Букет чертополохов (гет)

Я стояла в незнакомом лесу, окутанном серой мерцающей дымкой. По земле стелился туман, на плечи падали редкие снежинки и сверкали в блеклом звездном свете. Я подняла взгляд и увидела его — Оминис стоял впереди, его невидящие глаза обращены к небу. Я хотела позвать его, но не смогла совладать с голосом.

Прежде, чем я успела запаниковать, он сделал несколько шагов ко мне. Его вид выражал холодную сосредоточенность.

— Нам туда, — он указал мне за спину, и только сейчас я заметила, что стою на краю неестественно черной, непроглядной бездны.

— Я боюсь темноты, — прошептала я, но почему-то снова не могла себя услышать.

— Я тоже, — он вздохнул спокойно, — но живу в ней всю свою жизнь.

Я крепко сжала его руку и не могла отвести взгляда от ужасающей черноты впереди.

— Ты мне доверяешь? — он склонился надо мной и взял за плечи.

Я кивнула — по-другому и быть не могло. Его прикосновение, обычно приятно прохладное, сейчас жгло меня электричеством. Он держал меня не так, как раньше — смелее, откровеннее, чувственнее. Я потянулась к нему на носочках, словно делала это уже тысячу раз. Наши губы встретились.

Я резко поднялась на кровати. Мое сердце колотилось в груди так, словно я только что отыграла целый матч по квиддичу. В окно слепил яркий свет, а на часах было всего 10 утра — я едва успела проспать один час.

Я свесила ноги с постели, мой взгляд блуждал по стенам, пытаясь сфокусироваться на реальности вместо слишком яркой картины в моем воображении. Когда я закрывала глаза, чтобы моргнуть, я все еще видела его лицо, и ощущала вкус нашего поцелуя. Это сбивало с толку и путало мысли еще сильнее.

Понимая, что больше не засну, я быстро оделась и отправилась в Андеркрофт. Первый урок еще не закончился — так что я была абсолютно уверена, что смогу проскользнуть по замку незамеченной и спокойно поговорить с Себастьяном.

Каким же было мое удивление, когда я увидела Саманту Дейл в общей гостиной. Мы кратко поздоровались, и она сообщила, что решает кое-какие семейные срочные дела. Я не стала уточнять, но вид у нее был печальный.

Затем, в секретном проходе между этажами, я столкнулась с Гарретом, который раздраженно бубнил себе под нос и вовремя не заметил меня в тусклом свете факелов.

— Осторожнее, ты здесь не один! — я возмутилась, потирая ушибленное плечо.

— Прости, — Гаррет развел руками. — Я просто не могу постичь всю подлость заговора, который спланировала против меня собственная тетя.

— Что на этот раз? — я спросила раздраженно, не будучи сильно заинтересованной.

— Мне теперь запрещен вход в магазин зелий в Хогсмиде, — Уизли хмыкнул. — Мистер Пиппин лично выдворил меня оттуда и убедительно просил больше не появляться.

— Ты уверен, что это не связано с тем инцидентом, когда ты случайно разбил флакон своего Поджигательного зелья у него в магазине? — я сощурилась, сверля его взглядом.

Гаррет только закатил глаза и поспешил попрощаться.

Когда я достигла наконец ворот Андеркрофта и неслышно вошла внутрь, там меня ждал еще один сюрприз — не только Себастьян, но и Оминис рядом с ним, глубоко погруженные в чтение. Я справилась с мимолетным порывом неловкости и пожелала обоим доброго утра, добавив:

— Интересно, хоть кто-то сегодня пошел на Историю магии?

— Не волнуйся, Амит и Натти точно там, готов поспорить, — Себастьян ухмыльнулся, разбирая на столе отцовские записи.

Оминис, тем временем, сидел в кресле и читал, к моему удивлению, книгу Слизерина. Его лицо постоянно морщилось, как от ударов.

— Это самая мерзкая книга в моей жизни! — сказал он, с отвращением перелистывая страницы.

— Ты еще "Тайны наитемнейшего искусства" на открывал, — Себ снисходительно усмехнулся, — одна глава о крестражах чего стоит.

— Ну что ж, хотя бы какие-то из темных ритуалов были придуманы не моими родственниками. Уже какое-то облегчение.

— Зачем ты вообще ее читаешь? — мягко спросила я, приземляясь на старый ящик рядом.

— Мы говорили с Себастьяном о Древней магии, — сказал Оминис уклончиво. — И поскольку он считает, что легилименция может помочь, я хочу узнать об этой магии все, что нам сейчас доступно.

— Ты хочешь, чтобы Оминис проникал в мое сознание? Вы уверены, что это хорошая идея? — я одарила Себа многозначительным взглядом.

Не хотел же он, чтобы его друг увидел все детали наших недавних приключений. А, тем более, я не хотела, чтобы он увидел детали моего утреннего сна.

— Не волнуйся, он у нас джентльмен, — Себастьян засмеялся под шумный недовольный вздох Оминиса, — он владеет неинвазивной легилименцией. Ты будешь в восторге.

— Обсудим это позже, — я посмотрела на часы. — У нас еще два совместных урока, и наказание после.

— Не волнуйся, вечером я все объясню подробнее, — тихо вставил Оминис, захлопывая книгу.

— Вот и прекрасно, держите меня в курсе, — бросил Себастьян рассеянно. Все его внимание было сосредоточено на большом коричневом журнале, который он вчера, как я помнила, достал из тайника самым первым. Он осторожно водил пальцем по строчкам, его брови хмурились.

— Почему ты не начал с блокнота? — я увидела черную обложку с надписью “Акромантулы”, частично прикрытую стопкой других бумаг.

— Нужно кое-в-чем разобраться для начала, — протянул он неопределенно. — Я расскажу вам все позже, когда пойму сам.

Я уже собиралась выходить, но Себ догнал меня у самых дверей.

— Завтра вечером ничего не планируй, — прошептал он мне тихо, чтобы Оминис не услышал. — Почти уверен, что мы отправимся за последним фрагментом триптиха, мне только нужно еще раз сверить карты сегодня.

— Мы с тобой еще пообщаемся, — угрожающе бросила я, кивая. Себастьян только тихо фыркнул. Он совершенно не боялся моего гнева.

* * *

После обеда, на зельях, мы снова сели втроем. Оминис вместе со мной сдал письменную работу, над которой мы так тщательно трудились вчера, а затем всем классом принялись варить Умиротворяющий бальзам, словно закрепляя эффект от нашего дополнительного домашнего задания. Ничего удивительного, что мы с Оминисом справились очень достойно, а вот у Себастьяна зелье вышло чуть темнее, чем следовало бы. Впрочем, он совсем не расстроился — его мысли были всецело поглощены отцовскими записями.

В самом конце урока Шарп по традиции вышел из своего кабинета, чтобы собрать образцы зелий. Его взгляд задержался там, где мы сидели в прошлый раз, но потом с удивлением заметил нас с Оминисом за совсем другим столом.

— Убедительно прошу каждого выбрать себе постоянное рабочее место и не мигрировать по классу, — сказал он, обращаясь будто бы и ко всем, но глядя прямо мне в глаза.

Затем он напомнил, что ждёт мистера Гонта и меня для отбывания наказания сегодня после уроков. Мы покорно закивали.

Почувствовал спиной взгляд, я обернулась. Леандер Пруэтт победоносно улыбался.

— Что это с ним? — Себастьян проследил за моим выражением лица и недобро посмотрел на гриффиндорский стол.

— Это очень запутанная история, — я утомленно вздохнула, — но Леандер почему-то винит нас в его любовных неудачах.

Я покосилась на Имельду, которая сегодня работала одна и была вполне довольна собой.

— Он из-за этого от Оминиса получил?

— Именно, — подтвердил тот шепотом. — И, если понадобится, получит еще.

— Позвольте мне взять это дело в свои руки, — Себ потер ладони, отвлекаясь от своих философских мыслей. — Я сегодня в настроении.

Последним уроком была назначена Защита от темных искусств. Себастьян с Оминисом отправились на всю перемену в Андеркрофт — все равно это было очень близко к классу, а я задумчиво поплелась вверх, желая немного побыть в одиночестве. Я остановилась около резного окна в коридоре и заметила первые снежинки, кружащиеся на ветру. Совсем скоро весь школьный двор будет сверкать белизной — наконец-то пришла зима. Эта картина тут же напомнила мне мой утренний сон, и я смущенно отвернулась от окна, вновь случайно столкнувшись с непривычно печальным и задумчивым Гарретом Уизли.

— Как ты? — я спросила первой, обеспокоенная его безжизненным видом.

— Моя тетя объявила войну, — сказал Гаррет грустно. — Оказывается, она теперь еще и уничтожает мои запасы зелий.

— Мне очень жаль.

— Поэтому я раздаю то, что осталось, и бросаю это бессмысленное дело, — он бессильно опустил руки. — Тебе не нужно мое Поджигательное зелье, кстати? Все разобрали Антипохмельную настойку, осталось только оно.

Он достал из сумки два пузырька с оранжевой опалесцирующей жидкостью и протянул мне. Мне было жаль Уизли, и я нашла ничего лучше, чем взять их, поблагодарить и положить в карман мантии. Я знала, что изначально он изобретал это зелье совсем для другого, и его взрывной эффект был обнаружен совершенно случайно.

Гаррет просиял, глядя, как я осторожно прячу флаконы.

Я же мысленно пообещала себе выбросить его, как только смогу.

Мы вместе поднялись в класс. К моему удивлению, Оминис и Себастьян быстро догнали нас — оба выглядели слегка насупленными, будто только что повздорили.

“И когда они только успевают?” — подумала я, заметив, что прошло не больше 15 минут с тех пор, как закончилось прошлое занятие.

Все студенты столпились у дверей — почему-то класс все еще был закрыт. Видимо, снег за окном напомнил всем о приближающемся Рождестве, и фокус разговоров вокруг сразу сместился в сторону праздников.

— Я уже выбрала себе платье, — пожимала плечами Аделаида, хлопая Ленору по плечу своей зажившей рукой. — Но впереди еще куча времени, так что ты обязательно найдешь свое.

— Какой еще бал? — я удивилась тихо, оглядываясь на Оминиса и Себастьяна.

— Как я мог забыть, ты же новенькая, — Себ хлопнул себя по лбу и принялся объяснять, — наш дорогой директор каждый год перед каникулами организовывает мероприятие для старших курсов. Большой зал украшает в цвета факультета, набравшего больше всего очков в семестре.

— И приглашает музыкантов, — добавил Оминис, устало кивая. — Это единственный способ, которым Блэк придумал поощрять учеников.

— И этот способ прекрасно работает, — хихикнула Имельда, стоящая за нашими спинами и слушающая разговор.

— Я думала, это должен быть Святочный бал, разве нет? — неуверенно вспоминала я “Историю Хогвартса”, которую пыталась читать на досуге.

— Святочный бал проводят только во время Турнира Трех Волшебников, — объяснил Оминис, — но, в целом, большой разницы между ними нет.

Я услышала шаги и увидела Леандера, поднимающегося по лестнице. Он уже опаздывал на урок и удивился, увидев нас всех в ожидании под тяжелой дверью класса. И это был ровно тот момент, когда Себастьян решил действовать. Он слегка толкнул меня в бок, призывая к вниманию.

— Имельда, дорогая, — он галантно развернулся к ней и посмотрел своим фирменным чарующим взглядом, — не хочешь ли ты пойти на Рождественский бал вместе со мной?

Она немного растерялась и почему-то смущенно взглянула на меня. Очевидно, искала моего одобрения, что казалось даже милым с ее стороны. Оценив мою сдержанную улыбку, она благосклонно согласилась. Внимание Себастьяна явно ей льстило.

— Ты бы лучше прямо спросила его девушку, отпустит ли она его, — обратился Леандер к Имельде, косо скользнул взглядом по мне. Он выглядел совершенно взбешенным. Себастьян скривился в победной усмешке.

— Я бы посоветовал тебе быть поосторожнее, Пруэтт, — произнес Оминис тихим и вкрадчивым голосом, — запас сглазов, которые на тебе еще не проверены, неиссякаем.

Ленора хихикнула, что вызвало полный негодования взгляд Леандера. Но прежде, чем ссора приобрела более крупные обороты, все заметили профессора Хекат, поднимающуюся по лестнице в компании сурового вида мужчины. Он чем-то напомнил мне Соломона Сэллоу. Профессор открыла дверь, и мы быстро вошли в класс, рассаживаясь по местам и ожидая разъяснений.

— Сегодня у вас будет особенный урок, — Хекат выглядела непривычно серьезной. — Мы поговорим о Непростительных заклятиях — сложной и противоречивой теме. В связи с этим, хочу представить вам человека, сталкивающегося с последствиями такой магии каждый день — действующего мракоборца Тадеуса Флинта.

Хмурый гость коротко кивнул и сразу же приступил к рассказу о своем богатом опыте борьбы с Темными магами.

Мы услышали много поистине ужасающих историй в этот день. Но все это казалось очень далеким ровно до тех пор, пока Поппи не подняла руку с вопросом.

— Мистер Флинт, — она обратилась уверенно, вставая на месте, — я хотела спросить… Многие заклятия могут быть использованы с намерением навредить. Ими можно даже убить. Возьмем, к примеру, режущее заклятие, Диффиндо. Им можно уничтожить живое существо, и довольно жестоко. Тогда в чем принципиальная разница между ним и убивающим проклятием?

«Она все видела,» — поняла я, и мое сердце застучало в три раза чаще.

— Это очень хороший вопрос, — похвалил мракоборец. — Любое заклятие можно использовать с плохими намерениями, я абсолютно согласен. Но что же выделяет Непростительные заклятия среди них?

Во-первых, исключительная область применения — вы можете обрезать ветки в саду заклятием Диффиндо, но Авада Кедавра создано для одной конкретной цели. И, что самое важное: для того, чтобы суметь эффективно наложить это проклятие, разум волшебника должен быть необратимо поврежден бесчеловечным желанием прервать чью-то жизнь. Даже, если вы попытаетесь использовать Непростительные заклятия для условно «добрых» дел, в конечном итоге они развратят ваше сознание и уведут на зыбкую дорогу Темной магии. Они медленно меняют вашу личность, пока вы сами этого не замечаете. Несколько мракоборцев, к сожалению, именно так и закончили свою карьеру.

— Это он про Соломона, — шепнул мне тихо Себастьян. Похоже, странный вопрос Поппи совершенно его не заботил.

Урок закончился кратким выступлением профессора Хекат, поручившей нам написать эссе об одном из Непростительных заклятий на выбор, и финальными наставлениями мистера Флинта, призывающего докладывать в Министерство любые известные нам случаи применения Темной магии.

Сразу же после урока Оминис вылетел из класса, не оборачиваясь и не дожидаясь нас. Я могла только представить, какие воспоминания в его голове воскресил этот урок. Мне тоже было невесело.

Мрачное настроение немного разбавил Леандер, забавно споткнувшийся и улетевший лбом в дверь прямо перед Имельдой.

— Снова невербальная магия? — я закатила глаза, оглядываясь на Себа. Тот довольно закивал.

— Если ты забыла, то грязные игры — все еще мой талант, — довольный собой, он приготовился уходить. Я поймала его за рукав мантии.

— Ты не боишься, что Поппи тебя выдаст? — зашептала я ему на ухо.

— Она ничего не видела, это всего лишь догадки, — уверенно развел руками Себ. — К тому же, она у нас в долгу.

— Да уж, мне бы твою самоуверенность… — протянула я едко, оглядываясь на переговаривающихся профессора и мракоборца.

— Прости, я бы рад поволноваться вместе с тобой, но меня ждёт тонна увлекательного чтения сегодня.

С этими словами, Себастьян подхватил сумку и, выбежав из класса, поспешил по лестнице вниз.

Я чувствовала себя разбитой.

«Медленно меняют вашу личность…»

«Развращают сознание…»

Могла ли я сказать это о себе? Наверное, да. Что-то во мне изменилось со дня, когда я впервые применила Запрещенное заклятие в Скрипториуме. И мне не нравились эти изменения.

Стараясь успокоиться, я быстро зашагала в сторону подземелий, потому что с этим чертовым наказанием давно пора было уже разделаться.

Я догнала Оминиса у самого входа, и вид у него был нервный.

— Как ты себя чувствуешь? — я потрепала его по плечу, и он неожиданно вздрогнул, почти перехватывая мою руку и останавливаясь в последний момент.

— На удивление, сложный день, — он шумно втянул носом воздух, — а утро так хорошо начиналось… Пока я не заметил, что Себастьян опять не ночевал в спальне.

— Я вижу, ты очень расстроен.

— Не расстроен, а, скорее, подавлен, — Оминис возмущенно закачал головой. — Половину сегодняшних историй я уже знаю, потому в них фигурировали мои родственники или приятели отца. Еще и Себастьян…

Он разочарованно махнул рукой, словно принимая свое поражение.

— Я видела, что вы повздорили перед уроком, — проницательно заметила я.

— Он рассказал мне о прошлой ночи, — мрачно ответил Оминис, — И я знаю того скользкого типа, который продал ему портал. Такое ощущение, что Себастьяну абсолютно безразлично, с кем связываться, лишь бы это был не гоблин.

Я молчала. В сущности, он всегда был прав, а оправдываться мне не хотелось.

— А самое ужасное, что он подвергает тебя опасности без всякой нужды, — тихо добавил Оминис. Его тон выдавал, что именно это было истинной причиной ссоры.

— Но зато мы нашли записи его отца, — я попыталась слабо возразить, — разве это не здорово?

— Я не знаю, — Оминис в сомнении пожал плечами, — Я не понимаю шотландского языка, но не уверен, что профессор Сэллоу был намного менее беспечен, чем его сын.

— Ты встречался с ним когда-нибудь? — осторожно спросила я, замерев на месте.

— Однажды я с матерью случайно оказался на его публичной лекции… — Оминис нахмурился, пытаясь вспомнить подробности, — что-то о ядах и родовых проклятиях. Но я почти ничего не помню… Она не оставляла попыток вылечить меня, хотела изучить все возможные варианты.

В его голосе вновь зазвучала теплота. Я улыбнулась, представляя маленького Оминиса, смешно потирающего сонные глаза на подобного рода мероприятии.

Мы прошли еще несколько коридоров в тишине прежде, чем постучать в двери класса зельеварения. Профессор Шарп ожидал нас и сразу же объявил самое предсказуемое наказание из всех — чистку котлов после урока младшекурсников. И, конечно же, без магии. Мою палочку он забрал сразу, а вот с Оминисом возникли трудности. Неловко сжимая кулаки, профессор все же не рискнул отобрать у студента его зрение и ориентацию в пространстве, однако строго приказал не использовать палочку для уборки. Тот, забавляясь неловкостью Шарпа, вежливо согласился. Профессор сообщил, что мою палочку я смогу забрать за ужином в Большом зале, и сразу же поспешил удалиться.

Мы приступили к работе. Оминис, не в пример мне и Себастьяну, был совестливым человеком, и искренне пытался оттереть пригоревшие днища котлов, которые, однако, от его усилий становились только грязнее.

— Тебя наказали впервые? — спросила я спустя некоторое время, улыбаясь и наблюдая за его забавными неловкими движениями.

— Не впервые в жизни, — он медленно закрыл и открыл глаза, — но впервые в Хогвартсе. И, могу сказать, что это наказание намного лучше, чем мертвая змея, приколоченная к двери моим сумасшедшим братом.

— Зачем? Он хотел напугать тебя? — спросила я, силясь понять смысл.

— Змеей? Не совсем, — грустно ответил Оминис, — Я их не боюсь, но… Это была не просто змея. Это был мой друг.

— Что ты имеешь ввиду?

— Это звучит странно, я знаю, — Оминис склонил голову набок. — Но я спас его от гибели однажды, и мы подружились. А вот спасти второй раз уже не смог.

— Из-за чего такая жестокость? — прошептала я, пораженная услышанным.

— Я взял наше фамильное кольцо без разрешения… — Оминис бросил тряпку, тяжело дыша, — отец как раз торжественно передал его Марволо на совершеннолетие за несколько дней до того.

— И почему его нельзя трогать? — я подняла бровь, тоже откладывая губку и возмущенно качая головой.

— Потому что это кольцо, вместе с пресловутым медальоном Слизерина, стоит дороже моей жалкой жизни, — гримасничая, ответил Оминис. — Это я цитирую своего отца.

Я не нашлась, что ответить. Почти каждое воспоминание об отце приносило Оминису боль. Он совсем не жаловался, но было видно, что ему непросто дается это показное хладнокровие.

— Я думал, что сходил с ума, — добавил он полушепотом, словно признаваясь в чем-то самом сокровенном. — Но я могу поклясться тебе, что слышал из кольца голос матери. Она звала меня. Поэтому я его и взял.

— Знаешь, — сказала я просто, пододвигаясь к нему ближе, — давай сделаем небольшой перерыв.

Он кивнул.

Несколько минут мы сидели молча, отвлекаемые только треском факелов на стенах. Я поймала себя на мысли, что с Оминисом всегда легко молчать — со многими другими это было бы тягостным, неловким, а с ним ощущалось так, будто мы делили что-то даже более личное, чем самый откровенный разговор. Я очень ценила его за это.

— Я обещал рассказать тебе чуть больше, — внезапно прервал тишину Оминис, — о возможных способах приручить твою Древнюю магию.

— Ты имеешь ввиду легилименцию? — с сомнением уточнила я.

Он дружелюбно улыбнулся, пытаясь умерить мой страх.

— Не бойся, есть большая разница между беспардонным ковырянием в чужих секретах и мысленным диалогом, — спокойно начал он. — Существуют продвинутые техники, которые могут быть очень полезны в случаях, когда нам нужно переброситься парой слов на людях, и не быть подслушанными.

— А это уже интересно, — я подняла взгляд, внимательно слушая.

— Я могу попробовать заговорить с тобой в твоей голове, и ты сможешь мне мысленно ответить, — пояснил он вкрадчиво. — Но я не узнаю ничего из того, чем ты бы не хотела со мной делиться.

— Почему я раньше не знала о таком? Звучит очень удобно. — я улыбнулась, обрадованная новой возможностью.

— Мне кажется, это очень редкая способность, — с гордостью произнес Оминис, — тетя Ноктюа научила меня однажды, чтобы мы могли общаться о своем на семейных приемах.

— А Себастьян? — уточнила я, сощурившись.

— Я могу говорить с ним, но он сам пока эту технику не освоил, — Оминис поджал губы, — Пожалуй, это не совсем его стиль.

— Получается, это практически телепатия? — задумавшись, спросила я.

— Только мы не должны быть слишком далеко. — смущенно добавил Оминис, — например, прямо отсюда до мыслей Себастьяна я вряд ли дотянусь.

— Поняла, — я заерзала на месте, желая поскорее попробовать.

— Надеюсь, это поможет тебе ощутить и контролировать Древнюю магию, — произнес он мягко, — но обещать что-то сложно.

— Давай попробуем, — я бросила безразличный взгляд на недочищенный котел.

— Уверена, что стоит делать это прямо здесь? — Оминис удивленно поднял брови, пытаясь воззвать к моему здравомыслию.

— Один раз можно, — отмахнулась я, — а затем продолжим работу.

Оминис не стал со мной спорить, и сразу же поднял палочку.

— Готова?

— Конечно.

Он сделал едва заметное движение, но заклятия не произносил. Вместе с тем, я услышала странный, очень далекий и искаженный голос в своем сознании, но было ощущение, что кто-то кричал мне сквозь стену воды. Спустя минуту, все прекратилось.

— Кажется, я сразу нашел твою Древнюю магию, — сказал Оминис с улыбкой. — Она мешает мне тебя четко услышать. Если сосредоточишься, ты ее почувствуешь.

— Давай еще раз, — кратко ответила я, зажмурившись.

На этот раз, я обратила внимание на гибкую стену, окружающую мое сознание, когда Оминис пытался до меня докричаться. Похоже, Древней магии во мне было много, и она буквально защищала от внешнего вторжения, как щит.

— Попробуй взять под контроль эту энергию. — сказал Оминис вслух, все еще пытаясь достичь моего разума.

Я сильно сосредоточилась и попыталась толкнуть стену силой собственной воли. Она слегка поддалась, а затем быстро стала на место. Я толкнула еще, сильнее, и поток серебристого света вылетел прямо из моих ладоней и разбил большую банку у Оминиса за спиной.

Я открыла глаза и увидела, что мой спутник весь был покрыт зелено-коричневой жижей, замерев в одной позе и почти не дыша.

— Это было сильно, — растерянно сказал он. — Не думал, что мы сможем добиться такого эффекта без палочки.

Он смахнул пару капель грязи со своего рукава и осторожно понюхал.

— Глаза тритона?

— Жабья икра, — покачала я головой.

— Я уже говорил, что безнадежен в зельях? — Оминис нелепо замер, словно не будучи уверенным, что ему делать.

Я рассмеялась, и, поддавшись глупому порыву, подбежала к нему и крепко обняла за плечи.

— Что ты делаешь? — запротестовал он, — я же весь грязный.

— Так будет справедливо, — деловито сказала я, сжимая его крепче. — Ведь это я тебя запачкала.

Он улыбнулся и прижал меня к себе. Сквозь мантию, я услышала размеренный и спокойный стук его сердца. Ему было комфортно со мной, и я чувствовала, что ему был приятен мой идиотский поступок. Это радовало.

— Спасибо, — от всей души поблагодарила я. — С тобой намного приятнее практиковаться.

— Я рад, — неловко пробормотал Оминис, выпуская меня из объятий. — Теперь попробуй на досуге находить в своем разуме эту силу и без легилименции.

— Обязательно, — я торжественно согласилась, оглядываясь в сторону наших котлов.

Все, что мы успели отчистить, теперь было покрыто брызгами жабьей икры.

— Ты думаешь о том же, что и я? — спросил Оминис, одним взмахом палочки очищая всю посуду до блеска, а вторым — наши мантии.

— Но это же нечестно! — шутливо уколола его я.

— Свою дозу честной работы на сегодня мы уже выполнили.

Мы вышли из кабинета в более вдохновленном настроении, но, волей случая, столкнулись с мистером Флинтом, выходящим из Хогвартса в сопровождении профессора зельеварения. Было трудно разобрать, о чем они говорили, но я явно услышала слово «гоблины». Взгляд мракоборца задержался на мне на какую-то секунду, и я почувствовала себя неловко. Когда он наконец-то вышел за дверь, я решила, что должна признаться Оминису в том, чем сегодня уже не гордилась.

Без всяких предисловий, убедившись, что никто не подслушивает, я выпалила:

— Оминис, я обещала быть честной с тобой. Вчера я выучила заклятие Империус.

Он никак не отреагировал, только лишь глубоко вздохнул. Его лоб перерезала глубокая морщина, но, в остальном, лицо его оставалось непроницаемым.

— И как, тебе понравилось? — спросил он бесцветным голосом, не предвещавшим ничего хорошего.

— Поначалу, да, — я решила быть откровенной до конца. — Но после сегодняшнего урока я склонна пересмотреть свои взгляды.

Оминис опустил голову и скрестил руки на груди, но оставался удивительно спокойным.

— Возможно, когда-то тебе придется его использовать, чтобы я не свернул Себастьяну шею, — мрачно отметил он, открывая для меня очередную дверь по пути в Большой зал. Глядя на его сосредоточенное выражение, я почувствовала, что он совсем не шутил.