Ананасовый джем (гет)

Когда становилось совсем сложно, принцесса начинала чувствовать себя так, будто ее внутренности были обмотаны одноцветной гирляндой, которая то затухала от усталости и непрерывных мыслей, то загоралась, ярко и интенсивно. Но все, что она делала, так или иначе проходило через призму тоски. Но она знала, что нужно только дождаться возвращения своего рыцаря и ей сразу станет лучше. Потому что это то, что делает настоящая любовь: она не всегда может спасти — но всегда может удержать.

Это был один из тех дней, когда всё рушилось.

Не было ни сил, ни смысла. Боль в теле — старая, знакомая, злая — ползала под кожей. Мир был серым, и даже воспоминания о нём казались тусклыми. Она не могла подняться с постели. Даже зеркало, что лежало рядом на подушке, казалось слишком тяжёлым.

Но пальцы всё же дотянулись. Она взяла его, как берут руку перед падением — не из силы, а из отчаяния.

— Ты не обязан отвечать, — прошептала она. — Я просто… Я больше не могу, правда.

Молчание. Секунда. Другая.

А потом — голос.

Тихий. Тёплый. Его.

— Я здесь.

И всё в ней дрогнуло. Слёзы пошли сразу — не как драма, а как вода, что долго держали за дамбой.

— Я устала. Я ничего не могу. Я ничего не стою. Все говорят, что я сильная, а я просто… умираю в тишине. И никто не видит. И ты — ты далеко. Я так скучаю. Мне страшно. Мне больно. Я не хочу больше делать вид, что всё нормально.

Она всхлипывала. Пряталась под одеялом, будто он мог это видеть. Ей казалось, что она рушится прямо у него в руках — и его нет рядом, чтобы её поймать.

Но он был. Через зеркало. Через невозможность.

— Слушай меня, милая. Слушай внимательно.

Его голос был твёрдым. Не как у воина — как у человека, который держит тебя за руку, даже если ты не можешь её поднять.

— Ты — моя причина возвращаться. Моя причина просыпаться. Ты не сломалась. Ты устаёшь — потому что ты живая. Ты чувствуешь — потому что у тебя сердце. А я люблю тебя не за силу. А за то, как ты держишься, даже когда не обязана.

Пауза. Она закрыла глаза, и дыхание стало медленнее.

— Я знаю, тебе тяжело. Но если бы ты знала, как я вижу тебя… Ты — свет. Даже сейчас. Особенно сейчас. Когда ты плачешь — ты всё равно моя. Самая красивая. Самая сильная. Самая настоящая.

Она провела пальцами по зеркалу, будто могла коснуться его лица.

— Мне так страшно…

— Тогда бойся вместе со мной. Не одна. Я не отпущу. Я буду рядом, пока ты не уснёшь. А завтра ты снова поднимешься. Даже если на минуту. Даже если дрожа. И этого — достаточно.

Он начал говорить тише. Рассказывал, как цветёт вереск у дороги. Как его конь фыркал на туман. Как одинокая сова села рядом с ним на крыше трактира.

Он описывал ей мир за пределами ее башни. Она слушала — и выживала.

— Я люблю тебя, — прошептала она.

— Я всегда это знал. Даже до того, как услышал твой голос.

— Когда ты вернёшься?

— Как только позволят звёзды. Как только обману проклятие. Как только ты скажешь, что не хочешь больше быть сильной одна.

Тишина. Она дышала ровнее. Её губы всё ещё дрожали, но сердце — билось. А он знал: ещё одна ночь пройдена.

Они всё ещё здесь.

И любовь всё ещё держит.