Грязная бюрократия (джен)

Одним меньше. Ещё бесчисленная тьма впереди. Но ничего, рано или поздно, рано или поздно… Какой всё же красивый городок, этот Лас-Пегас. А я ещё не хотел продавать им ветряные мельницы для «внутреннего движения». С безопасностью, правда, всё совсем не радужно — у мостиков перила слишком низкие, чтобы исключить падение. Появилась мысль самому прыгнуть в облачный фундамент, чтобы проверить если здесь есть дежурная команда спасателей. Но меня опередил нахальный жеребец чуть поодаль. Они с компанией изрядно разгорячились и дело шло к драке, он попытался с разгона ударить товарища, но тот вовремя сделал шаг в сторону, а буйный исчез в белесой дымке. Через пару секунд он появился, уносимый пегасами в форме, аля валькириями, в одно из административных зданий, для выяснения подробностей, скорее всего, и для профилактики рецидива. Всё же не так и плохо тут с техникой безопасности. Пора узнать, как дела у принцессы.

Хозяйка ключей в фойе отеля встретила меня более чем приветливо. Подозреваю, блеск золота у меня на косе этому поспособствовал. Ох уж бабушки, у которых слишком много свободного времени на копытах, все кости перемоют и душу вытрясут, если она есть. Спросил о Твайлайт, она сразу: «Да-да, была такая, зелёная. Чудная, качалась всё, небось подпила». Объяснил, что мы вместе, она начала проверять записи и искать дополнительные ключи, а между делом: «А кем вы приходитесь?», «А давно знакомы?», «А что у нас делаете?», «А кого-то ждёте, что она три блюда заказала?». Какие вопросы, такие и ответы — полные ненужной воды, лишь бы удовлетворить её ненасытный голод до слухов и отвязаться. По гостевой книге Твайлайт и правда записала нас обоих, так что мне выдали ключи за честно оплаченный номер и я поднялся туда.

Перед входом постучался, но это не спасло юного аликорна от позора. В целом-то, ничего постыдного в естественном не вижу, но увидев в этом повторение эксцесса полувековой давности, позволил себе ровно один смешок вслух.

— Очень смешно, — жалобно простонала Твайлайт, лёжа на кровати и прикрывая выпирающий живот плащом. — Ты говорил, что голод будет дикий, но не настолько же.

Она с презрением посмотрела на свой грех, на отельную тележку с тремя порциями ужина, каждое из которых состояло из первого и второго. Примечательно, что еды уже не видно.

— Даже не думай шутить о беременности! — проснулась она. Ладно, раз уж шутку объяснили, она теряет ценность.

— Как скажешь. Тогда другая: яблочко от яблони далеко не падает, да?

— Не вижу юмора.

— Тебя тогда просто не было. В прошлом я застал Целестию ровно в таком же состоянии, даже поза и выражение схожи. Только набитый сладким живот она старалась скрыть одеялом, а не плащом. Оцарапалась?

— Да пустяки, — она смутилась, прикрыла порез на щеке крылом, — кровь уже запеклась. Так а что это было? Он же земной, лягать его! Как он пользовался магией? И что это вообще за заклинание такое?

— Твайлайт, у тебя сейчас весь кислород на пищеварение уходит, а не мышление. Не самое лучшее время для лекций. Сейчас скажу только, что все пони пользуются магией, но по-разному. Рог для этого — вещь необязательная. Отдыхай, у нас впереди путешествие по пустыне и восхождение в гору.

— Твоя правда, — она сладостно зевнула. — Выходим рано утром?

— Нет. Я займусь подбором экипировки, а в городе для развлечений это займёт время. Отдыхай пока.

Я оставил её одну и отправился на улицы. Не могу выносить это сопение довольно спящего пони. Осталось только вспомнить, что понадобится при переходе пустыни, составить список, выкинуть то, без чего не обойтись, и собрать это в Лас-Пегасе.

Так, самое главное что? Вода. С этим не будет проблем, здесь каждые двадцать метров вычурный фонтан. Разве что наполнять этими тоненькими струйками придётся долго... пройду в технические помещения водопровода, там же должны найтись удобные для упаковки ёмкости прямоугольной формы.

Если я правильно помню, центральный водопровод протянут единой трубой и забор дождевой воды происходит с южной, как самой тёплой и обеспечивающей испарение, стороны. Из-за жары, океаническая вода после испарения не может выпасть дождём в пустыне и добирается аж до нас.

По мостикам поздней ночью прокрался до последнего здания с южной стороны. Здесь дорога для посетителей кончается, но ищущий да обрящет. Стена этой книжной лавки ведь не из облаков и не такая уж и отвесная. Благодарю современных архитекторов за уход от классических форм с прямыми углами и горных старцев из рода козлов за обучение экстремальному скалолазанью...

Достигнув обратной стороны, замер и вслушался в звуки ночи. Подо мной раздаются звуки шагов по мостику — под зданием действительно протянулся техканал и там есть всё необходимое для работы не-пегасов. Логично, крыльями, конечно, удобно проводить манипуляции, но с силой земных и с точностью с магии единорогов не сравнится, а водопровод иной раз требует и то и другое. Делаю прыжок веры и плашмя медленно проваливаюсь в облако. Уверен, есть и нормальный вход, но он, во-первых, в самом здании, а оно закрыто, и, во-вторых, там обычно тоже замок и большими буквами написано «Только для персонала». Схватился за источник бульканья справа — труба вывода — передней ногой и повис над самым мостиком. Три метра до твёрдой поверхности, впереди техник. Audácem fortúna uvát⁽¹⁾ — я попал на очередной сбор питьевой воды для проверки на чистоту. Пони в комбинезоне поставил ёмкость под т-образный клапан с эмблемой «прозрачная капля» и гаечным ключом с натугой повернул его несколько раз. Инструмент оставил на канале, а сам нагнулся и стал следить за уровнем жидкости. Какое вопиющее несоблюдение техники безопасности, её ведь не просто так писали, знаешь ли, приятель...

Резко лягнул трубу подо мной, вибрация докатилась до ключа и сбросила его. Вскрик, удар и падение. Следующим звуком было моё приземление. Я быстро подскакал к распластавшемуся технику и упёрся носом ему в шею — пульс есть, приложил ухо к голове — не слышно булькающей крови, только пульсирующая, кровоизлияния нет. Жить будет. А к этому времени вода пошла через край, я закрыл клапан, повернув вентиль одним копытом, и собрался уходить, но приметил у пони без сознания пояс. Из плотной ткани, армированный тонкими металлическими нитями для прочности, с креплениями и карманами по всей площади. Хороший пояс, удобный, надёжный, полезный, подходящий мне по размеру...

Вернулся я в отель не только с медью, но и с золотом. Твайлайт уже крепко спит. Слишком крепко, если уж спрашивать моё мнение. Я даже не крался, а потом сквозняком из коридора входная дверь хлопнула сильнее положенного, а она и ухом не повела. Вот и зачем этот цветочек за мной увязался? И, что более важно, почему я согласился? Из-за Луны, из-за страха перед ней? Глупости, не в том уж возрасте, чтобы смерти бояться, а принцессы сновидений и подавно. Потом ещё раз напомню ей. Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы подготовить.

Но а пока исчезаю в ночи. Следующий пункт — продовольствие. За этим можно зайти на кухню любого отеля здесь… а можно сразу на склад. Подвоз проходит в одно и то же место, а уж потом его дистрибутируют по предприятиям и заведениям согласно заказам. Это должно быть самое простое и функциональное место во всём городе и его хорошо должно быть видно, например, с той башенки. Избежав обнаружения пролетавшими мимо пегасами, осмотрел всё с высоты птичьего полёта. Цель, единственное не ставящее целью ослеплять блеском здание, оказалось дальше ожидаемого, обернутся бы до рассвета. Иначе придётся объяснятся с грузчиками.

Никакой охраны. Видимо, посчитали, что никто не позарится на полуфабрикаты для кухонь, а значит можно ограничиться замками на дверях. Но тут на сцену выхожу я, а затем забираюсь по куче несортированных ящиков к промышленным окнам. Сразу подмечаю, где что находится и начинаю, как принято выражаться среди воров, чёс.

Первый клёв в этом лабиринте грузов — паста быстрого приготовления на яичном желтке. Готовится пару минут, а при желании можно без проблем и сырой съесть. Берём две упаковки. Что у нас дальше… Прессованные батончики из орехов и мёда. Четырёх из всей коробки никто не хватится. Сушёные фрукты для напитков, можно взять пару пакетиков. Довольно, этот магазин себя исчерпал, начесал так начесал, персонал тут не дождёшься, освещение ни к чёрту, мне пора.

Это была моя последняя вылазка. Ключница в отеле начинает косится в мою сторону. Если сюда придут и начнут спрашивать, она языку такую волю даст, что потом всем городом ловить придётся сетями, гарпунами. Разгрузившись, открыл окно и впустил немного утреннего света и свежего воздуха. Поток прохлады заставил Твайлайт поёжится в постели и повернутся на другой бок. А уже через минуту другую, она сладостно потянула все шесть конечностей — швырнув крыльями лёгкое одеяло на меня — и начала просыпаться.

— Ух ты, уже утро? — спросила она, когда села и посмотрела в окно, затем обратила внимание и на меня. — Ой, извини.

— Ничего, — отмахнулся я и от извинение и от одеяла на моём лице. — Смотрю, отдых пошёл тебе на пользу. Пятнадцать минут на утренний туалет и пошли.

— После того ужина, боюсь, мне понадобится чутка больше времени.

Она встала в дверях и схватилась за живот. Звук из недр пищевода, стремящийся вырваться, и Твайлайт со свистом закрылась в туалете, а я вышел из номера, чтобы не смущать её:

— Не думаю. Как закончишь, выходи. Сегодня без маскировки и сумок, пройдёмся по магазинам.

Намеренно громко хлопнул дверью, дав понять, что оставил её одну, и спустился к ключнице, почти всегда находящейся на грани сна и бодрости, никогда потому не засыпающей и не просыпающейся полностью.

— Доброе утро, — поздоровался я с ней и тем вырвал из объятий Мэйрфея пару кусочков её мозга. — Мы с компаньоном пройдёмся по магазинам и через пару часов вернёмся за вещами.

Я положил свой ключ перед ней. Он мне не понадобится, того, что у Твайлайт, будет достаточно, чтобы единожды войти, загрузить её и выйти. Кобыла взяла ключ, с натугой разглядела бирку даже с очками и убрала его на место. Место ключа на блестящей полированной поверхности занял журнал с лентовыми закладками. На удивление тренированным движением открыла его, задержав страницы копытом на последней записи, и приготовилась писать:

— Так, сегодня какое? А! Точно. — она наскребала пару цифр на следующей странице, напротив нашей въездной записи. — Та-а-ак... оплата уся... Ключ номер два возвращён в девять тринадцать…

— Доброе утро! — к нас подскакала Твайлайт.

— Доброе... — ответила бабуля, не отрываясь от журнала. И только поставив жирную точку в конце, она подняла голову. — Так, пока уборку не проводить, раз вы вернётесь ещё?

На этом моменте её глаза моментально расширились, встретившись с видом аликорна — ныне «аликорн» эквивалентно «принцесса» — что показалось особенно комичным через толстые линзы её больших очков. Пока вставная челюсть не вывалилась со смачным хлюпаньем, я взял слово:

— Верно. Мы с принцессой ещё вернёмся через пару часов и заберём вещи.

— По-го-ди-те! Вы же это... того... самое... другая в общем! Ну, та самая!

— Да, я новая принцесса дружбы, Твайлайт Спаркл, — скромно представилась спутница.

— А вы очки при заселении носили? — сместил я вектор разговора на неё саму. Теперь, когда она сомневается, можно дать немного информационной нагрузки. — Её отправили набираться опыта в решении споров между подданными. Она, возможно, показалась вам зеленоватой ночью... Так юная кобыла впервые была в Лас-Пегасе ночью, сами понимаете.

— Ох, не говорите! Сама едва не померла, только чудом и от природы сильной печенью выжила. Подождите-ка, я за камерой только...

— Не-не-не, это «вы» подождите, — я преградил ей путь. — Вы что же, хотите выставить принцессу, представителя дворянства, в дурном свете? Мол, она в первую же ночь упилась до чёртиков? Вы хорошо подумайте, надо ли оно вам.

— Да я же только...

— Не надо «только». Давайте заключим сделку: вы проявите верность принцессе и сохраните этот секрет, а она будет останавливаться у вас каждый раз, как приедет в Лас-Пегас.

— Да я же озолочусь... — одними губами выдала она.

— Корона ценит верных подданных, — заключил я и передал очередной задаток. — Мы договорились?

— Можете на меня рассчитывать, — браво отсалютовала она и вернулась к своему месту.

Уже на оживших городских улицах Твайлайт решила немного побрыкаться:

— Ты выставил меня дурой и пьяницей.

— Я выставил тебя дурой и пьяницей перед одной пожилой кобылой, которая, к тому же, дала обет молчания.

— Но всё же...

— В следующий твой визит её может уже и не быть, — я посмотрел в другую сторону, на витрины. — Твой секрет останется в сырой земле навечно. Польсти бабушке, посвятив в личные секреты, с тебя не станется.

— Мне не нравится, сколько приходится обманывать в твоей работе.

— Имеешь право на такое мнение, но напомню ещё раз. Никакой. Пощады. Я ценю, что ты и остальные делаете и у себя в Понивилле, и в остальной Эквестрии, — я посмотрел сначала через неё, на очередную витрину, затем и на саму Твайлайт. — Это намного важнее, чем тебе вообще может показаться.

— Мы так-то спасали мир уже пару раз, — выпалила она в смущении от моих слов.

— Найтмейр Мун, Дискорд, Кризалис, Тирек... Я знаю. Поверь, история полна злодеев и героев, что их разят снова и снова. Я говорю не о зарубках на твоём роге или где ты там ведёшь счёт. Раз уж ты вспомнила... Где статуя Дискорда? Я не видел её в Понивилле.

— А ты не знаешь? У Флаттершай получилось перетащить его на строну добра и он теперь иногда проводит с ней время. И почти не доставляет остальным проблем. Почти.

Я сбавил шаг при осознании услышанного, но почти сразу нагнал Твайлайт.

— Дискорд одомашнен? Ладно, пока этот комок комплексов и хаотичной энергии не мешается под ногами, это не моё дело.

— Ого, а я смотрю у вас двоих история. Если что я уже догадалась, что ты старше, чем выглядишь.

— Нет никакой истории, просто мы не сходимся характерами. Так что я хотел сказать... Ты не просто ставишь зло на место. Между этими битвами есть путь, что ты проходишь. На нём ты меняешься сама и меняешь мышление остальных.

— Ты правда думаешь, это важнее спасения мира?

— Зачем спасать мир, который становится хуже с каждым годом? А честность, доброта, щедрость да верность с юмором, что вы несёте, сделают его только лучше. Но проблема в том... что здесь этому нет места.

— Я уверена, конфликт можно решить и миром. Уж это я выучила на зубок.

— Не этот. Все ниточки, за которые ты можешь подёргать, упомянутые качества, то есть... На той стороне их нет. Вообще.

Наконец, выглядел среди мелькающих со всех сторон магазинов один единственный, где есть последний элемент экипировки.

— Пришли? — поинтересовалась Твайлайт, заметив заминку. — Стесняюсь спросить, но зачем нам сюда?

— А ты хочешь сунутся в пустыню с непокрытой головой?

Я первым вошёл в лавку шляпника и колокольчик предупредил об этом. Клиентов всего ничего — пара-тройка пони на каждые шесть квадратных метров. Если бы не шумели, можно было и разминуться в этом заведении. Туристы-любители...

— Справедливо, — согласилась с доводом принцесса, следуя за мной. — Я сначала думала использовать крем от загара, но если солнце меня не достанет, то он и не понадобится. Ищем что-то неприметное и надёжное?

— Совершенно верно. Поброди, разделившись, быстрее найдём.

После краткого кивка, она скрылась за стойкой с рядами неприлично схожих между собой котелков. Я же начал бесцельно слоняться меж новомодных и лишне вычурных головных уборов. Мода. Как ни столкнусь, каждый раз удивляюсь. В негативном ключе, преимущественно. Однако же, продолжаю делать это, стремясь выяснить, где же предел изворотливости дизайнеров и швей?

Внезапно блёклый лучик света пробился в этот кошмарный калейдоскоп фасонов и тонов. Нащупал один из карманов плаща, чтобы убедится, что моя при мне, ведь найти вторую — всё равно, что выкинуть две шестёрки с первого раза. Похоже, Твайлайт всё же с везучими подковами родилась.

— Вам что-нибудь подсказать? — ко мне подскочила продавщица.

— Это необычный экземпляр, — я ответил, не отрываясь от шляпы. — Позвольте...

Прежде, чем она успела ответить, я поднял её, поддев под тулью одним копытом, и стал осматривать.

— У вас глаз, как у орла. Большинство посетителей эту древность не замечают, а те, что замечают, сразу же отворачиваются. Вы коллекционер антиквариата?

Я поднёс её ближе к лицу. Не то чтобы были проблемы со зрением, но многие вещи можно только почувствовать. Сотканная из плоских льняных нитей, почти лент толщиной с волос, такая никогда не пропустит воду на макушку носителя, не выцветет на солнце, не потеряет формы даже после сотни сминаний. А над местом, прикрывающим брови, красуется деревянная резная пряха, изображающего орла в момент крутого пике́. Запах... Терпкий и пригорковатый, после стольких лет ещё держится — осина, дерево, уничтожающее зло и скверну... Она настоящая.

— За сколько отдадите? — перешёл я к делу.

— Восемь битсов.

— ...?

— Ну не смотрите с таким подозрением, — смутилась она, посмотрев в сторону от меня. — Вещь и правда качественная, но мне надо её побыстрее продать. Она принадлежит моему отцу, он её взял с собой, когда переезжал в Эквестрию, ещё до моего рождения.

— Он странно себя ведёт из-за неё?

— Не то слово! И чем седее грива, тем хуже. Вот я и надеюсь, если убрать все эти его вещички куда подальше и с концами, папе полегчает.

— Я беру, — отсчитал из кошеля вдвое больше назначенной цены и совершил обмен. — Она стоит дороже. И передавайте отцу...

— Люксен Роз! — близилась гроза.

— О-о-о нет...

— Люксен Роз, — из-за угловой стойки появился жеребец второй половины рассвета жизни, — сколько тебя звать можно? Ты не видела мою уставную шляпу? Эй!

— Па, ты допил чай?

— Не буду я больше твоего чая пить! Ты мяту да валериану туда кладёшь, а мне надо быть на стрёме!

Он с силой раскрыл свои изрядно утомлённые глаза с обрамлением из бессонных мешков.

— Па, ночью никто не придёт. Нет никаких вампиров...

— Умбралов! И отдай мою...

— Я уже продала её. Ты не можешь забрать у честного пони оплаченную им вещь.

— Что за конфликт? — к нам присоединилась Твайлайт, привлечённая шумом. — Принцесса дружбы на посту, сейчас мы решим все... А, всё ясно.

— Ему? — он изрядной долей недоверия осмотрел меня с ног до головы. — Dieses verdächtige pony? Dünn, blass, was ist, wenn er einer von ihnen ist?! ⁽²⁾

— Что это было? — поинтересовалась принцесса полушёпотом у продавщицы.

— Не знаю. Папа, когда разгорячится, часто начинает так говорить...

— Sie kommen aus dem alten Pferdeland. Die letzte Hochburg, oder? ⁽³⁾

От моего ответа челюсть отвалилась у всех присутствующих. Держу пари, обе молодые кобылы считали говор жеребца тарабарщиной полубезумного старика. Хитро, говорить на малоизвестном языке, чтобы потенциальный враг не понял сути.

— Es war die letzte Hochburg... Und wie Sie... ⁽⁴⁾

— Sprache, — очевидно, язык это первое, что указывает на происхождение любого пони. — Ihr Hut ist das Wappen jener Länder und der Name Ihrer Tochter ist der Name der lokalen Blume. ⁽⁵⁾

Пока он собирался с мыслями, я надел на голову Твайлайт шляпу, чем освободил одну конечность и сразу запустил её под плащ. Достав свёрток ткани и зажав его зубами, резко дёрнул, расправляя. Моя старая подруга, несмотря на один опалённый край и один изодранный, так же хороша и удобна.

От вида двух пони, одна молодая неопытная, и так и этак вертит новую шляпу на голове в попытках найти комфортную позицию, и второй холодный и собранный, со взглядом хищника и твёрдым копытом, у старика начали слезиться глаза. Но самое последней каплей — увидел понимание, увидел, что он не сумасшедший, а просто непонятый. Он, удалой и словно помолодевший, махнул и с улыбкой поднялся на второй этаж. Мы же с Твайлайт поклонились хозяйке — всё ещё в некотором шоке, надо заметить — и отправились восвояси.

— Ну и видок у нас, — сказала Твайлайт на улице. — Осталось только обзавестись колами и чесноком и можно хоть сейчас на вампиров охотиться. Да?

Молчание иногда красноречивее доносит мысль, чем любое слово.

— Не самая удачная шутка, знаю, сделаем вид, что её не было.

В молчании мы вернулись в отель. После щелчка замка входной двери, мы разошлись. Пока Твайлайт собирала вещи, предусмотрительно оставленные мной у её седельных сумок, я сел за стол и разложил... карты.

— Фух, ну, не так уж и плохо, — принцесса появилась уже при параде и собранная для дороги. — Эм, Лиф, что ты делаешь?

— Сама видишь.

— Вижу. Но глазам не верю. Ты? И раскладываешь гадальные карты?

— На дорожку не повредит. Слушай, я не верю в богов, но верю в судьбу и не вижу ничего плохого в том, чтобы послушать её совета.

— Это ведь не работает, простое суеверие. Хотя насчёт Чутья Пинки я тоже так говорила...

— Просто ты не умеешь ими пользоваться. Сложно комбинировать рациональное и мистическое, но польза от такого союза колоссальна. Опять же, это намёк или совет, а не твёрдое указание к действию.

— Ну хорошо, я смотрю, ты уже вытянул карты. Можно перевернуть?

— Начинай с крайней, любой.

— Отшельник, перевёрнутый, Дурак...

— Странная комбинация. Продолжай.

— Три подковы, перевёрнутый Иерофант и-и-и... Один кинжал. Что скажешь?

— Пока рано делать выводы, — заключил я, собирая карты. — Как я уже сказал, это намёки, знамения, только встретив их в контексте реального мира, можно соединить их в причинно-следственную цепь.

— А примеры можно? Я тоже тогда буду во все глаза искать их.

— Я вчера выиграл крупную сумму. В поезде, пока тебя не было, тоже разложил карты. Одна из них была — Небесная колесница, за ней — Колесо фортуны.

— Пегас-дилер!

— Потом ещё были Шесть золотых кубков и перевёрнутая Умеренность...

— Твоё каре шестёрок и жадность остальных игроков.

— Но я не советую тебе намеренно искать знамения. Судьба не любит тех, кто слишком пристально вглядывается в её изгибы, и старается изменить, вывернуть свои изначальные планы, обманывая ожидания. Но что-то мы засиделись. Не пора ли на подвиги?

Последний раз поговорив с ключницей и оставив ей ключи, мы взошли на воздушный шар и спустились на твёрдую землю.

Уже через час любые признаки цивилизации исчезли с горизонта. Я попросил Твайлайт с этого момента говорить обо всех странностях вокруг и, тем более, посматривать за хвостом. У меня острое чутьё, но не здесь. В пустыне, под непреложным и безжалостным потоком магии солнца даже мне сложно концентрироваться. Из-за раскалённых бликов, я дальше десяти метром почти не вижу, а из-за сухости — не обоняю. Только уши работают, но из-за мягкости песка, шаги я услышу слишком поздно. Так что вся надежда сейчас на Твайлайт. Но знать ей об этом необязательно, разнервничается ещё.

Удивительно, но закат и первый прохладный ветер мы встретили без проблем. Вдали уже видны столовые горы, о которых говорил тот Ульфар. Если я правильно оцениваю перспективу, нам нужна крайняя левая, она по карте дальше всего от Лас-Пегаса. Перевал мы устроили меж двух высоких акаций, здесь ледяной ветер полуночи будет слабее, а ветви с острыми листьями станут резать и развеивать дым от костерка.

Видно, после молчаливой дороги, Твайлайт решила закрыть суточную норму слов за оставшиеся пару часов перед отбоем. Она говорила и рассказывала в процессе разведения костра, во время готовки рациона — от которого я отказался, он рассчитывался на неё одну — пока готовила спальное место... Цитаты из книг сомнительной полезности, советы, по сути являющиеся заново изобретённым колесом, и многое другое. Ясно, что она пыталась втянуть меня в дискуссию, плавно бы потом перетёкшую в лекцию. Не на того напала, жадная до знаний книгочейка.

Я положил свою широкополую шляпу рядом с её и одним камнем придавил их края, что б ветром не унесло. Надо признать, наблюдение за этой суетой вокруг изрядно не только утомляет, но и молодит. Возможно, всё будет не так уж и плохо. По крайней мере, лучше, чем в прошлый раз...

После ужина, Твайлайт пожелала спокойной ночи и легла спать. Как же я надеюсь, что сны сегодня у неё будут не обо мне. Имя-то я сменил, каждые лет сто меняю, но внешность сменить не так просто и наша общая знакомая вполне может найти мой образ в мире грёз. Ну и пусть, всё равно всё тайное становится явным. С верхней ветки извилистой и старой акации хорошо видно всё в округе, но звёздное небо — ещё лучше.

Насмотревшись, закрыл глаза, почувствовал тепло, открыл — наступило утро. Время «завести» часы — опустевшую ёмкость на косе заняла сменная. Главное не забыть, что сегодня отсчёт идёт с шести утра, а не с полуночи.

На земле к этому часу проснулась и Твайлайт да начала отряхиваться от навеянного песка. После физических нагрузок спится особенно крепко, полагаю. Она как раз потягивалась, когда я спустился. Скоро мы снова были в пути. Перед этим сверились с картой — я был прав, нам нужна крайняя левая гора с усечённой вершиной.

На самом деле, пустыня до безобразия гостеприимна к нам, раскидывая свои песчаные с вкраплениями оранжевого глинозёма объятия. Из всего, что плохого могло случится с нами, была только жара, но требовать от пустыни прохлады — верх наглости. Ни песчаной бури, ни сухой грозы со свинцовыми тучами, хоть бы Твайлайт по неосторожности в кактус ступила или на скорпиона. Но нет, увы. В моменты такого благоденствия обычно случаются невероятные душевные подъёмы, с обязательным рождением надежды на светлое будущее.

Вблизи гора кажется высокой, не до самых облаков, но метров двадцать-тридцать здесь есть. Надо было видеть, как округлились глаза принцессы — склон-то почти отвесный. Это неотъемлемый атрибут гор из осадочных пород. Это и плоская вершина. Я сразу успокоил, что лезть не придётся, ведь Ульфары же как-то регулярно туда поднимаются, при том что пегасов даже не рассматривают, как кандидатов в свои ряды. Мы начали обходить склон и довольно быстро нашли их «козью тропку».

— Осторожнее, — я предупредил её, восходя на первые метры вверх, — здесь круто, нет перил и падать очень больно.

— Я заметила, — с долей потрясённого воздыхания ответила она, ставя первую ногу в нишу. — А мне точно нельзя просто взлететь?

— Можно, но если нас заметят, придётся сидеть в засаде неделю, не меньше. Что тебя так напугало?

Хотя вопрос лишний. Вряд ли она часто поднимается по лестнице, тем более, после получения крыльев и уж точно она никогда не видела выдолбленной в скальной породе лестницы.

— Ставь толчковые ноги не на всю глубину, а на половину. То есть, старайся чтобы половина копыта была в воздухе. Тогда ты будешь толкать свой центр тяжести К поверхности горы, а не ОТ неё.

— Ладно, попытка — не пытка.

Я слышал как она старательно поднимается вслед за мной. Медленно, осторожно, но в первый раз по-другому и нельзя. Лентяи. Не могли нормальный подъём организовать? У них времени — что можно город внутри этой горы выдолбить, а они просто два вертикальных ряда выемок для копыт сделали. Скорее всего, даже не сделали, а само так получилось: один, самый упёртый и самый отрицательно умный, решил подняться, вот за ним след и остался.

Сверху было прекрасно, несмотря на взъерошенный вид Твайлайт: ровнёхонько, всего-то пара булыжников, нет растительности, видно на километры вокруг. Крепость бы тут возвести...

— Мы местом не ошиблись? — спросила принцесса, оглядываясь вокруг. — Здесь же ничего нет.

— А чего именно ты ожидала?

Я, привлечённый блеском, продвинулся ближе к центру, оценивая окрестности.

— Даже не знаю... При слове «инициация» всплывают ассоциации с ареной или хотя бы рингом.

— А это тогда что?

Перед мной был крупный котлован, инкрустированный в гору хрустальной чашей. Она, наверное, думала, здесь что-то будет построено. Нет, Ульфары ничего не строят. Если что-то и появится нового от их действий, то это будет стихийно. Вероятнее всего, они просто однажды решили, что место особенно живописно и обязательно надо устроить мордобой, со временем песок разметался, а затем и утрамбовался. В итоге, в жаре многолетних битв, под давлением тяжёлых копыт и солнца пустыни стенки воронки ещё и обратились в стекло. В малиновое от пролитой крови стекло.

— Полагаю, лучше не спрашивать, как это здесь оказалось?

— Да, лучше не спрашивать. Тебе такие деталей пока рано знать.

— Мне двадцать пять, напомню.

— И сколь раз за этот срок ты сворачивала шею?

— Себе или кому-то? Так! В обоих случаях число — ноль! Это-то тут при чём?

— Скажем так: этот оттенок получился не от малинового варенья.

От её горького глотка, казалось, все ящерицы сбежали из пустыни. Мы начали готовить засаду. Пока она копала себе выемку у края котлована, я подкатил увесистый булыжник. По плану, Твайлайт залегает и прикапывается, а по моему сигналу — второму свисту — толкает задними ногами округлый камень внутрь. Ульфар сказал, что здесь могут быть сразу двое из Круга, а это значит, что один может убежать, если его что-нибудь не отвлечёт, пока я занят его сородичем. Рано ещё Твайлайт иметь с ними дело лично, после толчка она должна залечь в своём схроне и ждать.

Я закрыл глаза за жидкими зарослями, открыл, когда услышал незнакомые голоса:

— Быстрее, ночь только началась и у меня на неё были планы!

— Угомонись. У нас не так много способов разогнать кровь.

— Да иду я, иду! — истошно простонал обычный земной пони, затаскивая свою тушку на самый верх.

— Давай, давай, это только разогрев.

— Если устанет, никакой драчки не выйдет, не торопись, потяни.

Эта троица... «Три подковы». Судя по динамике влияния в компании, эти двое именно что из Круга, а третий — кандидат на вступление.

— Мне кажется или что-то здесь изменилось? — спросил один из старших, оглядываясь вдаль, но лишний булыжник в свой рост почти вплотную не замечая.

— А мне кажется или ты художником-пьзажистом заделался?

— Пейзажистом, придурок.

— Это я-то придурок?!

Назревал конфликт. Четыре минуты прошло! Они, что, становятся терпимее? Раньше и за косой взгляд начиналась бойня, а сейчас... Эх, неумолимый ход времени, ты не жалеешь никого...

— Эй, да бросьте ссориться. Давайте подерёмся, а там уж меж собой решайте.

— Верно говоришь, — согласился более воинственный и спустился в котлован, — давай, зелень, спускайся. У меня хорошее предчувствие на твой счёт, только попробуй не оправдать его.

Две трети мышек в ловушке. Издаю первый свист.

— Это что было? — вскобенился более спокойный, ещё на краю стеклянного котлована.

— Э-э, птица? — ему ответили снизу. — Типа, мы снаружи, далеко от цивилизации, они тут встречаются.

Надеюсь, эта пуганая ворона не услышала, как Твайлайт перебирала задними ногами вверх по изгибу булыжника. Впрочем, из моей позиции увидеть их реакцию не получалось.

Я ждал, пока Инициация начнётся, чтобы подойти поближе. Этим красивым словом у Ульфаров называется простое длящееся до часа избиение до полусмерти перед непосредственным вступлением в Семью. В случае успеха, то есть. В случае неудачи, никакая это не полусмерть, ибо цель инициата именно что выжить.

Раздался первый нетерпеливый топот копыт и хруст стекла, а я привстал из своего укрытия и осторожно двинулся к котловану. Уже сложил губы для свиста, когда случилось неожиданное:

— Твайлайт? — позвал кто-то из темноты. — Ты здесь? Етить как темно, надо было хоть лампу взять... Пинки, куда твой круп указывает?

— То-о-очно по курсу, капитан!

Напряжённая и нервная Твайлайт толкнула камень от удивления и поднялась. Нет...

— Засада!

— Какого... Грха! Проклятье!

Треск костей на дне и высящийся треск стекла под копытами. Он быстрый, но я быстрее. Стоило показаться наверху, он тут же пал под моей хваткой на землю. Краем глаза вижу три невинные души. Три подковы... это не враг, это трое лишних в нашем море тьмы.

— Девочки! — вскрикнула Твайлайт. — Что вы здесь...

Он заглянула внутрь котлована. Плод трудов её не обрадовал: расширенные зрачки, гипервентиляция, мелкая дрожь. Перевёрнутый Иерофант — духовный надлом, паника.

— Не ёрзай! — крикнула она. — Я сейчас...

Нет-нет-нет...

— Твайлайт, не думай спускаться к нему! Дьявол, не слышит...

Некогда допрос устраивать — резкий рывок и путь одного заканчивается в моей хватке. Вскрик и я застаю Твайлайт на дне котлована с поднятой передней ногой. Уже чувствую запах крови — один кинжал, один укус.

Нащупав дротик, метнул его и подхватил обмякшую принцессу. Вытащил её на поверхность. Пока все тело расслаблено от мощного анестетика, сустав у места укуса начинает дёргаться, заражение уже началось.

От яда на дротике она не чувствует боли, а сердце бьётся медленнее, шанс ещё есть. Я стащил её сумки, отгрыз их ремни и затянул укушенную ногу, а её саму завернул в плащ, как в саванн.

— Твайлайт! — ко мне приблизилась Эплджек, за ней Пинки. — Черт, что случилось?! Мы можем как-то помочь?

— Вы?! — обернулся я на них. — ВЫ можете отгарцевать обратно в Понивилль и сидеть тихо.

Для старта пришлось подойти к краю горы. Напоследок я дал им только один совет:

— Если верите в богов, молитесь, чтобы Твайлайт выжила.

И я сделал первый толчок. Не знаю, получилось ли дать хоть немного надежды этой парочке, но они уже были далеко, чтобы рассмотреть... С каждым толчком моего широкого галопа оставался столб пыли, об охоте на Оранов можно забыть.

С концом пустыни конвульсии усилились. Времени не так много, как хотелось бы... Дурак, символ перемен, и перевёрнутый Отшельник, выход из изоляции — это я... Но на сей раз, этот дурак подготовился.

1) Удача любит смелых

Вернуться к тексту

2) (Этому подозрительному пони? Худой, бледный, а если он один из них?!)

Вернуться к тексту

3) (Вы из старой Пфердляндии. Это ведь Последний Оплот, да?)

Вернуться к тексту

4) (Был Последним Оплотом... Но как вы...)

Вернуться к тексту

5) (Бляха вашей шляпы — герб тех земель, а имя вашей дочери — отсылка на местный цветок.)

Вернуться к тексту