Мы авроры. Не герои (джен)

Июль 1978 года

Сириус готов был завыть от скуки — даже не обращаясь в Бродягу. В одиночестве в большом доме, доставшемся ему от дяди Альфарда, он решительно не мог придумать, чем себя занять.

В былые годы на площади Гриммо он считал за счастье закрыться одному в комнате, подальше от нравоучений матери и унылейших визитов к родственникам, где его с Регулусом выставляли напоказ, как породистых гиппогрифов. И не всегда было ясно, кто является главной звездой программы — наследники или сама Вальбурга, как заводчик и укротитель, вышедший в свет показать результаты своих трудов. Тогда он упивался каждой минуткой вдали от чужих глаз.

Сириус прошел в библиотеку и оглядел книжные полки. Может, поискать чары, которые бы пригодились ему в Ордене Феникса. Парень по-собачьи тряхнул головой. Не то. Ему не нужно было какое-то занятие, он жаждал эмоций и впечатлений.

Его взгляд скользнул по календарю. 28 июля — эта дата словно задела в голове знакомую струну. Сириус широко усмехнулся. Ну конечно же. Это число красовалось на брошюрах по трудоустройству в Министерство Магии, которые к концу года валялись во всех углах гостиной и в каждой мусорной корзине. До 28 июля включительно талантливые выпускники (или же не особо талантливые, но с правильными связями) приглашались к прохождению комиссий на замещение вакантных должностей в министерских департаментах. Перед самыми ЖАБА среди наиболее зашуганных и паникующих учеников ходила шутка, что нет нужды корпеть над учебниками, когда можно просто сигануть с башни астрономии и гарантированно трудоустроиться в Подразделение духов.

Джеймс горел идеей Аврората с 5 курса. Сириуса же больше манила профессия разрушителя проклятий, но не при Гринготтсе на службе гоблинов, а где-нибудь в Азии, где квартировались группы с наиболее широким профилем работы. Но по мере того, как с каждым месяцем деятельность Пожирателей Смерти становилась все радикальнее и угрожала уже не только магглорожденным, а любому, посмевшему выступить против их идей, Сириус решил для себя, что отъезд за границу был бы ничем иным как трусостью.

Так, друзья с азартом принялись разучивать и отрабатывать боевые заклинания. Они уже представляли, как станут самой эффективной аврорской двойкой, изловившей наибольшее число Пожирателей (Джеймс даже предлагал действовать на опережение и просто вырубить и притащить в министерство всех их однокурсников слизеринцев). Их мечты с треском разбились о суровую реальность.

Сначала родители Джеймса выступили решительно против, не желая — как они выразились — чтобы их сын стал «расходным материалом». Тогда, возможно, впервые в жизни у них состоялась крупная ссора. После мистер Поттер специально пригласил в гости Аластора Грюма, своего друга и опытного аврора, чтобы тот «прочистил парням головы».

— Аврорат, как и все Министерство, постепенно скатывается в хаос, — скривился Грюм. — Пока наши противники — озверевшие от безнаказанности чистокровки, способные подкупить одну половину Визенгамота и запугать другую, у авроров связаны руки. Крауч пытается какой-то порядок навести, даже эксперимента ради создал отдельный от аврората спецкорпус. Пока что из этой затеи вышла только дыра в бюджете.

В случае Сириуса ситуация оказалась еще более тривиальной.

— Комиссия на твои ЖАБА даже не взглянет. Как увидят фамилию — сразу отошлют, — с треском разрушил его надежды Грюм. — За Блэками и так репутация одних из самых опасных темных магов тянется на несколько поколений, так еще и твои ныне живые родственники абсолютно открыто выражают поддержку идеям этого Лорда.

«А занятная может получиться шалость», — решил Сириус, вспомнив тот разговор, и бросился вверх по лестнице за документами.

* * *

­ — Перетащи к нам кого-то из недавних выпускников академии, пока Грюм затягивает с их оформлением. Все разногласия я через Крауча улажу.

­ — Я видел их, меня никто не заинтересовал.

— Мы не в том положении, чтобы привередничать, Руфус!

Вышедшие из одного из расположенных по периметру атриума каминов мужчины в темно-бордовых мантиях авроров направлялись в сторону лифтов. Самый старший из них, чей лоб уже пересекали несколько глубоких горизонтальных морщин, настойчиво спорил с коллегой.

— Нам критически не хватает людей. Раз не можем к себе никого из опытных авроров переманить, тогда бери молодняк.

— Я знаю, но в таком случае это должен быть «отборный» молодняк, а ты сам знаешь, какие в академии у них тепличные условия. Крауч ясно выразился, что в перспективе наш профиль — миссии повышенной опасности, а не рядовые вызовы. Действия Пожирателей становятся все радикальнее, счет идет на месяцы до того, когда они перейдут к полномасштабному террору. Если и брать молодых, то только лучших из лучших, с горящими глазами, чтобы Айзеку было с чем работать.

— Просто признай, что к тебе опять добровольно никто не захотел идти, а просить содействия у Крауча тебе гордость не позволяет.

Прямо перед проходом через пост контроля располагались столы приемных комиссий департаментов. Сегодня был их заключительный рабочий день, и сотрудники расслаблено попивали кофе, читали газеты или добродушно подтрунивали над пробегающими мимо менее везучими знакомыми. Только около одного из столов стоял мальчишка, отвлекая честных людей от заслуженного ничегонеделанья.

— Вспомнишь нюхля — вот вам кнат, ­- усмехнулся Руфус Скримджер. — Пошли, Гавейн, вместе взглянем на парня. Вдруг это и есть твой заветный кандидат.

— Вчерашний школьник? Да, он-то точно будет лучше тех, кто прошел обучение в аврорской академии.

Подойдя ближе, Скримджер с удивлением обнаружил, что регистратор против всякого обыкновения не заманивает мальчишку рассказами о почете и высоком долге, а старается спровадить прочь.

— На все вакантные позиции уже набраны кандидаты, сэр. Вы пришли слишком поздно.

— Ничего страшного, я готов пройти проверку для потенциальных резервистов, — с благожелательной улыбкой ответил парень.

— Извините, но Вы нам в любом случае не подходите.

— Как же так? Я уверен, что мои результаты ЖАБА в полной мере удовлетворяют минимальным требованиям аврората.

— Экзамен кандидатов как на вакантные должности, так и в резерв длится в течение трех дней, Вы пришли слишком поздно.

— Сегодня заканчивает лишь регистрация. А экзаменационные комиссии всех подразделений должны работать до середины августа.

Уголки губ парня слегка подрагивали. Он явно наслаждался бессилием регистратора и целенаправленно выводил его из себя. Занятное представление, но Руфус всегда предпочитал роль участника, а не наблюдателя.

— Мистер Прайвет, разрешите.

­ — Ох! Капитан Скримджер, старший аврор Робардс, приветствую! — молодой регистратор вскочил на ноги, почтительно вытянувшись в струнку. — Тут такое дело…

Не слушая сбивчивые объяснения Прайвета, Скримджер взял документы парня и пробежался взглядом по первому листу анкеты. Его брови поднялись вверх.

«Возможно, это действительно наш кандидат».

* * *

По лицу аврора, к которому обратились как «Капитан», расползлась улыбка довольного маньяка.

— Мистер Блэк, вы располагаете свободным временем? Я готов прямо сейчас проверить ваши навыки, и — если найду их удовлетворительными — предложить вам позицию в корпусе под моим командованием.

Колоссальным усилием Сириус удержал челюсть от падения и лишь надеялся, что выглядит сейчас не так глупо, как бедняга Прайвет, который таращился на капитана так, словно тот только что объявил себя наследником Гриндевальда.

— Эм… Да, капитан. Благодарю за такую возможность.

— Тогда прошу за мной, — Скримджер развернулся и широким шагом направился к золотым воротам, за которыми виднелся лифт-холл.

Сохраняя напускную уверенность, Сириус последовал за ним. Зачисление на службу после разовой проверки навыков? Он готов был поспорить на свой мотоцикл, что обычно авроры из кандидатов всю душу вытрясают, прежде чем пообещают направить сову в случае положительного решения. Тем более что коллега этого капитана явно был настороже и сверлил спину Сириуса тяжелым взглядом.

Что же задумал этот Скримджер?

На взгляд Сириуса, тот был достаточно молод для позиции капитана — старше тридцати лет, но определенно даже не близко к сорока. Однако цепкий взгляд светлых глаз и поставленный, не допускающий возражений тон безошибочно выдавали в нем человека привычного к командованию.

Пока они ожидали лифт, а потом спускались на нем до уровня Аврората, Скримджер просмотрел результаты ЖАБА Сириуса и заключения экзаменаторов и, судя по виду, остался ими вполне доволен. Спустя несколько поворотов однообразных коридоров он толкнул неприметную дверь и жестом пригласил остальных войти.

Они оказались в скудно освещенной балконной ложе, из которой открывался обзор на площадку размером с половину квиддичного поля. Только вместо газона ее покрывали валуны, небольшие кирпичные стены и каменные возвышения, среди которых несколько авроров немногим старше Сириуса отрабатывали атакующие комбинации.

— Чем могу помочь? — прошелестел голос из сумрака ложи.

Сириус вздрогнул и уставился на стоящего в двух шагах от него болезненно выглядящего мужчину с темными кругами под глазами, которого — он готов был поклясться — не было там секунду назад.

— И тебе доброго дня, Айзек! — улыбнулся ему Скримджер. — Надо потенциального рекрута испытать. Желательно прямо сейчас.

Айзек окинул Сириуса пустым немигающим взглядом.

— Тогда предлагаю два спарринга. С Толстоватым и с Долишем.

— Пойдет.

«Мрачная хтонь», как Сириус мысленно окрестил немногословного мужчину, ступил на невысокий парапет ложи, спрыгнул вниз и, взмахнув палочкой, плавно приземлился у края площадки. Позерство обосновывалось тем, что иного выхода из ложи на площадку просто не было.

— Постарайтесь показать все, на что способны, мистер Блэк, — Скримджер подтолкнул Сириуса к краю ложи.

Уже не важно, что за игру затеял капитан. Сириус не упустит шанса показать им все, на что он способен.

* * *

Пий Толстоватый в нетерпении переминался с ноги на ногу. Он понимал, насколько ребяческим было его желание расквитаться за школьные обиды, но ничего не мог с собой поделать. Чувство уязвленной гордости вспыхнуло вновь при виде Блэка, как будто и не прошел год с его выпуска из Хогвартса.

Пию не повезло быть старостой, а затем и префектом в неспокойные годы. Конфликты внутри школы кипели с удвоенной силой, а угрозы извне лишь подливали масла в огонь. На его шестом и седьмом годах обучения едва ли проходила пара недель без очередного столкновения магглорожденных и фанатиков чистой крови. И после каждого такого случая деканы спускали ответственность на старост — «Проведите беседу со старшими!», «Приглядывайте за младшими!», «Патрулируйте чаще!». Это — а также перфекционизм, толкающий Пия всегда выкладываться по полной — превратило его предполагаемые «лучшие годы жизни» в нескончаемый изматывающий поток учебы, патрулей, тренировок, собраний старост и снова патрулей.

Но наихудшим бедствием была одна гриффиндорская компания — та самая, где состоял стоящий сейчас перед ним Сириус Блэк. Привилегированные идиоты, одуревшие от безнаказанности и попустительства преподавателей! И если фанатики Пожирателей со Слизерина хотя бы действовали ради идеи (какой бы мерзкой она ни была), то эти четверо творили хаос просто из любви к процессу. Ведь запустить гриндилоу в женский туалет или стащить с кого-то трусы — это так остроумно и уморительно. А затопленные канализацией подземелья — тонкая ирония, не постижимая обывателями.

Однажды терпение Пия лопнуло. Тогда он закатил скандал в учительской, обвинил преподавателей в попустительстве и потребовал снять с должности старосты Римуса Люпина. Он даже раскопал в школьном уставе пункт, дающий префекту право подготовить и представить деканам личную характеристику на старосту, к чьей деятельности есть нарекания. Успеха Пий не добился и лишь осложнил себе жизнь. С Хаффпафа сняли баллы (нельзя без последствий назвать Макгонагалл «лицемеркой, закрывающую глаза на любой произвол, творимый под именем Гриффиндора»), а компания юных львов в отместку за товарища объявила Толстоватому личную вендетту.

— Правила просты, — вернул Пия в реальность сухой голос инструктора. — Бой завершается, когда один из вас обезоружен, не в состоянии продолжать бой или сдается. Разрешенный предел увечий — то, что можно залечить в течение суток. Для новеньких поясняю. Сломанные кости конечностей, ожоги и выбитый глаз — да. Сломанный позвоночник, испепеление и отрезание головы — нет. Вопросы?

Блэк мотнул головой, поза расслаблена, губы изогнуты в уверенной полу-ухмылке. Лишь слегка взлетели брови на словах о допустимости лишении противника глаза.

— Тогда начинайте!

Пий стрелой метнулся по дуге влево, одновременно выпуская серию атакующих заклинаний — обезоруживающее, парализующее и веерное связывающее. Блэк увернулся от первых двух, щитом отразил третье и, припав на колено, метнул из-под края щита два желтых луча. Пий скользнул за валун и, приподняв его левитацией, швырнул в сторону противника. Блэк лениво отбросил его и сразу контратаковал, направив ему прямо в голову… два взрывающих?!

— Дерьмо! — выдохнул Пий, поднимая укрепленный щит повыше, о который с грохотом разбились заклятия. — Ты окончательно мозги растеря-А-А!

Его нога взлетела в воздух, и он грохнулся на спину. Но Пий сумел удержать щит и даже расширил его радиус, чтобы укрыть тело полностью.

-Вортекс пульвис! — прохрипел он, приподнимаясь на локтях, и тут же вокруг завихрился густой столб пыли. Пий закашлялся в густом облаке, глаза слезились, не было видно ничего дальше вытянутой руки. Впрочем, Блэк был в том же положении.

«Депульсо-максима!»

Судя по сдержанным ругательствам, заклятие достигло цели. Но его отдача также болезненно протащила Пия на заднице по земле и впечатала в одно из искусственных препятствий. Не обращая внимания на гудящую спину и горящую огнем задницу, он проворно забрался на каменную возвышенность.

В нем словно открылось второе дыхание, и Пий с удвоенной силой обрушил каскады атакующих заклятий, вынуждая Блэка беспристрастно уклоняться и парировать.

«Все кончено, я стою выше него», — злорадно подумал Пий, не сбавляя темп атаки. Блэк в какой-то момент пропустит удар и тогда… стоп, он что сдается?

Блэк быстро отступал спиной вперед к краю площадки так, что Пию было сложнее достать его заклинаниями. С такого расстояния он также не мог рассмотреть движения палочки противника, но не видел нужды беспокоиться. Большинство атакующих чар теряли значительную долю эффективности на такой дистанции.

— А ты, оказывается, трус, Блэк! — крикнул он. — Где же хваленая гриффиндорская храбрость перед лицом…

Затылок Пия пронзила резкая боль, и он полетел с возвышенности лицом вниз. Перед глазами все плыло, голова пульсировала от боли. Но он должен продолжить бой, надо только подняться, он еще может сражаться…

— Экспелиармус! Инкарцеро! — произнес торжествующий голос, и тело Пия сковали веревки.

Это было чертовский унизительно.

Минуту спустя освобожденный от пут и красный от стыда Пий стоял рядом с Блэком, слушая комментарии инструктора.

— Блэк, ты хорошо уклоняешься и парируешь заклятия, находишь нестандартные решения, как с зачарованным бумерангом в конце, так и когда взрывными проклятиями вынудил противника поднять щит и открыть ноги. Но ты практически не используешь щиты, что потенциально сокращает твою жизнь ровно до момента столкновения с более быстрым противником. Также ты опрометчиво бросился сокращать дистанцию сразу как свалил Пия с возвышения. Если не знаешь оглушающих дальнего действия, стоило для надежности хотя бы приложить его камнем с помощью Левиосы. И ты все еще должен держать щит, когда приближаешься к поверженному противнику. Исключение — если перед этим ты отрезал ему ведущую руку или голову. Тогда допустимо немного расслабиться.

— Что касается тебя, ­- Пий невольно вздрогнул под хмурым взглядом инструктора. — Все как обычно. Отточенное исполнение всех заклинаний. Тактическое использование возможностей местности. И тем не менее — позорный проигрыш. Сам назовешь свои ошибки?

— Поддался эмоциям и начал болтать, — пробормотал Пий, чувствуя, как горят уши. — И… не воспользовался преимуществами занятой высоты, чтобы вывести противника из строя более мощными атаками.

— Так какого дракла ты все еще дерешься как хаффлпафская первокурсница, раз все понимаешь? — с раздражением сплюнул Айзек, совершенно не заботясь о присутствии постороннего. — Если ты даже в тестовом спарринге с потенциальным рекрутом позволяешь себе расслабиться, даже не мечтай в скором времени получить от меня рекомендацию на допуск к операциям выше третьего уровня. Так и передай Боунс. А сейчас позови Долиша. Пусть Блэк посмотрит, на что способны щитовые чары в умелых руках.

* * *

— Я только что заварил себе кофе, Скримджер, — прорычал раздраженный бас за спиной у Руфуса, сопровождаемый треском захлопывающейся двери. — Чертовски хороший южноафриканский кофе, чей аромат, я надеялся, смог бы перебить вонь гниющей плоти, что я все еще ощущаю после этого проклятого вызова. Тебе бы лучше дать безумно значимую причину, почему мне стоит присутствовать на рядовой тренировке.

Гавейн Робардс привычно скривился от такого вопиющего нарушения субординации. Скримджер даже бровью не повел, продолжая наблюдать за разворачивающимся на площадке поединком.

— Это не тренировка, а экзамен нашего нового рекрута, Андрис. Хотя, откровенно говоря, это чистая формальность. Я уже решил, что возьму его в корпус.

— Рад за тебя, я пошел.

— Я планирую определить его в твою группу.

— Хрена с два! Я не возьму балласт в виде сопливого выпускника, — мужчина уже развернулся к двери.

— Это внук Арктуруса Блэка.

Андрис Сандек отпустил ручку двери и круто развернулся. Раздражение слетело с его лица, уступив место задумчивому сомнению, когда он перевел напряженный взгляд вниз на арену. Руфус сдержал рвущуюся наружу усмешку и мысленно обратился к Мерлину и Моргане, чтобы помогли мальчишке достойно проявить себя в этом спарринге и удержать интерес Андриса.

* * *

Сириус отчаянно сосал.

Его противник Джон Долиш был на голову его выше и в полтора раза шире. Короткостриженый, с широкой шеей и тяжелым взглядом исподлобья — он был бы идеальной иллюстрацией итога безумного союза человека и тролля (если бы такой когда-либо случился).

Инструктор не зря злорадствовал, этот парень был гребаным мастером щита. В отличие от известных Сириусу вариаций Протего, его щит был значительно крепче и мог с легкостью менять свою форму от небольшого парящего в воздухе поля, не ограничивающего Долиша в маневрах, до круглой сферы, полностью закрывающей его и не пропускающей даже самые мощные атаки Сириуса. И более того, Долиш мог в мгновение поставить этот же щит на пути Сириуса в качестве неожиданного препятствия, вынуждая его менять траекторию движения. Раз врезавшись в него, Сириус чуть не вывихнул себе руку и до сих пор ощущал пульсирующую боль в локте.

Атаки этого аврора разительно отличались от серий быстрых чар, которые использовал Толстоватый. Долиш шел на сближение короткими рывками, закидывал Сириуса и пространство вокруг него атакующими и взрывающими чарами, а после прицельно направлял в него вихрь из каменных обломков.

За весь бой Сириус ни разу не смог достать Долиша, тогда как сам едва уворачивался от его яростных атак и коварных щитов. Он уже начинал выдыхаться и сполна прочувствовал комментарий про бесполезность скорости и ловкости против более искусного противника.

В его арсенале оставалась только находчивость в выборе тактики, но пока ни один подход не принес Сириусу значительного успеха. Его яростные атаки и попытки трансфигурации местности разбивались о контратаки не менее быстрого противника. Чары невидимости не скрывали его перемещения на покрытой песком и землей площадке. Светошумовые приемы были не особо эффективны на открытой местности, и к тому же даже при легкой дезориентации Долиш просто укрывался за щитовой сферой, давая себе безопасную передышку.

А что, если… Сириус почти услышал, как у него в голове с удовлетворительным щелчком соединились вместе несколько кусочков плана. Почему бы не попробовать использовать преимущество врага против него самого?

Увернувшись от очередного заклятия, Сириус направил палочку в сторону противника.

— Коньюнктивитус Максима!

Для надежности он не просто зажмурился, но и прикрыл глаза свободной рукой. И даже так он ощутил обжигающий всполох ярко-красного света. Открыв глаза, он, как и ожидал, увидел, что временно ослепленный и отчаянно протирающий слезящиеся глаза Джон укрылся за щитовой сферой.

Следующим взмахом палочки Сириус поднял вихрь из песка и земли у себя из-под ног и направил их на щит противника. А затем трансфигурировал налипший слой грязи в круглый железный кокон.

— Ха! — довольно выдохнул Сириус, опершись руками о колени и пытаясь восстановить дыхание. Он был чертовски доволен таким элегантным решением. Джон никак не мог пробить кокон изнутри, не ранив себя, а если решит трансгрессировать наружу, то Сириус с легкостью оглушит его в первые несколько секунд неизбежной дезориентации.

Он уже искал взглядом инструктора, когда под оглушительный грохот все его тело пронзила боль, а глаза заволокла черная пелена. В следующий миг он обнаружил себя лежащим ничком на земле в паре дюжин футов от железного кокона… точнее от его разбитых остатков. Этот тролль в аврорской мантии никак не мог тупо взорвать себе выход наружу, но он, мать его, это только что сделал!

Эта выходка явно прошла для Долиша не без последствий, потому что двигался он медленно и сильно шатался, но Сириусу от этого особой радости не было. Его голову разрывало изнутри от гудящей боли, по телу словно стадо гиппогрифов потопталась, а руки и ноги сотрясала мелкая дрожь. Не предпринимая попыток подняться на ноги, он отползал назад, пока не уперся спиной в стену.

Сириус поднял палочку, которую чудом до сих пор не выпустил из рук, и едва успел прикрыть себя щитом, о который алыми искрами разбилось выпущенное в него заклятие Долиша. Барьер выстоял, но это было ненадолго. К горлу Сириуса подступил ком. Он уже забыл об экзамене, и что это всего лишь спарринг. В голове пульсировала лишь отчаянная мысль, что он не должен проиграть нависающей над ним фигуре. В этот миг внутри него словно треснула и осыпалась стена, выпуская на волю дремавшие до той поры силы.

Он вытянул вперед левую руку. Щит Протего блокировал заклятия, но не беспалочковую магию. Сириус с силой ухватился магией за руку Долиша и дернул ее в сторону, удовлетворенно отметив, как в изумлении расширяются глаза противника. В конце концов, большая ли разница — притягивать к себе магией книги или ею же отталкивать в сторону руку противника. Изумленный Долиш на миг потерял концентрацию, пытаясь вернуть себе контроль над рукой. Этого мига Сириусу было достаточно.

«Отрази это, сволочь», — подумал он, выпуская из палочки большую белую молнию. Расходящиеся вспыхивающие зигзаги разошлись по лежащим на земле железным осколкам и с усиленной мощью пронзили Долиша. Его тело судорожно вздрогнуло, глаза закатились, и он рухнул на Сириуса, от чего его тоже прошибло проходящим по телу разрядом. Боль длилась всего миг, но даже его хватило, чтобы почти оглушить Сириуса.

Скримджер спустился на площадку, когда инструктор уже привел в чувство обоих противников и дал каждому по порции укрепляющего зелья.

— Это было впечатляюще, джентльмены, — капитан окинул потрепанных парней довольным взглядом. — Джон, у тебя потрясающий прогресс в навыках, — Скримджер по-отечески похлопал Долиша по плечу. — Но я попрошу тебя обязательно зайти к целителям, чтобы исключить возможные последствия от удара заклятием молний.

— Что касается вас, мистер Блэк, вы превзошли мои самые смелые ожидания, и я буду рад видеть вас в составе подчиненного мне корпуса.

Сириусу пришлось прикусить себе язык, чтобы сдержать рвущийся наружу удивленный возглас. Он вообще-то не планировал работать в министерстве и даже представить не мог, что его шалость зайдет так далеко. И в то же время прямо сейчас по его груди разливалась теплая волна от приятного осознания, что Грюм ошибся. Что люди готовы видеть Сириуса как отдельного человека, а не как продолжение его семьи.

— Но я должен подчеркнуть, мой корпус по специфике отличается от стандартного штата Аврората. Мы новая структура, созданная в упреждающих целях на вызовы, которые еще только надвигаются. Именно мы будем на передовой самых опасных миссий. И это продлится долго, если только нам не повезет, и Волдеморт не подавится бисквитом или не самоубьется о срикошетившую Аваду, — губы капитана искривились в ироничной усмешке. — Поэтому я хочу, чтобы вы, мистер Блэк, сами для себя осознали, что именно привело вас сегодня в Министерство. И хватит ли силы этого стремления, чтобы идти в бой по приказу, защищать других и регулярно сталкиваться со смертью.

— Я готов! — выпалил Сириус. Речь капитана вместо того, чтобы напугать, лишь сильнее подстегнула его решительность.

— Тогда рад официально поприветствовать тебя в наших рядах, — Скримджер крепко пожал руку Сириуса.

* * *

— Что за игру ты затеял? — прошипел Робардс, закрыв за собой дверь в кабинет. -Принимать на службу одним днем, и кого? Мальчишку из семьи Блэк!

— Именно. Того самого, что отрекся от связей с родней.

— В этом и суть! — Робардс начал мерить шагами комнату. — Скандалы в чистокровных семействах с бунтующими наследниками происходят сплошь и рядом, и никто не придает им особого значения. Блэки же подняли шум на всю страну, так что каждая собака знает, что их старший сын ушел из семьи из-за несогласия с идеями пожирателей. И ладно Дамблдор готов любую шушеру тащить в свой Орден, ты с чего вдруг проникся верой в лучшее в людях? От этой истории за милю воняет чем-то подозрительным. Очень похоже на отложенный план по внедрению своего человека в стан противника.

— И этот сценарий меня вполне устроит, — Руфус не понимал, как его товарищ не видит идущей им прямо в руки возможности. — Если он действительно окажется шпионом, то в наших руках будет прекрасный канал выхода на пожирателей, через который можно будет контролируемо скармливать им тонны дезинформации. Ты, Айзек и все руководители групп будут пристально следить за каждым шагом Блэка. Из младших можно также ввести в курс плана Кита и Эдит. Ну а в ином случае, — Скримджер откинулся на спинку стула и повел затекшими плечами. — Мы просто получим неплохого бойца в команду. О чем ты и просил меня с утра.

Примечания:

Появившиеся и упомянутые персонажи:

Барти Крауч-ст — глава Департамента магического правопорядка;

Руфус Скримджер — командир Корпуса специального назначения в звании «Капитан»;

Гавейн Робардс — заместитель Скримджера;

Андрис Сандек (ОМП) — глава группы, в которую определили Сириуса; находится в подчинении Скримджера;

Джон Долиш — аврор из младшего состава;

Пий Толстоватый — аврор из младшего состава, на год старше Сириуса, хаффлпафец.

Айзек (ОМП) — инструктор, отвечающий за тренировки.

Эдит (ОЖП), Кит (ОМП)- упомянутые авроры из младшего состава;

Аластор Грюм — аврор, не связан со Спецкорпусом.

— Ты псих, Бродяга! — рассмеялся Джеймс. — Мы оставили тебя одного всего на день, а ты уже устроился в Министерство.

— Мне было скучно, — пожал плечами Сириус.

— И поэтому ты мимоходом нашел работу в одном из самых престижных мест в стране. За день! Лили и Хвоста в Мунго полмесяца с собеседованиями по кабинетам гоняли.

— Я даже думал, нас в какой-то момент заставят выпить веритасерум, — передернул плечами Питер.

Сириус, Джеймс, Питер и Лили обсуждали последние новости в саду коттеджа Поттеров.

— И это было бы чертовски разумно с их стороны! — с жаром вклинилась Лили. — Страшно представить, сколько вреда мог бы причинить сторонник Волдеморта, работая в Мунго.

Джеймс притянул к себе девушку и нежно поцеловал в макушку. Лили в ответ запустила руку Джеймсу в волосы, побуждая его наклониться для менее невинного поцелуя. Миг — и оба уже льнули друг к другу в плотных объятиях.

— И как ты умудрялась скрывать свою ненасытную сторону все эти годы, Эванс? — усмехнулся Сириус. — Пошли, Хвост, на кухне от нас будет больше пользы. Сохатый, если она начнет сосать из тебя душу — кричи.

Джеймс, не отрываясь от поцелуя, показал средний палец вслед посмеивающимся Сириусу и Питеру.

В доме они под чутким руководством миссис Поттер переставили мебель в гостиной, освобождая больше пространства в центре, и трансфигурировали дополнительные кресла. При этом делали обязательные перерывы на поглаживания миссис Бисквит, ласковой кошки Поттеров, которая ставила своей целью потереться о ноги каждого человека в доме.

— Хорошо, что Лили все же дала Джеймсу шанс, — задумчиво произнес Питер, бросив на милующуюся парочку взгляд через окно. — Так он не будет чувствовать себя одиноко.

— Ты о чем? — Сириус отвлекся от почесывания миссис Бисквит. Кошка, недовольная таким пренебрежением, попыталась подцепить его руку лапой и заставить вернуться к прежнему занятию.

— Просто… все так резко изменилось, — Питер нервно закусил губу. — Мы провели вместе последние семь лет, а сейчас каждый идет своей дорогой. Я — в Мунго, ты — в Аврорат, Римус… пытается понять, как жить во взрослом мире со своей пушистой проблемой. А Джеймс остался бы сам по себе, если бы не Лили. И зная его, он бы в два счета нашел неприятности на свою голову. А в текущих условиях эти неприятности легко могут оказаться смертельными.

— А ты думал, что мы построим мужицкую хижину в лесу и продолжим жить все вместе большой звериной стаей? — фыркнул Сириус. — Не драматизируй. Мародеры навсегда останутся Мародерами, и ничто это не изменит.

— Хотелось бы верить, — с сомнением вздохнул Питер, поворачиваясь спиной к окну.

Постепенно начали прибывать члены Ордена Феникса, и через четверть часа в гостиной собралось около двух десятков волшебниц и волшебников разных возрастов. Все присутствующие болтали и обменивались новостями. Общающиеся группы перетекали одна в другую. Царила оживленная и доброжелательная атмосфера, словно в гостиной собралась компания давних друзей.

«Компания друзей и одной паршивой овцы», — мысленно отметил Сириус, наливая себе чай. Это было второе собрание, на котором он присутствовал, и большинство членов Ордена все еще относились к нему с настороженностью. Мало кто решался на большее, чем перекинуться с ним парой дежурных фраз.

В открытом конфликте он вспыхивал за долю секунды, но в атмосфере, напоминающей любое подобие официальных приемов, в его голове сами собой щелками годы материнских уроков. В такие моменты вместо горячечной ярости Сириуса сносило в противоположную сторону. На лицо натягивалась маска холодной надменности, акцент сменялся на вычурно-аристократический, а осанка и манера держать себя становились настолько вызывающе правильными, что находящиеся рядом с ним люди начинали неловко расправлять плечи.

Вот и сейчас сталкиваясь с холодным отчуждением и подозрительностью, он вмиг переключился в состояние, которым лишь еще больше отталкивал о себя людей. Но и плевать. Он вступил в Орден, чтобы бороться за свои идеалы, а не переубеждать идиотов. Нежелающие видеть дальше фамилии «Блэк» могут идти Запретным лесом прямо оборотню в пасть.

К слову, о мохнатых. В дверях гостиной показался Римус.

— Лунатик! — бросился к другу Сириус. — Мы ждали тебя еще час назад, где тебя волки драли?

— Дома, — буркнул Римус, поглубже засунув руки в карманы. Он был бледен и взвинчен, словно накануне полнолуния. — В ярости отец гораздо больше похож на настоящего зверя, чем я.

Лайелл Люпин, к шоку Римуса и удивлению Мародеров, крайне негативно отнесся к решению сына вступить в ряды Ордена и не прекращал попыток отговорить его.

— «Ты еще слишком молод, чтобы так рисковать жизнью», «Сосредоточься на поиске достойной работы», — Римус спародировал интонации отца и передернул плечами. — Я не понимаю, как у него может быть такой наивный взгляд на мир. Никакая нормальная работа мне не светит, это очевидно всем кроме него. А террор пожирателей затрагивает каждого. Невозможно быть слишком юным, чтобы стать их жертвой или чтобы выступить против них.

— Верные слова, мой мальчик.

Сириус и Римус обернулись на подошедшего к ним Дамблдора. Директор казался утомленным, но глаза за очками-половинками все так же мерцали живым блеском. Он по-отечески положил руку Римусу на плечо.

— Не осуждай своего отца. В мире нет ничего более естественного, чем любящий родитель, желающий блага своему ребенку. Лайеллу лишь требуется время, чтобы принять твои желания и… неприятную реальность.

С приходом Дамблдора присутствующие начали рассаживаться. Мародеры и Лили заняли один из диванов и рядом стоящие кресла. Они были самыми младшими в Ордене и интуитивно старались держаться рядом друг с другом во время общих собраний.

Начинали с новостей и отчетов по предыдущим миссиям и задачам, которые в основном подразумевали наблюдение за известными сторонниками Волдеморта, попытки завербовать новых членов в Орден и сбор информации о подозрительных активностях среди преступного подполья.

— Есть еще одна новость, Альбус, — гаркнул Грюм, когда Карадок Дирборн закончил рассказ о наблюдении за темномагичесикими магазина в Лютном переулке. — Сегодня утром Блэк был принят на службу в Аврорат.

На миг в гостиной установилась тишина.

— Но как? — Алиса Лонгботом переводила недоуменный взгляд с Грюма на Сириуса. — Первый экзамен для отобранных претендентов должен состояться лишь через неделю.

— Он прошел в спецкорпус Скримджера, — Грюм скривился, словно от ударившего в нос неприятного запаха. — А им правила не писаны. Я хочу, чтобы Блэк объяснился, на кой черт он это вытворил?

Сириусу пришлось до боли сжать кулак, чтобы подавить вспышку раздражения и не послать старого аврора на хрен. Почему он вообще считал себя в праве отчитывать Сириуса словно ребенка и требовать каких-либо объяснений! Но остальные орденцы, включая Дамблдора, не имели никаких претензий к поведению Грюма и смотрели на Сириуса в ожидании ответа.

— А зачем выпускники обычно устраиваются на работу? — криво усмехнулся Сириус, жалея, что не сидит сейчас на стуле, на котором мог бы вальяжно откинуться назад. — Отщепенцам и предателям крови трастовые фонды не полагаются, вот и приходится идти на обычную работу. И я подумал, что Ордену будет хорошо иметь своего человека в Аврорате.

— В составе Ордена уже трое авроров, — рявкнул Грюм. — А вот людей, не обремененных работой и семьей, которые могли бы посвятить делам Ордена все свободное время, не хватает критически. И какой же дополнительный полезный вклад ты внесешь, выполняя самую никчемную работу младшего аврора? Расскажешь нам про правильную форму составления отчетов?

— Ну-ну, Аластор, — Дамблдор примирительно поднял ладонь и перевел задумчивый взгляд на Сириуса. — Это, действительно, неожиданные вести. Зная тебя, мой мальчик, я не сильно удивлен таким решением. Но впредь прошу каждого, — на этих словах он обвел взглядом всю молодую компанию. — Предварительно сообщать обо всех своих планах, которые могут отразиться на деятельности Ордена. Это понятно?

Ребята усиленно закивали, а Сириус решил, что скорее откусит себе язык, чем признается кому-либо из старших, что его аврорская карьера — это просто вышедший из-под контроля пранк.

Оставшаяся часть собрания была посвящена политической деятельности. Обсуждали содержание декрета по ужесточению контроля над учетом, хранением и распространением потенциально опасных темномагических артефактов, который Эдгар Боунс должен был предложить на ближайшем заседании Визенгамота. По задумке, принятие этого декрета открыло бы доступ для инспекции в дома и частные предприятия всех чистокровных семейств. Также была тепло встречена идея Джеймса выпускать брошюры и листовки с информацией о действиях Пожирателей, которую не допускают до страниц Пророка, советами по защитной магии и карикатурами на сторонников Волдеморта. Последнее особенно позабавило близнецов Пруэттов, которые согласились, что «невозможно бояться врага, над которым насмехаешься за утренним кофе».

Спустя час по двое, по трое члены Ордена стали расходиться. Сириус оказался среди тех немногих, кому не поручили никаких особых задач, и едва сдерживал кипящие внутри раздражение и досаду.

— Аластор, Сириус, — Дамблдор махнул им рукой поверх голов остальных волшебников и волшебниц. — Я заметил в саду прекрасные гвоздики. Думаю, вам двоим тоже будет приятно на них взглянуть.

Не дав никому времени возразить, директор быстрым шагом направился к выходу. В саду он отошел в дальний его конец, подальше от окон и входной двери, где действительно цвели желтые гвоздики.

— Моему сердцу очень милы естественные красоты шотландской природы, — проговорил Дамблдор деликатно касаясь цветов кончиками пальцев. — Но как же иногда меня тянет последовать примеру Шармбатона и засадить территорию красочными цветочными аллеями и композициями.

Сириус и Грюм переглянулись в редком миге раздраженного единения.

— Не тяни гиппогрифа за яйца, Альбус, — проворчал Грюм, прервав размышления директора о ландшафтном дизайне. — Что ты от нас хотел?

Дамблдор выпрямился и повернулся к Сириусу.

— Признаюсь, меня беспокоит политика Барти Крауча в качестве главы ДМП. Он, безусловно, решительный и принципиальный человек, но всё же... Наблюдая за его действиями, я боюсь, что своей жесткостью он лишь эскалирует ситуацию с Волдемортом и его сторонниками.

Между бровей Дамблдора пролегла вертикальная линия, он глубоко вздохнул.

— Барти предпочитает жесткими методами искоренять врагов, совершенно упуская из виду, что в основе нашего нынешнего положения лежат идеи. Идет борьба светлой магии против темной. Порядка против хаоса. При таком раскладе невозможно победить врага, приняв его методы. Ты просто в итоге займешь его место.

Сириус поежился от пробежавшего по спине холодка. Что-то неуловимое не давало ему полностью проникнуться словами директора, хотя даже самому себе он бы не смог объяснить, что именно.

— Аластор и Фрэнк с Алисой внимательно следят за его действиями относительно Аврората. Однако спецкорпус, отделенный от Аврората и подотчетный исключительно Краучу, находился в нашей слепой зоне. До недавнего времени.

Сириусу очень не нравилось, к чему ведет Дамблдор.

— Я прошу тебя внимательно следить за всем происходящим внутри спецкорпуса и информировать Аластора в случае возникновения любых тревожащих подозрений, — подтвердил его опасения директор. — Мне хотелось бы ошибаться, но боюсь, что именно на своем обособленном «детище» Крауч может тестировать самые радикальные подходы.

— А еще это, считай, готовая боевая группа для захвата власти, — проворчал Грюм. — Что? Крауч совершенно не скрывает своих политических амбиций. Волдеморт полный кретин, раз до сих пор не догадался предложить ему сделку ради помощи по захвату Министерства.

— На наше счастье, принципы Барти перевешивают его амбиции. Так что, Сириус, я могу на тебя рассчитывать?

Директор взглянул на Сириуса своими ясными голубыми глазами. Он не почувствовал давления легилименции на разум, но все равно на всякий случай закрыл эмоции. Ему всегда претили любые формы лжи и притворства. И задание стать крысой среди людей, которые первые за пределами стен школы смогли заглянуть дальше его фамилии, вызывало неприятную горечь во рту.

— Конечно, я не подведу вас, сэр, — с легкостью натянул фальшивую улыбку Сириус.

* * *

Сириус поправил непривычную аврорскую форму. Бордово-коричневая мантия была короче традиционной, оканчиваясь в районе колен, и потому шла в комплекте со свободными темными штанами. К ней также прилагался широкий кожаный пояс с небольшими карманами и две пары обуви — ботинки и высокие сапоги.

Он вышел из лифта на втором уровне и проследовал по длинному коридору в поисках таблички с нужным ему номером кабинета. Завернув за угол, он наконец увидел расположенную в самом конце дверь под номером семнадцать. Сириус толкнул ее и огляделся.

Вместо предполагаемого кабинета он оказался в просторной прихожей, которая переходила в разветвленные коридор с несколькими закрытыми дверями без опознавательных табличек или номеров.

— Добрый день! — крикнул Сириус, проходя вперед. — Младший аврор Блэк прибыл в распоряжение.

Из ближайшей двери выглянула девушка с собранными в хвост светлыми волосами.

— О, привет! Официоз прибереги для встреч с внешними аврорами, у нас так не принято, — она улыбнулась и протянула ему руку. — Эдит Форд. Мы будем в одной группе, и на первых порах я отвечаю за твою адаптацию.

— Сириус Блэк, — он пожал протянутую руку, всматриваясь в лицо девушки. — Мы встречались раньше?

Ее рука на миг замерла в его ладони.

— Я не посещала Хогвартс, так что не думаю, — ответила она. — Давай я для начала тебе наши помещения покажу.

Сириус кивнул, пытаясь отогнать от себя странное чувство узнавания. Наверное, дело было в парфюме, который просто оказался тем же, что пользовалась кто-то из его одногруппниц.

Экскурсию Эдит начала с, по ее словам, «ключевых для выживания» мест. Кухни и туалетов.

— Под корпус выделено целое крыло, поэтому в нашем распоряжения такая роскошь, как своя кухня. Если увидишь на столе коробку сладостей — значит кто-то из старших решил угостить коллектив. На кофе и чай скидываемся все раз в месяц. Есть кофейник, но он зачарован только на классическое заваривание. За капучино и латте с вкусными сиропами надо идти в кафетерий. Дальше по коридору два наших туалета. Они общие, без полового деления. Всегда опускай за собой стульчак, если не хочешь нарваться на сглаз от Амелии, они у нее чертовски неприятные.

Далее она показала Сириусу кладовую, которая оказалась складом канцелярских принадлежностей, и перешла к рассказу про корпус.

— Гавейн Робардс — заместитель Скримджера. Принципиальный, консервативный, ценит порядок и дисциплину. Если покажется, что он смотрит на тебя как на грязь, не принимай на свой счет. Это его стандартное выражение лица.

— Дальше идут трое глав групп. Амелия Боунс — ее группа отвечает за работу с информацией и взаимодействие с другими департаментами и отделами. На задания они тоже выходят, но их главная специализация — анализ. Терри Макмиллан возглавляет вторую группу, их профиль — оперативное наблюдение и сбор данных. И наконец — Андрис Сандек. До сегодняшнего дня в его группе числилась только я.

— И какие у нас с тобой задачи? — в воодушевлении спросил Сириус.

— Честно, — Эдит немного замялась. — Наша задача — «делать, что скажет Андрис, и помогать по мере необходимости остальным группам».

— Серьезно? — разочаровано протянул Сириус. Он победил в спарринге двух авроров, чтобы его засунули в группу ребят на побегушках?

— На практике все не так плохо. Андрис — ветеран войны с Гриндевальдом и совсем недавно получил гражданство магической Великобритании. Скримджер очень хотел заполучить его в корпус и потому согласился пойти ради него на ряд условий. Одним из них было то, что Андрис будем сам решать, кого принимать в свою группу, и требования для своих подчиненных выставляет завышенные. Так, именно у нас двоих за прошлый год было больше всего боевых миссий. И если верить рассказам о твоих навыках, то ты очень скоро будешь к нам присоединяться на постоянной основе.

— Всего-то победил двух авроров, — Сириус притворно потупился и провел рукой по волосам. — Раз тебя тоже отобрали, полагаю, и ты выступила не хуже.

Эдит обернулась на Сириуса с лукавой улыбкой.

— Я выступила лучше.

* * *

Оставшееся время Эдит водила его по этажам Министерства, показывая отделы, с которыми придется чаще всего работать. К середине дня бесконечные коридоры, кабинеты, аббревиатуры и фамилии слились для Сириуса в единый фон.

— Никто не ожидает, что ты все с первого раза все запомнишь, — сказала Эдит, заметив его расфокусированный взгляд. — У всех уходит пара месяцев на адаптацию. Но мы почти закончили. Посмотрим крыло Визенгамота, и можно будет сделать перерыв на обед. Заодно с ребятами из других групп встретишься.

Навстречу им вышли волшебники в мантиях сливового цвета с искусно вышитой серебряной буквой «В» на левой стороне груди. Сириус и Эдит слегка посторонились, давая им пройти, когда за их спинами раздалось:

— Глаза меня обманывают, или это в самом деле мой отщепенец-племянник?

Сириус тихо выругался и обернулся. К нему в компании мистера Розье приближался его дядя Сигнус Блэк — все такой же тщедушный и желчный, каким Сириус видел его в последний раз.

— Как низко надо было пасть, чтобы согласиться стать цепным псом за жалование, — последнее слово дядя процедил так, словно речь шла о подачке нищему. — Неужели мы поспешили, исключив Альфарда из рода, или ты просто уже прогулял все его состояние?

Сириус уловил, как напряглась рядом Эдит, и послал ей быструю усмешку уголком рта.

— Ваше беспокойство обо мне так трогает, дядюшка, — он расплылся в хищной улыбке. — Я живу свою лучшую жизнь, поэтому не стоит волноваться. Ни за меня, ни за ваши лавры главного картежника-неудачника Британии. Неужто моя матушка наконец перестала снабжать вас деньгами, и приходится просить в долг у родственников жены? — Сириус кивнул в сторону стоящего за спиной дяди Розье.

— Паршивый недоносок! — взвизгнул Сигнус, его дряблое лицо побагровело. — Да я тебя…

— Тише-тише, друг мой, — старший Розье бросил быстрый взгляд на останавливающих членов Визенгамота, привлеченных криком Сигнуса. — Мальчишка — уже отрезанный ломоть. Не трать силы и позволь ему сгубить свою жизнь так, как ему будет угодно. Грязную компанию под стать он себе уже нашел, — он с презрением взглянул на Эдит.

— Вряд ли я бы сумел во всей стране найти компанию хуже вашего Эвана. Его уже приняли в академию юных живодеров, или ему там будет нечему учиться?

Ледяные глаза Розье блеснули. Он наклонился вперед, словно собирался что-то доверительно сообщить Сириусу на ухо.

— Слишком дерзкий язык для нынешних неспокойных времен, — проговорил он шепотом. — Особенно для того, кто добровольно решил примерить на себя роль добычи.

* * *

— Твой дядя всегда ведет себя как мудак?

— Постоянно. Уверен, над ним висит проклятие, что если он хоть раз откроет рот не с целью сказать гадость, то у него отвалится жопа.

Эдит прыснула в стакан с кофе и закашлялась. Они вдвоем сидели в столовой с зачарованными панорамными окнами с видом на океан. По мнению Сириуса это было какой-то изощренной формой пытки над бедными клерками.

— Довольно о моей родне. Извини за прямолинейность, но кто ты сама такая?

— Хм… какая широкая формулировка. А сам как думаешь?

Сириус откинулся на стуле.

— Ты не училась в Хогвартсе. Говоришь по-английски свободно, но все же легкий акцент заметен в том, как жестко ты произносишь «р» и «т». Сначала я решил, что ты из семьи волшебников-эмигрантов и обучалась на дому. Но судя по комментарию Розье, ты магглорожденная, — Сириус сделал паузу, вопросительно приподняв брови. Эдит кивнула, чтобы он продолжал. — Для магглорожденных домашнее обучение запрещено. Тогда логично предположить, что ты иностранка и обучалась где-то в Европе, скорее всего в Дурмстранге. Но будучи иностранкой, ты бы не смогла работать в Министерстве.

— Я могла получить гражданство через брак, — улыбнулась Эдит. — Об этом сценарии ты не подумал.

— Не вижу кольца на пальце.

— Не ношу колец. Не приятно их ощущение на пальцах.

— Так ты замужем?

— Не-а.

— Зачем тогда споришь?

— Ради интереса, — Эдит положила подбородок на сложенные домиком пальцы и заговорила так, словно ей уже не раз приходилось повторять этот рассказ. — Я действительно магглорожденная. Родилась и до десяти лет жила в Британии. Но как-то мы с семьей поехали на каникулы в Болгарию. Родители взяли машину, чтобы самостоятельно поездить между городами. К сожалению, отец не справился с управлением, и мы сорвались в обрыв. Родители погибли, зато я отделалась всего лишь синяками и ссадинами. Видимо, защитил магический выброс.

Она опустила взгляд в кружку с остывающим кофе.

— На выброс прибыли магслужбы Болгарии. Так я и оказалась в Софийском детдоме, а затем уехала учиться в Дурмстранг. К концу обучения восстановила свои британские документы и после выпуска решила вернуться на родину, — Эдит подняла взгляд на Сириуса и усмехнулась. — Знаю, звучит как горячечный бред.

— И я до сих пор отказываюсь в него верить, — звонко воскликнул кудрявый парень с подносом в руках, плюхнувшись на стул рядом с Сириусом. — Моя ставка, что ты внучка Гриндевальда, все еще в силе, и на нее капают процентики. Поэтому чем позже ты сознаешься, тем больше тебе придется мне платить.

Он повернулся к Сириусу и подмигнул.

— Ты же не успел позабыть обо мне за прошедшие пару лет? Было бы ужасно неловко представляться заново. Но если что, ради такого красавчика, я готов и к повторному знакомству, более близкому, мы же теперь коллеги.

— Отстань от него, Кит, — темноволосая девушка с красивыми формами заняла место рядом с Эдит. — Привет, Сириус. Рада появлению первого льва в нашей команде.

— Пенни, — губы Сириуса сами собой растянулись в улыбке. — Ты же собиралась идти на разрушителя проклятий. Как тебя в аврорат занесло?

С Пенни Перкс, хорошенькой рейвенкловкой годом старше него, у Сириуса было связано много прекрасных, хоть и однотипных воспоминаний с его шестого курса. Их отношения сводились исключительно к редким беседам и частому сексу в разных местах замка. Никакой романтики, только кипучие гормоны с обеих сторон.

— Ну что ты сразу о неприятном, — притворно скривилась девушка. — Если кратко, то выходка пожирателей летом 1977 года произвела на меня неизгладимое впечатление и вызвала сильный всплеск гражданской сознательности.

— На твоем месте, я бы это не доедал, — влез в беседу Кит Скримджер (именно так звали кудрявого парня), указывая вилкой на остатки мяса в тарелке Сириуса. — Айзек поставил общую тренировку на вторую половину дня. И он очень не любит, когда кто-то начинает блевать и отвлекает остальных.

Пока Кит продолжал трещать со сверхскоростью, к столу подошли еще трое парней. Сириус узнал бывшего слизеринского вратаря Брайана Бута и нехотя пожал протянутую им руку. Сидящий рядом с ним Долиш ограничился молчаливым кивком. Пий Толстоватый, высокий и тощий как древко метлы в противовес своей фамилии, сел справа от Эдит и, полностью игнорируя остальных, начал бубнить ей что-то занудное про отчеты.

Сириус обвел взглядом собравшуюся за столом компанию, недоумевая — как это нелепое сборище могло быть частью элитного спецкорпуса?

Известные и упомянутые сотрудники спецкорпуса:

Руфус Скримджер — командир Корпуса специального назначения в звании «Капитан»;

Гавейн Робардс — заместитель Скримджера;

Андрис Сандек (ОМП) — глава группы, в которую определили Сириуса; находится в подчинении Скримджера;

Амелия Боунс — глава группы, отвечающей за анализ и взаимодействие; находится в подчинении Скримджера;

Терри Макмиллан (ОМП) — глава группы, отвечающей за сбор развединформации; находится в подчинении Скримджера;

Джон Долиш — аврор из младшего состава, на два года старше Сируиса, слизеринец;

Пий Толстоватый — аврор из младшего состава, на год старше Сириуса, хаффлпафец.

Брайан Бут (ОМП) — аврор из младшего состава, на два года старше Сириуса, слизеринец;

Кит Скримджер (ОМП) — аврор из младшего состава, на два года старше Сириуса, рейвенкловец.

Пенни Перкс (ОЖП) — аврор из младшего состава, на год старше Сириуса, рейвенкловка.

Эдит Форд (ОЖП) — аврор из младшего состава, на год старше Сириуса, выпускница Дурмстранга.

Айзек (ОМП) — инструктор, отвечающий за тренировки.

Первая неделя в Аврорате выдалась преступно заурядной. Пока его руководитель, Андрис Сандек, был в отъезде, Сириусу не могли дать доступ к значительной части дел. Чтобы занять его чем-то, Эдит загружала его чтением бесконечных регламентов, пока сама убегала по каким-то вопросам к Робардсу или главам других групп. Не желая в такие моменты сидеть в одиночестве, Сириус обычно перебирался к ребятам из группы разведки: Джону Долишу, Брайану Буту и Пенни Перкс.

Долиш при более близком знакомстве оказался приятным, хоть и простоватым парнем. Весь его угрожающий вид оставался на тренировочном поле, и сидя за маленьким для него рабочий столом и улыбаясь подколам Пенни, он больше походил на бульдога с добродушными маленькими глазками. Брайан Бут обладал талантом кратко и понятно рассказать о любой запутанной процедуре, чем сэкономил Сириусу несколько часов чтения толстенных регламентов. Пенни делилась с Сириусом сплетнями про другие отделы министерства и утаскивала его на прогулки за кофе, который она поглощала просто в невероятных объемах и видах.

— Тебе плохо не будет? — как-то спросил Сириус, наблюдая, как Пенни третий раз за день берет большой стакан «кофе», где сам кофе занимал лишь маленький объем на дне, а выше него шли слои молока, взбитых сливок и шоколадно-ягодной посыпки.

— Я же ведьма, — подмигнула она ему. — Все лишнее уйдет в сиськи.

Кит Скримджер взял за привычку увязываться вместе с ними. В такие моменты Сириус вживую наблюдал причудливую синхронизацию мозгов рейвенкловцев: когда каждый по отдельности представлял из себя в целом разумную личность с легким налетом придури, но стоило им собраться вместе, как оба одномоментно деградировали до самого нелепо-пошлого подросткового юмора. И возможно, эта зараза передавалась воздушно-капиллярным путем, потому как через некоторое время Сириус и сам начинал ржать конем с их писько-жопных подколов.

Единственным говном в пруду был Пий Толстоватый, который каждый раз при встрече демонстративно кривил презрительную мину, которая вызывала у Сириуса лишь усмешку. Где этот барсучок учился, Вальбугра Блэк преподавала.

Трижды в неделю Айзек собирал младших авроров на отработку техник ведения боя. Он ставил их в пары и заставлял раз за разом творить мощные атакующие заклятия так, чтобы они могли контролировать их силу и направленность. В качестве примера Айзек сначала с помощью Секо разрезал пролетающую муху, а затем Коньюктивитусом вызвал узкую вспышку света, которая ослепила исключительно Кита, не причинив вреда никому из стоящих неподалеку.

— В хаосе битвы одно из главных правил — не навреди своим. На одних оглушающих и парализующих вы недолго продержитесь, — объяснял инструктор. — Поэтому отточенное использование более мощных проклятий может стать тем, что выиграет вам еще немного времени до встречи с костлявой.

— Почему всегда я? — выл Кит, яростно протирая слезящиеся глаза. — Айзек, старина, за что ты меня так ненавидишь?

Инструктор расплылся в широкой улыбке, заставившей присутствующих передернуться.

— Наоборот, я так проявляю почтение. Кому как ни младшему брату нашего уважаемого капитана служить примером стойкости перед остальными.

— Стойкость я всем желающим лучше в постели продемонстрирую, — уже беззлобно фыркнул Кит, в миг вернувшись к своему дурашливому состоянию.

Приемы и новые заклятия Айзек задавал им на самостоятельную отработку и уже на следующей тренировке спрашивал с них результат. А Сириус надеялся, что домашняя работа навсегда осталась в прошлом. Но она продолжилась и за пределами тренировочного поля.

— Ты охренел?! — взревел Сириус, когда в душевой, где собрались парни после очередной тренировки, ему под лопатку прилетело болезненное жалящее заклинание.

— Извини-извини, — Долиш вскинул руки в примирительном жесте, быстро отступая от замахивающегося для удара Сириуса. — Ничего личного, это просто часть подготовки.

— Какой еще подготовки? — прошипел Сириус, откидывая мокрые волосы со лба. Руки так и тянулись прикрыться, но он заставил себя стоять прямо. Толстоватый, Скримджер и Бут в открытую ухмылялись из-за спины Джона, который единственный выглядел пристыженным.

— Ты должен привыкнуть всегда держать при себе палочку. Чтобы это произошло быстрее, каждый будет насылать на тебя жалящие чары, когда заметят без нее. Например, если ты оставил ее в кабинете или как сейчас — вместе с одеждой, — Долиш кивком указал на корзину около душевой, куда Сириус сложил форму. — Мы все через это проходили, так что чем быстрее привыкнешь всегда держать палочку при себе, тем быстрее это прекратится.

На словах задача оказалась проще, чем на деле. В последующие дни Сириусу еще ни раз прилетали жалящие, вынуждая с матами разворачиваться и возвращаться за забытой палочкой. Пощады к нему не проявляла даже добродушная Пенни, которая, наоборот, с невиннейшей улыбкой целилась ему в самые мягкие и больные места. Поэтому в пятницу вечером на встрече мародеров Сириус без лишних слов трансфигурировал себе на стул мягкую подушку.

— Мерлинова срань, тебя что уже посвятили в крепкий аврорский коллектив? — заржал Джеймс. — Ты не стесняйся, Лили и Хвост тебе всегда свежесваренную обезболивающую мазь подгонят.

— Можем даже сделать ее со вкусом. Клубника, банан, шоколад — что предпочитаешь?

— Идите оба великану в очко.

— Не, мы с Лили за традиционный формат.

Воспользовавшись теплой августовской погодой, ребята расположились в летней беседке Поттеров. Лили и Джеймс полулежали в обнимку на широких качелях. Питер по праву первого пришедшего («я вообще-то с целую смену в Мунго на ногах отпахал!») занял плетеное кресло-качалку. Сириусу и Римусу достались цветастые пластиковые стулья, купленные миссис Поттер в каком-то хаотичном порыве на одной из маггловских распродаж.

— Римус, ты хорошо себя чувствуешь? — встрепенулась Лили, когда после очередной взрыва хохота Лунатик заметно скривился. Она лишь несколько недель назад была посвящена в его «пушистую проблему» и с тех пор проявляла повышенную чуткость к его состоянию.

— Я в порядке, — натянуто улыбнулся Римус. — Просто скоро полнолуние, да и навалилось… всякое.

— Ты о чем?

Римус мрачно глядел в чашку с чаем, помешивая сахар. Наконец он вздохнул и заговорил.

— Дамблдор хочет, чтобы я внедрился в одну из стай оборотней.

— Нет!

— Он надеется, что я смогу добыть какие-нибудь полезные сведения и, может, даже переманить часть из них на нашу сторону. Карадок пока собирает информацию о стаях и образе жизни «диких» оборотней, чтобы мне было проще внедриться и заслужить их доверие.

— Это абсурд! — воскликнула Лили. — Римус, ты учился в Хогвартсе, дружишь с волшебниками…

— Весь такой чистенький и культурный, — подхватил Джеймс.

— Ты не сможешь сойти за одного из них. Никогда. Уж поверь я знаю о чем говорю, я выросла в шахтерском городке, — щеки Лили раскраснелись от горячности. — И даже это общество пьянчуг в миг раскусило бы в тебе «мальчика из интеллигентной семьи». А мы говорим о стае оборотней. Римус, это самоубийство!

— И что ты мне предлагаешь сделать! — закричал Римус. Он вскочил так резко, что его стул отлетел к стене. Джеймс поднялся на ноги следом, инстинктивно загородив Лили защитным жестом.

— Отказать Дамблдору? Человеку, который рисковал отправиться в Азкабан, если бы его решение принять меня в школу стало кому-то известно? Я перед ним в долгу, и слежка за оборотнями — лучшее, что я могу сделать на благо Ордена.

— Это он тебе сказал? — спросил Джеймс напряженным голосом. — Дамблдор затребовал с тебя долг?

— Нет, но ему и не надо было этого говорить, я в состоянии сам понять ситуацию.

— Ты идиот, Лунатик. Пожалуйста, прекрати накручивать себя и додумывать за других, — взмолился Питер.

— Сириус, поддержи нас! — Лили повернулась в молчавшему до того Бродяге.

Он поглаживал урчащую на его коленях миссис Бисквит, избегая взглядов ребят. Было непросто сформулировать мысль.

— Я понимаю Лунатика, — заговорил Сириус. — Дамблдор — не тот человек, от чьей просьбы можно легко отмахнуться. Я полагаю, разговор о твоем внедрении в круг оборотней не вчера случился. Директор уже давно предложил эту идею, и именно это взбесило твоего отца, не так ли?

Римус хмуро кивнул.

— Но Лили права, план — тупой. Дамблдор может быть сильнейшим магом, но он все еще человек и может ошибаться. Он не знает тебя, Лунатик, так, как мы. Да ты даже на нас с Джеймсом в школе не мог повлиять! Скорее стая тебе какие-то свои идеи навяжет, чем ты им.

— Вот сейчас обидно было, — буркнул Римус.

— Переживешь.

Джеймс взмахом палочки вернул отлетевший стул на место и, приобняв Римуса за плечи, усадил его обратно.

— Мы не сомневаемся в твоей храбрости, дружище, — мягко сказал он. — Но, когда она граничит с неминуемой угрозой, здесь мы проводим черту. Потяни сколько можешь с ответом Дамблдору, а мы подумаем над каким-нибудь не менее значимым делом для тебя в рамках Ордена.

* * *

— Я думал, что спецкорпус освобождают от рутинных задач Аврората.

— Так-то оно так, — Кит потянулся и начал массировать затекшее плечо. — Но ночные дежурства — это святое. Если бы нас и от них освободили, остальные авроры прокляли бы нас так, что мы бы месяц кактусами срали.

Сириус, Кит и Терри Макмиллан сидели в дежурной Аврората, куда поступали все вызовы о срочной помощи. В основном вызовы делились на четыре категории: агрессивное нападение; проникновение на охраняемый государственный объект; нападение магических существ; вспышка темномагической активности. Вопросы грабежа, домашнего насилия, разбоя, нарушений Статута о Секретности и бытовых конфликтов перенаправлялись в штаб волшебников-подавителей⁽¹⁾.

Была уже глубокая ночь и десятая по счету партия взрывных карт для Сириуса и Кита. Макмиллан, поджарый невысокий мужчина, дремал в кресле, которое он занял с самого начала дежурства, пообещав Сириусу и Киту «перегрызть их как курят», если будут ему мешать.

Сириус отчаянно зевал и уже подумывал принять зелье бодрости, когда слева от него раздался настойчивый звон. Трезвонили сразу два индикатора вызовов.

— Два нападения одновременно? — Сириус вскочил на ноги. Сердце бешено забилось в груди, разгоняя по телу адреналин. Наконец-то, его первое настоящее задание.

— Нет, одно, — мгновенно проснувшийся Макмиллан вгляделся в прибитые к стенам металлические таблички, на которых стали проявляться координаты. Он стремительно подошел к висящему на стене зеркалу и постучал по раме палочкой.

— Вызов по коду один и три. Оборотни. Выдвигаемся по координатам. Пришлите замену. Конец сообщения, — отрывисто произнес он, повторно коснулся палочкой рамы и развернулся на каблуках. — Чего встал, Блэк, бегом на выход!

Трансгрессировав по полученным координатам, они оказались перед трехэтажным коттеджем, скрытым в тени растущих рядом высоких деревьев. Слишком густой тени, даже для ночи. Сириус прищурил глаза, и действительно — на дом оказались наложены туманящие видимость чары.

Макмиллан глубоко втянул носом воздух.

— В доме девять, нет… шесть человек и трое оборотней. Кит, проверь верхний этаж.

— Да, сэр.

Наложив дезиллюминационные чары (мазью, блокирующей их запах, все трое смазались еще до трансгрессии), Макмиллан и следующий за ним Сириус быстро приблизились к распахнутой входной двери. Из гостиной дальше по коридору виделся приглушенный свет. Старший аврор жестом указал Сириусу обойти дом и прикрыть отход через окна.

Сириус кивнул и со всех ног бросился в обход дома. Он почти вплотную приблизился к распахнутому окну гостиной, но так и не слышал ни единого звука.

«Неужели мы опоздали», пронеслась в голове мысль, когда уши пронзил отчаянный женский крик. Значит, он пересек границу звукоподавляющего барьера. Он аккуратно заглянул внутрь.

Сильно израненный мужчина в домашнем халате лежал на полу, под прицелом одного из пожирателей смерти. Другой держал на волосы женщину, все тело которой била дрожь. Трое частично трансформировавшихся оборотней стояли на подобии телохранителей рядом с двумя детьми: маленьким мальчиком, сотрясающимся от беззвучных рыданий, девочкой-подростком, смотрящей перед собой с отрешенным и застывшим словно у статуи лицом.

Горло Сириуса сжалось. Он понятия не имел, что делать! Одно дело — просто драться с плохими парнями, и совсем другое — когда у них в руках заложники.

— Все это — полностью твоя вина, старик, — насмешливо проговорил один из пожирателей. — Тебя предупреждали о последствиях, но ты все равно решил жениться на любовнице-грязнокровке, еще и признал ее бастардов. Так порочить древний род Фоули — ужасная, постыдная неосмотрительность. Но тебе повезло — наш Лорд милостив. Он дарует тебе шанс исправиться. Что же касается этих грязных отребьев, — он кивнул в сторону женщины и детей. — Мы заберем их с собой. А то, что от них останется вернем тебе посылкой после ближайшего полнолуния.

— Нет! — закричала женщина, забившись в хватке своего мучителя. — Умоляю, не трогайте детей. Они полукровки, полукровки! Делайте со мной, что угодно, но пощадите их!

— Закрой рот, дрянь. Думаешь, можешь указывать, что делать, мне? Мне?!

Вспышка, и лицо женщины опалил огонь.

— Мама! Мама!

— Мириам! Прошу вас, любые деньги, я заплачу, сколько скажете.

Сириус, уже готов был ринуться в атаку через окно, и будь что будет, когда ему на плечо спланировал бумажный журавлик. Развернув записку, он прочитал:

«По сигналу призови детейАкцио».

И тут все пришло в движение.

По комнате разнесся пронзительный высокий звук. Оборотни инстинктивно зажали уши руками, выпустив заложников.

«Пора», — Сириус взмахнул палочкой в сторону детей. Заклятие рвануло их через окно с такой силой, что оба кубарем прокатились на траве. Вспышка режущего заклятия прошлась по волосам женщины, оставив их часть в руке пожирателя. Появившийся в дверях Кит притянул в себе супругов. Пожиратели попытались достать их проклятиями, но на их пути встал щит, наколдованный Макмилланом.

— Инкарцеро дуо! — крикнул он, выпуская веревки в сторону противников. Один пожиратель рухнул, крепко связанный, а второй укрылся за креслом.

Сириус послал в оборотней серию обездвиживающих заклятий. Один свалился со склеенными ногами, двое других — увернулись.

— КОНЬЮКТИВИТУС!

Комнату залила алая вспышка, и через миг раздался громкий хлопок. Находящегося на улице Сириуса задело в меньшей степени и проморгавшись, он первым смог оценить картину случившегося.

Первое — пожиратели трансгрессировали.

Второе — Макмиллан, даже ослепленный, достаточно прицельно посылал в одного из оборотней оглушающие заклинания.

Третье — второй оборотень, ослепленный, но не утративший нюх, бросился к окну. Хотел ли он удрать или разорвать Сириуса и детей было не особо важно.

«Оборотни накануне полнолуния невосприимчивы в большинству оглушающих и наносящих физический урон чар за счет усиленной выносливости и низкого болевого порога», — пронесся в голове Сириуса текст из учебника.

Когти оборотня почти коснулись Сириуса, когда ему пришло решение.

— Левикорпус!

Тварь резко крутанулась в воздухе, приложившись головой о подоконник, и повисла вверх ногами.

— Инкарцеро феррум!

Это Кит дополнительно опутал подвешенного оборотня железными путами. Сириус уже собирался выдохнуть, когда…

— Ах ты сучий щенок, ты на кого тявколку разинул!

Оборотень, которому Сириус ранее связал ноги, смог незамеченным подползти к Терри и сейчас старательно вгрызался ему в ногу заострившимися зубами и пытался расцарапать бедро так высоко, как мог дотянуться. Сердце Сириуса ухнуло вниз. Он отчаянно соображал, возможно ли заражение при частичной трансформации, тогда как старший аврор смотрел на пытающегося погрызть его оборотня как на досаждающего щенка.

«Морганова срань», — осознание молнией пронзило Сириуса и сложило воедино все кусочки странного поведения Макмиллана.

Уже в Аврорате, куда они доставили пострадавших для оказания первой помощи и записи показаний, у Сириуса получилось выкроить момент, когда они с Макмилланом были одни.

— Прошу прощения, сэр, но мне важно знать. Вы оборотень? — выпалил Сириуса на одном выходе.

Старший аврор усмехнулся, притворно расширил глаза и клацнул зубами.

— А что такого, парниша? Брезгуешь или боишься заразиться через общий толчок?

Его насмешливое выражение вмиг сменилось озадаченным, когда лицо Сириуса расцвело искренней улыбкой.

— Вовсе нет. Я лишь хотел узнать, можно ли в спецкорпус еще одного оборотня принять?

* * *

Время едва перевалило за шесть утра, но экстренно вызванные по инициативе Макмиллана старшие авторы выглядели поразительно собранными и бодрыми. Сириус сделал себе заметку, разузнать на каких зельях они сидят, потому что сам он продолжал функционировать на чистой силе воли.

— Это был исключительно гипотетический вопрос.

— Будь добр, прояви хоть каплю уважения, и не держи нас за идиотов.

— И мысли такой не было, мадам Боунс.

— Тогда расскажи нам о своих связях со стаями.

— Уверяю вас, что у меня нет и не было никаких контактов со стаями, бандами, шайками — или какими-либо еще группами — оборотней.

Амелия Боунс и Гавейн Робардс расспрашивали Сириуса на предмет связи с оборотнями, а капитан Скримджер, Макмиллан и инструктор Айзек лишь молча наблюдали. Собрались все в кабинете капитана. Стены были увешаны множеством карт, схем и записок, но при попытке разглядеть их, изображения и слова начинали плыть перед глазами. Удобно. Кто угодно мог войти в кабинет, но без особого допуска не смог бы вынести оттуда ни крохи информации.

— Довольно этого балагана, — Робардс угрожающе навис над Сириусом. — Или ты прямо сейчас выкладываешь о своих делах с оборотнями, или я запру тебя в камере с только что пойманными.

Айзек что-то прошептал капитану на ухо. Тот кивнул и прервал Робардса.

— Я склонен верить словам Сириуса, раз он говорит, что у него нет никаких связей с группами оборотней. Однако, если говорить про знакомство с каким-нибудь одним оборотнем… — Скримджер сделал паузу и испытующе посмотрел Сириусу в глаза. Тот не отвел взгляд и приложил все силы, чтобы не позволить дрогнуть ни одному мускулу.

Губы капитана изогнула тонкая улыбка.

— … то такой сценарий был бы крайне маловероятен. Британские оборотни держатся группами или «стаями», как некоторые из них предпочитают себя называть. Практически невозможно встретить оборотня-одиночку на подобии нашего Терри. Не так ли, Сириус?

— Поверю вам на слово, сэр, — ровным голосом ответил он. — Прежде не интересовался социальными связями среди оборотней.

— Чудно. Раз уж мы во всем разобрались, то не вижу причин отказать в удовлетворении простого любопытства.

— Руфус… — предупреждающе зашипел Робардс, но Скримджер лишь махнул рукой.

— Каким я был бы рейвенкловцем, если бы стал препятствовать пытливым юношеским изысканиям. Рассуждая сугубо гипотетически, Сириус, то если некий оборотень обладает достаточными знаниями по основным магическим дисциплинам на уровне ЖАБА, может доказать свою законопослушность, и чтобы за него — или нее — поручились надежные люди, то гипотетически я мог бы принять его на службу. Я удовлетворил твой интерес?

— Да, сэр, — Сириус кивнул и перевел взгляд на Макмиллан. — Но если мне позволено спросить…

— Терри укусили полтора года назад, — понял его вопрос капитан. — Но особое положение корпуса и согласие Крауча позволили оставить его на службе. И обращаю внимание, что эта информация попадает под действие Соглашения о неразглашении, которое ты подписывал при трудоустройстве. Айзек же объяснил тебе, как оно действует?

— В общих чертах, сэр. Если я прямо или намеками в любой форме сообщу кому-либо не из членов корпуса внутреннюю информацию… например, о «мохнатой проблеме» одного из глав групп, — Сириус ухмыльнулся. — То об этом тут же станет известно, и Айзек мне задницу наизнанку вывернет.

— На счет последнего я бы еще перепроверил в регламенте, но суть верна, — кивнул капитан. — На этом ты свободен. У тебя есть еще несколько свободных часов до начала рабочего дня.

Сириус кивнул всем присутствующим и направился к выходу. Уже закрывая за собой дверь, он услышал обращенные к нему слова капитана.

— И поздравляю с успешным первым вызовом.

Через четверть часа Сириус уже был в Уэльсе и колотил в дверь дома Люпинов.

— Это я, Сириус! — громко крикнул он. — Бродяга. Знаю про пушистую проблему, и что у тебя, Римус, на бедре родимое пятно похожее на слизняка. Открывай, у меня есть план, как не дать Дамблдору отправить тебя в стаю.

* * *

— И какой безумный план у тебя на этот раз? — устало выдохнул Гавейн, когда за мальчишкой закрылась дверь.

Руфус взмахнул палочку в сторону портьеры, развеивая иллюзию, скрывающую небольшую нишу.

— Утро доброе всем, кого не видел, — помахал Кит и занял стул, на котором еще минуту назад сидел Сириус.

— Блэк не соврал, когда сказал, что не имеет связей со стаями, — проговорил Айзек по-хозяйски открыв шкаф с чаем и перебирая баночки. — И он всегда подчеркнуто говорил только про оборотней во множественном числе.

— Потому что в его окружении только один знакомый-оборотень. Мы это тоже поняли, — Амелия заправила за ухо выбившуюся прядь темных волос и поправила очки. — И мне трудно представить благопристойный сценарий, при котором могло произойти такое примечательное знакомство. Мальчик только из школы выпустился, не сказать, что у него было много времени на шастанье по злачным местам.

— Очевидно, что это знакомство произошло, когда его назначали на пожирательско-шпионские задачи, — буркнул Гавейн.

— И одновременно с этим, видимо, провели лоботомию, — фыркнула Амелия, принимая чашку чая из рук Айзека. Натолкнувшись на удивленные взгляды присутствующих, она пояснила. — Приложили Конфундусом. Иначе как объяснить то, как открыто Блэк сначала пришел в Аврорат, а спустя неделю заявил о знакомстве с оборотнями.

— Это может быть приемом реверсивной психологии. Он специально ведет себя как благодушный идиот, чтобы мы даже не заподозрили, что подобный кретин может быть шпионом, — Робардс упорно не желал отступать.

— А что, если Блэк познакомился со своим приятелем-оборотнем в Хогвартсе?

Все перевели изумленные взгляды на капитана, быстро пролистывавшего бумаги.

— Нашел, — удовлетворенно кивнул он. — Амелия, это твой отчет по экстракту женьшеня. Посмотри на это место в таблице.

Амелия и Гавейн подошли к столу капитана и, склонив головы, принялись изучать отчет.

— Не может быть! — через миг воскликнули оба.

— А можно немного конкретики для непосвященных, — вскинул руку Кит.

— Этот отчет я и Джеремия готовили еще до твоего зачисления в корпус, — принялась объяснять Амелия. — Экстракт женьшеня — основной компонент зелья, которое применяют для заживления ран, нанесенных существами пятого класса опасности. В том числе и ран, нанесенных существами друг другу. Уже не было секретом, что Волдеморт привлекает на свою сторону и обучает оборотней. По нашему предположению, если набираешь армию, то логично озаботиться вопросом ее выживания. Поэтому мы собирали информацию о поставках и совершенных закупках экстракта женьшеня за период 1986-1975 годов, чтобы попытаться выявить какие-либо аномалии.

— Увы, этот след оказался пустым. Все, что мы обнаружили, лишь небольшую группу контрабандистов.

— Что примечательно, — продолжила Амелия. — В перечне покупателей с 1971 года появляется Хогвартс. Школа закупала совсем незначительные объемы, поэтому мы не придали этому значения…

— Скажи, Кит, у вас как-либо менялась программа ухода за магическими существами, пока ты учился, что могло бы объяснить необходимость готовить зелье для лечения таких ран? — спросил Руфус.

Парень отрицательно помотал головой.

— Существ пятого класса опасности мы проходили лишь в теории.

— Закупаемых объемов хватит, чтобы варить небольшой объем свежей мази ежемесячно, — пробормотал Гавейн. — Но это безумие, даже нет — преступление! Дамблдор не мог…

— Директор всегда славился своим большим сердцем и достаточно вольным отношением к закону, — Скримджер сделал глоток ароматного чая и довольно прикрыл глаза. — Я легко могу представить ситуацию, что, узнав об укушенном ребенке, Дамблдор предложил свою помощь и пообещал скрывать секрет во время обучения. Имея административный ресурс и большой лес на территории, это достаточно легко организовать. Кит, есть предположение, кто из твоих сверстников и знакомых Блэка мог бы оказаться оборотнем?

Скримджер-младший помолчал, обдумывая вопрос, и кивнул своим мыслям.

— Римус Люпин. Однокурсник Сириуса, был старостой гриффиндора. В целом абсолютно обычный парень, но я вспоминаю, что он частенько пропускал дежурства из-за плохого самочувствия. И это точно не было симуляцией, так как по итогу он всегда оказывался в больничном крыле. У меня должен был остаться журнал со времен префектства. Если надо, могу найти все записи, где мне приходилось искать ему замену, и сверить их с лунным календарем.

— Так и сделай.

— Сын Лайелла? — потрясенно проговорил Гавейн. — Если догадка верна, то это ужасно трагичный выверт судьбы.

— Остается еще один вопрос, — Руфус повернулся к молчавшему все это время Макмиллану. — Есть ли смысл заиметь еще одного оборотня в корпус?

— Лишним не будет. Я смогу обучить его использовать звериные чувства подобно мне, что даст нам плюс одного бойца для обнаружения врагов на расстоянии. И если говорить про ночную разведку…

— Стоп, Руфус, ты это серьезно? — взорвался Гавейн. — Сначала Блэк, теперь мальчишка, который наверняка чувствует себя обязанным Дамблдору! Решил собрать полный набор из потенциальных шпионов?!

— Так мы станем совладельцами секрета, который Дамблдор скрывал годами, — возразил Руфус. — Все же, одно дело — оборотень в аврорской мантии, но совсем другое — в школьной, рядом с сотней невинных детишек. В случае раскрытия тайны мы пострадаем в меньшей степени.

— Только не говори, что собрался шантажировать Дамблдора, — Амелия бросила на него предостерегающий взгляд.

— Я не самоубийца, — мягко улыбнулся капитан и откинулся в кресле. — Этого шага директор бы от меня ожидал, учитывая его паранойю по поводу нашей деятельности. Поэтому давайте его разочаруем. Если Блэк и в самом деле приведет к нам друга-оборотня, мы примем его с распростертыми объятиями. Дадим ему работу и шанс на жизнь, а не на существование. Это будет наш сигнал Дамблдору, что мы не враги ни ему, ни его идеям. А дальше уже ход будет за ним.

Примечание:

Новый упомянутый, но пока не введенный в сюжет член спецкорпуса — Джеремия (ОМЖ).

1) Hit-wizards в оригинале. Упоминается, что именно они (а не авроры) арестовывали Сириуса. Явно в книгах разница между «подавителями» и аврорами не обозначалась. Но есть понимание, что Авроры считаются более элитным подразделением с более высокими входными требованиями. Чтобы стать «подавителем», достаточно результатов СОВ. В рамках этого фанфика считаем, что подавители занимаются более простыми случаями и привлекаются для решения задач обеспечения общественного порядка и обеспечения безопасности на массовых мероприятиях (как раз находим обоснуй, почему на Чемпионате мира по квиддичу в 1994г. пожиратели могли так вольготно буянить и затем слинять).

Вернуться к тексту

— Ты собирался отправиться в стаю?! — голос миссис Люпин сорвался на крик. — И ТЫ ЗНАЛ ОБ ЭТОМ?!

Лайелл и Римус вжали головы и не решались поднять глаза на бушевавшую женщину. Будь у Сириуса больше сил, он бы посмеялся с комичности сцены: миниатюрная и хрупкая Хоуп Люпин едва доходила мужу и сыну до груди, но прямо сейчас оба стояли, вжав головы, как большие нашкодившие псы перед хозяйкой.

— Я просто не хотел тебя волновать, дорогая, — пробормотал мистер Люпин.

— Он и мой сын тоже, Лайелл. По-твоему, я была бы спокойна, если бы одним утром ты сообщил, что Римуса не будет дома несколько месяцев, потому что его отправили шпионить за теми, кого ты раньше описывал как «бездушных, злобных существ»?

Хоуп прекратила кричать, лишь когда заметила, как Сириус тыкает палочкой в газовую плиту, держа в руке упаковку кофе Costa.

— Позволь мне, дорогой, — миссис Люпин мягко подтолкнула Сириуса к столу. — Мы с Римусом займемся завтраком. Ты какой кофе пьешь?

— С бодрящим зельем, если можно.

— Не самое здоровое начало дня, даже для молодого организма.

— А у меня это и не начало дня, а его продолжение, — хмыкнул Сириус. — Я только с ночного вызова.

Он кратко пересказал события задержания, упустив деталь с пытками, но даже без нее Лайелл и Хоуп несколько раз восклицали от ужаса. Мистер и миссис Люпин были в глазах Сириуса эталонными «обывателями», максимально далекими от разворачивающегося в стране хаоса.

— Признаться, я не совсем понял, с чего ты решил, что Римусу будут рады в аврорате, — с сомнением проговорил Лайелл после сбивчивого рассказа Сириуса.

— Не в аврорате, а в спецкорпусе. И я правда хотел бы рассказать вам больше, — вздохнул Сириус, собирая хлебом остатки желтка и соуса с тарелки. — Но я под соглашением о неразглашении. Все, что могу сказать: я точно знаю, что Скримджер — человек достаточно открытых взглядов относительно оборотней, и что он может рассмотреть идею принять Римуса в корпус. И даже если откажет, то сохранит его секрет.

— А работа в министерстве не приведет к тому, что секрет Римуса станет известен слишком широкому кругу лиц? — спросила Хоуп.

-Риск есть. С другой стороны, в корпусе это информация попадет в разряд неразглашаемых сведений. Да, и в ордене уже все знают, но пока никто не побежал доносить на него.

— Это благодаря авторитету Дамблдора, — заметил Римус. — Неизвестно, насколько лояльными окажутся сторонние люди.

— Моргановая срань, Римус, — прошу прощения, миссис Люпин — мне известно. Разве я стал бы намеренно подвергать тебя опасности?

Римус вскинул брови и прожег Сириуса выразительным взглядом. На его лице крупными буквами читалось «ТОТ САМЫЙ ПРАНК». Сириус в который раз почувствовал, как внутри все скрутилось от жгучего стыда.

— Это было давно, — пробормотал он. — И я уже извинялся…

Лайелл Люпин со вздохом принялся массировать виски.

— Так себе альтернатива… или шпионом к оборотням, или аврором в самое пекло.

— Отец, ну в самом деле! — воскликнул Римус. — Я не намерен прятать голову в песок и отсиживаться в глуши. Я готов сражаться. Только, — продолжил он, бросив быстрый взгляд на Сириуса и закусив губу, — Все равно не очень хорошо получается со спецкорпусом. Дамблдор уже выразил недовольство твоим самовольным вступлением, и мы пообещали не предпринимать никаких серьезных действий, не предупредив его.

Если образ всемогущего директора заставлял Римуса колебаться, то для Лайелла, наоборот, одно упоминание о нем сработало как тряпка для быка.

— Мы благодарны Дамблдору за подаренный тебе шанс, и всегда будем. Но это не дает ему никакого права распоряжаться твоей жизнью, — сказал он, поднимаясь из-за стола. — Решено. Сириус, я иду с тобой в министерство прямо сейчас. Вроде бы, в этом твоем корпусе работает Гавейн Робардс? Попробую положиться на старую дружбу и поговорю с ним.

* * *

К приходу Сириуса о событиях ночи знал уже весь офис.

— Повезло тебе, — сказал Долиш, тяжело хлопнув Сириуса по плечу. — Первый вызов и сразу выпал хороший.

— «Хороший»? — переспросил Сириус, пытаясь незаметно потереть плечо. Слизеринские капитаны должно быть были поголовными тупицами, раз проглядели такого бугая на позицию загонщика. — Ты уверен, что подобрал правильное слово для вызова, где уроды пытали женщину и угрожали скормить ее детей оборотням?

— Он абсолютно уверен, — вмешался Толстоватый. — В большинстве случаев сигнал приходит слишком поздно или преступники действуют быстрее. Тебе повезло попасть на идиотов.

Сириус оставался рассеянным почти весь день, из-за чего ему пришлось дважды переписывать отчет по вызову, а в свободные минуты наматывал круги рядом с кабинетом Робардса.

К середине дня Сириус уже успел накрутить себя до состояния близкого к панике, когда мистер Люпин наконец вышел из кабинета. Его лицо озаряла широкая улыбка, и выглядел он так, словно помолодел на десяток лет. Завидев Сириуса, он поднял вверх большие пальцы и шепнул: «Приходи сегодня на ужин».

Сириус облегченно выдохнул, пока внутри у него взрывались фейерверки. Осталось спокойно дожить до вечера, и этот долгий насыщенный день наконец закончится.

Но со «спокойно» он немного поспешил.

— Сириус, — в приоткрытой двери кабинета появилась голова Амелии Боунс. — Выйди в коридор, тебя хотят видеть.

Там в полном составе ожидала семья Фоули. Муж и жена все еще очень бледные, но определенно невредимые держались под руки. Маленький мальчик пугливо выглядывал из-за спины матери и цеплялся за ее свободную руку. Дочь-подросток стояла в некотором отдалении от семьи и разглядывала обстановку.

— Добрый день, мистер и миссис Фоули, — из-за спины Сириуса вынырнул Кит. — Что-то произошло, вам требуется помощь?

— Вы уже спасли наши жизни, куда уж больше, — мистер Фоули энергично потряс руки Кита и Сириуса. — Мы уже уладили все необходимые формальности с ДМП, но я хотел лично поблагодарить вас за спасение моей семьи.

Он достал из кармана красиво украшенную карточку и протянул ее Киту.

— Я владею лавкой импортных напитков на Горизонтальной аллее. Покажите продавцу этот сертификат, и он соберет прекрасный набор под ваш вкус: кофе из Южной Африки или, может, вино из Чили. Уверяю, вы не уйдете разочарованными.

— Не стоило, сэр, мы просто выполняли нашу работу, — принялся отказываться Кит. — И, миссис Фоули, прошу простить за не самую аккуратную стрижку, я еще новичок в этом деле, — он галантно наклонился и поцеловал руку женщины.

— Как ловко вы пытаетесь сменить тему, — бледные губы миссис Фоули тронула легкая тень улыбки. На ее лице были еще заметны следы противоожоговой мази. — Но, увы, потерпели неудачу. Прошу, примите подарок. Это самое малое, чем мы можем вам отплатить.

— Сожалею, но никак не могу. Это будет считаться взяткой аврору при исполнении.

— Зато я могу, — подошедший Терри забрал сертификат. — Как раз подписал заявление на отгул, так что я сейчас не при исполнении.

— Конечно-конечно, берите.

— Вы держитесь молодцом, сэр. Не многие семьи оказываются такими стойкими.

Мистер Фоули вздернул подбородок и приобнял жену.

-Мы не позволим угрозам этих фанатиков и мерзавцев влиять на нашу жизнь. Любовь всегда сильнее страха.

— Да заткнись ты уже с этой чушью!

Все присутствующие вздрогнули от неожиданности. Старшая дочь, о присутствии которой, казалось, все позабыли, часто дышала, на ее глазах блестели злые слезы.

— Мама, как тыможешь быть такой дурой? Это тебя пытали эти уроды, а не его. Он может сколько угодно изображать героя. Плевать, его предки веками спаривались с себе подобными, поэтому максимум что его грозит — унижение и небольшие тумаки.

— Хизер, не смей так разговаривать со своим отцом!

— Нас с Оуэном могли убить! — взвизгнула девочка. -Почему ты продолжаешь выбирать его, а не нас? Ненавижу, ненавижу, вы все идиоты!

Она выбежала в коридор, громко хлопнув дверью.

— Позвольте мне, — поддавшись порыву, Сириус последовал за ней. Он еще не знал, что собирается делать. В душе он был согласен со словами девочки. Высокопарные речи о «силе любви» мог позволить себе Дамблдор, но точно не человек, который даже нормальные защитные заклинания на дом не удосужился навести.

Он нашел девочку, сидящей на полу в дальнем холле их этажа. Ее волосы выбились из прически и растрепались, а плечи подрагивали от тихих всхлипов.

— Я подсяду, не возражаешь? — сказал Сириус, опускаясь на корточки рядом с ней и привалившись спиной к стене. Девчонка бросила на него быстрый взгляд и вновь спряла лицо в сложенных руках.

— Будешь читать нотации, как и все взрослые? — глухо спросила она.

— Я? Мне до полноценного взрослого еще как до Сиднея на метле, так что нет, — фыркнул Сириус и спросил. — Это ведь ты послала сигнал о помощи, верно?

Она кивнула.

— Профессор Флитвик еще на первом курсе обучил нас заклинаниям вызова и рассказал про разные движения палочкой в зависимости от опасности. И я взяла за привычку повторять их перед каждым возвращением из школы на каникулы. На всякий случай.

— И этот случай настал. Хизер, ты понимаешь, что это именно ты спасла всю семью? Без твоего вызова мы бы прибыли слишком поздно.

— Я это знаю, — девочка с вызовом вскинула голову. — Проблема, что родители не понимают ни черта. Они были уверены, что могут устроить себе «долго и счастливо», несмотря на фанатиков этого странного лорда. Они живут в своем добром мирке и предпочитают не замечать реальности. У меня такой роскоши в замке полном слизеринцев нет, — зло прошипела Хизер.

— Ага. Иногда родители могут быть до абсурдного слепы, — Сириус покачал головой.

Хизер окончательно перестала плакать и, повернувшись к Сириусу, принялась активно жестикулировать.

— Вот! Я предупреждала маму, что их затея со свадьбой и официальной признанием нас с Оуэном привлечет ненужное внимание, но кто слушает девочек-подростков! У нас же гормоны и эмоции, мы постоянно преувеличиваем. И даже после нападения они и слышать не хотят о разводе.

— А вот это как раз разумно, — прервал ее Сириус.

— Почему?

— Ну смотри, — принялся рассуждать он. — Пожиратели уже знают про твою семью, и нет никакой гарантии, что они прекратят преследования в случае развода. И кроме того, прости за прямоту, но очень многие из них считают детей от союзов магглорожденных и чистокровных позором, от которого надо в любом случае избавляться, чтобы не запятнать фамилию побочной «грязной» ветвью.

— И что же делать?

— Ставить защиту на дом. Если твои родители не идиоты, то обязательно этим займутся. Если нет — может написать мне, я пришлю список основных защитных чар. Сову отправляй на имя «Сириус Блэк».

— Я знаю, как тебя зовут, — Хизер сдавленно хихикнула. Потом еще. И уже через миг на громко полу-истерично хохотала, спрятав лицо в коленях.

— Ага, — неуверенно протянул Сириус, обдумывая не призвать ли успокаивающую настойку. — А ты…?

— Гриффиндор, четвертый курс. Точнее уже пятый, — ответила Хизер, отсмеявшись, и прислонила голову к стене. — Фух, это все так нелепо. Девчонки ни за что не поверят, что летом я общалась с самим Сириусом Блэком. И поверь, эта новость станет для них гораздо большим фурором, чем нападение фанатиков.

Сириус подал ей руку, помогая подняться с пола.

— Скажешь мне идти извиниться перед родителями? — спросила она, неуверенно закусив губу.

— Это уже тебе самой решать. Я не лучший советчик в этом вопросе.

— Да, до меня доходили слухи, — Хизер бросила на него быстрый взгляд и улыбнулась. — Это круто, что вопреки всему ты решил стать аврором. Поступок настоящего гриффиндорца.

Сириус почувствовал, как в груди разливается приятное тепло. Одни эти слова и события ночи стоили того, чтобы устроиться в спецкорпус, несмотря на все слова Дамблдора и Грюма. В итоге его спонтанный порыв с подачей документов оказался не таким уж и дурацким.

* * *

Заочно, на основе слов других людей, Сириус уже составил впечатление об Андрисе Сандеке. Он представлял старого колдуна, посеребренного сединами подобно Дамблдору. Человека чести из времен, когда почти весь магический мир смог объединиться в борьбе со злом, а многолетняя война завершилась честной и поразительной в своей мощи дуэлью. Этот образ в миг потрескался и съежился при виде настоящего Андриса.

Андрис Сандек оказался примерно ровесником отца Сириуса, но отличался от него так же разительно, как буйное пламя от спокойной воды. Семи футов роста с огромными ручищами, каждое толщиной со ствол молодого деревца, с глубоким зычным голосом и жесткими темно-рыжими волосами и щетиной он напоминал сошедшего со страниц учебника кельтского боевого мага. И смотрелся чудовищно инородно в окружении офисных столов, бумаг и перьев.

— Уже успел отметиться в мое отсутствие, — сказал он Сириусу вместо приветствия. — Но молодые волчки и пара недоумков в масках — это не тот уровень. Иди за мной. Проверю насколько ты соответствуешь своей фамилии.

Сириус скривился. Впервые за время работы ему так прямо ткнули в лицо происхождением. И подумать только кто, иностранец! Чем в Европе то его предки успели отличиться?

Не понятно, какое именно фамильное сходство думал увидеть в нем Сандек. Пока он как будто проверял, сколько пыли с тренировочного поля тот мог собрать на себе.

— Не понимаю, — недовольно ворчал он, пока Сириус в очередной раз поднимался с земли. — Я видел твой спарринг с Долишем. Ты хоть и скакал поначалу как загнанный козел, зато какой напор показал под конец. В тот миг я увидел не сопливого школьника, а настоящего бойца. Загнанный в угол, ты не опустил руки, готовый сырой магией переломать врагу руки и поджарить его, даже рискуя самому попасть под удар.

— Я не пытался… сломать Джону руку… только удержать, — Сириус тяжело дышал, опираясь о колени.

— Ну так попробуй хотя бы это проделать со мной. И давай уже переходи на серьезные заклинания. Еще одна школьная комбинация и клянусь, тебе до конца года ничего серьезнее отчетов не доверю.

Сириус покрепче зажал палочку в руке и рыбкой нырнул за ближайшую преграду, уворачиваясь от атаки Андриса. Старик сдерживался в нападении, но и не давал Сириусу достаточно времени, чтобы полноценно перевести дух.

Андрис явно был спецом в огненной магии. Мощные пламенные атаки сыпались одна за другой. Сириус подозревал, что уже спалил себе обе брови.

Уклонившись от очередной струи огня, Сириус трансфигурировал рой шершней из разбросанных у ног камушков и с помощью Оппуньо направил их в атаку на Андриса. Тот спалил их одной широкой дугой пламени, но воспользовавшись его отвлечением Сириус наложил на себя дезиллюминационные чары и, откатившись в бок, попытался Секо подрезать ему коленные сухожилия.

— Неплохо. Но медленно, — Андрис отразил режущее заклятие и, припав на одно колено, ткнул палочку в пол. В тот же миг земля в нескольких метрах перед ним разлетелась от мощного внутреннего взрыва. Сириуса отбросило назад, и он болезненно рухнул на бок. Откашливаясь и стряхивая с себя камни, он проверил палочку. Не сломана. Он едва успел прошептать чары копирования и перекинуть палочку в левую руку, когда его пронзил красный луч, и все тело опутали тонкие веревки.

— Все еще не то, — проворчал Андрис, приближаясь к Сириусу и покручивая в пальцах вырванную у него палочку.

Сириус перевернулся в путах и наставил на Андриса свою настоящую палочку, которую он успел спрятать за спиной за миг до того, как у него вышибли из рук ее копию.

— Уже лучше, — заключил Андрис, отражая невербальный Ступефай и выбивая из связанных рук Сириуса уже настоящую палочку. — Но зачем же оглушающее для последнего удара использовал? Надо было проклятие молний, которым ты тогда Джона победил. Хорошее заклятие — широкая зона действия и не каждый щит его отразит. Не зря его особо любил Гриндевальд.

Он развеял связывающие Сириуса путы.

— Потому и не использовал, — мрачно ответил Сириус, потирая запястья. — Я не настолько глуп, чтобы в такую простую ловушку попасться. Это темное проклятие. И если Скримджер еще мог от широты души закрыть на это глаза, то перед вами подтверждать свое «соответствие фамилии» я не намерен.

Сириус было плевать, что он дерзит своему прямому руководителю. Пусть отказывается от него, он просто переведется в группу Макмиллана. Тем более, что туда же скоро должны были зачислить Римуса.

Андрис нахмурился.

— Блэк, тебя после взрыва контузило или камнем в голову прилетело? С чего бы кому-либо осуждать тебя за использованную магию?

Тут уже настал через Сириуса удивляться.

— С того, что темная магия — чистое зло воплоти? Или от того, что ее используют только уроды, с которыми мы сражаемся, для убийства и пыток? Потому что она разрушает душу? Потому что мне достаточно фамилии в качестве клейма, и нет желания подтверждать предубеждения на свой счет еще и действиями? Выберите тот вариант, что вам больше нравится, сэр.

С каждым словом Сириуса лицо Сандека сильнее вытягивалось во все возрастающем недоумении.

— Будь я проклят. Парень, кто тебе так сильно в голову насрал?

* * *

Им пришлось освободить поле после недовольного шипения Айзека, что в следующий раз заставит Сандека самолично развороченный пол восстанавливать.

— Надо поговорить, — Андрис утянул Сириуса в раздевалку и запечатал за ними дверь.

«Интересно, сколько гейских шуток Кит сможет выжать из этого, если узнает», — меланхолично подумал Сириус.

— Давай начнем с этого, — выдохнул Сандек, тяжело опускаясь на стул, который жалобно скрипнул под его весом. — Что тебе обо мне известно?

— Не так много. Вы иностранец, участвовали в войне с Гриндевальдом. Скримджер приложил много сил, чтобы заполучить Вас в спецкорпус, а Эдит считает сильнейшим бойцом во всем Аврорате. И по слухам — у вас кошмарный характер.

— И это все? — уточнил Андрис.

— Да, — кивнул Сириус и сделал себе мысленную заметку при первой возможности расспросить Дамблдора о личности своего наставника.

— В целом верно, -Андрис слегка расслабился. — Разве что после пленения Гриндевальда я еще в нескольких локальных конфликтах успел поучаствовать, чем заслужил себе славу в определенных кругах как специалист по боевой магии. Темной боевой магии.

Сириус молчал. Не считая аврора-оборотня, это откровение больше всего походило на те примеры «заигрывания Крауча радикальными методами», о которых беспокоился Дамблдор.

— До недавнего времени в моей группе была лишь Эдит, потому что она единственная окончила Дурмстранг и училась у настоящего мастера боевой магии, хоть и светлой, — продолжил наставник. — Тебя я согласился взять, потому что увидел в тебе решимость биться до конца. Потому что никто из хогвартcцев до тебя не демонстрировал таких способностей к беспалочной магии. И да, из-за твоей фамилии. Только для меня она гарант «качества» и сильной магии.

— При всем уважении, сэр, — Сириус тщательно подбирал слова. — Я пришел в Аврорат, чтобы противостоять пожирателям и их идеям. Я не хотел бы уподобляться им в использованных методах.

Андрис фыркнул.

— Магия — всего лишь инструмент. Инструмент, который мы не выбираем, а получаем при рождении. Одни предрасположены к светлой магии, другие — к темной. Даже если бы тебя, парень, сразу после рождения отдали в семью магглов или хоть самому святому Дамблдору, это бы не изменило твоей сути. И единственное, на что влияет эта предрасположенность — какие проклятия тебе будут проще даваться. Но вы британцы почему-то возвели этот простой врожденный аспект в ранг морального мерила.

— Что-то я никогда не слышал, про «светлые проклятия», — парировал Сириус. — И множество историй рассказывают нам именно про темных волшебников, слетевших с катушек, но не про светлых.

— Что демонстрирует лишь поганый уровень образования в вашем Хогвартсе. По поводу светлых проклятий — обратись к Эдит, она продемонстрирует. По поводу второго — знал мир поехавших светлых магов и тиранов и не мало. Будет время и желание — почитай историю магического Китая. Откроешь много любопытного.

Сириус уже собирался возразить, но Андрис опередил его.

— Подожди. Сначала ответь: как вышло, что при таком отторжении к темной магии ты достаточно уверенно владеешь беспалочковой? Ее можно освоить только под руководством мага того же спектра — причем высококлассного.

Сириус заколебался, но решил, что правда не принесет вреда.

— Отец хотел, чтобы я обучался за границей, где взгляды на темную магию более открытые. Он даже нашел мне частного учителя, который как раз и помогал «почувствовать» внутреннюю магию. Тогда я и научился призывать и отталкивать предметы. Естественно, все занятия проходили за границей, не на территории Великобритании, — поспешно добавил он.

Андрис махнул рукой, демонстрируя полное пренебрежение к юридическим тонкостям.

— Научиться передвигать предметы в таком юном возрасте — это потрясающий результат. Ты многое потерял, что пошел в Хогвартс, а не продолжил частное обучение. И что скажешь — эти уроки в освоении твоей родной магии — темной магии — превратили тебя в чудовище?

— Ну, нет… — на самом деле у Сириуса сохранились исключительно теплые воспоминания о его «заграничных учебных каникулах». Отец, избавленный от надзора жены, заметно расслаблялся, и Сириус умудрялся ускользать из-под его глаз и знакомиться с маггловским миром. — Но кто знает, кем я бы стал, если бы продолжил обучение.

Андрис хмыкнул.

— Ладно. Не хочешь изучать темные проклятия — так и быть, не стану ломать тебя через колено. Но если хочешь быть полезным в бою, развивай то, что уже умеешь: талант чувствовать свою магию. И за ее счет повышай общую эффективность чар. По основам тебя натаскает Эдит. Если покажешь достойные результаты — дальше твоим обучением займусь уже я. Согласен?

Сириус колебался. Вопреки всему ему начинал импонировать прямолинейный подход Сандека, и он понимал, что сможет многому у него научиться. И предложенный компромисс казался вполне разумным.

— Договорились, сэр. Никаких темных проклятий. На остальное согласен.

— Как скажешь, — усмехнулся Андрис. — Но, когда поймешь, что твои принципы мешают выживать — дай знать.

Дамблдор на удивление благодушно воспринял известие о вступлении Римуса в спецкорпус и тепло поздравил с работой, достойной его уровня знаний.

Сириус честно рассказал о первом месяце всё, что не подпадало под действие соглашения о неразглашении. Он искренне считал, что за исключением пары причудливых личностей вроде Айзека и Андриса корпус был обычным подразделением Аврората и не нес в себе скрытой угрозы.

— Я буду рад, если все так и окажется, — заключил Дамблдор, но все же задержал Сириуса после собрания, чтобы прочитать ему наставления про опасность соблазнов темной магии через кажущуюся легкость пути.

— Нас определяют сделанные выборы, а не кровь или предрасположенности, — Директор внимательно глядел на Сириуса из-под густых седых бровей. — Ты с одиннадцати лет раз за разом принимал решения, которые все дальше уводили тебя от намеченной твоей семьей судьбы. Постарайся не сбиться с этого пути.

Дамблдор попросил Сириуса с Римусом продолжать наблюдение.

— Странно, что директор и Эдгар не пытаются добыть информацию о корпусе через Амелию Боунс, — заметил Римус после собрания, делая глоток сливочного пива. — По статусу она гораздо ближе к Скримджеру и имеет доступ к большей информации, чем мы с тобой вместе взятые.

— Она из семьи сквибов и полноценно частью рода Боунс не является, — объяснил Сириус. — Как я понял, отношения с Эдгаром и его семьей у нее не самые близкие. И возьми уже себе огневиски, старик, что ты как школьник.

— Поддерживаю! — воскликнул Джеймс, взмахнув стаканом.

Отметить спасение Римуса от участи шпиона в стае решили в «Трех метлах». Джеймс едва ли не с порога начал кричать, что его друг стал аврором, и только вмешательство Лили, вовремя запечатавшей его рот поцелуем, остановило его от широкого жеста угостить всех присутствующих выпивкой. Симпатичная дочка хозяина паба тепло встретила ребят и, добродушно посмеиваясь, пообещала, что сегодня все напитки для Римуса будут за счет заведения.

— Эх, а мой вклад пока останется невоспетым, — добродушно продолжил Джеймс.

— И как же ты перенесешь этот удар? — съязвила Лили, на что Джеймс лишь махнул рукой.

— Я получил достаточно восхищения и обожания в школе. Пора учиться смирению. Самую малость. Так будет даже круче, когда после победы я объявлю о своем авторстве. Вы только представьте, — Джеймс провел рукой, словно отодвигая занавес. — Пафосная галерея и толпа снобистских толстяков и критиков рассматривают мои карикатуры и рассуждают, какой глубокий смысл заложил автор, и правда ли, что в образах жирных взрывопотамов изображены господа Эйвери и Макнейр⁽¹⁾.

Ребята покатились со смеху. Джеймс в школе часто делал зарисовки на конспектах (за которые даже иногда получал дополнительные баллы от профессоров), и, работая над брошюрой Ордена, он решил во всю развернуть этот талант. Так первый выпуск украсила карикатура Волдеморта, стоящего на спинах двух взрывопотамов, чьи морды поразительно напоминали глав двух открыто поддерживающих его идеи домов. Темный маг левитировал перед мордами животных сгнившее яблоко и призывал их бежать вперед «к истинной славе чистой крови».

— Тише, — зашипел Питер, нервно оглядываясь. — Пожиратели начнут охоту на тебя, если узнают об авторстве.

— Пусть попробуют! Я могу постоять за себя.

— А твои родители? Что если в ваш дом ворвутся, как было у Сириуса на вызове?

— Тогда на помощь тут же прибудем мы с Лунатиком, — Сириус хлопнул Хвоста по плечу. — Не паникуй, такой шум стоит, здесь просто некому нас подслушать.

Едва эти слова слетели с его губ, на пороге паба возникли не кто иные, как Снейп и Мальсибер.

Лили быстрым взмахом палочки развернула вешалку так, чтобы она загородила их стол, а Римус вдобавок трансфигурировал на ней несколько плащей. Но слизеринцы даже не взглянули в их сторону и прошли к дальнему столу в углу. Сириус и Джеймс переглянулись. В их глазах горел одинаковый блеск.

— Да?

— Да.

— Нет, — хором зашипели Лили с Римусом.

Но Джеймс уже накинул мантию-невидимку на плечи себе и Сириусу. Аккуратно обходя столы других посетителей, они медленно двинулись в сторону бывших школьных врагов.

— Сдался тебе этот Хогсмид. Другого места для встречи нельзя было выбрать, чем прямо под носом у Дамблдора, — ворчал Снейп, пристально оглядывая злобным взглядом других посетителей паба.

— Ничего не могу поделать, душа ностальгирует по славным школьным годам, — ответил Мальсибер певучим голосов, усаживаясь за стол к двумя кружками медовухи. — И место самое безопасное. Вот ты когда-нибудь мог заглянуть себе под нос?

Сириус едва сдержался, чтобы не фыркнуть. Под носом Нюниуса легко можно было спрятать пару мелких пикси.

Какое-то время оба пили, ведя скучную беседу про возможных исход предстоящих матчей британской лиги. Сириус удивился: никогда бы не подумал, что Нюниус может интересоваться квиддичем.

— Так зачем ты меня позвал?

— Хочу пригласить тебя на одну дружескую встречу. Ничего масштабного, несколько единомышленников, в чьей компании ты сможешь приятно провести время. Может, даже заведешь полезные знакомства.

Сириус почувствовал, как напрягся Джеймс. Да и сам он практически не дышал, пытаясь уловить каждое слово.

— На будущее —просто отправляй приглашение, а не тащи меня в дрянной паб через всю страну.

— Не всю информацию можно доверить бумаге, друг мой, — Мальсибер произносил слова вкрадчиво и манерно, словно злодей из дешевой постановки. — Некоторые люди из той компании очень не хотели бы, чтобы об их взглядах стало кому-то известно. Ну так что, ты согласен?

Снейп откинулся на спинку стула, вновь подозрительно оглядевшись вокруг.

— Когда и где?

— Ровно через неделю. Южный берег озера Ллин-Льюэнан. Там мы возведем беседку, будет музыка и освещение, не заблудишься. Приходи к восьми вечера.

— Я подумаю, — кивнул Снейп и встал из-за стола. — За медовуху сам расплатишься.

Джеймс и Сириус вжались в стену, когда Снейп прошел мимо них. Они с восторгом переглянулись, едва веря в такую удачу.

* * *

— И что ты от меня хочешь? — равнодушно спросил Сандек, не поднимая глаз от бумаг.

— Сообщите капитану, — Сириус с трудом мог усидеть на месте, едва ли не вибрируя от нетерпения. — Надо организовать наблюдение за местностью и поймать всех с поличным.

Они с ребятами договорились предупредить и Орден, и Аврорат. Сириус сразу же после возвращения из паба как можно подробнее записал подслушанный разговор и едва дождался начала рабочего дня. Однако рассказав все Сандеку, он ожидал чего угодно, но не скучающего равнодушия.

— Эх, летнее дитя, — беззлобно проворчал старший аврор. — Ты попался на проверенную и любимую Пожирателями схему по скармливанию нам дезинформации. Устроена она предельно просто: пару молодчиков засылают в различные людные места, где они, совершенно не утруждая себя чарами скрытности, начинают говорить о некой тайной встрече, о которой почему-то обязательно надо сообщать лично. Один из них при этом постоянно оглядывает местность, но в упор не замечает чужие любопытные взгляды. Делается это для того, чтобы уже кто-то из Пожирателей с хорошим навыком легилименции просмотрел его сознание и отметил всех, кто подозрительно развесил уши. При посещении каждого нового места говорится о разных времени и локации встречи, чтобы потом — если куда-либо нагрянут подавители, авроры или ретивая команда Дамблдора — пожирателям было проще вычислить, кто их подслушал и побежал сдавать.

— То есть вы даже не будете проверять эту догадку? — возмутился Сириус. — Я знаю Снейпа и Мальсибера, эти идиоты даже в школе не скрывали свои взгляды и могли в самом деле быть настолько тупыми, чтобы в открытую обсуждать встречу.

— Знаешь их? Вот и чудно. Сделай из этого, — Сандек ткнул пальцем в пергамент с записями Сириуса. — Отчет по образцу. И добавь все, что тебе известно про этих парней. Подготовь три копии — для Боунс, Макмиллана и Робардса. На этом все. Если у них возникнут вопросы, к тебе обратятся.

Он хмыкнул, глядя на разочарованно сдувшегося Сириуса.

— И раз ты знаешь этих ребят, скажи, неужели в их разговоре тебе ничего не показалось странным?

Сириус задумался. Это все были мелочи, но если складывать их, то беседа действительно начинала казаться какой-то искусственной. Снейп точно никогда не интересовался квиддичем настолько, чтобы следить за играми в лиге. Получив приглашение на встречу чистокровных фанатиков, он бы ухватился за нее обеими руками, а не бросил бы «я подумаю». И Мальсибер обращался к Снейпу «мой друг»… Ага, как же! Мудак мог разделять со Снейпом увлечение жестокими проклятиями, но никогда не допускал нищего полукровку в круг равных себе. Сириус чуть не выругался от осознания, что они ни разу не назвали друг друга по имени.

— Но разве мы не можем хотя бы их задержать? — с угасающей надеждой спросил Сириус. — Раз они обсуждали встречу пожирателей, и по вашим словам, их действия указывают на сговор с ними…

Сандек вздохнул.

— Увы, нет оснований. Они просто обсуждали дружескую встречу, все остальное — наши догадки. Мы уже проходили через такое. Не пройдет и десяти минут после задержания, как у нас на пороге появится ушлый юрист, который от нас мокрого места не оставит. В итоге мальцов придется освобождать и приносить унизительные извинения, а их родня в Визенгамоте использует задержание, чтобы ставить палки в колеса Краучу и обвинять его в произволе.

Сириус мог слышать, как со звоном рассыпались последние остатки надежды. «Теперь понятно, чего Грюм так часто жаловался на политику», — с грустью подумал он. — «Интересно, а если бы я не пошел против семьи, их влияния хватило бы, чтобы, например, отмазать меня от массового убийства магглов?» — и скривился, поняв, что да, скорее всего, они смогли бы.

— Я тогда пойду?

— Нет, подожди, — остановил его Сандек. Он достал из выдвижного ящика несколько сложенных листов и кинул их на стол. — Объясни, что это такое.

Перед Сириусом лежал первый выпуск брошюры, над которой работал Джеймс. На первой странице был изображен расправивший крылья феникс, а над ним из языков пламени складывалась фраза «Пока мы продолжаем бороться, им не победить». В правом нижнем углу был отпечатан небольшой штамп в виде головы оленя.

— Полагаю, работа группы сопротивления Дамблдора, — пожал плечами Сириус. — Я увидел стопку на стойке в атриуме и захватил несколько штук в офис.

— Хм… и что тебя заинтересовало в этом издании?

Андрис смотрел на него с настолько благодушным выражением, что Сириус готов был поспорить на свою палочку, что его пытаются загнать в какую-то ловушку.

— Картинки понравились, — хмыкнул он. — И заметки неплохие, мне понравился разбор пересечений тезисов пожирателей с идеологией маггловских диктаторов времен Гриндевальда. Советы по защитным чарам для дома тоже неплохие, хоть и банальные.

— Ясно, — Сандек откинулся в кресле, словно утратил интерес к разговору. — Надеюсь, что свои дома авторы защитили более сильными чарами чем те, что указали здесь.

— О чем вы?

— Одной этой брошюры достаточно, чтобы вычислить их на раз-два. А учитывая, кого они изобразили в образах взрывопотамов, сделано это будет очень быстро, и в гости к ним придут уже более серьезные ребята чем те, кого ты в доме Фоули видел. Но ладно, — Сандек махнул рукой в сторону двери. — Иди, готовь отчет, тебе еще на тренировку с Эдит надо успеть.

Сириус не сдвинулся с места. Если есть какая-то угроза Поттерам, то он не выйдет из кабинета, пока не выгрызет из Сандека информацию, если потребуется. Он сглотнул, пытаясь избавиться от сковавшей горло сухости.

— И как… как именно, по вашему мнению, можно вычислить этих авторов?

— Посмотри на качество печати — гораздо лучше, чем у большинства кустарных журнальчиков с советами по хозяйству и теориями заговоров. Качество этой брошюры на уровне «Пророка» или книжных издательств. Значит, ее создатели использовали одну из новейших и дорогих печатных машин. В Британии лишь одна фирма изготавливает аппараты соответствующего качества, она же занимается их гарантийным обслуживанием. Соответственно, будь я на месте пожирателей, то первым делом наведался бы в фирму и вытряс информацию о всех последних продажах. Если бы этот след оказался тупиковым — тогда отправился бы кошмарить книжные издательства. Вариант с «Пророком» возможен, но маловероятен. Уверен, что пока мы говорим, в его редакции уже подняли всех на уши, чтобы убедиться, что эта провокация не была напечатана кем-то из их ретивых сотрудников на казенном оборудовании.

Сердце так гулко колотилось в груди Сириуса, что ему казалось, будто этот звук эхом разносится по всему кабинету. Он понятия не имел, как Джеймс и Пруэтты приобрели печатную машину. «Фабиан и Гидеон не идиоты», — пытался успокоиться Сириус. — «И об их затее знал Дамблдор. Наверняка, они достали машину через третьи руки, и Андрис просто сгущает краски».

Тем временем Сандек продолжил.

— Возможно, авторы этой затеи не были настолько тупы, чтобы обратиться в магазин напрямую. Однако они оказались достаточно тщеславны, чтобы купить оригинал. — Сандек поводил пальцами по странице — на них не осталось и следа краски. — В сухом остатке у нас выходит, что орденцы откровенно подставили под удар целую фирму со всеми ее сотрудниками и добавили работы ДМП, потому что ты можешь представить, кому поручат обеспечивать их безопасность.

Сандек забрал из рук Сириуса брошюру и поднялся из-за стола.

— Если Крауч решит по этой теме собрать общее совещание, будь уверен, большинство выскажется, чтобы лишнюю нагрузку свалили на Грюма и Лонгботомов. А ты думал, никто не догадывается, об их внерабочей деятельности?

Он вздохнул, заметив, как взлетели брови Сириуса.

— Ох, беда с тобой парень… лицо как открытая книга.

Старший аврор легко щелкнул Сириуса по лбу. Точнее, он предположил, что Андрис так планировал. Но с его огромными ручищами даже простой щелчок грозил оставить Сириусу красочный синяк прямо по центру лба.

— Запоминай, малец. Первое — не городи слишком много лжи, а добавляй ее крупицы в истинную картину. Утром я шел за тобой через Атриум. Ты не подходил к стопке брошюр, а сразу направился в офис. Значит, ты принес ее с собой. Значит, у тебя есть связь с Орденом. Второе — всеми силами скрывай эту связь, если не хочешь стать козлом отпущения за их будущие косяки или дать пожирателям через тебя вычислить других участников. И третье — поработай над своей мимикой. Ты неплохо скрываешь негативные эмоции, но беспокойство о дорогих людях у тебя на лице сияющими буквами проступает.

1) Отсылка на реальную карикатуру на Гитлера времен Второй мировой

Вернуться к тексту

Как и договорились с Сандеком, Сириус стал посещать дополнительные тренировки для общего повышения выносливости и усиления мощи чар.

— Эффект похож на ситуации, когда магия сохраняет жизнь при тяжелейших условиях, например, при долгом голоде, экстремальных температурах или при падении с большой высоты, — объясняла Эдит. — Наша задача сделать так, чтобы ты мог осознанно контролировать ее движение. Учитывая, что ты уже знаешь хоть какую-то основу, думаю, нам хватит нескольких месяцев совместных тренировок, чтобы ты уловил суть и мог продолжать развиваться уже самостоятельно.

Так в буднях Сириуса появились дополнительные тренировки. Три раза в неделю они встречались с Эдит за час до работы для пробежек по маггловскому кварталу, во время которых Сириусу необходимо было фокусироваться на ощущениях в ногах и стараться направлять к ним потоки магии. Иногда к ним присоединялся Кит Скримджер, который, оказывается, работал над теми же техниками.

— Почему не сделать такие тренировки обязательными для всех? — спросил Сириус, переводя дыхание после очередной пробежки.

— Если говорить образно, то внутренние потоки магии «затвердевают» и становятся менее податливыми, если не развивать их с малых лет, — пояснил Кит, который не то что не запыхался, а даже не вспотел. — Мне повезло, что мои спонтанные «детские» выбросы продолжались до четырнадцати лет, поэтому моя магия более восприимчива к тренировкам.

— А кроме нас в корпусе кто-то еще подходящий есть? — поинтересовался Сириус.

— Разве что Джон. Эдит нас обоих тренировала в прошлом году. Но предел Джона — чуть более ускоренное исцеление и повышение общей выносливости. У меня ситуация получше: научился немного ускорять рефлексы и восприятие, а также повышать эффективность ряда чар.

Работа с чарами у Сириуса шла лучше всего. Он быстро приноровился направлять силу при творении заклинания тем же способом, что и когда притягивал предметы. При таком колдовстве заклятия действительно становились сильнее. Из минусов было то, что с непривычки он начинал быстро уставать.

— Не забывай про технику, — наставляла его Эдит. — Ты держишь палочку в «школьной позиции» с полностью прямой рукой. От этого усиливается напряжение. Старайся, чтобы локоть был слегка согнутым: так отдача при атаке противника по твоему щиту будет меньше, и при быстром колдовстве этот малый сгиб обеспечит тебе бо́льшую подвижность руки.

— Слушаюсь, босс, — шутливо отсалютовал ей Сириус. — И напоминаю, что ты все еще должна мне демонстрацию какой-то крутой техники.

— Тебе прошлой было недостаточно? — засмеялась Эдит. Тогда она показала ему, как может выглядеть бой с противником, который магически ускорил свои рефлексы и усилил мощность заклинаний. Удар по самолюбию вышел болезненный. Эдит просто не давала Сириусу довести до конца ни одну комбинацию, раз за разом сбивая его на землю.

— Это было обидно, а не круто, — махнул рукой Сириус. — Ну давай, неужели ты не можешь показать ничего эффектного?

— Крутое и эффектное я сама еще только осваиваю. Но раз настаиваешь.

Эдит принялась раскачиваться на носочках. Она закусила нижнюю губу, сделала несколько быстрых выдохов через нос и… взлетела!

— Потрясно! — в изумлении задохнулся Сириус, глядя на девушку, неспешно кружившую в шести футах над ним. — Почему ты ни разу не делала этого на спарринге?

— Ты бы меня в секунду сбил, — Эдит раздвинула руки в стороны, пытаясь удержать баланс. — Пока мой максимум — взлетать, не падать и двигаться по простым траекториям. О маневренности и скорости пока даже речи не идет.

— Все равно потрясно, — Сириус придержал Эдит за руку, помогая ей приземлиться. — А Кит тоже так умеет?

— Нет. С чего ты взял? — вскинула брови Эдит.

Сириус рассказал ей про их первый совместный вызов в дом Фоули, когда Макмиллан отправил Кита проверить второй этаж.

— Кит точно не трансгрессировал, но каким-то образом смог оказаться в доме почти одновременно с нами, — объяснил Сириус.

— Ах, вот ты о чем, — Эдит замялась. — Извини, но раз ты пока не в курсе, я не могу тебе ничего сказать. Это умение Кита входит в перечень засекреченной информации.

— Серьезно? И сколько в нашем корпусе секретов?

— Порядочно, — Эдит помахала пришедшим им на смену в тренировочном зале Айзеку и Римусу. — Со временем ты получишь доступ к большей части. Когда старшие решат, что ты готов.

* * *

— Домой не торопимся, — объявил Андрис, ловя Сириуса и Эдит, которые уже принялись собирать вещи. — Общее собрание, у Терри какие-то важные сведения.

— Вот блин, — буркнул Сириус, скидывая с плеча сумку. — Обязательно надо было до вечера дотянуть?

Группа Макмиллана занимала самый большой кабинет в крыле спецкорпуса, поэтому общие собрания, как правило, проходили у них. Сириус занял место рядом со столами Римуса и Пенни.

— Что у вас случилось?

— Тебе не понравится, — вздохнул Римус. — Если у тебя были какие-либо планы на выходные, можешь смело их отменять.

— Чтоб у этой Тёмной Морды понос случился, — зло шипела Пенни. — Завтра я должна была идти на стрижку.

— Так просто перенеси запись, — невинно предложил Римус.

Пенни фыркнула.

— Римус, вот ты вроде умный, а иногда такой дурашка. К хорошим мастерам запись на недели вперед заполнена.

Макмиллан выпустил из конца палочки несколько фейерверков, привлекая к себе внимание, развернул карту Шотландии и приступил к объяснениям. Его информаторы в среде контрабандистов стали сообщать о поступлении хорошо оплачиваемых заданий, после выполнения которых все участники подвергались добровольному стиранию памяти. Пока удалось установить лишь то, что все трансгрессировали примерно в одну местность в горах Шотландии.

— Час назад из деревни вблизи указанной местности прибыла группа обливиаторов. Один из магглов видел в лесу великана.

По кабинету пронеслась волна шепотков. Великаны были самым устрашающим оружием Волдеморта, хоть он и не мог часто их использовать. Последние две атаки с их участием унесли в сумме полторы сотни жизней волшебников и магглов.

— Так как сегодня короткий день, — продолжал Терри. — Обливиаторы сдадут отчет о вызове лишь в понедельник утром. С учетом числа шпионов Волдеморта в министерстве эта информация быстро дойдет до него, и тварь переместят в новое место. Значит, у нас с вами есть всего два дня, чтобы прочесать каждый дюйм этой местности, — он ткнул палочкой в обозначенный на карте участок.

— Скримджер уже все согласовал и договорился с невыразимцами. К утру у нас будет в наличии их экспериментальная разработка — специальный порошок, способный реагировать на следы присутствия великанов. Встречаемся завтра в восемь утра, будем прочесывать территорию в парах. Основной метод — пеший патруль и метлы. Вопросы или предложения?

Эдит ученическим жестом вскинула руку.

— Можно ли одолжить одно из министерских авто?

* * *

— Где ты научилась водить?

Сириус высунул руку из открытого окна и просыпал очередную порцию серого порошка.

— У магглорожденного парня, с которым встречалась. Но — блять — как видишь, я была плохой ученицей.

Эдит повернула ключ в замке зажигания, чтобы завести заглохшее авто. Не зная, как наложенные на машину заклинания могут повлиять на их порошок, невыразимцы согласились выдать им только ещё не зачарованный образец. В результате Эдит большую часть времени боролась со сцеплением и рычагом передач, а Сириус раз за разом повторял один и тот же порядок действий: просыпать порошок — каст Ревелио; просыпать порошок — каст Ревелио.

Но он не жаловался. Остальным группам приходилось шагать по лесу на своих двоих или натирать задницы на метлах. Так что ему выпал поистине роскошный вариант. Еще бы Эдит не вредничала и разрешила радио включить, то можно было бы представить, что они просто выехали на отдых.

Ветер подхватил и унес очередную порцию серой пыли, когда Сириус заметил золотой всполох.

— Остановись!

Эдит так резко ударила по тормозам, что Сириус приложился лбом о спинку переднего сиденья.

— Что-то обнаружил?

— Сейчас проверим.

Он вышел на дорогу. Слева от него поднимался заросший деревьями пологий склон горы. Шепнув «Вентус», Сириус наколдовал поток ветра из кончика палочки и просыпал над ним немного порошка. Песчинки, кружась, понеслись в сторону деревьев. Сириус, прищурившись, всматривался в их танец, пытаясь уловить тот самый эффект, про который рассказывали невыразимцы.

— Вот, смотри! — воскликнул он. Долетевшие до середины стволов песчинки замерцали мягким золотым светом.

— Наконец-то, — напряженно выдохнула Эдит. — Залезай обратно, поедем вверх по этому склону.

С этого момента они ехали очень медленно. Им повезло, что в этом месте была достаточная для проезда автомобиля дорога, но высокие, уходящие макушками в небо деревья все равно обступали их плотным строем. Сириус пересел на пассажирское место рядом с Эдит и, сжимая палочку, напряженно всматривался в тени между стволами. Просто обнаружить великанов — это одно, но сражаться с ними — уже совсем другое дело. Сириус не был уверен, что их можно победить хоть каким-нибудь заклинанием из его арсенала.

Когда очередное Ревелио вернулось обратно с легким перезвоном, Эдит заглушила машину. Сириус понимающе кивнул и вышел следом за ней. Люмос они зажигать не решились и принялись неспешно продвигаться в направлении, указанном Ревелио. Просвет между деревьями становился все шире, пока они не вышли к краю небольшой поляны, окруженной с одной стороны лесом, а с другой — уходящей вверх горной стеной.

Сириус почувствовал, как зашевелились волоски на шее. Бродяга внутри него тревожно рычал. Пес учуял где-то поблизости зверя и очень его боялся.

— Стой, — Сириус ухватил за руку шагнувшую вперед Эдит. — Здесь кто-то есть. Не человек, зверь.

— Откуда ты знаешь?

— Магией чувствую.

Это было ложью лишь отчасти. Помимо повышения физической выносливости тренировки с внутренней магией бонусом укрепляли его связь с анимагической формой, которая прямо сейчас учуяла нечто, пока не видимое самому Сириусу.

Эдит кивнула.

— Давай тогда вернемся к авто и запустим красные искры для подкрепления…

Остальные ее слова потонули в оглушающем грохоте. На месте ровной скалы зияла огромная расщелина. Из ее глубины на слабо освещённую поляну шагнул великан.

— Прикрой меня! — крикнула Эдит и, оттолкнувшись от земли, взлетела вверх.

«Как!?» — мысленно заорал Сириус, но его тело уже начало двигаться. Он направил в тварь разряд молний (моральные дилеммы об использовании темных проклятий в миг отошли на второй план). Великан зарычал, но скорее от раздражения, нежели боли. Он поднял с земли огромный валун и швырнул его в сторону Сириуса.

От удара, пришедшегося на щит, ноги Сириуса подкосились, и он рухнул плашмя, впечатавшись спиной в мокрую землю. Он чудом смог удержать щит и сделал заметку — если они выживут — поблагодарить Эдит за совет не держать руку с палочкой полностью прямой. Иначе он бы точно заработал себе вывих от такого удара.

Великан двинулся к лежащему Сириусу, когда его глаза осветила яркая вспышка. С ревом тварь прижала ладони к лицу, между его пальцами струилась кровь.

— Зафиксируй его руки, — коротко приказала Эдит, зависнув над Сириусом. — Я попробую поджарить ему мозг.

Мысленный голос вновь сдавленно пискнул извечный вопрос «Как?», от которого Сириус отмахнулся. Раз не силой, тогда будем брать умом.

Он размножил валун, которым великан секунду назад пытался раздавить его в лепешку. Взмахом палочки разметал копии вокруг твари и наложил на каждый заклятие вечного приклеивания. Теперь самое сложное — Сириус принялся выводить формулу трансфигурации, фокусируясь сразу на четырех валунах. Эдит кружила на безопасном расстоянии вокруг великана и отвлекала его заклятиями, не позволяя приблизиться к Сириусу.

Когда он закончил, к каждому валуну были прикреплены толстые железные цепи.

— Давай! — крикнул Сириус. Повинуясь взмаху его палочки, цепи взметнулись в сторону великана и плотно обвили его руки.

Великан задергался, пытаясь вырваться из пут. Земля вокруг служивших якорями валунов пошла трещинами.

Эдит подлетела к голове великана и ухватилась за край его уха. Вторую руку с палочкой она просунула в его ушной проход.

— БОМБАРДА МАКСИМА!

Великан издал оглушающий рёв. Часть его головы оказалась разворочена, плечо заливала кровь, но он был еще жив. В очередной раз дернувшись он вырвал один из валунов вместе с куском земли и махнул освободившейся рукой, пытаясь схватить Эдит.

Сириус вновь ударил молниями, на этот раз целясь по железным цепям. Разряды сковали движения великана. Не теряя ни секунды, Эдит облетела его голову с другой стороны и запустила заклинание взрыва в его второе ухо.

Это добило великана. Его тело с грохотом рухнуло на землю — из носа и ушей стекали тонкие струйки крови.

Сириус тяжело выдохнул. Медленно пришло осознание, что это было первое увиденное им убийство, и произошло оно так быстро и просто. И жестоко. Глядя на развороченную голову великана, Сириус отстраненно подумал, что Авада была бы милосерднее.

— Эй, — голос Эдит вернул его в реальность. Она стояла рядом с ним, касаясь рукой его плеча. Сириус заметил капли великаньей крови на ее одежде и волосах. — Ты как?

Сириус попытался сказать, что все в норме, но не смог. Нет, все вообще не в порядке. И дело было вовсе не в убитом великане. Бродяга внутри него продолжал рычать. Все громче и громче.

Сириус покачал головой и, держа палочку на изготовку, направился к расщелине, из которой вышел великан. Эдит, не задавая вопросов, последовала за ним. Из темноты им навстречу, припадая на переднюю лапу, выбрался... котёнок. Со свалявшейся пятнистой шерсткой и грустными глазами. Сириус бы даже умилился и непременно погладил малыша, если бы не один нюанс.

Эдит не смогла сдержать вскрик, и Сириус не мог ее винить. У него самого дыхание перехватило от шока. Котёнок был одной из самых опасных волшебных тварей Африканского континента. Нунду. По словам профессора Кеттлберна, одолеть взрослую особь возможно лишь усилиями сотни магов.

Сириус и Эдит торопливо отступили назад и, помня о ядовитом дыхании нунду, наложили на себя заклятие головного пузыря.

— Какого хрена, какого хрена! — шептала Эдит.

— Спокойно, это еще совсем детеныш, — ответил Сириус с уверенностью, которой не ощущал. — Справимся.

Он заставил цепи отпустить руки мертвого великана и метнуться к нунду. Но малыш разрезал их коготками. Котенок зашипел — неожиданно громко для столь маленького тела — и двинулся в их сторону.

Эдит ткнула палочкой в землю. От ее конца поползли глубокие трещины. Земля под лапами зверя разверзлась, и он с громким мявом рухнул вниз. Сириус запечатал край ямы валуном.

Сделав это, он даже не успел обернуться. Ему на лицо словно упала плотная чёрная пелена, заставив головной пузырь схлопнуться под ее напором. Холодное и влажное нечто принялось душить его: оно сдавливало горло и вжималось в лицо. Сириус невольно попытался вдохнуть, и нечто тут же заползло ему в рот. Сириус судорожно пытался сорвать тварь со своего лица, но пальцы соскальзывали с ее гладкой поверхности, не в состоянии ни за что зацепиться. В охватившей его панике Сириус заметался и, споткнувшись, рухнул на землю. Издалека донесся приглушенный крик Эдит.

Сириус сипел и задыхался. Как безумный он терся лицом о траву, пытаясь хоть так содрать тварь с лица. Ее щупальца уже проникли ему глубоко в горло, отчего на глаза навернулись слезы. Тело сотрясала дрожь, сознание постепенно ускользало. Неужели он так умрет?

— Патронус! Сириус, заклятие патронуса! — полный отчаяния крик Эдит доносился словно из-под толщи воды.

Собрав последние силы, Сириус навел на себя палочку и мысленно произнес нужное заклинание. Почти сразу в лицо ему повеяло свежим воздухом. Он судорожно вдохнул и закашлялся. Сквозь выступившие на глаза слезы он увидел, как смертоносная тварь («смеркут» — вспомнил он его название) ускользнула по траве в чащу.

— Слава Мерлину, я уже боялась, что оно тебя сожрет.

Сириус повернулся на голос и охнул. Эдит лежала на земле, все ее тело от лодыжек до груди было опутано кольцами змеиных тел, которые сходились в одной голове, напоминавшей смесь рептилии и гиены. Эдит крепко сжимала в руках морду твари, не позволяя той извернуться и вцепиться ей в шею.

— Ох, погоди, я сейчас, — Сириус поднялся с земли, направляя на змееподобное существо палочку.

— Не вздумай, — остановила его Эдит. Она тяжело дышала, но видимых повреждений на ней заметно не было. — Это балканская многохвостка. Впитывает любую магию и становится от нее лишь сильнее.

— Тогда как мне…? — Сириус сделал неопределенное движение в сторону связанной Эдит.

— Никак. Ее можно усыпить только специальным зельем. Хотя, — девушка задумалась. — Я вроде бы крепко ее держу, но можешь еще дополнительно как-нибудь завязать ей пасть? Не хотелось бы, чтобы она вырвалась и погрызла мне лицо.

— Без проблем, — Сириус трансфигурировал небольшой намордник и, изловчившись, зацепил его на змееподобной морде. Похоже, что это существо тоже было относительно молодым, судя по тонкому телу и слабым мышцам, позволявшим Эдит достаточно уверенно удерживать шею зверюги в руках.

— Спасибо, — улыбнулась ему Эдит. — Надеюсь, нас больше не ждет никаких сюрпризов. Вызовешь старших?

— Ага, — Сириус потянулся, поднимая с земли оброненную Эдит палочку. Последние минуты вымотали его хуже многочасовой тренировки. Больше всего хотелось передать все дела Макмиллану и рухнуть дома на кровать, даже не раздеваясь.

Сириус уже собирался выпустить в небо красные искры, когда уловил краем глаза движение и обернулся. Вся трава в десяти футах сбоку от него пожухла и начинала чернеть прямо на глазах. Сириус в ужасе поднял взгляд. Из щелей между валуном и краями ямы с нунду стремительно выползали и стелились по земле клубы светло-зеленого дыма. Вся трава и кусты, которые он коснулся, уже почернели.

Дым, словно почуяв новую жертву, стремительно пополз к Сириусу.

Он мгновенно вскочил на ноги.

— Дыхание нунду! — выдохнул он. — Валим!

Он левитацией подхватил Эдит вместе с обвившейся вокруг ее тела тварью и со всех ног бросился в сторону их оставленного авто. Мелкие ветки хлестали по лицу, но он даже не думал останавливаться или оглядываться. В голове на повторе билась всего одна фраза из учебника:

«Дыхание нунду отравляет все живое».

Сириус закинул Эдит на задние сиденья, а сам сел на место водителя. Наблюдая за Эдит, он в целом понял механику вождения. Он повернул ключ зажигания и бросил взгляд в зеркало заднего вида. Туман стремительно приближался.

— Блять, — выдохнул Сириус и выжал сцепление и педаль газа.

— Рычаг передач, — подсказала Эдит.

— Точно, — он дернул рычаг, и автомобиль с диким ревом рванул вперед. Они неслись прочь, лавируя между деревьями. Сириус крутил руль как безумный, пытаясь приноровиться к движениям и габаритам машины. На очередном повороте связанная Эдит свалилась с сидений. С пола донеслось двойное недовольное шипение.

Только когда зеленый туман полностью пропал из поля зрения, Сириус нажал на тормоз.

Прибывшие через несколько минут по сигналу красных искр члены спецкорпуса застали следующую картину: исцарапанный автомобиль с отлетевшими боковыми зеркалами; Сириус и Эдит — бледные и покрытые ссадинами — сидят на земле. Тело Эдит от ног до груди обмотано змееобразной тварью, чью шипящую морду сжимал в руках Сириус.

— Какого…

— Там на поляне труп великана и нунду в яме.

— Как?!

— Откуда нунду в Шотландии??

— Без понятия. Вроде особь не взрослая, но дыханием уже может убивать. Еще где-то в лесу летает смеркут.

— Блэк, ты бредишь?

— Если бы. Он меня в глотку выебал — такое не привидится.

— Сириус его патронусом отогнал прямо перед тем, как нунду начал дыханием все травить.

— А это у тебя…?

— Балканская многохвостка. Пожиратели тут целый зоопарк прятали.

Прислонившись друг к другу, Сириус и Эдит устало наблюдали, как старшие авроры обдумывали план действий в ожидании невыразимцев и команды магозоологов. Весь младший состав решено было отпустить, так как никто из них не обладал навыками для отлова смеркута или укрощения нунду.

— Если хочешь, иди с ним, — Эдит кивнула в сторону Римуса, топтавшегося в ожидании Сириуса. — Я сама эту морду додержу. Или Андриса попрошу.

— Не, — мотнул головой Сириус. — Мы же команда. Пройдём все это безумие вместе — до самого конца.

Магозоологи и невыразимцы прибыли на удивление быстро, а вот человека с зельем для усыпления многохвостки пришлось ждать еще порядка двадцати минут.

— Миллион извинений, ребятки. Зелью требовалось настояться, и как бы я ни был гениален, даже мне пока не под силу укротить время.

Мужчина неопределенного возраста с белыми почти седыми волосами опустился на землю рядом с Сириусом и Эдит. Он ловким движением перехватил морду многохвостки и влил ей в рот зелье из маленького флакона. Глаза твари тут же закрылись, и с тихим урчанием она погрузилась в сон. Ее тело расслабилось, наконец освобождая Эдит из плотной хватки.

— Кстати, кожа этих малышек ядовита, — протянул мужчина, вертя в руках морду заснувшего зверя. — Рекомендую вам обоим ближайшие три дня пропить в малых дозах противоядие от обычных ядов. И когда окажетесь дома, промойте все открытые участки кожи настоем растопырника.

Он перевел взгляд на Сириуса и расплылся в широкой улыбке.

— Мы же не были представлены, — он протянул ладонь с длинными бледными пальцами и цепко ухватил руку Сириуса. — Я Август Руквуд. Приятно познакомиться с тобой, Сириус Блэк.

Нунду и смеркут реально существующие волшебные создания из вселенной ГП. Балканская многохвостка — придумка автора.

Комментарии и любая обратная связь приветствуются и кармически вознаграждаются :)

Ни Сириус, ни Эдит не были достаточно уверены в своих силах для одиночной трансгрессии. Также не зная о возможных последствиях от долгого контакта с ядовитой многохвосткой, они решили, что будет разумно какое-то время понаблюдать друг за другом.

Так Сириус и оказался на полу прихожей небольшой маггловской квартиры, где они с напарницей сидели в темноте, обессиленно привалившись к стене.

— Акцио аптечка, — взмахнула палочкой Эдит. На пол перед ней опустился заполненный зельями и мазями сундучок. Найдя противоядие, Эдит отлила необходимое количество в мерный флакон и сделала глоток.

— Ну и мерзость, — передернулась она и, наполнив новый флакон, протянула его Сириусу. Вкус и правда был поганый — словно смешали землю и сладкий сироп.

Они выпили ещё по флакону бодрящего зелья, и Сириус медленно выдохнул, чувствуя, как по телу разливается приятное тепло.

— Ладно, я пойду в душ, — Эдит тяжело поднялась с пола и, поморщившись, прижала руку к боку. Руквуд проверил её диагностическим заклинанием: переломов не было, но продолжительное знакомство с многохвосткой все равно не прошло для её тела без последствий и грозило проявиться множеством синяков.

Девушка скинула на пол сапоги и мантию и щелкнула выключателем на стене, от чего коридор залило теплым желтым светом. Сириус прикрыл рукой глаза, а когда убрал ее, то Эдит уже не было, а из-за двери чуть дальше по проходу раздался шум воды.

Сириус огляделся. Он впервые был в настолько крошечной квартире. Со своего места он мог видеть совмещенную с кухней гостиную и ещё одну дверь, которая, видимо, вела в спальню. Он предположил, что на этом жилые комнаты заканчивались, что делало квартиру меньше одного парадного обеденного зала Блэков.

Он стянул сапоги и поморщился от ударившего в нос запаха. Нет, он, конечно, понимал, что после целого дня они не будут розами благоухать, но все равно недооценил возможный масштаб проблемы. Его мантия тоже была вся в грязи и пятнах травы. Он как раз закончил с очищающими чарами, когда Эдит вышла из душа.

— Свободно, можешь проходить, если надо.

Сириус с радостью воспользовался предложением. Теплая вода подарила приятное расслабление уставшим мышцам, а последующий контрастный душ помог взбодриться. На ладонях уже проступали зудящие высыпания, которые он щедро ополоснул раствором растопырника.

В гостиной Эдит уже организовала небольшой перекус. Живот Сириуса протяжно заурчал. Он и не осознавал, насколько был голоден.

— Всю следующую неделю ты обедаешь за мой счёт, — пообещал Сириус, накладывая на хлеб фасоль и протягивая руку, чтобы взять себе ветчины.

Эдит с усилием проглотила большой кусок бутерброда.

— Ты переоцениваешь стоимость этого ужина, но как скажешь, отказываться не буду, — она подцепила вилкой непонятный лист из пластикового контейнера.

— Что это? — Сириус вытянул шею, пытаясь разглядеть его содержимое.

— Капуста кимчи. Тут неподалеку азиатский квартал, я часто у них закупаюсь, — Эдит протянула ему контейнер. — Попробуешь? Но будь осторожен, она острая.

— Ха, нашла, чем пугать, — Сириус смело подцепил сразу несколько листьев квашеной в чем-то алом капусты. — Я всегда в еду много перца добавляю и даже… У-о-ох ты ж!

Он как будто проглотил драконий огонь. Закуска оказалась не просто «острой», а «как это вообще можно есть!?» острой.

— Ну как тебе? — усмехнулась Эдит, наблюдая, как он большими глотками пьет воду.

— Гадость редкостная. Дай ещё.

Они просидели на кухне почти до полуночи, делясь школьными воспоминаниями и забавными историями столкновения с маггловским миром. Эдит призналась, что честно пыталась сдать экзамен по вождению, но в итоге чуть не устроила массовую аварию на перекрестке. Сириус же рассказал, как в детстве во время очередной поездки за границу он потерялся в маггловской части Будапешта и каким-то образом оказался на территории общественных купален, откуда его вынужден был забирать смущенный и красный как саламандра Орион Блэк.

— Интересно, нам дадут еще посмотреть на пойманных тварей? — задался вопросом Сириус, уже собираясь на выход.

— Тебе одного раза мало было?

— Не, — мотнул он головой. — Я просто только сейчас понял, что просрал, возможно, единственный в жизни шанс погладить самого опасного кошака в мире.

* * *

Статья об их столкновении с великаном и прочими тварями вышла в понедельник утром. На фотографии на первой полосе была запечатлена команда магозоологов. Репортер, казалось, поставил себе целью опросить как можно больше чиновников, которые могли иметь хоть какое-то отношение к этой новости. Пролистывая статью, Сириус увидел цитату главы департамента регулирования и контроля магических популяций, хвалившего оперативную реакцию магозоологов. Директор департамента международного сотрудничества сообщал, что они уже прорабатывают вопрос возвращения всех тварей на их родину; а комитет по выработке объяснений для магглов сетовал, как сложно придумать, почему за одну ночь вымер целый участок леса. Даже комментарий старика Ньюта Скамандера присутствовал.

Их корпус упомянул лишь министр магии Гарольд Минчум, который отметил, что спецподразделение, созданное под руководством Крауча, первым прибыло на место и «эффективно сдержало» наиболее опасных тварей.

— И всё? — недоуменно воскликнул Сириус, повторно перелистывая газету. — Это Макмиллан обнаружил их примерную локацию, а мы с Эдит вдвоем разобрались с тремя тварями из четырех. Но про наш корпус лишь министр пару слов сказал.

— Я слышал, что главный редактор Пророка по взглядам ближе к Дамблдору и не поддерживает силовую политику министра, — ответил Римус. Они вышли из лифта в направлении аврората. — Он мог намеренно преуменьшить нашу роль.

— Странно, что Минчум это позволяет. Он же министр, неужели нельзя прижать одну газетёнку?

— И дать прекрасный повод партии Дамблдора объединиться с партией Пожирателей и провести импичмент? — за их спинами возник Кит Скримджер и вклинился между Сириусом и Римусом. — Блэк, ты случаем не шпион, засланный уничтожить нас изнутри?

— Единственное, что я намерен здесь уничтожить, — повернулся к нему Сириус, оскалив зубы. — Это твою жопу на ближайшей тренировке.

— Обещаешь, сладкий?

— Клянусь чистокровной честью моей матушки.

— Ах, да, знавал ее. Правда, она уже не была настолько чистой, когда я…

— Мерлина ради! — воскликнул Римус. — Ладно, шутки про задницы, но про мамок!? Вам что, по двенадцать лет?

В ответ Сириус и Кит лишь залились шакалистым смехом.

Внутри крыла спецкорпуса их встретил оживленный гомон и столпотворение.

— Что празднуем? — крикнул Кит, привстав на цыпочки. — Зарплату повысили или Волдеморт окочурился?

Джон Долиш, возвышавщийся над толпой подобно башне, махнул им рукой.

— Джеремия из Греции вернулся и привез кучу гостинцев. Подходите.

Кит издал радостный возглас и рыбкой скользнул в толпу. Сириус и Римус протолкнулись следом.

— Ого, что это?

На столике с чаем и кофе лежали несколько красивых коробок с необычными сладостями.

— Это лукумадес, — подошедшая Пенни указала на коробку с липкими шариками. — А эти клубки нитей — катаифи. Очень вкусные, берите, пока я все не слопала. Ещё на кухне лежат оливки, сыры и пара ящиков свежих фруктов.

Всех старших авроров вызвали на утреннюю планёрку, поэтому младший состав воспользовался подаренной свободой. Ребята набрали себе еды и расположились в большом кабинете.

— А кто такой этот Джеремия? — спросил Римус.

— Ещё один аврор из группы Боунс, — ответил Долиш. — Он с середины июля был на задании в Европе, поэтому его ни ты, ни Сириус не застали.

— Кит, что надо твоему брату задарить, чтобы такие роскошные задания получать? — Сириус повысил голос, обращаясь к разместившемуся в противоположном конце кабинета Скримджеру-младшему. — Половина лета на Средиземном море! Вот про такие вещи надо в карьерных брошюрах писать, а не про честь и долг.

— Можешь сразу закатать губу обратно, — Кит бесстыдно уселся на столе Джона, закинув ногу на ногу. — Таких миссий — одна на тысячу. И только для опытных авроров.

— Надо было в Департамент магического сотрудничества идти, — мечтательно протянула Пенни. — Эти ребята всегда таскают с собой за границу молодых мальчиков и девочек для задач в духе «принеси — подай, уйти — не мешай». Да, унизительно, но я хотя бы мир повидала.

— Тебе бы пришлось ежедневно терпеть унижения и сальные комментарии от чистокровных подонков вроде Лестрейнджа, — скривился Кит.

— И выполнять его абсурдные поручения, — добавил Сириус. — На свадьбе с моей кузиной он устроил разнос из-за цвета салфеток. Видите ли, это был неблагородный оттенок зеленого. Никакие Париж и Токио не стоят того, чтобы работать с этим шизоидом.

Вернувшиеся с планёрки старшие авроры быстро разогнали их пикник и сообщили, что после обеда должна состояться презентация по противодействию великанам, на которой должны присутствовать все сотрудники.

К четырнадцати часам Сириус и Римус прошли в указанный зал для презентации. Он был выполнен в форме полукруглого лекционного зала с уходящими вверх рядами столов и сценой для выступления напротив. Внутри уже разместились несколько десятков волшебников и ведьм в аврорских мантиях.

— Привет, — Римус с широкой улыбкой направился к сидевшему с краю ближайшего ряда Лонгботтому.

Окружавшая Фрэнка компания молодых авроров тут же притихла и окинула Римуса подозрительными взглядами. Фрэнк выглядел сконфуженным.

— Здравствуй, Люпин, — произнес он, избегая взгляда Римуса. Фрэнк едва пожал протянутую ему ладонь. Стоящего рядом Сириуса он и вовсе проигнорировал.

— Оу, ладно, рад был встрече…, — неуверенно пробормотал ошеломлённый Римус.

Но Сириус уже схватил Лунатика за локоть и потащил прочь.

— Забыл слова Грюма? — шепнул он ему. — Остальные авроры наш корпус не жалуют. Даже если Фрэнк и был бы рад с тобой поговорить, нельзя же при всех лезть к нему.

Это разделение было хорошо заметно в зале, где собрался почти весь аврорат. Вокруг товарищей Сириуса, сидевших группой, словно образовалась зона отчуждения. Со старшими аврорами ситуация была чуть лучше. Амелия Боунс беседовала с высокой женщиной, сидящей рядом с нахмуренным Аластором Грюмом, Робардс и капитан Скримджер стояли в небольшой группе с другими незнакомыми Сириусу аврорами. Только Сандек, Макмиллан и инструктор Айзек держались в стороне и ни в каких разговорах не участвовали.

Оглядывая собравшуюся толпу, Сириус с неожиданной ясностью осознал, что он и Римус являются тут самыми младшими. Их единственными близкими ровесниками были Эдит, Пенни и Толстоватый. Став директором ДПМ, Крауч разрешил принимать на службу ребят только с результатами ЖАБА, без трехгодичного обучения в Академии авроров, при условии — что для них будут обеспечены дополнительные тренировки параллельно с работой. Но, видимо, кроме Скримджера больше никто из руководителей не пользовался этим правом.

— Но отчего такая неприязнь? — не мог понять Римус. — Мы же все заняты один делом, у этой внутренней вражды нет никакого смысла.

— А как бы ты воспринял, если бы Дамблдор неожиданно объявил о создании нового полузакрытого факультета? Который бы учился по частично отдельной программе, и чей декан по статусу стоял бы выше остальных. Остальные авроры могут банально считать весь наш корпус выскочками без опыта — что частично правда. Или как Грюм, подозревать, что Крауч готовит собственный боевой отряд для захвата власти.

Сказав это, Сириус поймал себя на мысли, что, возможно, дело не в том, что только Скримджер был настолько безрассуден, чтобы принимать на службу вчерашних школьников. У капитана просто не осталось иного способа наполнения корпуса, так как никто из основного состава аврората не пожелал переходить к нему.

Из размышлений его выдернуло движение на сцене, куда бодро взбежал незнакомый ему волшебник.

— Дорогие друзья, благодарю за ожидание, — воскликнул он звонким голосом. — И оно скоро будет удовлетворено, когда я и мой дорогой друг Август Руквуд поведаем вам невероятную историю нашего путешествия.

Мужчина выглядел так, будто его покусал Альбус Дамблдор. Его заплетенные в дреды длинные волосы спадали до середины лопаток и были щедро украшены бусинами. На носу сидели очки с желтыми стеклами в тонкой золотистой оправе. Несколько золотых браслетов и колец также украшали его руки. Каким-то невероятным образом все бесчисленные элементы в его образе гармонично сочетались, и выглядел аврор чертовски горячо.

Уже знакомый Сириусу Август Руквуд разместился за столом в углу сцены и перелистывал толстую пачку бумаг.

— На случай, если в последние месяцы кто-то столкнулся с тяжелейшим Конфундусом, представлюсь. Джеремия Гольдштейн — красавец, балагур, музыкант и просто отличный парень, — театральным жестом аврор изобразил, как снимает невидимую шляпу и раскланивается.

— Целью нашей миссии был поиск наилучшего метода противодействия великанам, которых повадился притаскивать на наши острова один террорист с невыговариваемым французским имечком. Казалось бы, зачем ради этого пересекать Ла-Манш, если великаны некогда и у нас водились? Но, к сожалению, все наши источники — это малоинформативный фольклор о победе или смерти героев, а не описание тактики боя. Почти все известные нам победы над великанами одерживались за счет большого числа волшебников и всегда сопровождались колоссальными потерями. Однако известны примеры, когда великана получалось одолеть силами парочки магов. Ну-ка, коллекционеры карточек шоколадных лягушек, назовете мне имена таких героев?

Ответом ему была неловкая тишина. Уголки губ Гольдштейна, растянутые в широкой улыбке, слегка дрогнули. Несколько парней из компании Фрэнка откровенно посмеивались.

— Тристан, победивший кельтского великана Моргольта, — крикнул Сириус. Ему не привыкать привлекать к себе внимание, а тут и повод благородный — поддержать товарища по корпусу.

— Отлично! — радостно выдохнул Гольдштейн. — Пять очков, хм… прости, друг, с какого ты факультета?

— Гриффиндор, — ответил Сириус с широкой улыбкой.

— Пять очков Гриффиндору! — протянул Гольдштейн, очень похоже изобразив интонации профессора Слизнорта, когда он хвалил особенно удавшееся зелье. — Ну, кто еще?

— Гиффорд Оллертон. Он победил великана из Верхнего Барнтона.

Вторым высказавшимся оказался Пий Толстоватый. Он сидел на первом ряду как образцовый ученик: на столе перед ним лежал пергамент для записей, а в руке подрагивало перо.

— Прекрасно, друг мой. Ещё пять баллов уходят Хаффлпаффу! Этот случай нам особенно интересен, поскольку, согласно свидетельствам, заклятия Оллертона наносили заметно бо́льший урон, чем совокупные чары остальной команды. Аналогичные истории можно найти по всей Европе. Но каждый раз причина их удачливости оставалась загадкой, и последующие попытки повторить используемые комбинации чар терпели неудачу.

— Мы не на урок истории собрались, — гаркнул Грюм со своего места. — Давай уже к сути, Гольдштейн.

— Джеремия как раз к ней подбирался, — произнес Руквуд, наклонившись вперед и вперив в Аластора ледяной взгляд. Аврор хмыкнул, но глаз не отвел.

— Кровь великанов глушит магию и устойчива к большинству ядов, — продолжил Руквуд. Его голос был тихим, шелестящим, что вынуждало всех присутствующих затихнуть, прислушиваясь. — Именно поэтому для их убийства требуется одновременное колдовство нескольких магов. Навалиться толпой на великана, а потом хоронить павших долгое время было единственной стратегией борьбы. Мы же искали более практичный подход. Для этого мы с Джером сначала собрали все имеющиеся свидетельства одиночных побед над великанами, обратившись к сообществам европейских историков. Проанализировав каждый случай и выявив закономерности, мы отправились в конечный пункт нашего назначения — Грецию, где некогда обитало множество великанов и ещё за тысячелетия до нашей эры сложилась сильнейшая в Европе школа магов. И сейчас мы готовы сообщить результаты наших трудов и предложить тактику для борьбы с теми великанами, которых привлекает на свою сторону Волдеморт. Но если кто-то из присутствующих является приверженцем старой школы, мы никому не навязываемся, — Руквуд перевел взгляд на группу Лонгботтома. — Продолжайте заниматься своими делами. Только не мешайте тем, кто хотел бы избежать участи быть раздавленным в кровавую лепешку.

Ответом ему была звенящая тишина. Удовлетворенно кивнув, Руквуд откинулся на стул.

— Джер, передаю тебе слово.

— Благодарю, — кивнул тот. — Во-первых, мы выяснили, что неуязвимы гиганты только перед нейтральным типом магии, тогда как чары темных и светлых магов вполне способны нанести им вред.

По залу прошла волна перешептываний.

— Именно этим, — продолжил Гольдштейн. — Объясняются победы отдельных магов в древности. По этой же причине хорошо работает совместное колдовство, так как повышается вероятность, что в толпе окажется кто-то с крайним спектром магии или близким к нему. В эти выходные идеально сошлись все звезды, что на молодую особь великана вышли именно Форд и Блэка: авроры с крайними светлым и темным спектрами магии. Иначе бы им не удалось так легко разворотить твари полчерепа.

Сириус перегнулся через стол к сидящей напротив Эдит.

— Ты знала? — шепнул он ей на ухо.

Она молча покачала головой. По спине Сириус пробежал холодок от осознания, как абсолютная случайность уберегла их от провала и возможной гибели.

— Но мы не можем счастливо хлопнуть в ладоши и разойтись, — Гольдштейн слегка повысил голос, возвращая себе внимание аудитории. — Во-первых, магов подходящего типа в аврорате можно по пальцам одной руки пересчитать. И во-вторых, даже их чары могут пробить лишь отдельные уязвимые участки тела великанов и только у молодых особей.

— В рамках гипотезы, — неожиданно хмыкнул Руквуд. — Мы с Джером допускаем, что колдовство человека с ликантропией тоже может иметь солидный эффект против великанов. Но вряд ли Крауч позволит перекусать часть аврората ради её проверки.

Засмеялись только ребята из спецкорпуса и их руководители. Остальные авроры же смотрели на них с явным неодобрением.

— Тогда какой метод борьбы вы можете предложить? — спросила высокая женщина, сидевшая между Аластором Грюмом и Амелией Боунс.

— Уничтожать их изнутри, — с этими словами Гольдштейн достал из кармана маленький мраморный шарик и положил его на стол. — Внутри этой оболочки заключен в уменьшенном виде взрослый побег дьявольских силков. Достаточно будет забросить в рот гиганту всего один такой шарик. После поглощения сдерживающая его магическая оболочка распадется под действием антимагического эффекта великаньей крови. Освобожденные силки начнут разрастаться внутри тела великана, одновременно разрывая его внутренние органы. И, предвещая вопрос, как забросить шарик в рот, если под рукой нет метлы, позвольте продемонстрировать.

Джеремия взмахнул палочкой, указывая в верхний угол ближайшей к нему стены.

— Карпе Ретрактум!

Из конца его палочки вырвался лиловый луч. В тот же миг Гольдштейн оторвался от земли и стремительно полетел по траектории луча. Он зацепился второй рукой за выступ и повернулся, помахав собравшимся аврорам зажатой в кулаке палочкой.

— Прямо человек-паук, — хихикнула Пенни. — Потом объясню, — добавила она в ответ на обращенные на нее недоуменные взгляды.

— Этими чарами пользовались древнегреческие отряды по борьбе с великанами, — крикнул Гольдштейн с довольной улыбкой.

Повторив заклинание, он переместился на потолочную балку, пробежался по ней и спрыгнул вниз. Взмахнув палочкой в полете, он притянул себя к карнизу входной двери.

— На освоение этих чар требуется время, — признал он, спрыгивая на пол. — Но в результате вы получаете практически абсолютную мобильность во всех направлениях.

Присутствующие руководители единодушно согласились, что освоить эти чары необходимо всем аврорам, хотя бы на базовом уровне. Образцы шариков с дьявольскими силками после формальной проверки специалистов будут запущены в производство и выданы каждому подразделению.

Расходились все в возбужденном состоянии и делились идеями, как ещё можно было бы бороться с великанами.

— Залить в шарики быстродействующий яд!

— Ты чем слушал, Джон? Яды на них не действуют.

— Поместить внутрь пластину с рунами взрыва.

— На руны может распространяться тот же антимагический эффект.

— Маггловскую взрывчатку засунуть, и дело с концом.

— Как ты её внутри великана собралась активировать?

— Кстати, кто такой человек-паук?

— О-о-о, держись, дорогой, тебя ждет увлекательная история…

— Но как же вовремя к нам в корпус Люпин пришел. Оборотень против великана, вот это будет легендарная битва!

* * *

— Давай, огорчи нас. Сколько великанов по оценке Гольдштейна уже примкнули к Пожирателям?

Барти Крауч чувствовал, как начинает мелко потрясываться нога, и усилием воли заставил её замереть. Шел уже восьмой час вечера, а он только освободился после всех совещаний и встреч. И половина из них были даже не его профиля! Этот котёнок нунду, чтобы его Моргана забрала. Магозоологии зафиксировали на нём множественные раны и следы жестокого обращения, от чего посол Танзании, естественно, пришел в ярость. Для них этот монстр — редкая охраняемая зверушка. Краучу пришлось подключаться к вопросу, чтобы никто под шумок не посмел сделать крайними его людей.

В итоге у него только сейчас появилось время для беседы с главным аврором Фортескью и капитаном спецкорпуса Скримджером.

— Минимум дюжина особей, — ответил Скримджер, похрустывая суставами пальцев. — Это только на основе данных от известных европейским властям колоний. Гольдштейн передал ваши письма руководителям местных сил безопасности и попросил сообщить, если заметят в своих землях вербовщиков Волдеморта. Но я бы на добрососедское предупреждение от них не надеялся…

— Не веришь ты в хорошее в людях, Руфус, — усмехнулся Флориан Фортескью, делая глоток вина.

— Иронично, что как раз таки верю всем сердцем, — грустно улыбнулся Скримджер. — И держусь за это убеждение. Но в нашем деле опираться на веру — гиблое дело, приходится придерживаться логики и практики. А они говорят, что местные авроры только рады будут, если побольше великанов уберутся подальше с их земли.

На это возразить было нечего. Международная солидарность магических сообществ ограничивалась общими усилиями по сокрытию себя от магглов и, отчасти, квиддичем. Во внутренние проблемы друг друга вмешиваться было непринято. Создание коалиции против Гриндевальда было невиданным прежде событием, которое стало возможно после колоссальных дипломатических усилий представителей пострадавших от его агрессии стран и магсообществ.

— Если мы остановимся на цифре двенадцать, то получается, — Фортескью принялся загибать пальцы. — Четверо были обезврежены при нападении на Литтл Крофт прошлым летом, двое — весной во время рейда в доках, ещё одного устранили на днях ребята Руфуса, — главный аврор, грустно вздохнув, отставил бокал с вином и загнул два пальца на правой ладони. — Итого в настоящий момент в распоряжении Волдеморта еще минимум пять великанов. Признаюсь, это нервирует.

— Мягко сказано, — проворчал Крауч. — Сейчас важно понять, как их пожиратели умудряются провозить. Зря ты выступил против задержания контрабандистов, Руфус. Надо было всех переловить и закрыть по камерам, пока было время. После новостей в Пророке все наверняка по норам разбежались.

Скримджер несогласно покачал головой.

— Сейчас пожиратели скорее всего решат, что мы вышли на локацию, где они укрывали тварей, по наводке от обливиаторов. И как только шумиха уляжется, они возобновят сотрудничество с преступными группами, где Терри наладил работу с информаторами. Так в наших руках остается ценная ниточка.

— Руквуд ничего ценного после обследования места их содержания в горах не обнаружил?

— Не особо. Чары зонирования пространства и расширения были наложены неумело и вступали в конфликт друг с другом. Нам очень повезло, что в момент их слома поблизости были мои ребята.

— Слишком подозрительное везенье, — проворчал Крауч, потирая гудящие виски. — Ещё и именно мальчишка Блэк рядом оказался. Что можешь про него сказать?

— Пока он ничем себя не скомпрометировал, не считая очевидной симпатии к Ордену Дамблдора и знакомству с его членами. Мы внимательно за ним присматриваем.

Затем перешли к делам «общего аврората», как они называли между собой оставшиеся в подчинении Фортескью силы. Крауч пролистывал его отчет о последних задержаниях и допросах. Головная боль понемногу притупилась, но не отступила полностью. Барти сделал ещё глоток чая с чабрецом и мятой. Это был единственный напиток, который он признавал, тогда как у Фортескью, казалось, вместо крови по венам текло вино, которое он потреблял в невероятных количествах, сохраняя при этом ясность суждений.

— Всё хочу спросить, что это у тебя? — Флориан указал на значок в виде двух пересекающихся букв «М» на груди у начальника.

— А это, — скривился Крауч. — Министр завтра всех обрадует. Его команда вдохновилась рассуждениями Дамблдора про «борьбу идей», шлифанула это маггловскими теориями сопротивления и решила организовать борьбу с Пожирателями ещё и на уровне символов. Мол, у них есть чёрная метка, а у нас будет… вот это, — он ткнул пальцем в свой значок. — «Министерство — мощь»⁽¹⁾ — какая банальщина! И за что пиарщики Минчума зарплату получают?

— А, по-моему, отличная задумка, которая давно напрашивалась, — не согласился Скримджер. — Стратегия пожирателей зиждется на запугивании и изоляции своих жертв. Мы в противовес должны дать людям чувство сплоченности и единства. Иначе мы рискуем оказаться в ситуации, когда пожиратели просто по-тихому захватят власть, и запуганное, разделенное общество ничего не сможет им противопоставить. А что начало кривоватое — не страшно. Главное — что оно положено.

* * *

«В мой кабинет. Быстро. Г. Робардс»

Сириус перечитал только что полученную записку. До этого Робардс не обращался к нему напрямую, и Сириус не имел ни малейшего понятия, зачем он мог понадобиться.

Его недоумение ещё больше усилилось, когда перед дверью кабинета замглавы корпуса он столкнулся с Бутом, Долишем, Толстоватым и Скримджером-младшим. У Римуса сегодня был выходной в связи с полнолунием.

— Кто-то мимо унитаза струей промахнулся? — нервно хохотнул Кит. — Есть идеи, что нас ждет?

Все только неопределенно пожали плечами.

Кабинет Робардса представлял собой образец педантичной организации. На обшитых темными панелями стенах не было ни пылинки, все папки в шкафу подписаны и расставлены по номерам, а канцелярия на столе лежала в идеальном порядке. Кабинет был полным отражением своего хозяина, у которого, казалось, даже морщины на лице располагались строго по прямым симметричным линиям.

Внутри их ждал Робардс, стоявший с напряженной прямой спиной около окна. Его и в обычное время нельзя было назвать душой компании, но сейчас в его глазах застыла поистине леденящая серьезность. Тяжелая атмосфера в кабинете была физически осязаема, от чего все подошедшие парни мгновенно притихли и невольно выстроились в линию. Даже Кит не пытался шутить.

— Были обнаружены остатки очередной лаборатории смерти, — хмуро произнес замкапитана.

Название не внушало оптимизма, но и не давало никакой конкретики. Сириус обернулся по сторонам, надеясь понять что-нибудь по выражению лиц парней.

Все четверо застыли в абсолютном ужасе. С лица Долиша сошла вся краска, пальцы Толстоватого мелко подрагивали, тогда как руки Кита были сжаты в кулаки.

— Место уже оцепили, — продолжил Робардс, вглядываясь в их лица. — Мне потребуются два помощника. Блэк идет точно. Одно посещение даст тебе больше понимания, чем любые слова. А после расскажешь Люпину, как ему невероятно повезло отсутствовать сегодня. Кто готов стать вторым участником?

Ответом ему была тишина. Пий опустил глаза в пол, остальные трое переглядывались, словно вели немой диалог. Наконец, Брайан Бут вздохнул и сделал шаг вперед.

— Я пойду.

Они переместились к старому двухэтажному дому, стоящему на отшибе. Окна были зарешетчаты, большинство стекол выбиты. Краска на фасаде облупилась и отслаивалась крупными кусками. Моросящий дождь превратил землю под ногами в раскисшее месиво грязи, которое скользило под ногами и мешало идти.

У входа в здание докуривал сигарету Фрэнк Лонгботтом. Увидев приближающуюся группу, он сдержанно им кивнул.

— Раз вы здесь, доброго дня желать не буду.

— Пожелай нам крепких желудков, — Робардс пожал Фрэнку руку и окинул взглядом дом. — Насколько все плохо?

Фрэнк поднял на уровень глаз руку с сигаретой.

— Я до этого почти год не курил.

Никакого освещения внутри здания не было, поэтому приходилось держать над головами Люмус, от которого по обшарпанным стенам расползались длинные тени. Под ногами Сириуса прошмыгнула тощая крыса и стремительно скрылась в одной из щелей в полу. Робардс прошел вперед по узкому коридору и остановился у ближайшей двери. Вдохнув, словно перед прыжком в воду, он отпер дверь.

Перед трансгрессией Брайан предупредил Сириуса, что «лабораториями смерти» называли заброшенные базы пожирателей смерти, где те держали своих жертв. Постепенно в них накапливалось столько магии от проводимых внутри темномагических ритуалов, что она прорывалась сквозь защиту и фиксировалась системами аврората. К сожалению, система отслеживания темных ритуалов была кошмарно медленной, в отличие от того же Надзора за несовершеннолетними, и у Пожирателей было достаточно времени, чтобы подчистить все улики и скрыться. Но из какого-то извращенного тщеславия они никогда не уничтожали все свидетельства.

С учетом этой информации, а также ударившего в нос из открытой двери резкого тошнотворно-сладкого запаха разложения, Сириус думал, что готов к тому, что его ждет.

Он оказался не готов.

Сириус инстинктивно зажмурился и попятился, налетев на Брайана. Но мимолетно увиденная картина уже отпечаталась на внутренней стороне век. Ему потребовалось несколько секунд, прежде чем он смог вновь открыть глаза и все же пройти вперед.

На столе в центре комнаты лежало тело девушки. То, что от него осталось.

Сириус отчаянно желал, но никак не мог отвести взгляд от кошмарной кровавой композиции, в которую Пожиратели превратили некогда живого человека. Его глаз цеплялся за каждую деталь, свидетельствующую о пережитых боли и насилии, за каждую тревожащую неестественную пустоту там, где должны были находиться органы или часть тела. Её единственный уцелевший глаз, казалось, смотрел прямо на него. Сириус нестерпимо желал закрыть его и одновременно содрогался от мысли прикоснуться к ней.

На стене над телом мерцала надпись:

«На её месте будут ваши родные, если продолжите противиться Тёмному Лорду».

— Господа, — сухим голосом произнес Робардс. — Доставайте перья и приступаем к работе.

На первом этапе им предстояло обойти все здание и тщательно зафиксировать все увиденное. Продвигались медленно, проверяя путь на ловушки и проклятия. В процессе Гавейн детально проговаривал вслух описание увиденного, а Сириус и Брайан должны были контролировать, чтобы прытко пишущие перья верно все фиксировали.

Таким образом они обошли все этажи и подвал здания. Всего они обнаружили одиннадцать тел — мужчин и женщин разных возрастов, замученных и трансформированных до неузнаваемости. Сириус не мог даже предположить цели таких изощрений кроме чистого садизма. Они находили тела, лишенные костей и сплетенные в узел. Расчлененные и распоротые тела, в которых внутренние органы поменяли местами или вытянули наружу, сложив на манер оригами. Его сознание отказывалось воспринимать, что эти разобранные мясные куклы некогда были живыми людьми.

Дурнота и ужас не отпускали его ни на миг. Сириус тонул, задыхался в этом всепроникающем кошмаре, от которого негде было не скрыться. Он чувствовал запах разложения. Видел то, что осталось от их тел, и слышал детальное описание каждой открывшейся им картины. Единственным островком безопасности был Брайан, стоявший рядом и молча разделяющий весь ужас.

В последней комнате они обнаружили тело зверски распоротой беременной женщины. Выглядело все так, будто её ещё живую беспорядочно рвали звериные когти. Они проверили каждый дюйм комнаты, но не обнаружили следов плода.

Закончив с осмотром здания, они переместили все обнаруженные тела для экспертизы в подразделение Руквуда. Вместо грязных и мрачных стен теперь они оказались в светлом и прохладном кабинете. Сириус вздрогнул, когда взмахом палочки Руквуд поместил тело первой обнаруженной ими жертвы на стол для осмотра. Хотелось закричать, чтобы прекратили измываться над несчастной, что она достаточно настрадалась в руках пожирателей, чтобы даже после смерти с её телом вновь обращались как с вещью. Но Сириус лишь втянул воздух через сжатые зубы и крепче сжал папку с записями. Он понимал, что оставленные тела были ключевым свидетельством преступлений пожирателей, а их изучение может дать подсказку о характере и возможной цели проводимых над ними ритуалов и экспериментов.

Робардс ушел с отчетом к Краучу, а Сириус с Брайаном продолжили вести записи. Им не требовалось смотреть на процесс экспертизы, достаточно было сидеть у противоположной стены и следить за перьями, которые не всегда корректно распознавали быструю речь Руквуда. Тогда приходилось выделять палочкой неверные фрагменты и исправлять вручную. Это не позволяло отрешиться от происходящего, и через сознание Сириуса потоком проносились монотонные комментарии Руквуда о следах и форме сексуального насилия, числе примененных заклятий Круциатус, введенных ядах, способах трансфигурации органов и конечностей. Творя диагностические чары, Руквуд выяснял и описывал детали последних дней жизни жертв, о которых невозможно было догадаться при общем осмотре. Почерк Сириуса скакал и был ужасно неровным в тех местах, где ему приходилось исправлять перо. Он чувствовал себя омерзительно грязным, словно слушая и записывая эти вещи, невольно становился их участником. Хотелось скинуть и сжечь форму и погрузиться с головой в ванну, наполненную самым мощным чистящим средством, чтобы оно разъело его кожу и в идеале проникло в голову и смыло все воспоминания этого дня.

Время было уже около девяти вечера, когда Руквуд наконец завершил свою часть. Получив его подпись, Сириус и Брайан вышли в пустующий министерский коридор. Им осталось лишь зарегистрировать все протоколы в журнале.

Тело Сириуса словно ждало этого мига послабления как долгожданного разрешения, чтобы сломаться.

— Эй-эй! — Брайан попытался подхватить Сириуса, когда того резко повело в бок, но не успел. Сириус мешком осел на пол, перед глазами замелькали темные пятна, а тело прошибла волна судороги.

— Воды…, — только и смог просипеть он, прежде чем его вырвало. Тело мелко трясло, и у Сириуса едва хватило силы поднять руку, чтобы утереть лицо.

— Держи, — Брайан опустился на колени рядом с Сириусом и протянул ему платок. Следующими взмахами палочки он очистил пол и одежду Сириуса от следов рвоты и наколдовал кубок с водой. — Только не пей сразу. Сначала прополощи рот и выплюни.

Сириус сделал, как ему было сказано, и после нескольких аккуратных глотков воды облегченно выдохнул. Зрение прояснилось, и он смог, навалившись на плечо Брайана, подняться на ноги.

— Спасибо, — с искренней благодарностью прошептал Сириус. — Не знаю, с чего меня так резко накрыло.

— Все нормально. Я бы даже сказал, что это самая нормальная и человеческая реакция на увиденное, — Брайан зажал под мышкой оба их отчета, а другой рукой поддерживал Сириуса. — Мы все через это проходили, ты ещё достойно держался. Год назад, когда обнаружили первую такую лабораторию, меня стошнило на сапоги Скримджера от вида первого же тела. А этой весной мы наткнулись на место вообще случайно. На сигнал системы прибыли Амелия Боунс, Пий и девчонки. Они думали, что исследуют заброшенную базу оборотней, а там такое оказалось, — Брайан со вздохом покачал головой. — Пий отключился в процессе осмотра, а у бедной Пенни под конец настоящая истерика случилась. Думаю, ты понимаешь, почему в этот раз Робардс решил взять только парней.

Сириус прекрасно понимал и после личного опыта проникся огромным уважением к Брайану, который вызвался добровольцем в этот ад.

— Почему ты пошел в авроры? — спросил он, когда они дошли до входа в родное крыло. — Ты же…

— Слизеринец, ага, — закончил за него Брайан. — Поверь, далеко не все на факультете согласны с методами и идеями Волдеморта. Но никому не хочется подвергнуться травле или быть проклятым в собственной спальне. Поэтому мы, несогласные, в основном молчали и позволяли себе высказывать искренние мысли только в очень узком кругу друзей. Именно так мы подружились с Джоном.

Вернувшись домой, Сириус сразу же направился в душ. Он до красноты скрёб кожу и постоянно менял температуру воды, надеясь как-то успокоить нервы. Да, Сириусу стало чуть лучше после того, как его стошнило, и разговора с Брайаном, но это был временный эффект. Сейчас в одиночестве он чувствовал, как к горлу вновь подступает удушающий ужас. Стоило ему закрыть глаза, перед ним тут же всплывали тела жертв, а в голове заевшей пластинкой проносились голоса Робардса и Руквуда.

Сириусу невыносимо было оставаться сейчас одному. Но к кому он мог пойти? Поттеры? Ему стало тошно от одной мысли, что он может принести эту грязь в их теплый добрый дом. Он не хотел видеть ужас в глазах Джеймса или, того хуже, Лили или миссис Поттер. Ему необходимо было поговорить с кем-то, кто понял бы его без лишних расспросов и не испугался бы. Да это было эгоистично и по-детски, но прямо сейчас Сириусу самому было жутко, и он отчаянно желал получить поддержку.

Так он и оказался перед дверью в квартиру Эдит.

Она не стала спрашивать, зачем он здесь. Лишь молча кивнула и принялась заваривать чай.

— А чего покрепче нет?

— Есть, но тебе не дам, — Эдит поставила перед ним вазочку с конфетами. — Не приучайся заливаться алкоголем после тяжелых дней. Это скользкая дорожка, — она села напротив него, поджав ноги и опустив подбородок на колени. — Ну, рассказывай.

И Сириус рассказал, стараясь не вдаваться в графические описания.

— И я просто… я не могу никак выбросить все это из головы, — Сириус запустил ладонь в волосы, неосознанно наматывая кончики на пальцы. — И не знаю, должен ли. Может, в этом и есть весь смысл — помнить, на что способны пожиратели, чтобы знать, за что мы сражаемся.

— Нет в этом абсолютно никакого смысла, — Эдит прервала его поток мыслей. — У тебя уже были свои причины, которые привели тебя в аврорат. Ты не поможешь ни живым, ни уже мертвым, если доведешь себя до нервного истощения.

Она откинулась на спинку стула, крутя в руках кружку с уже остывшим чаем. После паузы Эдит негромко продолжила.

— Тебя отпустит… со временем. Образы станут не такими яркими и тревожащими. Но вряд ли ты их когда-нибудь забудешь. По крайней мере я так и не забыла. В мой вызов в лаборатории были в основном жертвы сексуального насилия. В его самых чудовищных формах, — девушка перевела пустой взгляд на окно. — Я до сих пор в ужасе, как некоторые вещи могли прийти кому-то в голову. Одна из жертв — девочка лет четырнадцати — была ещё жива. Точнее, было ещё живо её тело, а разум сломлен. Она скончалась до того, как мы смогли доставить её в Мунго.

Они сидели какое-то время молча. Сириус разглядывал чаинки на дне своей кружки, ища в них какие-либо хорошие знаки, но не видел ничего.

— Есть какой-нибудь совет, как мне быстрее… перестать думать об этом? — спросил Сириус.

— Живи, работай, общайся с друзьями. Напоминай себе, что жизнь все ещё продолжается, и ты можешь своими силами постараться что-то изменить в этом мире. И если хочешь, можешь заказать себе новую форму, — увидев недоуменно вздернутые брови Сириуса, она пояснила. — Бывает неприятно потом носить ту же форму, в которой ты посетил то место. Это не по правилам, но старшие идут нам навстречу и согласовывают заявление на выдачу нового комплекта.

— Это хорошее предложение. Спасибо, — согласился Сириус, передернувшись от мысли о своей форме, которую он свалил кучей у входной двери.

Собирался домой Сириус уже с меньшим грузом на душе. Наверняка этой ночью его все равно будут мучить кошмары, но он по крайней мере чувствовал себя более подготовленным ко встрече с ними. Решительности также добавляло осознание, что он не позволит пожирателям сломить себя. Раз те хотят вести войну такими методами, они должны дать симметричный отпор.

— И ещё одно, — Сириус поглубже вдохнул. — Давай на тренировках попробуем поработать с проклятиями. Не прямо с тёмными, но и с чем-то посерьезнее оглушающих. Понимаешь…?

Эдит коротко кивнула.

— Да, понимаю. И я не скажу Андрису.

* * *

— Благодарю, что нашли время зайти, — Скримджер отлевитировал чашку чая с молоком в руки сидящего напротив его стола гостя.

— Что вы, сэр, я перед вами в непомерном долгу, — Лайелл Люпин улыбнулся светлой, но слегка застенчивой улыбкой. Такой же, как и у его сына. — И я всегда рад помочь аврорату в меру своих компетенций.

— Тогда предлагаю опустить ту часть, где мы обсуждаем погоду, и сразу перейти к делу.

В верхнем ящике стола Скримджера лежал отчет Руквуда после экспертизы тел, обнаруженных в последней лаборатории смерти. Тот, кажется, нащупал направление экспериментов пожирателей, но для более точных выводов ему требовалась дополнительная помощь… очень узкопрофильного специалиста. Крауч не горел желанием посвящать в настолько секретное дело никого за пределами спецкорпуса. Тогда Руфус взял на себя риск и предложил поговорить с Лайеллом, который — с учетом обстоятельств трудоустройства его сына — мог быть более открыт к сотрудничеству.

— Скажите, мистер Люпин, верно ли я предполагаю, что, хоть основная сфера ваших научных интересов посвящена явлениям нечеловеческих духов, вы также являетесь высококлассным специалистом по оборотням?

Чашка Лайелла с тихим звоном ударилась о край блюдца. Его глаза тут же тревожно забегали по кабинету.

— Я уже наложил заглушающие чары, — уверил его Скримджер. — Можете добавить свои, если вам так будет комфортнее.

На побледневшем лице Лайелла явно читалась внутренняя борьба паники и воспитания. Он на миг прикрыл глаза и сделал глубокий вдох, после чего уже поднял на Скримджера более спокойный взгляд.

— Благодарю за предложение, но думаю, это будет излишним. Если бы вы хотели нанести какой-либо вред моей семье, то у вас для этого уже есть все карты на руках, ни в каких дополнительных провокациях просто нет надобности.

Он сделал глоток чая и поставил чашку на стол. В этот раз бесшумно.

— Я действительно изучал оборотней в качестве параллельного научного направления. Потому и влез в тот злополучный день со своими комментариями и советами в комитет, допрашивающий Сивого. Знаете, ведь тогда я едва ли не впервые в жизни решил проявить инициативу, отстоять свои знания, доказать самому себе и окружающим, что я не просто кабинетный клерк… и вот как все обернулось.

— И думаю, я не ошибусь, если предположу, что после произошедшего вы лишь глубже углубились в изучение вопроса, — продолжил Скримджер, не давая Люпину погрузиться в самобичевание. — Скорее всего, сфокусировались на физиологических вопросах. Окажись я на вашем месте, я бы сделал все возможное, чтобы понять, как выстроить жизнь с такой болезнью и найти способы облегчения болей от трансформаций.

Лайелл кивнул.

— Когда Римус был маленьким, и его легко было сдержать, я каждый месяц проводил рядом с ним во время трансформации. Записывал этапы, в какой последовательности начинает меняться скелет, как затем трансформируются связки, мышцы и кожный покров. Надеялся, если смогу понять механизм заболевания, то смогу обратить его вспять или хотя бы найти лекарство для облегчения болей.

Руфус нетерпеливо побарабанил пальцами по столешнице. Он не ошибся, когда доверился интуиции и пригласил Люпина.

— Нам сейчас в работе над одним делом требуется эксперт именно с такими знаниями, мистер Люпин. Не тот, кто знает десятки способов сдерживания и убийства оборотней, а человек, который в первую очередь видит в них людей и изучает непосредственно их заболевание. Если вы согласитесь, то скорее всего вас будут привлекать к работе несколько часов в неделю, плюс предоставят необходимые для исследования ресурсы. Также вам придется принести клятву о неразглашении обстоятельств дела по образцу, который обычно используют невыразимцы.

— Чтобы принять решение, мне необходимо знать хотя бы общую суть дела, — ответил тот.

— Безусловно, — кивнул Скримджер. — Сразу могу заверить, что вопрос никак не связан с вашим сыном. Подробнее раскрыть детали я смогу только, если вы подпишете это.

Он протянул Люпину соглашение и откинулся в кресле, ожидая, пока тот ознакомится с содержанием.

— Стирание воспоминаний о встрече и полученной информации в случае отказа от продолжения сотрудничества. Все настолько серьезно? — вскинул брови Лайелл.

Руфус кивнул. К счастью, Лайелл без лишних вопросов подписал соглашение. Тогда Скримджер смог кратко рассказать ему об обнаруживаемых экспериментальных базах пожирателей («лабораторий смерти» — как их прозвали его подчиненные).

— В ходе изучения последних обнаруженных тел были выявлены определенные странности, которым у нас нет объяснения. Один из самых ярких примеров — труп беременной женщины. На первый взгляд казалось, что её просто задрали оборотни, на что указывали характерные раны и обнаруженные в них образцы слюны. Но при более внимательном изучении выяснилось, что все раны и повреждения были нанесены потерпевшей изнутри.

— Я не совсем понимаю…, — проговорил Лайелл.

— Картина выглядит так, будто бы она была беременна детёнышем оборотня, который попросту прогрыз путь себе наружу.

— Но это невозможно!

Лайелл так резко вскочил на ноги, что его стул, пошатнувшись, рухнул на пол. Но обычно деликатный и сдержанный мужчина даже не обратил на это внимания.

— Во-первых, — принялся горячечно рассуждать он, — Женщины-оборотни бесплодны и не способны к вынашиванию потомства.

— Потерпевшая была обычным человеком, это установили со стопроцентной точностью.

— Во-вторых, — продолжил Люпин, — Даже если младенец наследует заболевание от оборотня-отца, оно проявляется лишь после рождения, и такие младенцы зачастую погибают в первые месяцы жизни. Их звериная ипостась при первом обращении совсем слаба и практически не отличима от новорожденного щенка волка. Не может быть и речи о том, чтобы им хватило сил прогрызть или разорвать человеческую плоть. А вы мне говорите, что это сделало со своей матерью ещё не родившееся дитя?!

— Я ничего такого не утверждаю, а лишь описываю гипотезу, которой в настоящее время придерживается наш коллега. Возможно, она в корне не верна, поскольку он что-то упустил. Или же произошло действительно немыслимое, и тогда стоит задача найти ответ, как такое стало возможным и какую цель может преследовать подобное изуверство за исключением чистого садизма.

Скримджер положил подбородок на сложенные домиком руки и взглянул на Люпина из-под светлых бровей.

— Как видите, нам остро требуется привлечение внешнего эксперта. И в этих обстоятельствах, мистер Люпин… Лайелл, признаюсь, я не знаю никого в Британии кроме вас, к кому мы могли бы обратиться за помощью. Поэтому скажите, готовы ли вы в это ввязаться?

_________________________________________________

Примечания автора.

1. Здесь должна быть картинка с котом, который смотрит на море и думает "Вот это я насал". А если серьезно, я понимаю, что глава вышла сверхобъемной и насыщенной инфодемпингом. Но зато можно смело заявить, что мы на 90% завершили с расстановкой на доске основных персонажей. Со следующих глав уже начинаем потихоньку раскручивать сюжет.

2. Как бы мог выглядел план Сириуса "Погладить опасную кису".

1) На английском “Ministry is might”. Это прямая отсылка на слоган “Magic is might”, который использовали пожиратели, захватив власть в Дарах смерти. По задумке фанфика именно пожиратели в циничной насмешке извратили изначальный слоган, под которым министерство противостояло им в первой войне

Вернуться к тексту

Образы от посещения брошенной лаборатории ещё долго преследовали Сириуса. Они просачивались в сны и тревожно скреблись на краю сознания днём. Он пытался выведать подробности расследования, даже пару раз «случайно» ловил Руквуда в коридоре, но Андрис его быстро осадил.

— Это закрытое дело, — пояснил он. — Не нервируй народ своими расспросами, только ненужные подозрения спровоцируешь. А раз есть лишняя энергия и свободное время, так я найду, чем тебя занять.

Андрис слово сдержал и наконец-то вплотную занялся погружением Сириуса в практические аспекты работы. Он стал регулярно брать его с собой на допросы и наружное наблюдение, параллельно объясняя основные правила и делясь советами. При осмотре мест преступления позволял Сириусу первым высказать предположения и обозначить потенциально важные детали, а уже после наводящими вопросами подталкивал его рассуждения в более точное русло.

На практике Андрис оказался терпеливым и компетентным наставником, способным доступно объяснить множество разных тем их деятельности. Но вот бумажную работу он ненавидел и бессовестно скидывал большую ее часть на Сириуса с Эдит.

В дополнение к резко возросшим объемам работы никто не отменял регулярные тренировки по тактике боя от Айзека и по контролю внутренней магии с Эдит, к которым ещё добавились отработки заклятия Карпе Ретрактум.

Сами чары были простейшими, но передвигаться с их помощью оказалось чертовски сложно. Демонстрация Гольдштейна ввела всех в заблуждение своей кажущейся легкостью исполнения, тогда как у Сириуса ушло больше недели, чтобы просто научиться контролировать силу и угол притяжения и не впечатываться в стену в пяти футах от требуемой точки.

Тяжелее всего Карпе Ретрактум давался Толстоватому. При попытке притянуть себя к специально установленным перекладинам он в четырех случаях из пяти просто впечатывался в них животом.

— Рожденный «Толстоватым» летать не сможет, — хмыкнул Сириус, наблюдая, как тот в очередной раз кучей рухнул на зачарованные маты.

— Иного от тебя и не ожидалось, Блэк, — сплюнул Толстоватый, поднимаясь на ноги и прожигая Сириуса злым взглядом. — Тупые дразнилки с именами всегда были пиком твоих возможностей.

— Ты тоже не особо изменился, — надменно протянул Сириус. — Эго всё ещё хрупче, чем крыло у пикси. Как такого нытика вообще в аврорат занесло? Хотел почувствовать себя гером?

— Эй, прекратите! — рявкнул Брайан, вставая между Сириусом и Пием. — Блэк, следи за своим ртом, или я тебе его лично с мылом вымою. Мы сейчас одна команда. Что бы между вами ни произошло в прошлом, должно там же и остаться.

Остальные ребята стали собираться вокруг. Пенни схватила Толстоватого за руку с зажатой в ней палочкой, пока Долиш придержал его за плечи. Римус хоть и встал рядом с Сириусом, всем видом демонстрировал неодобрение.

— Хочешь знать, что привело меня сюда? — зашипел Толстоватый, проигнорировав слова Бута. — Мое взвешенное решение. А что на счет тебя, Блэк? — в маленьких с красными капиллярами глазах Пия плескались в равной степени ярость и презрение. Его губы растянулись в злой усмешке. — Это ведь ты у нас оказался по чистой случайности. Очередная твоя вышедшая из-под контроля шутка. Для тебя все это, — он обвел рукой тренировочное поле. — Лишь развлечение. И тебя здесь ничего не держит — ни нужда в деньгах, ни реальная угроза будущему. Ты свалишь в тот же миг, как запахнет жареным.

— Достаточно, — прервал его Брайан и наложил на Пия Силенцио. — Я не сообщу о случившемся старшим, но ожидаю, что — когда вы оба остынете — то найдете время уладить свои разногласия. Если подобная сцена ещё раз повторится, — он окинул всех хмурым взглядом. — Я в тот же миг доложу Боунс и Сандеку. И одному Мерлину известно, что будет вас ждать.

Закончив, Бут выдохнул и провел рукой по волосам.

— Ладно… давайте расходиться. Закончим на сегодня с тренировкой.

Все неспешно потянулись в сторону душевых. От Сириуса сторонились, словно он был прокаженным. Он сумел поймать взгляд Пенни, но она лишь покачала головой, поджав губы, и скрылась за дверью женской раздевалки.

Римус резко ухватил друга за локоть и оттащил в сторону.

— Ты-то не начинай, — недовольно зашипел Сириус. — Что вообще за хрень? Разорался Толстоватый, а крайним выставляют меня! Не моя вина, что он на подколы не умеет реагировать.

— Комедию не ломай, — прервал его Римус. — Вы с Джеймсом на шестом курсе ему настоящую травлю устроили, проклиная и устраивая всякие пранки по нескольку раз на неделе.

— Мы защищали тебя, Лунатик! Или ты забыл, как этот петух лицемерный пытался лишить тебя значка старосты? И я уверен, что именно из-за него ты так и не получил место префекта.

— Он так действовал, потому что вы с Джеймсом почти утратили границы дозволенного, а я никак вам не препятствовал.

— Да, и вместо того, чтобы разобраться с нами самостоятельно, он в крысу решил нанести удар по нашему другу⁽¹⁾.

Они сверлили друг друга упрямыми взглядами. Римус мог сколько угодно критиковать Сириуса за его поспешные и временами достаточно жестокие поступки в прошлом, но в вопросе защиты своих друзей он не признавал полумер и отказывался считать себя виноватым.

— Ладно, — выдохнул Лунатик. — Тогда, раз это все из заботы обо мне, прими к сведению, что я на Пия не держу обиды. И в защите твоей не нуждаюсь. Можешь больше к нему не лезть?

— Да я и так с ним практически не общаюсь, — буркнул Сириус, недовольно пнув маты. — Но не могу же я запечатывать себе рот в его присутствии. Так что, если он продолжит смотреть волком или сам ещё что-то вякнет в мою сторону, это будут его проблемы.

— Может, ты проявишь инициативу и первым продемонстрируешь свое дружелюбие, — без особой надежды предложил Римус и с укоризной взглянул на Сириуса, когда тот ожидаемо зашелся смехом.

— Мое «что» ему продемонстрировать? Ты сбрендил, Лунатик! С чего бы мне с таким как он дружбу водить.

— Потому что Бут прав, мы должны быть одной командой. Что будешь делать, если вас оставят на совместное дежурство и придёт вызов? И если продолжишь эскалировать конфликт, боюсь, ребята скорее поддержат Пия, — Римус оглянулся и понизил голос. — Мы как-то разговорились с Джоном про причины, которые приводят людей в аврорат. И когда речь зашла про наш корпус, он сказал, что, не считая Терри и Пия, у всех достаточно простые и даже бытовые мотивы. От уточняющих вопросов он потом ускользнул, но как я понял, — голос Римуса упал до едва различимого шепота, и Сириусу пришлось наклониться ближе, чтобы его услышать. — Кто-то из близких Пия погиб по вине пожирателей.

* * *

Барти Крауч опаздывал на еженедельную планерку в аврорате. Стремительно шагая по коридорам, он еле сдерживался, чтобы не перейти на несолидный мелкий бег.

«Моргана бы побрала этого авантюрного Минчума! Неужели у всех гриффиндорцев отсутствует инстинкт самосохранения?»

В кабинете его уже ожидали Фортескью и Скримджер со своими старшими аврорами. Коротко поприветствовав собравшихся, Крауч перешел сразу к новостям.

— Министр принял решение выступить с обращением по поводу террора пожирателей. Предварительная дата — восемнадцатое ноября, суббота. Вот только, — он поджал губы, сдерживая рвущийся наружу раздраженный вздох. — Вместо атриума он желает выступить в Косом переулке.

По залу прокатилась волна тихого ропота, лица всех присутствующих выражали одинаковый скепсис.

— Выступлением в открытом общественном месте министр желает показать нашу силу и несгибаемость перед угрозами врага, — чуть повысил голос Крауч. — И наша с вами задача обеспечить абсолютную безопасность. Фортескью, Скримджер, первый драфт плана должен лежать у меня на столе через сорок восемь часов. Мы должны просматривать и контролировать каждый дюйм территории. Также я заранее даю добро на осмотр всех домов и магазинов и закрытие их каминов накануне и во время выступления.

— О да, подобное точно вселит уверенность в силу министерства, — саркастично протянул Грюм, даже не пытаясь снизить голос. — Всё это лишь ясно покажет, что мы от каждой тени дрожим и в каждом видим врага.

— С каких это пор ты имеешь что-то против принципа «постоянной бдительности»? — обратилась к нему Амелия Боунс.

— Я лишь отметил, что господину министру с этой задумкой никак не удастся усидеть на двух стульях, — хмыкнул Грюм. — Обеспечение должного уровня безопасности требует от нас зашугать жителей ключевого торгового района страны, что сводит на нет весь его план с «поднятием духа нации».

Присутствующие одобрительно закивали.

— Я согласен с Аластором, — произнес Скримджер, переведя взгляд на Крауча. — Не говоря уже о том, что эта затея представляет собой слишком большой соблазн для пожирателей. Мы, безусловно, приложим все наши силы для обеспечения безопасности, но Волдеморта не зря называют сильнейшим магом после Дамблдора. Есть ли ещё возможность уговорить министра пересмотреть свой план?

— Можно провести выступление в Хогсмиде и приурочить дату к школьным выходным, — предложил Фортескью, поглаживая подбородок. — Пожиратели не рискнут устраивать нападение в условиях, где может пострадать масса детей. Это стало бы для них репутационным самоубийством.

— Я уже предлагал это вариант, — покачал головой Крауч. — Министр не желает, чтобы про него писали, что он прячется за спинами детей. Так что отставить обсуждения. Мне всё это нравится не больше вашего, но нам придется работать в заданных условиях. Теперь перейдем к вашим докладам.

За прошедшую неделю ещё двум высокопоставленным министерским служащим, женатым на магглорожденных, поступили анонимные угрозы расправой. Никаких существенных зацепок пока не обнаружили, даже письмо на анализ было не отправить. Отправители не идиоты, догадались наложить чары уничтожения.

­«Причем мы даже не можем исключать вероятность, что за угрозами могут стоять, например, родственники, любовницы или обиженные коллеги, которые просто решили воспользоваться ситуацией. Злобность и изобретательность людей временами может поражать».

Планерку Барти покидал, в очередной раз утвердившись в мысли, что необходимо кардинально менять правила работы. Нужно больше полномочий для ДМП и для авроров. И он как раз собирался прощупать почву в одном из возможных направлений.

— Директор Крауч, доброе утро! Позвольте задержать вас на пару слов.

Соломон Гринграсс, директор департамента международного магического сотрудничества, неспешно приблизился к Краучу.

— Только если вы уложитесь в то небольшое время, какое займет путь до моего кабинета. Задержаться на разговор не смогу, много дел, — ответил Барти ровным тоном, не позволяя просочиться наружу ни капли раздражения.

Он не любил Соломона, как, впрочем, и большинство людей, кому не посчастливилось иметь с ним знакомство. Лучшими словами для описания его характера были «спесивый» и «лицемерный». Соломон мог брызгать слюной, крича, что кандидаты на замещение свободных должностей в его департамент «не могут быть сыновьями лавочников, и плевать мне на их навыки», а после спокойно обернуться к другому собеседнику, чтобы порассуждать о деградации «старых родов, не способных встроиться в меняющийся мир». Род же Гринграссов, хоть и вошел в список «Священных 28», вел свою чистокровную линию лишь с XVIII века. Соломон определенно чувствовал эту невидимую стену, навечно отделявшую его даже от относительно приземленных семей Краучей и Лонгботтомов, не говоря уже о Блэках, Малфоях и Роули. Такое положение и определяло его неловкие попытки добиться признания среди «прогрессивных нейтралов» и, одновременно, ни на дюйм не уступить свое место среди самопровозглашенной «избранной» элиты.

— Мне известно, о каких делах вы говорите, и имя им — Эдгар Боунс, — скривил губы Гринграсс, подстраиваясь под быстрый шаг Крауча.

— Видимо, в вашем департаменте совсем заняться нечем, раз вы находите время, чтобы следить за расписанием моих встреч, — ответил Барти и кивнул проходящим мимо сотрудникам. — Теперь буду знать, к кому обращаться, если мой секретарь окажется на больничном.

Шею Гринграсса залила краска, и он бросил на Крауча острый взгляд, но проглотил подколку и продолжил, понизив голос до шипящего шепота.

— Его проект по контролю над темномагическими артефактами служит лишь инструментом, чтобы дать аврорам беспрепятственный доступ в дома членов Визенгамота и чистокровных родов⁽²⁾. Понимаю, что такой сценарий в полной мере отвечает вашим нынешним интересам, однако…

— Только «моим» интересам? — переспросил Барти. — Не вы ли громче всех высказываетесь за запрет всего даже отдаленно «темномагического»? И блокируете любые мои попытки добиться для моих людей права использовать убивающее заклятие хотя бы против великанов.

— Я исхожу из благоразумной предосторожности, — елейным голосом ответил Гринграсс. — Директор Дамблдор давно говорит про коварство и опасность полумер в отношении того, что мы считаем «допустимым злом». Мой гражданский долг требует от меня препятствовать сценарию, где вы можете невольно, руководствуясь лишь благими намерениями, превратить нашу страну в силовое государство.

— Ближе к делу, директор Гринграсс, мы почти пришли, — прервал его Крауч, когда они завернули за угол и оказались перед дверьми его кабинета.

Рука Соломона дернулась, будто он хотел ухватиться за ручки двери и не дать Барти ее открыть, но в последний момент сдержался.

— Наши семьи много веков верно служат стране, за что у нас есть определенные привилегии. Я понимаю ваш соблазн временно ограничить их во имя правового дела. Но, увы, нет ничего более постоянного, чем временное. Потому я и обращаюсь к вам как один глава рода к другому и рассчитываю на солидарность. Надеюсь, что в погоне за нынешними врагами, вы не станете бездумно разрушать наше будущее.

— Я понял ваши опасения, директор Гринграсс, — кивнул Барти. — Уверяю вас, к проекту Боунса у меня тоже есть ряд претензий. Хорошего вам дня, — и закрыл дверь.

«Если мой план удастся, ты пожалеешь, что не давал ход проекту в его нынешнем невинном виде», — подумал он.

Эдгар Боунс пришел на назначенную встречу вовремя и, обменявшись рукопожатием, занял кресло напротив стола Крауча.

— Желаете чай или кофе? Могу также предложить сэндвичи, если вы ещё не завтракали, — предложил Барти.

— Только чай, пожалуйста. От сэндвичей я воздержусь, — хохотнул Эдгар и похлопал себя по выпирающему животу. — Дочь уже в открытую говорит, что я располнел как морж. Так что сейчас я на здоровой сбалансированной диете.

— У вас очень заботливая дочь, — коротко улыбнулся Барти, призывая на стол чашки, чайник и молочник. — И по словам ее руководителя, очень целеустремленная и собранная.

Эдгар невольно надулся от гордости. Старшая дочь была его несомненной любимицей.

— Эбигейл с первого курса входила в число лучших учеников. Я никогда и не сомневался, что она добьется больших успехов. Хотя, как отец, я бы предпочел, чтобы она вечерами с подружками встречалась, а не оформляла дела преступников.

Они ещё немного поговорили на отвлеченные темы, когда Барти решил, что обязательный пункт светской беседы они закрыли.

— Мистер Боунс, мне бы хотелось обсудить ваш последний проект, — начал он, опустив кружку с чаем. — Ваши идеи мне показались очень перспективными.

Эдгар грустно вздохнул, от чего его большие щеки слегка затряслись.

— Приятно слышать, но, к несчастью, большинство Визенгамота разнесло проект в пух и прах.

— Я предпочитаю говорить «обозначили слабые места для последующей доработки», — хмыкнул Крауч. — Большинство замечаний касались технической стороны вопроса: на основании каких критериев классифицировать степень опасности темномагических артефактов. И здесь я согласен с критикой — это слишком сложная и зыбкая область, куда никто не захочет лезть и что-то в ней классифицировать. Но меня привлекла смелая идея, которую вы заложили в основу, — он слегка нагнулся вперед, цепко поймав взгляд Эдгара. — Ограничить привилегии практически полной неприкосновенности личности и имущества чистокровных семей и членов Визенгамота.

Эдгар выпрямился в кресле. От образа расслабленного добродушного толстячка не осталось и следа.

— И полагаю, у вас есть идеи, как можно было бы иначе презентовать эту идею? — проговорил тот.

Крауч кивнул.

— Повысить серьезность проступка, за которым следует ограничение привилегий. К примеру, если есть серьезные доказательства полагать, что кто-либо из близких членов семьи является участником террористической организации. Доказательством участия могут быть найденная на месте преступления волшебная палочка или подтвержденные свидетельства авроров и подавителей. Все эти детали, безусловно, будут прописаны.

— И тогда…? — поднял брови Боунс, прекрасно понимая, что сейчас на британских островах активно действует лишь одна признанная террористическая организация.

— Тогда для защиты семьи и во избежание дискредитации остальных ее членов на дом и на всех ближайших родственников подозреваемого будут наложены чары постоянного слежения.

В кабинете повисла тишина. Эдгар хмурился и нервно покусывал губы.

— Вы осознаете, какое сопротивление это встретит? Речь уже не просто про обыск, а про отслеживание перемещений.

— Так и причина уже не доставшееся от двоюродной тетушки старинное зеркало, а особо тяжкое преступление, — с нажимом произнес Барти. — Скажу вам под большим секретом, мистер Боунс, я в любом случае собираюсь представить подобный проект. Поэтому я был бы крайне признателен за ваше участие в его «доведении до ума» и последующую поддержку. Голоса сразу двух глав семей из списка «священных», готовых добровольно отказаться от части привилегий ради общей безопасности, будет не так-то просто заглушить. И может даже, к моменту представления проекта нас будет и больше двух.

— Я… — на миг замялся Боунс, но тут же взял себя в руки. — Благодарю вас, директор Крауч, за оказанное доверие. Дайте мне немного времени на раздумья. Я дам вам более развернутый ответ позже.

— Конечно, берите столько времени, сколько вам нужно, — кивнул Барти и встал из-за стола, показывая, что разговор окончен.

«И обязательно передай наш разговор Дамблдору», — думал он, пожимая Эдгару руку. — «И вот уже не я один буду прощупывать почву и привлекать потенциальные голоса».

* * *

В преддверии выступления министра ДМП и Аврорат были поставлены на уши. Дел хватало всем: начиная от сотрудников правовых отделов, готовящих распоряжения на введение ограничений в пределах территории проведения мероприятия, и до авроров и подавителей, которых теперь пачками засылали в Косой переулок на патрули.

Детали постоянно менялись, и одно изменение тянуло за собой ворох других. Как организовать проход гражданских и вводить ли ограничение на их число? Кто будет присутствовать из высоких лиц помимо министра? Что делать с Лютным переулком? Записки-самолетики носились по коридорам целыми эскадрильями и после очередного их прилёта к кому-либо из руководителей из кабинета можно было отчетливо услышать цветистые ругательства.

На фоне всего этого бедлама разворачивалась активная кампания министра под лозунгом «Министерство — мощь». Пиар-команда Минчума всерьез взялась за дело. Интервью министра звучали отовсюду, значки в форме двух букв «М» носили почти все директора департаментов и руководители рангом ниже. Даже некоторые ребята из их корпуса — Пенни, Кит и Джон, — прониклись настроениями и приобрели себе кастомные версии под цвета факультетов.

В этой суматохе день рождения Сириуса пролетел почти буднично. К Поттерам он никак не успевал забежать ни в вечер дня рождения, ни в ближайшие выходные после. До выступления оставались считанные дни, да и обычную текучку никто не отменял. Все считали за счастье вернуться домой хотя бы к девяти вечера.

— Давайте скинемся и купим нам в корпус диван, — предложила одним утром отчаянно зевающая Эдит, когда половина младшего состава уже привычно встретилась не в офисе, а в очереди за кофе. — Составим расписание и сможем в перерывах хоть минут пятнадцать вздремнуть в комфорте.

— Согласовано, — решительно закивала Пенни, забирая свой напиток. — Я уже не могу так жить, вот, поглядите — пришлось перейти на капучино с двойной порцией эспрессо.

— Никаких диванов, — запротестовал Толстоватый. — Иначе Робардс совсем нас тут под землей закроет. Будем на поверхность только ради вызовов и патрулей подниматься.

После их перепалки на тренировке между Сириусом и Толстоватым установилось нечто вроде подчеркнутого нейтралитета. Они спокойно сосуществовали в одной компании, но прямое общение сводили к минимуму, и обоих такое положение дел вполне устраивало.

В дверях крыла они столкнулись с таким же заспанным Робардсом. Тот ответил на их приветствия коротким кивком и, буркнув «не разбегаться, через час-полтора капитан представит план расположения», быстро умчался.

К пол-одиннадцатого Скримджер собрал всех в кабинете группы Макмиллана для оглашения плана. На стене была вывешена карта Косого переулка, вытянутого с северо-запада на восток, и прилегающих к нему территорий: Лютного переулка на южной стороне недалеко от выхода из Дырявого Котла; Горизонтальной аллеи, пересекающей Косую с севера на юг практически по середине, а также крытого рынка Каркитт, расположенного рядом с Гринготтсом.

— За восемнадцать часов до выступления на всю эту территорию, — Скримджер постучал палочкой по карте. — Будут наложены антиаппарационные чары, а камины отключены от сети летучего пороха. На ночь будут выставлены дежурные подавители для наблюдения и помощи местным на случай экстренных происшествий. Мало ли кто рожать или умирать именно в это время вздумает.

— Не сглазь, — буркнула Амелия Боунс и на всякий случай начертила палочкой в воздухе крестик.

— Пропуск зрителей и журналистов будет осуществляться через Дырявый котел, — продолжил Скримджер. — На выходе из паба все будут проходить через досмотр. Министр и высокопоставленные участники прибудут через специально выделенную каминную сеть в банке Гринготтс. За пять минут до начала выступления все камины вновь перекроют. На этом этапе есть вопросы?

— Как продуман вопрос с эвакуацией гражданских в случае атаки? — Амелия Боунс задумчиво постукивала пальцами по подбородку.

— У Крауча, меня и Фортескью будет доступ к снятию антиаппарационного барьера. Так большая часть гражданских сможет самостоятельно трансгрессировать в безопасное место.

Под конец капитан разбил всех на группы и назначил каждой свою позицию:

Андрис Сандек, Кит Скримджер и Пенни Перкс — крыши на северном участке Косого переулка рядом с Дырявым котлом;

Джеремия Гольдштейн и Эдит Форд — северное пересечение Косого переулка и Горизонтальной аллеи;

Амелия Боунс и сам капитан — крыши на северном участке Косого переулка рядом с Гринготтсом;

Джон Долиш, Пий Толстоватый и Сириус Блэк — проход на рынок Каркитт;

Терри Макмиллан, Брайан Бут и Римус Люпин — наблюдение в толпе;

Гавейн Робардс — приставлен к охране министра.

Ожидаемо, что новичков не поставили на критические позиции. Хотя назначение на самый отдаленный и простой участок — настолько, что для него даже не выделили никого из старших авроров, Сириуса всё же это раздосадовало.

— И последнее, — произнес Скримджер. — В отношении всех деталей, касательно обеспечения безопасности, действует полный запрет на разглашение. Зайдите потом ко мне, чтобы расписаться за внесенные изменения в соглашениях. На этом всё.

Заскрипели отодвигаемые кресла, и все потянулись к выходу.

— Пий, Сириус, можно вас на секунду, — махнул им рукой Долиш и отвел в холл подальше от остальных кабинетов. Сириус не мог не задаваться вопросом, чем думал капитан, назначая именно Джона, а не того же Брайана, старшим в их тройке — даже если им и доверили относительно простой участок. Достаточно застенчивый и тихий, вечно сутулящийся из-за своего роста Долиш не казался очевидным выбором на такую роль.

— Скажите прямо, парни, вы сможете нормально работать вместе? — выпалил тревожащий его вопрос Джон. — Если сомневаетесь, давайте лучше прямо сейчас договоримся о замене кого-нибудь из вас, например, на Римуса.

— Ну уж нет, я по таким вещам перед капитаном позориться не хочу, — фыркнул Пий и бросил на Сириуса колючий взгляд. — С моей стороны проблем не будет, Джон, обещаю.

— Аналогично, — коротко кивнул Сириус.

— Ладно… тогда хорошо, — Джон не выглядел достаточно обнадеженным, но позволил себе слабую улыбку. — Рынок расположен слегка в стороне от основной улицы. Думаю, у нас особых проблем не будет. Спокойно постоим на посту и посмотрим на министра сбоку.

Чуть позже Сириус, постучавшись, прошел в кабинет Скримджера. Капитан сидел погруженный в чтение отчета и, не глядя, махнул рукой в сторону стола, на котором были выложены индивидуальные папки с соглашениями о неразглашении. Сириус открыл свою и расписался в приложении с изменениями от сегодняшнего дня. У него в списке пока было всего два пункта — про оборотничество Терри и детали предстоящей операции. Сириус боялся даже представить, сколько их должно быть в соглашениях тех же Робардса или Сандека.

— Сэр, позвольте спросить? — поддался он внезапному порыву, обратившись к Скримджеру.

— Разрешаю. Что у тебя?

— Почему бы просто не брать со всех авроров Непреложный обет? Зачем эта морока с бумажками, тем более что они даже не могут физически помешать нам раскрыть информацию. Только предупредить вас о свершившемся факте.

— На самом деле чары можно расширить, чтобы болтуна настигало какое-либо проклятие, — пояснил капитан. — И его было бы невозможно снять в течение нескольких лет. А само проклятие может быть практически любым — от прыщей на лице до более серьезного членовредительства. Амелия как-то предлагала то, от которого член превращается в кактус. Но закономерно встал вопрос о гендерной дискриминации.

Он обмакнул перо в чернильницу и стал делать пометки в блокноте, то и дело сверяясь с отчетом.

— Во-первых, жесткие ограничения контрпродуктивны в нашей деятельности, — продолжил Скримджер. — Всегда могут возникнуть обстоятельства, когда какие-либо из сведений придется разгласить. Чтобы завоевать чье-то доверие или в рамках торга с преступниками, которые удерживающими заложников. Также аврор должен иметь возможность изложить требуемую информацию в случае выступления свидетелем на суде. Каждый такой случай рассматривается отдельно.

— А Сандек говорил, что в случае разглашения сразу увольняют, — ответил Сириус.

— Если причиной стала халатность, то да. Но такие нюансы легко выяснить. Ты ведь догадался уже, что Айзека здесь не только за педагогические навыки держат?

Сириус кивнул. Он хорошо помнил немигающий взгляд инструктора, который, казалось, проникал прямо в мозг и кристально видел все потаенные мысли, когда Сириуса расспрашивали про связи с оборотнями. Айзек, несомненно, обладал каким-то даром ментальной магии.

Капитан отложил перо и откинулся в кресле, разминая затекшие плечи.

— Во-вторых, множество ограничений с природой Непреложного обета: за всю жизнь можно принести не более трех-четырех обетов, и они не могут противоречить друг другу. Обет также накладывает на вторую сторону магический долг, родственный по своей сути к долгу жизни. Далеко не все готовы согласиться на такие условия. И в-третьих, — губы Скримджера тронула легкая усмешка, — Ритуал Непреложного обета, завязанный на принуждении и смерти, никак не может быть допустим в правовой практике министерства. Даже в текущих условиях.

— Ох, — выдохнул Сириус. — Я как-то не подумал.

— Стоит привыкать делать это почаще. Полезная привычка.

* * *

На встречу Ордена Сириус и Римус прибыли самыми последними. Они едва успели поздороваться, когда Дамблдор открыл обсуждение.

Ожидаемо, даже в Ордене главной темой было грядущее выступление министра. Сириус и Римус чуть не задохнулись от неожиданности, когда Грюм начал спокойно излагать детали плана по обеспечению безопасности. Увидев их широко раскрытые от изумления глаза, Аластор усмехнулся.

— Есть свои плюсы в позиции начальника. Так что я во многом могу сам определять степень конфиденциальности сведений для себя и своих ребят, — кивок в сторону Лонгботтомов. — Вас-то небось за каждую мелочь заставляют в соглашении расписываться?

Римус осторожно кивнул, не уверенный, что имеет право даже на такое действие.

— ДМП сделал всё возможное в поставленных ему условиях, — резюмировал Дамблдор, выслушав информацию Грюма. — Но такая защита все ещё потенциально проницаема. Будет не лишним, если как можно больше наших членов смогут также посетить мероприятие, чтобы в случае необходимости помочь сдержать пожирателей.

Многие согласно закивали.

— Можете рассчитывать на нас, директор! — воскликнул Джеймс, и его энергично поддержали братья Пруэтты.

Сириус поймал улыбку Джеймса. Наконец-то они окажутся на одном задании и будут действовать вместе, как в старые времена. Радость его слегка приглушалась мыслью, что его поставили фактически на задворки, но Сириус отмел ее, уверенный, что в случае заварушки никто не запретит ему ринуться в гущу схватки.

А вот сидевший рядом Римус хмурил брови и выглядел встревоженным.

— Эм… извините, сэр, — неуверенно произнес он, оглядываясь на Фрэнка и Алису в поисках поддержки. — По прогнозам на выступление должно прийти много слушателей. Очень много. И в случае каких-либо эксцессов в толпе может начаться давка, в которой мало чем смогут помочь даже подготовленные люди.

— В словах Римуса есть резон, — согласилась Алиса. — Может, будет лучше, если Орден будет наготове где-нибудь недалеко от маггловского входа в Дырявый котел?

— Или в принципе где угодно, — добавил Римус, воодушевленный поддержкой. — Выступление будут транслировать по колдорадио. Если произойдет атака или иная провокация, об этом станет известно мгновенно.

Дамблдор покачал головой.

— Первым делом пожиратели постараются перекрыть доступ возможному подкреплению. Нет, лучше, если будут присутствовать как можно больше подготовленных волшебников. Если не для прямого столкновения, так для защиты людей.

Римус нахмурился, но дальше спорить не стал.

По завершении собрания ребята не стали расходиться, а остались на ужин. Окинув взглядом опустевшую гостиную, Сириус усмехнулся, приметив в углу маггловскую печатную машинку. После первой брошюры Ордена действительно разразился скандал, когда главы нескольких газет и издательств, а также производитель оборудования завалили Аврорат запросами на обеспечение охраны и требованиями «разобраться с провокаторами».

— Элегантное решение. Твоя идея? — спросил он у Лили.

— А сам как думаешь? — усмехнулась та. — Даже немного стыдно, что не додумалась. Слишком привыкла за семь лет ко всему магическому.

Когда они вдвоем прошли на кухню, там уже вовсю шел спор.

— Дружище, что вы сделали с Лунатиком в своем аврорате? — возмущался Джеймс. — Он всегда был тем ещё тревожником, но сейчас это уже какая-то крайность. Всё ещё пытается уговорить нас с Лили отсидеться дома в эту субботу.

— Ты просто отвык от него, — хмыкнул Сириус. — Как всякий хороший староста он следует правилам и стремится к порядку. А в аврорате у всех единодушное мнение, что «хороший гражданский — тот, кто не путается под ногами».

— Ах вот как, — фыркнул Джеймс и пихнул локтем Питера. — Вы только послушайте их, господин Хвост, мы для них уже просто «гражданские». А кто, уважаемые авроры Блэк и Люпин, ваши задницы в школе прикрывал? Кто мантией от Макгонагалл укрывал? Кто крыской на разведку бегал? А? — Джеймс попытался было изобразить обиду, но прыснул, не продержавшись и пары секунд. Он совершенно не умел долго злиться, даже в шутку.

— И кстати, — продолжил он уже серьезным тоном. — Из слов Грюма я не услышал, как вы планируете оградить небо, чтобы не дать пожирателям тупо прилететь на метлах.

Лили хлопнула ладонью по лицу.

— Милый, ты серьезно? Даже я знаю, что это невозможно, а я магглорожденная.

— В смысле? Почему невозможно? — Джеймс недоуменно переводил взгляд в поисках поддержки, но все лишь кивали, соглашаясь с Лили.

— Сохатый, ты прочитал в жизни хоть что-то кроме «Истории квиддича»? — усмехнулся Сириус.

— Обижаешь. В моем списке ещё как минимум два руководства по анимагии.

— Косой переулок находится в «пространственном кармане», — сжалился над другом Римус. — Который по слухам ещё Мерлин создал. Такие карманы не скрывают участок местности, а создают новую территорию, которая находится как бы «в складках» пространства, поэтому ее и называют карманом. Пройти на такую территорию возможно только через специально зачарованные точки входа.

— Ты никогда не задумывался, зачем для прохода в переулок в Дырявом котле стоит зачарованная стена? — подхватил Сириус. — Бар и так могут видеть лишь волшебники, так зачем дополнительная преграда? Так просто эта стена и является основным магическим проходом, а последовательность кирпичей — паролем от него. Даже если разбомбить в пыль весь Лондон, эта стена выстоит и продолжит служить проходом.

— А как тогда туда совы летают? — с сомнением уточнил Джеймс.

— Все волшебные животные могут свободно проникать через границы подобных карманов. Как раз наблюдая за путями миграции зверей, магические государства и обнаруживали у себя под боком неожиданных соседей в виде скрытых анклавов.

— А после захватывали их и вырезали жителей, — сморщила нос Лили. — В лучших традициях маггловских колонизаторов. И пожиратели ещё заявляют о каком-то «моральном превосходстве» волшебников.

— Понял-понял, — энергично закивал головой Джеймс. — Более глубокий исторический экскурс не требуется, благодарю. Вот уж по чему, так по урокам Бинса я определенно не скучаю.

* * *

— Милый, как же ты вырос, — маленькая с обвисшей кожей старушка, раскинув руки, засеменила в сторону Джона Долиша. Он поднял руку в останавливающем жесте.

— Простите, миссис Холт, я сейчас при исполнении.

— Конечно-конечно, — энергично закивала женщина, отступая на шаг, но не отрывая от него маленьких слезящихся глазок. — Ну, какой красавец вырос, ещё и аврор! А казалось, совсем недавно бегал малышом тут по улочке.

Сама же волшебница была такой же, какой её помнил Долиш, словно давно достигла некой конечной точки старости, после которой лицо уже перестает меняться. Разве что количество зубов постепенно уменьшается.

— Как у вас самой дела, миссис Холт? Как продажи трав идут?

— Да всё как обычно. Хоть война, хоть мир, а люди так же страдают от бессонниц, тревог иль нежелательных беременностей. Так что клиентов у меня не убудет, — махнула рукой старушка. — Разве что драконий навоз ужасно дорожает, и слухи нехорошие ходят, будто министерство хочет торговлю ограничить со странами, через которые пожиратели себе контрабанду ввозят. Слышал про это что-нибудь?

— Честно, ничего не знаю, — помотал головой Джон. — Но я думаю, что всё это враки. Ключевые ингредиенты для многих зелий импортные. Не идиоты же в международном департаменте сидят.

Ведьма иронично хмыкнула.

— Я бы не делала таких громких заявлений. Поживешь с моё и тогда осознаешь, как в мире на самом деле много дураков.

Из глубины лавки вышел Макмиллан с палочкой в руке и окинул бездельничающего подчиненного тяжёлым взглядом.

— Чего стоишь столбом, пошли дальше. Там домов и лавок ещё столько, что нам до ночи хватит.

— Да, сэр. Простите, сэр, — быстро извинился Джон и прошел за наставником. — Хорошего вечера, миссис Холт.

— И вам всего доброго, молодые люди, — помахала им вслед ведьма.

Выйдя в слабо освещенный Лютный переулок, Терри и Джон сделали лишь пару шагов, чтобы оказаться у входа в соседнюю лавку. В Лютном дома были узкие и плотно теснились друг к другу, подпирая соседей облупленными стенами.

Макмиллан громко постучал в дверь.

— Британский аврорат, плановый осмотр.

Работали по отлаженной схеме. Макмиллан проводил осмотр, а Долиш завязывал беседу с хозяевами, делая вид, что отлынивает от работы, а на самом деле — чтобы собрать информацию.

Как бы Терри ни изображал из себя матерого и разбирающего во всех преступных делах аврора, он оставался выходцем из благополучной семьи. Он никогда не сможет понять Лютный так, как выросший в нем Джон. Лютный был не просто пристанищем для сомнительных дельцов и побитых жизнью людей, это была настоящая община, где действовал строгий кодекс правил, за соблюдением которого присматривало собрание из числа старейших и наиболее авторитетных местных. Джона все ещё считали своим, лишь потому что, даже став аврором, он не переступил черту и не стал разглашать общие секреты.

Последним в списке на обход был единственный относительно приличный паб в их переулке — «Бухой фэй». Именно через «э».

Авроров на входе встретил владелец Малкольм Шанпайк. В иерархии Лютного, на вершине которой прочно закрепился старик Бёрк, Шанпайк располагался примерно на третьем уровне. Не самый приближённый к силе, но и не планктон.

— Даже не начинай, — коротко бросил он Джону, едва Терри скрылся из вида. — Даже будь у меня хоть какие-либо сведения, всё равно бы тебе не сказал. Мне проблемы не нужны, старик и так в последние дни злой, как тысяча церберов.

Джон кивнул и облокотился на барную стойку. Ничего не значащие для постороннего слова Малкольма сообщили Джону достаточно.

Он не сомневался, что старик Бёрк инициативно связался с пожирателями, желая получить от них гарантии безопасности. Для Лютного противостояние пожирателей и министерства выглядело, как бой жабы с гадюкой. Переулок и его община многие годы выживали, умело балансируя на самой грани. Но ключевое слово именно «выживали». Во всех конфликтах главное было защитить себя, потому старик Бёрк в равной степени вел дела и с министерством, и с пожирателями, часто оказывая каждой из сторон услуги в зоне своей уникальной «специализации». И справедливо рассчитывал на ответные любезности.

Очевидно, в этот раз пожиратели проигнорировали запрос Бёрка и оставили того в полном неведении. А старик очень не любил сталкиваться с неуважением. И Малкольм посчитал важным сообщить об этом.

— Понимаю, — медленно кивнул Джон. — Мы завтра в любом случае сделаем всё возможное для обеспечения безопасности. Всеобщей безопасности. А там уже будем смотреть по ситуации.

— Будем смотреть, конечно. И делать выводы, — хмуро кивнул Малкольм, протягивая Джону бутылку сливочного пива. — За счёт заведения. И ты не теряйся, парень, заходи в родные края почаще. Здесь для тебя всегда будет место, как бы ни повернулась судьба.

В общежитие для младших сотрудников ДМП он вернулся, когда на часах была почти полночь. Брайан как раз выходил из душа.

— Есть какие-либо ценные сведения? — спросил друг.

Джон задумчиво покачал головой.

— Ничего, что могло бы нам помочь завтра. А в будущем… вполне возможно.

Если пожиратели продолжат пользоваться «услугами» Лютного, не давая взамен никаких гарантий и не считаясь с гордостью его патриарха, то Бёрк легко может пересмотреть свою позицию нейтралитета в конфликте.

* * *

В Косом переулке, ещё погруженном в сумерки ноябрьского утра, кипела активная деятельность, за которой с любопытством наблюдали местные, стоя в дверях домов и магазинов.

У ступеней Гринготтса группа хозяйственников устанавливала трибуну для выступления Минчума и ряды для почетных участников. Другая группа, подняв палочки к небу, старательно сдерживала так и норовивший прорваться мелкий дождь. Скучающие подавители прогуливались вдоль своих постов по периметру переулка или сидели, вытянув ноги, на наколдованных табуретах.

Постепенно переулок начали заполнять первые зрители, и Римус принялся бродить в толпе, прислушиваясь к разговорам и пытаясь приметить подозрительных личностей. Но пока взгляду решительно не за кого было зацепиться. Его окружали обычные люди в приподнятом настроении, некоторые приходили целыми семьями. Одна такая чета шла сбоку от Римуса: отец держал под руку супругу, а на его плечах энергично вертел головой круглолицый мальчишка с выбившимися из-под шапки светлыми прядями волос. На шарфе малыша был прикреплен значок в виде двух пересеченных букв «М».

Римус занял оговоренную позицию на специальном возвышении напротив «Флориш и Блотс» и кивнул расположившемуся на противоположной стороне улицы Брайану. Народу с каждой минутой становилось все больше, и от того перемещаться в толпе становилось все тяжелее. Римус заметил прокладывающих себе путь Джеймса и Лили, а в далеке виднелись ярко-рыжие макушки Фабиана и Гидеона.

Со своего места Римус не мог видеть Гринготтс, у ступеней которого должно было произойти основное действо, но прокатившийся по толпе шум и зазвучавшая из развешанных вдоль улицы мегафонов музыка дали понять, что главные лица прибыли.

Речь министра Римус слушал вполуха. Минчум посвятил много слов прошлым победам Магической Британии, подчеркивая, что все они были достигнуты за счет сплочения многих «неравнодушных талантливых волшебников и ведьм различного происхождения».

После он наконец перешел к нынешним дням, обрушившись с яростной критикой на пожирателей:

«Их идеи — это циничное надругательство над всеми традициями единства, доверия и сотрудничества, связывающими нашу страну. Они не принесут никому ни процветания, ни обогащения. Они лишены основ и принципов, кроме аппетита к господству».

Вновь последовали призывы к сплочению. Зрители живо откликались на речь министра, и тому не раз приходилось делать паузу из-за продолжительных оваций. Многие владельцы магазинов выглядывали из окон верхних этажей и вытягивали шеи в сторону сцены с трибуной.

А Гарольд Минчум все продолжал:

«Человек, называющий себя “Волдемортом” — не более, чем злобный монстр, ненасытный в своей жажде крови и изощренный во всех формах человеческой злобы. Он желает принести на наши земли лишь кровавою бойню и разорение. Он не остановится, пока каждый некогда свободный волшебник не окажется под его пятой, низведенный до состояния униженного повиновения».

В этот миг над переулком раздался оглушительный хлопок. Римус тут же вскинул руку с палочкой и завертел головой, но с его места не было ничего видно. Со стороны банка донесся свист заклятий, и по толпе прокатились крики, которые тут же потонули в раскатах пронесшегося по всему переулку высокого холодного голоса:

— Не стоит чернить имя того, кому не можете противостоять.

Небо прорезала длинная вспышка заклятия, протянувшаяся через весь переулок подобно молнии. И разверзся ад.

___________________________________

Примечания автора:

1. Напоминаю сотрудников спецкорпуса.

Руфус Скримджер — командир Корпуса в звании «Капитан».

Гавейн Робардс — старший аврор, заместитель Скримджера.

Андрис Сандрек (ОМП) — старший аврор, в его подчинении:

Сириус Блэк — младший аврор;

Эдит Форд (ОЖП) — младший аврор, на год старше Сириуса, выпускница Дурмстранга.

Амелия Боунс — старший аврор, в ее подчинении:

Пий Толстоватый — младший аврор, на год старше Сириуса, хаффлпаффец;

Кит Скримджер (ОМП) — младший аврор, на два года старше Сириуса, рейвенкловец.

Джеремия Гольдштейн (ОМП) — аврор

Терри Макмиллан (ОМП) — старший аврор, в его подчинении:

Джон Долиш — младший аврор, на два года старше Сириуса, слизеринец;

Брайан Бут (ОМП) — младший аврор, на два года старше Сириуса, слизеринец;

Пенни Перкс (ОЖП) — младший аврор, на год старше Сириуса, рейвенкловка;

Римус Люпин — младший аврор.

Айзек (ОМП) — инструктор, отвечающий за тренировки.

2. Немного "внутрянки" от автора.

Изначально объема написанных сцен, охватывающих период от посещения Сириусом лаборатории до атаки на Косой переулок, выходило на две главы. Но они тормозили темп и ощущались как эпизоды аниме slice of life. Чтобы сократить объем до одной главы, пришлось вырезать очень много сцен. Но мне не хотелось бы, чтобы все они канули в безвестности, поэтому ниже будет небольшой рассказ о трех, которые было особенно жалко ^^

2.1. После конфликта с Пием Сириус решал хотя бы попытаться разобраться с ситуацией. Но т.к. он эксперт в эскалации конфликтов, а не в их урегулировании, то он призвал на помощь "женский совет" в лице Пенни и Эдит.

Что нравилось в сцене: 1) возможность понаблюдать за ребятами в неформальной атмосфере, так как для разговора они выбрались в маггловское кафе; 2) дружеское взаимодействие между девочками, 3) то, как они взяли Сириуса в оборот и провели с ним беседу в духе "давай-ка выясним, откуда в тебе потребность вести себя как злая псина и как она связана с твоим детством".

Почему попала под нож: она не двигала сюжет, и мне не нравилось, что Сириус в ней ведет себя слишком "эмоционально осознанно". Подобные упрямцы не приходят к просветлению за 1-2 разговора.

2.2. Сириус замечает, что все его дежурства точненько выпадают на дни собраний Ордена. Пытается устроить скандал Андрису, который его быстро осаживает, доходчиво поясняя, что тявкалка еще не выросла.

Что нравилось в сцене: 1) раскрытие отношения Андриса к Ордену и конкретно к Альбусу Дамблдору; 2) намеки на его неоднозначное прошлое.

Почему попала под нож: для сокращения объема. Тем более, что Андрис с нами в сюжете прочно и надолго — еще придет время его раскрытия.

2.3. Разговор Сириуса и Дамблдора.

Что нравилось в сцене: 1) подтверждение, что Дамблдор не просто сказал Сириусу "следи за спецкорпусом" и забыл, а действительно ожидает отчеты. 2) раскрытие части лора войны с Гриндевальдом, и объяснение того, почему ее не стоит воспринимать как "весь мир объединился в борьбе со злом, а Альбус — всеобщий спаситель".

Почему попала под нож: она была плотно связана с вырезанной сценой с Андрисом и не могла существовать в отрыве от нее:(

1) Конфликт упоминался в 1 главе в мысленном "монологе" Толстоватого перед спаррингом с Сириусом

Вернуться к тексту

2) Идею этого декрета обсуждали на встрече Ордена во 2 главе

Вернуться к тексту

Руфус Скримджер и Амелия Боунс. Крыши вблизи банка Гринготтс.

Руфус взметнул палочку, едва заметив высокую фигуру на ступенях Гринготтса. Волдеморт даже не успел открыть рот, как с ближайших крыш в него устремились заклятия.

Но их быстрая реакция оказалась бесполезной. Темный маг без усилий отбил все удары и взмыл ввысь к фронтону банка, туда, где его не могли достать их заклятия.

Амелия начала выводить формулу Карпе Ретрактум, когда Руфус грубо схватил её за руку.

— Нет! Он собьёт тебя на подлёте.

Едва слова сорвались с его губ, как одним из авроров уже рванул ввысь. Волдеморт даже не снизошел до Авады. Ленивым взмахом палочки он рассек чары храбреца, и тот с кошмарным хрустом рухнул на каменные ступени Гринготтса.

На земле кричали перепуганные люди, напирали и сбивали друг друга, пытаясь пробиться назад. Приписанные к охране авроры сбились в плотную группу, выставив щиты.

«Не стоит чернить имя того, кому не можешь противостоять», — насмешливый голос Волдеморта резанул по ушам, проносясь через всю улицу. Из его палочки вырвались молнии. Они протянулось через весь переулок и застыли в небе, вспоров его разрезами.

Усмехнувшись, тёмный маг трансгрессировал прочь.

И в тот же миг с неба обрушился дождь из змей — сотни скользких шипящих тварей. Сотни змей. Крики смешались с шипением, переулок захлестнул хаос.

— Капитан, что с антиаппарационными чарами? — Боунс запустила Випера Эванеско в группу змей, приземлившихся на крышу рядом с ними. Заклятие прошло сквозь них, не оставив ни царапины.

— Очевидно, они были взломаны, — режущее Руфуса отсекло тварям головы. Обезглавленные тела тут же растаяли черной дымкой. — Мы заперты в этом адском террариуме.

Он бросил быстрый взгляд вниз, оценивая ситуацию. Авроры из группы охраны разделились: одна группа, сомкнув щиты, медленно пятилась к ступеням Гринготтса, прикрывая чиновников. Другая отчаянно отбивалась от реки змей, которая, шипя и извиваясь, отрезала банк от переулка, запирая обезумевшую от страха толпу в ловушке.

— У випов все под контролем. Наша задача — гражданские. Спускаемся и организуем проход для эвакуации через это змеиное поле на рынок.

Его следующие слова потонули в новой волне криков. Резко обернувшись, Руфус увидел, как со стороны Горизонтальной аллеи в небо вздымаются языки пламени.

* * *

Джеремия Гольдштейн и Эдит Форд. Северное пересечении Косой и Горизонтальной аллей.

— Прохода нет! Назад! — надрывался Джеремия изо всех сил удерживая щит, гудящий под натиском перепуганной толпы, рвущейся на Горизонтальную аллею. Его голос тонул в общем шуме, а свободной руки, чтобы наложить Сонорус или хоть как-то помочь Эдит, просто не было.

— Дай пройти! — орал один из мужчин, пытавшихся проломить барьер. — Здесь дети! Пропусти, урод!

В этот миг из-за спины Гольдштейна прилетели две отрубленные головы и с хлюпающим звуком стукнулись о барьер. Толпа с криком отшатнулась, наконец оставив попытки прорваться.

— Форд, ты как там? — бросил через плечо Джеремия и отшвырнул ногой одну из голов. Та щелкнула зубами, пытаясь вцепиться в его ботинок.

— Справляюсь! — Эдит резко отклонилась, едва увернувшись от когтей особо проворного инфернала. — Люкс дируо!

Ослепительная белая вспышка ударила в грудь твари и прожгла в ней дыру. Инфернал мгновенно распался пеплом, сухой кожей и костной пылью.

Впереди, насколько хватало взгляда, аллею заполняли десятки таких же оживших трупов, обрушившихся на них с неба. Эдит предпочла бы змей.

Инферналы были едва ли проворнее или быстрее обычного человека, но сила их была чудовищной. Скорее оживший труп старушки вырвет тебе руку из сустава, чем ты сможешь отцепить от себя хотя бы один её палец. А пара таких тварей запросто поднимала на руках крупного мужчину. Идеальное оружие против них — мощные заклятия большого радиуса действия: огненный вихрь, Редукто Максима, тот же «Люкс дурио», бьющий веером, а не в точку.

Но Эдит зажали в узкой аллее, где за каждым окном и дверью притаились перепуганные люди.

Дерьмо.

— Прочь от окон! Закройте глаза! — уже в который раз крикнула Эдит, кружась и отстреливаясь от бросающихся на неё тварей. Со стороны ближайшего дома донесся крик боли. Кто-то все же решил поглазеть на сражение и теперь катался по полу, с воем прижимая руки к глазам. Этому зеваке ещё пару недель придется пожить в полной темноте. Потому что в словосочетании «светлые проклятия», ключевое слово все же «проклятия».

— Не высовывайтесь, иначе попадете под удар! — Эдит кричала уже хрипло, на лету уничтожая двумя точными вспышками пару инферналов, заходящих к ней сзади.

«Какие же идиоты», — яростно сверлило в висках. Из-за них она была вынуждена плясать на грани, ускоряя рефлексы до предела и бить точечно по одной твари, вместо того чтобы выжечь всю толпу до пепла парой-тройкой веерных Люкс дурио. Но такая сила случайному зеваке не зрение на время повредит, а испарит глаза вместе с содержимым черепа.

Приходилось работать аккуратно: отступать, держать дистанцию и выбивать их поштучно, не давая никому из остальной орды схватить её и разорвать на куски.

Костлявая рука вцепилась в её рукав и рванула на себя. Эдит пошатнулась и в последний миг рубанула палочкой по ткани. Отрезанный лоскут остался в пальцах инфернала, а она, едва удержав равновесие, отпрыгнула.

«Так меня просто сомнут», — мелькнуло в голове с холодной ясностью.

Она подтянула себя чарами к карнизу ближайшего магазина. Ноги скользили по узкому покрытому наледью карнизу, рука неестественно вывернулась, вцепившись в выступ. Зато инферналы остались внизу.

«Выберусь — расцелую Джера за Карпе Ретрактум»⁽¹⁾.

С высоты открылась идеальная точка обзора. Будь у Эдит третья рука, она бы хлопнула себя по лбу, что сразу не догадалась занять возвышенность.

Ей потребовалась всего минута, чтобы методично, со снайперской точностью, расстрелять оставшихся мертвецов. Когда последний рассыпался прахом, она уже цеплялась за выступ самыми кончиками пальцев, мышцы руки дрожали от перенапряжения, а перед глазами плыли красные точки.

Эдит заморгала, пытаясь сфокусироваться. Красные точки никуда не исчезали и не двигались. Россыпью крошечных звезд они проглядывались в стыках брусчатки и стенах домов.

— Форд! — к ней уже бежал Гольдштейн. — Я запечатал проход трансфигурацией, она продержится какое-то время. Быстро проверь сектор! Если чисто — запускай людей, смотри, чтобы не задавили друг друга. Я — на южную сторону, у них там жуткий пожар, пламя бьёт футов на тридцать.

Пожар? От промелькнувшей мысли Эдит прошиб холодный пот. Она спрыгнула вниз, замедлив падение в нескольких дюймах от земли.

С высоты человеческого роста красные точки практически не были видны, но Эдит запомнила расположение ближайших. Резким взмахом палочки она заморозила участок стены и принялась выкалывать из стыков то, что привлекло её внимание.

— Эдит, что ты…? — Джеремия подавился продолжением вопроса, увидев на её ладони несколько замороженных, мерцающих красным яиц огневицы.

— Они по всей улице запрятаны и видны только с высоты, — затараторила Эдит. Мысли галопом проносились у нее в голове, едва успевая укладываться в слова. — Если на южной стороне тоже были инферналы, и против них применили огонь, то…

— То эти яйца огневицы его многократно усилили и сделали неуправляемым, — закончил Гольдштейн. Он выхватил из её руки одно яйцо, разломил и увидел полностью сформировавшийся зародыш. Значит, яйца уже готовы к самовоспламенению.

— Покрываем льдом всю улицу! — скомандовал Джеремия, уже начав творить заклятия. — Я иду на север, на тебе южный участок до барьера.

Эдит рванула в указанном направлении, вымораживая пространство вокруг себя сплошным ледяным панцирем. Бросив быстрый взгляд назад, на поднимающийся над северными крышами чёрный дым, она поняла: на помощь к остальным они уже не успевают.

* * *

Джеймс Поттер и Лили Эванс. Центр Косой аллеи

— Почему все ещё нельзя трансгрессировать? Неужели всю верхушку убили? — встревоженно воскликнула Лили.

— Подумаем об этом потом.

Кто-то с силой толкнул Лили, и Джеймс едва успел подхватить её и не дать упасть под ноги паникующей толпе. Он крепко прижал девушку к себе и стал небольшими шагами продвигаться от центра к стенам домов и магазинов.

Это казалось почти непосильной задачей. Они оказались словно в центре безумного человеческого водоворота: одна часть людей пыталась бежать к Дырявому котлу, а другая с криками прорывалась в противоположную сторону, к Гринготтсу. Что было странным, ведь атака началась именно оттуда.

Бороться с толпой или идти против нее было бесполезно. Джеймс позволял нести себя и Лили то одному, то другому потоку, лавируя между ними малыми шагами. Он получил уже с несколько дюжин болезненных ударов по рёбрам, рукам и ногам. Очки съехали на кончик носа, и Джеймсу приходилось смешно дёргать головой, чтобы не дать им слететь окончательно. Всё это время он изо всех сил прижимал к груди Лили, прикрывая её голову от случайных ударов.

Удивительно, что их до сих пор не укусила ни одна из сотки наколдованных Волдемортом змей. Может, их всех просто затоптали?

Чудом их вынесло из центра толпы к стене дома. Джеймс развернулся и оперся руками о стену, стараясь создать для Лили хоть немного пространства. Тут же на него обрушилось давление массы тел. Чей-то локоть с силой врезался ему в почку. Джеймс сдавленно охнул, колени подкосились, и он рухнул бы, если бы Лили не подхватила его.

— На поясе сумка с расширением пространства… там метла! — прохрипел он ей прямо в ухо, сам едва слыша свой голос в оглушительном гвалте.

К счастью, Лили не спросила ни «зачем», ни «как». Ловко извернувшись, она достала метлу и поставила её между ними.

— Поставь обе ноги на опору, — сказал он, одной рукой вцепившись в древко, другой обхватив Лили за талию. — На счёт три — отталкиваемся и вверх!

Метла рванула ввысь, набирая скорость. На мгновение Джеймс повис в воздухе, держась за метлу одной рукой. Но даже так он наконец мог выдохнуть свободно. Он был в своей стихии — в небе, а не зажатой рыбой в людской бочке.

Раскачавшись, он перебросил ногу и уселся позади Лили. Он завертел головой, оценивая ситуацию. Вдалеке у Гринготтса авроры удерживали полчища змей. Там же огромный людской поток бурной рекой тянулся в сторону рынка Каркитт по наспех трансфигурированному мосту. С обоих концов Горизонтальной аллеи полыхали пожары, а авроры на крышах занимались эвакуацией: они соорудили нечто вроде огражденных загонов для пострадавших, которых поднимали с земли чарами левитации.

«Но почему никто не уходит через Дырявый Котел?»

Лили издала пораженный возглас, и Джеймс крутанулся в небе. Вот и ответ на его вопрос. Прямо напротив арки, ведущей в Дырявый Котел, стеной стояли Пожиратели Смерти.

* * *

Римус Люпин. Центр Косой аллеи

Удача Римуса не могла длиться вечно. Хотя едва ли это слово подходило для сегодняшнего дня. Но все предыдущие события всё же были лучше перспективы быть затоптанным на смерть.

В голову будто вбили раскалённый гвоздь, а виски сдавили тисками. По лицу, смешиваясь с потом, струилась тёплая и липкая кровь, заливая левый глаз медно-алой пеленой. Римус медленно моргнул, пытаясь понять, как очутился на земле. Ещё миг назад он стоял на своём посту, сбивал со стен змей, искал в мельтешащей толпе раненых. А затем — ослепительная вспышка, грохот и взрывная волна, швырнувшая Римуса в самую гущу толпы.

Из его груди вырвался стон, когда чей-то сапог с силой пришёлся ему на спину, а после с хрустом опустился на пальцы. И лишь тогда до него дошёл весь ужас его положения.

Он попытался подняться, но ноги подкашивались, и он раз за разом падал. Голова неимоверно кружилась, в руке он сжимал бесполезный обломок палочки. Его мир сжался до клочка мостовой, мелькающих мантий и топчущих ног.

В отчаянии он сжался в комок, закрыв голову руками и подтянув колени к подбородку. Это не помогало. Его пинали, наступали на него, спотыкались о него. Кто-то ругался, но большинство даже не замечали, что топчут живого человека. Дыхание вырывалось из груди с хрипами и свистом и отдавало пронзающей болью в боку.

Римус вновь предпринял отчаянную попытку подняться, но рухнул, получив чьим-то коленом по затылку. И оказался нос к носу с одной из змей. Казалось, время остановилось, и они смотрели друг на друга целую вечность. Тварь высунула раздвоенный язык, кратко коснувшись им щеки Римуса — и вдруг отползла.

Римус в ступоре наблюдал за ней. Змея ловко петляла между ног, постоянно высовывала язык и вертела головой, словно искала кого-то. А затем молниеносным броском вцепилась кому-то в лодыжку. Бедолага дернулся и стал трясти ногой, отчего стоявшие рядом с ним люди тоже потеряли равновесие и попадали как домино.

«Это мой шанс».

Римус смог встать на колени, когда рядом с ним на камни свалился ребенок. Тот самый светловолосый мальчуган, которого он видел перед началом вступления. На нем все ещё болтался шарф со значком поддержки министерства.

Римус порывисто притянул ребенка к себе, накрыв своим телом. Перепуганный мальчик кричал и бился у него в руках. Подняться с такой ношей было ещё сложнее, чем одному.

И тогда краем глаза Римус уловил стремительное движение. Уже знакомая змея ползла прямо на них, ее взгляд был прикован к мальчику.

Инстинкт сработал раньше мысли. Резким движением он поймал тварь в дюймах от шеи ребенка. С ревом, переходящим в стон боли, он рванул вверх, изо всех сил прижимая к груди мальчика свободной рукой.

Острая боль сотни раскалённых ножей пронзила тело. Римус пошатнулся и, возможно, вновь бы рухнул, если бы его не подхватили чары левитации. Взмыв над толпой, он наконец смог позволить сознанию погрузиться во тьму.

— … Римус, пожалуйста, очнись, — голос настойчиво пробивался сквозь туман.

«Не хочу», — промелькнуло в отупелом сознании. Боль во всем теле была сильнее, чем после обращений. Хотелось только одного — провалиться обратно в блаженное забытье.

Его рот наполнила вяжущая ягодная жидкость — обезболивающее из аврорского набора. Облегчение накрыло Римуса теплой волной после первого же глотка. Зрение мгновенно прояснилось, а всякая боль в теле исчезла.

— Тихо, — сидящая рядом Пенни удержала его за плечи, не давая подняться. — Ты ещё ранен, поэтому лежи и не двигайся. Прости, я должна была раньше заметить, что ты упал, но из-за этого взрыва все так смешалось…

— Перкс, если Люпин не при смерти, вернись на позицию, мне нужна помощь, — донесся откуда-то слева голос Кита. Римус даже не сразу узнал его. Напряженный и запыхавшийся, без привычных усмешек и скрытой в каждой фразе улыбки, он словно принадлежал совершенно другому человеку.

Пенни на миг сжала руку Римуса и поспешила к краю крыши.

Обезболивающее для экстренного набора авторов варили в ядреной концентрации. Пара капель глушила боль от средних ранений, а глоток мог позволить продолжать бой, даже если у тебя кишки наружу вываливаются. Так по крайней мере утверждал Айзек.

Сейчас Римус был готов поручиться за правдивость этих слов. Видимо, Пенни переборщила с дозировкой, потому что Римусу приходилось буквально напоминать себе о переломах, в то время как каждая клетка тела требовала ринуться вниз и голыми руками переловить всех змей.

Кстати, о змеях. Римус поднес к лицу руку, в которой все ещё была зажата схваченная им тварь. Та яростно извивалась и шипела, обвивая руку, но не кусала. Её взгляд метался от Пенни к группе раненых, лежащих неподалеку.

Римус осторожно переместился поближе к краю. Может, он сможет схватить ещё парочку — раз они его не кусают. Эта мысль умерла, едва он увидел, что творилось внизу.

В самом начале улицы была целая шеренга Пожирателей. Это раз.

На крышах рядом с ними разместились несколько авроров, среди которых Римус узнал Сандека и Грюма. Но они напряженно спорили, совершенно игнорируя угрозу. Это два.

И три. Прямо над пожирателями на метле кружили Джеймс и Лили.

* * *

Джеймс Поттер и Лили Эванс. Небо над северо-западным участком Косой алле.

Джеймс понял, что имели в виду ребята, говоря про «пространственные карманы». При попытке набрать высоту воздух словно сгущался и отталкивал метлу обратно к земле. Казалось, будто летишь через густой соус.

Очередные заклятия «пожирателей» просвистели в нескольких дюймах от его головы. Круто развернувшись, Джеймс спикировал на них, выкрикивая:

— Эй, болванчики, ату-ату приманку!

Неизвестно, реагировали ли они на движение или на голос, но «пожиратели» как по команде вновь начинали целиться в них с Лили, вынуждая его отчаянно петлять и уворачиваться.

«Ну сколько можно?!», — мысленно застонал Джеймс, бросая взгляд на крышу, где яростно спорили несколько авроров.

Несколькими минутами ранее.

Джеймс ринулся в атаку, намериваясь оглушить пожирателей с налёта. Но не долетев до них несколько футов, едва не врезался в возникший перед ним барьер.

— Поттер, Эванс, сюда!

Грюм активно махал им с ближайшей крыши. Едва они приземлились, он тут же выпалил:

— Хорошо, что смогли выбраться. Поможете отвлечь их, пока мы придумываем, как избавиться от этой гадости, — Грюм хмуро кивнул вниз на толпу в черных мантиях.

Толпа пожирателей на деле оказалась хитроумной иллюзией, зачарованной палить во всё, что движется. Никакие стандартные чары развеивания не неё не действовали, а те, кто пытался пройти её насквозь, падали без чувств. Так Джеймсу и Лили поручили отвлекать «лже-пожирателей» от атаки гражданских и авроров до тех пор, пока последние не придумают план.

Сейчас.

Джеймс летал над иллюзией назойливым комаром, резко пикируя и взмывая ввысь, пока Лили отбивала летящие в них заклинания. Он старался гнать от себя мысли о друзьях. Что с Сириусом, который находился так близко к Гринготтсу? В порядке ли Римус, не пострадал ли в этой давке?

Наконец авроры пришли к общему решению, и Джеймсу с Лили скомандовали спуститься. Грюм сразу же поманил его к себе.

— Семейная мантия-невидимка при тебе? — негромко спросил мужчина, наклонился к самому уху Джеймса, так чтобы слышал лишь он. — Твой отец рассказывал, что она какая-то особенная и способна скрыть мага практически от всех известных чар. Это так?

Джеймс кивнул.

— Мне потребуется одолжить её у тебя на некоторое время. Если все получится, то я её тебе сам верну после деактивации иллюзии. В противном случае сам снимешь её с моего тела.

* * *

Андрис Сандек. Северо-западный участок Косой аллеи, арка прохода в Дырявый котел.

Иллюзия поддерживалась на двух зачарованных «якорях», спрятанных в основании арки, отделяющей Дырявый Котел от Косой аллеи. Андрис с остальными аврорами смогли с уверенностью определить лишь, что в основе работы якорей лежали чары, а не руны. Создать и наложить комбинацию чар было быстрее, чем возиться с рунами, но и разрушались они гораздо проще.

За свою долгую и беспокойную жизнь Андрис успел поработать в экспедициях с разрушителями проклятий; похожий опыт был и у Грюма. Потому не было никаких сомнений, кто должен заняться устранением якорей. Вопрос был в том, как к ним подобраться.

Судя по наблюдениям, иллюзия оглушала любое живое существо, приблизившееся к ней ближе, чем на 10 футов — будь то человек или трансфигурированная из камня собака. Потому решили рискнуть и испробовать два разных метода обхода.

Грюм забрал у мальчишки Поттера мантию — Андрис предположил, что та могла скрывать не только от глаз, но и от чар. Полезная в хозяйстве вещь.

Сам же он решил применить на себя проклятие «фантомной смерти». Не самая приятная штука, но действенная.

— Готов? — спросил Грюм, постукивая ногой.

— Да, — кивнул Андрис, прижал кончик палочки к груди, прошептал заклинание.

В тот же миг мир перестал для него существовать. Зрение, слух и осязание — всё исчезло. Он оказался в полном вакууме и практически перестал ощущать собственное тело, чьи функции сейчас были снижены до минимума. В таком состоянии он мало чем отличался от инфернала.

Андрис двинулся перед, отсчитывая в уме: «Тринадцать, двенадцать…»

Основная трудность была не в слепоте, а в споре с собственным телом, которое под воздействием чар считало, что оно мертво. Каждый шаг давался с трудом, будто он управлял чужим, непослушным телом куклы. «Тринадцать, двенадцать…» — отсчитывал он про себя, заставляя мышцы сокращаться.

«…Три, два, один».

Андрис отнял палочку от груди и огляделся. Он стоял точно под аркой, где и планировал. Всё же опыт не пропьешь. Андрис и вспомнить не мог, сколько раз он, ещё пацаном, пробирался так на позиции подсосов Гриндевальда.

Сбоку от него Грюм складывал в карман мантию. Они обменялись сухими кивками и без лишних слов принялись за работу: найти якоря, огородить сетью защитных чар и вывести их из строя связкой Конфундус — Фините Инкантатем, которую им с Грюмом необходимо было выполнить синхронно.

— Готов, — произнес Андрис, убедившись, что зачаровал свой якорь достаточно надёжно, чтобы тот не взорвался ему в лицо. Оставшиеся снаружи авроры на всякий случай возвели дополнительные барьеры и оттеснили людей подальше.

— Готов, — отозвался из-за его спины Грюм. — На счёт три.

Раздался сухой, двойной щелчок, и якоря погасли. Иллюзия позади них дрогнула и растаяла, словно мираж. Грюм принялся командовать эвакуацию через расчищенный проход в «Дырявый котёл», а Андрис подтянул себя к крышам. Он и так оставил Кита с Пенни одних слишком надолго.

— Как обстановка? — обратился он к Киту, оглядывая сооруженный ими импровизированный лазарет.

Парень повернулся к нему, откинув со лба мокрые от пока кудри, и открыл рот для рапорта.

Его слова заглушил грохот взрыва, за которым последовал пронзительный скрежет рвущегося металла и ломающихся балок. Над рынком Каркитт рушилась крыша.

* * *

Сириус Блэк, Пий Толстоватый. Рынок Каркитт.

«Все указатели же прямо перед вами, как вы можете их не видеть!»

Когда пришло распоряжение сделать рынок зоной эвакуации, организацию поручили Сириусу с Толстоватым. Они огородили торговые ряды полупрозрачными амортизирующими барьерами, чтобы в толчее никто не налетел на стеклянные витрины или углы прилавков. Также они наложили чары, которые подсвечивали проходы в отдельные зоны в зависимости от их заполненности: зеленый — мало людей, желтый — людей много, но место ещё есть; красный — угроза давки. И повсюду были указатели! Но перепуганные люди упорно их не замечали.

— Прямо и направо! — Сириус уже практически не снимал с себя чары Соноруса, но мог с тем же успехом и просто шептать. Все равно его едва было слышно за общим гвалтом. — Прямо и направо по зеленым указателям. Не останавливайтесь в проходе!

Приходилось буквально хватать людей за плечи, разворачивать и толкать в нужную сторону. Лишь тогда остальная часть создающей затор толпы, как стадо, начинали покорно двигаться следом.

И ведь никто не гарантировал, что через миг они не перепутают право и лево и не упрутся в уже переполненную зону. Тогда Сириус вновь притягивал себя к крышам торговых рядов, мчался к очередному затору и снова орал, пытаясь перенаправить этот живой, бестолковый поток.

Если он замечал раненого, то на бегу подхватывал его левитацией и переносил в огороженную «белую зону». Быстро оценивал повреждения и оказывал первую помощь. И снова — бегом на помощь к очередной группе баранов.

Сириус знал, что не должен так думать об этих людях. Они напуганы и дезориентированы, им нужна помощь. Его задача как аврора как раз и заключается в том, чтобы защищать их.

Но это знание никак не помогало снизить градус раздражения. Сириус не мог отделаться от мысли, что будь эти люди хоть немного более собранными, то он был бы сейчас там, где идёт реальный бой, а не нянькался тут с потерявшими голову обывателями.

Но люди не вели себя ни собранно, ни разумно. Поэтому Сириус и Пий загнанными борзыми носились по рынку и со всех сторон им неслись мольбы и упрёки:

— Судороги не прекращаются, умоляю, сделайте что-нибудь!

— Где нормальные авроры?! Почему здесь только дети?!

— Моя жена, помогите мне найти жену!

— И это хваленая безопасность министерства?!

— Дядя-аврор, моя мама упала и не встаёт!

— Почему до сих пор нельзя трансгрессировать, объясните!!

Стоило Сириусу остановиться хоть на миг, как со всех сторон к нему тянулись руки, цеплялись за мантию и пытались утянуть к себе, чтобы он занялся именно их бедой.

Доходило до того, что в зоне с ранеными Сириусу приходилось отгораживаться щитом, чтобы оказать первую помощь, пока снаружи по барьеру колотили те, кому «срочно» нужно было залечить перелом носа.

Сейчас пред ним лежала пожилая тучная женщина с переломом голени и кровоточащей раной на виске. Сириус уже дал ей обезболивающее, наложил шину и закончил залечивать рану на голове. Он как раз тянулся за флаконом с крововосстанавливающим зельем, когда сзади его грубо толкнули — видимо, щит ослаб и развеялся. Он полетел вперед, едва не рухнув прямо на старушку, но чьи-то здоровенные руки грубо схватили его за плечи, поставили на ноги и с силой развернули.

— Я к тебе обращаюсь, парень! — рявкнул ему в лицо багровый от ярости мужчина. — Я требую, чтобы меня немедленно вывели отсюда. И не щенки вроде тебя, а старшие авроры!

Он орал так, что брызги слюны летели Сириусу в лицо. Тонкий барьер, сдерживающий клокотавшую всё это время ярость, с треском рухнул. Сириус направил на скандалиста палочку.

— Раз вы можете стоять на ногах, то вам не место в зоне для раненых.

Не церемонясь, он подхватил хама Левикорпусом и перебросил за границу импровизированного лазарета.

— Как ты смеешь?! Я буду жаловаться, ты из министерства с волчьим билетом вылетишь! Ты хоть знаешь, кто я такой?! — мужчина затрепыхался в воздухе, как пойманная муха.

— Понятия не имею, — холодно процедил Сириус. — Мою фамилию Вы можете найти в справочнике «Священных двадцати восьми». Первая на «Б» — не пропустите.

Он не самым деликатным образом опустил скандалиста наземь и обернулся. Люди вокруг притихли и смотрели на него с настороженностью, но больше не напирали.

Сириус огляделся в поисках оброненного пузырька с крововосполняющим зельем. На земле лежали его осколки. Блядство.

— Простите, мэм, — нагнулся он к пожилой женщине, от оказания помощи которой его отвлекли. — У меня закончилось, зелье, но меня сейчас сменит другой аврор. Он вам поможет.

— Всё хорошо, внучок, — сухие губы старухи тронула слабая улыбка. — Спасибо, что залечил ногу. А крови в моем большом теле ещё много, до Мунго дотяну.

Толстоватый без проблем согласился заменить Сириуса около зоны раненых.

— На входе сейчас полегче, — выдохнул он, откидывая со лба мокрые волосы. — На других участках тоже начали эвакуацию, а випов наконец увели в банк, и их охрана включилась в битву со змеями и гражданскими, — Сириус невольно хмыкнул от такой формулировки, на что Пий ответил ему ироничной усмешкой. Похоже, что люди достали не только его.

Сириус выбрался наружу, подтянул себя на кованный карниз крыши рынка и окинул взглядом Косой переулок.

Людей стало заметно меньше. На крышах авроры организовали нечто вроде пунктов сбора раненых, поднимая их заклинаниями. Часть людей укрылись в домах и магазинах, которые открыли им неравнодушные местные жители. Хотя без погромов не обошлось. Сириус заметил, что часть витрин были разрушены взрывами.

Площадь перед банком пересекало с полдюжины мостов, по которым в сторону безопасных стен банка тянулись ручейки людей. По краям стояли авроры и — судя по форме — разрушители проклятий, работавшие в Гринготтсе. Они регулировали потоки и одновременно отбивались от остатков змеиного полчища, которое заметно поредело. Сириус облегченно выдохнул. Похоже, со всем справились…

В следующий миг его накрыло оглушительной сотрясающей нутро волной грохота. Здание под ним содрогнулось, и он чудом не рухнул вниз, перевалившись грудью через кованную ограду. Сириус рефлекторно зажал уши руками, но пронзительный скрежет рвущегося металла будто впивался прямо в мозг.

Он обернулся. Массивные кованные аркады, удерживающие стеклянную крышу рынка, с жутким скрипом накренились, замерли на мгновение в неестественном положении — и поползли вниз, увлекая за собой тонны стекла и металла. Прямо на людей.

Время вокруг Сириуса словно замедлилось, разделяя каждый новый миг гулкими ударами сердца.

Тук.

Сириус взметнул палочку, пытаясь ухватить падающие конструкции, но их было слишком много. Он смог подхватить лишь часть.

Тук.

Снизу Пий отчаянно накрыл рынок защитным куполом, но щит сразу же пошёл трещинами под чудовищной тяжестью.

Тук.

Сириус выбросил вперёд левую руку. Беспалочковое перемещение объектов и раньше ему хорошо давалось, а тренировки с Эдит многократно усилили этот навык. Сейчас же Сириус выжимал из себя всё, собрав всю магию, какую смог нащупать внутри, в единый поток и выпустив его через ладонь.

Тук.

Купол Пия внизу треснул окончательно. Игнорируя нарастающую боль в руке, Сириус магией подхватил самые крупные обломки, понимая, что не сможет удержать все. Впереди, между рынком и Гринготтсом, была зона складов — пустая. Надо было просто швырнуть всё туда.

Тук.

Преодолевая чудовищное сопротивление, тянущего его в земле веса, Сириус резко на выдохе вскинул вверх обе руки — и зашвырнул обломки за периметр рынка.

И тут время рванулось вперёд с утроенной скоростью.

Он забыл главное. Палочки были не только проводником магии, но и предохранителем, берущим на себя отдачу. Они скорее будут сотрясаться в руке или даже разлетятся в щепки, но не допустят обратного магического воздействия на заклинателя. При беспалочковом колдовстве такой предохранитель отсутствовал. Всё обратное воздействие приходилось прямиком на тело.

Его левая рука словно взорвалась изнутри ослепляющей болью и с громким хрустом вышла из сустава. В тот же миг Сириуса на кошмарной скорости зашвырнуло в небо.

Инерция несла его следом за обломками, которые он не успел вовремя отпустить. Мир залило красно-чёрной пеленой, ветер с силой хлестал по лицу. Ветер… Он же падал!

— Арресто моментум! — выдохнул он, едва успев навести на себя палочку. Падение замедлилось, но не остановилось. Он врезался в какое-то ограждение, перекувырнулся и тяжело рухнул на спину.

«Хотя бы я на земле» — промелькнуло в помутневшем сознании. Голова гудела и кружилась, а звуки пробивались словно через толстый слой ваты.

— … расступитесь, дайте ему воздуха!

— Парень, ты живой?

— Кто-нибудь позовите на помощь!

— … не больше восемнадцати лет. Аврорат в полном отчаянии, раз уже берет на службу детей.

Зрение постепенно возвращалось, и перед глазами возникли расплывчатые очертания людей. Сириус заморгал, пытаясь сфокусироваться взгляд, и внутренне выругался — в первых рядах стоял тот мерзкий хам, на которого он сорвался ранее.

«Спасибо, гравитация, ты выбрала лучшее место, куда мне свалиться».

— Пропустите! Британский аврорат, дайте пройти.

В поле зрения Сириуса возникло бледное лицо Толстоватого.

— Мерлиновы панталоны, — выдохнул он. — Ты как ещё в сознании?

— Да ладно, всего-то рука сломана. Ну и пара ушибов. Ничего страш…

Он приподнял голову, чтобы оценить ущерб, и остаток фразы застрял в горле. Из его живота торчали два кровавых осколка стекла.

И тут, с секундной задержкой, его накрыло волной боли. Она была настолько оглушающей, что Сириус даже не мог закричать, а лишь сипло хватал ртом воздух, запрокинув голову.

— Сейчас, — Пий приподнял его голову, поднеся к губам пузырёк обезболивающего. Эффект от зелья был мгновенным, но слабым: боль притупилась, но полностью не ушла.

Сириус вновь опустил взгляд и почувствовал, как его замутило. Смотреть на торчащие из собственного тела осколки, один из которых вошёл опасно близко к паху, было жутко. С внутренним содроганием Сириус понял, что липкое ощущение на теле было не от пота. Так вот почему мантии авроров именно темно-бордового цвета.

— Дай еще, — хрипло выдохнул Сириус, пытаясь выхватить пузырек обезболивающего здоровой рукой.

— Нельзя, — твёрдо покачал головой Пий, водя палочкой над его животом. — При таких ранениях разрешены только малые дозы.

Да, Сириус вспоминал, что что-то такое ему рассказывали, когда он под присмотром Айзека тренировался в заживлении подобных ран на учебном манекене. Но прямо сейчас он совершенно не мог вспомнить правильный порядок заклинаний.

Толстоватый же преобразился на глазах. Суетливое подергивание движений сменилось точностью. Отгородив их щитом от зевак, он срезал окровавленную ткань мантии и принялся за работу.

Сириус прикрыл глаза и постарался сосредоточиться на дыхании. Из-за малой дозы обезболивающего он отстраненно ощущал эффект исцеляющих заклинаний. Было скорее неприятно, чем больно. Словно внутри него копошилась ножками куча насекомых.

— Готово, — выдохнул Пий, делая завершающие взмахи палочки. Он протянул пузырёк с кровевосстанавливающим и, поколебавшись, позволил еще немного обезболивающего. Боль окончательно отступила, и Сириус расплылся в блаженной улыбке, совершенно не заметив, как ему вправили левую руку.

— Теперь точно все, — поддерживая Сириуса под спину, Пий помог ему сесть.

— Спасибо, — совершенно искренне выдохнул Сириус, ощупывая гладкую кожу на животе. — Правда, спасибо, и прости за… за прошлое.

— А? — удивленно протянул Пий, а затем тряхнул головой словно конь и фыркнул. — Забыли. Бут прав, на фоне этого, — он неопределенно махнул рукой в сторону. — Выяснять, кто кому в школе в кашу сильнее наплевал, как-то не к месту. И тебе спасибо, что спас нас всех от обломков. Я так и не понял, что за чары ты использовал.

— Это был высший пилотаж идиотизма под названием «суицидальная импровизация».

Его последние слова потонули в раскатах другого голоса. Высокого и холодного, который, доносился сразу отовсюду.

— Урок, полагаю, усвоен.

Со всех сторон раздались испуганные вскрики. Люди в ужасе прижимались друг к другу и затравленно озирались.

— Но позвольте внести полную ясность, — продолжил голос, и воцарилась такая тишина, что её, казалось, можно было пощупать руками.

«Серьезно? Сейчас в самом деле будет злодейский монолог?» — подумал Сириус, но даже мысленно не смог усмехнуться. Как бы ни ужасно было признавать, но общий ужас пробрал и его.

— Существует крайне занятный ритуал — «Табу». Требует сложной модификации, но если все сделать правильно — то его эффект будет неотвратим. Действует до банального просто: при выполнении определенного условия в округе спадают все защитные чары и накладываются антиаппарационные. Потому никто из вас не мог трансгрессировать. В качестве жеста доброй воли я даже раскрою условие, которое послужило триггером. Произнесение моего имени.

Голос сделал театральную паузу, давая словам уложиться в сознании.

— Разумеется, такой ритуал можно активировать только из Министерства. Один сотрудник Комиссии по экспериментальным чарам был так любезен, что оказал мне в этом помощь. Он уже мертв. Закончив ритуал, он заперся в кабинете и поджег себя.

Волдеморт издал короткий, почти юношеский смешок.

— Ах да, важный нюанс, — продолжил он. По голосу слышалось, что он продолжает улыбаться. — Я и мои сторонники мгновенно узнаем, где сработало Табу. Когда трансляция выступления министра прервалась, слушатели колдорадио стали строить догадки, что же могло произойти. Многие догадались верно. Жаль, что Министерство бросило все силы на охрану этого фарса. Горстка дежурных в офисе просто не успевала реагировать на все вызовы о помощи.

Сириус с замирающим от ужаса сердцем перебирал в голове знакомых, которые могли попасть под удар. Питер, родители Джеймса… могло ли быть так, что кого-то из них уже нет в живых.

— Но можете не беспокоиться, — снисходительно протянул бесплотный голос. — В этот раз мои соратники на отняли ничьей жизни. Лишь преподали болезненный урок тем, кто слишком уверовал в свою безопасность. Считайте это моим последним жестом доброй воли.

1) Есть причина, почему в данном случае героиня не могла просто взлететь, как сделала при столкновении с великаном. Подробнее эти ограничения магии будут описаны в последующих главах

Вернуться к тексту

— Я правда в порядке, — Римус предпринял очередную попытку подняться, но целительница с неожиданной на женщины силой вынудила его откинуться на подушку.

— У вас сотрясение и трещина в черепе, а также множественные ушибы внутренних органов. И это помимо переломов и повреждений лёгких, которые вам на месте залечили. Вы останетесь здесь минимум до завтрашнего утра. И если не хотите провести все это время под Петрификусом, то прекратите пререкаться.

Бросив на Римуса раздраженный взгляд, целительница круто развернулась. И он даже не мог упрекнуть её в отсутствии такта. На такую роскошь просто не было времени.

Мунго был переполнен пострадавшими от укусов или травм, полученных при давке. Мест в палатах на всех не хватало, и многие — среди них и сам Римус — лежали на наспех трансфигурированных раскладушках прямо в коридорах.

Он с досадой прикусил внутреннюю сторону щеки. Было невыносимо просто так валяться в неведении. Он бы сейчас все отдал хотя бы за крупицу информации.

— Лунатик… Римус, ты в порядке?

Рядом с его раскладушкой с озабоченным выражением остановился Сириус. Кажется, Римус никогда ещё в жизни не был так рад его видеть.

— Я в норме, пара царапин, — выпалил Римус, ухватив друга за рукав мантии. — Ты что-нибудь знаешь про наших, все целы? И что сейчас в министерстве? Много пострадавших от атак пожирателей на дома?

— Наши почти все в норме. В Мунго только ты и Долиш, ему сейчас новую кисть руки отращивают. Не спрашивай, я сам не в курсе, что с ним случилось, — махнул он рукой на открывшего было рот Римуса. — Про министерство ничего не знаю. Туда отправился Крауч с несколькими старшими аврорами. Большинство оставили устранять бедлам в Косом переулке — помощь с транспортировкой пострадавших, добить оставшихся змей и прочее.

— А ты здесь почему? Ранение?

На первый взгляд на Сириусе не было видно никаких повреждений. Разве что мантия выглядела, словно её недавно криво-косо восстановили Репаро, и — Римус втянул носом воздух — чуткий нюх оборотня уловил запах уже засохшей крови.

— Было, в живот, — кратко ответил Сириус. — Пий меня на месте залатал, но Сандек, как узнал, все равно послал в Мунго провериться. Надо мной тут немного поколдовали и дали пару зелий выпить, но в целом сказали, что со мной всё отлично. Сказали, чтобы я руки целовал тому, кто такое смог в полевых условиях сделать, — Сириус слабо усмехнулся. — Представляю лицо Пия, если я к нему с таким намерением подойду.

— И давно ты его по имени называешь? — не сдержал улыбку Римус.

— Уже пару часов как.

После Римусу только и оставалось, что разглядывать снующих по коридору целителей и посетителей и рассуждать. Он пытался понять суть акции Волдеморта.

Тот явно ставил целью запугать людей, а не оставить гору трупов. В принципе Римус даже видел в этом разумное основание. Среди министерской верхушки было много нейтралов, которые разделяли часть идей пожирателей, но не их методы, а также представителей чистокровных семей, где каждый друг другу брат или сват. Убить их означало настроить против себя людей с влиянием и деньгами. То же самое и обычные граждане: многие поддерживали министерство больше по привычке, из желания сохранить статус-кво и страха перед возможными радикальными переменами. Но в целом они оставались пассивны, и настраивать их против себя неизбирательной атакой было бы неразумным шагом.

Римус помассировал гудящие виски. Все же головой он хорошо приложился, не зря его в Мунго оставили. Он попытался разложить известную ему информацию

Волдеморт не стал атаковать министра или людей из его окружения. Пожиратели оказались лишь иллюзией, даже инферналы были выпущены именно на пустующей Горизонтальной аллее. Но из этой схемы выбивался взрыв крыши рынка, который бы гарантированно погубил под завалами десятки людей, если бы не безумный трюк Сириуса.

Далее змеи. Римус прислушивался к обрывкам фраз целителей, но пока не мог уловить суть, кроме того, что всех укушенных оставляют в Мунго «для наблюдения и поисков противоядия».

При этом змеи не атаковали всех без разбору, а были зачарованы выискивать конкретные цели. Но какие? Римус не мог понять, почему трехлетний ребенок оказался более лакомой жертвой, чем он — аврор. Хотя на Пенни все прорвавшиеся на крышу змеи реагировали агрессивно и зачастую ползли именно в её направлении. Может, дело в статусе крови? Но разве можно зачаровать змею, чтобы она чуяла маггловскую кровь?

— Это он! — разнесся по коридору звонкий детский крик. — Мам, это тот дядя.

Маленький мальчуган со всей возможной для своего роста скоростью бежал в сторону Римуса, решительно таща за собою мать.

— Ты живой? — спросил он, деловито оглядывая Римуса. Малышу пришлось привстать на цыпочки, чтобы заглянуть ему в лицо. — Больно? Дай потрогать? — он потянулся ручкой к повязке на голове Римуса.

— Оливер, нельзя так с людьми. Простите, — женщина подхватила сына на руки. — Это в самом деле были вы? Вы спасли Оливера?

Римус кивнул, чувствуя, что слегка краснеет. Он не особо всматривался в лицо ребенка, но его шарф со значком «ММ» узнал сразу.

— Спасибо вам, — женщина порывисто потянулась к нему, словно желая заключить в объятия, но смутившись, в последний миг отступила. — Я не знаю, что бы мы делали, если бы он пострадал. Вы наверняка думаете, какие мы безответственные родители… я сама не поняла, как упустила его. Все куда-то бежали, а муж еле стоял на ногах из-за укуса этой проклятой змеи. Это был такой кошмар, я и моргнуть не успела, как его буквально вырвало и моих рук…

— Меня самого снесло толпой, что говорить про маленького ребенка, — вклинился в её монолог Римус, так как захваченная эмоциями женщина выглядела так, будто вот-вот разрыдается. — Главное, что сейчас все целы. Вам совершенно не в чем себя винить, миссис…

— Вуд. Элспет Вуд. Вы правы, это было так ужасно, все словно с ума посходили.

Женщина дожидалась новостей от целителей о супруге, которому помимо укуса змеи, также не повезло сильно травмировать лицо. Миссис Вуд говорила практически без остановки, перескакивая с одной темы на другую: атака, квиддич, министерство, сложности воспитания гиперактивного трехлетки. Но в глубине её глаз до сих пор виднелась тень пережитого ужаса, а рука, которой она удерживала всё норовившего куда-то убежать сына, слегка подрагивала. Римус понимал, что так за разговором она прячет страх и тревогу, поэтому смиренно отыгрывал роль собеседника: кивал и мычал в требуемых местах.

«Значит, змеи не на кровь реагировали», — отстраненно размышлял он. «Вуды — волшебная, хоть и не эталонно чистокровная семья. Отец семейства работает в фирме по производству экипировки для квиддича. И Пенни Перкс, магглорожденная аврор. Какой общий знаменатель есть у этих троих, но отсутствует у меня?».

Из размышлений Римуса вырвал знакомый голос.

— … челюсть восстановили, но ещё минимум день он проведет под наблюдением. Вы сможете навестить его завтра после четырнадцати часов.

Это был Питер. Он как раз отвечал на вопросы миссис Вуд о супруге, мягко подводя её к выходу. Распрощавшись с ней — Римус тоже помахал малышу Оливеру, Питер наконец повернулся к другу и окинул его осуждающим взглядом.

— Значит, пока я бегаю от одного пострадавшего к другому, а Сириус с Джеймсом Мерлин знает какими аврорскими и орденскими делами занимаются, ты тут с милфами флиртуешь?

* * *

— Ты хоть представляешь, каково мне пришлось? — шепотом возмущался Питер, устроившись в ногах Римуса.

Был уже глубокий вечер, когда в стенах Мунго установился относительный покой. Питер, которого оставили на ночное дежурство, смог договориться, чтобы Римуса переместили из коридора в комнату отдыха персонала, где они и сидели сейчас вдвоем.

— Трансляция по колдорадио оборвалась, бригада целителей, которая дежурила в Дырявом котле, сообщает, что проход в переулок заблокирован, — продолжал Питер. — Тут начинают один за другим прибывать пострадавшие от Круциатуса. И все уверяют, что это сделали пожиратели, которые в их дома чуть ли не через главный вход вошли, вопреки всем защитным чарам. Пока не пришли первые новости, некоторые целители уже уверились, что всю верхушку перебили, и надо не в Мунго сидеть, а хватать родных и за Ла-Манш бежать… — Питер с силой потер руками лицо.

Даже в темноте было видно, насколько он измотан. На отделение Питера пришлась основная нагрузка с пострадавшими от змеиных укусов, и весь день он провел на ногах наравне со старшими коллегами, хоть и числился стажером.

— Да-а, — протянул Римус. — И такая истерика наверняка сейчас по всей стране, а завтрашние газеты её ещё больше разожгут.

— Ладно истерия, это зельями лечится. Минчума и вашего Крауча же линчуют, — Питер принялся нервно покусывать костяшки пальцев. — Они, конечно, знатно обосрались, но если сторонники пожирателей воспользуются моментом и пропихнут кого-то из своих людей, то считай, окончательная победа у них в руках. Не знаешь, какие сейчас настроения в Визенгамоте? Куда скорее качнутся нейтралы?

— Я особо политикой не интересуюсь.

— Пора бы уже начать.

Римус лукавил. Было практически невозможно пройти по этажу ДМП и не услышать обрывок хотя бы одного разговора о политике. Слишком много в деятельности департамента зависело от расклада сил в Визенгамоте: с какой скоростью и как сурово будут рассматриваться дела, какие законопроекты получат одобрение и уйма других вопросов. Римус мог оправдаться высокой загруженностью, занимающей всё его время, но правда была в том, что он намеренно избегал всех таких разговоров. На каком-то иррациональном уровне он всегда относился в политике как в чему-то грязному и подлому. А поработав в министерстве, добавил к этим качествам ещё и «медленное».

У Питера же был другой взгляд. Нависающая большая война волновала его не меньше остальных. При этом он отчаянно надеялся, что стороны смогут договориться между собой.

«Не идиоты же в министерстве и среди пожирателей», — принимался он спорить вечерами в гостиной Гриффиндора. — «Устраивать гражданскую войну — это же безумие, тем более что большинство шишек хорошо помнят войну с Гриндевальдом. Погибнут люди, пострадает экономика, а если мы ещё и перед магглами засветимся, то МКМ всему министерству жопы поотрывает. Говорю вам, все решится за каким-нибудь тихими разговорами в коридорах, чье содержание мы лет через восемьдесят из рассекреченных архивов узнаем».

Но время шло, и с каждым месяцем становилось все очевиднее, что прогнозы Питера были полностью неверными.

Но от привычки следить за новостями и жадно ловить любые намеки на возможное развитие событий Питер так и не избавился. Римус предполагал, что таким образом друг цеплялся за иллюзию чего-то понятного и прогнозируемого во всё усиливающемся хаосе.

Римус понимал, что должен был как-то поддержать Питера, но совершенно не хотел тратить сейчас на это время. Он заглушил слабый голос совести, пообещав, что обязательно напишет ему подробное письмо обо всем, что узнает, как только его выпишут и допустят до службы. И принялся расспрашивать о пострадавших от змеиных укусов.

Хоть через Питера сегодня прошли десятки людей, он не заметил в них никакой схожей черты. Все были разного происхождения, возраста и профессий. Друзья высказывали и отвергали различные теории, пока тихий звон зачарованного таймера не известил, что Питеру пора выходить на ночной обход.

— Выпей, — он вложил Римусу в руку флакон с зельем. — Оно ускорит заживление и избавит тебя от головных болей по утру.

Уже у самых дверей Питер резко остановился.

— Что, если мы с тобой смотрим на проблему не с того угла? Может, змеи были зачарованы не на атаку, а на избегание определенных целей? Что, если им дали команду не трогать сторонников — явных и потенциальных — Волд… Ты понял кого?

— Кто тогда я по этой логике получаюсь?

— Ты, Лунатик — темная тварь, без обид, что ставит тебя в один ряд с вероятными союзниками. Нет, ты дослушай, — Питер вскинул руку, не давая Римусу перебить его. — Сторонники пожирателей из числа членов Визенгамота просто не могли проигнорировать сегодняшнее выступление. Это было бы слишком явной демонстрацией их истинной лояльности. Сам-знаешь-кто не мог не учесть этого при планировании атаки.

Таймер вновь зазвенел. Питер стукнул по нему палочкой и, бросив Римусу «я ещё обмозгую всё до утра, а ты пей зелье и спи», умчался на обход.

Как будто бы он мог уснуть! Римус вскочил на ноги и принялся расхаживать по комнате. Он чувствовал, что Питер напал на верный след, оставалось его только правильно раскрутить.

Среди «випов» точно были скользкие личности, вроде отца Эвана Розье или Сигнуса Блэка, который, по словам Сириуса, «отдал бы любую из дочерей Волдеморту для утех лишь за шанс приблизиться к нему». Это раз.

Волдеморту было бы не выгодно подставлять под удар своих сторонников. Достаточно, что они подвергались риску, оказавшись в месте его атаки. Это два.

Римус попал в «безопасное поле» наравне с ними. Это три.

В висках начало болезненно пульсировать, но Римус игнорировал это чувство. При заклинании объектов на какие-либо действия можно было добавлять исключения, но они всегда должны быть конкретными, завязанными или на общую характеристику, или на зачарованные обереги…

Римус замер посреди комнаты, боясь спугнуть мысль. Он сфокусировал своё внимание на людях, упуская всё остальное. Какая вещь могла бы быть только у определенной группы? Что-то простое, но явно выделяющее приоритетные цели для атаки.

Пораженный догадкой Римус бросился на поиски Питера. Если он окажется прав, то завтра (или уже сегодня) их всех мог ожидать новый теракт.

Выслушав сбивчивые объяснения, Питер сразу же отвел его к главной среди дежурных целителей. Вместе с ней Римус проверил палаты с пострадавшими и в каждом открытом ящике с личными вещами находил подтверждение своей догадки.

Пообещав прислать подписанный задним числом ордер, Римус помчался на первый этаж к каминам, связывающим Мунго с Министерством.

Римус как был в больничной пижаме ворвался в приемную Крауча и бросился к столу пораженного секретаря.

— Найдите директора сейчас же! И капитанов подразделений тоже, — выпалил он. — Это не была неизбирательная атака. Змеи преследовали только тех, кто носил это.

И он высыпал на стол горсть значков «ММ».

* * *

— Незамедлительно передайте все значки «ММ» представителям Аврората или положите в любой из зачарованных ящиков.

Усиленный Сонорусом голос Гавейна Робардса разносился по Хогсмиду. Несколько дюжин деревянных ящиков перелетали от одного здания к другому, настойчиво стучась в окна и двери.

Большая часть местных жителей закрылись в домах и скидывали значки в подлетающие ящики через окна. Остальные в основном кучковались у входов в пабы и магазины и настороженно рассматривали снующих по улице авроров.

А вот школьники, заполонившие сегодня деревню, казалось, совершенно не чувствовали витающего в воздухе напряжения. Их распирало любопытно.

Вот только если за работой Робардса и группы подавителей они наблюдали с расстояния, то к Сириусу такого почтения не было и в помине. Многие все ещё видели в нем недавнего товарища по факультету, но никак не аврора при исполнении.

Знакомые кричали ему приветствия и подходили целыми группами, пытаясь выведать подробности атаки в Косом переулке или даже просто пообщаться.

— Не сейчас, — обрывал Сириус очередных желающих поболтать. — Значки есть? Кидай в ящик. Если нет, уйди с дороги.

Его внимание привлек взлетевший в небо сноп красных искр на самой окраине Хогсмида. Их условный сигнал на случай атаки.

Сириус резко крутанулся в трансгрессии и оказался у границы деревни на долю секунды позже Робардса.

На земле под прицелами пары подавителей лежал оглушенный человек, рядом с ним валялись сломанная метла и холщовый мешок.

— Летел с юга под чарами дезиллюминации, — принялась докладывать старшая женщина-подавитель. На её лице расплылась удовлетворенная усмешка. — В мешке змеи. Мы его запечатали, но я не поручусь, что гад не выпустил часть до того, как мы его приметили и сбили.

Робардс согласно кивнул.

— В деревне мы сможем их на собранные значки приманить, но надо и в округе проверить.

Задачу поручили Сириусу. Начал он с Воющей хижины, затем короткими прыжками стал двигаться дальше к границе Запретного леса и подножию гор.

Сириус медленно и с удовольствием вдыхал ароматы осеннего леса, чувствуя, словно с головы один за другим снимают сжимающие ею тугие обручи. Видит Мерлин, ему нужны были эти минуты тишины.

Последние двадцать четыре часа измотали его сильнее, чем он мог представить. И дело было не только в физической усталости после целого дня на ногах (транспортировка раненых, разбор завалов, оформление показаний пострадавших от налётов пожирателей). Больше всего соков выпивала охватившая ДМП и аврорат гнетущая нервозность.

Все понимали, что за такой громкий провал в безопасности придется расплачиваться. Но насколько высокой окажется цена?

В течение дня этот невысказанный вопрос ощущался тяжелым туманом перед большой грозой. В хаосе дел его получалось игнорировать. Но гром все же грянул, когда после новостей от Римуса авроров вновь привели в состояние полной готовности и собрали в одном зале в ожидании решения по итогу совещания с министром.

В этот миг все скопившееся напряжение разорвалось ожесточенным спором. Одни доказывали, что важно не допустить ещё большей дискредитации министерства и изъять значки скрытно. Другие утверждали, что это, наоборот, отличный шанс показать оперативную реакцию и хоть немного отмыться от позора.

— Прокол такого масштаба не утаишь, — спорила Амелия Боунс с крупным пожилым аврором, её глаза яростно блестели за стеклами очков. — Журналисты нас сожрут, едва узнают, что мы пытались прикрыться, поставив под удар сотни жизней.

— Мы и так уже, считай, стоим голые и облитые помоями, — согласно бурчал Грюм. — Клянусь, если через полчаса министр не разродится с решением, я сам пойду собирать эту пакость в Пророке, Мунго, Хогсмиде, везде, где смогу. И пусть увольняют, плевал я на этих политиканов.

— Да не будет Волд… Сами-понимаете-кто устраивать два нападения подряд! — восклицали сразу несколько голосов в ответ. — Зато его сторонники точно не упустят шанса раздуть ещё больший скандал и провести импичмент, навязав нам марионеточного министра.

Так спор и шел по кругу, пока наконец от Крауча не пришло разрешение на операцию по «зачистке» важнейших мест в Британии от проклятых значков.

Поэтому в душе Сириус был чертовски рад, что в Хогсмиде все же появился злоумышленник. И пусть, что это явно была какая-то шестерка, даже не настоящий пожиратель. Лучше иметь на своем счету маленькую победу, чем никакую.

Переместившись в очередном прыжке трансгрессии к подножию гор, Сириус чуть не наступил на зачарованную змею. Рептилия, впрочем, не обратила на него никакого внимания.

Уничтожив ее, Сириус наложил Гоменум Ревелио, который отозвался тихим звоном. Ну конечно, эти же горы были излюбленным местом для тайных встреч парочек. Сириус поспешил вверх по тропе, с каждым шагом все отчетливее слыша шуршание змеиных тел по камням.

«А ведь удобные чары для отслеживания», — не мог не признать он. — «Вот бы их модифицировать, чтобы преступников искать».

Из мыслей его вырвал девчоночий визг из-за ближайшего поворота, и Сириус ускорил шаг.

Девочка в шарфе Рейвенкло стояла на высоком камне, посылая в окруживших ее рептилий оглушающие. А вот защищавший её парень действовал радикальнее. Землю у его ног покрывал толстый слой льда, в который вмерзло с дюжину змей. А тех, что только приближались к нему, он прицельно уничтожал Редукто.

Сириус накрыл обоих ребят щитом и крикнул.

— Британский аврорат, сохраняйте спокойствие. Снимите значки в поддержку Министерства и бросьте…

Мальчишка резко повернулся к Сириусу, и конец фразы застрял у него в горле. Это был Регулус.

* * *

Они не сказали друг другу ни слова, пока Сириус расправлялся с оставшимися змеями. Едва последняя рептилия растворилась черным дымком, Регулус помог девушке спуститься, продолжая игнорировать Сириуса, будто тот был пустым местом. И только девчонка бросила ему торопливое «спасибо», прежде чем позволила Регулусу увести её к спуску.

Сириус сунул в карман выброшенный ею значок и неспешно пошел следом. Он держался от них на некотором расстоянии и отстраненно размышлял о том, что только что нечаянно узнал о своем брате.

У Регулуса была девушка. Что — с учетом невысокого мнения Сириуса о брате — было новостью из разряда «невозможное и невероятное». За шесть лет совместной учебы Сириус едва ли хоть раз видел Регулуса с какой-либо девчонкой и даже зло поддевал его, что братец даже пару самостоятельно не может выбрать без одобрения матери.

Однако же вот он, бегает на тайные свидания с подружкой, и судя по тому, как яростно он её защищал, испытывал к ней вполне реальные чувства. К девчонке, которая открыто не поддерживала идеи пожирателей.

Сириус поймал себя на том, что невольно ухмыляется. Если тихоня Рег и в самом деле наплюет на все ожидания семьи и свалит из дома из-за влюбленности, Сириус бы очень хотел увидеть эту сцену. Ради такого шоу он бы с радостью вернулся в отчий дом, даже парадную мантию бы надел по случаю.

Значок в кармане Сириуса работал как маяк, приманивая к нему расползшихся по округе змей. Последнюю он уничтожил на полдороге к деревне и остаток пути прошел спокойно. Сириус уже собирался трансгрессировать к Робардсу с отчетом, когда услышал окрик.

— Персефона!

В сторону Регулуса и его подружки почти бежал Соломон Гринграсс с перекошенным бледным лицом. Ну да, новость о попытке нападения уже должна была разлететься. Значит, Хогсмид сейчас кишит встревоженными родителями.

Соломон оттолкнул с пути дочь и с размаху ударил Регулуса по лицу. Брат пошатнулся от неожиданности. Девчонка со сдавленным всхлипом повисла на руке мужчины.

— Отец, ты не так всё понял! Я объясню…

— Заткнись, потаскуха!

Он оттолкнул дочь словно куклу и схватил Регулуса в горло. Тот даже не пытался вырваться, замерев подобно пойманному зверьку.

— Не смей приближаться к моей дочери, выродок, — шипел Гринграсс, нацелив палочку ему в лицо. — Ещё раз появишься рядом с ней, и я сделаю так, что ты пожалеешь…

— Экспелиармус! — рявкнул Сириус.

Соломон Гринграсс вздрогнул, когда палочка вылетела из его руки. Регулус воспользовался моментом и вывернулся из его хватки, отступив назад. Мужчина же вперил яростный взгляд в Сириуса.

— Ума лишился, щенок? — рявкнул он. — Одно мое слово и тебя не то, что с аврората вышвырнут — палочку сломают и в зад запихают. Фамилия, имя и подразделение, быстро!

Сириус презрительно фыркнул.

— Младший аврор спецкорпуса Сириус Блэк. И у Вас устаревшая информация о наших порядках, сэр. Мы палочки не в задницы, а через уши сразу в мозг пихаем.

Лицо Гринграсса скривилось в гримасе презрения.

— Умерь гонор, мальчик. Аврорская мантия в твоем случае лишь красивая тряпка, а снять — и ты никто, вчерашний школьник. Теперь ясно, отчего у нас второй день теракты по стране гремят, — мужчина сплюнул на землю в нескольких дюймах от сапог Сириуса. — Как пожирателям не разгуляться, раз в аврорат темномагических вырожденцев набирают.

Гринграсс двинулся было в сторону дочери и Регулуса, но Сириус сделал шаг вбок, преградив ему путь.

— Уйди с дороги, мне надо забрать дочь.

— Не могу позволить. Всем школьникам приказано вернуться в Хогвартс.

— Ты не имеешь права…

— Имею, и не только на это, — резко перебил его Сириус, чувствуя, как в груди поднимается волна ярости. — Я сейчас при исполнении, сэр, а вы в моем присутствии совершили попытку нападения на школьника. У меня есть все основания для задержания. Особенно если вы продолжите сопротивляться указаниям аврора.

— Ты мне угрожаешь, мерзавец? — лицо Гринграсса перекосила гримаса злобы.

— Разъясняю вам обстоятельства, сэр. И ещё для информации, — Сириус расплылся в широкой ухмылке. — В аврорате и ДМП сейчас ужасно много дел. Задержание за мелкое хулиганство точно будет не в приоритете. Кто знает, как долго нарушителю придется в камере просидеть, пока освободится хоть один аврор для оформления дела и штрафа… Ну так что, сэр, будем проводить задержание?

Соломон Гринграсс впился в него наполненным яростью взглядом и процедил сквозь зубы:

— Зря, мальчик. Крауч не всегда будет в фаворе у министра и не сможет вечно защищать своих цепных псов. А ты, — он повернулся в сторону дочери, которая так и стояла подле Регулуса. — Даже не думай отсидеться на каникулах в школе.

С громким хлопком Соломон трангрессировал прочь.

— Нда, смотрю, не только нам с Регом «повезло» с родителями, — Сириус попытался ободряюще улыбнуться побледневшей девочке. — Персефона, верно? Деканы уже должны были начать эвакуацию всех школьников. Давайте я провожу вас двоих…

— Обойдемся, — резко прервал его Регулус и, повернувшись к Персефоне Гринграсс, добавил. — Иди ты первая, а я следом.

Они мягко сжали руки, и девушка заспешила в сторону Хогсмида.

— Почему ты вечно все портишь? — первым заговорил Регулус. — Зачем ты вообще влез и начал провоцировать Гринграсса?

— Ох прости, — язвительно протянул Сириус. — Не знал, что у тебя кинк на удушение. На будущее учту и не буду вмешиваться.

— Защитник хренов нашелся! — рявкнул на него Рег. — Ты не подумал, почему мы с Сефи забрались так далеко от Хогсмида? Почему сейчас мы вернемся в деревню по отдельности? Да потому что её папаша жестокий психопат. По сравнению с ним, наша семья — эталон любви и заботы. Вот только ничего бы он мне не сделал, не стал бы рисковать репутацией. Ну ударил, ну поорал бы и все! Но тебе надо было влезть, поиграть в героя и заодно потешить свое эго.

К лицу Регулуса прилила краска, а сжатые в кулаки руки подрагивали от сдерживаемой злобы. Сириус впервые видел младшего брата в таком состоянии и от удивления не мог найти, что ему ответить.

— А теперь напряги жалкое подобие своих гриффиндорских мозгов и подумай, на ком Соломон Гринграсс будет отыгрываться за унижение, если я под защитой семьи, а ты — аврората?

Не дав Сириус шанса ответить, Регулус круто развернулся и пошел прочь. Сириус подождал, когда фигура брата скроется за воротами деревни, после чего зарылся пальцами в волосы и тихо взвыл.

Ну как он умудряется вечно все портить?

На министра и Крауча обрушился шквал общественной критики. В своих публичных выступлениях они избрали схожую тактику: признали провал, но при этом настаивали, что, хоть атаку и не удалось предотвратить, Департамент магического правопорядка и аврорат сделали всё возможное, чтобы минимизировать последствия. Чтобы подкрепить эти заявления делами, пиарщики принялись рьяно выискивать сюжеты для громких репортажей.

Так младшие сотрудники аврората оказались в центре внимания. Находясь вдали от высокопоставленных лиц, именно они взяли на себя основную работу по эвакуации и оказанию первой помощи. Пиар-блок предлагал выбрать самых отличившихся и раскрутить их героические образы. Но Крауч действовал тоньше.

В первые пару дней после атаки рассказы об отдельных подвигах появлялись в виде скромных заметок на третьих-четвертых страницах газет или мельком упоминались в эфире колдорадио. Лояльные Министерству журналисты получили указание работать деликатно и не пытаться впихнуть в глотки обывателей раздутые от натужного пафоса оды. Все истории должны были звучать как тихий, деликатный фон.

А затем в СМИ просочилась «информация из надежных источников»: якобы в качестве реакции на общественную критику в ДМП проведут массовые сокращения — и именно среди младшего состава.

Новость имела эффект Бомбарды. Народное возмущение всколыхнулось с новой силой, а рейтинг Крауча рухнул ниже плит подземелий Слизерина.

Глава «Пророка», как от него и ожидали, поправил белое пальто на плечах и опубликовал гневную колонку, в которой призвал читателей присылать в редакцию свои отклики. К его призыву присоединились другие издания.

Люди не заставили себя ждать. Но на сей раз они не просто изливали гнев, а дружно принялись восхвалять работу младших авроров.

Я воевал в сороковые с приспешниками Гриндевальда и знаю, что такое честь бойца. Так вот: эти мальчишки и девчонки — настоящие воины. Многим, как я слышал, едва больше двадцати, но они уже держались наравне с опытными аврорами. И вместо признания, вы им листы с увольнением подсунете? Такого позора для Британии я и представить не мог. Одумайтесь, пока не поздно!

~

Здравствуйте, редакция! Я колдомедик с двадцатилетним стажем. Когда прервалась трансляция, мы сразу стали готовиться к наплыву пострадавших. Их прибыло много, да, но в критическом состоянии — единицы. Почти всем оказали помощь, и кто же? Младшие ребята, которых сейчас угрожают пустить под нож. Если их уволят — в следующий раз к нам уже будут поступать не раненые, а сразу трупы.

В некоторых историях легко было узнать конкретных участников. Такие письма приемная Крауча копировала и подшивала в личные дела.

Я там была и заявляю: этот «молодняк» (который теперь режут) стояли щитом наравне со старшими, чтобы люди могли убежать в безопасное место. Я сама видела, как один парень без колебаний отсек себе кисть после укуса, не позволяя скосить себя яду. Лицо белое, кровь еле остановил, а продолжал кричать нам: «Бегите к мосту, там выход!» — а сам стоял, как скала. Если у вас там в кабинетах хоть капля стыда осталась — немедленно остановите это безумие.

~

Вы вообще понимаете, что творите?! Моего сына спас один из юных авроров. Он сам в Мунго с травмами лежал, а вы ему: «Спасибо, молодец, но раз спас какого-то ребенка, а не директора департамента, то пошел вон»? У вас совесть вообще есть?! Если его уволят — я лично приду в министерство с плакатом!

Ко дню заседания Визенгамота идея «Авроры — молодцы» распространилась по магической Британии подобно урагану. Именно того Крауч и добивался. Он ни на миг не сомневался, что сам он благодаря поддержке министра выстоит. И даже партии Дамблдора сейчас не выгодно рисковать и пытаться заменить его новой фигурой. Нет, Барти знал, что рвать будут в первую очередь его аврорат. И именно его он готовился защищать.

Спустя четыре часа заседания он был измотан и выжат как лимон, но вышел победителем. Политические маневры он оставил Минчуму, чей гриффиндорский пыл помогал подать их убедительнее. Ему же было комфортнее работать с фактами и железной логикой.

Единственное, что доводило Крауча до бешенства, — необходимость выступить невольным адвокатом для Волдеморта. Пришлось обнародовать, что взрыв крыши над рынком был спланирован как акция устрашения, а не убийства. Экспертиза показала, что обломки остановились бы в нескольких футах от земли, даже без вмешательства работавших на участке авроров. Это играло на руку образу и нарративу Волдеморта, что он лишь печётся о сохранении магической крови. А что действует радикально — так это его министерство провоцирует. Но сокрытие этой информации могло стоить Краучу двух ценных сотрудников — Грюма и Сандека. По всем правилам, их следовало разжаловать или даже уволить, поскольку именно деактивация ими иллюзии стала триггером для обрушения крыши.

Но он не мог позволить себе насладиться даже этой маленькой победой. Министерство и ДМП больно ткнули носом в их уязвимость перед силой Империуса.

Среди служб, участвовавших в подготовке выступления, прошли жесткие проверки. Всех допросили с применением сыворотки правды, а тех, на кого она не действовала, направили к легилиментам. В результате с огромным трудом выявили двух бедолаг, подвергнутых Империусу — подавителя и хозяйственника. Первый слил данные об архитектуре наложенных защитных чар, а второй заложил яйца огневицы в Горизонтальной аллее. Минчум уже поручил Отделу Тайн найти способ обнаружения Империуса, но Крауч не питал больших надежд на успех.

Барти резко дернул ящик стола, достал папку и угрюмо пролистал ей. Пусть не сейчас, но он был уверен: в первом квартале следующего года он всё же сможет протолкнуть свой проект в Визенгамот. Если пожиратели хотят играть грязно, то он ответит им той же монетой.

* * *

— Поразительно, — бормотал Толстоватый, внимательно разглядывая ладонь Долиша. — Целители тебе даже родинки в точности восстановили. Ты не спросил, что за чары они использовали?

— Как-то не догадался, — неловко улыбнулся Джон. — Но с уверенностью заявляю: второй раз я через подобное проходить не хочу. Кто бы мог подумать, что с нуля наращивать мышцы и сухожилия так адски больно.

— Помни об этом, когда в следующий раз захочешь ампутировать себе что-нибудь, — добродушно проворчал Бут.

Вся компания младших авроров собралась в кабинете для совещаний, где с минуты на минуты должна была начаться планерка. Долиш, только что выписанный из Мунго, выглядел самым свежим и отдохнувшим из всех.

— Лучше расскажите, какие у вас новости? Уже известно, как Волд…

— Ш-ш-ш, — яростно зашипели на него со всех сторон.

— Вот тебе и первая новость. Вышло распоряжение о запрете произнесения его имени в стенах министерства. Штраф — 20 галлеонов, — пояснила Пенни. — Мы тебя, конечно, не сдадим, но если сболтнешь в коридоре или в лифте — точно кто-нибудь накрысит.

— Оу, ладно… — Джон стушевался. — Неужели заклятие Табу все ещё не сняли?

— Снять-то сняли. Но полностью развеять ритуал не смогли. Табу на его имя может быть активировано в любой момент, если пожиратели вновь на кого-то из сотрудников Империус наложат. Так что в целях безопасности, да и чтобы народ не нервировать, его имя теперь под запретом.

— И как тогда его называть?

— Единого эвфемизма ещё нет, все извращаются как могут. Пока лидирует банальщина вроде «сам-понимаешь-кто», «ты-знаешь-кто». Есть ещё совсем уродский вариант «Тот-кого-нельзя-называть».

Кит притворился будто его тошнит.

— Слишком круто для такой гниды. Но мы пытаемся перебороть тренд. После планерки сходи к стенду объявлений ДМП, у нас так как раз народное голосование за альтернативные варианты идет. И будь другом, оставь голос за «Змеиное очко», а то эти предатели, — Кит обвел рукой закативших глаза ребят. — Меня кинули.

— Потому что это звучит, как обзывалка, придуманная первокурсником, — сказал Сириус. — Который к тому же не знает, что у змей клоака, а не анус.

— Твой высокоинтеллектуальный вариант тоже болтается в конце списка с жалкими тремя голосами, — съязвил Кит.

— Не моя вина, что люди в своей массе — тупое быдло, не способное оценить элегантные решения и понять отсылки.

— Полегче, — осадил его Римус. — Не у всех в детстве был репетитор по французскому, чтобы мы понимали тончайший эстетский замысел в прозвище «Волде-мерд».

— Хм… я видимо тоже быдло, — усмехнулся Джон. — В чем отсылка? Кажется, будто ты просто заменил пару букв, чтобы обойти действие Табу.

Сириус притворно вздохнул, будто бы устал объяснять очевидное. Хотя в душе он считал свою идею вершиной гениальности, и уязвленное эго все ещё побаливало, что так мало людей смогло её оценить⁽¹⁾.

— Не только. Замена пары букв меняет само значение его имени, которое в переводе с французского означает «летящая смерть». А в моей же версии, — Сириус гордо ухмыльнулся. — Мы получаем «лорда говно-вора».

Долиш разразился раскатистым хохотом.

— А мне нравится! Прости, Кит, но я голос за «говно-вора» отдам.⁽²⁾

Постепенно в кабинет подтянулись и старшие авроры. Последним пришел Скримджер — его появление, как всегда, разом собрало внимание присутствующих.

— Только что от Крауча, — сразу перешел к делу капитан, закрывая за собой дверь. — Новостей много, но катастрофических нет.

Он обвел взглядом собравшихся, прежде чем продолжить:

— Во-первых, нас отстояли перед Визенгамотом, так что роли «козлов отпущения» мы избежали. Но, — он поднял палец, предвосхищая возможное облегчение, — до конца года всем приказано пройти учения по эвакуации гражданских и порядке действий при повторении подобных атак. Кроме того, ожидается переаттестация всех младших авроров. Формат ещё не известен, как и последствия в случае неудачи. И я не хотел бы с ними столкнуться.

Скримджер обвел взглядом собравшихся.

— Во-вторых, пришел отчет из Мунго. Змеи, выпущенные в Косой аллее и других местах, все же оказались ядовитыми. Их укусы вызывают отсроченный тремор конечностей, который проявляется спустя несколько дней. — Скримджер повернулся к Долишу. — Так что твое безумное решение с ампутацией кисти сразу после укуса сохранило тебе работу. Помимо тебя пострадали еще девять авроров и подавителей. Крауч сейчас пытается найти им конторскую работу, где не требуются особо сложные чары, лишь бы не увольнять.

Джон едва заметно выдохнул. Сириус знал, что тот держался за работу в аврорате в том числе и из-за зарплаты, которая позволяла ему и себя обеспечивать, и финансово поддерживать мать.

Далее Скримджер приступил к непосредственному разбору работы корпуса во время атаки. Он методично переходил от одного человека к другому, отмечая как успехи, так и допущенные ошибки. Терри прилетело, что бросил Римуса одного без каких-либо инструкций в паникующей толпе. Андрису — за устроенный с Грюмом самовольный взлом чар, вместо того чтобы вызвать команду из Гринготтса. Наставник в кои-то веки не стал спорить, а молча принял критику.

— Эдит, по твоей части у меня только один вопрос, — Скримджер вытянул из стопки её отчет и пробежался по своим пометкам. — Почему ты не использовала Полет? Это могло вдвое сократить время нейтрализации инферналов, и у вас было бы больше шансов сдержать пожар.

— Локация исключала массированные огневые атаки, сэр, — девушка выпрямилась под взглядом капитана. — Поэтому я использовала проклятие, разрушающее оскверненную тьмой плоть. Так как Полет отнимает огромное количество магических сил, совмещать его с такими энергоемкими проклятиями мне не под силу.

— Однако это возможно? — уточнил Скримджер.

— Да, но…, — Эдит в сомнении закусила губу и слегка покраснела.

— Я знал лишь трех магов, кому это было под силу, — поддержал подопечную Андрис. — И компромисс неизбежен — все равно приходится жертвовать или силой заклятий, или скоростью и маневренностью при полете.

Скримджер нетерпеливо кивнул.

— Тем не менее, это критическое преимущество, которое необходимо развивать. Особенно, когда нам известно, что Сами-знаете-кто владеет этим навыком. Эдит, твой новый приоритет — тренировка Полета: сначала скорость и маневренность, затем — комбинации со сложными заклинаниями. Андрис, — он посмотрел на старшего аврора. — Освободи ей достаточно времени для занятий.

Сириус мысленно застонал. Уменьшение работы Эдит означало, что она просто перейдет на него.

Тем временем капитан дошел до его отчета.

— Блестящая реакция с рухнувшей крышей, если бы не «страховочные» чары Сам-знаешь-кого, мог бы даже на Орден Мерлина претендовать. А так, увы, получилось эффектно, но бессмысленно. В целом хорошо сработал с гражданскими, хвалю, — капитан окинул взглядом присутствующих. — Думаю, каждый согласится, что люди, которых мы защищаем, зачастую больше из нас крови пьют, чем пожиратели.

Послышались одобрительные смешки.

— Однако стресс — не повод давать волю языку, — резко сменил тон капитан. — Как аврор, ты представляешь министерство и не имеешь права срываться на людях, какими бы невыносимыми они не были. И уже тем более, в нынешних обстоятельствах последнее, что ты мог сделать — это хоть как-то затрагивать вопрос статуса крови.

Собравшиеся резко притихли, а Сириус не смог сдержать изумления — в отчете он честно упомянул о возникших конфликтах, но без дословных цитат. Да и сейчас он с трудом мог вспомнить, что именно говорил в порыве раздражения.

— У меня на руках две жалобы, обвиняющие тебя в высказываниях на основе превосходства крови, — продолжил Скримджер. — От Соломона Гринграсса и от Друза Огдена. Прокомментируешь?

— Гринграсс лжет, — тут же выпалил Сириус, чувствуя, как к лицу приливает краска под внимательным взглядами собравшихся. — Да, между нами возник конфликт, где я, возможно, немного перегнул… Но про кровь с моей стороны не было ни слова! Если надо, готов подтвердить перед Айзеком. А кто такой этот Огден — вообще не знаю.

— Член Визенгамота, выглядит так, — Скримджер быстрыми и четкими взмахами палочки вызвал в воздухе портрет неприятного вида мужчины с широким лицом и обвисшими щеками. Сириус узнал его. Это был тип, которого он грубо выдворил из зоны с тяжело ранеными.

Он лихорадочно соображал, как бы объяснить ситуацию, чтобы это не выглядело нелепым оправданием, когда ему на помощь пришел Андрис.

— Гринграсс — мстительный мелочный сморчок, и тебе то отлично известно, Руфус. Его писульку сразу надо было в камин отправлять. А если ещё что напишет — дай знать, я разберусь.

— Знаю я, как ты разберешься, — сухо парировал Скримджер. — Громко, скандально и с переломами. Несмотря на все свои «примечательные» качества, Гринграсс ярый противник пожирателей. Так что пока, будь добр, даже не дыши в его сторону. По этому инциденту я уже принес извинения от своего имени, — он хмыкнул, видя, как Андрис и Сириус синхронно скривились. — Но повторять этот опыт не планирую.

Капитан пристально посмотрел на Сириуса.

— Запомни: каждое твое слово бьет по репутации всего корпуса. Тебе ещё не раз встретятся люди, которые будут провоцировать на срыв. Но ты не имеешь права поддаваться. И уж тем более хоть как-то упоминать вопросы крови — даже в шутку, даже между делом.

Сириус стиснул челюсти и кивнул.

— Но держать язык за зубами — лишь половина дела, — продолжил Скримджер. — Учись по-человечески общаться с людьми и завоевывать их доверие. Судьба одарила тебя харизмой и статусной родословной, которая, несмотря на политическую ситуацию, все ещё высоко ценится во многих кругах. Фамилия «Боунс» открывает Амелии двери многих кабинетов, и я рассчитываю, что со временем ты станешь таким же ценным активом.

Скримджер протянул Сириус сложенный лист пергамента.

— Письмо Друза Огдена. Рекомендую тебе его сохранить. Никогда не знаешь, когда может пригодиться такое свидетельство от члена Визенгамота.

Остаток совещания Сириус провел как на иголках, даже несмотря на поддерживающие взгляды друзей. Он прокручивал в голове слова Скримджера и злился на себя, что не попытался должным образом объясниться. И что ещё за странный совет сохранить письмо?

Он выскочил из кабинета, едва собрание завершилось, и, отойдя подальше по коридору, открыл письмо. Он спешно прочитал его раз. Недоуменно моргнул и перечитал вновь, уже медленнее. Дойдя до последней строчки, Сириус облегченно расхохотался. Какой же Скримджер, оказывается, тролль.

Директору Департамента магического правопорядка

Мистеру Бартемиусу Алистеру Краучу

Признаюсь, у меня огромные претензии к ДМП и Аврорату. И вовсе не к тому, что вы допустили атаку. Тот-кого-теперь-лучше-бы-не-называть известен своим могуществом. Нет, я возмущен, что к такой важной операции Вы привлекли недоученных юнцов, на которых ещё и возложили задачу по эвакуации. Они носились, как ужаленные, но явно не справлялись. И у них напрочь отсутствует понимание субординации. Один наглец не просто нахамил мне, но ещё и посмел намекнуть на свое превосходство по статусу крови.

Вот только через пять минут этот же юнец в одиночку удерживал несколько тонн стекла и железа, готовых обрушиться на меня и сотни других граждан. И он всех спас, хоть и сам получил раны.

Теперь о «сокращениях», о которых ходят слухи. Да, эти ребята неопытны, и им не хватает вышколенности. Но их дерзость и готовность любой ценой выполнить задачу спасла множество жизней. Избавляться от таких кадров — верх идиотизма. Лучше научитесь ими управлять.

С надеждой на Ваше благоразумие,

Д. Огден.

* * *

Декабрь 1978 года выдался на диво волшебным. Вместо привычной пробирающей до костей промозглости погода радовала легким пушистым снегом от Шотландии до Уэльса. Города и деревни выглядели словно иллюстрации с европейских рождественских открыток.

Министерским хозяйственникам даже не требовалось приукрашивать пейзажи, которые они выводили на зачарованных окнах. Достаточно было подобрать понравившуюся живописную локацию.

Но Сириус был лишен даже такого искусственного вида. Последние недели он большую часть времени проводил в душных министерских архивах, выискивая, классифицируя и сравнивая по периодам самую разную информацию по импорту. У него ушла неделя, только чтобы оформить нужные доступы! И проблема была даже не в том, что он поначалу намеренно косил под дурачка, надеясь на смену задания (не вышло — Андрис его имитацию беспомощности в миг раскусил и в отместку подкинул ещё больше поручений).

Для доступа к данным по импорту требовалось согласование Департамента международного магического сотрудничества, который возглавлял Соломон Гринграсс. Его секретари разве что не плевали Сириусу под ноги и с нескрываемым удовольствием перечеркивали подготовленные им формы и обоснования для доступа, возвращая их с сухим «отказано» без каких-либо пояснений.

Увидев, как Сириус в очередной раз приходит в офис с пустыми руками, Долиш предложил помощь и уже через час они вдвоем стояли перед столом секретарши Гринграсса.

— Стало ещё хуже, — она перечеркнула листы, оставив несколько клякс и местами проткнув бумагу кончиком пера. — Переделать.

— Но как же так? — Джон чуть не задохнулся от возмущения. — Я летом точно такой же пакет документов на доступ передавал. У меня даже копия осталась с визой вашего директора.

— Молодой человек, — презрительно протянула помощница, подтолкнув их документы к краю стола кончиком пальца. — Я не знаю, кто у вас в прошлый раз бумаги проверял, но сейчас я этот мусор не пропущу. Когда, говорите, вам это убожество утвердили? Вспомните дату, я в реестре посмотрю, чтобы знать, кого следует уволить за халатность.

Побледневший Джон в ответ что-то неразборчиво пробормотал и стрелой выскочил на дверь, утащив с собой на буксире Сириуса.

— Я уверен, что мы все правильно сделали и что за год регламент не менялся, — растерянно бормотал он. — Я правда не понимаю, что их не устроило.

— Забей, — меланхолично протянул Сириус, который и не верил в успех. — Все равно спасибо, что попытался помочь.

Он готов был поставить свою палочку, что поручение разбираться именно с импортом было для него воспитательным наказанием. Его намеренно кинули на расправу Гринграссу и доступ он получит не раньше, чем старый козел вдоволь нагладит свое эго. А то, что само задание было лишь профанацией, он заподозрил почти сразу.

— Зачем это все? — напрямик спросил он Кита, когда у них вновь совпало ночное дежурство. — Как эти проклятые сводки помогут в борьбе с пожирателями? А если они нужны под конкретную операцию, то все равно потеря времени выходит, потому что я не знаю, на что конкретно стоит обращать внимание в этой куче накладных, сводных таблиц и реестров.

— Зная моего брата, предположу, что ты собираешь информацию «на всякий случай». Не каждая работа сразу идет в дело. Руфус вечно прогнозирует несколько возможных сценариев и предпочитает, чтобы потенциально полезная информация была у него под рукой, если вдруг что случится.

— То есть я трачу время на ерунду, которая может вообще никогда не понадобиться? — голос Сириуса дрогнул, выдавая раздражение.

Кит усмехнулся своей вечной полуулыбкой, которая последнее время начала жутко бесить.

— Не переживай. Мы все через эту архивную каторгу в первые годы проходили. Это, считай, традиция.

Воздух в Министерстве за последние недели стал густым от растущей паранойи. Все ходили напряженные и исподтишка бросали на окружающих подозрительные взгляды, не проявит ли сосед в очереди за кофе признаки Империуса. От случайно брошенного слова «Волдеморт» все вокруг шарахались в стороны и шипели, словно стая голодных книзлов. Сириусу эта истерия так осточертела, что он едва сдерживал порыв заорать «ВОЛДЕМОРТ!» при входе в лифт и уехать на нем в гордом одиночестве.

В этой атмосфере Сириус не мог отделаться от мысли, что сам он является частью этой проблемы, хотя отношение к нему в спецкорпусе не поменялось ни на йоту. Но внутреннее тянущее ощущение всё не желало униматься. И он даже мог назвать точный момент, когда оно зародилось.

После атаки в Косом переулке всех причастных к подготовке направили на допросы с сывороткой правды и специалистами-легилиментами. Изначально никого особо не удивило, что Сириус мог пить сыворотку правды кубками, как обычную воды, и не испытать даже легкого головокружения. Такой иммунитет был не редкостью среди чистокровных. А вот его абсолютная неуязвимость к легилименции стала для всех сюрпризом. Любая попытка проникнуть в его разум оборачивалась для менталиста острейшей головной болью.

От вопящего легилимента, который пришёл в ярость от невозможности просмотреть никакие воспоминания Сириуса, его спас Андрис.

— Во-первых, — вкрадчиво пояснял наставник, нависая над тщедушным клерком, подобно грифону над хорьком. — право орать на Блэка принадлежит исключительно мне. А во-вторых, если хотите обвинить моего сотрудника в злонамеренном препятствовании вашей работе, пишите официальное заявление по форме. Но будьте готовы, что в тот же миг я инициирую проверку вашей квалификации, и как ее мог получить человек, который никогда не слышал про врожденных окклюментов.

В итоге Сириуса просто допросили в присутствии Айзека, которого, судя по всему, считали не менее надёжным гарантом правды, чем сыворотка правды. Он был уверен, что раз его вежливо не попросили подписать заявление об увольнении, то к нему не было никаких претензий.

Но длительная ссылка в архив ставила этот вывод под сомнение.

Он захлопнул очередной пыльный том и помассировал гудящие виски. Взглянув на гору ещё непрочитанных, Сириус впервые за долгое время позволил себе усомниться — а действительно ли он хочет оставаться в Аврорате?

Дверь архива со скрипом приоткрылась, и в проеме показалась голова Пия Толстоватого.

— Ты закончил? Будем сегодня тренироваться?

— Непременно, — прорычал Сириус, заполняя лист брони на тома, с которыми собирался продолжить работать завтра. — Я сегодня полдня убил только на сравнение двух таблиц. И все, потому что в одной из них была ОШИБКА. И теперь мне надо перепроверить несколько сраных графиков, чтобы все блядские выводы были точны. Так что готовься, Толстоватый, сегодня никакой жалости не будет, я тебя на площадке разве что не выебу.

Толстоватый беззлобно засмеялся и попытался изобразить на лице игривое выражение.

— А я может и не против, слад…, — остаток фразы он не смог договорить, скривившись, словно проглотил лимон. — Не понимаю, как у вас с Китом получается так общаться и не чувствовать себя полными кретинами.

— Животная харизма, — Сириус хлопнул Пия сумкой по низу спины и подтолкнул к выходу. — Пошли. Если я проведу в этом царстве пыли ещё хоть минуту, то вскроюсь.

Резко подобревший Пий Толстоватый стал для Сириуса настоящим глотком свежего воздуха в удушающей атмосфере последнего месяца. И он все ещё пребывал в легком шоке от этого осознания.

Пий подкараулил Сириуса у входа в крыло корпуса на следующий день после новости о грядущей переаттестации и прямо попросил поднатаскать его в спаррингах.

— Сомнительная идея. У меня никогда не было проблем с боевой магией — вряд ли смогу дать толковый совет.

«А вот довести тебя до истерики подколами — запросто», — мысленно добавил Сириус, понимая, что ему проще наложить на себя Силенцио, чем пытаться удержаться от язвительных комментариев, когда Толстоватый неизбежно начнет лажать.

— Мне не нужны советы, теорию я знаю. Нужна практика.

— Так тренируйся. Недостатка в партнерах у тебя нет. Со мной же… давай начистоту: мы сцепимся и перегрыземся уже к третьему спаррингу.

— Ко второму, — поправил Пий. — Ты недооцениваешь, как легко можешь выводить окружающих из себя, даже не стараясь. В этом и суть.

Он нервно провел рукой по волосам.

— Я уже почти полтора года в спецкорпусе. Айзек, Амелия — все со мной возились. Ничего не помогает. Я пытаюсь следить за противником, оценивать обстановку, продумывать атаки… а в итоге только путаюсь в собственных мыслях. Ты и сам видел на тренировках, — он раздраженно дернул плечом. — Поэтому и хочу спарринговаться с тобой. То, как легко тебе все дается, уже бесит, а если ты ещё и язвить начнешь…

— Так ты о помощи просишь или решил высказать всё, что у тебя в отношении меня накипело? Если первое, то способ ты оригинальный выбрал.

— Иди ты, — Пий махнул рукой. — Суть проста: если научусь хоть как-то держаться против тебя, то и на переаттестации справлюсь. И, может, меня наконец допустят до боевых миссий.

— То есть я по твоему плану должен стать этаким… раздражающим тренажером?

— Бинго! Наконец-то дошло.

После того разговора они стали проводить в тренировочном зале по три-четыре вечера в неделю. Пий не преувеличивал, он действительно ужасно терялся в бою. Если ему не удавалось быстро подобрать хорошую тактику, то он начинал паниковать, в движениях проявлялась суетливость. Поначалу Сириусу даже не приходилось прилагать усилий для победы: в таком состоянии Толстоватый рисковал запутаться в собственных ногах или случайно выколоть себе глаз собственной же палочкой.

— Быстрее! Порхай как бабочка, а не заваливайся как мешок с драконьим навозом. — Сириус обрушил на Толстоватого град проклятий, вынуждая того постоянно уворачиваться и не давая шанса прицелиться для ответного удара.

Однако прогресс был налицо. Пусть Пий не стал быстрее и не улучшил точность заклинаний, из его движений ушла нервная дрожь. Теперь он уверенно держался против Сириуса более трёх минут и даже смог пару раз почти достать его оглушающими. Этого уровня, как считал Сириус, вполне хватало для успешной переаттестации.

Пий не раз предлагал ответную помощь с подготовкой, но Сириус только отмахивался. Его боевые навыки и реакция превосходили способности большинства младших авроров. На учениях по эвакуации он тоже себя достойно показал (после того, с чем ему пришлось иметь дело в Косом переулке, учения казались игрой в песочнице), а на теорию и нормативку Сириус откровенно забил. В самом деле, уволят его, что ли, если он не сможет перечислить пять стандартных методов допроса? Или забудет классификацию дел при нападении магических тварей?

«Да и Мерлин с ними, если уволят. Уйду в Орден», меланхолично думал он.

Похоже, его настроение не осталось незамеченным. Выходя из душевой после тренировки, Пий глубоко вздохнул, словно собираясь с духом, и прямо заявил:

— Если уйдешь сейчас, значит, ты больший слабак, чем я.

— С чего вдруг? — Сириус сделал вид, что не понимает, но тут же махнул рукой на притворство. — Что, так заметно?

— Ага. Ходишь вечно угрюмый, от всех отгораживаешься. Да и с архивным заданием давно бы справился, если бы хотел. Похоже, будто ты специально растягиваешь работу как повод, чтобы ни с кем не общаться.

Сириус удивленно приподнял бровь. Он не ожидал от Толстоватого такой проницательности.

— Просто устал от этого безумия. Честно, я уже ностальгирую по той дурацкой пропаганде единства, которую Минчум продвигал со своим «Министерство — мощь». А сейчас все друг на друга волками смотрят и выискивают потенциальных шпионов и предателей.

Как будто в подтверждение его слов вышедшие им навстречу двое незнакомых ДМП-шников быстро прервали разговор. В их движениях появилась скованность, а руки скользнули в складки мантий к палочкам. Когда они поравнялись, Сириус не смог удержаться:

— Гав! — рявкнул он прямо им в лица.

Те резко отшатнулись. Один споткнулся о собственные ноги и едва не рухнул, ухватившись за плечо товарища. Сириус расхохотался и, не сбавляя шага, продолжил путь под аккомпанемент крепкой ругани.

— Смотрю, процесс выстраивания доверия и завоевания людских сердец идет полным ходом, — съязвил Пий. — Про атмосферу согласен, поганая, но мы с этим ничего не поделаем. Даже в кафетерии жалуются, что меньше людей стало заходить. Некоторые вроде Грюма начали демонстративно только из личных фляг пить. Ты и сам бы все это заметил, если бы не ныкался как нюхлер в норе, лелея обиду, что тебе якобы не доверяют.

Сириус хмыкнул, но комментировать слова Пия не стал. Он действительно старался поменьше пересекаться с остальными, боясь увидеть на их лицах натянутые улыбки, а в глубине глаза застывшее напряжение. Могло быть так, что он сам себя беспричинно накрутил? Он не позволял себе полностью поверить в эту мысль, но все же после слов Пия тугой узел в его груди немного расслабился.

— А к чему была фраза, что «буду слабее тебя»? — Сириус решил сменить тему.

— Я, как и ты, в Аврорате, считай, случайно оказался. После выпуска у меня были совсем иные планы, но это уже не важно… Я тоже в министерство в последний день с документами прибежал. В Аврорскую академию я не мог пройти, не хватало профильных ЖАБА, но экзамен на младшего секретаря в ДМП сдал успешно. А уже как начал работать, разузнал про спецкорпус и его особое положение, — Пий невесело усмехнулся. — Я полтора месяца буквально преследовал Скримджера и Робардса, убеждая дать мне шанс. В итоге капитан согласился принять меня при условии, что подтяну боевые навыки.

Сириус вспомнил слова Скримджера к их первую встречу, когда тот попросил его задуматься над тем, что привело его в Аврорат. Долиш пришел за деньгами. Пенни и Эдит, будучи магглорожденными, боролись за свое право на жизнь. Для Римуса с его «пушистой проблемой» работа в спецкорпусе была уникальным подарком судьбы.

И если Пий — слабейший в их корпусе — до сих пор здесь и всеми силами пытается остаться, то кем же будет он сам, если сбежит?⁽³⁾

1) Это я, когда поделилась идеей с парнем, а он не рухнул на пол, рыдая от смеха и осознания моей гениальности

Вернуться к тексту

2) Вот так и компенсируем отсутствие одобрения в реале. Выдуманные мужики никогда не подводят

Вернуться к тексту

3) 2/3 это главы были написаны в приступе осознания, что я не могу просто скипнуть события в Косом переулке и написать "Министерство вернулось к привычной работе". Ага как же:) Но, увы, из-за этого глава вышла душноватой. Поэтому в качестве бонуса ловите тут же следом небольшую интерлюдию.

P.S. пустила скупую слезу, пока писала письма "от лица граждан". Так как чаще всего все шишки летят именно на младших сотрудников, которые делали всё возможное в условиях созданного другими хаоса

Вернуться к тексту

Дважды в месяц коридоры министерства заполняли эскадрильи самолетиков, которые стаями вылетали из кабинетов бухгалтерий. Это были уведомления и расчетные листы о начислении зарплат. Но двадцатого декабря ожидание было особенно трепетным. Все гадали: будет ли премия?

Один такой самолетик спланировал на стол перед Римусом. Он ещё только протянул к нему руку, как его с двух сторон оглушило возгласами.

— ДА-А-А!! — ликовали Джон с Пенни, победно вскидывая кулаки.

Римус развернул свой расчетный лист. И правда, отдельной строкой шла информация о начислении премии. Он почувствовал, как губы сами растягиваются в улыбке. В душе он всё ещё не верил в подвернувшуюся ему удачу: достойная официальная работа, где не надо беспокоиться о сокрытии своего недуга. Это уже было счастьем, даже без премий.

Из коридора уже доносился радостный гомон, и в кабинет ворвался сияющий Кит Скримджер.

— Чего сидим, народ? Традиция сама себя не исполнит!

— Пошли, Римус, — Пенни схватила его за руку и потащила в коридор. — И свой лист не забудь.

— А что за традиция? — спросил он.

— Ну… — усмехнулся Брайан. — Как думаешь, от чего зависит, приходит нам премия или нет?

— От качества нашей работы и наличия средств в бюджете.

— А вот и нет! — поправил его Кит, вытаскивая из соседнего кабинета Сириуса с Эдит. — Всё решают Денежные Боги. И чтобы их умилостивить, мы ежегодно исполняем ритуальный танец. Так что, новенькие, вставайте в круг и повторяйте за остальными.

Сам Кит занял место в центре и, раскинув руки наподобие проповедника, воззвал:

— Что мы говорим Великим Божествам?

— Казна полна — хвала Богам!

— Что мы просим у Великих Божеств в следующем году?

— Тёмный враг помри — премия вновь приди!

— Что так тихо, они вас не слышат!

— ТЁМНЫЙ ВРАГ ПОМРИ — ПРЕМИЯ ВНОВЬ ПРИДИ!

Дружным взмахом палочек они запустили самолётики вверх, закрутив их в причудливый бумажный водоворот.

— Эй, одного не хватает, — нахмурился Пий, пересчитывая кружащие в воздухе листы, которые уже возвращались к своим хозяевам. С пустыми руками остался только Сириус.

— Да я просто не стал заявление на рассылку оформлять, — пожал он плечами.

Римус хмыкнул. Он сильно сомневался, что Сириус был вообще в курсе, какая у него зарплата.

Кит театрально закатил глаза.

— Точно, ты же у нас фондовый ребёнок из норковых пелёнок.

Сириус повернулся к нему, слегка прищурившись. Сам он любил временами вспомнить про свое состояние и в шутку поизображать избалованного аристократа. Но он терпеть не мог, когда его в это тыкали.

— Кит, так сколько в итоге нам премия пришла? — спросил он елейным голосом.

Римус, проживший с ним в спальне семь лет, знал, что будет дальше. Скримджер уже открыл рот для ответа.

— Сколько-хуев-в-жопе-побывало? — выпалил Сириус на одном выдохе.

— Пятьдеся…

Со всех сторон грянул взрыв хохота. Пенни согнулась пополам, издавая звуки агонизирующей чайки. Джон и Брайан зашлись в приступе ревущего воя.

Лицо Кита исказилось от смеси изумления, возмущения и неподдельного восторга.

— Сейчас один у тебя во рту окажется! — воскликнул он.

Он выхватил палочку и кинулся к тут же бросившемуся наутек Сириусу. Под новый взрыв смеха они пустились в погоню, осыпая друг друга безобидными заклинаниями.

— Хорошо, что у Сириуса архивная повинность закончилась, — просипела Пенни, смахивая выступившие от смеха слезы. — Признаюсь, мне этого не хватало.

Кит и Сириус выскочили за дверь в общий коридор департамента. Через секунду шум погони резко оборвался, сменившись грохотом падения.

Ребята переглянулись.

— Они же не могли в самом деле друг друга укокошить? — спросил Пий.

— Проверим.

Высунувшись в коридор, они увидели следующую картину: Сириус и Кит неподвижно лежали на полу, скованные Петрификусом. Над ними с грозным видом и пустым картонным стаканом в руке стоял Гавейн Робардс. На его мантии расплывалось свежее кофейное пятно.

— Малолетние кретины, — шипел он. — Вас двоих надо на цепи и в намордниках держать. А лучше вернуть в Хогвартс для воспитательных ударов плетьми по голым жопам.

— Не получится, сэр, — мягко прервала его Пенни. — Дамблдор отменил телесные наказания, как стал директором.

— И это заметно. Потерянное поколение... Мерлин, мне недостаточно платят за работу в этом детском саду.

Она левитацией поднял обездвиженных парней и прислонил их к стене.

— Связать бы вас мишурой и оставить так до следующего утра заместо рождественской елки… Бут, доложи по форме, что у вас здесь произошло.

Брайан вытянулся в струнку и обреченно выдохнул:

— Младший аврор Блэк посредством вербальной провокации создал ситуацию, в которой младший аврор Скримджер публично признался в анальном сношении с пятидесяти мужчинами. Что вызвало возмущение младшего аврора Скримджера, который в ответ высказал угрозу осуществления орального надругательства в отношении младшего аврора Блэка.

Римус уважительно взглянул на Брайана. Тот заслуживал как минимум еще одной премии за то, что смог произнести это без запинок и с каменным лицом. За его спиной Пий и Пенни вновь согнулись в приступе беззвучного смеха.

— Серьёзно? — Робардс окинул Кита и Сириуса тяжелым взглядом. Он снял чары с их голов, оставив тела парализованными, и принялся отчитывать:

— Напоминаю, что вы авроры, господа. Официальные служащие министерства, лицо правопорядка. Подобные нелепые глупости для вас недопустимы. Вам ясно?

Римус заметил, как уголки сурового рта Робардса дрогнули. И внезапно вспомнил, что он тоже выпускник Гриффиндора. Сириус и Кит набрали воздуха, чтобы дать ответ по форме.

— Сосали? — усмехнулся замкапитана.

— Так точно, сэр.

В крыло корпуса Робардс входил под шквал аплодисментов и восторженный свист.

— Бродяга. Бродяга-а-а! Проснись, соня, Сохатый вызывает.

Сириус неразборчиво пробормотал проклятия на одну конкретную рогатую голову и потянулся к лежащему на прикроватной тумбе зеркальцу.

— Сохатый, имей совесть, это мой единственный выходной, — он бросил взгляд на окно, за которым ещё стояла кромешная темень. — Который час?

— 6:30.

— Иди в жопу, — пробурчал Сириус, откидываясь обратно на подушку и закрывая глаза.

— В старости отоспишься, — голос Джеймса был до бесстыдного бодр. — Открой камин и завари кофе, нужна твоя помощь в одном деле.

Через пять минут Джеймс вышел из полыхнувшего зеленым камина и застал завернутого в одеяло Сириуса, глядящего на него из-под полузакрытых век.

— Кофе сам заваришь.

— Лады. И я принес брауни.

— Знаешь, как подмазаться.

Сириус притянул Джеймса к себе, заключив в крепкие объятия. Одеяло он так и не выпустил, отчего они оба оказались укутаны им, словно коконом.

— Я собираюсь сделать Лили предложение, — выдохнул Джеймсу ему в плечо.

Остатки сна вмиг испарились. Сириус отпрянул, глядя в сияющее лицо Джеймсу.

— Наконец-то! — воскликнул он и вновь заключил друга в объятия, чувствуя, как тот дрожит от восторга. — Рад за тебя, Сохатый, хоть ты, тормоз, и испортил мне ставку. Я был уверен, что ты сделаешь ей предложение ещё летом-осенью.

— Я не затем годами добивался Лили, чтобы спугнуть её сразу после выпускного.

Глаза Джеймса блестели, губы были растянуты в совершенно идиотской улыбке. Он словно светился, озаряя счастьем ещё погруженную в утренний мрак комнату. Сириус чувствовал, как и его грудь распирает странный восторг. Его друг. Его замечательный, бесконечно верный друг собирался сделать большой шаг навстречу своему счастью.

Сириус с первых рядов наблюдал, как долго Джеймс шел к этому моменту. Как сперва напористо и неуклюже, а затем деликатно и осторожно пытался завоевать расположение Эванс. Как светлел лицом при одном её взгляде на него. Как не мог спать от волнения перед их первым свиданием. Лили была единственной, о ком Джеймс всегда грезил.

Кофе в итоге пришлось заваривать Сириусу. Джеймс был слишком возбужден и с большой вероятностью спалил бы полкухни.

— Мне потребуется помощь, чтобы незаметно подготовить место, — Джеймс восторженно излагал свой план идеального предложения, бездумно вертя в руках дымящуюся кружку.

Рождественские праздники Поттеры собирались провести в своем втором доме в Годриковой впадине. Рядом с деревней располагался красивый лесопарк, куда Джеймс намеревался пригласить Лили на прогулку.

— Хоть зима в этом году и радует, я все равно хочу перестраховаться, чтобы на нашем пути было побольше снега. Чистого, сверкающего снега, который не превратится в грязную кашу. И еще, когда я начну речь, на деревьях вокруг нас должны вспыхнуть золотые огни — много огней! Но не так, чтобы как пожар или фонари. А скорее как очень-очень жирные светлячки. И на словах «Ты выйдешь на меня?» часть из них должна слететься и кружить вокруг нас. Точнее медленно парить, а не так, чтобы в глазах рябило.

— Все сделаем в наилучшем виде, — Сириус торжественно вытянулся в аврорскую стойку. — Компания «Мародеры» ещё никого не оставляла разочарованным.

— Конечно, ведь это я её основал, — Джеймс нахально подмигнул. — Но я не только ради этой новости тебя разбудил. У меня в десять утра назначена встреча с ювелиром по поводу кольца. И я хотел посоветоваться с тобой.

— Наличие трех замужних кузин не делает из меня знатока по обручальным кольцам, — хмыкнул Сириус.

— Мне и не нужно твое мнение по дизайну. Я хочу, чтобы ты проверил это на наличие проклятий.

С этими словами он выложил на стол одно из самых красивых колец, которое когда-либо видел Сириус.

— Это обручальное кольцо моей… моей кровной матери, — произнес Джеймс внезапно севшим голосом.

— Дореи Блэк? — глупый вопрос сорвался с языка Сириуса, хоть он и прекрасно помнил это имя с семейного гобелена.

Джеймс лишь кивнул, не отрывая взгляда от лежащего перед ним кольца.

Когда окружающие говорили, что они «словно братья», мало кто догадывался, насколько близки к истине эти слова. Джеймс был кровным сыном Чарльза Поттера и Дореи Блэк, родной сестры Поллукса Блэка⁽¹⁾. Сириус иногда задумывался, каким было бы их детство, если бы они с самых первых лет жизни росли вместе как братья.

Но ранняя смерть родителей не оставила Джеймсу шанса стать частью семьи Блэк. Возможно, это и к лучшему. Флимонт и Юфимия Поттеры, усыновившие маленького племянника, стали для него лучшими родителями, о которых только можно было мечтать. Они любили его истово, глубоко и безусловно. Так, как не мог любить никто из родных Сириуса.

Кольцо лежало между ними на столе. У Чарльза Поттера определенно был вкус, и он хорошо понимал, какое именно кольцо могло подойти девушке из рода Блэк. Вся роскошь заключалась в его камне — крупном сапфире глубокого черного цвета, в котором, словно звезды в ночном небе, отражался блеск окружавших его крошечных бриллиантов.

— Отец рассказывал, — Джеймс осторожно провел пальцем по металлу, — Чарльз объездил пол-Европы в поисках камня нужного оттенка. Заказывал оправу у лучшего ювелира во Франции. Хотел, чтобы кольцо соответствовало статусу его невесты.

— Оно восхитительное, — признал Сириус. — Но... ты уверен, что Эванс оценит?

— Абсолютно уверен, что не оценит, — рассмеялся Джеймс. — Зельевары не носят колец с крупными камнями. Поэтому я и назначил встречу с ювелиром. Хочу немного переделать кольцо — подогнать оправу и вставить камень поменьше. Бриллиант или изумруд, я ещё не решил.

— Бери бриллиант, — сразу посоветовал Сириус. — Солиднее. А что-то с изумрудами ты ей можешь и просто на день рождения подарить.

Джеймс согласно кивнул, но вдруг замялся. В его голосе зазвучали непривычные напряженные ноты, как будто слова острыми краями царапали ему горло.

— Перед этим... Мне нужно быть уверенным, что на кольце нет никаких проклятий, которые бы могли навредить Лили. Ты можешь это проверить? Вдруг…

Джеймс не договорил и поднял на Сириуса взгляд полный сожаления и надежды, что тот поймет, и ему не придется произносить вслух терзавшие душу сомнения. Вдруг его матери была присуща фамильная жестокость. Вдруг даже её любовь мужу была отравлена предрассудками.

Сириус понимал чувства друга — он как никто другой знал, какое бремя несла его фамилия. Но ему стало грустно от мысли, что тень семьи Блэк падает даже на это — на кольцо, которое Чарльз Поттер с такой любовью выбирал для жены. На образ родной матери Джеймса, которую тот даже не помнил.

— Разумная мысль, — легко сказал он, стараясь разрядить напряженность. — Пусть и не сама Дорея, но ее родня вполне могла что-то такое провернуть,

Джеймс быстро кивнул, и Сириус увидел, как он стиснул зубы — злился на себя за эти сомнения, но не мог их отбросить.

Сириус использовал все известные ему заклинания, даже попробовал «прощупать» кольцо магией, как учила Эдит, проверяя на отклик. Но оно оказалось кристально чистым — ни следа темных чар. Джеймс испытал явное облегчение, будто сбросил невидимый груз с души.

Друг отправился по каминной сети на встречу с ювелиром, взяв с Сириуса обещание, что он обязательно зайдет сегодня на ужин.

— Отказ не принимается, — Джеймс шутливо погрозил ему пальцем. — Мама с папой уже начали беспокоиться, что тебя на министерской службе голодные дементоры сожрали.

Смех Джеймса ещё был слышен, когда его поглотил зеленый огонь. Глядя на затухающие языки пламени, Сириус поймал себя на мысли: как же здорово, что в жизнь Джеймса вот-вот официально войдет человек, который будет любить его друга так же сильно, как любит он сам.

* * *

Переаттестация оказалась чистой профанацией. Она включала три этапа. Тестирование с вопросами, на которые, по мнению Сириуса, ответил бы даже дрессированный тролль. Демонстрация заклятий на учебных манекенах и устный ответ перед комиссией с описанием своих действий в гипотетических чрезвычайных ситуациях. Оценивать реальный уровень готовности младших авроров никто и не собирался. Главное было до конца года отчитаться перед Визенгамотом, что задача выполнена.

— Потраченного времени жаль, — резюмировал Сириус, закончив рассказ перед ожидавшими своей очереди товарищами.

— Такими темпами они до ночи провозятся, раз за час едва до фамилий на «Б» дошли, — Пенни поднялась на ноги и потянулась. — Кто-нибудь хочет прогуляться на поверхность за вкусняшками?

— Я лучше поработаю, — покачал головой Римус, отлипая от стены. — Я ещё дела с последних задержаний не оформил. Если не сдам сегодня — Макмиллан меня загрызет.

— Что я слышу, наш староста срывает дедлайны и не выполняет задания в срок? Стыд и позор, — Пенни игриво щелкнула Римуса по носу. — И какое же у тебя оправдание?

Римус иронично приподнял брови.

— У меня были «эти дни». Совершенно не мог работать.

— Точно, как нечутко с моей стороны. Но я знаю проверенное средство, которое быстро поставит тебя на ноги, — девушка ухватила Люпина за локоть и повела к лифтам. — Горячий шоколад. Возьмем в буфете, а потом я, может, даже помогу тебе с делами.

Сириус подождал, когда Римус и Пенни скроются за углом, и перевел взгляд на ухмыляющихся Скримджера и Толстоватого.

— Мне ведь не кажется…?

— Не кажется, — кивнул Пий. — Мы за этим шоу уже пару недель наблюдаем и ждем, когда же до Люпина наконец дойдет, что его соблазняют.

— Только не вздумай ему подсказывать! — Кит грозно указал на Сириуса пальцем. — Не порть мне ставку.

— Это жестоко, — хохотнул Сириус. — Лунатик в плане романтических намеков слеп и глух как крот. Даже если Пенни перед ним в одном нижнем белье появится, он прикроет её своей мантией и посочувствует, что какой-то жестокий шутник развеял её одежду.

— У вас двоих же не будет проблем из-за этого? — раздался за его спиной голос Брайана Бута. Похоже, с буквой «Б» комиссия уже закончила.

— Я имею в виду, что Пенни твоя бывшая…, — уточнил он, но Сириус лишь махнул рукой.

— Флаг им обоим в руки. Если у них сложится, буду только рад.

— Но никаких подсказок!

— Да понял я, Кит. Завались.

Помахав отправившимся в офис парням, Сириус и Брайан остались дожидаться Джона и Эдит, которые сдавали в следующей за ними группе.

Сириус прислонился к стене, с наслаждением осознавая, что может позволить себе это безделье. Отчет по импорту он сдал на днях и был счастлив, как выпущенный на волю гиппогриф.

— Об одном прошу, сэр, — сказал он тогда Андрису, вручая папку. — В следующий раз, когда решите за что-то проучить меня, просто побейте.

Наставник на это лишь посмеялся.

— Это была не моя идея. Но на будущее учту.

Джон вышел к ним через полчаса, как обычно сутулясь. Но на его широком лице расплывалась сияющая улыбка.

— Оказывается, Скримджер подал документы о моем повышении. С первого января я полноценный аврор, — пояснил он, смущенно потирая шею. — Комиссия чуть со стульев не попадала, когда очередь до меня дошла — сказали, мне вообще не стоило приходить.

— Это же потрясающе, Джон! — Брайан радостно хлопнул друга по плечу. — Отметим завтра в общаге.

— Поздравляю! — присоединился Сириус и пожал ему руку.

Джон ещё сильнее смутился, отчего его лицо стало почти багровым.

Эдит вышла из зала вскоре после Джона, скатывая аттестационный лист в трубку.

— Как успехи? — улыбнулся ей Сириус. — Оставила следующим за тобой хоть один целый манекен или все уничтожила?

— Какая дурь, — сквозь зубы процедила Эдит, смахивая с лица прядь, выбившуюся из собранных в пучок волос. Реплику Сириуса она словно не услышала. — Час моей жизни, который я не верну.

Джон фыркнул, а Брайан лишь покачал головой — все они уже успели убедиться в бесполезности этой затеи с аттестацией.

Теперь им оставалось только отнести документы в отдел кадров. Проходя мимо открытых дверей кабинетов, они замечали тут и там мерцающие гирлянды и украшения из хвойных веток. Вокруг царила предпраздничная расслабленность — с приближением Рождества даже самые заядлые трудоголики думали больше о застольях и подарках, чем о работе.

— Как твои тренировки с полетом? — спросил Сириус, замедляя шаг, чтобы поравняться с Эдит, которая в своих мыслях отстала от их группы

— Скромно, — девушка пожала плечами. — Пока смогла только скорость взлета увеличить. Теперь могу подняться на двадцать футов менее, чем за две секунды.

— Так это же прогресс!

— Это заслуга «педагогического гения» Айзека, — губы Эдит искривились в саркастической ухмылке. — Когда на тебя набрасываются четыре химеры, выбор невелик: либо взлетаешь, либо становишься их ужином.

— Это были иллюзии, — пояснил Брайан, заметив изумление на лице Сириуса. — Но очень натуральные. Я тогда тоже на поле был и чуть не оглох от кое-чьего визга.

Он подмигнул девушке, но та лишь фыркнула и глубже засунула руки в карманы мантии.

В последние дни Эдит словно подменили. Раньше она бы сама легко посмеялась вместе с Брайаном и даже восхитилась бы мрачной изобретательностью их инструктора. Сейчас же она напоминала оголенный комок нервов. Часто выпадала из разговора, погрузившись в мысли, и в целом как будто слегка сторонилась остальных.

Идущий рядом Долиш окинул девушку настороженным взглядом, но ничего не сказал.

* * *

22 декабря 1978 года, пятница.

Корпоративы в министерстве были официально под запретом. Крауч закрывал глаза на появившиеся тут и там столы с закусками, рождественские колпаки на сотрудниках и прилепленную к мантиям мишуру. Но за любую каплю алкоголя грозил уволить на месте.

— Не думаю, что пожиратели какую-либо гадость сегодня провернут, — ворчал Макмиллан. — Хоть и бандиты, но тоже же люди. У самих небось на уме только подарки и приемы.

В подтверждение его слов за весь день не поступило ни одного вызова. По коридорам ДМП сотрудники бродили расслабленными группами и заглядывали в кабинеты коллег — обменяться поздравлениями и утащить что-то вкусное с другого стола.

К четырем часам Скримджер, махнув рукой, отпустил всех пораньше.

— Хорошо погулять, — с усмешкой обратился он к младшему составу. — Но постарайтесь не стать героями никаких безумных историй.

Через полчаса, переодевшись и захватив из домашнего бара несколько бутылок, Сириус трансгрессировал по адресу общежития, где должна была состояться предрождественская вечеринка младшего состава ДМП. Изначально явно маггловское четырехэтажное строение сейчас причудливо сверкало магическими праздничными украшениями, а на подоконниках виднелись миниатюрные котлы и стойки для сов.

Он направился вверх по лестнице на звуки музыки. Просторный холл второго этажа уже был заполнен шумной толпой.

— Что у тебя тут? — выскочивший словно из ниоткуда Кит взглянул на бутылки в руках Сириуса и уважительно присвистнул. — Таким даже жалко делиться.

Сириус протиснулся в указанном направлении к столам, на которых уже выставили часть напитков и закусок, и налил себе немного вина из одной из открытых бутылок без маркировки. Понюхал и сморщился от ударившей в нос ядреной смеси спирта, кислых ягод и старых носков.

— Фирменный нищенско-общажный колорит, — за его плечом появилась Пенни и приобняла Сириуса за пояс. На ней было черное маггловское платье — закрытое, но выгодно подчеркивающее все соблазнительные изгибы её тела. — Учись, пока я жива. Находишь самое дешевое вино, которым бы даже «Кабанья голова» побрезговала. Затем идешь в Лютный и дерешься с крысами за самую отвратительную пачку чипсов. Покупаешь сырный соус у карги там же в подворотне. Все это миксуешь, — она обмакнула чипсину соус и забросила в рот, запив большим глотком вина. — И наслаждаешься идеальным букетом.

Сириус повторил.

— Ммм, так вот какова бедность на вкус, — ухмыльнулся он и получил тычок локтем в бок.

Холл быстро заполнялся людьми. К местным жителям добавлялись гости, и вскоре яблоку стало негде упасть. Надрывалось выкрученное на полную громкость радио, которое все равно было едва слышно за гомоном голосов и гулом другой музыки, доносившейся из открытых дверей комнат. Общая атмосфера очень напоминала празднование в гостиной факультета после победы в матче.

Всем корпусом выпили за повышение Джона, после чего их компания быстро разделилась. Брайан и Пий направились в сторону группы симпатичных ассистенток ДМП. Кит взял роль ответственного на настроение и собрал вокруг себя шумную толпу. А Римуса самым наглым образом украла Пенни.

— Пожалуйста, потанцуй со мной, — она доверительно смотрела ему в глаза. — Там какой-то мерзкий тип постоянно пытается меня облапать, поэтому я не хочу идти одна.

— Покажи, кто это? — Римус тут же вскинулся. — Мы с ним разберемся.

— Лунатик, вечеринка только началась, время мордобоя ещё не настало, — осадил его Сириус и подмигнул Пенни. — Просто поработай охранником и сам подвигайся, тебе полезно будет.

— Пошли и ты с нами, — Римус попытался ухватить Сириуса за локоть, но он ловко извернулся.

— Иди-иди, я найду, чем заняться.

Сказать оказалось проще, чем сделать. Сириус без особой цели бродил по этажу и вступал в краткие беседы со знакомыми подавителями или ДМП-шниками. Каждый такой разговор начинался и заканчивался тостами за счастливое Рождество и скорую кончину Волде-мерда (он принципиально отказывался произносить дурь вроде «сам-знаешь-кто»), и Сириус чувствовал, что пьянеет быстрее, чем ему хотелось бы.

Отделавшись от очередного смутно знакомого парня, чье имя он уже благополучно забыл, Сириус двинулся по коридору в поисках свежего воздуха. Половина присутствующих активно курила, что дико не нравилось Бродяге внутри него.

Через пару поворотов он наконец заметил выход на балкон. Он уже взялся за ручку двери, когда услышал знакомые голоса.

— Ты просто так спрашиваешь или следуешь методичке «Как понять, что ваш коллега под Империусом»?

— Не ерничай. Я же вижу, что ты последние дни сама не своя. Если что-то случилось, скажи, я постараюсь помочь.

— Я просто устала, Джон, вот и срываюсь. У меня помимо нашей общей миссии есть и другие задания. И не все они приятные.

Это были Эдит и Джон. Ещё пару секунд, и они заметят его в приоткрытой двери, а быстро скрыться уже не было возможности. Не желая создавать впечатление, будто он намеренно их подслушивал, Сириус погромче щелкнул дверной ручкой.

— Здорово. Не помешаю?

Эдит с Джоном обменялись быстрыми взглядами, и девушка похлопала по месту на скамье рядом с собой.

— Проходи, если не против нашей интровертской компании и разговоров о работе, — она потянулась к стоящему перед ней стакану с шампанским и сделала глоток.

Сириус протиснулся мимо длинных ног Долиша и рухнул на скамейку, с наслаждением вдыхая свежий воздух.

— Я пойму, если вы решите сменить тему, — покривив душой, произнес он. — Согласен на что угодно, кроме квиддича. Я за последние полчаса уже выслушал больше мнений о турнирной таблице, чем за все те месяцы, что не делю спальню с Джеймсом Поттером.

— Я даже не знаю, кто сейчас в топе, — хмыкнул Джон.

Эдит крутила в руке бокал, задумчиво разглядывая поднимающиеся по стенкам пузырики.

— По поводу общей миссии, про которую мы говорили, когда ты зашел… с нас официальных расписок о неразглашении не брали. И Андрис ясно дал понять, что с января будет вводить тебя в дело. Поэтому я думаю, мы можем ему рассказать? — последняя фраза была обращена Долишу.

Тот кивнул.

— Только подожди, я чары от случайных ушей наложу.

Сириус с азартом выпрямился. Он очень надеялся, что алкогольная легкость в голове не станет для него проблемой.

— Крауч и Скримджер опасаются, что следующая крупная атака пожирателей будет с участием великанов, — сразу перешла к делу Эдит. — Из континентальных авроратов приходят сообщения об их подозрительном перемещении. Поэтому наша первейшая задача — разработать тактику сражения с ними, чтобы внезапное появление парочки гигантов в каком-нибудь Суррее не застало нас врасплох. Вот к этому тебя точно будут привлекать. Все же шарики с дьявольскими силками — больше вспомогательный метод. Лучше, чтобы у нас была пара слаженных боевых групп из авроров с «крайним» спектром магии.

Сириус принялся загибать пальцы.

— Мы с Сандеком — двое темных, ты — светлая, а кто еще?

— Скорее всего, я, — Джон хмуро разглядывал свои ладони. — Но это выбор пальцем в небо на основании «чуйки» Айзека, который считает, что у меня есть потенциал. Если бы только был способ точно подтвердить наличие склонности к конкретному типу магии, это бы нам очень помогло.

Сириус открыл было рот, чтобы сказать, что такая возможность существует, когда балконная дверь распахнулась и в проеме появилась голова Кита.

— Что за серьезные лица? Вы пришли развлекаться или тухнуть за разговорами?

— Я пришла, потому что ты заставил.

— А я здесь живу, у меня выбора не было.

— Фу, какие вы душные. Блэк, моргни три раза, если тебя удерживают силой.

Кит облокотился о перила и вздохнул.

— Давайте что ли по командам сыграем. Я столько соревнований подготовил, а народ уже сдулся. Пий упился и дрыхнет. Брайан закрылся в комнате с подружкой. Даже Пенни нашего волчка в спальню затащила.

— А тебя никто не хочет.

— А меня никто не хочет, — горестно кивнул Скримджер.

Они позволили Киту утащить себя для игр. И по прошествии времени Сириус даже готов был признать, что получил искреннее удовольствие.

Они соревновались парами — Джон с Китом и Сириус с Эдит, с условием что последние могут использовать только беспалочковую магию. Задания были разными: левитировать полный стаканы воды, стараясь не пролить ни капли, или на скорость выстраивать и сбивать башни из плюй камней. Они и не заметили, как постепенно игра захватила их полностью и превратилась в настоящее соревнование.

Вскоре вокруг них собралась толпа зрителей. Беспалочковую магию нечасто можно встретить, а про способности Сириуса и Эдит особо не знали за пределами спецкорпуса.

К финальной игре обе команды подошли с равным количеством очков.

— Последнее испытание! — Кит, как заправский шоумен, расставил руки. — С завязанными глазами нужно провести стопку огневиски через трехмерный лабиринт к напарнику. Если проливаете содержимое, то возвращаетесь на старт. Указания по направлению дают вторые члены команды, но есть нюанс...

Его глаза коварно сверкнули:

— Голоса всех подсказчиков будут звучать абсолютно одинаково!

Окружающие рассмеялись, оценив изощренность условий. Сириусу закрыли глаза темной повязкой, и он аккуратно поднял магией стопку.

— Три... Два... Старт!

В темноте два абсолютно идентичных голоса слились воедино.

«Подними немного вверх… Влево, ещё влево… Сириус, слушай меня… вверх.. вправо… Джон не тряси так рукой… Вперед-вперед… не пролей!»

Инструкции смешивались с гомоном вокруг, не позволяя разобрать, чьи слова обращены именно к тебе. Зрители тоже включились в игру, давая (не всегда верные) указания с направлением, отчего он уже дважды возвращался к старту. В купе с алкогольной дезориентацией задача казалась невыполнимой.

Невыполнимой, если играть по правилам.

Сириус постарался отключиться от голосов вокруг и магией осторожно потянулся вперед, отыскивая знакомые ощущения. Это было словно идти по канату над пропастью в полной темноте. Он тянулся вперед и вперед, не ощущая ничего. Пока наконец не наткнулся на хорошо знакомую с тренировок магию Эдит. Сириус невольно вздрогнул и судя по взрыву хохота вновь расплескал огневиски.

Он впервые намеренно коснулся магией другого человека, и это были ни на что непохожие ощущения. Словно в голове в миг отключили все мысли. Во всем мире существовала только одна тонкая еле уловимая связь. Сириус почувствовал ответное робкое касание, которое отдалось одновременно в кончиках пальцев, где-то под ребрами и даже в корнях волос.

Теперь голос Эдит, даже зачарованный, ясно выделялся из общего гама — словно кто-то подкрутил громкость только для нее одной. Не разрывая хрупкого контакта, Сириус уверенно повел новую стопку к финишу, безошибочно следуя указаниям напарницы.

— Блэк вырвался вперед!

— Да как он...?

— Проверьте его повязку!

— Долиш, поднажми, я в тебя верю!

Взрыв радостных и разочарованных воплей оповестил Сириуса, что он дошел до финиша. Он сорвал с лица повязку и тут же оказался в эпицентре ликующей и хлопающей его по плечам толпы.

— Жулики! — громогласно возмущался Кит, кружа вокруг Эдит. — Признавайся, что это был за трюк?

— Магия, — усмехнулась ему в лицо Эдит. Она заметила взгляд Сириуса и, отсалютовав ему, залпом опрокинула их трофейный огневиски.

Впрочем, негодование Кита ожидаемо оказалось напускным.

— Ничего, Джон, мы над ними реванш в следующем году возьмем. А сейчас давайте выпьем за нас! — он призвал несколько бокалов с ближайшего стола и вручил их Сириусу, Эдит и Джону. — За командный дух!

— За нас! — подхватили они хором.

Сириус, не глядя, осушил свой стакан и с удивлением отметил необычный пряно-сладкий вкус. Он опустил взгляд на стакан у себя в руке… в руках… на три стакана в трех его руках. В ушах набатом застучала кровь, а мир вокруг расплылся ярким красочным пятном.

— Сириус... Сириус, ты в порядке?

Голос Эдит доносился словно через толщу воды, её рука на его шее казалась ледяной. Она что-то говорила, вокруг мельтешили люди, а Сириус не мог оторвать взгляда от её глаз — двух черных колодцев на бледном лице, таких темных, что не было видно зрачков.

Его куда-то вели, пока он нещадно путался в ногах и налетал на стены. Почему его уводят? Он не хотел уходить. Он хотел… чего он хотел?

Сириус нетерпеливо расстегнул верхние пуговицы. Было невыносимо жарко, будто он горел изнутри. Но в то же время по всему телу словно растекалась приятная легкость.

— Н-нет, — пробормотал он заплетающимся языком и уперся ногами в пол. — Хчу назад.

— Тебе надо на воздух, — Эдит безуспешно пыталась сдвинуть его с места, но она была раза в полтора легче него. Сириус с силой дернул её на себя и уткнулся лицом в макушку. Снова тот самый смутно знакомый запах, который он уловил в первый миг их встречи.

— Ты вкусно пахнешь, — прорычал он, зарываясь пальцами в её волосы. Второй рукой он крепко прижимал девушку к себе, пытаясь одновременно пробраться под край её кофты. Эдит что-то говорила ему и старалась вывернуться из его хватки, но этим распаляла лишь сильнее.

Да, это именно то, что ему было нужно. В пекло пожирателей, в пекло министерство. Он слишком долго жил в строгих рамках работы, задач, регламентов и подчинения. Он вновь хотел почувствовать себя живым. Вернуть контроль. И Мерлинова пропасть, как же давно у него не было секса!

Он впился в её губы грубым требовательным поцелуем, одновременно прижимая её бедра ближе к своему напряженному паху.

— Трансгрессируем ко мне, — выдохнула она ему в губы.

Это было именно то, что он и хотел услышать.

Он не помнил, как они добрались до выхода из общежития. Кажется, часть пути он нес Эдит на руках. Возможно, он останавливался, чтобы поцеловать её шею.

Едва они оказались за порогом, Эдит ухватила его за руку и утянула за собой в вихре трансгрессии. Спустя неприятный миг сжатия Сириус тяжело приземлился на ноги и, не удержав равновесия, грузно рухнул в снег.

Снег?

Он резко оглянулся, успев заметить, как Эдит исчезает за дверью лавки с зельями. Первым порывом Сириуса было ринуться следом и вытащить ее. Остановил его еле слышный отголосок сознания, что им действительно не помешает зелье контрацепции.

Сириус с рычанием облокотился на стену ближайшего дома. Он приложил к лицу горсть снега, удивляясь, как он не тает на такой жаре. Все его тело словно пожирал невидимый огонь, а напряжение в пахе было такой силы, что казалось, он умрет, если немедленно с кем-нибудь не потрахае...

— Петрификус Тоталус.

Тело парализовало, и Сириус завалился на бок. Он мог только смотреть, как Эдит опустилась рядом на корточки и, приоткрыв ему рот, тонкой струйкой влила в него зелье.

— В следующий раз внимательнее следи за своим стаканом, — буркнула она, прежде чем снять с него чары.

Он вскочил на ноги, и в тот же миг голову прошибла резкая боль. Сириус со стоном согнулся не в состоянии не то, что говорить, даже глаза открыть.

Он не знал, сколько времени простоял, сложившись пополам и держась за голову. Но каждый новый вздох постепенно возвращал ему ясность мыслей. А следом накатывал леденящий ужас осознания, что он чуть было не сделал.

— Прости, — пробормотал он, когда головная боль наконец отступила. Он не мог заставить себя посмотреть Эдит в глаза и говорил, глядя себе под ноги. — Правда, мне пиздец как стыдно сейчас. Можешь дать мне по роже, если хочешь. Я… я даже не знаю, что со мной только что было.

— Я знаю. Кто-то смешал огневиски и зелье возбуждения, чтобы точно не разочаровать партнера этой ночью. А ты перепутал стаканы и получил весь эффект, который в купе с алкоголем начисто снес тебе башку.

В её голосе не было ожидаемых гнева или возмущения. Только ироничная насмешка. Сириус рискнул поднять на девушку взгляд и тут же пожалел об этом. Н-да, «снесло башку» — это было очень мягко сказано. Светлые волосы Эдит были растрепаны и спутаны как после урагана, на кофте не хватало пуговиц, а на шее красовалось несколько лиловых засосов. Сириусу чертовски повезло, что эффект зелья накрыл его, когда они отошли от основного места сбора. Тот же Долиш сначала переломал бы ему обе руки, а уже потом стал разбираться.

При этом Эдит совершенно миролюбиво разглядывала ошалевшего Сириуса, комично склонив голову на бок. Её глаза блестели в мерцающем свете фонарей, а на щеках горел румянец. Она сделала маленький шаг навстречу Сириусу, цепко удерживая его взгляд.

— Мы можем притвориться, что ничего не произошло. Или… можем попробовать продолжить. Начал ты, конечно, погано. Но сама идея... меня вполне устраивает.

«Чего?! Я что, все ещё бухой?» — пронеслась в голове изумленная мысль. Потому что никак не может девушка всерьез предлагать интим кому, кто чуть не изнасиловал её парой минут ранее.

Происходящему могло быть только одно разумное объяснение.

— Ты в говно, — уверенно заключил Сириус. — Ты не подумай, дело не в том, что на трезвую голову я тебя не хочу. На самом деле очень даже… То есть нет, я не то несу. В общем, если у тебя ещё осталось зелье, то советую закинуться. Тебе не помешает.

Он испытал малодушное облегчение. Может, ему повезет, и на утро Эдит даже не вспомнит, как много вольности он позволил своим рукам под ее кофтой.

От этих воспоминаний его только успокоившийся член резко дернулся, вызвав у Сириуса новую волну стыда. Он по дурости едва не изнасиловал напарницу. Он должен сейчас на коленях прощение просить, а не возбуждаться от мыслей о её теле.

— Алкоголя во мне ровно столько, чтобы говорить с тобой напрямик, а не чтобы бездумно выпрыгивать из трусов. — резко ответила Эдит.

Она произнесла это без единой запинки, чем пошатнула догадку Сириуса. Ну не сможет действительно пьяный человек связать столько слов в одно предложение!

Эдит провела рукой по лицу и продолжила.

— Я не из тех, кто любит ходить вокруг с намеками и ждать. Оставим этим игры Пенни с Римусом, — она усмехнулась. — Что скажешь на счет простого приятного времяпровождения без обязательств? Как способ расслабиться и отвлечься после тяжелых дней. Только одно условие — в корпусе никто не должен узнать.

Предложение звучало поистине роскошно. И вспоминая слова Эдит, сказанные Джону на балконе, и какой взвинченной она была в последние дни, Сириус подумал, что похоже не только он остро нуждается в дополнительной мотивации, чтобы продолжать нормально работать.

Была только одна проблема. Какое бы зелье Эдит ни влила в него, оно сейчас стремилось изгнать из его организма всё ранее выпитое и съеденное.

— Согласен. Только…

К горлу Сириуса подкатил рвотный спазм. Он резко зажал рот ладонью, стараясь дышать через нос. Эдит расхохоталась.

— Явно не сегодня. Тебе помощь нужна?

Он аккуратно выдохнул.

— Все ок, дома есть антипохмельное, — он выпрямился, пытаясь сохранить хоть крохи достоинства. — Я напишу тебе позже, хорошо? И попробуем начать все по нормальному, на трезвые головы.

Трансгрессировав домой, Сириус смог наконец перестать сдерживаться и от души проблевался. Сил осталось только чтобы трясущимися руками развести флакон антипохмельной настойки и доползти до дивана в гостиной (лестница к спальне на втором этаже была для него непреодолимым препятствием). Уже засыпая, он мысленно пообещал себе впредь никогда не выпускать из вида стакан. А лучше, как Грюм — пить только из своей фляжки.

* * *

Эдит тяжело дышала, сидя на холодном кафельном полу ванной. Было тошно, но не от выпитого алкоголя, а от себя самой.

Она не представляла, как Блэк не почувствовал фальши.

«Надо было проклясть Кита, а не играть по его правилам», — со злостью думала она. — «Мамкин манипулятор, как ему вообще пришла идея с конской дозой возбуждающего?! В таком состоянии Сириусу было абсолютно плевать кого ебать, хоть собаку во дворе!»

Кит позвал её на встречу полторы недели назад. Эдит поняла, что разговор будет неприятным, сразу как увидела его. Парень не паясничал и не строил из себя шута. С опущенными уголками губ и прямым тяжелым взглядом он был совершенно не похож на тот образ, который каждый день поддерживал для окружающих.

— Руфус и Гавейн беспокоятся по поводу Блэка, — начал он без предисловий. — Раньше они были уверены, что заметят, если тот окажется шпионом. Но с учетом открывшихся сведений...

Эдит поняла, что имеет в виду Кит. Открытие о врожденной устойчивости Сириуса к легилименции знатно всех взбудоражило.

— Какие у них есть основания для подозрений? Кроме его фамилии.

Кит лишь пожал плечами.

— Одной фамилии хватает с лихвой, а тут ещё такая удобная ментальная защита, которую ничем не прошибешь. Поэтому хотелось бы иметь дополнительную страховку, а не полагаться на одного лишь Айзека. Необходимо, чтобы в его близкий круг вошел человек, кто смог бы присматривать за ним…

— Ну так, что ты со мной время тратишь, — оборвал его Эдит. — Иди вербуй Люпина.

Кит дернул уголком рта и с нажимом продолжил.

— Кто-то достаточно внимательный и проницательный, кому мы могли бы доверять. И для пользы дела хорошо бы, чтобы этот кто-то был девушкой.

— Тогда Пенни. Они с Сириусом встречались в школе. Думаю, ей будет по силам возобновить с ним отношения.

— Вот именно, что встречалась, — в голосе Кита отчетливо проступило раздражение. — И они до сих пор сохраняют теплые отношения. Сомневаюсь, что она с радостью воспримет идею сыграть на его чувствах и предать доверие.

«А я, значит, для этого идеально подхожу?» — немой вопрос застыл у Эдит на губах. Конечно, походила. Она хорошо умела лгать, и Кит, будучи такой же фальшивкой, как и она, чувствовал в Эдит родственную натуру.

— Это приказ капитана? — спросила она севшим голосом.

Поняв, что она смирилась, Кит тут же натянул на лицо привычную дурашливой маску.

— Что ты! Такие приказы подчиненным совершенно невозможны. Да и тогда пришлось бы уведомить Андриса. Это просто гипотетический разговор между двумя проницательными коллегами, — он попытался улыбнуться, но наткнувшись на её ледяной взгляд, быстро вернул лицу прежнее выражение. — Только давай мы пропустим этап намеренного саботажа? Я всё организую. От тебя потребуется лишь прийти на рождественскую вечеринку и быть рядом с Блэком, когда я приглашу выпить «за командный дух». А дальше сама разберешься.

* * *

Альбус откинулся в кресле, устало потирая переносицу. Перед ним лежало очередное письмо с отказом от продолжения обучения. Уже одиннадцатое по счету.

Голоса этих писем звучали по-разному. Одни начинались с пространных уверений в глубочайшем уважении к Хогвартсу, его многовековым традициям, преподавательскому составу и лично к Альбусу Дамблдору — лишь чтобы в самом конце извиняющимся тоном сообщить, что со следующего семестра их ребенок перейдет на домашнее обучение «по семейным обстоятельствам». Другие письма, наоборот, были подчеркнуто отчужденными и официальными, словно возводили невидимую стену между автором и адресатом. Попадались и гневные послания, полные восклицаний и язвительных выпадов. В иные времена Альбус сохранил бы на память наиболее выразительные пассажи. Сейчас же он испытывал лишь тревогу, что каждый не вернувшийся в Хогвартс ребенок оказывался в гораздо большей опасности за его пределами.

Нападение в Хогсмиде в день школьных выходных для всех казалось абсолютно немыслимым. Хотя, если говорить откровенно, это и не было полноценной атакой.

Ознакомившись с протоколами допроса задержанных, Альбус убедился — оба преступника представляли собой выходцев с самого дна общества, которые даже не знали, кто их нанял. Нет, это было не нападением, а предупреждением. Волдеморт объявлял на всю страну: «Да, я могу на это пойти. И я могу обеспечить, чтобы пострадали только те, кто мне противостоит. Даже если это всего лишь дети».

И его услышали. Сторонники укрепились в вере правильности и безопасности выбранного им пути. Нейтралы и молчаливые недовольные ещё сильнее затаились. А в рядах противников Волдеморта эта неудавшаяся диверсия посеяла леденящий ужас.

Альбус с горечью признавал, что во многом такая реакция была следствием его собственных просчетов. Он недооценил изощренность планов Волдеморта и человеческую психологию.

Следовало немедленно после инцидента направить в Пророк заявление о новых мерах безопасности в Хогвартсе. Но его давнее презрение к прессе и её способности ловко манипулировать людьми оказалось сильнее прагматизма. Он бездействовал, оправдываясь тем, что просто благородно уступает поле Краучу, который в тот момент изо всех сил пытался спасти своих сотрудников от народного гнева.

Затем были многочисленные встречи с видными противниками Волдеморта. Стремясь убедиться, что атака на Косой переулок не сломила их дух, Альбус совершенно упустил из виду истинную причину их беспокойства. Большинство его идейных соратников вовсе не были наивны. Они понимали, какой опасности подвергают себя, противостоя Волдеморту.

Они были готовы рискнуть своей безопасностью, но не своих детей. И он, Альбус, не предпринял ничего, чтобы развеять посеянные в их душах семена страха. Теперь приходилось спешно исправлять ситуацию.

Взгляд скользнул к фамилии на следующем письме, и брови Альбуса поползли вверх. От этого человека он совершенно не ожидал проявлений паники.

— Фоукс, — тихо произнес он, обращаясь к дремавшему фениксу. Птица мгновенно встрепенулась, высвободив голову из-под крыла, и устремила на хозяина взгляд внимательных черных глаз.

— Передай Соломону, что я хотел бы с ним встретиться.

* * *

— Добрый вечер, Альбус! Какой приятный сюрприз!

Соломон Гринграсс, облаченный в изысканную бежевую мантию, встречал гостя у выхода из камина. Его улыбка излучала неподдельное радушие, что слегка озадачило Альбуса.

— Я тоже всегда рад нашим встречам, — учтиво ответил Дамблдор, пожимая протянутую руку хозяина.

— Они могли бы случаться чаще, не будь ты столь редким гостем в наших министерских коридорах, — добродушно усмехнулся Соломон. — Прошу в гостиную. Мои эльфы только что приготовили твои любимые лимонные пирожные.

Альбус прошел вместе с хозяином дома, исподволь наблюдая за ним. Соломон Гринграсс был ценным союзником в их деле. Последовательный и непримиримый противник темных искусств. Влиятельный, с множеством полезных связей за рубежом. Чистокровное происхождение придавало вес его словам в политических кругах. Но при этом Соломон оставался не вхож в круг наиболее старых и консервативных родов, многие из которых смотрели на семью Гринграсс свысока и считали ошибкой её упоминание в списке «Священных Двадцати Восьми»

В то же время Альбус ясно видел и все недостатки этого мужчины. Болезненное самолюбие, вспыльчивый нрав и склонность к мщению делали Соломона не лучшим посредником для привлечения новых сторонников. И все же — в одном нельзя было отказать Гринграссу: трусом он никогда не был.

В гостиной Альбус расположился в удобном кресле с высокой спинкой и решил не переходить сразу к сути, а понаблюдать за Соломоном, пребывающем в столь необычно благостном расположении духа. Они неторопливо беседовали за чаем, касаясь обязательных светских тем: переменчивой британской погоды, предстоящих праздников и последних новостей из министерских кругов. Когда разговор коснулся семьи, и Соломон с неподдельной гордостью сообщил о принятии старшего сына в гильдию мастеров чар, Альбус решил, что пора переходить к волнующему его вопросу.

— Передай Аристарху мои искренние поздравления! Его усердие и талант делают честь его семье и факультету славной Хельги.

— А также его профессорам. Аристарху несказанно повезло учиться трансфигурации у выдающего мастера, — Соломон театральным жестом указал на Дамблдора. — До того, как он заточил себя в недрах директорского кабинета.

— Мне на смену пришла одна из моих лучших учениц. Так что в лице Минервы МакГонагалл ученики приобрели исключительного наставника. Уж точно более строгого и собранного, — парировал Альбус, затем плавно перешел к сути. — Но твои любезные слова заставляют меня задуматься. Неужто ты считаешь, что Персефона лучше подготовится к ЖАБА дома, чем под руководством наших преподавателей?

Дамблдор встретился взглядом с Гринграссом, ожидая увидеть смущение, оправдания или вспышку гнева. Однако Соломон лишь расслабленно откинулся в кресле.

— А я все гадал, что тебя в мой дом привело. Не беспокойся о моей дочери, ЖАБА ей больше не потребуются. А из Хогвартса я её забрал вовсе не потому, что испугался этих нелепых фанатиков. Дело в том, что Персефона скоро выходит замуж.

— Договорной брак? — спросил Альбус, мрачнея.

— Только не начинай свое морализаторство. Подбор достойной партии всегда был обязанностью главы семьи. Просто выдающийся вариант представился раньше, чем мы ожидали.

Соломон лучился самодовольством, в котором опытный легилимент безошибочно распознавал злорадное торжество. Эта помолвка не была таким рядовым случаем, каким его пытался представить Гринграсс. За ней скрывалась какая-то личная месть, тщательно завуалированная под традицию.

— Персефона совершеннолетняя, — спокойно, но твердо заметил Дамблдор. — Согласно правилам, она должна лично подписать заявление об уходе. Я хочу поговорить с ней.

— Она моя дочь и подчиняется моей воле, — отрезал Соломон, в его голос прокралась раздраженная нотка. — Альбус, не лезь не в свое дело. Тем более, я действую ради общего блага. Её будущий муж — один из постоянных членов Верховного совета Международной Конфедерации Магов⁽²⁾. И он готов поддержать нашу позицию против Темного Лорда. Это уникальный шанс, а все, что требуется взамен… одна свадьба до конца зимы.

— И тем не менее, я должен убедиться, что Персефона соглашается на это по собственной доброй воле.

Соломон раздраженно фыркнул, но все же распорядился эльфу, чтобы тот пригласил дочь в гостиную.

Когда девушка вошла, Альбус попытался припомнить хоть что-то о ней — но в памяти всплывал лишь смутный образ. Все годы в Хогвартсе Персефона оставалась незаметной, словно тень. Не создавала проблем, не попадала в переделки, не блистала ни учебе, ни в квиддиче, ни в кружковой деятельности. Ничем не выделяющаяся ученица, одна из тех, кого директор редко замечал в суматохе школьных будней.

Вот и сейчас Персефона предстала перед ними все такой же тихой, сдержанной, почти бесцветной. Да, она знала о письме отца. Да, готова подписать, если нужно. Да, с нетерпением ждет свадьбы и уже выбирает платье.

Соломон сиял, пока из уст его дочери сочилась заготовленная ложь. Чтобы распознать ее, Альбусу даже не нужно было проникать в мысли девушки.

Но он с горечью признавал, что Британия отчаянно нуждается в международной поддержке, если они не хотят, чтобы война затянулась на годы и десятилетия. И что ради общего блага придется принести в жертву счастье одной юной девушки.

Вскоре в Ежедневном пророке вышло объявление о помолвке Персефоны Гринграсс.

1) Знали бы вы, как у меня в свое время сгорела жопа, когда после многих лет фандомного консенсунса, что Джеймс сын Дореи и Чарльза (Карлуса), Роулинг выкатила инфу про Флимонта и Юфимию. Т.ч. в рамках фф решила присесть сразу на оба стула. И пользуясь случаем, предлагаю вашему вниманию адаптированную под фф версию Древа Блэков. Изменения: 1) возраст пары персонажей, чтобы никто не становился отцом в 14 лет; 2) вырезала сиблингов Арктуруса и Ориона

Вернуться к тексту

2) Магический аналог ООН. В последующих главах будет использоваться сокращение МКМ

Вернуться к тексту

23 декабря 1978 г.

Сириус зарекся ещё когда-либо появляться в Косом переулке накануне Рождества. Толчея на улицах и в магазинах слишком живо напоминала ему хаос и давку во время ноябрьской атаки.

— Давайте просто купим им футболки с надписями? — вздохнул Хвост. Они обошли уже пол-улицы в поисках подарка к предстоящей помолвке Джеймса, но ничего подходящего так и не нашли. — Сохатому — «Бывший парень Л. Эванс», а Лили — «Бывшая Эванс».

— Как часть подарка сойдет, — кивнул Сириус, прижимаясь к стеллажу, чтобы пропустить очередную группу покупателей. — Но нужно ещё что-то поинтереснее. Лунатик, что скажешь?.. Лунатик? Люпин, ау, ты ещё с нами?

— А? Да-да, я согласен, — Римус вздрогнул, едва не уронив книгу, которую только что снял с полки. Сириус взглянул на обложку: «Секреты долгого брака или 101 способ сказать: "Да, дорогая"».

— Тогда валим отсюда. Ещё минута, и я начну на окружающих кидаться.

С трудом протиснувшись к выходу из «Флориш и Блотс», друзья оказались на не менее людной улице. Но тут хотя бы дышалось свободнее.

— Лунатик, ты чего сегодня такой сонный? — Сириус сделал голос нарочито беззаботным. — Вроде исчез с вечеринки одним из первых.

Римус издал сдавленный крякающий звук и зарылся носом в шарф так, будто пытался в нем раствориться.

— Просто не выспался…

— Понимаю, — Сириус энергично закивал, наслаждаясь моментом. — Тебе если дома плохо спится, заходи в гости. Я с другом чем угодно поделюсь⁽¹⁾ — хоть подушкой, хоть целой гостевой комнатой.

Питер растерянно переводил взгляд между ними, а Сириус едва сдерживал смех, наблюдая за неловкостью Римуса и его отчаянными попытками скрыть правду о вчерашнем приключении.

— Хочешь, прямо сейчас купим тебе ортопедическую подушку. И матрас, — продолжал изводить его Сириус. -Ты же только по человеческим меркам ещё молод, а по волчьим почти старик. Наверное, уже и дыхалка подводит, и выносливость не та…

— Нормально у меня с выносливостью! — взорвался Римус, но тут же сник, повесив голову. — Ты… Ты знаешь?

— Знаю что? Что ты обожаешь шоколад? Да, знаю.

— Кончай кривляться.

Сириус не выдержал и расхохотался. Вид покрасневшего до корней волос Люпина был поистине бесценен.

— Не волнуйся, я не ревнивец. Но давай ты все же нормально расскажешь, как у тебя вчера вечер прошел. А то бедняга Хвост ничего не понимает.

Рассказ Римуса вышел донельзя унылым: танцевали, она его поцеловала, провели ночь в её комнате, потом он ушел.

— А где пикантные подробности? И что в итоге это было — интрижка на ночь, или Пенни все-таки тебя покорила?

— Обойдешься, — пробормотал Люпин, не поднимая глаз от земли. — А что дальше будет, не знаю… Я сам еще не решил…

— Только не говори, что ты сбежал, бросив девушку одну в постели! — в ужасе выдохнул Питер.

— Конечно, нет… я попрощался и пожелал ей приятного Рождества.

Сириус и Питер застонали в унисон.

Они свернули за угол, и Сириус наконец увидел искомую вывеску: «Напитки со всего света». Внутри было меньше посетителей, чем в других магазинах, и беглый взгляд на ценники сразу объяснил причину. Цены здесь явно были не среднего сегмента.

Бутылки и банки самых причудливых форм и расцветок теснились на полках, создавая калейдоскопическое зрелище. Внимание Сириуса привлекла секция, где в прозрачных сосудах плавали заспиртованные существа — змеи, скорпионы, пауки...

— Там что, крот…? — прошептал Питер, который смотрел в ту же сторону.

— Добро пожаловать, чем могу вам помочь… Оу!

Девочка-подросток в фирменной мантии сотрудника замерла с неловкой улыбкой, не зная, насколько официально себя вести с ними.

— Привет, Хизер⁽²⁾! — первым нарушил молчание Сириус, специально называя её по имени. — Мы ищем необычный подарок для друга. Порекомендуешь что-нибудь?

— Только если из безалкогольного отдела. Если хотите что-то покрепче, то лучше отца вам никто про ассортимент не расскажет. Пап! — девушка привстала на цыпочки и энергично замахала рукой.

— Не нужно, мы бы и сами справились, — запротестовал было Сириус, но мистер Фоули, владелец магазина, уже спешил в их сторону. Его лицо озарила широкая улыбка узнавания.

— Правильно сделали, что зашли к нам, господа, — мужчина крепко пожал руки всем троим. — Того, что есть у нас, вы больше нигде не найдете. Расскажите, для кого и по какому случаю ищете подарок, и я подберу наилучшие варианты. С пустыми руками не уйдете, это я вам гарантирую.

В подтверждение своих слов мистер Фоули устроил им настоящую экскурсию, демонстрируя самые экзотические товары.

— Вот это шампанское идеально для романтических свиданий. Меняет цвет и вкус в зависимости от времени суток: утром — нежно-розовый оттенок и вкус свежих ягод, днем — золотистый цвет и цитрусовые ноты, а вечером — мерцающий синий и пряности. Ещё один примечательный экземпляр — саке «Лунный танец». Если выпить в полнолуние под открытым небом, можно увидеть, как тень от чаши оживает и исполняет традиционный танец. Говорят, тот, кто повторит движения, на одну ночь обретет грацию гейши. А если хотите более шуточный подарок, то могу предложить это чешское пиво. Пена вырастет в настоящую бороду, которая будет держаться полдня. Также увеличивает силу и выносливость, но возможен побочный эффект — неконтролируемое желание говорить стихами.

Парни переглянулись, представив Сохатого с пенной бородой, декламирующего сонеты перед Эванс.

— А вот ещё интересный пример, — продолжал мистер Фоули. — Набор для утреннего кофе, зачарованный так, что его можно легко заварить, даже не вставая с кровати. Достаточно пары глотков, чтобы утро стало ещё бодрее и приятнее, если понимаете, о чем я.

— В него добавлено возбуждающее зелье? — нахмурился Сириус. После пережитого опыта он бы в жизни не подарил такую гадость Джеймсу.

— Нет, конечно! По крайней мере — не в его классической рецептуре. Это более легкая версия, призванная лишь немного разжечь желание, а не превратить человека в перевозбужденного маньяка.

Посовещавшись, друзья сошлись на шампанском и утреннем кофе, решив, что последний будет частью подарка уже на свадьбу.

— Пришлите еще, пожалуйста, десять банок того пива почтой на мое имя, — шепнул Сириус владельцу, пока Римус и Питер отошли изучить ассортимент чая. Он просто не мог упустить столь шикарный инструмент пранка и уже представлял, как невзначай подсунет банку Джеймсу или кому-нибудь из коллег. Мистер Фоули понимающе усмехнулся и сделал жест, будто закрывает рот на замок.

Уже расплачиваясь за заказ, Сириус заметил на прилавке рождественские открытки.

— Посчитайте ещё это, — он протянул одну из них кассиру.

— Это для кого? — поинтересовался Хвост.

— Для Андромеды, — солгал Сириус.

Дом встретил его в том же виде, в каком Сириус оставил его с утра. На столе лежал измятый лист пергамента, испещренный десятком начатых и тут же перечеркнутых фраз. Приподнятое настроение, с которым он вернулся, вмиг улетучилось. Сириус вновь стоял перед той же дилеммой, что мучила его с самого утра, когда рассудок наконец вырвался из дурмана зелья и алкоголя.

В памяти всплывали обрывки вчерашнего вечера: его руки, впивающиеся в Эдит, её попытки отстраниться. Хуже всего было не то, что он хотел её — а то, как он это показал. Как последний подонок.

Сириус с силой сжал веки, словно мог стереть воспоминания. Он все ещё сомневался, что её вчерашние слова не были результатом опьянения или бравадой. Тогда его письмо будет воспринято как «Хэй, помнишь, ты предлагала мне перепихон без обязательств? Я не против». Да это же чистейший позор! И ведь они ещё должны работать вместе — в одной команде, где каждый шаг требует доверия.

Но…

«Алкоголя во мне ровно столько, чтобы говорить с тобой напрямик».

Голос Эдит звенел в сознании, ясный и насмешливый. А если она действительно имела это в виду? Тогда молчание станет для нее однозначным ответом: «По трезваку ты мне не интересна».

Сириус достал из кармана купленную открытку. Нарисованные акварелью котята игрались с хвойными ветками и красными ягодами омелы. Если приложить к изображению палочку, они начинали мяукать мотив рождественского гимна.

Да, это была трусливая попытка не сказать ни одного прямого слова. Но иных идей у него попросту не было.

Он размашисто написал на обороте «Счастливого Рождества! 25 декабря, семь вечера, площадь перед вокзалом Кингс-Кросс» и выдохнул.

Ни объяснений, ни намеков. Просто время и место. Если она не придет — значит, ко времени выхода в офис надо будет подготовить должные извинения, как подобает джентльмену. Если же придет…

Сириус по-собачьи тряхнул головой. Он подумает об этом позже.

* * *

25 декабря.

— Счастливого Рождества!

— И тебе счастливого Рождества, дорогой!

Юфимия Поттер скользнула по щеке Сириуса быстрым поцелуем и сжала его в кратких объятиях. Её плечи были словно деревянными, а движения — обычно плавные и грациозные — резкими и скованными. Это неестественное напряжение разительно контрастировало с праздничным убранством дома и витающими в воздухе ароматами имбирного печенья.

— Что-то случилось? — спросил Сириус.

Миссис Поттер лишь обреченно махнула рукой и направила его в гостиную, где Джеймс расставлял столовые приборы.

Вид друга был красноречивее любых слов — вдоль шеи от края скулы до ключицы тянулся алый след от заживающего рубца.

— Рождественский обед обещает быть не самым теплым, — пробормотал Сохатый. — Ты бы видел, как мама вчера разошлась. Как будто не понимала, что я не собирался одни лишь агит-брошюры для Ордена печатать.

— Она твоя мать, придурок. Естественно, она переживает, что ты чуть не убился. Вообще, не ной. Если я в какой-то момент помру, мамаша на мою могилу если и придет, то только чтобы на нее плюнуть.

— Вечно ты все переводишь на свой персону, мистер ярчайшая звезда, — фыркнул Джеймс. Но жалобы прекратил и перешел к сути.

— Помнишь подслушанный нами разговор Нюниуса с Мальсибером в Трех метлах? Так вот мы с Пруэттами решили обернуть ловушку против них самих. Дамблдор одобрил.

На губах Джеймса появилась довольная ухмылка.

— Ты даже не представляешь, сколько оборотки мы выпили за последние месяцы. Специально дежурили в разных местах, и если кто-то замечал очередную сладкую пожирательскую парочку, то передавал услышанную информацию остальным. После мы трансгрессировали в места, где они назначали встречу. Все также под маскировкой, конечно. Первые пару раз они, видимо, издалека за нами наблюдали, но вчера, — он провел пальцами по рубцу, — Решили попробовать напасть. Только не учли, что кроме нас троих рядом были ещё Грюм и Фрэнк с Алисой под чарами невидимости. Так что мы им задали взбучку. Жаль, никого не успели схватить. Эти трусы, как только поняли, что не смогут победить, похватали оглушенных и свинтили. А меня режущим уже в последний момент зацепило.

В гостиную вошла миссис Поттер, левитируя перед собой блюдо с индейкой. Её губы были плотно сжаты, а в глазах читалась смесь гнева и беспомощности.

— Джеймс, принеси десертный столик, — отрывисто сказала она. Блюдо, которое она с излишней силой опустила на скатерть, жалобно зазвенело. — Разместим на нем часть выпечки.

— Да, мам, — протянул Сохатый ей в след и, повернувшись к Сириусу, выразительно закатил глаза.

Сириус ничего не ответил. Больше всего его сейчас жгла мысль, что Джеймс участвовал в операциях Ордена, о которых он, Сириус, не имел ни малейшего понятия. И что друг не рассказал ни ему, ни Римусу, хотя они бы с готовностью присоединились. Возможно, будь они рядом, Джеймс остался бы невредим.

Но сегодня было Рождество — не время для тяжелых разговоров. Сириус заставил себя улыбнуться и поправил косо лежащую вилку.

К полудню стол ломился от праздничных яств. Лили придвинула стул ближе к Джеймсу. На ней было изумрудное платье с открытыми плечами, которое очень ей шло, но смотрелось инородно в доме, где каждый предмет дышал магией и волшебством, особенно на фоне парадных мантий родителей Джеймса.

— Ты выглядишь чудесно, дорогая, — миссис Поттер ласково улыбнулась девушке, заметив её явное смущение и неловкие попытки прикрыть плечи распущенными волосами. — И мы с Монти очень рады, что ты согласилась остаться с нами на Рождество. Ты для нас уже как часть семьи.

Лицо Лили залил легкий румянец, и она благодарно кивнула.

— Спасибо, миссис Поттер. Для меня это очень много значит.

Сириус мысленно отметил, как тактично мать Джеймса подобрала слова: «согласилась остаться», «часть семьи». В последние месяцы отношения Лили с её сестрой-магглой, единственным живым близким родственником, окончательно испортились. На своем опыте Сириус хорошо понимал, как в такие моменты возрастает ценность любой крохи тепла. А в Юфимии Поттер этого тепла был целый костер.

Джеймс накрыл руку любимой девушки своей, — этот маленький жест, казалось, растопил немного льда в душе миссис Поттер, и в её взгляд вернулась привычная теплота.

— Мы с Юфи всегда мечтали о большой семье, — Флимонт взмахом палочки отправил бутылку шампанского наполнять бокалы собравшихся. — И мы рады, что она продолжает расти, и теперь включает двух потрясающих сыновей и умницу дочку.

Сириус едва не выронил свой бокал и почувствовал, как к шее приливает краска. Он так и не привык в столь искреннему и открытому проявлению привязанности, которая была в этой семье. Каждый раз они заставали его врасплох, будто теплая морская волна. Флимонт поймал его взгляд и добродушно подмигнул.

— Вот и первый тост, — поддержал отца Джеймс. — За нас всех! За семью!

Бокалы звонко встретились над центром стола, и от напряжения предыдущих минут не осталось и следа. Миссис Поттер даже не заметила, как начала вспоминать забавные случаи из детства Джеймса, а тот преувеличенно возмущался и спорил, что все было не так.

Когда ни в кого уже не могло влезть ни кусочка, все перебрались поближе к камину. Джеймс предложил опробовать подарок от Римуса — колоду, в которой карты превращались в маленьких драконов и могли как перелететь из твоей руки к любому другому игроку, так и просто сбежать. Игра быстро захватила их, а драконы мало того, что оказались очаровательными, так ещё и вносили отличный элемент неожиданности.

— Это невозможно, они все к тебе летят, — расхохотался Джеймс, когда его туз обернулся серебристым дракончиком и, сделав круг по комнате, приземлился на ладонь Лили.

— Все знают, что драконы обожают прекрасных дев, — промурлыкала она.

На фоне этого веселья родители Джеймса создавали дополнительный уют — Флимонт иногда вставлял забавные комментарии, а Юфимия устроилась в кресле с вязанием и время от времени подпевала тихо звучащему радио.

К вечеру, когда снег за окном уже искрился в свете фонарей, Сириус принялся прощаться.

— Уже уходишь? — Джеймс поднял на него удивленный взгляд. — Аврорские дела?

— Ммм, да, что-то в этом роде, — кивнул Сириус, решив, что не особо и соврал.

Миссис Поттер собрала ему с собой целую корзину закусок, десертов и остатка пирога.

— Береги себя, — тихо сказала она, обняв его и поправив ему ворот мантии. — И приходи почаще.

Без десяти семь Сириус уже прохаживался по площади перед вокзалом Кингс-Кросс и изо всех сил сдерживал растущее чувство, что он полный идиот.

«Назначу встречу на Рождество, это же так нейтрально», — язвительно вспоминал он свои мысли парой дней ранее. «А на шаг вперед ты, конечно не подумал. И что делать будешь, если она придет? Все закрыто из-за праздника, предложишь ей бесцельно бродить по пустым улицам как школьникам без карманных денег? Или сразу к себе пригласишь, чтобы окончательно закрепить образ кобеля?»

Он ещё не нашел ответа, когда с легким хлопком Эдит появилась в тени одной из арок входа на вокзал. В первый миг Сириус едва узнал ее. В коротком маггловском пуховике и нелепой шапке с помпоном она казалась на пару лет младше и совершенно не походила ту строгую, всегда собранную напарницу, к которой он привык.

— Привет, — произнесли они одновременно, шагнув навстречу друг другу, и застыли, не зная, что говорить и делать дальше.

— Счастливого Рождества! — Сириус избрал самый безопасный путь. — Как день прошел?

— В праздной лени. Валялась на диване и смотрела телевизор.

Между ними снова повисло неловкое молчание.

— Если вдруг ты пришла с желанием дать мне по роже, можешь не церемониться, я вполне готов, — первым не выдержал Сириус.

— Кончай уже, — отмахнулась Эдит, но уголки её губ дрогнули в намеке на улыбку. — Я уже приняла великодушное решение, не предъявлять тебе за воздействие зелья. Так что давай просто сделаем вид, что того происшествия никогда не было.

— Желание дамы — закон, — ответил Сириус с галантным полупоклоном. — Но должен предупредить: я настолько не верил, что ты придешь, что совершенно не продумал, чем мы могли бы заняться. Пока из идей у меня только прогуляться где-нибудь. Если у тебя есть варианты получше, я к ним полностью открыт.

В глазах девушки мелькнул озорной огонек.

— Я как раз знаю одно хорошее место.

Эдит загадочно усмехнулась и наложила на них обоих дезиллюминационные чары. Сириус почувствовал её крепкую хватку на локте, а затем знакомый рывок парной трансгрессии

Резкий порыв холодного ветра налетел на него, вышибая воздух из легких. Полы куртки взметнулись, словно крылья, а волосы хлестнули по глазам, мешая что-либо разглядеть. Сириус пошатнулся.

— Стой спокойно, — голос Эдит был едва слышен за завыванием ветра. — Сейчас это прекратится.

И действительно — через мгновение ветер стих, будто наткнувшись на невидимую стену. Сириус откинул волосы с лица и не удержал вздоха изумления.

Они стояли на крыше галереи Тауэрского моста. Внизу шумели темные воды Темзы, а перед глазами расстилалась панорама рождественского города в праздничной иллюминации. На западе между небоскребов даже можно было увидеть крыши старого Лондона и купол Собора Святого Павла.

— Что скажешь?

— Что у нас одинаковый вкус на атмосферные места, — с улыбкой ответил Сириус. — Вид потрясающий!

Они окружили себя согревающими чарами, а Сириус дополнительно трансфигурировал мягкие подушки, чтобы не сидеть на металлической крыше.

— Обожаю подобные места и эмоции, которые здесь испытываешь, — раздался справа бесплотный голос Эдит: чары невидимости они решили не снимать.

Сириус молча кивнул, уверенный, что Эдит почувствует этот жест, даже не видя его. Когда большую часть времени проводишь под землей и каждый твой шаг регламентирован десятком правил, начинаешь ощущать себя ничтожным винтиком огромной системы. Сейчас же, находясь между небом и темными водами и вдыхая полной грудью сырой речной воздух, Сириус со всей ясностью осознал, как ему это было нужно.

— Правда, я обычно беру с собой пиво и чипсы, — с усмешкой добавила Эдит.

— Позволь мне исправить это упущение, — зажегся идеей Сириус. — Я мигом, а ты пока наколдуй одеяло. Устроим рождественский пикник над Темзой.

Через полминуты они уже раскладывали на клетчатом одеяле угощения, собранные в корзину заботливой рукой Юфимии Поттер. Сириус с особой радостью обнаружил среди них большой термос с глинтвейном.

Это было самое необычное свидание в его жизни. Издалека доносились гудки пароходов и звон цепей моста, но здесь наверху были только они с Эдит и бескрайнее бархатное небо, усыпанное с редкими звездами. Чары невидимости добавляли происходящему особой таинственности. Все, что было у них, это голоса друг друга, да случайные прикосновения пальцев, когда они одновременно тянулись за одной и той же тарталеткой.

От изначальной неловкости не осталось и следа, а разговор тек плавно, как воды Темзы под ними, перескакивая с темы на тему.

— Кто в нашем корпусе для тебя наиболее привлекательный? Ну кроме меня, разумеется, — расспрашивал Сириус.

— Пенни, — Эдит ответила легко и быстро, даже не задумавшись.

— Я имел в виду, из парней.

— На фоне нее вы все сборище обезьян, — поддразнила она. — Но тогда… думаю, Робардс.

— Кто?! — Сириус задохнулся от возмущения. — Он же древний, как этот мост!

— И что? Он высокий, статный, всегда опрятен, не лысеет. Внешне идеальный мужчина, если бы не его характер — давно был бы женат.

— Все равно, почему тогда не Джон или Андрис? — не унимался Сириус. — Первый — хотя бы наш ровесник, а второй самый мощный среди нас в плане физической формы.

Эдит хмыкнула.

— Джон — мой друг, я даже вообразить нас как пару не могу. И Андрис тоже мимо, он же огромный как медведь! Только представь наш секс с ним — он же меня сломает.

— А с Робардсом, значит, ты секс представить можешь, — съехидничал Сириус и ловко пригнулся, уворачиваясь от замаха Эдит.

— Ладно, а что ты про себя скажешь? — перехватила инициативу Эдит. Парящая в воздухе (на самом деле зажатая в невидимых пальцах девушки) шпажка канапе нацелилась Сириусу в грудь. — Про корпус спрашивать бесполезно, там очевидный выбор между мной и Пенни…

-Ты зря сбрасываешь со счетов Амелию.

— Ей больше тридцати!

— И? Слово «милфа» тебе ничего не говорит? Возраст останавливает только слабаков. Да и вы с Пенни обе тоже старше меня, так что несколькими лишними годами меня не напугать.

Эдит издала фыркающий смешок.

— Так значит, вкус на женщин постарше у вас в роду наследственный.

Сириус не сразу понял, к чему она клонит. Но Эдит, видимо, приняла его молчание за раздражение и тихо ойкнула.

— Прости, забудь, что я сказала. Не стоило твоих родителей упоминать.

— Все нормально, — Сириус нашел её руку и мягко сжал запястье. — Поверь, факт, что моя мать старше отца — самый невинный из всех, связанных с ними. Первые месяцы в Гриффиндоре не проходило и недели без шепотков про «инцестного выродка».

— И как ты справлялся? Что делал?

— Первое время лез в драку как дурак. Потом понял, что нельзя показывать, будто эти слова для меня хоть что-нибудь значат, и в основном или игнорировал, или отшучивался. Но был забавный момент, — Сириус усмехнулся воспоминаниям. — Один пацан уж очень разошелся в оскорблениях про «темный след, от которого не отмыться». Ну, я его и лизнул.

— Ты что?

— Лизнул, — повторил Сириус, едва сдерживая смех. — Подошел, схватил лицо и слюняво так по-собачьи лизнул. Верещал он тогда знатно, зато потом от меня за милю держался.

— Запомню этот метод, — рассмеялась Эдит.

Холод понемногу пробивался сквозь согревающие чары, и вскоре Сириус и Эдит сидели, плотно прижавшись плечами, и передавали друг другу термос с теплым глинтвейном. Разговор плавно перетек к школьным воспоминаниям.

— Без обид, но после Дурмстранга ваше распределение по чертам характера кажется диковатым, — Эдит покачала головой, и помпон её шапки скользнул по щеке Сириуса. — Хотя из любопытства я прошла несколько распределительных тестов для детей. Знаешь такие?

— Ещё бы, — кивнул Сириус. Такие тесты традиционно печатали в детских журналах и энциклопедиях для юных волшебников. Каждый ребенок перед Хогвартсом проходил их десятками, выискивая в себе признаки желаемого факультета. — Дай угадаю: чаще всего у тебя выходили Рейвенкло и Гриффиндор?

— Почти. Рейвенкло и Слизерин.

— Не верю! — наигранно изумился Сириус. — Надо нам с тобой по какому-нибудь поводу выбраться в Хогвартс. Для поверки безопасности, например. Шляпа лежит в свободном доступе в кабинете Дамблдора, сможем её ненадолго «позаимствовать» и проверить.

— Ты просто предвзят к Слизерину.

— У них гостиная в подземелье, — фыркнул он. — Ничего хорошего никогда не поместят в подземелье.

— Тут согласна. Не представляю, как люди там живут семь лет без настоящих окон и свежего воздуха. Мне хватило полтора месяца в министерстве, чтобы буквально на крыши начать лезть.

Сириус задумчиво водил рукой по куртке Эдит, просчитывая, куда её положить так, чтобы это дало ясный намек, что он вполне готов перейти от разговоров на следующий этап. Но Эдит, казалось, не замечала этого и продолжала говорить, устремив взгляд в ночное небо.

— … собственную метлу покупать — денег жалко. Отчасти поэтому я и готова вкладывать столько сил в тренировки Полета. Даже не ради будущей пользы в бою, а из-за самого ощущения. Чтобы в любой момент можно было взмыть достаточно высоко и на время забыть обо всем на свете.

Сириус замер. Эти слова эхом отозвались в нем самом. Он слишком хорошо знал это чувство — потребность вырваться и оставить позади все сомнения и тревоги.

— Мне пришла идея, как продолжить этот вечер, — он поднялся, мягко потянув Эдит следом. — Только пусть это будет сюрприз. Готова трансгрессировать со мной?

Ее пальцы уверенно сомкнулись вокруг его ладони.

— Определенно.

Он понял, что не прогадал, увидев, как лицо Эдит озаряет сияющий восторг от одного только взгляда на мотоцикл. А когда он добавил, что тот ещё и летает, на смену ему пришел азарт.

Следующие несколько часов они провели, то разгоняясь на пустующих шоссе, то с ревом взмывая к самым облакам⁽³⁾. В памяти остались лишь пьянящий восторг и удивительное глубокое чувство близости, никак не связанное с физикой.

В квартиру Эдит они трансгрессировали только ранним утром — продрогшие, уставшие и по-детски счастливые.

* * *

25 декабря. Дежурная в Аврорате

— В том же месте.

— В то же время.

Бутылки сливочного пива звонко стукнулись. Ничего крепче они не могли себе позволить.

Андрис Сандек и Терри Макмиллан по уже сложившейся традиции дежурили вместе 25 декабря. Хоть Руфус и неизменно пытался затащить их к себе на празднование, но оба отшучивались, что кому-то все равно придется дежурить в Рождество, так почему бы и не им — двум бессемейным холостякам. Только если для Андриса это была привычная жизнь, то Терри прятал горечь за бравадой. Совсем недавно у него была семья: милая жена, братья и племянники, с которыми он традиционно проводил рождественские праздники. А после укуса — развод, разлад с братьями и запрет даже приближаться к их детям. Так в жизни Терри не осталось ничего кроме работы.

Андрис же был сам по себе большую часть своей жизни. Родной семьи он никогда и не знал, а к двадцати годам его родина сгорела в пламени войны, в один миг превратив его в вечного скитальца. Если бы не предложение Руфуса получить гражданство МагБритании в обмен на службу в Аврорате, Андрис бы так и кочевал вольнонаемником по миру, выполняя заказы разной степени сомнительности.

Вот и получилось, что только на шестом десятке Андрис приобрел собственное жилье. До этого он знал лишь казармы, походные палатки и временные квартиры. Теперь же у него был свой просторный дом, в который он въехал с парой сундуков, вместивших все его скромные пожитки. Он так и не обжил его по-настоящему, оставив большинство комнат пустыми.

Так что, как ни посмотри, Андрис был благодарен Руфусу за подаренный шанс и пытался, по мере сил, ассимилироваться к местному кошмарному климату и дрянной еде. Он даже привык к этой жиже, что британцы называют «сливочным пивом». Хотя какое это пиво? Ни хмеля, ни крепости — слащавая бурда.

Но традицию Рождества он пока так и не перенял. Даже спустя сорок лет 25 декабря останется для него днем «Резни у кровавого озера». Днем, когда падали замертво его товарищи, а чудовища раздирали их тела, борясь за право полакомиться внутренностями. Днем, когда развязанная Гриндевальдом война добралась до его родины. До Айхэлэна.

Из радио лился мелодичный голос популярной в Британии певицы, Селестины Уорлок. Она красиво тянула высокие ноты рождественских гимнов, призывая впустить «любовь и тепло Рождества себе в душу».

Андрис усмехнулся внезапно посетившей его горькой мысли:

«Было бы куда впускать».

Его душа давно лежала в руинах. Одна её часть осталась у того озера в 1939-м. Другая — под развалинами захваченного Айхэлэна в 1945-м⁽⁴⁾. А последний удар он нанес самостоятельно, в порыве ярости разорвав отношения с названным братом. Единственным человеком во всем мире, кого он мог бы считать семьей.

… Начало 1959 года. Очередное международное мероприятие, которое ему, как главе одного из миротворческих корпусов МКМ приходилось посещать по долгу службы. К счастью, в этот раз среди безликой толпы был также и его друг.

— У нас с Вел скоро будет первенец. Ты станешь крестным. Это не обсуждается.

— Слушаюсь и повинуюсь, милорд, — усмехнулся он. — Только объясни, что такое «крестный».

Они вальяжно раскинулись в гостевых креслах в летнем саду. Вокруг благоухали экзотические цветы, пока сверху по зачарованному куполу стучали капли дождя.

— Что-то вроде запасного родителя, который тоже участвует в жизни и воспитании ребенка. Ну и становится официальным опекуном в случае смерти кровных родственников.

— Бросай эту дрянь, и не придётся о смерти думать, — проворчал он, отмахиваясь от оранжевого дыма, который Орион Блэк насмешливо выдохнул ему прямо в лицо. Он терпеть не мог этого пристрастия друга к сигаретам. И ладно бы нормальные курил, так нет же — пидорские! С ароматом манго, малины и прочей сладкой ерунды.

Орион лишь безмятежно рассмеялся.

— Я просто хочу, чтобы ты официально стал частью семьи. Поверь, я не намерен помирать раньше тебя.

— А родня твоей женушки примет в роли «крестного» иностранца?

— Я и так пошел для них на много уступок, в этом они отказать не смогут. Представь себе, они уже подобрали ребенку второе имя. Поллукс! Бедное дитя. Надо будет постараться хотя бы первое приличное выбрать.

— Например, Альдебаран.

— Иди в сраку, Анжи.

Вот только крестным Андрис так и не стал, и впервые встретился с сыном бывшего друга лишь несколько месяцев назад. И тогда же узнал, какое ему дали имя.

Словно откликнувшись на эти мысли, тонкая золотая цепочка на его шее слегка нагрелась. Даже спустя десятилетия Андрис не мог объяснить себе, почему все ещё носил ее. Этот дар ощущался одновременно и ценнейшим в мире сокровищем, и ярмом позора. Пару раз у него мелькала постыдная мысль отдать кулон Сириусу Блэку. Но он даже представить не мог, как бы попытался объяснить парню историю это вещицы.

«Его подарил мне твой отец, которого я любил, как младшего брата. Пока в один миг мы не разругались вдребезги из-за моей несдержанности».

Но было ли дело только в несдержанности, или его гнев был абсолютно оправдан? Даже спустя годы Андрис не мог дать ответ на этот вопрос.

По крайней мере тогда в 1959-м — всего лишь через сутки после предложения стать крестным — он считал себя в полном праве орать на срыве связок на Ориона, не помня себя от гнева, боли и обиды. Он наговорил множество кошмарных слов. А друг лишь обреченно слушал и даже не пытался оправдаться.

— Забирай, — в ярости зарычал он, сорвав с шеи тонкую цепочку, и швырнул кулон Ориону в лицо. — И проваливай с глаз моих! И никогда больше не смей заговаривать со мной. Никогда!

Возможно, если бы Орион попытался оправдаться, он бы смог выслушать и понять. Или если бы тоже вспыхнул и устроил с ним дуэль, они бы оба выпустили пар и примирились. Но Орион лишь молча принял всю его злобу и обвинения.

— Ты можешь продать его, — произнес он глухим мертвым голосом и кивнул на валяющийся на земле кулон. — Обеспечишь себе безбедную старость.

И ушел. А он… Он подобрал кулон и так и не набрался духу его продать.

* * *

Блэк-холл.

— Какая пошлость! И этот Гринграсс ещё смеет называть нас ретроградами, — Вальбурга Блэк отбросила газету на стол.

— Долг дочери — быть послушной родителям, — чопорно поджала губы тетушка Друэлла. — Выйти за достойного мужчину и продолжить род — высшее предназначение девушки нашего круга.

— Поддержать род можно, не опускаясь до торговли, словно на скотном рынке, — холодно перебила её Вальбурга. — Я, по крайней мере, не позволила продать себя, как племенную кобылу, а сама выбрала мужа.

Дядя Сигнус хмыкнул и выразительно обвел взглядом гостиную, где явно выделялось отсутствие одного человека. Орион Блэк в очередной раз пропускал рождественские праздники под предлогом важной научной конференции на другом краю мира.

Регулус стоял в тени у камина, как всегда незамеченный. Взрослые знали, что он здесь, но придавали ему не больше значения, чем диванной подушке.

Сегодня Регулус был даже рад этому. Он едва находил в себе силы на минимальное поддержание диалога. Новость из газет словно пробила в его груди дыру, лишив воздуха. Опустошенный, он ощущал себя скорее инферналом, чем живым человеком с бьющимся сердцем.

Ему срочно требовался план. Он не мог допустить, чтобы единственного по-настоящему дорогого ему человека продали, как товар.

Он окинул пустым взглядом гостиную. Возможно, если бы здесь был отец, Регулус мог бы попросить его о помощи. Отец всегда выделялся на фоне остальных членов семьи более мягким характером.

Но его как обычно не было рядом. И вернется он не раньше середины января. Регулус не мог столько ждать. Он был уверен, что Сефи не позволят вернуться в Хогвартс, и в любой момент силой вывезут из страны.

«Ты мог бы обратиться к Сириусу», — в очередной раз зашептал назойливый голос в глубине сознания. — «Он точно поможет. Даже просто из желания насолить семье».

Регулус сжал кулак с такой силой, что ногти болезненно впились в ладонь. Именно из-за этого идиота все и рухнуло! Не будь Сириус таким напыщенным ослом, они с Сефи спокойно разошлись бы разными дорогами, и никто бы ничего не заподозрил. Но нет — братец обязан был вломиться, как герой, и подставить их обоих под удар.

Подгоняемый жгучей злостью и презрением к собственному бессилию, Регулус выскользнул в коридор и почти бегом устремился в библиотеку. Он был уверен, что найдет нужного человека там. И не ошибся. Кузина Беллатриса сидела в кресле и без интереса листала древний фолиант.

— Меня уже хватились? — она вскинула брови, увидев Регулуса. — Или ты тоже наелся семейной близостью и ищешь убежища?

— Ничего из этого, — помотал головой Регулус и, наложив чары от подслушивания, шагнул вперед. Он почувствовал, как его ладони вспотели, и торопливо завел их за спину. — Ты передавала, что Темный Лорд согласен принять меня в ваши ряды. Я… я готов вступить уже сейчас.

— О! — на скучающем лице Беллы проступила заинтересованность. — Похвальное рвение, но бесполезное. Зачем Темному Лорду маленький пожиратель в Хогвартсе? Думаешь, тебе доверят убить Дамблдора?

— Я не вернусь в школу.

Брови Беллы взметнулись вверх.

— А твоя матушка одобрит?

— Мне все равно, — резко ответил Регулус, и казалось, что эти слова обожгли его горло. — И я не пришел клянчить место среди мальчиков на побегушках. Я готов воевать. Готов пройти обучение, чтобы сражаться с аврорами и шестерками Ордена. У вас же сейчас нехватка людей именно на боевых выходах, так?

— Верно… — с лица Беллы слетели остатки веселости. Теперь она смотрела на Регулуса холодным цепким взглядом. — Как ты понял?

Он дернул плечами, стараясь казаться спокойнее, чем был.

— В большинстве статей о нападениях фигурируют какие-то отбросы, только и годные на то, чтобы аврорам попасться. И я знаю многих тех, кто уже присоединился. Ни за что не поверю, что изнеженный Малфой реально будет готов вступить в какое-нибудь серьезное сражение. Его максимум — запугивание магглов и грязнокровок.

— А ты, значит, рвешься кровью и потом проложить наш путь к победе? — в голосе Беллы прозвучало сдержанное восхищение. — Удивил, малыш Реги, не ожидала от тебя такого. Хвалю!

— Только у меня есть условие. Точнее просьба, — Регулус поднял на нее прямой взгляд, чувствуя, как дрожь в руках сменяется твердостью. Отступать было некуда, он уже принял решение. — Помоги мне спасти одного человека. И я сделаю всё что угодно.

1) издевается, что Лунатик с его бывшей переспал

Вернуться к тексту

2) Хизер Фоули — старшая дочь семьи, которую Сириус помог спасти от нападения пожирателей в свой первый вызов. По изначальному черновику они должны были пересечься еще в Хогсмиде, и именно Хизер бы подсказала Сириусу тайные места, куда обычно парочки убегают. Но не срослось)

Вернуться к тексту

3) На всякий случай — автор осуждает вождение в состоянии опьянения. Давайте предположим, что глинтвейн был безалкогольный :)

Вернуться к тексту

4) Чуваки, это важно. Постепенно ввожу широкий придуманный лор. Пока достаточно зафиксировать 1) название "Айхэлэн", и что эта страна не пережила войну с Гриндевальдом; 2) что в 1939 г. произошла некая "Резня", которая дико травмировала Андриса

Вернуться к тексту

Короткие рождественские выходные пролетели как один миг. Сириус считал это откровенной несправедливостью — почему они отдыхают всего пару дней, а школьники наслаждаются каникулами до 3 января? Особенно учитывая, что на службе выматываешься куда больше, чем за партой.

— Всем привет, ни по кому не соскучился, — бросил он, заходя в крыло спецкорпуса.

— Взаимно, — отозвалась Эдит из-за открытой двери кабинета.

В такие моменты Сириус едва сдержал смех. Теоретически в их договоренности сохранять отношения в тайне не было ничего сложного. На деле же он постоянно чувствовал себя персонажем фарсовой комедии, которая становилась только нелепее от того, как забавно Эдит начинала закипать, едва ей казалось, что он слишком явно проявляет их связь.

— Я просто передал тебе папку с досье, — усмехнулся Сириус в конце дня, когда они стояли в очереди к ларьку с какой-то подозрительной маггловской едой.

— Ты погладил мое запястье, — шипела Эдит.

— Ну не задницу же. Ух! — её локоть метко врезался ему в бок. — Да и все равно никто не заметил.

— Но могли заметить. Нас постоянно куча народа окружает, если продолжишь, кто-нибудь непременно увидит твои подмигивания и ужимки… Два донера⁽¹⁾, пожалуйста.

— Для тебя, красавица, все, что пожелаешь, — расплылся в улыбке смуглый продавец и ловко принялся за готовку.

Наблюдая, как тот руками накладывает мелко нарезанные овощи на тонкую лепешку, Сириус начал сомневаться в границах своей открытости ко всему маггловскому.

— В следующий раз, когда я тебя доведу, просто подлей мне яд, — шепнул он, наклонившись к уху девушки.

— Не будь снобом, — фыркнула Эдит, но уголки её губ предательски дрогнули. — Даже если случится худшее, обещаю постоять на страже, пока ты будешь сидеть у ближайших кустов.

Вскоре Сириусу пришлось взять свои слова обратно. Эта штука оказалась одним из самых вкусных блюд, которые ему доводилось пробовать.

— Ты правда впервые ешь донер? — спросила Эдит, когда они вышли на набережную. — Как тебе удается есть так аккуратно?

— Врожденная элегантность, годы изощренных тренировок по этикету и опыт участия в десятках стоячих приемов.

Почему-то сохранение их отношений в тайне было для Эдит принципиальным вопросом. Первые дни после праздников Сириус пробовал исследовать границы дозволенного, поддразнивая её легкими прикосновениями и двусмысленными намеками. Но натыкаясь каждый раз на острую реакцию, понял: граница проходит именно там, где она сказала, и охраняется стаей церберов. Как он ни пытался выяснить причины, внятного ответа не получил. Все сводилось к тому, что Андрис взбесится. Контраргумент про Пенни и Римуса Эдит отвергала, отмахиваясь, что у Терри другие взгляды, да и из их отношений все равно ничего не выйдет.

— С чего ты это взяла? — удивился тогда Сириус.

— Потому что Люпин, ты уж извини за прямоту, — забитая мышь. Пенни из спортивного интереса взяла инициативу начала сближения в свои руки. Но если он и дальше продолжит играть в недотрогу и сливаться, она за ним бегать не станет.

В последний рабочий день года Андрис вызвал их с Эдит к себе в кабинет, чтобы посвятить Сириуса в детали миссии по противодействию угрозе великанов. Сириус старательно впитывал всю информацию, радуясь, что наконец-то его привлекают к чему-то по-настоящему значимому.

— И последний вопрос, — усмехнулся Андрис с озорным блеском в глазах. — Долго ещё собираетесь от меня скрываться?

Сириус инстинктивно повернулся к Эдит, но та и сама глядела на Андриса с выражением полного ошеломления.

— Да расслабьтесь вы, — захохотал наставник. — Это даже хорошо, что вы поддерживаете друг друга и готовы хранить секреты даже от меня. Такое доверие необходимо между теми, кто собирается сражаться плечом к плечу.

— Как вы…, — начал Сириус, но замолк, почувствовав, как каблук Эдит впивается ему в ногу.

— На будущее запомните, — продолжил Андрис. — Если хотите что-то скрыть, не занимайтесь этим на тренировочном поле. То, что вы не видите Айзека, не значит, что его нет.

«На тренировочном поле?»

Сириусу пришлось прикусить внутреннюю сторону щеки, чтобы не расхохотаться. Андрис выбрал очень удачные слова и время, чтобы поднять тему их тренировок по отработке проклятий, которые ребята начали проводить после знакомства Сириуса с «лабораторией смерти». Причем они даже не ставили целью их скрыть. Просто в отсутствии прогресса не считали нужным сообщать наставнику. Эдит приняла виноватый вид, а Сириус гадал, смеется ли она мысленно над ситуацией или матерится от того, как легко они чуть было не спалились.

Отпустив Эдит, Андрис повел Сириуса на тренировочное поле. Наставник даже не взглянул в сторону учебных манекенов, сразу велев Сириусу трансфигурировать животное, «которое ему будет не сильно жалко».

— Качественно колдуй, — подчеркнул он. — Чтобы это было полноценное живое существо с нервной системой, а не болванка, что снаружи собака, а внутри — сундук.

Сириус скривился, но сделал, как ему велели. Он подавил искушение создать змею или крупного жука, выбрав вместо этого крокодила. Андрис одобрительно кивнул.

Сириус последовательно применил на звере изученные проклятия. После каждой попытки Андрис подходил к глухо рычащему крокодилу и проверял его состояние диагностическими чарами. Наставник ничего не говорил, только хмурился и отступал, приказывая перейти к следующему заклинанию. Под конец бедное животное уже не рычало, а лишь тихо шипело и едва подергивало хвостом⁽²⁾. Сириус испытал огромное облегчение, когда Андрис наконец развеял несчастного зверя.

— Теперь попытайся пробить мой шит, — скомандовал он, окружая себя Протего.

На этот раз Андрис кратко комментировал каждую попытку Сириуса и все сильнее мрачнел.

Проклятия, призванные обмануть восприятие противника и вызвать у него чувство удушения или ощущение горящей кожи, едва пробивали защиту и теряли практички весь свой эффект. Попытка наколдовать огненный хлыст тоже с позором провалилась: тонкая струя огня утратила форму ещё до того, как коснулась щита, просто осыпав его искрами.

— Я же говорил, что пока нечего показывать, — буркнул Сириус. — Нужно ещё тренироваться.

Эти слова вызвали неприятную горечь на языке. Ранее у него никогда не было таких трудностей с освоением заклинаний. Сириус принимал как данность, что для разучивания новых чар ему хватало нескольких повторений.

— Ты уверен, что колдуешь без внутреннего сопротивления? — уточнил Андрис. — Палочка может чувствовать твои сомнения.

— Уверен, сэр. Я правда не знаю, почему у меня так плохо выходит.

После столкновения с великаном и ужасами «лаборатории», Сириус ясно осознал, как наивен был в своем идеалистическом стремлении сражаться только «нейтральными» чарами. Нет, он не собирался сразу изучать непростительные или вызов адского пламени. Использованные сегодня проклятия он сам выбрал в библиотеке дяди Альфарда, руководствуясь тем, что они были достаточно эффективными, но относительно гуманными. Однако в его исполнении от них выходило меньше пользы, чем от обычного оглушающего.

— Думаю, у тебя предрасположенность к другому типу проклятий, — вздохнул Андрис и, увидев вопросительно вскинутые брови Сириуса, пояснил. — Проклятия делятся по категориям. Все, что ты пробовал сегодня, относятся к классу «излучение»: они либо искажают восприятие противника, либо создают контролируемые явления вроде молний или огня. Твой дед, Арктурус Блэк, был невероятно талантлив в подобных чарах. Но они требуют высокого уровня концентрации, которой тебе, очевидно, не достает. Поэтому твой огненный хлыст распался, а проклятие молний, которым в идеале можно вывести из строя с дюжину противников, в твоем исполнении едва оглушает одного.

— Тогда, какой у нас план, сэр? — уточнил Сириус. — Мне пробовать разные проклятия, пока не вычислю подходящие?

Андрис жестом пригласил Сириус пройти к заграждениям у края поля.

— На этот счет у меня есть теория. Думаю, что тебе лучше всего подойдут проклятия прямого физического урона. Предлагаю проверить прямо сейчас.

Он начертил в воздухе схему движения палочкой и написал формулу заклинания.

— Невербальное режущее, — пояснил Андрис. — Но в отличие от Секо, способного разве что глаз вырезать, это специализированно под ампутацию конечностей. Даю тебе пару минут на подготовку, а после применишь на мне.

— Вы с ума сошли! — воскликнул Сириус, в изумлении наблюдая, как его наставник закатывает рукава мантии. — А если я вам полностью руку отхвачу?!

— С первой попытки — вряд ли, — Андрис усмехнулся. — Или ты уже хочешь отступить?

Сириус стиснул зубы, переводя взгляд на мерцающие в воздухе схему и слова. Все происходило слишком быстро. Он едва пришел к компромиссу изучать относительно невредоносные проклятия, как уже стоял перед перспективой стать специалистом по расчлененке. Он видел подобные заклятия в книгах: повреждающие внутренние органы, выворачивающие кости и разрывающие связки так, что их уже невозможно было срастить обычными методами целительства. Смотрел сопровождающие их иллюстрации и перелистывал страницы. Не потому, что ему было мерзко. Просто Сириус воспринимал их как черту, которую он не будет переступать. Сейчас же его за руку подводили к этой границе и уверяли, что за ней лежит его истинный потенциал.

— Почему вы думаете, что у меня склонность именно к этому? — спросил Сириус, желая потянуть время.

— Во-первых, Айзек отметил, что на тренировках у тебя особо эффективно выходят Секо и Редукто. Оба заклятия — разрушающего воздействия. И, во-вторых, твой первый бой с Долишем, когда ты беспалочковой магией оттолкнул его руку, — Андрис хмыкнул. — Мы тогда с Руфусом рты раскрыли, а ты даже и не понял, что сотворил. Мало кто способен так воздействовать на чужое тело, это тебе не книжку притянуть. Но хватит трепаться — палочку в руки и приступай.

Андрис сделал глоток обезболивающего зелья и положил руку на заграждение. Сириус крепко сжал палочку. Он сейчас с особой ясностью осознал, что находится на распутье. Или он говорит твердое «нет», признается, что порыв к освоению темных проклятий был ошибкой и навсегда забывает об этом разговоре. И, очевидно, о хоть сколько-то значимом участии в миссии против великанов. Без арсенала достаточно мощных чар, с одними шариками дьявольских силков в кармане он будет для всех лишь обузой. Или же…

— Долго ещё собираешься медитировать? — Андрис нетерпеливо постучал пальцами по дереву. В его глазах было лишь спокойное ожидание, будто речь шла о заклятии щекотки.

Сириус посмотрел на обнаженную руку наставника, представляя, что она принадлежит пожирателю. Что эта рука пытала невинных и изувечивала жертв в «лабораториях». Рука, которая принесет ещё бесчисленное множество бед, если он выберет бездействие.

Сириус вскинул палочку и резким взмахом повторил схему проклятия.

Мускулистое предплечье Андриса пересек глубокий порез. Наружу хлынул поток ярко-алой крови.

— Арргх, молодец, парень! Отлично! — Андрис рассмеялся и тут же начал диагностировать рану. — Даже кость смог чуть-чуть задеть. И это с первой попытки!

Кровь капала с края заграждения, но лицо наставника сияло гордостью, будто его подопечный только что решил сложнейшую тактическую задачу. Сириус наблюдал за ним с отстраненным спокойствием. В памяти всплыли слова Андриса с их первой тренировки: «Магия — всего лишь инструмент». Тогда Сириус пытался спорить. Сейчас же начинал принимать их.

* * *

31 декабря 1978 года. Приём в Гринграсс-холле.

Беллатриса Лестрейндж с наслаждением наблюдала, как Соломон Гринграсс, целуя её руку, едва сдерживал гримасу отвращения — будто прикоснулся не к благородной даме, а к скользкому клубку змей.

«Как бы я хотела однажды увидеть, как ты корчишься от боли у моих ног», — пронеслось у нее в голове, но губы лишь растянулись в сдержанной улыбке.

Рядом рассыпался в светских условностях её муж, Родольфус Лестрейндж — образец респектабельного нейтрала с безупречными манерами и лицом, не выдававшим ни единой мысли. Он здесь в статусе дорого гостя и высокопоставленного сотрудника международного департамента. Она же — как неизбежное приложение к мужу. Его трофейная жена из презираемого в этих стенах рода Блэк.

Когда-то идея замужества с Родольфусом привела Беллатрису в ярость. Она, как и многие, пала жертвой его образа. Открытие, что под маской нейтрала-приспособленца скрывается один из самых преданных сторонников Волдеморта, стало решающим аргументом в её положительном ответе на предложение.

Они с мужем были разными, как огонь и лед. Она — безудержная всесокрушающая ярость. Он — холодный расчет и тихий шепот в ухо влиятельных людей. Эти качества взаимно восхищали их друг в друге, и это делало их брак... приятным. Любви Беллатрисе никогда и не требовалось. Она с детства равнялась на тетушку Вальбургу, выбравшую мужа не по страсти, а по расчету. Выбор оказался не идеальным — дядя Орион не смог стать для жены надежной опорой, но хотя бы не пытался указывать ей, как жить, и особо не мешался под ногами. В отличие от её собственного отца, Сигнуса — слабохарактерное ничтожество, винящее весь мир в собственных неудачах.

Беллатриса скользила по залу с высоко поднятой головой, окруженная настороженными шепотками, словно роем мух. С ней обменивались дежурными фразами и тут же отворачивались, будто от пятна на безупречном паркете. Её это не тяготило, а больше забавляло.

«Интересно, каково кузену работать в обществе этих овец? Или его от остракизма защищают цвета Гриффиндора?», — отстраненно подумала она, медленно попивая вино.

Вскоре она заметила дочь Гринграсса, в честь помолвки которой и был организован приём. Девушка сидела в окружении стайки клуш с натянутой на лицо маской пустой доброжелательности. Бледная, хрупкая, словно первый весенний цветок, по глупости вылезший слишком рано и обреченный погибнуть от малейшего мороза.

«И что Регулус нашел в этой тени?» — недоуменно подумала Беллатриса. Но она уже дала слово, что поможет вытащить его подругу. Как минимум, оно того стоило, чтобы насолить Гринграссу.

Он подошла в собравшемуся женскому кругу, где дамы наперебой восхищались «счастливой невестой» и делились советами успешного брака.

— Не ищи в браке любви, дорогая, — произнесла Беллатриса. — Ищи контроль. Каждым мужчиной можно управлять. Главное — подобрать верный ключ.

— Не считаете, что Ваш совет слишком циничный для столь юной девушки, миссис Лестрейндж?

— Он практичный. Кто захочет летать на неуправляемой метле?

Беллатриса взглянула в безжизненное лицо Персефоны, стараясь поймать её взгляд.

— Мой совет, дорогая, найдите пароль к его сердцу и подстройте его под себя. Такой муж станет драгоценнейшим даром, ради которого можно и в царство мертвых спуститься.

Девушка вздрогнула. И в глубине её глаз вспыхнула искра жизни.

Беллатриса удержала её взгляд и едва заметно улыбнулась. Она выполнила свою часть плана так, как от нее требовалось. Регулус клялся, что девчушка умная и верно разгадает намек. Теперь оставалось лишь ждать.

Остаток вечера Беллатриса держалась в тени, избегая лишних взглядов в сторону Персефоны. Если их план с побегом удастся, то к её поискам Гринграсс непременно подключит Дамблдора. А тот первым же делом полезет в Омут памяти — и лучше, чтобы в воспоминаниях он не заметил за ней ни единого подозрительного жеста.

Уходя под руку с супругом в конце вечера, Беллатриса была спокойна. В лучшем случае девчушка верно поймет оставленные ею намеки и сбежит своими силами.

В худшем — её устранит кто-то из их рядов. Независимо от чувств её милого кузена, Темный Лорд не собирался допустить этого брака.

* * *

Сефи проводила взглядом супругов Лестрейнджей, стараясь не выдать волнения.

Время близилось к ночи, и большинство гостей уже покинуло особняк Гринграссов. Сефи, как и положено, стояла рядом с родителями и любезно прощалась с уходящими.

— Отец, требуется ли ещё мое присутствие? — её голос звучал ровно, но внутри все сжималось от волнения. — Я устала и хотела бы отдохнуть.

В зале остались только родственники семьи Гринграсс и близкие приятели её родителей и старших братьев. Сефи надеялась, что теперь, когда официальная часть закончена, все перейдут к более непринужденному общению — такому, где её участие не будет обязательным.

Отец пренебрежительно махнул в сторону выхода. Дочь исполнила свою роль. Встретить Новый год семья могла и без нее.

Не теряя ни секунды, Сефи торопливо попрощалась с матерью и поспешила в спальню, изо всех сил пытаясь не сорваться на бег. Она надеялась, что правильно разгадала все намеки.

«Мы будем вместе, обещаю. Даже если когда-то мне придется выпить яд, чтобы пройти за тобой в царство мертвых».

Сефи обычно одергивала Регулуса после таких слов. Её всегда пугала серьезность, с какой он их произносил. Будто и вправду был готов при необходимости пойти на смерть.

Эти слова про царство мертвых из уст его кузины вывели Сефи из удушающего ступора, в котором она пребывала последнюю неделю, и зажгли надежду на спасенье. Она не могла упустить этот шанс.

Прокручивая в голове все произнесенные миссис Лестрейндж слова, Сефи пыталась найти ещё подсказки. Она выделила для себя слова «ключ», «пароль» и «дар». Позже, во время танцев, уже её супруг как бы между делом заметил, что Персефоне наверняка не терпится рассмотреть все полученные подарки. Тогда она поняла, что именно от нее требуется.

— Рими, — позвала она, переступив порог комнаты. — Я хочу взглянуть на подарки гостей. Перенеси их все в мой спальню.

— Слушаюсь, госпожа, — низко поклонилась эльфийка.

Вскоре комнату Сефи заполнили цветы и бесчисленное множество шелковых платков, шляп, украшений и безделушек. Наконец она нашла коробку с карточкой «от Лестрейнджей» и сняла крышку подрагивающими руками.

Внутри лежала закрытая на замок деревянная шкатулка с серебряными накладками по углам. Ключа не было.

Сефи поднесла шкатулку к глазам, надеясь, что для её открытия не требуется волшебная палочку. Её собственную забрал отец, едва Сефи сошла с Хогвартс Экспресса. В крайнем случае она могла попытаться открыть замок шпилькой или просто разбить его.

Перевернув шкатулку, она заметила гравировку на дне: «Пароль к твоему сердцу». Сефи потребовался лишь миг на размышление. Он поднесла шкатулку к самым губам и еле слышно выдохнула имя, которое хранила в самой глубине души.

— Регулус Арктурус Блэк.

Замок открылся с тихим щелчком. Внутри, аккуратно сложенная, лежала мужская мантия из плотного темно-красного материала, а под ней — записка, написанная знакомым округлым почерком:

«Надень мантию, застегнув все пуговицы. Обязательно накинь капюшон. После подумай о «нашем» месте за границей Хогсмида. Просто подумай, палочка не понадобится. Р.».

Сердце Сефи, казалось, забилось у самого горла. Неужели, все так просто, и она правда сможет сбежать?

Она прижала ладонь ко рту, заглушая рвущийся наружу смех облегчения. Сефи сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Ещё рано терять голову. Если уж сбегать — то по уму.

Первым делом она написала записку, что уезжает за границу и просит не искать её. Слабая, но хоть какая-то страховка, что её не станут объявлять в розыск. Горло жгли горькие слова обиды, которые он хотела бы высказать родителям за годы холода и пренебрежения. Но Сефи очень боялась потерять время и потому отложила перо. Затем она собрала все подаренные сегодня украшения — ей же потребуются деньги, раз она якобы подается в бега. И наконец — избавиться от улик. Сефи бросила в камин шкатулку Лестрейнджей, закинув следом ещё с полдюжины безделушек и коробок. Пламя жадно поглотило их, а едкий дым начал заполнять комнату. Теперь точно пора.

Мантия оказалась тяжелой и слишком большой — ткань свисала с её хрупких плеч как театральный занавес. Она застегнула последнюю пуговицу, когда снизу донесся звук курантов. Наступал новый год.

Сефи накинула капюшон и бросила прощальный взгляд на комнату.

«Пусть всё получится», — взмолилась она и, зажмурившись, со всей возможной силой сердца подумала о Регулусе и месте в горах, куда они сбегали на свидания.

Она не почувствовала ни сдавливания трансгрессии, ни рывка как от портала. Просто в один миг под ногами вместо паркета оказался снег, а в лицо ударил морозный воздух.

— Я же говорил, что украду тебя у целого мира, — произнес любимый голос.

* * *

1 января 1979 г.

Соломон Гринграсс рассекал кабинет нервными шагами, мантия вздымалась за ним, как крылья грифона.

Обнаружив исчезновение Персефоны, он ворвался в Аврорат среди ночи. Растолкал сонных дежурных и сразу же потащил их для осмотра места преступления. И что в итоге? Его самого подвергли допросу!

— Какие у вас основания подозревать похищение? — допытывался молодой аврор.

— Эта дур… моя дочь, — Соломон едва сдержал грубость, чувствуя, как закипает желчь, — физически не могла сбежать самостоятельно. Дом защищен от порталов, и она была без палочки. Ей кто-то помог!

— Без палочки? То есть вы удерживали совершеннолетнюю ведьму против её воли?

— Я её отец! И что вы ко мне прицепились? Это явные происки пожирателей.

Даже сейчас, спустя часы, его щеки горели от унижения. Как смел этот выскочка допрашивать его, Соломона Гринграсса, главу департамента, словно какого-то подозреваемого! Эти ленивые твари просто не хотят работать! Тыкали ему в лицо той дурацкой запиской. Как будто нельзя на девицу наложить Империус или запудрить дурехе голову. Но он не даст им спустить дело на тормозах — дойдет до самого министра! Если придется, привлечет Пророк — эти шакалы с радостью накинутся на любую сенсацию.

Тишину нарушил деликатный стук в дверь — три удара, выдержанных с аристократической сдержанностью. Затем легкий щелчок: кто-то отпустил дверную ручку, не дожидаясь ответа.

— Я сказал, что меня ни для кого нет! — рявкнул Соломон, круто оборачиваясь.

На пороге стояла статная ведьма с собранными в высокую прическу темно-рыжими волосами. Облегающая по французской моде мантия выгодно подчеркивала её стройную фигуру.

— Миссис Пруэтт, — Соломон мгновенно перестроил интонацию. — Какая приятная неожиданность.

Он наклонился, чтобы оставить на её руке невесомый поцелуй.

— Подумала, что вам бы сейчас хотелось поговорить с кем-то разумным, — ответила женщина, слегка наклонив голову. Миссис Пруэтт, несмотря на почтенный возраст, выглядела едва ли старше сорока. Несгибаемая, со строгим нравом, держащая в своих руках все дела рода, она была тем редким примером женщины, которую Соломон мог уважать.

— Вы даже не представляете, насколько.

Соломон распорядился подать кофе. Через минуту между ними стоял дымящийся кофейник и тарелка с макарунами.

— Благодарю, Вы так галантны, — миссис Пруэтт приняла фарфоровую чашку, задержав кончики пальцев на его руке на секунду дольше необходимого. — Хотела бы я, чтобы причина моего визита была более радостной. Но увы… Услышала про происшествие в вашей семье и решила протянуть руку помощи. В свое время, мне пришлось разбираться с подобной ситуацией в одиночестве⁽³⁾.

Женщина сделала небольшой глоток и прикрыла глаза, наслаждаясь вкусом напитка.

— Позвольте мне, Соломон, описать вам ближайшее будущее, — продолжила она. — Аврорат закроет дело за отсутствием состава преступления. А вот желтушная пресса ещё долго не выпустит вашу фамилию из цепких пальцев. Каждый желающий легкой сенсации журналюга будет раскапывать — или скорее выдумывать — всё более грязные подробности про вашу семью. Вы же, ступив на этот путь, ещё долго не сможете с него сойти и пройдете все стадии от праведного гнева до унижения. В какой-то момент вы обнаружите себя в окружении поддерживающих знакомых, готовых всегда выслушать или поделиться советом. Вы будете цепляться за них, пока в один миг не поймете, что все они — лишь жадная до впечатлений толпа. Вы станете для них развлечением — мартышкой, которая мечется по клетке и швыряется своими экскрементами, пока благородная публика смеется, прикрывая кружевными платочками носы.

Соломон сделал глоток кофе, давая себе время собраться с мыслями.

— Вы предлагаете мне просто сдаться? — спросил он, тщательно подбирая слова. — Признаться, я надеялся услышать немного другой совет.

— Когда наши неразумные чада сбегают «во имя любви», они оставляют нам лишь роль злодеев в их дешевом романе. Поверьте, в своё время я испробовала разные рычаги, даже обращалась за помощью к Дамблдору. Мне вежливо, но твердо отказали.

— Мне он не откажет, — уверенно проговорил Соломон. — У меня, при всем уважении, немного другой случай.

— Да. Вам повезло больше, — в голосе миссис Пруэтт проступил холод стали. — У вашей дочери хотя бы есть вкус. Блэки при всей их… специфичности, всё же достойный род. Моя же — край её рта раздраженно дернулся, — сбежала с нищим Уизли и обрекла себя на судьбу свиноматки. У меня уже пять внуков, Соломон. Пять!

— Не подумайте, что я пытаюсь принизить ваши обстоятельства, но безрассудность вашей дочери — это личная трагедия семьи. Персефона же нанесла удар по моей политической позиции в разворачивающейся войне.

— Любопытно. Вы переживаете не о пропавшем ребенке, а об угрозе более высоким целям. Это так… практично, — усмехнулась женщина. Она отставила чашку и облокотилась о стол, нагнувшись ближе к Соломону. Её губы пересекла хитрая усмешка, а глаза вспыхнули как у хищника. — А если я скажу, что вы можете отомстить иначе? Нанести удар там, где ваша власть особенно сильна. В Визенгамоте.

Соломон ощутил, как в воздухе повисает нечто большее, чем просто сочувствие. Манипуляция.

— Так вот зачем вы здесь, — прищурился он. — Вы хотите, чтобы я поддержал этот нелепый законопроект Боунса про темномагические артефакты. Мне казалось, вы выше таких низменных сделок, миссис Пруэтт.

Женщина ничуть не смутилась от его слов.

— Все сделки низменны по своей природе, — промурлыкала она, постукивая кончиками ногтей по столешнице. — И вы немного промахнулись. Я бы хотела, чтобы вы поддержали законопроект Крауча-Боунса, который в скором времени будет вынесен на обсуждение. Формулировки в нем изощренные, но суть кристально ясна: ограничение свобод ближайших родственников пожирателей. Блэки — большое семейство. И по мере того, как разгорается пожар войны, им будет всё сложнее скрывать свою приверженность. Достаточно одному оступиться, — она щелкнула пальцами, — чтобы утянуть за собой вниз всех остальных.

Соломон медленно откинулся в кресле. До него доходили слухи об этом проекте, и он ему совершенно не нравился. Пусть и с благой целью, но он попирал фундаментальные свободы их общества. Его политический опыт подсказывал — такие прецеденты опасны, и их будет очень сложно впоследствии откатить назад. А вот расширить на другие случаи и категории граждан — легко⁽⁴⁾.

Он готовился дать жесткий отпор, едва Крауч попробует вынести свой проект на обсуждение Визенгамота. Но сейчас же…

— Вы играете на моих эмоциях, — сказал он негромко.

— Самую малость, — миссис Пруэтт позволила себе легкую улыбку. — Прежде всего я вручаю вам в руки инструмент для мести. А как распорядиться им — уже ваше решение.

Соломону казалось, что он слышит треск, с каким ломаются его принципы под натиском растущего предвкушения расплаты. Возможно, иногда обществу необходимы временные ограничения свободы. Ради общего блага.

Заявление из Аврората он в итоге забрал.

1) шаурма, по-нашему.

Вернуться к тексту

2) насилие над животными осуждаем

Вернуться к тексту

3) миссис Пруэтт — мать Молли Уизли, соответственно, говорит она про побег дочери

Вернуться к тексту

4) чертовски люблю брать отрицательных героев и давать им какие-либо "хорошие" черты или идеи. Так и получилось, что Соломон Гринграсс — домашний тиран, в своей политической деятельности искренне старается остаться на "демократической" стороне. А та же Вальбурга Блэк — хоть и зациклена на традициях и общественном положении, презирает насильственный браки и торговлю наследниками как скотом

Вернуться к тексту