Мы авроры. Не герои (джен)

Образы от посещения брошенной лаборатории ещё долго преследовали Сириуса. Они просачивались в сны и тревожно скреблись на краю сознания днём. Он пытался выведать подробности расследования, даже пару раз «случайно» ловил Руквуда в коридоре, но Андрис его быстро осадил.

— Это закрытое дело, — пояснил он. — Не нервируй народ своими расспросами, только ненужные подозрения спровоцируешь. А раз есть лишняя энергия и свободное время, так я найду, чем тебя занять.

Андрис слово сдержал и наконец-то вплотную занялся погружением Сириуса в практические аспекты работы. Он стал регулярно брать его с собой на допросы и наружное наблюдение, параллельно объясняя основные правила и делясь советами. При осмотре мест преступления позволял Сириусу первым высказать предположения и обозначить потенциально важные детали, а уже после наводящими вопросами подталкивал его рассуждения в более точное русло.

На практике Андрис оказался терпеливым и компетентным наставником, способным доступно объяснить множество разных тем их деятельности. Но вот бумажную работу он ненавидел и бессовестно скидывал большую ее часть на Сириуса с Эдит.

В дополнение к резко возросшим объемам работы никто не отменял регулярные тренировки по тактике боя от Айзека и по контролю внутренней магии с Эдит, к которым ещё добавились отработки заклятия Карпе Ретрактум.

Сами чары были простейшими, но передвигаться с их помощью оказалось чертовски сложно. Демонстрация Гольдштейна ввела всех в заблуждение своей кажущейся легкостью исполнения, тогда как у Сириуса ушло больше недели, чтобы просто научиться контролировать силу и угол притяжения и не впечатываться в стену в пяти футах от требуемой точки.

Тяжелее всего Карпе Ретрактум давался Толстоватому. При попытке притянуть себя к специально установленным перекладинам он в четырех случаях из пяти просто впечатывался в них животом.

— Рожденный «Толстоватым» летать не сможет, — хмыкнул Сириус, наблюдая, как тот в очередной раз кучей рухнул на зачарованные маты.

— Иного от тебя и не ожидалось, Блэк, — сплюнул Толстоватый, поднимаясь на ноги и прожигая Сириуса злым взглядом. — Тупые дразнилки с именами всегда были пиком твоих возможностей.

— Ты тоже не особо изменился, — надменно протянул Сириус. — Эго всё ещё хрупче, чем крыло у пикси. Как такого нытика вообще в аврорат занесло? Хотел почувствовать себя гером?

— Эй, прекратите! — рявкнул Брайан, вставая между Сириусом и Пием. — Блэк, следи за своим ртом, или я тебе его лично с мылом вымою. Мы сейчас одна команда. Что бы между вами ни произошло в прошлом, должно там же и остаться.

Остальные ребята стали собираться вокруг. Пенни схватила Толстоватого за руку с зажатой в ней палочкой, пока Долиш придержал его за плечи. Римус хоть и встал рядом с Сириусом, всем видом демонстрировал неодобрение.

— Хочешь знать, что привело меня сюда? — зашипел Толстоватый, проигнорировав слова Бута. — Мое взвешенное решение. А что на счет тебя, Блэк? — в маленьких с красными капиллярами глазах Пия плескались в равной степени ярость и презрение. Его губы растянулись в злой усмешке. — Это ведь ты у нас оказался по чистой случайности. Очередная твоя вышедшая из-под контроля шутка. Для тебя все это, — он обвел рукой тренировочное поле. — Лишь развлечение. И тебя здесь ничего не держит — ни нужда в деньгах, ни реальная угроза будущему. Ты свалишь в тот же миг, как запахнет жареным.

— Достаточно, — прервал его Брайан и наложил на Пия Силенцио. — Я не сообщу о случившемся старшим, но ожидаю, что — когда вы оба остынете — то найдете время уладить свои разногласия. Если подобная сцена ещё раз повторится, — он окинул всех хмурым взглядом. — Я в тот же миг доложу Боунс и Сандеку. И одному Мерлину известно, что будет вас ждать.

Закончив, Бут выдохнул и провел рукой по волосам.

— Ладно… давайте расходиться. Закончим на сегодня с тренировкой.

Все неспешно потянулись в сторону душевых. От Сириуса сторонились, словно он был прокаженным. Он сумел поймать взгляд Пенни, но она лишь покачала головой, поджав губы, и скрылась за дверью женской раздевалки.

Римус резко ухватил друга за локоть и оттащил в сторону.

— Ты-то не начинай, — недовольно зашипел Сириус. — Что вообще за хрень? Разорался Толстоватый, а крайним выставляют меня! Не моя вина, что он на подколы не умеет реагировать.

— Комедию не ломай, — прервал его Римус. — Вы с Джеймсом на шестом курсе ему настоящую травлю устроили, проклиная и устраивая всякие пранки по нескольку раз на неделе.

— Мы защищали тебя, Лунатик! Или ты забыл, как этот петух лицемерный пытался лишить тебя значка старосты? И я уверен, что именно из-за него ты так и не получил место префекта.

— Он так действовал, потому что вы с Джеймсом почти утратили границы дозволенного, а я никак вам не препятствовал.

— Да, и вместо того, чтобы разобраться с нами самостоятельно, он в крысу решил нанести удар по нашему другу⁽¹⁾.

Они сверлили друг друга упрямыми взглядами. Римус мог сколько угодно критиковать Сириуса за его поспешные и временами достаточно жестокие поступки в прошлом, но в вопросе защиты своих друзей он не признавал полумер и отказывался считать себя виноватым.

— Ладно, — выдохнул Лунатик. — Тогда, раз это все из заботы обо мне, прими к сведению, что я на Пия не держу обиды. И в защите твоей не нуждаюсь. Можешь больше к нему не лезть?

— Да я и так с ним практически не общаюсь, — буркнул Сириус, недовольно пнув маты. — Но не могу же я запечатывать себе рот в его присутствии. Так что, если он продолжит смотреть волком или сам ещё что-то вякнет в мою сторону, это будут его проблемы.

— Может, ты проявишь инициативу и первым продемонстрируешь свое дружелюбие, — без особой надежды предложил Римус и с укоризной взглянул на Сириуса, когда тот ожидаемо зашелся смехом.

— Мое «что» ему продемонстрировать? Ты сбрендил, Лунатик! С чего бы мне с таким как он дружбу водить.

— Потому что Бут прав, мы должны быть одной командой. Что будешь делать, если вас оставят на совместное дежурство и придёт вызов? И если продолжишь эскалировать конфликт, боюсь, ребята скорее поддержат Пия, — Римус оглянулся и понизил голос. — Мы как-то разговорились с Джоном про причины, которые приводят людей в аврорат. И когда речь зашла про наш корпус, он сказал, что, не считая Терри и Пия, у всех достаточно простые и даже бытовые мотивы. От уточняющих вопросов он потом ускользнул, но как я понял, — голос Римуса упал до едва различимого шепота, и Сириусу пришлось наклониться ближе, чтобы его услышать. — Кто-то из близких Пия погиб по вине пожирателей.

* * *

Барти Крауч опаздывал на еженедельную планерку в аврорате. Стремительно шагая по коридорам, он еле сдерживался, чтобы не перейти на несолидный мелкий бег.

«Моргана бы побрала этого авантюрного Минчума! Неужели у всех гриффиндорцев отсутствует инстинкт самосохранения?»

В кабинете его уже ожидали Фортескью и Скримджер со своими старшими аврорами. Коротко поприветствовав собравшихся, Крауч перешел сразу к новостям.

— Министр принял решение выступить с обращением по поводу террора пожирателей. Предварительная дата — восемнадцатое ноября, суббота. Вот только, — он поджал губы, сдерживая рвущийся наружу раздраженный вздох. — Вместо атриума он желает выступить в Косом переулке.

По залу прокатилась волна тихого ропота, лица всех присутствующих выражали одинаковый скепсис.

— Выступлением в открытом общественном месте министр желает показать нашу силу и несгибаемость перед угрозами врага, — чуть повысил голос Крауч. — И наша с вами задача обеспечить абсолютную безопасность. Фортескью, Скримджер, первый драфт плана должен лежать у меня на столе через сорок восемь часов. Мы должны просматривать и контролировать каждый дюйм территории. Также я заранее даю добро на осмотр всех домов и магазинов и закрытие их каминов накануне и во время выступления.

— О да, подобное точно вселит уверенность в силу министерства, — саркастично протянул Грюм, даже не пытаясь снизить голос. — Всё это лишь ясно покажет, что мы от каждой тени дрожим и в каждом видим врага.

— С каких это пор ты имеешь что-то против принципа «постоянной бдительности»? — обратилась к нему Амелия Боунс.

— Я лишь отметил, что господину министру с этой задумкой никак не удастся усидеть на двух стульях, — хмыкнул Грюм. — Обеспечение должного уровня безопасности требует от нас зашугать жителей ключевого торгового района страны, что сводит на нет весь его план с «поднятием духа нации».

Присутствующие одобрительно закивали.

— Я согласен с Аластором, — произнес Скримджер, переведя взгляд на Крауча. — Не говоря уже о том, что эта затея представляет собой слишком большой соблазн для пожирателей. Мы, безусловно, приложим все наши силы для обеспечения безопасности, но Волдеморта не зря называют сильнейшим магом после Дамблдора. Есть ли ещё возможность уговорить министра пересмотреть свой план?

— Можно провести выступление в Хогсмиде и приурочить дату к школьным выходным, — предложил Фортескью, поглаживая подбородок. — Пожиратели не рискнут устраивать нападение в условиях, где может пострадать масса детей. Это стало бы для них репутационным самоубийством.

— Я уже предлагал это вариант, — покачал головой Крауч. — Министр не желает, чтобы про него писали, что он прячется за спинами детей. Так что отставить обсуждения. Мне всё это нравится не больше вашего, но нам придется работать в заданных условиях. Теперь перейдем к вашим докладам.

За прошедшую неделю ещё двум высокопоставленным министерским служащим, женатым на магглорожденных, поступили анонимные угрозы расправой. Никаких существенных зацепок пока не обнаружили, даже письмо на анализ было не отправить. Отправители не идиоты, догадались наложить чары уничтожения.

­«Причем мы даже не можем исключать вероятность, что за угрозами могут стоять, например, родственники, любовницы или обиженные коллеги, которые просто решили воспользоваться ситуацией. Злобность и изобретательность людей временами может поражать».

Планерку Барти покидал, в очередной раз утвердившись в мысли, что необходимо кардинально менять правила работы. Нужно больше полномочий для ДМП и для авроров. И он как раз собирался прощупать почву в одном из возможных направлений.

— Директор Крауч, доброе утро! Позвольте задержать вас на пару слов.

Соломон Гринграсс, директор департамента международного магического сотрудничества, неспешно приблизился к Краучу.

— Только если вы уложитесь в то небольшое время, какое займет путь до моего кабинета. Задержаться на разговор не смогу, много дел, — ответил Барти ровным тоном, не позволяя просочиться наружу ни капли раздражения.

Он не любил Соломона, как, впрочем, и большинство людей, кому не посчастливилось иметь с ним знакомство. Лучшими словами для описания его характера были «спесивый» и «лицемерный». Соломон мог брызгать слюной, крича, что кандидаты на замещение свободных должностей в его департамент «не могут быть сыновьями лавочников, и плевать мне на их навыки», а после спокойно обернуться к другому собеседнику, чтобы порассуждать о деградации «старых родов, не способных встроиться в меняющийся мир». Род же Гринграссов, хоть и вошел в список «Священных 28», вел свою чистокровную линию лишь с XVIII века. Соломон определенно чувствовал эту невидимую стену, навечно отделявшую его даже от относительно приземленных семей Краучей и Лонгботтомов, не говоря уже о Блэках, Малфоях и Роули. Такое положение и определяло его неловкие попытки добиться признания среди «прогрессивных нейтралов» и, одновременно, ни на дюйм не уступить свое место среди самопровозглашенной «избранной» элиты.

— Мне известно, о каких делах вы говорите, и имя им — Эдгар Боунс, — скривил губы Гринграсс, подстраиваясь под быстрый шаг Крауча.

— Видимо, в вашем департаменте совсем заняться нечем, раз вы находите время, чтобы следить за расписанием моих встреч, — ответил Барти и кивнул проходящим мимо сотрудникам. — Теперь буду знать, к кому обращаться, если мой секретарь окажется на больничном.

Шею Гринграсса залила краска, и он бросил на Крауча острый взгляд, но проглотил подколку и продолжил, понизив голос до шипящего шепота.

— Его проект по контролю над темномагическими артефактами служит лишь инструментом, чтобы дать аврорам беспрепятственный доступ в дома членов Визенгамота и чистокровных родов⁽²⁾. Понимаю, что такой сценарий в полной мере отвечает вашим нынешним интересам, однако…

— Только «моим» интересам? — переспросил Барти. — Не вы ли громче всех высказываетесь за запрет всего даже отдаленно «темномагического»? И блокируете любые мои попытки добиться для моих людей права использовать убивающее заклятие хотя бы против великанов.

— Я исхожу из благоразумной предосторожности, — елейным голосом ответил Гринграсс. — Директор Дамблдор давно говорит про коварство и опасность полумер в отношении того, что мы считаем «допустимым злом». Мой гражданский долг требует от меня препятствовать сценарию, где вы можете невольно, руководствуясь лишь благими намерениями, превратить нашу страну в силовое государство.

— Ближе к делу, директор Гринграсс, мы почти пришли, — прервал его Крауч, когда они завернули за угол и оказались перед дверьми его кабинета.

Рука Соломона дернулась, будто он хотел ухватиться за ручки двери и не дать Барти ее открыть, но в последний момент сдержался.

— Наши семьи много веков верно служат стране, за что у нас есть определенные привилегии. Я понимаю ваш соблазн временно ограничить их во имя правового дела. Но, увы, нет ничего более постоянного, чем временное. Потому я и обращаюсь к вам как один глава рода к другому и рассчитываю на солидарность. Надеюсь, что в погоне за нынешними врагами, вы не станете бездумно разрушать наше будущее.

— Я понял ваши опасения, директор Гринграсс, — кивнул Барти. — Уверяю вас, к проекту Боунса у меня тоже есть ряд претензий. Хорошего вам дня, — и закрыл дверь.

«Если мой план удастся, ты пожалеешь, что не давал ход проекту в его нынешнем невинном виде», — подумал он.

Эдгар Боунс пришел на назначенную встречу вовремя и, обменявшись рукопожатием, занял кресло напротив стола Крауча.

— Желаете чай или кофе? Могу также предложить сэндвичи, если вы ещё не завтракали, — предложил Барти.

— Только чай, пожалуйста. От сэндвичей я воздержусь, — хохотнул Эдгар и похлопал себя по выпирающему животу. — Дочь уже в открытую говорит, что я располнел как морж. Так что сейчас я на здоровой сбалансированной диете.

— У вас очень заботливая дочь, — коротко улыбнулся Барти, призывая на стол чашки, чайник и молочник. — И по словам ее руководителя, очень целеустремленная и собранная.

Эдгар невольно надулся от гордости. Старшая дочь была его несомненной любимицей.

— Эбигейл с первого курса входила в число лучших учеников. Я никогда и не сомневался, что она добьется больших успехов. Хотя, как отец, я бы предпочел, чтобы она вечерами с подружками встречалась, а не оформляла дела преступников.

Они ещё немного поговорили на отвлеченные темы, когда Барти решил, что обязательный пункт светской беседы они закрыли.

— Мистер Боунс, мне бы хотелось обсудить ваш последний проект, — начал он, опустив кружку с чаем. — Ваши идеи мне показались очень перспективными.

Эдгар грустно вздохнул, от чего его большие щеки слегка затряслись.

— Приятно слышать, но, к несчастью, большинство Визенгамота разнесло проект в пух и прах.

— Я предпочитаю говорить «обозначили слабые места для последующей доработки», — хмыкнул Крауч. — Большинство замечаний касались технической стороны вопроса: на основании каких критериев классифицировать степень опасности темномагических артефактов. И здесь я согласен с критикой — это слишком сложная и зыбкая область, куда никто не захочет лезть и что-то в ней классифицировать. Но меня привлекла смелая идея, которую вы заложили в основу, — он слегка нагнулся вперед, цепко поймав взгляд Эдгара. — Ограничить привилегии практически полной неприкосновенности личности и имущества чистокровных семей и членов Визенгамота.

Эдгар выпрямился в кресле. От образа расслабленного добродушного толстячка не осталось и следа.

— И полагаю, у вас есть идеи, как можно было бы иначе презентовать эту идею? — проговорил тот.

Крауч кивнул.

— Повысить серьезность проступка, за которым следует ограничение привилегий. К примеру, если есть серьезные доказательства полагать, что кто-либо из близких членов семьи является участником террористической организации. Доказательством участия могут быть найденная на месте преступления волшебная палочка или подтвержденные свидетельства авроров и подавителей. Все эти детали, безусловно, будут прописаны.

— И тогда…? — поднял брови Боунс, прекрасно понимая, что сейчас на британских островах активно действует лишь одна признанная террористическая организация.

— Тогда для защиты семьи и во избежание дискредитации остальных ее членов на дом и на всех ближайших родственников подозреваемого будут наложены чары постоянного слежения.

В кабинете повисла тишина. Эдгар хмурился и нервно покусывал губы.

— Вы осознаете, какое сопротивление это встретит? Речь уже не просто про обыск, а про отслеживание перемещений.

— Так и причина уже не доставшееся от двоюродной тетушки старинное зеркало, а особо тяжкое преступление, — с нажимом произнес Барти. — Скажу вам под большим секретом, мистер Боунс, я в любом случае собираюсь представить подобный проект. Поэтому я был бы крайне признателен за ваше участие в его «доведении до ума» и последующую поддержку. Голоса сразу двух глав семей из списка «священных», готовых добровольно отказаться от части привилегий ради общей безопасности, будет не так-то просто заглушить. И может даже, к моменту представления проекта нас будет и больше двух.

— Я… — на миг замялся Боунс, но тут же взял себя в руки. — Благодарю вас, директор Крауч, за оказанное доверие. Дайте мне немного времени на раздумья. Я дам вам более развернутый ответ позже.

— Конечно, берите столько времени, сколько вам нужно, — кивнул Барти и встал из-за стола, показывая, что разговор окончен.

«И обязательно передай наш разговор Дамблдору», — думал он, пожимая Эдгару руку. — «И вот уже не я один буду прощупывать почву и привлекать потенциальные голоса».

* * *

В преддверии выступления министра ДМП и Аврорат были поставлены на уши. Дел хватало всем: начиная от сотрудников правовых отделов, готовящих распоряжения на введение ограничений в пределах территории проведения мероприятия, и до авроров и подавителей, которых теперь пачками засылали в Косой переулок на патрули.

Детали постоянно менялись, и одно изменение тянуло за собой ворох других. Как организовать проход гражданских и вводить ли ограничение на их число? Кто будет присутствовать из высоких лиц помимо министра? Что делать с Лютным переулком? Записки-самолетики носились по коридорам целыми эскадрильями и после очередного их прилёта к кому-либо из руководителей из кабинета можно было отчетливо услышать цветистые ругательства.

На фоне всего этого бедлама разворачивалась активная кампания министра под лозунгом «Министерство — мощь». Пиар-команда Минчума всерьез взялась за дело. Интервью министра звучали отовсюду, значки в форме двух букв «М» носили почти все директора департаментов и руководители рангом ниже. Даже некоторые ребята из их корпуса — Пенни, Кит и Джон, — прониклись настроениями и приобрели себе кастомные версии под цвета факультетов.

В этой суматохе день рождения Сириуса пролетел почти буднично. К Поттерам он никак не успевал забежать ни в вечер дня рождения, ни в ближайшие выходные после. До выступления оставались считанные дни, да и обычную текучку никто не отменял. Все считали за счастье вернуться домой хотя бы к девяти вечера.

— Давайте скинемся и купим нам в корпус диван, — предложила одним утром отчаянно зевающая Эдит, когда половина младшего состава уже привычно встретилась не в офисе, а в очереди за кофе. — Составим расписание и сможем в перерывах хоть минут пятнадцать вздремнуть в комфорте.

— Согласовано, — решительно закивала Пенни, забирая свой напиток. — Я уже не могу так жить, вот, поглядите — пришлось перейти на капучино с двойной порцией эспрессо.

— Никаких диванов, — запротестовал Толстоватый. — Иначе Робардс совсем нас тут под землей закроет. Будем на поверхность только ради вызовов и патрулей подниматься.

После их перепалки на тренировке между Сириусом и Толстоватым установилось нечто вроде подчеркнутого нейтралитета. Они спокойно сосуществовали в одной компании, но прямое общение сводили к минимуму, и обоих такое положение дел вполне устраивало.

В дверях крыла они столкнулись с таким же заспанным Робардсом. Тот ответил на их приветствия коротким кивком и, буркнув «не разбегаться, через час-полтора капитан представит план расположения», быстро умчался.

К пол-одиннадцатого Скримджер собрал всех в кабинете группы Макмиллана для оглашения плана. На стене была вывешена карта Косого переулка, вытянутого с северо-запада на восток, и прилегающих к нему территорий: Лютного переулка на южной стороне недалеко от выхода из Дырявого Котла; Горизонтальной аллеи, пересекающей Косую с севера на юг практически по середине, а также крытого рынка Каркитт, расположенного рядом с Гринготтсом.

— За восемнадцать часов до выступления на всю эту территорию, — Скримджер постучал палочкой по карте. — Будут наложены антиаппарационные чары, а камины отключены от сети летучего пороха. На ночь будут выставлены дежурные подавители для наблюдения и помощи местным на случай экстренных происшествий. Мало ли кто рожать или умирать именно в это время вздумает.

— Не сглазь, — буркнула Амелия Боунс и на всякий случай начертила палочкой в воздухе крестик.

— Пропуск зрителей и журналистов будет осуществляться через Дырявый котел, — продолжил Скримджер. — На выходе из паба все будут проходить через досмотр. Министр и высокопоставленные участники прибудут через специально выделенную каминную сеть в банке Гринготтс. За пять минут до начала выступления все камины вновь перекроют. На этом этапе есть вопросы?

— Как продуман вопрос с эвакуацией гражданских в случае атаки? — Амелия Боунс задумчиво постукивала пальцами по подбородку.

— У Крауча, меня и Фортескью будет доступ к снятию антиаппарационного барьера. Так большая часть гражданских сможет самостоятельно трансгрессировать в безопасное место.

Под конец капитан разбил всех на группы и назначил каждой свою позицию:

Андрис Сандек, Кит Скримджер и Пенни Перкс — крыши на северном участке Косого переулка рядом с Дырявым котлом;

Джеремия Гольдштейн и Эдит Форд — северное пересечение Косого переулка и Горизонтальной аллеи;

Амелия Боунс и сам капитан — крыши на северном участке Косого переулка рядом с Гринготтсом;

Джон Долиш, Пий Толстоватый и Сириус Блэк — проход на рынок Каркитт;

Терри Макмиллан, Брайан Бут и Римус Люпин — наблюдение в толпе;

Гавейн Робардс — приставлен к охране министра.

Ожидаемо, что новичков не поставили на критические позиции. Хотя назначение на самый отдаленный и простой участок — настолько, что для него даже не выделили никого из старших авроров, Сириуса всё же это раздосадовало.

— И последнее, — произнес Скримджер. — В отношении всех деталей, касательно обеспечения безопасности, действует полный запрет на разглашение. Зайдите потом ко мне, чтобы расписаться за внесенные изменения в соглашениях. На этом всё.

Заскрипели отодвигаемые кресла, и все потянулись к выходу.

— Пий, Сириус, можно вас на секунду, — махнул им рукой Долиш и отвел в холл подальше от остальных кабинетов. Сириус не мог не задаваться вопросом, чем думал капитан, назначая именно Джона, а не того же Брайана, старшим в их тройке — даже если им и доверили относительно простой участок. Достаточно застенчивый и тихий, вечно сутулящийся из-за своего роста Долиш не казался очевидным выбором на такую роль.

— Скажите прямо, парни, вы сможете нормально работать вместе? — выпалил тревожащий его вопрос Джон. — Если сомневаетесь, давайте лучше прямо сейчас договоримся о замене кого-нибудь из вас, например, на Римуса.

— Ну уж нет, я по таким вещам перед капитаном позориться не хочу, — фыркнул Пий и бросил на Сириуса колючий взгляд. — С моей стороны проблем не будет, Джон, обещаю.

— Аналогично, — коротко кивнул Сириус.

— Ладно… тогда хорошо, — Джон не выглядел достаточно обнадеженным, но позволил себе слабую улыбку. — Рынок расположен слегка в стороне от основной улицы. Думаю, у нас особых проблем не будет. Спокойно постоим на посту и посмотрим на министра сбоку.

Чуть позже Сириус, постучавшись, прошел в кабинет Скримджера. Капитан сидел погруженный в чтение отчета и, не глядя, махнул рукой в сторону стола, на котором были выложены индивидуальные папки с соглашениями о неразглашении. Сириус открыл свою и расписался в приложении с изменениями от сегодняшнего дня. У него в списке пока было всего два пункта — про оборотничество Терри и детали предстоящей операции. Сириус боялся даже представить, сколько их должно быть в соглашениях тех же Робардса или Сандека.

— Сэр, позвольте спросить? — поддался он внезапному порыву, обратившись к Скримджеру.

— Разрешаю. Что у тебя?

— Почему бы просто не брать со всех авроров Непреложный обет? Зачем эта морока с бумажками, тем более что они даже не могут физически помешать нам раскрыть информацию. Только предупредить вас о свершившемся факте.

— На самом деле чары можно расширить, чтобы болтуна настигало какое-либо проклятие, — пояснил капитан. — И его было бы невозможно снять в течение нескольких лет. А само проклятие может быть практически любым — от прыщей на лице до более серьезного членовредительства. Амелия как-то предлагала то, от которого член превращается в кактус. Но закономерно встал вопрос о гендерной дискриминации.

Он обмакнул перо в чернильницу и стал делать пометки в блокноте, то и дело сверяясь с отчетом.

— Во-первых, жесткие ограничения контрпродуктивны в нашей деятельности, — продолжил Скримджер. — Всегда могут возникнуть обстоятельства, когда какие-либо из сведений придется разгласить. Чтобы завоевать чье-то доверие или в рамках торга с преступниками, которые удерживающими заложников. Также аврор должен иметь возможность изложить требуемую информацию в случае выступления свидетелем на суде. Каждый такой случай рассматривается отдельно.

— А Сандек говорил, что в случае разглашения сразу увольняют, — ответил Сириус.

— Если причиной стала халатность, то да. Но такие нюансы легко выяснить. Ты ведь догадался уже, что Айзека здесь не только за педагогические навыки держат?

Сириус кивнул. Он хорошо помнил немигающий взгляд инструктора, который, казалось, проникал прямо в мозг и кристально видел все потаенные мысли, когда Сириуса расспрашивали про связи с оборотнями. Айзек, несомненно, обладал каким-то даром ментальной магии.

Капитан отложил перо и откинулся в кресле, разминая затекшие плечи.

— Во-вторых, множество ограничений с природой Непреложного обета: за всю жизнь можно принести не более трех-четырех обетов, и они не могут противоречить друг другу. Обет также накладывает на вторую сторону магический долг, родственный по своей сути к долгу жизни. Далеко не все готовы согласиться на такие условия. И в-третьих, — губы Скримджера тронула легкая усмешка, — Ритуал Непреложного обета, завязанный на принуждении и смерти, никак не может быть допустим в правовой практике министерства. Даже в текущих условиях.

— Ох, — выдохнул Сириус. — Я как-то не подумал.

— Стоит привыкать делать это почаще. Полезная привычка.

* * *

На встречу Ордена Сириус и Римус прибыли самыми последними. Они едва успели поздороваться, когда Дамблдор открыл обсуждение.

Ожидаемо, даже в Ордене главной темой было грядущее выступление министра. Сириус и Римус чуть не задохнулись от неожиданности, когда Грюм начал спокойно излагать детали плана по обеспечению безопасности. Увидев их широко раскрытые от изумления глаза, Аластор усмехнулся.

— Есть свои плюсы в позиции начальника. Так что я во многом могу сам определять степень конфиденциальности сведений для себя и своих ребят, — кивок в сторону Лонгботтомов. — Вас-то небось за каждую мелочь заставляют в соглашении расписываться?

Римус осторожно кивнул, не уверенный, что имеет право даже на такое действие.

— ДМП сделал всё возможное в поставленных ему условиях, — резюмировал Дамблдор, выслушав информацию Грюма. — Но такая защита все ещё потенциально проницаема. Будет не лишним, если как можно больше наших членов смогут также посетить мероприятие, чтобы в случае необходимости помочь сдержать пожирателей.

Многие согласно закивали.

— Можете рассчитывать на нас, директор! — воскликнул Джеймс, и его энергично поддержали братья Пруэтты.

Сириус поймал улыбку Джеймса. Наконец-то они окажутся на одном задании и будут действовать вместе, как в старые времена. Радость его слегка приглушалась мыслью, что его поставили фактически на задворки, но Сириус отмел ее, уверенный, что в случае заварушки никто не запретит ему ринуться в гущу схватки.

А вот сидевший рядом Римус хмурил брови и выглядел встревоженным.

— Эм… извините, сэр, — неуверенно произнес он, оглядываясь на Фрэнка и Алису в поисках поддержки. — По прогнозам на выступление должно прийти много слушателей. Очень много. И в случае каких-либо эксцессов в толпе может начаться давка, в которой мало чем смогут помочь даже подготовленные люди.

— В словах Римуса есть резон, — согласилась Алиса. — Может, будет лучше, если Орден будет наготове где-нибудь недалеко от маггловского входа в Дырявый котел?

— Или в принципе где угодно, — добавил Римус, воодушевленный поддержкой. — Выступление будут транслировать по колдорадио. Если произойдет атака или иная провокация, об этом станет известно мгновенно.

Дамблдор покачал головой.

— Первым делом пожиратели постараются перекрыть доступ возможному подкреплению. Нет, лучше, если будут присутствовать как можно больше подготовленных волшебников. Если не для прямого столкновения, так для защиты людей.

Римус нахмурился, но дальше спорить не стал.

По завершении собрания ребята не стали расходиться, а остались на ужин. Окинув взглядом опустевшую гостиную, Сириус усмехнулся, приметив в углу маггловскую печатную машинку. После первой брошюры Ордена действительно разразился скандал, когда главы нескольких газет и издательств, а также производитель оборудования завалили Аврорат запросами на обеспечение охраны и требованиями «разобраться с провокаторами».

— Элегантное решение. Твоя идея? — спросил он у Лили.

— А сам как думаешь? — усмехнулась та. — Даже немного стыдно, что не додумалась. Слишком привыкла за семь лет ко всему магическому.

Когда они вдвоем прошли на кухню, там уже вовсю шел спор.

— Дружище, что вы сделали с Лунатиком в своем аврорате? — возмущался Джеймс. — Он всегда был тем ещё тревожником, но сейчас это уже какая-то крайность. Всё ещё пытается уговорить нас с Лили отсидеться дома в эту субботу.

— Ты просто отвык от него, — хмыкнул Сириус. — Как всякий хороший староста он следует правилам и стремится к порядку. А в аврорате у всех единодушное мнение, что «хороший гражданский — тот, кто не путается под ногами».

— Ах вот как, — фыркнул Джеймс и пихнул локтем Питера. — Вы только послушайте их, господин Хвост, мы для них уже просто «гражданские». А кто, уважаемые авроры Блэк и Люпин, ваши задницы в школе прикрывал? Кто мантией от Макгонагалл укрывал? Кто крыской на разведку бегал? А? — Джеймс попытался было изобразить обиду, но прыснул, не продержавшись и пары секунд. Он совершенно не умел долго злиться, даже в шутку.

— И кстати, — продолжил он уже серьезным тоном. — Из слов Грюма я не услышал, как вы планируете оградить небо, чтобы не дать пожирателям тупо прилететь на метлах.

Лили хлопнула ладонью по лицу.

— Милый, ты серьезно? Даже я знаю, что это невозможно, а я магглорожденная.

— В смысле? Почему невозможно? — Джеймс недоуменно переводил взгляд в поисках поддержки, но все лишь кивали, соглашаясь с Лили.

— Сохатый, ты прочитал в жизни хоть что-то кроме «Истории квиддича»? — усмехнулся Сириус.

— Обижаешь. В моем списке ещё как минимум два руководства по анимагии.

— Косой переулок находится в «пространственном кармане», — сжалился над другом Римус. — Который по слухам ещё Мерлин создал. Такие карманы не скрывают участок местности, а создают новую территорию, которая находится как бы «в складках» пространства, поэтому ее и называют карманом. Пройти на такую территорию возможно только через специально зачарованные точки входа.

— Ты никогда не задумывался, зачем для прохода в переулок в Дырявом котле стоит зачарованная стена? — подхватил Сириус. — Бар и так могут видеть лишь волшебники, так зачем дополнительная преграда? Так просто эта стена и является основным магическим проходом, а последовательность кирпичей — паролем от него. Даже если разбомбить в пыль весь Лондон, эта стена выстоит и продолжит служить проходом.

— А как тогда туда совы летают? — с сомнением уточнил Джеймс.

— Все волшебные животные могут свободно проникать через границы подобных карманов. Как раз наблюдая за путями миграции зверей, магические государства и обнаруживали у себя под боком неожиданных соседей в виде скрытых анклавов.

— А после захватывали их и вырезали жителей, — сморщила нос Лили. — В лучших традициях маггловских колонизаторов. И пожиратели ещё заявляют о каком-то «моральном превосходстве» волшебников.

— Понял-понял, — энергично закивал головой Джеймс. — Более глубокий исторический экскурс не требуется, благодарю. Вот уж по чему, так по урокам Бинса я определенно не скучаю.

* * *

— Милый, как же ты вырос, — маленькая с обвисшей кожей старушка, раскинув руки, засеменила в сторону Джона Долиша. Он поднял руку в останавливающем жесте.

— Простите, миссис Холт, я сейчас при исполнении.

— Конечно-конечно, — энергично закивала женщина, отступая на шаг, но не отрывая от него маленьких слезящихся глазок. — Ну, какой красавец вырос, ещё и аврор! А казалось, совсем недавно бегал малышом тут по улочке.

Сама же волшебница была такой же, какой её помнил Долиш, словно давно достигла некой конечной точки старости, после которой лицо уже перестает меняться. Разве что количество зубов постепенно уменьшается.

— Как у вас самой дела, миссис Холт? Как продажи трав идут?

— Да всё как обычно. Хоть война, хоть мир, а люди так же страдают от бессонниц, тревог иль нежелательных беременностей. Так что клиентов у меня не убудет, — махнула рукой старушка. — Разве что драконий навоз ужасно дорожает, и слухи нехорошие ходят, будто министерство хочет торговлю ограничить со странами, через которые пожиратели себе контрабанду ввозят. Слышал про это что-нибудь?

— Честно, ничего не знаю, — помотал головой Джон. — Но я думаю, что всё это враки. Ключевые ингредиенты для многих зелий импортные. Не идиоты же в международном департаменте сидят.

Ведьма иронично хмыкнула.

— Я бы не делала таких громких заявлений. Поживешь с моё и тогда осознаешь, как в мире на самом деле много дураков.

Из глубины лавки вышел Макмиллан с палочкой в руке и окинул бездельничающего подчиненного тяжёлым взглядом.

— Чего стоишь столбом, пошли дальше. Там домов и лавок ещё столько, что нам до ночи хватит.

— Да, сэр. Простите, сэр, — быстро извинился Джон и прошел за наставником. — Хорошего вечера, миссис Холт.

— И вам всего доброго, молодые люди, — помахала им вслед ведьма.

Выйдя в слабо освещенный Лютный переулок, Терри и Джон сделали лишь пару шагов, чтобы оказаться у входа в соседнюю лавку. В Лютном дома были узкие и плотно теснились друг к другу, подпирая соседей облупленными стенами.

Макмиллан громко постучал в дверь.

— Британский аврорат, плановый осмотр.

Работали по отлаженной схеме. Макмиллан проводил осмотр, а Долиш завязывал беседу с хозяевами, делая вид, что отлынивает от работы, а на самом деле — чтобы собрать информацию.

Как бы Терри ни изображал из себя матерого и разбирающего во всех преступных делах аврора, он оставался выходцем из благополучной семьи. Он никогда не сможет понять Лютный так, как выросший в нем Джон. Лютный был не просто пристанищем для сомнительных дельцов и побитых жизнью людей, это была настоящая община, где действовал строгий кодекс правил, за соблюдением которого присматривало собрание из числа старейших и наиболее авторитетных местных. Джона все ещё считали своим, лишь потому что, даже став аврором, он не переступил черту и не стал разглашать общие секреты.

Последним в списке на обход был единственный относительно приличный паб в их переулке — «Бухой фэй». Именно через «э».

Авроров на входе встретил владелец Малкольм Шанпайк. В иерархии Лютного, на вершине которой прочно закрепился старик Бёрк, Шанпайк располагался примерно на третьем уровне. Не самый приближённый к силе, но и не планктон.

— Даже не начинай, — коротко бросил он Джону, едва Терри скрылся из вида. — Даже будь у меня хоть какие-либо сведения, всё равно бы тебе не сказал. Мне проблемы не нужны, старик и так в последние дни злой, как тысяча церберов.

Джон кивнул и облокотился на барную стойку. Ничего не значащие для постороннего слова Малкольма сообщили Джону достаточно.

Он не сомневался, что старик Бёрк инициативно связался с пожирателями, желая получить от них гарантии безопасности. Для Лютного противостояние пожирателей и министерства выглядело, как бой жабы с гадюкой. Переулок и его община многие годы выживали, умело балансируя на самой грани. Но ключевое слово именно «выживали». Во всех конфликтах главное было защитить себя, потому старик Бёрк в равной степени вел дела и с министерством, и с пожирателями, часто оказывая каждой из сторон услуги в зоне своей уникальной «специализации». И справедливо рассчитывал на ответные любезности.

Очевидно, в этот раз пожиратели проигнорировали запрос Бёрка и оставили того в полном неведении. А старик очень не любил сталкиваться с неуважением. И Малкольм посчитал важным сообщить об этом.

— Понимаю, — медленно кивнул Джон. — Мы завтра в любом случае сделаем всё возможное для обеспечения безопасности. Всеобщей безопасности. А там уже будем смотреть по ситуации.

— Будем смотреть, конечно. И делать выводы, — хмуро кивнул Малкольм, протягивая Джону бутылку сливочного пива. — За счёт заведения. И ты не теряйся, парень, заходи в родные края почаще. Здесь для тебя всегда будет место, как бы ни повернулась судьба.

В общежитие для младших сотрудников ДМП он вернулся, когда на часах была почти полночь. Брайан как раз выходил из душа.

— Есть какие-либо ценные сведения? — спросил друг.

Джон задумчиво покачал головой.

— Ничего, что могло бы нам помочь завтра. А в будущем… вполне возможно.

Если пожиратели продолжат пользоваться «услугами» Лютного, не давая взамен никаких гарантий и не считаясь с гордостью его патриарха, то Бёрк легко может пересмотреть свою позицию нейтралитета в конфликте.

* * *

В Косом переулке, ещё погруженном в сумерки ноябрьского утра, кипела активная деятельность, за которой с любопытством наблюдали местные, стоя в дверях домов и магазинов.

У ступеней Гринготтса группа хозяйственников устанавливала трибуну для выступления Минчума и ряды для почетных участников. Другая группа, подняв палочки к небу, старательно сдерживала так и норовивший прорваться мелкий дождь. Скучающие подавители прогуливались вдоль своих постов по периметру переулка или сидели, вытянув ноги, на наколдованных табуретах.

Постепенно переулок начали заполнять первые зрители, и Римус принялся бродить в толпе, прислушиваясь к разговорам и пытаясь приметить подозрительных личностей. Но пока взгляду решительно не за кого было зацепиться. Его окружали обычные люди в приподнятом настроении, некоторые приходили целыми семьями. Одна такая чета шла сбоку от Римуса: отец держал под руку супругу, а на его плечах энергично вертел головой круглолицый мальчишка с выбившимися из-под шапки светлыми прядями волос. На шарфе малыша был прикреплен значок в виде двух пересеченных букв «М».

Римус занял оговоренную позицию на специальном возвышении напротив «Флориш и Блотс» и кивнул расположившемуся на противоположной стороне улицы Брайану. Народу с каждой минутой становилось все больше, и от того перемещаться в толпе становилось все тяжелее. Римус заметил прокладывающих себе путь Джеймса и Лили, а в далеке виднелись ярко-рыжие макушки Фабиана и Гидеона.

Со своего места Римус не мог видеть Гринготтс, у ступеней которого должно было произойти основное действо, но прокатившийся по толпе шум и зазвучавшая из развешанных вдоль улицы мегафонов музыка дали понять, что главные лица прибыли.

Речь министра Римус слушал вполуха. Минчум посвятил много слов прошлым победам Магической Британии, подчеркивая, что все они были достигнуты за счет сплочения многих «неравнодушных талантливых волшебников и ведьм различного происхождения».

После он наконец перешел к нынешним дням, обрушившись с яростной критикой на пожирателей:

«Их идеи — это циничное надругательство над всеми традициями единства, доверия и сотрудничества, связывающими нашу страну. Они не принесут никому ни процветания, ни обогащения. Они лишены основ и принципов, кроме аппетита к господству».

Вновь последовали призывы к сплочению. Зрители живо откликались на речь министра, и тому не раз приходилось делать паузу из-за продолжительных оваций. Многие владельцы магазинов выглядывали из окон верхних этажей и вытягивали шеи в сторону сцены с трибуной.

А Гарольд Минчум все продолжал:

«Человек, называющий себя “Волдемортом” — не более, чем злобный монстр, ненасытный в своей жажде крови и изощренный во всех формах человеческой злобы. Он желает принести на наши земли лишь кровавою бойню и разорение. Он не остановится, пока каждый некогда свободный волшебник не окажется под его пятой, низведенный до состояния униженного повиновения».

В этот миг над переулком раздался оглушительный хлопок. Римус тут же вскинул руку с палочкой и завертел головой, но с его места не было ничего видно. Со стороны банка донесся свист заклятий, и по толпе прокатились крики, которые тут же потонули в раскатах пронесшегося по всему переулку высокого холодного голоса:

— Не стоит чернить имя того, кому не можете противостоять.

Небо прорезала длинная

вспышка заклятия, протянувшаяся через весь переулок подобно молнии. И разверзся ад.

___________________________________

Примечания автора:

1. Напоминаю сотрудников спецкорпуса.

Руфус Скримджер — командир Корпуса в звании «Капитан».

Гавейн Робардс — старший аврор, заместитель Скримджера.

Андрис Сандрек (ОМП) — старший аврор, в его подчинении:

Сириус Блэк — младший аврор;

Эдит Форд (ОЖП) — младший аврор, на год старше Сириуса, выпускница Дурмстранга.

Амелия Боунс — старший аврор, в ее подчинении:

Пий Толстоватый — младший аврор, на год старше Сириуса, хаффлпаффец;

Кит Скримджер (ОМП) — младший аврор, на два года старше Сириуса, рейвенкловец.

Джеремия Гольдштейн (ОМП) — аврор

Терри Макмиллан (ОМП) — старший аврор, в его подчинении:

Джон Долиш — младший аврор, на два года старше Сириуса, слизеринец;

Брайан Бут (ОМП) — младший аврор, на два года старше Сириуса, слизеринец;

Пенни Перкс (ОЖП) — младший аврор, на год старше Сириуса, рейвенкловка;

Римус Люпин — младший аврор.

Айзек (ОМП) — инструктор, отвечающий за тренировки.

2. Немного "внутрянки" от автора.

Изначально объема написанных сцен, охватывающих период от посещения Сириусом лаборатории до атаки на Косой переулок, выходило на две главы. Но они тормозили темп и ощущались как эпизоды аниме slice of life. Чтобы сократить объем до одной главы, пришлось вырезать очень много сцен. Но мне не хотелось бы, чтобы все они канули в безвестности, поэтому ниже будет небольшой рассказ о трех, которые было особенно жалко ^^

2.1. После конфликта с Пием Сириус решал хотя бы попытаться разобраться с ситуацией. Но т.к. он эксперт в эскалации конфликтов, а не в их урегулировании, то он призвал на помощь "женский совет" в лице Пенни и Эдит.

Что нравилось в сцене: 1) возможность понаблюдать за ребятами в неформальной атмосфере, так как для разговора они выбрались в маггловское кафе; 2) дружеское взаимодействие между девочками, 3) то, как они взяли Сириуса в оборот и провели с ним беседу в духе "давай-ка выясним, откуда в тебе потребность вести себя как злая псина и как она связана с твоим детством".

Почему попала под нож: она не двигала сюжет, и мне не нравилось, что Сириус в ней ведет себя слишком "эмоционально осознанно". Подобные упрямцы не приходят к просветлению за 1-2 разговора.

2.2. Сириус замечает, что все его дежурства точненько выпадают на дни собраний Ордена. Пытается устроить скандал Андрису, который его быстро осаживает, доходчиво поясняя, что тявкалка еще не выросла.

Что нравилось в сцене: 1) раскрытие отношения Андриса к Ордену и конкретно к Альбусу Дамблдору; 2) намеки на его неоднозначное прошлое.

Почему попала под нож: для сокращения объема. Тем более, что Андрис с нами в сюжете прочно и надолго — еще будет время на его раскрытие.

2.3. Разговор Сириуса и Дамблдора.

Что нравилось в сцене: 1) подтверждение, что Дамблдор не просто сказал Сириусу "следи за спецкорпусом" и забыл, а действительно ожидает отчеты. 2) раскрытие части лора войны с Гриндевальдом, и объяснение того, почему ее не стоит воспринимать как "весь мир объединился в борьбе со злом, а Альбус — всеобщий спаситель".

Почему попала под нож: она была плотно связана с вырезанной сценой с Андрисом и не могла существовать в отрыве от нее:(

1) Конфликт упоминался в 1 главе в мысленном "монологе" Толстоватого перед спаррингом с Сириусом

Вернуться к тексту

2) Идею этого декрета обсуждали на встрече Ордена во 2 главе

Вернуться к тексту