Перезагрузка Уокера (джен)

Норма не ответила на приветствие, молча, с видом оскорбленной гордости, сев в машину. Когда Джон попытался её поцеловать, нехотя увернулась. Тем не менее, выглядела она, как всегда, отлично. Дворники усердно работали, стирая дождевые капли с лобового стекла. Уокер повёл автомобиль к школе.

— Милая, ну прости меня, — первым начал он.

Девушка молчала, глядя в окно.

— Что я должен сделать, чтобы ты меня простила?

Джон вдруг понял, что жаждет её прощения не потому, что она так дорога ему. Он даже не был сейчас уверен, был ли он в неё когда-либо по-настоящему влюблён. Но её прощение как будто гарантировало ему нерушимость привычной жизни, которая в последнее время дала трещину. Страх ее потери, страх перед неизвестностью — каково ему будет, если всё изменится — пока еще не отпускали его.

— Просто перестань быть мудаком, — угрюмо проговорила подружка. — Знаешь, когда твой парень выскакивает из постели среди ночи, это как-то бьёт по самооценке.

— Прости меня. Мне просто приснился дурной сон.

— Дурацкая отмазка, Уокер. И ты ни разу не позвонил мне с тех пор, как ушёл.

— Я думал, ты не захочешь со мной разговаривать.

— Я бы и не стала! — вспылила красотка. — Но я бы поняла, что тебе не всё равно!

Уокер терпеливо промолчал. Он не находил здравой логики в её словах.

— Скажи мне честно, Джон, у тебя появилась другая?

Парень удивлённо глянул на подружку.

— Нет, конечно! С чего ты взяла?

— Ты в последнее время какой-то... не такой. Со мной и не со мной одновременно. И выглядишь ужасно, — аккуратно поморщилась девушка. — Может быть, ты подсел на наркотики?

— Не неси ерунды, сладкая, — отрезал раздражённо парень.

— В любом случае, — холодно отозвалась Норма. — Решай, Уокер, либо я, либо то... — она пренебрежительно взмахнула рукой, пальцы увенчаны розовым маникюром. — То, чем ты сейчас так увлечен.

— Я признаю, что поступил как мразь, — кивнул Уокер, хотя от её пренебрежения в адрес коммандос его покорёжило. — Я виноват, но, поверь мне, я изменюсь.

И, будто в наказание, девушка стала избегать Джона. Они встречались только по пути в школу и в перерывах между занятиями, она давала поцеловать себя в щеку, но не более. Отвечала односложно, отказывалась от встреч. «Я пойму, когда ты снова станешь нормальным», — объясняла она свое поведение. — «Парень, все время витающий в облаках, мне не нужен». Как-то раз, утром, он снова заехал за ней, но мать Нормы, смущенно улыбаясь, сказала, что ее только что забрала другая машина.

«Ну и черт с тобой, капризная сука!» — подумал Джон, и ударил по педали газа. Колеса панически взвизгнули и автомобиль, чертыхнувшись, рванул с места.

Парень не стал ничего предпринимать. Ему даже не было больно — только, может быть, задетое самолюбие давало о себе знать. Его ведь почти бросила девушка. Трещина в его прежней жизни становилась всё шире, образуя пропасть между «до» и «после», между прежним Джоном Уокером и новым, он замечал это, но уже не контролировал и, удивляясь самому себе, почти перестал из-за этого паниковать — ощущал лишь волнение и легкий страх, как перед поездкой на Русских горках.

Парни в школе спрашивали, как себя чувствует его рука. Она не выглядит больной.

— Всё обошлось, — улыбчиво отзывался Уокер.

— Но сам ты выглядишь ужасно.

«Да сколько можно, — мысленно парень закатывал глаза. — «Не так уж плохо я смотрюсь».

— По ночам не спится. Постоянно думаю об игре.

— Не ссы, Уокер. И начинай уже спать. Квотербек-развалина на поле нам не сдался.

* * *

Вскоре Джон, движимый желанием заполнить пустоту, образовавшуюся после прочтения мемуаров, и прислушавшись к совету учителя, подался в городскую библиотеку. Там он встретил зубрилу Паркера из своего класса. «Ого», — едва слышно выдал тот, проходя мимо, и таращась на него сквозь линзы очередных новых очков. «Захлопнись», — недовольно отозвался парень и, поймав его за локоть, подтянул ближе к себе. Джон не хотел, чтобы кто-то из знакомых видел его здесь и прознавал о его тайной жизни.

Паркер испуганно уставился на парня. Податливый, как ребенок.

— Ты же не станешь задираться в библиотеке, Уокер, правда?

— Только попробуй разболтать кому-нибудь, что видел меня здесь, и я сломаю тебе эту самую руку! — крепче сжав локоть парня, процедил Джон сквозь зубы и резко оттолкнул зубрилу.

Тот, с ошарашенным непониманием глядя на спортсмена, быстро закивал и стремительным шагом направился к выходу, то и дело испуганно оглядываясь.

По совету работника библиотеки, Джон взял книгу «По следам «Ревущих коммандос»». Она была сосредоточена на исследовании передвижений команды по Европе во время WWII. Знакомство с ней положило начало новому витку одержимости Джона. Изучение географии коммандос. Уокер распечатывал всё больше и больше карт и старательно вырисовывал на них пути перемещения и миссий отряда. Эти карты постепенно заменили собой постеры со спортсменами на стенах его комнаты. Плакаты с популярными группами и знаменитыми красотками.

Углубляясь в чтение даже в школе, Джон воочию представлял места и события, почти зримо видел тех людей. Мысленно наблюдал за воображаемым Баки, испытывая восхищение, от которого захватывало дух.

Физически он был в настоящем, но разум его снова и снова уносился в сороковые. Это было заметно, и это сказывалось и на учебе, и на отношениях.

Тренировки по футболу проходили без огонька, его бурно осуждали за каждую осечку, и Уокер начинал сомневаться, а нужно ли ему всё это.

— Что с тобой происходит, Уокер?! — нервничал тренер Хопкинс. — Я же сказал тебе вытащить голову из жопы!

— Да, сэр.

— У тебя какие-то проблемы?

— Нет, сэр.

— Я добьюсь, чтобы до матча тебя освободили от занятий. Отдохнёшь. Ты наш лучший квотербек и ты нужен нам в отличной форме. Без тебя мы не справимся.

«Круто», — подумал Уокер. — «Больше времени будет оставаться на чтение».

Он был уверен, что мобилизуется к нужному дню, что не подведёт свою команду. Джон всё ещё любил футбол и не хотел его бросать. Раньше он не отдавал себе отчета в этом, просто наслаждался процессом игры, чувством триумфа при победах. Но теперь он понимал, что футбол нравится ему по нескольким причинам. Командная игра требовала от игроков слаженности и единства, от каждого — подчинения и, в то же время, самостоятельности. Разум и тело объединялись в точных, решительных действиях. Здесь недостаточно лишь хорошо соображать, нужно иметь тренированное тело. Недостаточно просто быть сильным и ловким — не менее важно уметь мыслить стратегически. Думая обо всем этом после тренировок, смывая с себя грязь и пот под душем, переодеваясь, обмениваясь впечатлениями с сокомандниками, Уокер безотчетно проводил параллели между их игрой и действиями боевых формирований на войне. И все-таки, несмотря на всё это, он чувствовал, что фокус его внимания стремительно смещается, что спорт для него теперь — не единственно возможное будущее.