Феникс (гет)

В этот момент она даже не подозревала, насколько её брат — истинный обломщик всех радостей. Вместо этого Е Сиу методично уничтожала еду на столе. Шутка ли — почти сутки не есть! Как люди вообще выживают на этом интервальном голодании?

— Е Сиу!

Брат вошёл и сел напротив, скрестив руки.

— Я вся внимание! — улыбнулась она, сжимая в руке кусок жареной утки. — Есть хочешь? Приборы свободные. Или… Тань Тань Дзинь скоро вернётся? Ты же его звал?

Выжидающе уставилась на него.

Брат вздохнул.

— Как раз об этом. Ты пойдёшь за Тань Тай Цзиня замуж?

— Так мы уже женаты! — чуть не подавилась она.

Ну ладно, в этом царстве — не совсем. Но брату об этом знать не обязательно.

Е Сиу нахмурилась.

— А он… сам хочет меня в жены брать?

Брат усмехнулся.

— Сегодня за обедом он попросит твоей руки. А вечером я отправлю тебя к бабушке в столицу. Возможно, увидитесь вы только на свадьбе.

— Брат! — возмущённо вскинула голову, отодвигая тарелку.

Е Цинь Юй посуровел.

— Приличия, сестра. Он — будущий император. Ты — его жена. Если не соблюдать формальностей, вам до конца жизни придётся бороться со слухами!

— А ты думаешь, из Дася не дойдут слухи, как именно мы поженились?!

— Нет, — резко отрезал он. — Вот как будет: Дочь генерала так любила опального принца, что последовала за ним в изгнание. Их чувства были так сильны, что он женился на ней снова — уже по всем традициям Цзиня, возведя в ранг императрицы. — Он сделал паузу, затем добавил: — И если в положенный срок родишь наследника…

— Что?! — чуть не выронила вилку.

— Не через семь месяцев после свадьбы! — ударил ладонью по столу. — Лучше через год! Чтобы ни у кого даже мысли не возникло!

Е Сиу отшатнулась. Характер у них в семье — не сахар.

И вдруг погрустнела.

Целый месяц.

Месяц без него. А за это время может случиться всё что угодно.

Цзинь — отмороженный. Она уже наслушалась от служанок, как он в первых рядах бросается в самое пекло, с демонской магией, но в первых рядах!

Уууу…

С другой стороны… она ему только мешает. Может, и правда лучше уехать?

Брат, кажется, следил за сменой её эмоций, потому что, когда Е Сиу наконец пробормотала:

— Ладно. Подожду у бабушки…

…он выдохнул и улыбнулся.

— Тем более тебе нужно выучить этикет императрицы и традиции Цзиня. Чтобы уравновесить своего мужа.

Она рассмеялась.

— Что, тиранствует?

— Бывает. Но я не жалуюсь. — Он вдруг стал серьёзным. — Сестра, силой любовь народа не заслужить. А я хочу, чтобы ваш брак был… долгим.

Е Сиу встала и потянула его к себе в объятия.

— Спасибо, брат.

Е Цинь Юй предложил пообщаться с Пянь Рань и пройтись по лагерю до обеда под его присмотром. Я с удовольствием согласилась. Лису мы не нашли, но к назначенному времени брат привел меня на небольшую поляну, где под сенью деревьев был накрыт стол, а за ним ждал Цзинь. Брат почтительно откланялся и удалился, оставив нас наедине — если не считать стражников в синих одеждах, замерших по краю поляны. Тени клана Юэ, — мелькнуло у меня в голове.

Я попыталась степенно усесться напротив Цзиня, но он ловко поймал мою руку и усадил себя на колени.

— Цзинь! — вскрикнула я, вцепляясь ему в плечи. — Мне брат только что прочитал лекцию о недостойном поведении! А ты тут при всех меня лапаешь!

Он смотрел на меня своим обычным нечитаемым взглядом, потом вздохнул и спросил:

— Ты выйдешь за меня замуж?

Я рассмеялась:

— Конечно выйду! Брат уже все объяснил — что здесь мы официально не муж и жена, и что я должна учить традиции Цзиня, и равняться на Е Биньчан, чтоб её…

Цзинь усмехнулся:

— Ну, я буду стараться.

— Старайся! — возмутилась я, но не успела договорить — он уже наклонился, чтобы поцеловать меня. Я подставила ладошку, притворно округлив глаза:

— Ваше высочество, мы уже нарушаем приличия!

Он отвел мою руку и зло на меня посмотрел.

— Боже, да я шучу! — рассмеялась я. — Ну их, эти приличия! Нас же на месяц разлучают! А нотации брата я как-нибудь переживу.

И сама потянулась к нему, целуя так, чтобы он понял — пусть его боятся все на свете, но не я.

Цзинь ответил на поцелуй с жадностью, слегка прикусив мою губу — мстительно, будто наказывая за мои слова. Я застонала, углубляя поцелуй, но вдруг сквозь туман в голове пронеслась мысль: Мы на поляне. Нас видят. Если сейчас не остановимся, нашей репутации точно конец.

Я резко оторвалась, спрыгнула с его колен и отбежала на несколько шагов.

Цзинь нахмурился:

— Что ты делаешь? Тебе неприятно? Мерзко?

— Что?! — чуть не задохнулась от возмущения. — Любимый, ты просто невозможен!

Он и правда мог додуматься до такого? Без эмпатии, так без эмпатии, но это уже слишком!

— Цзинь, я… мне… — заикаясь и краснея, я безнадежно махнула рукой. — Мне очень нравится к тебе прикасаться. Во всех смыслах. Но вокруг твои подданные! Брат прав — мы нарушаем приличия.

Он встал, кулаки сжаты, скулы резко обозначились на лице.

— И что, теперь до свадьбы не прикасаться?

Я осторожно приблизилась, кладя ладонь ему на щеку:

— Цзинь, прости… но брат прав. Нам нужно потерпеть.

Его взгляд стал еще холоднее, но я не отступила, заглядывая в глаза:

— Я сама не хочу уезжать. Не хочу ночевать одна. Но месяц — не так долго.

Он пристально смотрел на меня, будто проверяя, не вру ли. Потом, кажется, решил поверить — обнял, но уже аккуратно, не прижимая к себе.

Я обняла его в ответ, прижавшись щекой к груди.

— Цзинь… — прошептала я после паузы. — А ты можешь себя немного поберечь?

Он окаменел.

— Я имею в виду… — затараторила я. — Мне рассказали, что ты в первых рядах во всех битвах. И я волнуюсь. Ты мне нужен — и до свадьбы, и после. И вообще… зачем тебе завоевывать Дася? Выставь защиту на границе и ну их! Тебе ведь и в Цзине порядок наводить…

Я запнулась, подняла голову, ловя его взгляд.

Цзинь слушал молча, и выражение его лица, как всегда, было нечитаемым.

Да уж… Повезло мне. Интересно, когда-нибудь я смогу понимать его до конца?

Да уж... Повезло мне. Интересно, когда-нибудь я смогу понимать его до конца? Верит ли он мне хоть немного? Или, как в той проклятой новелле, считает меня расчетливой тварью, которая просто оказалась единственной, кто проявил к нему доброту?

Мы стояли, смотря друг другу в глаза. Его взгляд то становился отстраненным, стеклянным, то вдруг в глубине зрачков вспыхивало то самое пламя — и мне совсем не было страшно. Мой маленький бог-демон потихоньку оттаивает. И это главное.

• Прости, — прошептала я, — я просто... волнуюсь. За тебя. За нас.

И потянулась к его губам. Плевать на всех вокруг!

Но едва наши губы соприкоснулись, как обломщиком выступил Нянь Байюй:

• Ваше высочество! Там противник!

Цзинь раздраженно вздохнул, разжал руки и развернулся:

• Что там?

• Они пытались обойти нас с тыла! Начинаем новую атаку?

Он повернулся ко мне, и в его глазах мелькнуло что-то почти... человеческое:

• Постараюсь проводить тебя ночью. А теперь иди отдыхай перед выездом. Моя палатка пока в твоем распоряжении.

И ушел с Байюем. Даже не поцеловал на прощание. Хотя чего я жду? Он же практически без опыта отношений, должен быть бездушным... А вместо этого — и на колени хватает, и заботится, и замуж зовет, и брата слушает так, что тот удивляется.

Ладно. Только бы не было, как в новелле, где ему нужен был БДСМ. Страсть — это одно, но крайности мне ни к чему...

Я вздохнула и села за стол. Нужно поесть и отдохнуть — если ночью выезжаем.

Вечер преподнес сюрприз. Открыв глаза после сна, я увидела Цзиня, сидящего рядом с кроватью и смотрящего на меня тем своим непроницаемым взглядом. Я моргнула — действительно, он здесь. И наблюдает.

• Цзинь-эр... — робко улыбнулась я, протягивая руку. — Брат разрешил тебе остаться наедине?

• Нет.

• А как тогда...? — заморгала я, садясь.

Тут из дальнего угла донесся шепот. За столиком сидели Пяньрань и мой брат, мирно пившие чай. Приличия, чтоб их!

Я нахмурилась, вскочила с кровати и, схватив Цзиня за руку, потащила за ширму. Он молча позволил увести себя.

Эх, все самой-самой...

Я вцепилась ему в шею (чертово тело-полторашка!) и решительно притянула его губы к своим. Мозги отключились. В любовном дурмане я даже не заметила, как он подхватил меня на руки, поддерживая за ягодицы, а я обвилась вокруг него, как...

• Е СИУ! — раздалось в унисон.

Я оторвалась от Цзиня и сползла по нему на землю.

• Сволочи! Даже поцеловаться нормально не дают! — вырвалось у меня. Затем, отрывая его сильные пальцы от своей талии: — Все, все, я больше не буду!

Выходя из-за ширмы, я яростно прошипела:

• Я вообще-то его жена! Это вы в чужой спальне!

Брат возмущенно вскочил:

• Вы здесь не женаты! И вы не одни!

А Пяньрань... Пяньрань тихо смеялась в кулачок. Лисица.

Цзинь невозмутимо вышел из-за ширмы, будто так и надо, и обнял меня за плечи. Его ладонь была теплой и тяжелой — как обещание, как печать. Пяньрань, перестав смеяться, ловко разрядила обстановку: "Давайте ужинать, нам скоро выезжать!"

Я вздохнула, сделала вид, что высвобождаюсь из его объятий, но тут же вцепилась в его ладонь и потащила к столу. Они все правы, конечно. Но что поделать, если сердце ноет при мысли о месяце разлуки?

За ужином говорили о войне и маршруте. Я не волновалась — знала, Цзинь пошлет своих воронов следить за нами. Да еще с нами Нянь Байюй с головорезами — охрана первоклассная.

Когда служанки стали переодевать меня в дорожное, в груди заныло. На улице уже ждали лошади. Перед посадкой Цзинь притянул меня к себе и застегнул на моем запястье браслет.

"Е Сиу, носи его, пожалуйста". Его пальцы были неожиданно нежны. "Пока он на тебе... а второй на мне — ты под защитой".

О, эти браслеты! Помню, от тотальной гибели не спасут, но... парные. И красивые. Я подняла глаза, полные благодарности, и прошептала: "Брат опять будет ворчать, но... можешь поцеловать на прощание? Чуть-чуть?"

В его черных глазах плясали отражения факелов. На мгновение он замер, потом губы дрогнули в почти улыбке — и его поцелуй опустился на мои губы. Не так страстно, как за ширмой, но... сладко.

"Нянь Байюй, головой отвечаешь за мою невесту!" — бросил он, подсаживая меня к Пяньрань. Я выворачивала шею, пока его фигура не растворилась в темноте.