Тернистый путь к исцелению (гет)

Прошло несколько недель. Неловкость после поцелуев сменилась тихим, глубоким пониманием, которое жило в каждом прикосновении, в каждом взгляде, в каждом жесте.

Утро начиналось с чая. Ариза просыпалась первой — она всегда слышала, как Снейп осторожно двигается на кухне, стараясь не разбудить ни ее, ни Лили. Его руки, привыкшие к точным движениям при варке зелий, теперь учились новому: наливать воду, не звеня чашкой, резать хлеб, не стуча ножом. Он не говорил «доброе утро», но оставлял на столе мед — потому что знал, что она любит сладкий чай.

Лили стала их тихим счастьем. Она болтала без умолку, заполняя молчание Снейпа, и он… слушал. По-настоящему. Однажды девочка уселась рядом с ним на диване и, не спрашивая разрешения, начала читать ему сказку — ту самую, что Ариза читала ей на ночь. Снейп не оттолкнул ее. Он сидел, неподвижный, и только его пальцы слегка сжимали край книги, которую он держал, но не читал. Ариза видела, как он задерживает дыхание, когда Лили смеется.

Вечера были другими. Темными. Тяжелыми. Иногда он просыпался ночью от кошмаров, и тогда Ариза находила его у окна — бледного, с трясущимися руками. Он не рассказывал, что видел. Но как-то раз, когда она осторожно коснулась его плеча, он не отстранился. А просто опустил голову, и она почувствовала, как его спина вздрагивает под ее ладонью.

— Дыши, — прошептала она.

Он не ответил. Но через несколько секунд его дыхание выровнялось.

Их мир сузился до стен дома Аризы, наполненного странной, новой гармонией. Снейп, все еще в основном немой, говорил глазами, жестами, редкими хриплыми словами, которые давались ему все легче. Они научились читать друг друга без слов. Лили цвела, как маргаритка под летним солнцем, наблюдая за их немой пляской влюбленности.

* * *

В этот день они решились выйти вдвоем.

— Мы не можем прятаться вечно, — сказала Ариза утром, когда он, как обычно, молча поставил перед ней чашку чая.

Снейп нахмурился, но кивнул.

Он снова принял облик Джека — невзрачного мужчины в поношенном плаще. Но когда он вышел из комнаты, преображенный зельем, Ариза все равно узнала его — по тому, как он держал плечи, по тому, как его пальцы слегка дрожали, застегивая пуговицы.

— Ты все равно красивый, — хотела сказать она, но промолчала.

Перед выходом, в прихожей, Ариза поправила воротник его плаща. Их пальцы случайно коснулись. Он замер, его глаза — серые и чужие в этом лице — на миг потеряли маску отстраненности, став просто глазами Северуса, полными вопроса и чего-то хрупкого.

— Ты уверена? — казалось, спрашивал этот взгляд.

— Абсолютно, — ответил ее, чуть более долгий, чем нужно, взгляд, прежде чем она отвела руку.

Рука Снейпа (Джека) легла на поясницу Аризы, легкая, но ощутимая, как знак принадлежности и защиты. Она улыбалась, чувствуя его тепло даже сквозь одежду.

Они шли по Косому переулку, мимо витрин с диковинными зельями и жужжащими артефактами. Ариза показала на витрину магазина старинных книг, где пылился фолиант по редким грибам. Снейп (Джек) остановился, его взгляд зацепился за страницу с иллюстрацией черного лотоса.

— Знаю это место, — прошептал он хрипло, почти беззвучно, наклоняясь к ее уху. Голос был чужим, но интонация — его, с легкой ноткой ностальгического презрения к невежеству продавца, выставившего книгу на обозрение. Ариза улыбнулась, прижимаясь плечом к его плечу. Этот крошечный кусочек его мира, доверенный ей здесь, среди чужих, был невероятно трогательным.

Но нормальность рухнула, не дав им дойти до паба. У входа в «Дырявый Котёл» стояла группа авроров в темно-синих мантиях. Они выводили за руки нескольких перепуганных волшебников и волшебниц. Лица задержанных были бледны, в глазах — страх и безнадежность. Незарегистрированные. Жесткая политика Министерства после войны работала без сбоев.

— Черт, — пробормотала Ариза, инстинктивно прижимаясь к Снейпу. — Давай в другое место…?

Рука Снейпа на ее талии превратилась в стальной обруч. Она почувствовала, как все его тело мгновенно напряглось, как у зверя, учуявшего капкан. Его дыхание, до этого ровное, стало резким, поверхностным. Страх. Настоящий, дикий страх, исходящий от него волнами. Он видел не просто авроров — он видел Азкабан, пытки, конец всему, что только началось.

Но было поздно. Их заметил Гарри Поттер, стоявший чуть в стороне и координирующий действия. Увидев Аризу, его лицо осветилось знакомой улыбкой. Он отделился от группы и направился к ним.

— Ариза! Мистер Джек! — поздоровался он. — Не ожидал вас здесь встретить. Все в порядке?

— Все хорошо, Гарри, — ответила Ариза, стараясь звучать непринужденно, чувствуя, как под ее пальцами, лежащими поверх руки Снейпа на ее талии, напряглись каждые мышцы, как тросы. — Просто… прогуливались.

В этот момент к ним подошел другой аврор, молодой, с подозрительным взглядом.

— Поттер, знакомые? — спросил он, оценивающе оглядывая Аризу и особенно пристально — Джека (Снейпа). Его взгляд скользнул по шраму на шее Джека, по слишком бледной коже, по неестественной неподвижности его позы.

— Подозрительный тип, — читалось в его глазах.

— Да, коллега по Отделу Тайн, Ариза Нокс, и ее… — Гарри запнулся…

— Мой гражданский муж, Джек, — быстро вставила Ариза.

Аврор кивнул, но его подозрительность не угасла.

— Документы, пожалуйста. Подтверждение регистрации.

Ариза начала рыться в сумке, сердце бешено колотилось. Она достала свой пергамент с магической печатью Министерства — ее подпись была зарегистрирована давно.

— Вот мой.

Аврор бегло взглянул и вернул. Его взгляд устремился на Джека.

— Ваши, мистер… Джек?

Снейп замер. Его рука, спрятанная в кармане плаща, сжала палочку до боли в суставах.

— Один импульс. Одно проклятие. Исчезнуть.

Но рядом Ариза. И Поттер. И Кингсли где-то рядом, он чувствовал это кожей. Любое движение выдаст его с головой. Он стоял, как статуя, под испытующим взглядом аврора, ощущая ледяную волну паники, поднимающуюся от пяток к горлу.

— Они возьмут меня. Сейчас.

Прежде чем Ариза или Снейп успели что-то предпринять или сказать, к группе подошел Кингсли Шеклболт. Его появление было внезапным, как гром среди ясного неба. Его взгляд скользнул по Аризе, затем резко перешёл на мужскую руку, лежащую на её талии, а после холодный и невероятно проницательный взгляд прилип уже к самому Джеку (Снейпу).

— Нокс, — произнес он ровно, без приветствия. Его голос звучал как сталь. — Интересно. Я думал, ты сегодня на больничном? Жаловалась на мигрень. А тут… прогулки по Косому переулку. — В его тоне явно звучала подколка, глубокое недоверие и нотки ревности.

Ариза почувствовала, как ее щеки заливает краска.

— Мне… стало лучше, Кингсли. И я взяла день за свой счет.

— Удобно, — бросил он, не отрывая взгляда от Джека. Его глаза сузились. — И представляешь мне… мужа. Которого я никогда не видел. О котором никогда не слышал. Несмотря на нашу… близость.

Рука Снейпа на талии Ариза заметно напряглась. «Близость». Слово, как пощечина. Челюсти Снейпа свело так, что заныли зубы. Темнота в его глазах сгустилась до черноты бездны. На миг ему ясно представилось, как он бьет Кингсли. Кулаком. Зельем. Чем угодно.

— Кингсли! — возмутилась Ариза.

Кингсли махнул рукой аврору и Гарри. — Я разберусь с ними. Идите.

Молодой аврор неохотно отошел. Гарри колебался, его взгляд метнулся с Аризы на Кингсли, полный вопросов и тревоги.

— Кингсли, может…

— Идите, Поттер, — повторил министр, не повышая тона, но в его голосе прозвучала неоспоримая власть. Гарри кивнул и отошел к остальным аврорам, продолжая поглядывать через плечо.

Кингсли подошел к Аризе вплотную, игнорируя Джека (Снейпа), как будто того не существовало.

— Отойдем? Нужно поговорить.

Он взял ее за локоть и отвел на несколько шагов в сторону. Снейп остался стоять, его лицо под маской Джека было каменным, но глаза, серые и чужие, горели холодным огнем. Он видел, как пальцы Кингсли впиваются в ее руку. Видел, как она чуть подалась назад, натыкаясь на стену.

— Он причиняет ей боль, — эта мысль пронзила Снейпа, как нож. Его собственная боль в горле, страх — все померкло перед яростным желанием разорвать Кингсли на части. Но он стоял. Потому что любой его шаг сейчас — смертный приговор им обоим. Бессилие жгло его изнутри сильнее самого сильного кислотного зелья.

— Что ты скрываешь, Ариза? — прошипел Кингсли, его голос был тихим, но полным ярости и ревности. — Кто он? Откуда взялся этот… Джек? Почему ты врешь мне? Врешь Министерству Магии?

—Я ничего не скрываю! — прошептала она в ответ, пытаясь вырвать руку. — Он мой муж!

— Врешь! — его голос сорвался на шепоте, но он был страшен. — У тебя не было никого! Никогда! Я бы знал! И вдруг — муж? Из ниоткуда? В то время, когда в твоем доме фиксируют незарегистрированную магию? Это слишком подозрительно, Ариза! Слишком!

Она молчала, ее ум лихорадочно искал выход.

— Если он тебе угрожает, ты только скажи.

— Что?! Нет!

Кингсли крепче взял ее за локоть. Ариза вскрикнула от неожиданной боли. Звук, тихий, но отчетливый, долетел до Снейпа. Он сделал полшага вперед, инстинктивно. Молодой аврор, стоявший рядом, как страж, тут же насторожился, его рука потянулась к палочке.

— Ты уверена? Я готов выступить гарантом твоей защиты. Защиты Лили. Боишься говорить? Тогда намекни.

Ариза выхватила руку и, серьезно смотря в глаза Кингсли сказала:

— Я же сказала — мне никто не угрожает. Джек — мой муж! — четко с расстановкой ответила она.

— Хорошо, — Кингсли выдохнул, пытаясь взять себя в руки, но ревность душила его. — Пусть он подтвердит свою личность. Сейчас. Предъявит документы о регистрации магической подписи.

— Он не может, — выдохнула Ариза. — У Джека была серьезная операция. Он был в коме и не мог обратиться в Министерство. А потом долгая реабилитация. Нам было не до этого.

— Тогда пусть предоставит свидетельство из больницы Святого Мунго, что он был в коме и не мог зарегистрироваться вовремя.

Ариза сглотнула. Ложь катилась за ложью.

— Он… он не лежал в Святом Мунго. Я выхаживала его сама. Дома. После… после несчастного случая.

Кингсли засмеялся. Коротко, горько, без тени веселья.

— Ты выхаживала тяжелобольного, коматозного мужа… сама? Дома? И никому не сказала? Ни врачам? Ни Министерству? Ни даже мне? Ариза, ты считаешь меня идиотом?

Его терпение лопнуло. Он отступил на шаг, его взгляд стал ледяным и официальным.

— Выбор за тобой. Либо ты прямо сейчас говоришь мне правду — всю правду — о том, кто этот человек и что он делает в твоем доме… — он поднял руку, пальцы были готовы щелкнуть, чтобы вызвать авроров. — …Либо я щелкаю пальцами, и твоего «мужа» до выяснения обстоятельств отвезут в изолятор Министерства. Где проверят всеми доступными способами. Включая Веритасерум или Легилименцию, если понадобится.

У Аризы перехватило дыхание. Перед глазами мелькнули образы: Снейп в камере, его лицо под пыткой Легилименции, Веритасерум, капающий в его беспомощно открытый рот…

— Нет. Только не это. — Она увидела, как палец Кингсли начинает движение для щелчка. Время замедлилось. Каждая деталь — камешек на мостовой, искаженное лицо Кингсли, застывшая фигура Снейпа (Джека) в двух шагах — врезалась в память с болезненной четкостью. — Сейчас. Он щелкнет сейчас.

— Я… я не могу подтвердить его личность документами, — прошептала она, голос ее предательски дрогнул, и в нем послышались слезы, а в глазах читалась мольба и отчаяние. — Но он может это сделать иначе. Я могу дать ему выбор. Самому. Прямо сейчас.

Кингсли скептически поднял бровь, но кивнул.

— Хорошо. Давай.

Ариза вернулась к Снейпу. Он стоял неподвижно, но его глаза, казалось, впитали весь ее ужас, всю ярость Кингсли. Она быстро, шепотом, почти беззвучно, передала ему суть ультиматума. Пока она говорила, его рука осторожно взяла ее и аккуратно сжала. Не для утешения. Для передачи силы. Для связи. Это был единственный способ сказать: Я здесь. Мы вместе. Что бы ни случилось. Ее пальцы ответили ему судорожным пожатием. Этот мимолетный, скрытый от всех контакт в момент высочайшей опасности был страшнее и трогательнее любого поцелуя.

Снейп (Джек) слушал. Его лицо под маской не дрогнуло. Но в глазах промелькнула буря эмоций — ярость, страх, бессилие. Он посмотрел на Кингсли, который наблюдал за ними с холодной, непреклонной уверенностью победителя. Посмотрел на Аризу — ее глаза были полны слез и безмолвной мольбы: не уходи, не отдавайся им.

Он не был готов к раскрытию. Мир, ненависть, вопросы, потеря Аризы… Но изолятор? Пытки? Раскрытие на их условиях? Это было немыслимо.

Решение пришло мгновенно. Он выбрал третий путь.

Прежде чем Кингсли или Ариза успели понять что происходит, Снейп резко притянул Аризу к себе, обхватив ее одной сильной рукой за талию. Его другая рука уже сжимала палочку, спрятанную в рукаве. Он не произнес ни слова. Ни звука. Но в момент, когда его палочка высекала искру магии для трансгрессии, Ариза увидела его лицо в последний миг под маской Джека. Не страх. Не ярость. А ледяную, нечеловеческую концентрацию и боль — физическую боль от насилия над собой и пространством, которую он подавлял силой воли. Его горло сжалось в немом крике, глаза закатились, показывая белки. Это была не магия — это была агония, цена за прыжок через защитные чары Косого переулка и запас прочности его тела. Просто крепче прижал к себе Аризу, его взгляд на секунду встретился с ее испуганным — Держись крепче.

И мир вокруг них сжался в тугой узел, вывернулся наизнанку с мучительным, выворачивающим душу ощущением. Ариза ощутила не просто давление — она почувствовала, как ее кости скрипят, как легкие сжимаются в комок, как кровь стучит в висках молотом. А сквозь это — дикий, хриплый стон, вырывающийся из груди Снейпа, который он не мог сдержать. Это был звук рвущихся связок, звук предельной боли. Трансгрессия. Не в безопасное, зарегистрированное место, а домой. К Лили. К их убежищу. К единственному месту, где он пока был еще Северусом Снейпом, а не призраком или узником.

Они исчезли с тротуара Косого переулка в клубе черного дыма и звука рвущейся ткани пространства, оставив Кингсли Шеклболта стоять одного с вытянутой для щелчка рукой и лицом, искаженным от ярости и полнейшего изумления. И в воздухе еще висело эхо этого нечеловеческого стона, заставляя содрогнуться даже видавших виды авроров.