Исчадие Ада (гет)

— С добрым утром, родная.., — я легонько пробежался пальцами по шелковистой коже, целуя Дану в шею. — Как спалось?

— Доброе утро, Малдер.., — промурлыкала она и потёрлась носом о моё плечо. — Как младенцу.., — Дана прижалась к моей груди. — А тебе удалось заснуть? — поинтересовалась Скалли.

— Ты моё маленькое рыжее чудо.., — я расплылся в улыбке, поглаживая её по спине, чувствуя как она немного подрагивает от моих прикосновений. — Моментально провалился в сон и никаких кошмаров, — уверил я напарницу.

— Правда? — она игриво взъерошила мои волосы. — Малдер, а что тебе снилось?

— Я смутно помню, полу образы, полуявь... Место действие очень специфическое — кладбище... Мы с тобой преследуем демона, он ускользает от нас, скрывается в ближайшем склепе... Вокруг стая воронов, когда мы их спугнули, они поднялись в небо огромным чёрным облаком... Дальше-хуже, земля вздрагивает, как при землетрясении, и из могил появляются полуразложившиеся мертвецы, они тянут к нам свои костлявые руки... Мы ищем укрытия в одном из склепов, по горькой иронии Судьбы, это именно тот, где прячется демон.., — я остановился, переводя дух.

Скалли дотронулась тёплой рукой до моего лба покрытого испариной:

— Ты горишь, Малдер.., — её беспокойное лицо приблизилось к моему. — Всё хорошо любимый... я рядом... Это все-лишь сон, бесплотный кошмар.., — она притянула меня к себе и обняла. — На тебя повлияли те фотографии, даже люди со стальными нервами не выдержали бы.

— Скалли, это словно предчувствие, я тебе не всё рассказал.., — уткнувшись в её ключицу прошептал я. — Там... там.. он.., — я прижал её к себе, изгоняя остатки воспоминаний.

— Что "он", родной? — её присутствие укрепляло меня в вере, что если произойдёт что-то непредвиденное, я справлюсь с последствиями, потому, что она со мной рядом, я никому не позволю причинить Дане зло.

— Я видел твою смерть.., — выдохнул я. — Я боюсь тебя потерять, больше всего на свете.., — я стиснул зубы чтобы не заплакать.

— Малдер, ты никогда меня не потеряешь.., — она начала покрывать поцелуями моё лицо солёное от непрошеных слёз.

— Он напал на тебя... четыре выстрела в грудь и два в голову... Ему всё нипочём... он испарился... растворился в воздухе... Ты лежала на каменном полу склепа, я держал тебя на руках... ты медленно истекая кровью, умирала.., — твердил я. — Это всё было так реально, словно и не сон вовсе.., — я силился совладать с эмоциями, но кажется дамба спокойствия переполнилась и её прорвало.

— Ш-ш-ш, всё хорошо, ты в безопасности... Я с тобой.., — её голос и прикосновения действовали на меня как успокоительное, и я понемногу приходил в себя.

"Он растерян, раздавлен, из-за этих снов... Сейчас ему нужен перерыв, полноценный отдых, чтобы собраться с силами... В последнее время, никогда не видела его таким потерянным маленьким мальчиком..," — она перебирала пальцами пряди его волос, иногда целуя, покачиваясь из стороны в сторону подобно маятнику, Дана чувствовала как он успокаивается и погружается в спасительную дрёму.

Мои веки тяжелели, а по телу разливалась усталость, в объятиях Даны я не стал сражаться со сном и закрыл глаза, ощущая её тепло.

"Кажется заснул..," — она аккуратно уложила его рядом на кровать, накрыла одеялом и взглянула на часы. — "Без четверти девять, скоро придётся вставать..," — она тихо выскользнула из постели, боясь потревожить сон Фокса и двинулась в душ.

Тёплая вода немного притупила ощущение тревоги. Дана прижалась спиной к кафельной плитке и закрыла глаза. В её воображении картинки чужого кошмара ожили, принося с собой отвращение и горечь страдания.

"Это не на самом деле... Не верь этому, Дана!" — кричал здравый смысл, но девушка не слушала ничего. Там, в его сне, она раз за разом проживала одну и ту же призрачную жизнь, умирая у него на руках снова и снова, слыша в предсмертной агонии душераздирающий крик Малдера "не-е-е-е-е-е-т!". А потом... Темнота, бархатная мгла, обволакивающая её со всех сторон, омут беспамятства, поглотили её целиком.

Она билась как птица в клетке, стараясь вырваться из силков непродолжительной паники, сковавшей её естество. Эмоции зловещим чудовищем накинулись на Скалли, подминая под себя, не давая шанса на сопротивление. Девушка упала на мокрый пол, сворачиваясь в клубок, постанывая от резкой, дикой, ненасытной боли, пронзившей её тело. Её губы беззвучно двигались, а из глаз катились слёзы. Где-то на грани затухающего сознания пронеслась последняя мысль "помоги мне, Малдер!".

* * *

"Ма-а-алдер!" — от крика прозвучавшего в голове, я резко вскочил с кровати, Скалли рядом не было.

— Дана? — я скинул с себя одеяло и помчался в ванную комнату.

Дёрнув со всей силы за ручку, я распахнул дверь. На полу в позе эмбриона лежала Скалли, вода потоком лилась на её обнажённое тело. Я выключил душ. Схватив первое попавшееся полотенце, обмотал им Дану и легко поднял её на руки. Добравшись до кровати, бережно уложил её на подушки и накрыл одеялом. Ладони Скалли были ледяными, я заметался по комнате в поисках решения проблемы.

"Что же делать? Что?!" — в голове бродили тысячи вопросов и ни одного вразумительного ответа. — "Нужно спуститься вниз, пусть Стелла вызовет скорую..," — я накинул джинсы и рубашку, и уже собирался уходить, но замер на месте.

— Ма...а...лдер.., — еле шевеля губами прошептала Дана. — Останься... не покидай меня.., — её бледно-молочная кожа начала приобретать нормальный розовый оттенок, значит болезнь, или чтобы это ни было — отступала.

— Скалли, ты в порядке? — я сел на пол возле кровати, и прижался щекой к её потеплевшей ладони. — Это снова случилось? — со страхом в голосе, глядя в её глаза спросил я.

Она сглотнула, пытаясь придвинуться ко мне поближе.

— Нет... нет... это не рак.., — Дана нежно провела ладонью по моему лицу. — Это что-то другое... я толком не могу объяснить... Но скоро буду в норме, нам ещё дело расследовать... я не могу оставить тебя одного... Дай мне десять минут и я присоединюсь к тебе... хорошо? — я кивнул. — Спускайся вниз... Стелла наверное нас ждёт, — её хриплый голос набирал силу. — Не волнуйся, всё будет в порядке.., — она ободряюще улыбнулась мне.

Я поцеловал её ладонь и ещё долго не хотел уходить, но она попросила дать ей время и я не смог отказать. Неспешно двигаясь к двери я постоянно оглядывался, чтобы снова её увидеть.

* * *

— Доброе утро Стелла.., — тихо поприветствовал я хозяйку дома, садясь за накрытый к завтраку стол.

— Доброе, Малдер, — ответила она. — Что-то случилось? — её взгляд пронизывал меня насквозь.

— Нет, всё в порядке, — протянул я. — Просто не выспался...

Она выразительно посмотрела на меня, будто говоря "немудрено, вы всю ночь бодрствовали с напарницей". Я уткнулся носом в чашку с кофе, чтобы пресечь дальнейшие расспросы.

— Вы поедете со мной в суд? — перевела она разговор на другую тему.

— Угу, — пробубнил я не отрываясь от чашки.

— Доброе утро, Стелла, — услышал я голос Скалли спускающейся вниз по лестнице.

Я мигом бросил мучать ни в чём неповинную пустую кружку. Обернувшись, я вздохнул с облегчением, Дана выглядела гораздо лучше, чем тогда, когда я видел её в последний раз. Деловой костюм сидел отменно, на лице ни единого признака усталости, отточенные до совершенства движения, плавная и уверенная походка — это моя Скалли. Я с замиранием сердца ждал, пока она присоединится к нам. Когда Дана опустилась рядом со мной на стул, я окончательно успокоился.

— Вы перекусите, а я сделаю пару звонков, — Стелла взяла телефон и скрылась в соседней комнате.

— Ты думаешь она всё поняла? — тихо прошептала Дана.

— Думаю да.., — на моём лице заиграла хитрая улыбка. — Наверное, это так сильно бросается в глаза.., — я сжал её ладонь.

— Неуставные отношения агент Малдер? — она шутливо изогнула бровь.

— Ну... скорее безумная и всепоглощающая любовь.., — я потянулся к ней, заключая в объятия.

— Ма-а-алдер.., — её голос с лёгкой хрипотцой побудил меня приникнуть к её губам, наши уста слились в страстном поцелуе. — Фокс... Уильям... Малдер... ты безумец.., — выдыхая каждое слово с неземной нежностью шептала она, пока её рука скользила под моей рубашкой.

* * *

"Сегодня день истины, надеюсь мне удастся засадить Дживса за решётку!" — Коул завязывал галстук перед зеркалом. — "И если даже нет..," — на миг отражение изменилось, ухмыляющаяся физиономия демона подмигнула своему собрату. — "Правосудие свершится, так или иначе!" — прорычал Бальтазар.

Тёрнер покончил с процедурой переодевания, захватив портфель с документами и ключи от квартиры, он спустился к машине. До суда ехать было недолго, но он намеренно неспешно двигался по пустынным, начинающим пробуждаться ото сна улочкам Белфаста. Ему доставляло огромное удовольствие одиночество, не из-за его работы, а из-за его сущности. Демоны никогда не являлись паиньками, учитывая их происхождение, они всегда искали приключений, острых ощущений.

На острие ножа, по лезвию бритвы — девиз многих из этих жителей ночи, в существование которых люди даже не верили, тем не менее призывая их, требуя у них власти, с помощью всевозможных заклятий, книг и бессмысленных ритуалов. Слабые, безвольные в своих желаниях, люди искали нечто сверхъестественное, не поддающееся осмыслению, чтобы затем впасть в безумие от увиденного. Многовековые наблюдения доказывали полную несостоятельность этих горе-сатанистов, ведь вреда они приносили больше, чем пользы.

Коул остановил автомобиль на светофоре, в этот короткий период затишья, он вспоминал своё прошлое. Судьба не давала ему ни единого шанса на возвращение в те непростые, тем не менее сладостные дни его жизни. Полёт. Скольжение. Усталость. Горе. Радость. Боль. Притяжение недоступного — вот его стезя. Он внутренне мог умирать и рождаться тысячи раз, ради одной цели — её любви.

Тёрнер с замиранием сердца следил за своим поблекшим существованием без неё. Фиби... Одно её имя уже приносило ему одновременно; страдание и радость, смерть и возрождение. Любовь... что он о ней знал, будучи демоном? Только то, что положено. С помощью неё управлять людьми становилось проще-простого, за неё смертные готовы были отдать последние крупицы разума, пойти на преступление, вернуться из тьмы, пережить увядание окружающего мира, и все эти подвиги ради обычного чувства, которое зачастую причиняло им нестерпимую боль. Наверное они хорошие притворщики, либо уровень их самообмана достиг таких высот, которые не снились даже существам из бездны.

Коул не верил в неё, пока на собственном опыте не познал, что такое влюбиться... Его внутренний демон, его второе Я — Бальтазар, отнюдь не игра воображения, сопротивлялся поглощающей его стихии безумия, всеми фибрами своей чёрной души. Но номер не прошёл, Тёрнер отдался чувству, зародившемуся в его сердце, решив, что это неизбежно. Прекрасная ведьма очаровала монстра в человеческом обличии, усмиряя его, делая послушным.

Он улыбнулся одними губами, вспомнив как они познакомились. Коул представил её взгляд; немного детский, немного смущённый. Страсть... он познал и эту часть человеческих отношений. Безудержная, воспламеняющая... Их счастье не могло длиться вечно, он выдал себя с головой, показав свой истинный лик. Бальтазар — демон высшего уровня, неуловимый, гордый, тщеславный, считающий, что его никто и ничто не сможет сломить... Ошибка стоила ему всего. По недосмотру, он использовал больше свою человеческую половину, в следствии чего сам себя сгубил. Не было смысла эгоистично жалеть себя, скорее наоборот, он открылся специально и получил настоящую, а не поддельную жизнь.

И снова колесо Фортуны закрутилось со скоростью света; разоблачение, побег, преследование сёстрами Холливелл и демонами Подземного мира, его признание Фиби, борьба за их любовь. Однако, это была только тренировка перед финалом. Он разрушил её мир, стал носителем Тьмы, потом Хозяином. Власть и мощь переполняли его существо, но только Фиби охладела к нему. Наступили дни отчаяния и злобы, он мог остановить время, мог заставить Землю двигаться в обратном направлении, но он не мог вернуть любовь той единственной женщины, что была дорога его сердцу. Зачем тогда жить? БЕЗ неё? Он пошёл на рискованный шаг, немного подправил реальность, результат его не устроил, она снова наперекор канонам избегала Коула, заигрывая с другими мужчинами.

Один раз он ворвался в её комнату и сжёг наглеца, с диким наслаждением наблюдая, как тот корчится в адских муках. Ревность овладела им, он обезумел. Фиби испугалась его, в её глазах он прочитал страх, покорность, ненависть, НО не любовь... Прежние чувства растаяли, оставляя за собой зону отчуждения. Целый мир лежал у его ног, и лишь одна гордая женщина без малейших усилий могла поставить его на колени. Его спасение и его проклятье... Он размышлял что делать дальше? Как вернуть любовь и доверие Фиби? Коул решился... ради неё, ради её спокойствия... Наконец-то он получил освобождение — смерть, без права на возвращение.

После его кончины, многое вернулось на свои места, жизнь сестёр наладилась, Фиби понемногу приходила в себя. И тут снова прокол, он воскрес, стал бессмертным. А его любовь, его смысл существования во всех мирах воскресли вместе с ним. Он поймал себя на мысли, что пусть она будет счастлива с другим, нежели будет расточать на него свои силы и чувства. Он принёс ей только боль, страдания, оставить её в покое лучший выход из этого замкнутого круга. Тёрнер ушёл, покинул Сан-Франциско, уехал как можно дальше от Фиби. Но от себя и от памяти не сбежишь, как не пытайся... Одно он знал точно, что больше никогда в жизни не полюбит вновь.

Его отрезвил гудок клаксона, Коул не глядя махнул рукой водителю, и крутанув руль повернул налево, выбрав более короткий путь.

* * *

Пока мы ехали, я и Скалли разглядывали красоты Белфаста. Удивительно, какой маленький городок, а сколько в нём скрытой красоты и шарма. Небольшие улочки, более приветливые жители, нежели в Америке. Бесконечная зелень на ладонях крохотных площадей. Жизнь — спокойная как река, неспешно текущая в этом своеобразном Раю. Магазинчики с массой недорогих товаров. Если бы мы хотели осесть где-нибудь, то Северная Ирландия была бы идеальным местом для семейного гнёздышка. Я повернулся к Дане, она ощутила мой взгляд и наши глаза встретились. Безмолвный диалог начался.

"Что думаешь?" — я улыбнулся.

"По моему тут красиво..," — говорили её глаза. — "Мне бы хотелось здесь чуточку пожить..."

Я дотронулся до её руки, наши пальцы переплелись. Она облокотилась о моё плечо. Стелла изредка посматривала в зеркало заднего вида, не из праздного любопытства, а по делу. Поравнявшийся с нашим автомобилем белый форд-фокус, преследовал нас вот уже четверть часа. Оба автомобиля замерли на перекрёстке ожидая смены цветов светофора. Высунувшийся из окна татуированный, небритый тип, пожирая Гибсон глазами, буквально раздевал её горящим от вожделения взором.

"Решил поиграть?" — Стелла смерила водителя равнодушным взглядом. — "А не пошёл бы ты?" — и словно насмехаясь, после красного сигнала, нажала педаль газа, наш автомобиль сорвался с места, оставляя неудавшегося Казанову с пониманием того, что его элементарно поимели.

* * *

Дом Правосудия, или иначе сказать — местное здание суда, не отличалось изысками; средних размеров, с колоннами из серого камня, покатой крышей, ступенями из красного кирпича, обнесённое высоким забором, оно ожидало гостей.

Стелла остановила машину поближе к зданию. Чуть не столкнувшись с нашим лексусом, рядом припарковался серебристый ягуар. Гибсон тихо ругнулась, посмотрела на часы и скрестив руки на груди, стала ждать появления доморощенного Шумахера.

— Вы идите, я вас догоню, — обратилась она к нам, заметив, что мы остановились.

— Пойдём Скалли, она справится, уверен, — прошептал я, потянув Дану за рукав пиджака.

— Где Вы учились водить? На курсах для чайников? — осведомилась Стелла у водителя.

Высокий, темноволосый мужчина будто не замечая её, закрыл дверь, поставил своего железного коня на сигнализацию, и только потом уделил внимание её праведному гневу.

— Простите, я задумался, — его мягкий тембр голоса, и спокойный взгляд серых глаз на секунду дезориентировали Гибсон.

Она быстро справилась с наваждением, и махнув рукой, намекая "что с тебя взять?", двинулась вверх по ступенькам. Он последовал за ней. В холле суда этим утром наблюдалось редкое столпотворение; адвокаты, судьи, полицейские сновали туда-сюда, заполняя собой пустоту царившую здесь ночью. Одни уединившись с глазу на глаз обсуждали мотивы преступлений и нераскрытые дела, другие переговаривались с подопечными, выстраивая стратегию защиты и нападения, третьи просто спешили по своим делам.

Во всём этом был скрыт тайный смысл — изобличить, наказать преступивших закон. Но не всегда свод правил вставал на сторону пострадавших, кому как не Коулу, знавшему эту кухню до самой последней цифры-буквы, была известна эта горькая истина.

Тёрнер поспешил в зал суда, где выступал в роли обвинителя по делу Дина Дживса. Строгий полисмен остановил его возле дверей, и попросил предъявить документы. Коул отстранёно достал требуемое, и усмехнувшись протянул стражу закона.

— Простите мистер Тёрнер... Я первый день.., — оправдываясь просипел мужчина.

— Ничего, всё в порядке, — Коул потрепал полисмена по плечу. — Каждый из нас выполняет свою работу, — и открыв дверь скрылся в зале суда.