Демоны (гет)

Я бегу по тёмному коридору, освещённому только лучом, исходящим из моей палочки. Вдоль коридора тянутся бесконечные двери, очень похожие на дверь от моей темницы. Я открываю каждую из них, бросаю взгляд в пустое помещение — и бегу дальше. Я очень устала, почти задыхаюсь, но продолжаю бежать. Меня подгоняет непрекращающийся детский крик, молящий о помощи. Я отчаянно хочу найти его источник — успеть помочь, успеть спасти.

Крик становится громче, и я перестаю открывать каждую дверь — просто бегу вперёд, надеясь, что моя цель где-то рядом. И наконец бесконечный коридор заканчивается. Я вижу дверь в конце — такую же, как все остальные, — но я уверена, что мне нужно именно туда. Подбегаю, толкаю её плечом изо всех сил и едва не падаю внутрь.

Успела. Она жива. Девочка со светлыми косичками плачет, забившись в угол и обхватив руками колени.

— Не бойся, я здесь, я тебя спасу… Теперь всё будет хорошо, — начинаю её успокаивать и делаю пару шагов вперёд. Спотыкаюсь обо что-то, кидаю взгляд вниз — и замираю от ужаса.

На полу лежит труп, лицом вверх. У него рыжие волосы и веснушки. Стеклянные глаза раскрыты, а рот застыл в немом крике.

— Нет… — я шарахаюсь от тела и тут же спотыкаюсь обо что-то ещё.

— Нет, нет, нет... — внезапно понимаю, что маленькое тёмное помещение полностью заполнено трупами. Я могу не считать — знаю, что их здесь ровно двенадцать.

Я должна бежать. Должна взять девочку и увести её отсюда. Поднимаю глаза на неё — и сначала не могу понять, когда она успела уснуть. Подхожу, трясу за плечи, кричу, чтобы она проснулась, что нам нужно уходить. Она не просыпается. Тогда я кричу ещё сильнее…

— Неееееет!

Крик прорезает темноту моей спальни. Я сижу в кровати с широко открытыми от ужаса глазами. Пижама вся прилипла к телу, по лбу стекает капля пота, будто я действительно пробежала весь тот коридор. Тело сотрясает крупная дрожь.

Дверь в комнату распахивается, и влетает Снейп — сонный, в пижаме и с палочкой наперевес, готовый защищать от пробравшихся в дом Пожирателей.

— Что?.. — договаривать не приходится, он и так всё понимает.

Хмурится.

— Этого следовало ожидать, — бормочет себе под нос и тут же разворачивается, выходит из комнаты.

— Не уходите… — говорю еле слышно в уже закрытую дверь. Почему-то сейчас мне критически нужно, чтобы он остался. Но он уходит.

Кажется, что стены наползают на меня. В ушах шумит, сердце панически колотится. Мне очень страшно. Страх въедается в кожу и раздирает изнутри. Кажется, что в лёгких вот-вот закончится воздух.

Не знаю, сколько проходит времени, когда он возвращается, — по ощущениям целая вечность.

Он подходит ко мне, поднимает голову и вливает что-то в рот. Сначала давлюсь, но всё равно проглатываю зелье. Стены постепенно встают на место, воздуха становится больше.

Я сижу в кровати, вцепившись в одеяло, и захлёбываюсь слезами, не понимая, что со мной только что произошло.

Снейп садится рядом, отцепляет мою руку от одеяла и начинает втирать что-то в ладонь — осторожно, круговыми движениями, внимательно наблюдая за моим лицом. Заканчивает с одной рукой и берётся за вторую.

Постепенно меня отпускает. Страх уходит, остаётся только жуткая усталость. Очень хочется спать, но я боюсь вернуться в тот сон.

— Ты выпила Сон без сновидений. Можешь теперь спокойно засыпать. Ничего не приснится.

Он укладывает меня обратно на подушку. Я закрываю глаза — и тут же вырубаюсь.

* * *

В следующий раз я открываю глаза, когда солнце уже вовсю светит в окно. Прислушиваюсь к организму. По ощущениям — примерно как после рождественской ночи в Хогвартсе в тот год, когда Симус с Дином притащили ящик какой-то гадости, и на утро все вспоминали её добрым словом.

Встаю и иду в ванную. Долго стою под струями воды, вспоминая, что случилось ночью. Сейчас всё это кажется наваждением: и моя паника, и Снейп, гладящий мои ладони. Запах ментола, исходящий от них, даёт понять, что это был не сон.

Выбираюсь из ванной, укутываюсь в халат и угрюмо смотрю на себя в зеркало. Оттуда на меня смотрит бледное, худое лицо с кругами под глазами. С чёрных длинных волос стекает вода. Я много раз порывалась их отрезать, но Гермиона всегда так ругалась, что я не решалась вызвать её гнев. Она говорила, что ужасно завидует мне — ведь в отличие от неё мои волосы всегда были прямыми как палки, а она мучилась со своими кудрявыми, постоянно придумывая, как бы их уложить. Я любила её волосы, иногда по-дурацки закапывалась лицом в них. Она смущалась и хихикала.

Прислоняюсь лбом к зеркалу и прикрываю глаза. Не понимаю, как мне без них жить. Рон и Гермиона стали для меня семьёй, которой у меня никогда не было. Теперь их тоже отняли.

"— Ты не знаешь, на что способна. Это не твоя вина. Тебя никто не обучал так, как нужно было.

— А вы можете научить так, как нужно?

— Я могу попробовать."

Снейп сказал, что верит: я могу убить монстра. Не представляю, с чего он это взял. Но обещал сегодня всё объяснить. Заранее крайне скептически отношусь ко всему, что он собирается мне сказать.

* * *

Мы сидим у камина в креслах. Как я поняла, одно из них давно облюбовано Снейпом, так что выбора мне не предоставили.

Он снова принёс какое-то зелье. Лаборатория у него тут, что ли? От одного вида зелья меня уже мутит.

— Я хочу тебе показать и рассказать то, о чём не говорят в Хогвартсе на уроках. Для этого мне нужно, чтобы ты делала то, что я скажу, — смотрит на меня, ожидая ответа.

Киваю настороженно.

— Ты когда-нибудь слышала про заклинание Auram Ostende?

Отрицательно мотаю головой.

— Это заклинание используется для определения магического потенциала волшебника. Действие его довольно примитивно: оно вызывает сферу, которая окрашивается в определённый цвет. Цвет и яркость сферы, собственно, и показывают потенциал.

Хмурюсь. Бред какой-то. Маги не рождаются с разными потенциалами — их сила зависит только от развития навыков. Сфера нужна для определения уровня развития? Ну, неплохо, наверное. Но пока не понимаю, зачем мне это.

— Для использования заклинания не нужна палочка — оно изначально не предназначено для неё. Чтобы заклинание сработало, нужно почувствовать всю магию в себе и сосредоточить её в одном месте. Вот так.

Снейп держит ладони, повернутыми друг к другу, и произносит заклинание. Между ладонями загорается сфера, которая постепенно приобретает красный цвет. Судя по лицу Снейпа, заклинание даётся ему нелегко: руки едва заметно дрожат, брови напряжённо сведены. Это длится всего несколько секунд. Он опускает руки — и сфера тут же исчезает. Откидывается в кресле и тяжело дышит.

— Твоя очередь, — произносит он чуть хрипло.

Мне становится интересно. Я ставлю руки как он и, держа в голове его предупреждение о сосредоточении магии, произношу:

— Auram Ostende.

И... ничего. Ну, точнее, что-то всё-таки появляется — маленький шар, светло-розоватого оттенка. Он гаснет через пару секунд. Я и в помине не чувствую такого напряжения, которое, судя по всему, испытал Снейп. Удивлённо поднимаю на него глаза. Он ухмыляется моей растерянности.

— Это нормально. У любого из твоих друзей, с которыми ты училась, не получилось бы и этого. Но видишь ли, суть в том, что во мне магической силы нисколько не больше, чем в тебе. Всё дело в контроле. И я тебе это докажу.

Он берёт тот самый пузырёк зелья, от одного вида которого я скривилась в начале.

— Это очень сложное и редкое зелье. И одновременно — очень опасное. Оно может показать магу, на что он на самом деле способен, если бы обрёл контроль над своей магией. А с таким знанием справляются не все.

Он открывает зелье и выпивает половину пузырька. Потом снова произносит заклинание. На этот раз сфера сразу загорается красным — чуть ярче, чем была до этого. А Снейп будто вообще не напрягается, спокойно держит её около минуты. Потом опускает руки и протягивает остаток зелья мне.

— Постарайся запомнить ощущения, которые сейчас испытаешь. Это понадобится потом, — говорит он и смотрит на меня как-то слишком настороженно.

«И чего он так боится?..» — думаю, опустошая пузырёк.

То, что происходит дальше, сложно описать словами. Я чувствую её. Чувствую магию. Чувствую, как она течёт по венам, собирается в солнечном сплетении, пульсирует и рвётся наружу.

— Auram Ostende.

Меня почти ослепляет. Сфера буквально горит у меня в руках, приобретая почти бордовый оттенок. Я чувствую эйфорию, улыбаюсь и вкладываю ещё больше силы в шар между ладонями. Не особо осознаю, как именно я это делаю — получается само собой. Но меня сейчас не волнует механизм действия. Я тону в наслаждении ощущением своей магии. Кажется, что она всегда жила во мне, а я только сейчас с ней познакомилась.

Но силы постепенно покидают меня. Сфера гаснет, а эйфория пропадает. Я откидываюсь в кресле, желая только одного — почувствовать это снова.

— Это самое потрясающее чувство, которое я испытывала! — говорю восторженно.

— Не сомневаюсь, — он внимательно смотрит на меня.

— А ещё можно?

— Нет. Больше нельзя. Каждый приём такого зелья чреват мощным откатом. Скоро ты почувствуешь резкий контраст между своим состоянием с ним — и без него. Поверь, тебе это не понравится.

Я уже чувствую то, о чём он говорит. Это похоже на присутствие дементора. Как будто мне показали, ради чего стоит жить — и тут же отобрали. Невыносимое чувство опустошения.

— Зачем вы это сделали?.. — слышу свой слабый голос. — Так нечестно… Мне нужна ещё порция…

Он хмыкает:

— Многие так говорят. После этого зелья обычно есть два пути: либо маг сходит с ума, как наркоман, пытаясь достать новую дозу, либо пытается достичь того же эффекта без зелья. Второй путь гораздо сложнее — и он тоже своего рода сводит с ума. Темный Лорд — наглядный тому пример.

— Но почему моя сфера была ярче вашей после действия зелья?

— По той же причине, по которой Тёмный Лорд выбрал тебя равной себе. Не столько из-за пророчества, как тебе говорил Дамблдор, сколько из-за силы, которая в тебе есть.

— Нас всегда учили, что наша сила зависит только от умений. Старайся на уроках, прилежно учись, изучай новое, тренируйся — и станешь сильным магом. Вы хотите сказать, что это неправда?

— Отчасти, — кивает Снейп. — Да, в Хогвартсе никогда не расскажут о том, что ты изначально можешь быть сильнее, чем сидящий рядом с тобой одноклассник. И книг об этом ты не найдёшь в школьной библиотеке. Не так уж сложно догадаться, почему.

— Потому что тогда возникнет дискриминация?

— Или даже геноцид. Собственно, опять же, наглядный пример — Тёмный Лорд. В своё время он оказался очень любознательным и жадным до силы магом. Он чувствовал, что отличается от остальных, но не понимал — чем конкретно. Книги по так называемой «тёмной» магии открыли ему глаза. И он пошёл налево и направо раскрывать их остальным. А тем, кому это не нравилось, он глаза закрывал. Навсегда.

Поток информации сбивает меня с ног. Мучительно обдумываю всё, что он сказал.

— Но я никогда не чувствовала, что отличаюсь от остальных… — говорю задумчиво.

— Чувствовала. Просто это накладывалось на твою известность, и она уже заставляла тебя ощущать себя особенной. Этого было достаточно, чтобы ты не стала копаться в причинах. Что было весьма на руку Дамблдору.

— Но почему? Почему он мне этого не рассказал? — хмурюсь. Снейп молчит, смотрит на меня, явно давая шанс догадаться самой.

И вдруг до меня доходит.

— Он боялся, что я стану новым Тёмным Лордом?.. Но это же бред! Он убил моих родителей! Если бы я умела управлять своей магией в полной мере — я бы направила её на него.

— Ты не знаешь, насколько власть и сила могут развращать. А Альбус это знал. И предпочёл менее радикальный путь. Дело в том, что чтобы использовать всю мощь своей магии, не всегда нужно зелье или развитый контроль. Иногда достаточно эмоции. Самый очевидный пример — твоя мать и твоё чудесное спасение.

Снейп на секунду замирает, затем продолжает:

— Лили Эванс никогда не была обычной ведьмой. Я знал это ещё до школы, чувствовал, что она сильнее меня. Но она так и не узнала об этом — всю жизнь считала себя просто умной и старательной. А потом спасла тебя — одним лишь желанием защитить. Думаешь, кто-то другой смог бы это сделать? Уверен: твой отец любил тебя не меньше, но у него бы не получилось. Альбус был самым сильным волшебником, которого я знал. Но даже он не смог бы повторить то, что сделала Лили. Потому что она совмещала в себе две вещи — колоссальный магический потенциал и такую же колоссальную любовь к тебе.

Сказать, что я в шоке — ничего не сказать. Дамблдор всю жизнь рассказывал мне о силе любви, но никогда не говорил, что к ней полагаются ещё и определённые свойства самого мага.

— Он рассчитывал, что со мной повторится ситуация, как с мамой, когда я встречусь с Волан-де-Мортом?

— Именно.

— Но она не повторилась.

— Как видишь.

— И поэтому вы решили, что настало время радикальных мер?

Снейп вздыхает:

— Ты сама сказала, что самые дорогие тебе люди мертвы. Тебе больше некого защищать. Если раньше я ещё мог надеяться, что план Дамблдора сработает… теперь у меня не осталось ни капли надежды.

Мы замолкаем. Мне нужно время, чтобы переварить всё это. Ну допустим, Снейп говорит правду. А если Дамблдор был прав? Что, если я и правда могу стать монстром? Презирать магглов, ненавидеть грязнокровок… Стоп.

— Волан-де-Морт считает, что смешение с магглами ослабляет магический потенциал?

— Да. Это его главная теория, на которой он построил свою армию Пожирателей. Я говорил тебе, что чувствовал силу Лили. Но от Волан-де-Морта всегда исходила ещё более мощная. Осознавали это его последователи или нет, они тянулись к нему как к божеству. В том числе и я. В молодости я считал, что он борется за спасение магии от деградации. Презирал всех, кто смешивал кровь с магглами, — он отводит глаза. — То, что я чувствовал рядом с Лили… Я оправдывал личными чувствами. Говорил себе, что это невозможно, что она обычная ведьма. А потом её магия почти убила Тёмного Лорда. И мне пришлось пересмотреть свои взгляды на «непроверенные теории».

Лицо Снейпа мрачнеет с каждым словом. Я так и не спросила его о долге перед мамой. Но, судя по всему, у них были близкие отношения. Странно, что Сириус никогда об этом не говорил.

— А сам Волан-де-Морт своё мнение относительно маглорожденных не поменял?

Он горько ухмыляется.

— Признать свою ошибку? Тёмный Лорд не ошибается. Особенно — в том, на чём держится его власть. Думаю, он оправдывает это случайностью. Погрешностью. Ужасным недоразумением. Ему слишком дорога его ненависть к магглам, чтобы так просто от неё отказаться. Но именно поэтому он так хочет убить тебя. Ты — его провал. Свидетельство его ошибки.

— А с чего вы взяли, что у меня большой магический потенциал? Почувствовали, как с мамой?

— Да. Это было очевидно с самого начала. Но честно говоря, у таких родителей, как твои, вряд ли мог родиться слабый ребёнок. Вероятность низкая, хотя она, конечно, существует. Вообще, по-хорошему бы использовать маггловские технологии для изучения магической генетики, но до этого наш мир пока не дошёл. И если Тёмного Лорда не остановить — не дойдёт никогда.

— И вы правда думаете, что у меня получится?

— По крайней мере, я сделаю всё, что зависит от меня. На мой взгляд, лучше попытаться, чем сидеть и ждать чуда.