Без будущего (Without Tomorrow) (джен)

Единственное, что Фокс любил в службе в Сенате, — это то, что иногда ему удавалось увидеться с сенатором Чучи. Все, что он думал о политиках, причины, по которым они ему не нравились, все способы, которыми они его смущали — ничто из этого не относилось к хорошенькой панторанской делегатке. Неважно, было ли это просто улыбкой, которой она его одаривала, пока занималась своими делами, или же он провожал ее до безопасных апартаментов, где та жила на Корусанте. Ему все это нравилось. Из-за своих обязанностей перед Палпатином и тюрьмой ему нечасто доводилось быть ее телохранителем. Также у нее была собственная охрана, привезенная с родной планеты. И хотя это случалось нечасто, те смены, когда ей нужно было его присутствие, всегда были любимыми.

Этот день был одним из таких.

Его скверное настроение мгновенно улетучилось, когда Чучи поприветствовала его в коридоре. Она сообщила ему, что часть ее охраны заболела, а значит, ей нужен сопровождающий на день. Более того, это уже согласовали с Палпатином, и коммандер Стоун возьмет на себя его обязанности на эту смену. Вместо того чтобы торчать у дверей сенатских кабинетов, Фокс оказался на улицах Корусанта, прогуливаясь с ней. Сегодня нужно было найти подарок для ее семьи, который она хотела отправить на Пантору к празднику — вернуться на него домой у нее не получалось. Не совсем его компетенции, но после краткого описания того, что нужно искать и указания сроков, он быстро втянулся. И пока они искали, гуляя по улицам, он поймал себя на мысли, что забыл, как сильно хотел выпить.

Фоксу нравилась сенатор Чучи — он мог разговаривать с ней, по-настоящему разговаривать с ней так, как люди обычно разговаривают с друзьями. Он всегда вел себя уважительно, помнил о хороших манерах в ее присутствии, но она умела расположить к себе, заставляя его чувствовать себя не таким скованным, как обычно с другими прирожденными. Было так приятно разговаривать с человеком, которому действительно интересны его рассказы. Братья любили его, и Фокс любил их, но война настолько прочно укоренилась в их жизни, что он изо всех сил старался не думать о ней в их присутствии. Многие из них полагались на него.

Тем временем отношение других политиков к нему варьировалось от безразличия до откровенной враждебности. Не все сенаторы поддерживали войну. В их глазах клоны были напоминанием о тяжелых временах — или чем-то вроде дроидов, что стоят слишком дорого. Фокс не обращал на них внимания. Ему было все равно, что они о нем думают — он все равно выполнял свою работу. К тому же, были и исключения. Некоторые сенаторы были довольно милыми. Сенатор Амидала всегда была добра, хотя Фокс сомневался в ее суждениях, учитывая, как сильно она верила в джедаев. А ее отношения с генералом Скайуокером заставляли гадать, что же на самом деле происходит, потому что что-то определенно происходило.

Но Райо, как она часто просила называть ее наедине, была совсем не похожа на тех, кого он когда-либо встречал. Почему-то чувствовал, что может довериться ей. Больше, чем многим братьям и другим прирожденным, которых знал. Возможно, именно поэтому сейчас обратился к ней со своими проблемами. Конечно, делился не всеми тревогами — он знал свое место и понимал риски. Но почему-то захотелось поговорить с ней о том, что его беспокоило.

Фокс дождался паузы в разговоре и сформулировал свои тревоги, преуменьшая их серьезность.

— Вы, должно быть, так же заняты, как и я, будучи сенатором, — сказал он непринужденно. — Иногда дни сливаются воедино, и все детали просто исчезают, понимаете?

— О да, — кивнула Чучи. — Таким, как мы, не до отдыха. У нас много обязанностей.

У него потеплело на сердце — она говорила о них как о едином целом, как будто они одинаково важны, а не просто сенатор и клон.

— Как вы все отслеживаете? — спросил он, надеясь, что ее ответ подаст ему идею.

— Вы можете вести дневник в базе данных ВАР, — предложила она. — Я веду логи обо всем на своем планшете, чтобы ничего не забыть.

— Нет. Я только засорю систему, — разочарованно ответил Фокс.

Он не упомянул, что на самом деле не мог использовать этот метод, потому что вся их онлайн-активность отслеживалась ВАР и каминоанцами. Если бы он написал о том, что его на самом деле беспокоило, его бы списали. В остальном это был неплохой план. Ведение какого-нибудь дневника могло бы помочь понять, что вызывает провалы в памяти. Сейчас Фокс был уверен, что это не связано с алкоголем, но ведение дневника было бы хорошим способом проверить эту теорию.

Они остановились, чтобы взять каф навынос, прежде чем отправиться на рынок, и Райо взяла два — хотя Фокс об этом не просил. Они нашли скамейку и сели, потягивая каф и наблюдая толпой. Чучи была одним из немногих известных ему политиков, которым нравилось находиться среди жителей Республики. Большинству нравились приватные ложи или VIP-зоны, где могли игнорировать тех, кто не с верхних уровней Корусанта. Пока он наслаждался горячим напитком, Чучи рассказала, как утренняя шутка привела к такому расколу, что два сенатора едва не подрались. Судя по всему, один из сенаторов воспринял это на свой счет и заявил, что это оскорбило его спутника жизни.

— Haat o'r an nuhune, — сказал Фокс, не подумав.

Райо склонила голову набок.

— Что это значит?

Фокс тут же смутился.

— Это мандалорское выражение, — ответил он. — Означает, что многие истины произносятся в шутку. Дословно переводится на базовый как «в каждой шутке есть доля правды». Мы выучили немного мандо'а на Камино.

Она повернулась к нему, заинтересованная.

— Я думала, вас воспитали каминоанцы?

Фокс согласно хмыкнул.

— Так и есть. ЭРК и офицеры прошли обучение у Джанго и его мандалорцев, так что мы выучили кое-какие слова и фразы.

— Итак, — сказала Райо, потягивая каф. — Какие еще слова ты знаешь?

Фокс пожал плечами.

— Vod — брат или сестра. Мандо'а — гендерно нейтральный язык. Vode — множественное число. Ori'vod — это старший брат или сестра, а vod'ika — младший.

— Как мило, — улыбнулась Райо.

— Heturam означает жжение во рту, когда ешь что-то очень острое.

Он понятия не имел, почему ему пришло это в голову, но она рассмеялась, побуждая его продолжать. Быть трезвым с ней рядом не так уж плохо.

— Ram'ika — это рейд. Ba'balut означает «в патруле». — Он на мгновение замолчал и сделал глоток кафа, пытаясь придумать что-нибудь более веселое, чем слова, связанные с работой. — Di'kut — распространенное слово среди парней.

— Что это значит?

— Идиот, — признался Фокс.

Сенатор снова рассмеялась и допила свой напиток. Она стряхнула крошки с колен, выбросила стаканчик в ближайшую урну и пошла по оживленной улице. Фокс вскочил, последовав за ней, выбросив свой стаканчик по пути.

— Мне бы хотелось выучить больше слов и, возможно, я бы могла научить тебя кое-чему из моего родного языка, — сказала она, когда он поравнялся с ней.

Фокс согласился, выдав ей поток слов и старых поговорок, которым научили его в детстве мандалорцы. Наконец он замялся. В запасе было еще несколько фраз, но это были грубости, армейский жаргон или неуместные шутки, которые не стоило произносить перед таким высокопоставленным человеком, как сенатор. Была в запасе еще пара фраз, которые не были грубыми или оскорбительными, но Фокс не был уверен, что их уместно говорить Райо Чучи.

Внезапная смелость охватила его, когда он взглянул на нее и увидел, что она с нетерпением ждет его следующих слов.

— Mesh'la, — произнес он, прежде чем успел остановиться. — И cyar'ika.

— Что это значит?

Смелость испарилась так же быстро, как и появилась, и его охватила паника. Плохая идея. Что теперь сказать? Он хотел было что-то придумать, но передумал. Проклиная себя, он собрался с духом.

— Красивая, — сдержанно сказал он. — И… любимая.

Между ними повисло долгое молчание, и Фокс смотрел прямо перед собой, пока они шли, не смея взглянуть на нее. Хоть он и старался сохранять невозмутимое выражение лица, чувствовал, как горят его щеки, и жалел, что у него не хватило ума надеть шлем после кафа. Надевать его сейчас слишком очевидно. Фокс мучительно краснел и молился, чтобы это было не слишком заметно.

Тишина становилась все тяжелее, пока не стала невыносимой, и он почувствовал, что должен объясниться.

— Я знаю и другие слова, но они действительно не подходят для ваших ушей. Как для сенатора. Не потому, что вы женщина — мандалорская культура совершенно нейтральна в этом… Не то чтобы вы не женственны, или не красивы, потому что вы…

— Ты считаешь меня красивой?

— Нет! То есть… Да. Не в этом суть. Я не хотел вас обидеть, сенатор, просто не подумал. Я переступил черту и приношу извинения…

Фокс и сам не понимал, что такое несет — путался в словах, пытаясь сгладить ошибку, заикался так сильно, что впору задуматься, свободно ли он вообще говорит на базовом. Может, стоило просто придерживаться мандо'а. Но потом услышал смех Райо — и резко замолчал, совершенно растерявшись.

— Прости, не смогла удержаться, чтобы не поддразнить тебя, — сказала она, подтолкнув его локтем. Она едва доставала ему до груди. — Я надеялась, что ты выдашь еще больше секретов. Расслабься, cyar'ika.

Ну все — ему точно нужно надеть шлем. Его лицо пылало так сильно, что это невыносимо. Он хотел натянуть его на голову, но она остановила его, нежно коснувшись руки. Фокс не почувствовал прикосновения из-за брони, но этого было достаточно, чтобы заставить его замереть.

— Тебе не нужно от меня прятаться. Может быть, я тоже считаю, что ты mesh'la.

— У меня такое же лицо, как у миллионов других, — пробормотал он, но все же неохотно убрал шлем под мышку, чувствуя, как прохладный вечер остужал его щеки.

К счастью, Райо точно знала, как вернуть комфорт. Она быстро сменила тему, показав ему несколько новых граффити и упомянув ресторан, который им стоит посетить, а затем спросила, как прошла его неделя. Вскоре Фокс забыл о смущении, возвращаясь к привычному комфортному общению. Следующий час они провели, бродя между прилавками, пока Райо не нашла подарок для семьи. К его удивлению, она купила еще и небольшой блокнот — и протянула ему. Старомодный блокнот, в котором нужно ручкой писать слова на бумаге, а на обложке изображен вульптекс.

— Ледяная лиса, — сказал он, проводя руками по твердой обложке. На ощупь она совершенно не похожа на датапад.

— Одна из лун Панторы покрыта снегом, — задумчиво произнесла она. — Красивая, но суровая. Я многому там научилась. Может быть, этот блокнот поможет тебе отслеживать происходящее, не засоряя базу данных.

— Спасибо, — выдохнул он.

Фокс получал пайки и снаряжение от Республики, а гражданские часто жертвовали им что-нибудь. Его братья постоянно обменивались припасами и предметами роскоши, и ему нередко приносили каф или оружие в обмен на что-то другое. Но это был первый подарок, который кто-то сделал ему просто так. Он был тронут ее заботой. Она купила несколько ручек в дополнение к подарку и мягко улыбнулась, увидев, как он растроган.

Когда Чучи закончила, Фокс проводил ее обратно в квартиру. Он уже бывал здесь раньше и знал процедуру. Обычно Фокс просто стоял на страже снаружи, пока его не сменял другой сотрудник охраны. Надев шлем, встал в дверном проеме, аккуратно заложив руки за спину, в ожидании, когда сенатор ляжет спать. К его удивлению, на этот раз она задержалась у двери.

— Не хотели бы вы войти, коммандер?

— Я, э-э… — он растерялся. Она никогда раньше не приглашала его внутрь. — Не могу, я на дежурстве.

— Как моя охрана на сегодня, — успокоила она его. — Не могу представить ничего безопаснее, чем вы рядом со мной.

Фокс опустил взгляд на свои ботинки, слегка пошаркав ими. Сердце бешено колотилось. Он пытался придумать, что сказать. Ему отчаянно хотелось провести с ней больше времени, и в то же время боялся принять ее предложение. Это казалось чем-то запретным. Протокол удерживал его на месте, пока он боролся с собой.

— Не нужно так волноваться, Фокс, — сказала она искренне. — Ты можешь остаться здесь, если тебе так удобнее. Я не хотела ставить тебя в неловкое положение.

— Что вы хотите, чтобы я сделал? — с опаской спросил он.

— Делай то, что хочешь. Мы можем просто выпить каф и поговорить еще. Или…

Она не договорила, оставляя это невысказанным, но смысл был очевиден.

Ему действительно не стоило соглашаться.

— Хорошо, — тихо ответил он.

Фокс хотел войти, но она положила руку на его бронированную грудь, останавливая его.

— Только если ты сам хочешь. Это полностью твой выбор.

Он снял шлем и посмотрел ей в глаза.

Война могла подождать.

— Я хочу, — пообещал он.

Они неуверенно улыбнулись друг другу. Затем он шагнул в тепло, и дверь закрылась за ним.

* * *

Когда той ночью он добрался до казарм, настроение у него было лучше обычного. Что было удачно для двух солдат 501-го, ожидавших в его кабинете выговора. По словам Тайра, их поймали за разрисовыванием стен синей ручкой в зоне снабжения. А еще они, вероятно, участвовали в том, что уговаривали блестяшек воровать лишние пайки — так их и вычислили. Тайр искал их, чтобы расспросить об обвинениях со стороны блестяшек, и поймал на месте преступления.

— Почему этим не занимается капитан Рекс? — спросил Фокс, и в его голосе прозвучало больше раздражения, чем хотелось. Он не был готов так быстро отпустить свое блаженное состояние.

— Капитана Рекса нет, сэр, — сообщил Тайр. — А я не могу этого сделать, потому что один из них равен мне по званию.

Фокс уставился на него.

— Их лейтенант в этом замешан?

— 501-й, — невозмутимо пожал плечами Тайр.

— А что насчет коммандера Тано?

— Недоступна.

— А генерал Скайуокер? — потребовал он, теряя терпение.

Обычно Фокс не стал бы втягивать генерала во что-то столь незначительное и обыденное дело, тем более джедая. Но это были не его люди, и, по правде говоря, ему уже надоело за ними присматривать. У него и так было много забот.

— Тоже отсутствует. Когда я попытался с ними связаться, мне сказали, что их местонахождение засекречено. Судя по всему, они все участвуют в секретной миссии. Их ЭРК тоже нет, иначе я бы попросил кого-нибудь из них разобраться.

— Хорошо, — вздохнул Фокс. — Я разберусь. Спасибо, Тайр, ты свободен.

Он смотрел вслед удаляющемуся солдату, а затем повернулся к своему кабинету. Чем скорее он с этим покончит, тем скорее сможет выпить и сделать первую запись в своем дневнике. Ему нужно выявить закономерность. Если он справится с этим быстро, то сможет вспомнить каждую деталь своего пребывания в апартаментах Чучи. Раздражало, что его приподнятое настроение и планы на вечер были нарушены двумя клонами, которые вели себя скорее как мальчишки, чем как солдаты. У него нет времени на детские выходки. Со вздохом он подошел к двери — та открылась автоматически.

Два лысых татуированных мужчины в сине-белой броне повернулись к нему. Они сидели перед его столом и явно ждали его прихода. Один — с тонкими линиями и точками по голове и подбородку — выглядел совершенно не смущенным. У другого солдата, с логотипом Республики на лице, по крайней мере, хватило такта выглядеть виноватым. Фокс прошел через кабинет и, возвышаясь над ними, скрестил руки на груди.

— Я разочарован, лейтенант Джесси. Я ожидал такого от кого-то вроде Хардкейса, но вы должны были понимать, что нельзя вести себя как кадет.

Они оба открыли рты, чтобы что-то сказать, но он заставил их замолчать таким свирепым взглядом, что они почувствовали его даже через шлем.

— Мы пытаемся вести здесь войну. Войну! Не желаю слышать ваши оправдания, хотя, кажется, вы хотите, чтобы я объяснил, сколько времени ВАР потрачено впустую на это дерьмо. Ценное время, которое могло бы помочь в защите этой Республики!

— Я не понимаю, как… — начал Хардкейс, но Джесси наступил ему на ногу, прежде чем Фокс успел договорить.

— Я составлю на вас обоих рапорт и отправлю капитану Рексу. И не ухмыляйся, Джесси, я знаю, что Рекс снисходителен, но я выше его по званию, помни об этом. Не хочу слышать, как вы эксплуатируете блестяшек, портите базу или делаете что-то еще, нарушающее правила. Иначе это будет не просто неприятный разговор, ясно?

— Да, сэр, — сказал Джесси, отводя взгляд от Хардкейса.

Фокс повернул голову и сурово посмотрел на Хардкейса.

— Хардкейс, понятно?

— Абсолютно, сэр, — кивнул Хардкейс, изо всех сил стараясь выглядеть виноватым.

— Хорошо. Потому что у меня есть дела поважнее, чем составлять рапорты о ваших проступках. Вы — солдаты Республики, так и ведите себя соответственно.

— Простите, коммандер, — хором пробормотали они.

Отчитав, Фокс выгнал их из своего кабинета. Наблюдая, как они уходят, он заметил медика 501-го, который выглядел как разгневанный родитель, пришедший за парой непослушных детей. Фокс не знал, смеяться или злиться, что они, казалось, больше испугались медика, чем Фокса. Может, теперь они не будут безобразничать, хотя с 501-м никогда не угадаешь. Скорее всего, они встретятся вновь в его кабинете во время следующей увольнительной.

Если они выживут.

Эта мысль мгновенно остудила его гнев, и Фокс с трудом сглотнул, запирая за ними дверь. Наконец оставшись один, он вздохнул и рухнул в кресло за столом. Его рука скользнула в нижний ящик, и, потянувшись, достал бутылку, открутил пробку. Он сделал большой глоток, гонясь за размытостью по краям зрения и оцепенением, что ему так нравились. Пил не ради вкуса — алкоголь был далеко не лучшим. Оставалось надеяться, в следующий раз ему попадется что-нибудь получше.

Фокс положил блокнот и ручку и задумался, с чего начать. Маленькая мордочка вульптекса смотрела на него, и он слегка улыбнулся ему, прежде чем открыть блокнот, обнажив страницы гладкой разлинованной бумаги. Фоксу потребовалось мгновение, чтобы понять, что нужно нажать на шариковую ручку, чтобы активировать ее, а затем начал неуклюже записывать события дня. Это было сложнее, чем печатать на планшете или писать стилусом: рука не привыкла к движениям и ощущению бумаги. Он писал, частично сокращениями и аббревиатурами, которые должны были сбить с толку того, кто смог бы это прочитать.

Хотя, учитывая, что дневник будет храниться вместе с запасами спиртного, у него было больше поводов для беспокойства, чем записная книжка, если бы это случилось. Хотелось надеяться, что этот метод даст ответы, не привлекая к этому чье-либо официальное внимание. Фокс был полон решимости докопаться до корня проблемы. Он записал все — кроме времени, проведенного с Райо — и отметил «N.M.L.» для «без потери памяти», кратко описав, где был и когда. Захлопнув блокнот, убрал его подальше, и вновь сделал глоток из бутылки.

По крайней мере, это было начало.

А пока он собирался прервать свое дневное воздержание.