Каково это — быть мной (джен)

День, проведённый в чулане, тянулся бесконечно долго. Иногда Рамина приходила к Косте и молча сидела под дверью. Они не разговаривали, но отчётливо чувствовали присутствие друг друга.

Костя впервые не чувствовала себя одинокой, хотя обида на Рамину была сильной. Но на что именно она обижалась? Девушка не сделала ей ничего плохого. Просто у неё другие взгляды. Быть может, это и не обида вовсе. Просто ссора, которая расставила всё по местам.

Костя уже давно поняла, что они с Раминой проживают одинаковые проблемы, как будто у них судьба одна на двоих. Но они не один человек, чтобы думать и действовать одинаково. Костя понимала и это. Вот только всё равно злилась на Рамину, когда та, жертвуя своей свободой и интересами, шла на поводу у родителей и Браунов. Этого она понять не могла.

Ведь она могла просто сказать родителям «нет», и пусть они лишат её всего. Зато она будет сама решать, кем ей быть и что ей делать. Тогда почему Костя сама не может так поступить? Что её останавливает?

Дело в родителях. Ни одна из девушек в глубине души не хочет покидать их. Какими бы они ни были. И это всё заводит в тупик.

Поменять взрослого и сформированного человека невозможно.

Если так подумать, родители Кости многое спускали ей с рук. И всё, чего они требуют, — закончить обучение в Бирмингеме и выйти замуж за сына их делового партнёра. Но брак невозможен, если один из них уже будет в браке. Тогда Косте подойдёт кто угодно. Любой человек в этом городе. Нужно просто договориться и совершить этот трюк.

Нет. Её родители имеют влияние на всё и всех. «Кто угодно» тоже не подойдёт. Нужен такой молодой человек, кто не купится на деньги и угрозы. Но где его найти? В каком уголке земли скрывается тот, кому не нужны деньги и кому не страшны угрозы? И кто согласится на эту авантюру?

Возможно, в Бирмингеме найдётся богатый паренёк. И Костя решила заняться поисками, как только срок пребывания в чулане подойдёт к концу.

Но почему этот человек должен согласиться на такую авантюру? Что Костя может предложить взамен? Над этим девушка размышляла долго. Ответа не находилось. И она решила действовать по обстоятельствам. К тому же можно предложить спор на желание; одержав победу, она приведёт этот план в действие.

Долго утопать в размышлениях не пришлось. Брауны вернулись. И были они в весьма скверном настроении.

Открыв дверь, они увидели грязные контейнеры из-под еды. Артур, недолго думая, поднял посуду и с силой швырнул её в сторону, где стояла Рамина.

— Разве она помогала тебе готовить? Сидя в чулане? — кричал Артур.

— Правила есть правила. Она бесполезна и недостойна есть нашу еду.

Рамина подала голос в надежде защитить себя от нападок:

— Но наши родители отправляют вам регулярно деньги, чтобы вы обеспечивали нас. Поэтому все продукты наши, в том числе, — её тон был спокойным, даже слишком.

Наверное, впервые девушка говорила то, что думала она, а не то, что ей диктовали. И это произвело впечатление на Костю. Небольшое, но всё же.

Оливия схватила за руку Рамину и швырнула её в чулан. Та, упав на колени, больно ударилась. Но даже не подала виду. В горле встал ком от подступающих слёз. Но она не смела сказать больше ни слова.

Дверь чулана захлопнулась с глухим стуком, погрузив Рамину в темноту.

— Это для твоего же блага, — сквозь дверь прозвучал голос Оливии. — Пока не осознаешь свою вину — не выйдешь.

Рамина сжала кулаки. В горле стоял ком, но слёзы не текли. За то, что она помогла Косте, запертой в кладовой, Рамине пришлось занять её место. Она злилась. Не на Костю, ведь та не просила о помощи. Скорее, она злилась на саму себя. Но в чём она была не права?

Тем временем Артур отвёл Костю в её комнату.

— Теперь ты, — строго обратился к девушке Артур. — Что ты поняла, сидя в этом чулане?

— Я виновата в разгульном пьянстве, а вы…

— Наши провинности тебя не касаются, — перебила Оливия. — Раз это наказание не прибавило тебе ума. Артур, достань плеть.

— Грёбаные фетишисты, — процедила девушка.

— Молчать. Держи язык за зубами, девочка. Ты будешь сама себя бить плетью, пока не поймёшь, что твоя жизнь зависит от соблюдения правил, — рявкнула Оливия Браун.

Плеть была не новой. Ей пользовались. И довольно часто.

Костя стояла посреди комнаты, сжимая в руках плеть. Её пальцы дрожали.

— Начинай, — Артур скрестил руки на груди. — Каждый удар должен быть осознанным. Искупление требует жертв.

— Вы с ума сошли, — прошептала Костя.

Оливия резко шагнула вперёд:

— Ты хочешь, чтобы мы сделали это за тебя? — спокойный голос Оливии заставлял мурашки бегать по коже.

Глаза Кости забегали по комнате. Сейчас ей стало по-настоящему страшно. Она не понимала, что вообще происходит в этой семье и откуда они берут такие наказания. Да, у них погибла дочь при непонятных обстоятельствах. Брауны не говорят о ней и о её болезни. Но люди погибают, такое случается. Жизнь коротка, порою даже слишком.

Родители, потерявшие ребёнка, испытывают годами душевную боль. Но никогда не скатываются до такой крайности. Что не так с Браунами? Как погибла их дочь? Что их превратило в настоящих психов? А самое главное, стоит ли Косте пытаться выяснить детали?

Остаток вечера Костя удар за ударом наносила сама себе. В их с Раминой спальне доносился свист плети. А из чулана доносился шёпот раскаяния и сожаления.

Артур следил за Костей, за тем, как морщится её лицо в порывах боли, за тем, как содрогаются её уставшие плечи. Казалось, что это приносит ему истинное удовольствие.

Всё происходящее не снится даже в кошмарах.

Но всё заканчивается рано или поздно. Обессиленная Костя нанесла последний удар, после которого Артур молча удалился в свою спальню. Девушка упала на пол, спина ужасно болела. Но, несмотря на эту боль, Костя быстро провалилась в сон. И снова на полу.

Через некоторое время она всё же открыла глаза и перебралась в свою постель.

В чулане Рамина прижалась лбом к стене.

— Я не виновата... — её шёпот уже был едва слышен.

Но стены не отвечали. Девушка продолжала шептать одно и то же.

Снаружи доносились приглушённые звуки ударов и тяжёлое дыхание Кости. Рамина закрыла глаза.

Внезапно скрипнула дверь — на пороге стояла Оливия, её лицо было странно пустым, будто она смотрела сквозь Рамину.

— Ты думаешь, мы любим это делать? — её шёпот был похож на шипение змеи. — Мы спасаем вас от самих себя. От этого прогнившего мира, который убил нашу Лиззи!

Она уронила на пол фотографию — девочка лет десяти с бледным лицом и тёмными кругами под глазами.

— Но мы знаем, что делать. Будьте благодарны, ведь мы спасаем вас, — дверь снова захлопнулась.

Под шёпот Рамины, который еле доносился до ушей Кости, её веки снова сомкнулись, забирая девушку из этого кошмара наяву.

Рамине повезло меньше. Её ждала бессонная ночь. Как уснуть, когда её обвинили в таком пустяке? Рамина следовала правилам, делала всё, что ей скажут. Но ей не простили одну ошибку.

А после — учёба. И именно в этот день ей предстояло выступать с докладом. Рамина старалась изо всех сил не смыкать глаза. Иногда она всё-таки проваливалась в сон, но сразу же просыпалась от кошмара, где её родители стоят, нависая, и громко кричат. Как только её глаза распахивались, она ударялась о какой-то предмет от страха, что всё это не сон.

К утру у обеих девушек вся спина была покрыта синяками. Но никто в колледже будто не замечал, как они болезненно морщились, откидываясь на спинки стульев.

Многие обходили девушек стороной, начиная с первого учебного дня. Декан зачастую вызывал по пустякам и заставлял писать абсурдные объяснительные. Почему? Ответа не было.

Костя огрызалась на декана и хамила. Рамина же писала то, что ей говорят, изредка вытирая слёзы. Но её спасением был Пол, который утешал её. В своей манере, добавляя, что она «слишком плаксива». Но всё же он скрашивал её одиночество. Тогда как Костя принимала всё с гордо поднятой головой.

Рамина стояла у окна, сжимая в руках испорченные листы доклада — чернила расплылись, страницы помяты. Она не спала всю ночь, и её руки дрожали так сильно, что даже ручку нормально держать не могла.

Послышались шаги за спиной.

— Ты выглядишь… не лучшим образом, — это был Пол.

Он остановился рядом, не касаясь её, но его голос звучал тепло. Он действительно переживает.

Рамина не подняла глаз:

— Я… я всё испортила. Доклад…

— Ах, это, — он махнул рукой, будто это пустяк. — Я уже всё переделал.

Рамина решилась поднять взгляд. Пол улыбался — не той самодовольной ухмылкой, а мягко, почти по-дружески.

— Ты же знаешь, в деканате ко мне хорошо относятся. Я объяснил, что у тебя… семейные обстоятельства. У нас две пары по этому предмету, после перемены ещё раз выступим.

Рамина застыла.

— Зачем?

— Потому что я вижу, как они с тобой обращаются, — его голос понизился, стал задушевным, почти шёпотом. — Ты не заслуживаешь этого.

Пауза.

Он не стал добавлять «в отличие от Кости». Не стал давить. Просто взял её помятые листы и аккуратно разгладил их пальцами.

— Я попрошу тётю Оливию не давить на тебя слишком сильно.

И ушёл, оставив её с одной мыслью: «Он единственный, кто понимает».

С трудом, но они пережили день в колледже. Рамине даже удалось получить «отлично» за доклад, несмотря на весь её болезненный вид.

Впервые Костя шла с Раминой до дома. Впервые она не растворилась в тумане города, уплывая в неизвестном направлении.

— Ты всё ещё не хочешь заявить на них? — нарушила тишину Костя.

— Я уже говорила, это бесполезно. Нас и слушать не станут, — голос Рамины дрожал от усталости.

— И что? Вот так жить остаток времени здесь?

— Подделывай улыбки. Притворяйся до тех пор, пока не придумаешь план побега. Или пока не истечёт время договора, — Рамина продолжала смотреть в одну точку, пытаясь сохранить хоть каплю рассудка.

— Будь никем, пока не найдешь способ быть собой. Что ты несешь?

Костя обогнала Рамину и остановилась лицом к лицу с ней. Её рука взмыла в воздухе и со звонком опустилась на её щёку. К тому времени они уже стояли перед домом Пола, который отчётливо видел эту ситуацию через своё окно. Но не спешил разнимать девушек.

Костя скрылась в стенах дома Браунов. А Рамина осталась стоять на прежнем месте. Ей казалось, что все свои слёзы она пролила ещё вчера, сидя в том чулане. Но это оказалось не так. Они хлынули с новой силой. Ноги перестали держать девушку, и она опустилась на асфальт.

Пол всё-таки покинул своё укрытие и направился к Рамине. Он не сказал ей ни слова. Просто был рядом. Сидел с ней на холодном асфальте и ждал, когда её всхлипывания станут тише.

Рамине стало легче от присутствия Пола. Она не понимала причину агрессии Кости, не понимала, что сделала не так.

— Она боится стать никем, как ты, — ответил Пол на её немой вопрос, читаемый во взгляде.

— Но я не никто, — отозвалась девушка со всхлипыванием.

— Я не это имел в виду. Ты хорошая девушка, умная. А она…

Рамина резко выпрямилась и посмотрела Полу в глаза.

— Она такая же, как и я. Просто мы находим разные решения одинаковых проблем.

— Не такая же. Ей не место здесь. А ты… ты, наоборот, на своём месте.

На своём месте. Все мысли разлетелись, и осталась только эта фраза. Девушка заморгала чаще, пытаясь осознать смысл услышанного. Но в голове была только пустота.

Ей нужно было обдумать эти слова. Только что он назвал её «никем», а после говорит, что она на своём месте. А может, действительно так будет лучше.

Рамина поднялась с асфальта и молча направилась в дом. Ей нужно было занять себя чем-нибудь. Как раз в раковине мирно покоилась гора немытой посуды. Закатав рукава и вооружившись губкой, девушка принялась отмывать остатки еды.

Все её действия происходили автоматически. Она не задумывалась о том, что делает. Просто делала. А мыслями уходила в себя всё глубже.

Она может договориться с родителями и остаться учиться здесь, в университете. Так она отсрочит своё пребывание дома в маске послушной девочки. Ей снимут тут квартиру, и больше не будет поганых правил Браунов. Свобода от родителей, от правил. Она может остаться здесь с Полом. Ведь только он принимает ее такой. Только он всегда рядом. Наставляет ее, утешает. Не задает вопросов.

Тогда она сможет прожить эту жизнь счастливо. Пусть даже эта жизнь подлиться до окончания университета. Родители не одобрят Пола, как спутника Рамины по жизни. Но они могут обручиться здесь и никому не сказать. Тогда у родителей не будет выбора.

Рамине казалось, что ее план готов. Остается только договориться о возможности поступления в местный университет. А после, она обрадует Пола. Возможно, даже приготовит ему что-нибудь сама.

Готовка. Рамина решила, что сначала ей нужно потренироваться в этом. Закончив с посудой, она достала книгу рецептов Оливии и выбрала самый короткий из всего списка.

Перед готовкой она поднялась в свою комнату и окликнула Костю:

— Эй.

Та лежала на кровати, отвернувшись к стене. Молчание затянулось. Девушка как будто намерено игнорировала Рамину.

— Это я должна обижаться, ведь это ты меня ударила. Пошли, надо готовить, иначе этот кошмар продолжится.

Костя махнула ногой. Ей явно не хотелось принимать в этом участие, и плевала она на эти правила.

— Костя. Ты не питаешься нормально. Я даже не знаю, что ты ешь и ешь ли вообще. Так нельзя. Таковы правила.

Она снова не ответила. Рамина уже была готова развернуться и пойти готовить в одиночестве, как заметила краем глаза шевеление. Костя очень комично сползла с кровати на пол и только потом встала на ноги.

Рамина понимала, что так или иначе, она бы все равно скормила приготовленное Косте. Но так они смогут поработать в команде и, возможно, их конфликт сойдет «на нет» быстрее, чем никогда.

Рецепт действительно был не сложным. Нужно было отчистить картофель, нарезать его и отправить в духовку. Достав картофель, который хранился у Браунов в одном из ящиков, и, помыв его, девушки посмотрели на овощ пустыми глазами.

— Ты умеешь чистить его? — озадачено подала голос Рамина.

Костя отрицательно помотала головой. Она уже успела пожалеть о том, что приняла участие в этой сомнительной идее. Вспомнив про существование мобильного интернета, она поспешила найти короткий видеоролик с подробной инструкцией.

И вот у каждой из них в одной руке картофель, в другой лежит нож. А взгляд их бегает по экрану, улавливая и подмечая каждую деталь этого навыка. Первая попытка. Рамина порезала палец. Не сильно, но неприятно. У Кости же дела с чисткой обстояли лучше. Вскоре она приноровилась и начала ловко орудовать ножом, отделяя кожуру от самого плода.

— Вот и хорошо. Ты будешь чистить, а я мясо подготовлю, — Рамина положила нож и кривой картофель на стол и направилась к холодильнику.

К счастью Оливия не так давно купила голени курицы. В рецепте предлагается замочить их в специях и томатной пасте. С этим девушка справилась куда лучше. Еще после нескольких манипуляций, все было выложено на противень и отправлено в духовой шкаф.

Девушки завороженно смотрели на плод их стараний через стекло. Они регулярно проверяли, ничего ли не подгорело, хотя в рецепте было указано точное время запекания.

Казалось бы, такая повседневная для многих вещь, увлекла девушек настолько, что они забыли на некоторое время про все свои распри. Хотя и были они только потому, что девушки не были готовы выслушивать и принимать точку зрения друг друга.

Ужин был готов. Брауны оценили такой жест от девочек, в частности от Кости. Так что, сегодня, ей было позволено есть со всеми. От придирок Оливии это не спасло, но все же Брауны не стали напрягать их работой по дому и отправили девочек отдыхать.

Рамина, целый день находившаяся на взводе, сразу отправилась спать, совсем забыв про звонок родителя со своей просьбой. Она решила, что время у нее есть и она успеет все обговорить с ними.

А вот Косте наоборот не спалось. Она то и дело ворочалась. Ее организм настолько привык засыпать в пьяном состоянии, что сейчас отказывался от этого. В голове крутилась лишь одна мысль: «надо выпить». Костя отгоняла ее всеми силами. Даже пыталась заставить свое тело вспомнить, какого это лежать запертой в чулане с диким похмельем.

Рамина права, Косте нужно сосредоточиться на здоровье. С каждым разом ей становиться все хуже. Это нужно заканчивать. Но что- то не давало ей сделать этот шаг. Ей тяжело здесь и только под алкоголем дни текут незаметно. Но пить 4 года, каждый день, это будет просто невыносимо.

Она решилась встать и сходить налить себе стакан воды. Сон все равно не шел, а в горле пересохло. Девушка старалась идти бесшумно, чтобы не тревожить свою соседку по комнате. И ей это удалось. Даже слишком хорошо.

Пройдя к лестнице, она уже была готова спуститься вниз. Но послышался шёпот прямиком из кухни. Голоса принадлежали Браунам. Они не заметили передвижений девушки и разговаривали не прерываясь.

Для Кости это хороший момент. Момент чтобы узнать про этих двоих чуть больше. И она прислушалась.

— Видишь, у нас, получается, — шептал женский голос.

— Да. Но это только начало. Ты помнишь, мы должны наставить их на верный путь, — отвечал ей второй, все такой же холодный голос Артура.

— Помню- помню. Начнем с них, а потом. Потом мы начнем влиять на наших соседей... Да. Все будут слушать нас, они будут полностью под контролем, и будут нести нам свои деньги.

— Ты перегибаешь палку… — устало шептал Артур.

— Вовсе нет, деньги — приятный бонус.

Записи в дневнике Рамины: «Чуть не завалила доклад, потому что было сложно держать глаза открытыми. В своей бессонной ночи виновата лишь я. Мне не следовало пренебрегать правилам. Вина преследует меня по ночам».

Записи в дневнике Кости: «Я ударила Рамину. Мне стыдно».