Волан-де-Морт и злая собака (джен)

Ноябрь, 1987 год

Сириусу опять снились ночные приключения. В одних снах он снова оказывался в далёком прошлом и видел, как Волан-де-Морт стоит у детской кроватки его крестника, в других — ловил Пожирателей смерти, а они бросались в него Авада Кедаврами, а вот сейчас ему снилось, как он снова стал чёрным псом и за ним мчался взбешённый единорог. Возможно, магглы бы сказали, что на короткой дистанции собака должна быть намного быстрее лошади, но магглы вряд ли бы смогли учесть, что не всякая собака является именно собакой и что называть единорога лошадью — это всё равно, что оскорблять волшебника и говорить ему, что он сквиб. Коротко говоря, чёрный пёс имел лишь небольшое преимущество и не успел выскочить из Запретного леса, как взбешённый чёрный единорог его догнал и ударил рогом.

Бам!

Сириус вздрогнул и проснулся. Его ладонь инстинктивно опустилась на левый бок и коснулась бинтов. В ту же минуту он замотал головой, отгоняя от себя остатки сна, и осознал, что лежит на диване в гостиной своего дома. За окном было светло, в доме стояла тишина, на кофейном столике всё так же лежала записка от жены о том, что она будет поздно, а также стоял флакон с лекарством. Сириус зевнул и, вцепившись в спинку дивана, приподнялся. Его раненый бок болел уже не так сильно, как неделей тому назад, теперь он мог передвигаться по дому, выходить на прогулку, перемещаться по каминной сети, хоть и имел некоторые ограничения. Например, ему пока нельзя было обращаться в пса или же трансгрессировать, чтобы не повредить едва сросшиеся ткани. Кто бы мог подумать, что удар волшебного рога будет иметь такие последствия. Хотя, стоило признать, ему ещё очень повезло. Сириус всё ещё помнил, как лежал у дерева в виде пса и смотрел на приближавшегося к нему единорога.

Тот бы его добил. В этом не могло быть сомнений. В ту минуту, когда рог единорога становился всё ближе и ближе, Сириус благодаря обострившемуся слуху уловил движение неподалёку и поднял морду к небу. Завыл. А кто бы не завыл, зная, что он ещё очень молод, но уже в шаге от смерти?

Бах! — и рог единорога стукнулся о ветвистые оленьи рога. Это Джеймс, он же Сохатый, появился по другую сторону от чёрного пса и кинулся в атаку.

Бах! — и две пары рогов столкнулись вновь. Оба животных упёрлись копытами в землю и принялись толкать друг друга.

«Давай, Сохатый! Покажи этой скотине, кто здесь главный!» — думал Сириус, лежащий в стороне. Олень с единорогом между тем поднимались на задние копыта, снова ударяли друг друга рогами и толкали. Неизвестно, сколько бы они продолжали биться, но шум в лесу привлёк к месту действий ещё одного человека. От его быстрых шагов сотрясалась земля.

— Батюшки ты мои! Вот это чудо! — выскочив из-за деревьев, воскликнул Хагрид и одним ударом ладони отбросил оленя в сторону. — Фу, пошёл вон! Нашёл с кем бодаться, бестолочь!

Леснику, конечно же, не был интересен какой-то олень. Их он и так полно встречал, а вот чёрного единорога он ещё никогда не видел, поэтому сразу же схватил его в свои руки и прижал к груди.

— Ты же мой хороший! Место себе не можешь найти, поди? За территорию воюешь, да? — дружески приговаривал полувеликан-лесник, обхватив здоровыми лапищами единорога. — Фу, что это у тебя за гадость? Где ты это только нашёл!

Хагрид сорвал с рога своего нового питомца испорченную тёмную книжку и бросил в сторону. Единорог, ещё минуту назад брыкавшийся в его руках, успокоился и перестал дёргаться.

— Ничего, сейчас мы тебя накормим, напоим, гриву расчешем, спать уложим, а завтра и место обитать найдём, — приговаривал Хагрид, удаляясь с ним всё дальше.

Судя по всему, пса, лежащего в стороне, он и вовсе не заметил в темноте. Когда там на такую ерунду отвлекаться, когда в руках новая и интересная зверушка? Хагрид был так доволен, что даже фонарь забыл, и продолжал что-то себе приговаривать, скрывшись за деревьями. Вероятно, он уже представлял, каких детёнышей сможет получить, если сумеет организовать спаривание чёрного единорога с белым единорогом-самкой. Возможно, на этот свет могут появиться пятнистые или же полосатые единороги! Это ли не счастье для лесничего? Новая жизнь. Новый вид!

— Фух… я уж думал… он никогда… не угомонится, — тяжело дыша, сказал Джеймс, став собой, и подобрал книжку, лежащую в траве. — Надо же… сработало. Только это… давай больше… так делать не будем, ладно?

Сириус не мог ему ответить: бок очень болел от удара, а сил подняться с травы уже почти не было. Обращение в человека могло лишь усилить болевое ощущение или же нанести ещё больший урон при трансформации.

— Что ты скулишь-то? — спросил его Джеймс. — Ты…

Он приблизился, коснулся рукой травы и всё понял.

— Блин… Потерпи. Сейчас… Бродяга, мы сейчас что-нибудь придумаем!.. Потерпи, мы подлатаем тебя. Да-да, не скули!

Вероятно, Джеймс рассматривал все варианты, что приходили в голову, начиная от того, что ему придётся тащить на себе здоровую собаку к месту трансгрессии или же левитировать при помощи палочки, и заканчивая тем, что ему придётся бежать за помощью. Все эти варианты его не устраивали, как он говорил потом, так как они отнимали очень много времени. Джеймс немного подумал и вдруг крикнул в сторону:

— Кикимер!

Ничего не произошло.

— Кикимер! — повторил он и стал заводиться. — Кикимер, а ну явись сюда, твою мать! Не явишься, и твой любимый наследник рода останется без…

Раздался характерный хлопок, и сварливый голос спросил из темноты:

— Что недостойному наследнику рода Поттеров нужно от Кикимера?

«Да и я сам не знаю, как я вдруг вспомнил, что я тоже из Блэков… — говорил потом другу Джеймс, сидя спустя пару дней у него в палате. — Хотя какой я Блэк, так… седьмая вода на киселе… но ведь родство же есть, попробовать стоило! Сработало же!»

Благо, что в ту ночь Джейн Блэк была на дежурстве и быстро взяла лечение мужа на себя. Уж она-то знала, за кого выходила замуж и, в отличие от других целителей, не начала кричать в коридоре: «Да как вы посмели?! Немедленно уберите отсюда собаку! Это больница для людей, а не для животных!»

Сейчас, спустя неделю, Сириус находился дома, на больничном, к службе он был временно непригоден. События недельной давности казались ему чем-то безобидным, очередными приключениями в духе Мародёров и только. Медленно передвигаясь по дому, он добрался до кухни, выпил немного сока, съел кусочек сыра и поморщился. Этого было мало, а готовить совершенно не хотелось. Он понимал, что может опять что-нибудь сжечь, его жена Джейн опять будет поджимать губы и вспоминать его мать. Не то чтобы его это задевало… но в последнее время Джейн вспоминала его мать немного по-другому, например, говоря, что начинает её понимать.

«К матери сходить, что ли…» — подумал было Сириус, поднявшись со стула, но быстро передумал. Сейчас придёшь к ней, а она начнёт тебя попрекать за внешний вид или поведение, заладит опять повторять: «Сириус, какой пример ты подаёшь ребёнку!» Не то чтобы он был против её заботы о Джеймсе-младшем… но иногда эта забота действовала ему на нервы. Вернувшись в гостиную, Сириус решил, что надо идти к Поттерам, вот где его и накормят, и развлекут, и ругать не будут, да и к тому же он собирался предложить другу ещё одну интересную идею. Такую, которая и Джеймса с Лили, и Джейн очень порадует. Перед тем, как отправиться к друзьям, Сириус надел футболку, подошёл к камину и схватил из горшочка на полке горстку Летучего пороха.

— Поместье Поттеров! — сказал он, бросив горстку в камин, и шагнул в изумрудное пламя.

* * *

— Корнелиус, да это же сущее недоразумение! Неужели ты веришь какой-то газете?!

В кабинете начальника Отдела магических происшествий и катастроф находились двое: он сам, Корнелиус Фадж, и его гость, Альбус Дамблдор. Последний не так давно покинул Мунго и был возмущён тем, что Министерство магии прочло статью о нём в «Ежедневном пророке», посмотрело на колдографии, где Великий волшебник лежал на койке и пускал слюни, и приняло меры. Было решено оградить детей от сумасшедшего старика и убрать его с должности директора школы. Мало ли чему безумец их научит! И вот теперь этот безумец пришёл к своему приятелю, чтобы восстановить репутацию.

Мистера Фаджа, конечно, нельзя было назвать другом Дамблдора в общепринятом смысле, но иногда они сталкивались по тем или иным вопросам и помогали друг другу. Например, неделей тому назад мистер Фадж прибыл в Мунго, чтобы поговорить с Генри Гойлом, страшно обгоревшим от Летучего пороха. Мистер Фадж считал, что произошёл несчастный случай и хотел его тщательно расследовать. Ни для кого не было секретом, что он мечтал стать министром магии. Миллисента Багнолд уже не первый раз говорила, что стала слишком стара для этой должности, а значит, шансы продвинуться и у него, и у его коллег были, если, конечно, себя должным образом зарекомендовать. Вот Фадж себя и рекомендовал, первым делом стремясь то на одно, то на другое событие.

В тот день, когда он прибыл в Мунго, с Генри Гойлом ему поговорить не удалось. Тот продержался лишь какие-то часы и испустил дух, зато Дамблдор был тут как тут.

— Это не несчастный случай, Корнелиус! Это Блэки… — говорил он. — И Крэбба, и Гойла нашли недалеко от их дома. Не знаю, что там Сириус Блэк будет писать в отчётах, но Блэки перешли черту… Они не чураются тёмной магии… они крайне опасны…

В тот день Корнелиус ещё не читал статью в газете и поверил. Поверил и решил зайти к Блэкам. За объяснениями. В доме Блэков Корнелиусу, конечно же, всё очень доходчиво объяснили. Так доходчиво, что сейчас, спустя неделю, он сидел за столом и недобро посматривал на гостя.

— «Недоразумение»?! Ты выдумал невесть что, Альбус, а теперь ещё пытаешься убедить в этом меня?! — горячо возражал он. — Не знал, что скажу это, но впервые журналисты написали чистую правду! Как тебе не стыдно наговаривать на честных людей! Сириус Блэк, которого ты пытался оклеветать, между прочим, помог посадить Того-Кого-Нельзя-Называть в Азкабан!

К своим словам Фадж припечатал ещё один выпуск «Ежедневного пророка», на первой странице которого было колдофото, где герой магической Британии стоял рядом с министром магии, Миллисентой Багнолд. Она вручала ему Орден Мерлина первой степени и пожимала руку.

— А ты тут приходишь ко мне и заявляешь, будто Блэки играются с тёмными артефактами и подстроили твоё отстранение! Да как тебе совесть позволяет говорить такие вещи об этих бескорыстных людях! — возмущался мистер Фадж.

— Корнелиус… — начал было удивлённый Дамблдор.

— Нет! И ещё раз нет! Слышать не хочу! — остановил его Фадж. — Пошёл вон, пока я кого-нибудь не вызвал! Возможно, это в Мунго произошло ошибка и целители тебя рано выписали! Немедленно уходили и не забудь принять таблетки или что там тебе назначили!

* * *

Дамблдор пребывал в растерянности. Он так хотел помочь людям и сделать доброе дело, но люди почему-то этому очень противились и вот теперь, спустя неделю, он вдруг остался ни с чем. Отстранённый от школы, лишённый почестей и внимания. А всё лишь потому, что посетил внука Вальбурги и полежал в Мунго. Журналисты раздули из этого невесть что, министерские сотрудники к ним прислушались, а друзья… А большинство друзей от него отвернулось, даже тот же Фадж слушать не стал. Дамблдору ничего не осталось, как отправиться к брату, ведь тот его семья, их как-никак связывают крепкие кровные узы.

— Здравствуй, мой дорогой брат, — прибыв в «Кабанью голову» с чемоданом, начал было Альбус. — Знаешь, я мог бы тебе помочь с…

— НЕТ! — тут же громко воскликнул Аберфорт. — Даже не вздумай!..

— Но…

— Ты мне уже один раз «помог»! Напился с какой-то очкастой кошёлкой, а потом стал твердить, что её пьяный бред — это пророчество! Меня из-за тебя то полудурки в масках навещали, то невыразимцы не давали работать! И все требовали этот пьяный бред повторить!

— Но это и в самом деле было про…

— ЭТО БЫЛ БРЕД! — перебил его озлобленный брат. — Иди другим помогай, а ко мне не суйся!

— Но куда же я пойду, брат, я же…

— Вот, держи ключ от родительского дома, и пошёл вон!

Переубедить твердолобого Аберфорта было невозможно, поэтому Альбус взял у него ключ и трансгрессировал в Годрикову Впадину. Родительский дом был очень запущен и требовал ремонта. Альбус направил было на него палочку, но ничего почему-то не произошло. Он пробовал снова и снова, но магия почему-то упорно не срабатывала на доме. И тогда он попробовал применить её к чему-то другому… например, к мусорному баку. Но это тоже не дало никакого результата.

— Что за проклятие… — пробормотал он и трансгрессировал в Косой переулок. — Гаррик, добрый мой друг, — зайдя в лавку к Олливандеру, дружелюбно заговорил Дамблдор. — Ты не мог бы осмотреть мою палочку? В последнее время она меня почему-то подводит.

— Конечно, Альбус, как не осмотреть, — согласился мистер Олливандер, но почему-то без былой теплоты.

«Похоже, тоже читал статью», — заключил Дамблдор, пока мастер волшебных палочек занимался делом.

— Хм, странно… никогда в жизни не встречал такую породу… — задумчиво говорил он. — Из чего эта палочка…

— Это особый заказ, — перебил его Дамблдор. — Ты можешь сказать, палочка исправна? Она не повреждена?

— Насколько я вижу, нет. Исправная палочка, — серьёзно заключил Олливандер.

— Благодарю, именно это и я хотел услышать.

Дамблдор вышел из лавки и решил посетить Мунго. Может, это целители что-то сделали с ним, что палочка перестала его слушаться? Едва только он зашёл в здание и заговорил с привет-ведьмой, как следом за ним вбежали мракоборцы и наставили на него волшебные палочки.

— Стоять на месте! Никому не двигаться!

— Господа, в чём дело?! — возмутился этому безобразию Дамблдор.

— А ну быстро отдал сюда этот свой тёмный артефакт! — приказал один из мракоборцев и протянул руку.

— Мы только что были у Олливандера, и он нам всё рассказал об этой палочке! — злобно сказал другой. — Как вам не стыдно, мистер Дамблдор, ходить с такой могущественной кровавой палочкой!

— Неудивительно, что целители следовали протоколу и заблокировали в ней все магические свойства, — прибавил третий.

Дамблдор и помешать не успел, как его палочку выхватили эти неразумные дикари, называемые мракоборцами, и сломали.

— На первый раз прощаем! Но если ещё раз надумаете играть с тёмным артефактом или же нарушить общественный покой, отправим в Азкабан! — предупредили главный из них, и они исчезли.

С Мунго всё стало понятно — что с этих паникёров-целителей, блокирующих всё подряд, взять? Дамблдор, с трудом придя в себя, нахмурился и снова трансгрессировал в Косой переулок. Надо было поговорить с другом. Как Гаррик посмел докладывать на него в Министерство магии! Что за мастер такой, почувствовал мощную палочку и тут же её сдал властям! Если даже Сириус Блэк его часто навещал в последние годы и грозил наказанием за молчание, то это ещё не повод тут же сообщать обо всех необычных палочках, что попадали к нему в руки. Словом, Дамблдор был обижен и сердит. Стоило ему снова оказаться возле лавки Олливандера, как она была уже закрыта. Возле её входа на этот раз провели некую золотистую черту — вероятно, охранную — и на дверь добавили ещё одну табличку.

«Лица со справками из Мунго не обслуживаются ни за спасибо, ни за деньги!»

Дамблдор не рискнул перейти за черту и трансгрессировал обратно в Годрикову Впадину, к запущенному родительскому дому и одиноко стоящему возле него чемодану.

«Придётся искать другого мастера палочек, — подумал он. — Надо будет навестить Грегоровича…»

Дамблдор, конечно же, рассчитывал, что Грегорович не получает газеты из магической Британии, а значит, не имеет предубеждений на чей-либо счет, правда, он не учёл, что мастера волшебных палочек иногда состоят в переписках друг с другом и обсуждают разные моменты касательно материалов или же необычных свойств их артефактов. В минуту, когда Дамблдор тешил себя надеждой, что ещё вернётся и сможет творить благие дела, мистер Олливандер уже строчил коллегам по ремеслу письма.