Год, которого ещё не бывало | A Year Like None Other (джен)

Снейп схватил Гарри за предплечье, помогая ему устоять.

— Нам нужно тщательно исследовать эту проблему, — спокойно объяснил он, подняв руку в предостережении, прежде чем кто-то успел возразить. — Я прекрасно понимаю, что на счету каждая минута. Однако это не отменяет того факта, что для исполнения вашей просьбы понадобится новое заклинание. Если магия вообще может помочь в этом случае, то способ её применения ещё предстоит отыскать.

— И сколько на это уйдёт времени? — хмуро поинтересовался Вернон.

— Чем быстрее мы начнём, тем лучше, — ответил Снейп. — А сейчас, полагаю, Гарри стоит накормить. Вы посмотрите — его всего трясёт.

Гарри подумал, что это, конечно, небольшое преувеличение, но есть и правда хотелось.

Вернон пробурчал что-то о том, что мальчишка и раньше обходился без еды, и ничего страшного с ним не случалось. Однако привычное ворчание дяди неожиданно затмило голосом Дадли.

— Гарри, хочешь шоколадку? — вдруг предложил кузен.

Гарри, не веря собственным ушам, удивлённо уставился на Дадли: тот протягивал ему целый шоколадный батончик, ещё в обёртке. Гарри отметил, что брат почти ничего не съел из купленных им запасов, и ошеломлённо подумал, что Дадли действительно переживает за мать.

— Да, пожалуй, — неуверенно ответил он, испытывая странное чувство. Где был тот Дадли, который терроризировал округу и с удовольствием избивал всех, кто был слабее? Тот, кто постоянно угрожал Гарри или отпускал насмешки в его адрес? Ему даже на мгновение показалось, что это какой-то подвох или злая шутка.

Однако Дадли, не задумываясь, вложил шоколадку ему в руки.

— Спасибо, Дадли, — ошеломлённо пробормотал Гарри. Ему стало немного лучше, и он попытался осторожно выдернуть руку из цепкой хватки Снейпа, но тот не отпускал.

— Съешь после ужина, — приказал зельевар.

Может, это и было к лучшему, что Снейп не позволил ему уйти, потому что у Гарри снова закружилась голова. Как он вообще сможет исполнить просьбу дяди Вернона? Ведь это не в его силах — да и, скорее всего, не в силах кого-либо другого. Но что тогда станет с защитными чарами? Если тётя Петуния умрёт, Вернон никогда не согласится дать разрешение Дадли… а ему безразлично, что Гарри просто не способен её вылечить.

— Успокойся, — тихо сказал Снейп и, снова повернувшись к Вернону, продолжил: — Возможно, вы могли бы порекомендовать место для ночлега?

Вернон как раз склонился над Петунией, касаясь её лба, и явно не слышал вопроса. Снейпу пришлось повторить.

— Что? А… Ну, вообще-то… — Вернон прокашлялся и задумался, надувшись от высокомерия, словно это был вопрос государственной важности. — Пока я не передумаю, мальчик может остаться в моём доме. Он, конечно, не раз выводил меня из себя, но теперь будет вести себя иначе. Уверен, он сделает всё, что нужно для своих близких. Правда ведь?

Снейп снова сжал руку Гарри, на этот раз сильнее. Гарри украдкой взглянул на профессора и увидел, как тот едва заметно покачал головой.

Гарри не до конца понял, что это могло значить, но, чувствуя, что просто ответить «нет» было бы неправильно, он только промычал что-то невнятное и опустил глаза, делая вид, что разглядывает свои поношенные ботинки.

— Боюсь, я вынужден оставаться там же, где и Гарри, — сухо сказал Снейп. — Это распоряжение директора. Поэтому я и спросил…

— Да, потому что от мальчишки одни неприятности, — проворчал Вернон, снова наклоняясь к Петунии. — Она почти не приходит в сознание. Профессор, я уверен, что директор знает, что делает. Я тоже не хочу, чтобы Гарри слонялся по дому один. Кто знает, что он выкинет. Вы займёте его комнату, а он может спать на полу в гостиной.

— Один? — сбитый с толку Гарри поднял голову. — А вы не вернётесь?

— Конечно, нет! — рявкнул Вернон. — Мы с Дадли снимаем номер в гостинице неподалёку, но почти там не бываем. Если Петуния очнётся, я хочу быть рядом. Мы не были дома уже целую вечность!

Наконец, Гарри удалось вырвать руку из цепкой хватки Снейпа. Он пошатнулся, но устоял на ногах.

— Может, мне тоже остаться здесь? — неуверенно предложил он, не зная, как реагировать на очередную вспышку дяди.

— Иди с профессором, — тяжело вздохнул Вернон, прислонившись к стене и откинув голову назад.

Гарри нехотя двинулся к выходу, стараясь не оборачиваться — ему не хотелось снова видеть тётю Петунию в таком состоянии. Но, всё же, на пороге он невольно оглянулся.

Дадли стоял у ног кровати, потирая глаза, словно отчаянно пытаясь сдержать слёзы.

* * *

— Ты явно не в том состоянии, чтобы идти пешком, — заметил Снейп, когда двери лифта сомкнулись за ними. На этот раз профессор не обратил ни малейшего внимания на маггловскую технику.

— Со мной всё в порядке, — упрямо возразил Гарри, слегка потянувшись. Приступ паники прошёл, но чувство страха всё ещё висело где-то на периферии его сознания. Он знал, что ужас вернётся, стоит только снова задуматься о требовании дяди Вернона.

— Избавь меня от этих героических глупостей, — сухо отозвался Снейп. — Ты когда-нибудь аппарировал?

— Ну, я пользовался порталом, — неуверенно ответил Гарри, потирая запястья. Он был уверен, что Снейп и так обо всём знает. Турнир Трёх Волшебников, третий тур, Седрик… — Мне это не понравилось.

— Аппарация ничуть не лучше, особенно для тех, кто не привык, — холодно ответил Снейп и, не дав Гарри времени осмыслить его слова, шагнул вперёд, резко притянув мальчика к себе. — Закрой глаза и не двигайся.

— Пустите! — выкрикнул Гарри, пытаясь вырваться из рук профессора. От его мантии странно пахло, напоминая Римуса. «Это не Римус! Это не он!» — отчаянно повторял он себе, чувствуя, как паника вновь захватывает его.

— Ну как знаешь, — огрызнулся Снейп. — Сам виноват.

И тут же мир вокруг Гарри превратился в мучительный вихрь разноцветных теней. Не было ощущения рывка за пупок или движения как такового — только ужасная, болезненная уверенность, что весь мир словно расплавился и слился с его телом. Кости ломило, мышцы протестующе ныли, а во рту появился кислый привкус. Всё его существо яростно сопротивлялось происходящему, но это не приносило облегчения.

* * *

Гарри внезапно осознал, что стоит на четвереньках на лужайке перед домом номер четыре на Тисовой улице. Он застыл, словно парализованный: казалось, что земля под ним вращается с головокружительной скоростью, и если он попытается встать, его просто унесёт прочь. Наконец, это неприятное ощущение постепенно ослабло, и Гарри с трудом оттолкнулся от земли, привстав на колени.

— Ненамного лучше?! — воскликнул он, бросив сердитый взгляд на Снейпа, который стоял неподалёку, скрестив руки на груди и усмехаясь. — Да это в тысячу раз хуже! Могли бы хоть предупредить!

— Если ты забыл, я предлагал помочь, чтобы смягчить шок, — хладнокровно ответил Снейп.

— А объяснить, что произойдёт, слабо было? — Гарри был явно раздражён.

Снейп прищурился, хотя это едва ли выглядело так же грозно, как обычно.

— Опыт — лучший учитель, — холодно произнёс он. — В следующий раз ты сам вцепишься в меня, не сомневаюсь.

— Я бы на это не рассчитывал, — пробурчал Гарри, медленно поднимаясь на ноги. Вокруг уже сгущались сумерки, и он мельком удивился, сколько времени они провели в больнице. Темнота была в каком-то смысле обнадёживающей — соседи, скорее всего, не заметили их внезапное появление. Но тут же вспомнились события в больнице.

— Кстати, в лифтах обычно стоят камеры. Кто-то мог увидеть, как мы просто исчезли, да ещё и это могло быть записано на плёнку. Это похуже, чем летающая машина над Лондоном!

Снейп лишь усмехнулся и произнёс заклинание:

— Алохомора. Твой дядя предложил тебе переночевать здесь, но, видимо, не подумал, как ты попадёшь внутрь.

— Он решил, что я просто использую магию, — ответил Гарри, пожимая плечами.

— Ты часто нарушаешь закон о несовершеннолетних волшебниках?

— Нет! — вскричал Гарри, потеряв терпение. — Я никогда не нарушал его, если мог этого избежать! Ясно?

Эти слова неожиданно напомнили ему о разбитой вазе и о том, что привело его к потере самообладания. Все те оскорбления и ложь, которые ему пришлось вынести за этот день… И Снейп слышал всё это. Гарри тяжело вздохнул, обогнал профессора и направился на кухню. Начал лихорадочно перебирать шкафчики в поисках чего-нибудь, что можно быстро приготовить, хотя бы суп из полуфабрикатов.

— Сядь, — сухо велел Снейп. Когда Гарри проигнорировал приказ, профессор подошёл, положил руки ему на плечи и подтолкнул к столу, усаживая на стул.

— Вы же сами говорили, что мне нужно поесть! — возмутился Гарри, отодвигаясь вместе со стулом. — Здесь нет домовых эльфов. Или вы собираетесь готовить сами?

— Сиди смирно, глупый мальчишка, — недовольно произнёс Снейп, усаживаясь напротив. Он сложил руки на столе и продолжил спокойным, но настойчивым голосом: — Сегодня ты пережил не один шок. А аппарирование — это как будто тебя выворачивает наизнанку. Ты должен успокоиться, иначе тебе станет плохо, если попробуешь что-то съесть в таком состоянии.

— Оставьте меня в покое! — огрызнулся Гарри. Ему было совершенно безразлично, что Снейп думает или говорит. Он всю жизнь привык полагаться только на себя и не собирался терпеть от кого-то указаний когда ему есть.

Снейп усмехнулся.

— Пять баллов с… — он осёкся и вдруг тихо засмеялся. Гарри не видел в этом ничего смешного, а потому раздражение только усилилось. Спустя минуту профессор с ухмылкой добавил: — Похоже, я уже понял, кто в этом доме выполнял обязанности домового эльфа.

Гарри фыркнул:

— Ага, значит, вы уже не считаете, что знаменитый Гарри Поттер избалован и избыток внимания ему лишь на пользу?

Снейп приподнял бровь.

— Нет, — спокойно сказал он. — Я думаю, что ты измучен, голоден и гораздо младше, чем сам о себе думаешь. И что тебе не стоит готовить. Нам нужно серьёзно поговорить. Есть поблизости приличное кафе?

Гарри на мгновение ощутил острое желание снова послать Снейпа куда подальше. Почему? Ведь тот вёл себя… почти как Римус. Может, дело было в том, что Гарри просто не доверял ему.

— Ладно, я просто закажу пиццу, — пробормотал он с тихим стоном. — Только бы сегодня не произошло больше никаких неприятностей. Предполагаю, что в этом доме Волдеморт не сможет до меня добраться, так что передайте мне телефон.

— Почему лишь предполагаешь? — поинтересовался Снейп.

— Теперь я не уверен даже в половине того, что говорит Дамблдор, — пожаловался Гарри. — Например, он сам сказал, что доверить вам меня было ошибкой. Что он должен был понять, что после всего, что было, из занятий ничего не выйдет. И вот что теперь? Мы тут сидим вдвоём только потому, что Дамблдор так решил.

— Это не то же самое, что уроки окклюменции, — возразил Снейп. — А кто, по-твоему, должен был тебя сопровождать? Наземникус Флетчер? Арабелла Фигг?

— Почему не Римус?

— Потому что Люпин сейчас вне общей доступности из-за нынешнего полнолуния. К тому же, Поттер, если Волдеморт вдруг проявит к тебе интерес, я об этом узнаю раньше, чем кто-либо из наших. И это может быть важно.

Слова «из наших» странно прозвучали из уст Снейпа. Гарри столько лет воспринимал его как личного врага, и хотя их личная неприязнь никуда не исчезла, это вдруг показалось ему совершенно неважным в контексте войны.

— Наверное, — пробормотал Гарри, погружённый в свои мысли. — Вы же сами спрашивали, почему я не доверяю Дамблдору. Он непоследователен…

— Поттер, жизнь постоянно меняет своё течение, как река. Если ты осуждаешь Альбуса только за то, что он меняет своё мнение в зависимости от обстоятельств, то ты просто идиот.

— Я думал, что по-вашему, я всегда идиот, независимо от ситуации, — огрызнулся Гарри.

— Так оно и есть, если ты настолько глуп, что веришь всему, что я говорю на уроках для ушей мистера Малфоя и его отца, которому он всё передаёт, — сдержанно ответил Снейп, отбрасывая с лица Римусовы каштановые волосы. — Я осознаю, что не должен был прекращать наши занятия, хотя твоё явное нежелание сотрудничать сводило на нет все мои усилия. Но, так или иначе, Альбус решил дать мне второй шанс. Думаю, тот факт, что я привёл тебя к нему с письмом, убедил его, что на этот раз я смогу справиться с заданием.

Он замолчал, ожидая ответа, но, не дождавшись, спросил:

— Ты ведь собирался заказать пиццу?

— Я просил вас передать мне телефон, — напомнил Гарри и пояснил, что имел в виду. Потом показал — его рука лениво указала на синюю трубку, висящую на стене.

Если бы настроение было чуть лучше, он, возможно, даже рассмеялся бы над всей этой ситуацией.

Гарри не стал утруждать себя поиском записной книжки и просто позвонил в справочную, чтобы узнать нужный номер пиццерии.

Пока он звонил, Снейп с палочкой в руке неторопливо ходил по дому. Гарри наблюдал за ним с безразличием, не зная, чем именно был занят его учитель, и не особо беспокоясь по этому поводу. Пусть ищет, если хочет, даже тёмную магию — он вряд ли узнает что-то, чего уже не знал.

Гарри устало опустил голову на стол и уставился в пустоту, ожидая прибытия пиццы.

* * *

Наверное, Гарри задремал, потому что следующим, что он увидел, был накрытый стол с пиццей. Тем временем Снейп напряжённо размышлял, как же это блюдо полагается есть.

Гарри нехотя присел за стол и лениво принялся ковырять полубесформенный кусок, который Снейп, после долгих раздумий, аккуратно положил ему на тарелку. Гарри вяло жевал пиццу без особого аппетита, когда заметил, как Снейп, отважившись попробовать кусочек, чуть не подавился.

«Неужели она может быть хуже всей той дряни, которой он обычно нас кормит?» — мелькнула у Гарри мысль. Воспоминание о зельях вдруг напомнило о ещё одном важном деле.

— А вы… э-э… лекарство приняли? — неуверенно спросил он.

Снейп недовольно зыркнул на него, и это явно означало «да». Гарри немного успокоился и поднялся, чтобы налить себе воды. К его удивлению, на этот раз Снейп его не остановил.

— Ладно, — Гарри решил больше не тянуть и перейти к делу. — Вы же знаете, что они от меня хотят. И что мне делать?

— Это можно отложить на потом, — ответил Снейп, залпом осушив свой стакан воды, и, поморщившись, отрезал себе ещё один кусок пиццы. Это зрелище могло показаться странным, если бы Гарри не мог представить, как Римус, по крайней мере, наслаждается пиццей. Разобравшись с очередной порцией, Снейп аккуратно положил нож и вилку на тарелку с такой точностью, будто перед ним были не столовые приборы, а сложные лабораторные инструменты. — Давай проанализируем поведение твоего дяди, — начал Снейп. — Он присылает тебе, мягко говоря, оскорбительное письмо, а затем оскорбляет тебя при постороннем, более того, при твоём учителе.

— Это значит, что дядя Вернон — невыносимая сволочь, — с готовностью согласился Гарри. Он никогда раньше не позволял себе таких слов вслух, и ему сразу стало легче. — Ну и что?

Снейп нахмурился, как будто был не согласен, но Гарри подумал, что тот просто ещё не до конца освоил мимику Римуса.

— Я имею в виду, мистер Поттер…

— Если вы продолжите меня так называть, лучше сразу наложить Силенцио, — хмыкнул Гарри, осознав, что стоило бы сделать это гораздо раньше. Видимо, сказалось чувство усталости.

Снейп смерил его тем самым взглядом, который напоминал: «Не забывай, кто здесь учитель», но, к удивлению Гарри, согласился.

— Не только Силенцио, но и Заглушающие чары, — сухо добавил зельевар. — Как я говорил, ваш дядя вызвал вас не для того, чтобы просить об одолжении. Вместо этого он изо всех сил старался вас унизить. Это было превосходной демонстрацией абсурда.

— Но ведь вы же применяли к нему легилименцию, — заметил Гарри. — Я это понял. Да и вообще, когда дядя Вернон злится, он плохо соображает. Разве это важно?

— Важно, — отчеканил Снейп. — Понимание мотивов его поведения подскажет, как с ним поступать. Легилименция позволяет видеть воспоминания, но не разбираться в психике. Чтобы убедить его продлить действие чар, нужно понять, что им движет, и как это использовать.

— Это просто, — небрежно предложил Гарри. — Наложите на него Обливейт, пусть забудет, что меня терпеть не может, и попросите. Если не сработает, наверняка есть какое-нибудь заклинание, которое заставит его заботиться обо мне.

— Нам бы не помешал нормальный курс по ЗОТИ, — пробормотал Снейп. — Хотя магия самопожертвования — это всё-таки материал седьмого года. В любом случае, принуждение не сработает. Защитные чары нельзя наложить, обманув человека.

— Но Дамблдор сам сказал, что моя тётя взяла меня неохотно, — возразил Гарри.

— Тот самый Дамблдор, которому вы не доверяете? — с сарказмом поинтересовался Снейп. — Это вопрос интерпретации. Она, возможно, была не рада вас видеть, Поттер, но приютила вас по собственной воле. Никто её не принуждал, и уж тем более не накладывал никаких чар. Ей даже не заплатили. Она руководствовалась собственной совестью. Теперь же нам нужно то же самое от вашего кузена.

— То есть, я даже деньги им предложить не могу? — уныло проговорил Гарри. — Галеоны они всё равно бы не взяли, решили бы, что они прокляты. Хотя я мог бы перевести их в фунты. Вы уверены, что это не сработает?

— Добрую волю не купишь за деньги, Поттер. Даже если вы предложите им всё до последнего кната, это не поможет. И учитывая полное отсутствие доброй воли у вашего дяди, у нас серьёзная проблема: Дадли вряд ли осмелится пойти против воли отца.

— Да я и сам знаю, что у них нет никакой доброй воли, — пробормотал Гарри.

— Не сомневаюсь, — саркастически отозвался Снейп.

Гарри не решался поднять глаза, не желая видеть язвительную ухмылку Снейпа.

— Но всё не так просто, — продолжал тот. — Дело не только в отсутствии доброжелательности. Воспоминания вашего дяди явно искажены, и он искренне убеждён, что во всех неприятностях виноваты именно вы.

«Неприятности», — мысленно фыркнул Гарри. Мягкое слово для того, чтобы описать постоянные унижения, непомерные домашние обязанности, оскорбления и пощёчины. Он мрачно жевал пиццу, стараясь не задумываться о том, что ещё Снейп мог увидеть в воспоминаниях Вернона. Пусть Снейп знает всё, пусть расскажет всему Слизерину или, ещё хуже, использует это, чтобы издеваться над ним на уроках. Это не самое страшное из того, что Гарри приходилось переживать. Бывали вещи и похуже. Например, когда Волдеморт использовал его кровь, чтобы возродиться, и Гарри понял, что теперь он несёт ответственность за всех, кого убьёт этот монстр. Или когда осознал, что для большинства людей он — не человек, а всего лишь шрам на лбу и ходячее пророчество.

Или когда погиб Сириус из-за него.

— У вас тоже детство было не сахар! — неожиданно выпалил Гарри, даже не пытаясь сдержать гнев. Ему уже было всё равно, как отреагирует Снейп.

— Это так, — спокойно согласился Снейп, слегка наклонив голову. — Думаю, можно сказать, что мы квиты.

— Великолепно, — язвительно заметил Гарри, слишком разъярённый, чтобы понять вес подобного признания от Северуса Снейпа. — Просто чудесно. Знаете, что я вам скажу, профессор? Я уже извинялся, и извинялся искренне. Единственному, кому рассказал об этом, был Сириус. И то лишь потому, что я хотел понять, почему мой отец мог быть такой сволочью. Так что если вы думаете, что мы квиты… Ладно, забудьте, — вдруг резко осёкся он.

— Если мы квиты… — задумчиво повторил Снейп, разглядывая Гарри с таким выражением, какого Римус никогда не имел — словно хищник, оценивающий добычу. — Позвольте предположить, что ваша вспышка гнева — это неловкая и довольно инфантильная попытка попросить меня сохранить то, что я узнал, в тайне?

Гарри уставился в тарелку, где надкушенный кусок пиццы выглядел теперь ещё более отвратительно. Ему едва удалось подавить желание швырнуть его в стену и наблюдать, как кетчуп медленно стекает по ужасным обоям в цветочек.

— Мистер Поттер?

Непривычно презрительный тон, которым Снейп заговорил голосом Римуса, заставил Гарри поднять голову. Он зло взглянул на профессора своими зелёными глазами.

— Я ни о чём вас не просил, сэр. Я вообще не прошу того, чего не могу получить.

— Вне всяких сомнений, это одно из последствий вашей жизни в этом доме, — сухо заметил Снейп, покачав головой. — Хотя сейчас, вероятно, не лучшее время для этого вопроса, но всё же… могу я поинтересоваться, что вам ответил ваш крёстный?

— Почему бы и нет? Вмешивайтесь в мою жизнь, сколько влезет, — пробурчал Гарри. — Он сказал, что они были просто идиотами. Что им было по пятнадцать лет, а в этом возрасте все идиоты.

Снейп откинулся назад, сцепил пальцы и внимательно посмотрел на Гарри.

— Вопреки тому, что вам могли говорить, мистер Поттер, ваш отец не был безработным.

Гарри не сразу понял, как это касалось текущего разговора, но почему-то этот неожиданный факт немного смягчил его внутреннюю обиду.

— Я знаю, — медленно произнёс он. — И он не погиб в автокатастрофе, и не был никчёмным бездельником.

— Нищим он точно не был, — кивнул Снейп. Странно, но в его словах не чувствовалось привычного сарказма. Он говорил так, словно… словно признавал, что пятнадцатилетний хулиган со временем повзрослел и изменился.

Гарри доел последний кусок пиццы и вытер рот рукавом. Пепперони оказалась ещё жирнее, чем он помнил. Однако на нём были старые обноски Дадли, и не имело смысла вставать в поисках салфетки, несмотря на то, что Снейп смотрел на это с явным отвращением.

— Вернёмся к тому, о чём мы говорили, — предложил Снейп. — Ваш дядя. У вас есть догадки, почему он намеренно отталкивает вас, хотя отчаянно нуждается в вашей помощи?

— О, это легко, — ответил Гарри, отодвигая тарелку и вытирая руки о штаны кузена. Снейп снова поморщился. — Дядя Вернон никогда никого не просил по-хорошему. Он умеет только запугивать, — Гарри нахмурился, вспомнив немало тому примеров. — Он думает, что если просто попросит вежливо, я ничего не сделаю.

— В самом деле, вежливости ему не занимать, — Снейп скривился. — Но это подводит нас к другому вопросу. Почему вы так отреагировали на его просьбу? Мне рассказывали о вас многое — как Альбус, так и Пожиратели Смерти. И, насколько я понял, вы сохраняли больше хладнокровия перед лицом самого Тёмного Лорда, чем при встречах с вашими родственниками. Неужели вы их боитесь больше, чем его?

— Угу… Не знаю… — Гарри задумчиво провёл пальцем по своему шраму. — Может, дело в том, что, когда я встречаюсь с ним, всегда есть хоть что-то, что я могу сделать. Не то чтобы я думал, что сильнее его, на кладбище мне было по-настоящему страшно. Но у меня был выбор, были заклинания, хоть какие-то возможности. И ещё мне всегда помогали. В первый раз — Зеркало Еиналеж, потом — Распределяющая Шляпа и Фоукс, потом родители появились из его палочки… И в последний раз Дамблдор и волшебные статуи…

Снейп не произнёс ни слова в ответ. Очевидно, он уже не раз слышал подобное. «Чудесно», — подумал Гарри, — «Быть тем самым Мальчиком-Которого-Все-Обсуждают, без конца и края».

— Какая вообще разница? — спросил он, не желая поддаваться порыву жалости к себе. — Люди относятся ко мне так, как хотят, и я ничего не могу с этим поделать. Даже если бы я вылечил тётю Петунию, всё равно ничего бы не изменилось, хотя Дадли меня сегодня удивил.

— Он понял то, что не способен осознать ваш дядя, — тихо сказал Снейп. — Ссориться с вами — не лучший способ просить помощи.

— Хм, — усмехнулся Гарри, доставая из кармана шоколадный батончик и медленно откусывая кусочек. — Честно говоря, я думаю, что встреча с дементорами пошла ему на пользу. Может, они высосали из него ту часть души, что была самой мерзкой. А может, всё взаимосвязано. Только подумайте, он дал мне не маленькую карамельку, а целую шоколадку! — Гарри засмеялся, хотя ничего смешного в этом не было.

— Такие вещи — не повод для шуток, — упрекнул его Снейп.

— Я и не шучу. Думаю, после этого случая он действительно изменился к лучшему.

Гарри откинулся на спинку стула и уставился на потолок. Всё перед глазами слегка плыло от усталости. Возможно, именно она и развязала ему язык, потому что внезапно он выпалил:

— Знаете, странно сидеть и разговаривать с вами. Вы меня даже ни разу не оскорбили за последние три минуты.

— Вам от этого было бы легче? — холодно поинтересовался Снейп. Этот тон был куда привычнее, отметил Гарри про себя.

— Может быть, — сказал он, вставая и потягиваясь. — Это помогает помнить, что вы не Римус. Ладно, я больше не могу. Дядя Вернон полезет на стенку, но я лягу на диван, а не на пол. Можете занять мою комнату. Не вижу смысла что-то от вас скрывать… теперь. Спокойной ночи.

— Идите к себе, — велел Снейп. — Я поднимусь через минуту.

— Зачем? Я прекрасно обхожусь без колыбельных вот уже… — он осёкся, осознав, что никогда в жизни не слышал колыбельных, ведь тётя Петуния их ему не пела. Но он ни за что не станет признаваться в этом! Какой смысл жалеть себя?

Снейп покачал головой.

— Возможно, дом защищён жертвой вашей матери, но если ваша тётя умрёт этой ночью, то Тёмный Лорд будет здесь. Вы зря дали Малфою возможность увидеть адрес на письме. Уверен, что Люциус уже поделился им с кем нужно.

— Так вы знали, что это было письмо! И знали, что я не жульничал!

— Разумеется, — в голосе Снейпа не было ни капли сожаления. — Я прекрасно осведомлён о том, что происходит у меня на уроках, мистер Поттер.

— Если бы это было так, то Невилл не бросал бы в котёл драконью чешую вместо кожи пикси!

— Мистер Лонгботтом должен учиться на своих ошибках, как и все вы.

— А вам, похоже, всё равно, что никто из нас в результате ничему не научится! Восхитительно, сэр. Но если здесь так опасно, почему мы не вернёмся в Хогвартс?

— Мы не уедем, пока не перенесём охранные чары на вашего кузена. Это сейчас первоочерёдная задача. К тому же, этот дом безопаснее Хогвартса. Волдеморт уже проникал в школу, как вам известно.

Снейп оглядел электрическую лампочку на кухне, и прежде чем Гарри успел дотянуться до выключателя, тот взмахнул палочкой, погасив свет. Всё мнимое спокойствие Гарри мгновенно улетучилось, и его снова охватила тревога.

— Дадли может сколько угодно дарить мне шоколадки, но он никогда не пойдёт против своего отца. А дядя Вернон не станет ничего делать, пока тётя больна. Что нам теперь делать? Я не могу помочь ей, но, может, есть ещё какое-то зелье? Или в Святом Мунго что-то знают? Хоть что-нибудь?!

— Нет, — коротко ответил Снейп, поднимаясь по лестнице. — Магия действует только на тех, в ком она есть. Для магглов она бесполезна или смертельно опасна.

— Мать твою… — вырвалось у Гарри.

— О, я поражён, мистер Поттер, — ехидно протянул Снейп. — Такое выражение из уст благородного гриффиндорца?

— Ну вот, я же говорил, что вы не выдержите пяти минут без оскорблений, — заметил Гарри.

Снейп остановился на лестничной площадке и, посмотрев на него сверху вниз, прошептал:

— Вы считаете это оскорблением? А я лишь выражаю свои мысли.

— Ну, конечно, — огрызнулся Гарри. — Я прекрасно знаю, что вы обо мне думаете. Вы сообщаете мне это при каждом удобном случае. И не говорите, что это часть спектакля. Вы начали задолго до того, как Люциусу Малфою было кому докладывать. В событиях второго курса это ярко продемонстрированно.

Снейп дождался, пока Гарри поднимется на его уровень, и, наклонившись к нему ближе, продолжил:

— Позвольте мне сказать вам, что я действительно думаю, мистер Поттер. Сегодня в больнице вы назвали себя ненормальным. Вы молча терпели оскорбления, не сказав ни слова.

— И что с того? — резко бросил Гарри, чувствуя, что его обвиняют в трусости. — Вы сами сказали, что мне надо угождать им!

— Вы купили цветы, зная, что это вызовет спор о деньгах. Вы манипулировали своим дядей, и сделали это весьма искусно. Исключительно слизеринским образом.

Гарри сжал зубы, чувствуя, как в нём закипает ярость.

— Это удар ниже пояса, вам так не кажется?

— Возможно, мистер Поттер, вам следовало позволить Распределяющей Шляпе сделать своё дело.

Гарри замер.

— Так вы знаете?...

— Конечно, знаю. Я был там, — спокойно ответил Снейп. — Честь и доблесть Гриффиндора — достойные качества. Но чтобы победить Тёмного Лорда, вам нужно нечто большее. Вам понадобятся хитрость и умение подстраиваться под обстоятельства — то, чему вы бы давно научились на моём факультете.

— Спасибо, конечно, — саркастично протянул Гарри. — Всю жизнь мечтал научиться лжи и манипуляциям.

— Вы слишком поспешно отказываетесь от навыков, которые могли бы выиграть вам эту войну, — с этими словами Снейп подошёл к двери комнаты Гарри, где висело несколько замков. Лицо его оставалось непроницаемым, будто высеченным из камня.

Он открыл дверь и вошёл внутрь, а Гарри решил, что пора это прекратить.

— Это абсурд! Мне не нужна нянька, и к тому же здесь только одна кровать…

— Кто сказал, что я собираюсь спать? — спросил Снейп с надменным видом. — Нет, спать будешь ты, а я буду караулить.

— Я не смогу заснуть, если вы собираетесь сидеть и смотреть на меня!

— Сможешь, — спокойно ответил Снейп. — У меня есть зелье…

— К чёрту ваше зелье!

— Гарри, — ровным, безэмоциональным голосом сказал Снейп. — Прекрати это и ложись спать.

— Послушайте, я лучше пойду лягу на диване…

— Ты будешь спать в своей постели, — отрезал Снейп. — Или же сядешь и объяснишь, откуда в чулане под лестницей столько тёмной энергии. Нет? Так я и думал.

Гарри сердито забрался под одеяло, сжимая веки так крепко, что мышцы лица заныли от напряжения. Он был уверен, что не сможет заснуть, пока Снейп на него смотрит. Пусть даже запах заколдованных простыней напоминал летний луг, а веки стали тяжёлыми. Пусть негромкий звук стула, сдвинутого с места, казался таким далёким… словно растворялся в тепле и уюте комнаты…

— Эй, — пробормотал Гарри, повернувшись на бок и крепко обняв себя под одеялом. — Вы назвали меня Гарри… хотя тут больше никого нет.

— Кто-то всё же есть, — тихо ответил Снейп. — Спи, Гарри.