Ошибка на 17 оборотов в минуту (гет)

Уже перед обедом следующего дня у Гермионы на руках были четыре бланка согласия. Эти листы пергамента казались ей тяжелее любого учебника по древним рунам. Каждый из них был не просто подписью, а целым миром надежд, амбиций и… ну, в случае одного конкретного студента, потенциальной угрозы разоблачения.

Северус Снейп поймал её ещё до завтрака, застав в момент редкой и совершенно неуместной для «шпиона из будущего» слабости — созерцания. Она замерла у высокого арочного окна в одном из коридоров замка. Старинное стекло, волнистое и местами помутневшее от времени, обрамляло картину невероятной красоты: первые лучи солнца золотили гладь Черного озера, превращая её в расплавленное серебро, а далёкие холмы тонули в лёгкой, розоватой дымке. Это утро, чистое и новое, словно только что созданное, вселяло в неё странную, упрямую надежду. Возможно, всё действительно наладится.

Этот почти одухотворённый момент гармонии с миром грубо оборвал низкий, очень знакомый голос прямо у неё за спиной:

— Профессор Грейнджер

Гермиона вздрогнула так, что чуть не оставила отпечаток носа на древнем стекле. Она обернулась. Северус Снейп выглядел… менее затравленно, и даже чуть более опрятно: волосы, хоть и оставались темными занавесами по обе стороны лица, казались менее сальными. Словно он потратил дополнительных пять минут утром, приводя себя в порядок.

— Мистер Снейп, доброе утро, — выдохнула она, пытаясь привести в порядок дыхание и мысли.

— Доброе утро, — он произнёс это почти вежливо, избегая прямого взгляда. Его глаза метнулись к её лицу, ненадолго зацепились за её глаза, и тут же ушли в сторону, уставившись куда-то на её плечо. Он протянул ей свёрнутый в трубку бланк. — Я принёс бланк и хотел бы участвовать в научном отделе. — Темные, на удивление ясные, без привычной завесы неприязни глаза, снова на секунду задержались на ее лице.

Гермиона приняла пергамент, и их пальцы едва не коснулись.

— Я очень рада и благодарю вас мистер Снейп. Через неделю состоится общее собрание, где я всё подробно расскажу — расписание, темы, наши цели.

Было видно, что он взволнован и заинтересован. Он нервно поправил ремень своей поношенной сумки на плече.

— Профессор, в книжном магазине в Косом переулке.. — он начал, но Гермиона поспешно перебила его, почуяв опасность.

— Да-да, мистер Снейп, меня тогда впечатлили ваши познания, — она попыталась отшутиться, сделав лёгкий, небрежный жест рукой, словно отмахиваясь от назойливой мухи прошлого. — Но, знаете, я всё-таки научный сотрудник. И до этого проекта я недавно появилась в стране. Вы застали меня на… временной подработке. Конечно, это может вызывать вопросы. — Она подарила ему самую мягкую, дружелюбную улыбку, на которую была способна.

Настороженность в его взгляде поутихла, сменившись на секунду простым человеческим любопытством. Но её дружелюбие, видимо, было для него подозрительнее прямой угрозы. Его лицо снова стало гладкой, непроницаемой маской. Эмоциональный шлюз захлопнулся. «Неужели он уже практикует окклюменцию? — подумала Гермиона.»

Решив, что разговор исчерпан, она собралась было двинуться в сторону Большого зала, мысленно уже предвкушая какие-нибудь восхитительные шоколадные панкейки или воздушные сырники с малиновым соусом, которые могли бы компенсировать утренние стрессы.

Но Снейп снова поправил лямку сумки, переступил с ноги на ногу и, не глядя на неё, спросил:

— Профессор, подскажите, где можно найти информацию о коагуляции коллоидных растворов? Я искал ранее… в библиотеке не нашёл ничего… подходящего.

— А вам разве не следует сейчас готовиться к экзаменам, мистер Снейп? — парировала она, поднимая бровь.

Его лицо стало маской упрямства.

— Да, конечно. Но у меня есть свободное время.

«Ну конечно, — мысленно вздохнула она. — Тяга к знаниям — его ведущая сила. И его главная опасность».

— Что ж, — сказала она вслух, снова позволяя себе лёгкую улыбку. На этот раз он не отвёл взгляд, но его выражение лица не пропускало ни единой эмоции. — Раз уж вы участник нашего отдела, я подготовлю для вас список литературы по этому вопросу. Все будет на собрании через неделю.

Она увидела, как в его глазах мелькнуло удовлетворение, и поспешила добавить, прежде чем он совершит свой фирменный драматический побег:

— И раз уж мы заговорили об этом… подготовьте, пожалуйста, список из пяти тем в области зельеварения, которые вам было бы интересно изучить в рамках личных проектов. Помимо общего, у каждого будет индивидуальный.

Она почти физически ощутила, как в его голове с грохотом заработали шестерёнки. Идея личного исследования явно задела нужную струну.

— Да, профессор, — ответил он, и в его голосе прозвучали ноты благодарности и задумчивости. Они кивнули друг другу, и он удалился. Его походка сегодня была чуть легче, менее скованной. Как будто его мрачные мысли ненадолго уступили место чему-то более светлому.

Наконец добравшись до завтрака, Гермиона, по дороге поздоровавшись с преподавателем защиты и задумавшись о тёмных искусствах, сгребала в тарелку восхитительные, воздушные сырники, политые малиновым соусом и посыпанные сахарной пудрой. Они таяли во рту, даря мгновение забытия .

Она вспомнила, что Северус Снейп, которого она знала, был не только гением зельеварения, но и знатоком тёмной магии. Именно его познаниям она была обязана жизнью на пятом курсе, когда проклятие Долохова едва не отправило её на тот свет. Она помнила его напряжённое, бледное лицо, склонившееся над ней, быстрые, точные движения палочки, тихий, настойчивый голос, читающий сложнейшие контрзаклятия. А потом — его неожиданные визиты в больничное крыло с зельями, которые он лично проверял… Это было глупо, несмотря на весь её страх перед ним, тогда она была очарована этой его стороной…

Она оборвала свои мысли.

«Определённо не те воспоминания, которые стоит лелеять в настоящем, Грейнджер. Здесь он моложе тебя, он твой студент, и ты здесь не для того, чтобы вздыхать по колючему гению с трагическим прошлым и будущим».

Но надо было помнить, что его всегда интересовала тёмная магия, и попытаться направить это в мирное русло. «Ха! — саркастически хмыкнула она сама себе. — Много берёшь на себя. Дай Мерлин, чтобы просто получилось собрать отдел, и он хоть как-то работал. Ты всего на семь лет старше, а ведёшь себя, будто твоя миссия — усыновить всех одарённых проблемных подростков магической Британии».

За завтраком к ней подсела сияющая Помона Спраут.

— Ну что, дорогая, готовься к сегодняшнему вечеру! — сказала она, подмигивая. — Минерва обещала принести свой знаменитый вишнёвый пирог, а я… припасла кое-что покрепче чая для разговоров о мужчинах и магии!

Гермиона засмеялась, чувствуя, как настроение поднимается. После завтрака к ней практически одновременно подошли практически улыбающийся Ремус Люпин и выглядевшая немного озадаченной Лилли Эванс, чтобы вручить свои бланки.

На их заднем плане, как мрачные тени поддержки (или несогласия), маячили хмурый Джеймс Поттер и весело подмигивающий Сириус Блэк. Чуть поодаль семенил Петтигрю, выглядевший так, будто его вот-вот призовут на дуэль.

Гермиона повторила информацию о собрании через неделю. Лилли бросила быстрый, немного взволнованный взгляд на Джеймса, который демонстративно уставился в потолок. «Интересно, — подумала Гермиона, — он против её участия?»

Чуть позже к ней подошла Элоиза Квебби из Когтеврана и также вручила свой бланк, добавив, что Корнелиус Эверард вежливо отказался от предложения.

Гермиона выдохнула с чувством выполненного долга. Пока всё шло по плану, и основные «игроки» были в сборе. Теперь можно было с чистой совестью и полномасштабно взяться за планирование деятельности: расписание, темы, оборудование, бюджет… Мысль об организации масштабного проекта заставляла её внутренне ликовать. Это была её стихия.

Но не сегодня. Сегодня были Помона, Минерва и обещанный вишнёвый пирог! С лёгким сердцем Гермиона покрутилась перед зеркалом в своей комнате. Простые мантии определённо нужно было обновить. Новый этап жизни требовал нового гардероба! Решив совместить приятное с полезным, она направилась в Хогсмид — за солнечной прогулкой, новым нарядом и, конечно, парой изящных перьев для планирования своего грандиозного проекта.