Октябрьский Люпенофест (джен)

Банда мчалась к автомобилю. Впереди Люпен с добычей, за ним Дзиген и замыкающим — Гоэмон. Вдруг Дзиген споткнулся, покачнулся, чуть не упал, но выровнялся и следом за Люпеном заскочил в Фиат. Гоэмон запрыгнул на заднее сиденье, и Фиат рванул, удирая от погони.

— Задело? — обеспокоенно спросил Люпен.

— Нет, шнурок порвался, — ответил Дзиген.

— Опять? — удивился Люпен.

Дзиген промолчал. Он всегда выбирал качественные, добротные вещи, которые служили ему верой и правдой. Но последнее время вдруг все стало выходить из строя: шнурки рвались, у ботинок лопалась подошва, пиджак цеплялся за каждый встреченный гвоздь, и даже верная шляпа норовила совершить побег.

В убежище Люпен внимательно оглядел напарника.

— Ты, Дзиген, наверное, слишком долго все носишь, вот оно и рвется. А ремень порвался, потому что ешь много.

Дзиген нахмурился. Ремень у него действительно порвался на прошлом ограблении. Но вовсе не от того, что стрелок прибавил в весе, наоборот, похудевший Дзиген решил пробить в ремне еще одну дырку. Но сделал это второпях, вот в этом месте ремень и порвался.

— Да ты же так располнел, что пиджак не застегивается, — Люпен похлопал напарника по впалому животу.

Дзиген опустил глаза вниз, пытаясь рассмотреть, что не так с его пиджаком, но его опередил Гоэмон:

— Пуговицы нет!

— Дзиген! — Люпен потрогал пальцем торчащие на месте пуговицы нитки. — А пуговицы-то и правда нет. Она осталась там, в музее, на месте ограбления. И теперь у Зенигаты есть улика. Он придет к нам, проверит твой пиджак, сличит пуговицы и вычислит таким образом преступника.

— Ну так вычислит меня, а не тебя, — попытался отбиться Дзиген. — Тебе-то не о чем волноваться.

— Зенигата же в курсе, что мы с тобой — не разлей вода. Он сразу поймет, что это я украл алмазную подвеску. И готово, против меня все улики. Бери и сажай. Ах, Дзиген, как же ты меня подвел, — Люпен с укоризной посмотрел на напарника.

— И это мне говорит человек, который рассылает полиции, репортерам и всему миру свои визитки с указанием времени и места кражи и приглашением непременно на этом мероприятии присутствовать, — насмешливо парировал Дзиген.

— Все равно, терять пуговицы — это непрофессионально, — продолжал занудствовать Люпен, то ли в шутку, то ли всерьез.

— Ты же знаешь, как профессионально и ответственно я отношусь к одежде, оружию, автомобилям, да и к работе в целом, — обиделся Дзиген. — Это просто какая-то полоса черная.

— Это проклятие! — неожиданно изрек Гоэмон. — Надо провести обряд очищения. Я знаю как.

— Точно, Дзиген, тебя кто-то сглазил, — Люпен, который не верил ни во что мистическое, явно прикалывался. — Надо тебе карму почистить, чакры открыть, окропить тебя святой водой. Может, даже покрестить придется.

— Это не смешно, Люпен, — Гоэмон нахмурился. — Карма — это серьезно. Я приготовлю все необходимое и ночью проведем обряд очищения.

— Придется тебе, напарник, испить отвар из червей, намазаться лягушачьей икрой, сбрить бороду…

— Отказываюсь! — выкрикнул Дзиген. — Чего вообще за кипеж из-за потерянной пуговицы!

— Да ты что, Дзиген, — Люпен округлил глаза, — пуговица — вещь сакральная. В ней заключена твоя удача и сила.

— Хватит прикалываться, Люпен. Пуговица — это просто пуговица. Может у тебя они и особые: с подслушивающим устройством или взрывчаткой внутри. А у меня самые обычные. Да хоть бы все пропали — ничего не случится ни с моей силой, ни с чем-то еще.

— Жаль, Дзиген, что ты отказываешься от обряда, — погрустнел Гоэмон, но тут же воспрял. — Хотя, ты прав. Пуговицы вообще не нужны. Вот у меня — никаких пуговиц.

— Ой, а ведь верно, — Люпен смотрел на Гоэмона так, словно впервые его увидел. — На кимоно и хакама никаких пуговиц. И шнурков у Гоэмона на дзюри нет. Выходит, японская одежда — самая правильная.

— А еще удобная и красивая, — добавил, порозовевший от удовольствия, Гоэмон.

— Может, зря мы, Дзиген, морочимся с этими пуговицами, — Люпен заговорщически подмигнул напарнику. — Застегивай, растягивай, а в кимоно запахнулся — и готово!

— Я освобожу вас от них, — воодушевился Гоэмон и взмахнул мечом.

Вжик! Напарники даже не успели отследить серебристый росчерк, как их пиджаки лишились пуговиц.

Еще один молниеносный удар — и на рубашках не осталось ни единой пуговички.

Меч Гоэмона уже был нацелен на брюки. Там тоже была пуговица. Но напарники уже пришли в себя. Дзиген выхватил револьвер, а Люпен отпрыгнул в дальний конец комнаты.

— Гоэмон, хватит! Прекрати!

— Так это была шутка, — на лицо Гоэмона набежала тень. — Впрочем, как и всегда. Ты опять обманул меня, Люпен.

Напарники переглянулись. Только что светившийся от воодушевления самурай сник.

Дзиген убрал револьвер и натянул шляпу пониже. Ему стало стыдно и грустно.

Люпен подошел к самураю, положил руку ему на плечо и ласково улыбнулся:

— Ты же не понял, Гоэмон, я просто хотел узнать, есть ли у тебя запасные кимоно и хакама. Два комплекта. Ну, не ходить же нам с Дзигеном голыми.