Без будущего (Without Tomorrow) (джен)

Коммандер Коди даже не потрудился постучать. Он вошел в кабинет Рекса на борту «Решительного» и уставился на брата. Рекс чувствовал, как янтарные глаза Коди буквально прожигают дыру в его затылке, но сделал вид, что не замечает этого.

— Давай, Рекс!

Рекс вздохнул и отодвинулся от стола, поворачиваясь лицом к вошедшему. Он слишком хорошо знал Коди и понимал, что тот пришел, чтобы вытащить его куда-нибудь сегодня вечером. Отговорка уже была готова.

— Коммандер, мне правда нужно закончить эти отчеты…

— Не называй меня «коммандером». Мы не в бою, и для этого есть еще четыре ротации.

Рекс снова вздохнул.

— Коди.

— Рекс.

Они уставились друг на друга, оба упрямо не желая отступать. Коди, казалось, что-то искал в лице брата, затем смягчился и сел напротив него.

— Как ты?

Рекс тут же насторожился.

Ему не хотелось, чтобы это превратилось в какую-нибудь душевную беседу. Он просто хотел побыть один и закончить отчеты. Ему не очень-то нравилась бумажная работа; определенно, были клоны, которые справлялись с административными делами гораздо лучше него. Это не значит, что он был плох в этом, просто знал свои сильные стороны, а они проявлялись на поле боя. Тем не менее, сидеть в кабинете и заниматься этим было лучше, чем выйти и встретиться со всеми после…

Что ж.

Это был просто очередной рабочий день, и он не позволил себе поддаться искушению и задуматься, почему ему выпала такая жестокая судьба. Такова была его жизнь, и точка.

— Я занят, — настаивал он.

— Ага.

Рекс явно его не убедил. Слишком хорошее знание друг друга работает в обе стороны. И дело не только в том, что у них одинаковая ДНК и воспитание. Коди был одним из его самых близких братьев. К тому же, он был выше по званию, поэтому прекрасно знал, насколько занят Рекс на самом деле. Всегда есть дела, которые нужно сделать, но они оба знали, что прямо сейчас капитан не слишком загружен бумажной работой.

Коди сменил тактику.

— Это была тяжелая победа, — мягко сказал он.

Рекс заметил, что тот констатировал факт, а не задавал вопрос, признавая причину его подавленного состояния без лишних расспросов. Он пытался заставить Рекса самого захотеть заговорить об этом. Рекс по большей части считал себя хорошим лидером. Однако эмоциональный интеллект Коди и готовность использовать его в своих интересах одновременно впечатляли и раздражали его.

— Так и есть, — осторожно согласился он, избегая ловушки, расставленной Коди. — Для этого мы и были созданы.

Он вернулся к своему планшету, решив закончить разговор, пока он не стал слишком болезненным.

Устройство вырвали у него из рук прежде, чем он успел приступить к следующему отчету.

— Эй!..

Он потянулся через стол, чтобы вернуть его, но Коди с хитрой ухмылкой увернулся от его протянутых рук.

— Если вы собираетесь изображать из себя «хорошего солдата», капитан, то я, как ваш маршал-коммандер, приказываю вам выйти и выпить хотя бы одну рюмку. Да ладно, это даже не обязательно должен быть алкоголь.

Рекс угрюмо посмотрел на него, не веря, что тот воспользовался своим званием по такой нелепой причине.

— Да расслабься, — сказал Коди. — Ты в половине случаев ведешь себя хуже генералов.

— Я не хочу расслабляться, — отрезал Рекс. — Я хочу закончить эти отчеты, чтобы у нас было больше времени на подготовку к следующей кампании.

Улыбка сошла с лица Коди, и он обеспокоенно нахмурился.

— Мы люди, а не дроиды. Я, как и любой другой клон, ценю эффективность, но нам полезно иногда отдыхать. У ребят редко бывает возможность насладиться увольнительной.

— Я никому не запрещаю идти, — парировал Рекс.

— Нет, — с упреком произнес Коди. — Ты просто снова закрываешься ото всех.

— Это не так. Коммандер Тано сегодня дежурит. Я должен остаться и помочь ей…

— Они прислали пару джедаев для подстраховки. К тому же, ты постоянно ее расхваливаешь. Наверняка она сможет справиться с делами хотя бы на одну ночь.

Рекс стиснул зубы и скрестил руки на груди. Коди посмотрел на него, а затем со вздохом вернул датапад. Рекс поймал его, кивнул Коди и снова устроился за столом. Он открыл страницу, заполненную статистическими таблицами, собранными из отчетов о последней миссии, в удобной для представления на совещаниях форме. По сути, это превратило блестящего солдата Риптайда в CT-3745, а затем CT-3745 стал процентом в списке потерь стратегии Б. Убедившись, что все на своих местах, он начал заполнять остальные поля.

— Если это все, коммандер.

— Ладно. Но Блай и Вулфф только что вернулись и пытаются уговорить Фокса пойти с ними.

Рекс поднял глаза и невольно улыбнулся.

— Ты уверен, что хочешь видеть Фокса в окружении такого количества алкоголя?

— Вот почему я привлек к этому делу Блая и Вулфа. В любом случае, это все в прошлом, — отмахнулся Коди. — Мы с Фоксом профессионалы, и он наш вод⁽¹⁾. Кроме того, сегодня вечером будут генералы, в том числе Кеноби и Скайуокер. Мы бы хотели, чтобы ты был там… но если не хочешь, я скажу им, что ты передавал привет.

Рекс проклял себя за то, что вообще допустил мысль о том, что Коди признает поражение. Будучи тактиком до мозга костей, Коди предоставил ему именно ту информацию, которую он не мог проигнорировать. Рекс предполагал, что генералы отправились в Храм на совещание и вернутся на свои венаторы на следующий день. Должно быть, они решили присоединиться к ребятам.

А если генерал Скайуокер будет пить…

Кто-то должен прикрыть его спину.

Его генерал был склонен к безрассудству как на поле боя, так и за его пределами, и алкоголь делу не помогал. Он вспомнил, как Скайуокер в последний раз заходил в «79-й» и пытался затеять драку с бандой проходивших мимо трандошан. Насколько помнил Рекс, Скайуокер обвинил их в похищении падаванов, что им не очень понравилось.

Вопреки распространенному мнению, присутствие Кеноби тоже не всегда помогало избежать неприятностей. Старший джедай стоял в стороне, отпуская бесполезные комментарии и даже замечая, что его жизнь была бы проще, если бы у него забрали Скайуокера, когда тот был его падаваном. После непродолжительной перепалки один из ящеров бросился на Скайуокера. Попытка генерала перепрыгнуть через всю группу провалилась: он перелетел и врезался в стену, потеряв сознание. Завязалась драка. Им повезло добраться до Скайуокера до того, как рептилии успели пустить в ход свои бластеры и когти. Теперь Рекс был обязан позаботиться о том, чтобы Скайуокер остался жив до начала следующей кампании. Не было смысла разрабатывать стратегии, которые одобрит только Скайуокер, если утром он проснется с новым генералом-джедаем.

Ему придется выйти сегодня вечером.

Он застонал и провел рукой по лицу.

— Ладно, — сдался он. — Я встречусь с тобой там после того, как еще немного поработаю.

Лицо Коди снова просветлело.

— Хорошо.

Прежде чем Рекс успел передумать, Коди довольно кивнул и ушел. Рекс снова уставился на статистику на датападе. В последней кампании погибло чуть меньше половины его сил, в основном блестяшки⁽²⁾. У него самого тоже появился новый шрам на ребрах, где дроид-коммандос провел своим острым лезвием по уязвимому месту на его броне. Каждая миссия, казалось, отнимала у них силы — как физические, так и моральные, и он поймал себя на мысли, что ему интересно, что от него останется к концу всего этого, если он каким-то чудом переживет войну. Насколько хорошо его подготовка поможет справиться со всеми ужасами, которые его ждут? Галактика так огромна и опасна. Казалось, существует бесконечный поток ужасных вещей, о которых каминоанцы не подумали, когда составляли свои программы. А это о чем-то да говорит, ведь они очень тщательно подходили к разработке их режимов тренировок.

Рекс просто очень устал.

Он устал от того, что блестяшки умирали, до того, как он успевал узнать их имена, если у них вообще были имена. От того, что он делал один шаг вперед и два назад, вовлеченный в смертельный танец с силами сепаратистов, который, казалось, никогда не закончится. От того, что ему приходилось пробираться через руины некогда шумных городов и видеть страх на лицах гражданских, когда он и его войска маршировали к следующей битве. Устал побеждать в сводках, но терять частичку своего сердца всякий раз, когда кто-то из его семьи погибал в битвах, на которые они не могли повлиять.

Коди был прав. Увольнительные выпадали нечасто. Еще реже в таком месте, как Корусант. Обычно они отправлялись на какой-нибудь аванпост, чтобы отдохнуть и при этом нести вахту. Еще чаще они просто оставались на джедайских крейсерах, но пребывание на корабле с тысячами братьев могло быстро привести к «кабинной лихорадке»⁽³⁾. Он знал это по собственному опыту.

В последнее время на Камино стало еще хуже. Хотя они всегда были рады вернуться в свой родной водный мир, строгое соблюдение правил каминоанцев все больше и больше раздражало его братьев — и его самого. Проводя так много времени с джедаями, им было трудно возвращаться к тому уровню покорности, которого всегда ожидали от них длинношеие, а яркая, стерильная среда начала резать глаз после того, как они повидали столько разных миров. Луны с ясным звездным небом и неоновыми городами, планеты, покрытые бескрайними зелеными лесами, миры с прекрасными скалами, сияющими розовым, как жемчуг. Увидев галактику, все они жаждали чего-то большего, чем проливной дождь и мутные темные воды, обрушивающиеся на Типока-Сити. Это все еще был их дом. И все же он душил, когда они возвращались туда.

Корусант, напротив, всегда был чем-то новым. Флот Республики располагался наверху, а сам город кишел зондами, охранными дроидами и членами Корусантской гвардии. Это давало возможность чувствовать себя в безопасности и насладиться свободным временем. Клоны, составлявшие Корри⁽⁴⁾, не так хорошо разбирались в тактике ведения боя, как он, но их так же усердно обучали. Вместо прорыва блокады, прорыва вражеских линий обороны или захвата командных пунктов, они тренировались в подавлении гражданских беспорядков, работе с заключенными и предотвращении террористических актов. Они выслеживали шпионов, помогали охранять Сенат и успокаивали людей своим присутствием. Рекс не был уверен, что у него самого хватило бы на это терпения, но должен был признать, что для клона это было хорошее назначение.

Камино был хорош для восстановления, Корусант был хорош для жизни.

Здесь всегда можно было попробовать новую уличную еду, послушать музыку, яркие галереи, причудливые художественные выставки и многое другое. Улицы полны жизни, а небо — броскими спидерами, от которых парни ахали, показывая на них пальцем и свистели. Яркие прилавки манили их безделушками и сокровищами, а уличные артисты вытворяли такое, что Рекс даже представить себе не мог. Его братья иногда уходили исследовать городские достопримечательности и возвращались с совершенно невероятными историями о своих приключениях. Корусант постоянно менялся и никогда не был прежним.

Но в основном они ходили в «79-й», и эта часть никогда не менялась.

Бар для клонов был местом, созданным специально для них, где все напитки оплачивались за счет финансирования Республики. Поскольку им не платили жалованья, солдаты полагались на гражданских, предлагавших им что-то бесплатно в знак поддержки военных действий. Но это была благотворительность, а не гарантия. Даже когда им что-то предлагали, некоторые клоны не хотели это принимать. Конечно, некоторые не прочь были похвастаться своим героизмом ради халявы, и Рекс их не винил. Они были созданы, чтобы умереть за свободу этих людей, так что же плохого в том, чтобы принять их предложение? Другой вариант — использовать кредиты, выигранные в азартных играх, но так поступали лишь некоторые.

Так что «79-й» был лучшим местом, куда они могли пойти в свободное время. Это было пространство, созданное специально для ВАР, и, честно говоря, ему там нравилось. Место, где они могли быть вместе, не подвергаясь опасности. Его людям там тоже нравилось, и Рекс наслаждался тем, как алкоголь притуплял его чувства и помогал забыть о тяжести, которую он нес на своих плечах. Бремя становилось все тяжелее по мере того, как затягивалась война, и его становилось все труднее игнорировать одной лишь силой воли. Обычно он с нетерпением ждал тех редких случаев, когда у него была увольнительная и мог пойти выпить.

Просто сегодня он был не в настроении.

Иногда казалось неправильным — наслаждаться тем, чего многие из блестяшек так и не смогли испытать за свою короткую, полную насилия жизнь. Затем он напомнил себе, что это может быть его последняя увольнительная, прежде чем его отметят как погибшего в чужом отчете, и от этого он чувствовал себя менее виноватым за то, что взял выходной. Рекс заполнил еще несколько страниц и нажал «Отправить». Когда данные были переданы, он убрал датапад и вышел из кабинета. Это заняло около часа, и теперь ему нужно было наверстать упущенное.

Перед уходом Рекс направился на мостик, чтобы проведать коммандера. Он увидел ее стоящей рядом с Баррисс Оффи и еще одной джедайкой, в которой узнал Депу Биллабу. Ее юный падаван, тощий мальчишка, чье имя он не мог вспомнить, отсутствовал. Три женщины-джедая смотрели на мониторы и потягивали горячие напитки с приятным ароматом, тихо переговариваясь между собой. Лицо коммандера Тано озарилось, когда она увидела его.

— Рекс! Я слышала, ты сегодня вечером куда-то идешь.

— Верно, коммандер.

Рекс чуть было не назвал ее «малышкой», но сдержался, вспомнив об их собеседниках. Он не стал бы рисковать и подрывать ее авторитет. Она была джедаем и его командиром, и Рекс не хотел случайно принизить ее в глазах других джедаев, обращаясь с ней как с ребенком, которым она, по сути, и была.

— Ну, не напивайся слишком сильно, — поддразнила она его.

Каким-то образом генералу Скайуокеру и коммандеру Тано удалось полностью разрушить субординацию и заставить его почувствовать, что они ему ближе, чем можно было предположить, исходя из их должностей. Сначала он не знал, как к этому относиться. Теперь же ценил их теплоту.

— Честно говоря, коммандер, вам стоит больше беспокоиться о генерале.

— О нет, — она закатила глаза. — Я разберусь здесь, а ты держи его подальше от неприятностей. Договорились?

— Договорились, — ответил Рекс.

1) Брат.

Вернуться к тексту

2) Клоны-новички, еще не бывавшие в боях и чья броня была чистой и блестящей, без царапин, подпалин и прочих "боевых меток".

Вернуться к тексту

3) Жаргонное название для психологического состояния, характеризующегося сильной раздражительностью, беспокойством и нетерпимостью к окружающим, возникающих из-за длительного пребывания в замкнутом или изолированном пространстве.

Вернуться к тексту

4) "Corrie" — популярное сокращение Корусантской гвардии в англоязычных фиках.

Вернуться к тексту

Сегодня Файвс был в ударе.

Ему нравилось выделяться в своём снаряжении ЭРК, даже если Эхо был немного сдержаннее со всеми этими блестяшками и гражданскими, которые подходили к ним, как только замечали необычную броню.

О да, сочетание двойных наплечников и камы действительно творило чудеса.

Но дело было не только в этом. Одним из плюсов Корусанта была возможность опробовать различные излишества, которые находили и делились ими другие клоны. Он раздобыл кондиционер для бородки, и теперь она пахла сосной. Вернее, он представлял, что так пахнут сосны, когда их не взрывали танки и авиация. Еще чувствовалась легкая нотка каких-то цитрусовых. В любом случае это лучше запаха застарелого пота, которым от него обычно несло во время миссий, хотя у Эхо более чувствительный нос.

Его близнец во многом был привередливее его. Ему не очень нравилась новая еда, предпочитая пайки, выданные ВАР, даже когда в этом не было необходимости. Он даже не выносил щетину на своем лице и был всегда гладко выбрит, что вполне устраивало Файвса, потому что к тому времени, как он добрался до кондиционера, от него уже почти ничего не осталось. Тем лучше для него. Оно того стоило — сойти с Венатора и переночевать в казармах.

Успешная миссия, нормальный горячий душ, и еда, которая не похожа на картон? Неограниченное количество напитков и, потенциально, компания кого-нибудь не менее хорошенького, чем он сам, позже вечером?

В общем, Файвс был в хорошем настроении и готов покорять город.

Они пришли пораньше из-за Эхо. Если бы это зависело от Файвса, он бы пришёл с модным опозданием и смаковал, как все провожали бы его взглядами в переполненном баре. Увы, Эхо настоял, чтобы прийти пораньше и успеть занять один из приличных столиков до того, как заведение заполнится, поэтому, когда пришли, было еще тихо. Они выбрали столик неподалеку от места, где обычно сидели офицеры, чтобы видеть, как входят Рекс и Коди. Файвс коснулся голографического меню, вызвав список напитков, которые можно попробовать. Все складывалось так, чтобы вечер удался, и он собирался провести его с пользой, прежде чем они отправятся в следующую адскую дыру.

— В меню появился новый напиток, — сказал он Эхо. — Дуринфайр. Эй, а это не та штука, что светится?

Эхо брезгливо сморщил нос.

— Фу, нет, спасибо. Я лучше выпью Не’тра гал.

— Ты каждый раз его берешь.

— Каждый раз, — согласился Эхо. — Именно. Зачем что-то менять, если это работает?

Иногда Файвс не понимал своего близнеца. Одна и та же скучная рутина во время дежурства и так надоедала. За такое короткое время можно было попробовать так много всего. Даже переживи они войну, их ускоренное старение сократило бы ожидаемую продолжительность жизни вдвое. Файвс собирался прожить свою укороченную жизнь так ярко, чтобы ее длина не имела значения.

Покачав головой в ответ на слова Эхо, Файвс подозвал одного из дроидов-официантов, чтобы заказать напитки. Он попросил Дуриндфайр для себя и обычный напиток Эхо, зная, что его все равно не переубедить. Эхо был Эхо, и Файвс мог с ним не соглашаться, но принимал его. Дроид ушёл и через мгновение вернулся с подносом и двумя стаканами, которые поставил на стол.

— Ого, эта штука яркая, — сказал Файвс, глядя на зелёную жидкость перед собой.

Эхо был в ужасе.

— Ты правда собираешься влить в себя это?

— Чертовски верно.

Он взял стакан и залпом осушил его с чрезмерным энтузиазмом, который всегда злит Эхо. Немного напитка потекло по его подбородку. Вот тебе и сосна с цитрусовыми; теперь его эспаньолка пахла Дуринфайром. Наверное, и на вкус такая же. Он попытался облизать её, чтобы проверить свою теорию, и брови Эхо поползли вверх.

— Что? — спросил Файвс.

— Как недостойно, — фыркнул Эхо и поднёс свой стакан к губам, чтобы чинно пригубить темный напиток.

Файвс демонстративно вытер рот, а затем злобно ухмыльнулся.

— Хочешь еще один отпечаток ладони? — спросил он.

— Не смей.

Ранее в тот же день Эхо потратил полчаса на то, чтобы отполировать доспехи и подкрасить их, поэтому от липкой ладони Файвса он отпрянул, как от яда. Файвс быстро почистил свои доспехи перед выходом, но, честно говоря, ему даже нравился их грязный, потрепанный вид. Он демонстративно потянулся и попытался шлепнуть Эхо по нагруднику, но брат отстранился. Не впечатлившись, Эхо резко пнул его под столом, и Файвс вскрикнул громче, чем они оба ожидали. Эхо огляделся по сторонам, как будто стеснялся находиться с ним на людях, и тяжело вздохнул.

— Тебя никуда нельзя брать, — сказал он.

— Ты любишь меня.

— Только потому, что у меня нет выбора, — сухо ответил Эхо.

— Не будь таким, вод’ика⁽¹⁾, — надул губы Файвс.

— Ты «вод’ика». Меня декантировали раньше тебя, ди’кут⁽²⁾.

— Но я рос быстрее, — сказал Файвс. — И мышцы у меня больше.

Это было правдой. Эхо был стройнее, с чуть более узкими плечами. Разница небольшая, но она была, и Файвс считал, что имеет право дразнить его из-за этого.

— Верно, — сказал Эхо, скрестив руки на груди. — Потому что я уделяю внимание не только силе, но и выносливости, а ты предпочитаешь поднимать тяжести и пропускать круги. И какой из подходов оказался более полезным во время нашей последней миссии?

Эхо поднял бровь и стал ждать с самодовольным видом. Файвс не мог с ним поспорить. Он попал в переделку, и именно Эхо помог ему выбраться. Под «переделкой» подразумевается, что без Эхо он бы точно погиб.

Но это не значит, что Файвс собирался сдаваться.

— Ладно, ты меня уел, — сказал он. — Но если бы ранили тебя, я бы смог отнести тебя в безопасное место.

— И ты думаешь, что я не смог бы отнести тебя до безопасного места? — возмущенно спросил Эхо.

— Конечно, смог бы. Но у меня это получится лучше, потому что у меня мышцы больше.

— Или ты быстрее устанешь, потому что большим мышцам нужно больше кислорода, — сказал Эхо.

— Все равно больше.

— Твоя толерантность от этого не повысится, — парировал Эхо.

— Что это значит?

— Это значит, что тебе лучше быть осторожнее с тем, как быстро ты пьешь это дерьмо, иначе через час ты будешь лежать на полу, и на этот раз, пожалуй, оставлю тебя там.

Файвс схватился за грудь, как будто Эхо причинил ему настоящую боль, и изобразил на лице страдание.

— Эхо, ты обвиняешь меня в том, что я не умею пить?

— О, я тебя не обвиняю. Дело уже закрыто.

— Теперь мне придется доказать, что ты ошибаешься, — заявил Файвс, допивая напиток и оглядываясь в поисках следующего. Эхо застонал. — Ты сам напросился.

— Я правда не хотел, — фыркнул Эхо.

— Что бы ни случилось дальше, это будет на твоей совести.

— Нет, нет, нет, подожди-ка! Я не несу ответственности за…

— Слишком поздно…

— Файвс!

Не обращая внимания на протесты Эхо, он заказал ещё два «Дуриндфайра», а также «Старшайн Сюрпрайз» и еще немного мандалорского эля для Эхо. Вскоре оба почувствовали эффект, причем Файвс, надо признать, даже сильнее. Он наслаждался атмосферой, мощным ритмом музыки и наблюдал за тем, как в бар заходят все новые люди. Там были солдаты всех званий, а также обычные гражданские, которых узнавал.

Файвс заметил несколько членов «Волчьей стаи», сидящих с парой гвардейцев Сената, с которыми они дружили, а двое людей Блая разговаривали с седым охотником за головами, который часто приходил, чтобы сыграть с ними в карты. Клоны во флотской форме и форме инженеров заняли большую часть дальнего угла и половину танцпола, выделяясь на фоне брони. Он узнавал большинство из них в лицо, если не по имени.

Было здесь и много свежей крови.

Блестяшки, жаждущие вкусить городской жизни, толпами выходили на улицу, а также некоторые натуралы⁽³⁾ решили впервые заглянуть в бар. Сегодня в толпе Файвс заметил людей, тви’леков, панторанцев и несколько родианцев. Он всегда мог отличить гражданских, которые были впервые в «79-м». Они держались немного в стороне, с любопытством разглядывая солдат, но боясь подойти. Обычно клоны быстро замечали таких и брали их под свое крыло на вечер.

Прямо у него на глазах двое солдат пригласили родианца сыграть в дартс, а один из 212-го пригласил тви’лечку на танец. Файвс и сам хотел проявить инициативу, но это могло подождать. Сначала он хотел провести время с братьями. Кроме того, было бы неспортивно лишать блестяшек шанса. У них никогда не будет возможности сыграть в азартные игры с охотниками за головами или завязать разговор с одной из поклонниц, если он монополизирует все внимание.

На это еще будет время.

Пока что Файвс был доволен тем, что мог пить и наблюдать за растущим числом людей. Толпа в броне представляла собой море оранжевого, серого и темно-горчичного цветов, колышущееся в свете стробоскопов. Но больше всего выделялись цвета его собственного батальона. Сегодня 501-й батальон был в полном составе, превосходя численностью остальные в два раза. Празднование победы шло полным ходом, и Корусант принадлежал им.

Пора окрасить его в синий.

1) Младший брат

Вернуться к тексту

2) Идиот

Вернуться к тексту

3) Также встречается вариант «мокрые», — разумные, рожденные естественным путем.

Вернуться к тексту

В сообщениях говорилось, что они встретятся сегодня вечером в «79-м».

Письмо Вулффа было коротким и по существу, в то время как Блай добавил немного «надеюсь, у тебя все хорошо» и «мы бы хотели тебя увидеть». Коммандер Фокс постукивал стилусом по поверхности стола, глядя на открытые письма и размышляя, как ответить. Часть его хотела встретиться с ними, а другая не знала, что им сказать. Он провел рукой по своим темным волосам, уже тронутых сединой; красный шлем был снят и лежал рядом с датападом. Сегодня у него действительно был выходной, и он скучал по ним. Просто не был уверен, что все еще вписывается в компанию. Уже давно он не чувствовал себя одним из них. Служба на Корусанте оказалась не такой, как ожидал. Выросший на Камино, Фокс был полностью готов к тому, что, когда придет время, его бросят в мясорубку вместе с остальными.

Но этого не случилось.

Вместо этого его отделили от них и отправили на специальную программу обучения, которая включала в себя изучение социального этикета, контрразведки и поимки преступников. Вместо генерала-джедая, как у остальных, он подчинялся непосредственно к канцлеру. Ожидаемые поля сражений превратились в патрулирование улиц Корусанта, надзор за тюрьмой и охрану дверей, пока Палпатин занимался своими делами. Это была не та жизнь, что он себе представлял, но гордился тем, что его выбрали охранять всё, что олицетворяло Республику. И твердил себе, что такой же солдат, как и все остальные, даже если не на передовой.

Работы у него, во всяком случае, хватало.

Порой Фокс был так измотан, поддерживая порядок, что засыпал буквально на ходу. И каждый раз потом корил себя за это — ведь хорошие солдаты не засыпают, охраняя Сенат. К счастью, шлем скрывал его промахи, и он унесет их с собой в могилу. Ему не нравилось, когда его компетентность ставили под сомнение. Фокс работал над этим, потому что братья любили подшучивать, а его защитная реакция делала легкой мишенью. Ему бы хотелось посмеяться в ответ, парировать, но на самом деле он ненавидел, когда из него делали посмешище. Каждый раз ему казалось, что за их шутками скрывается завуалированная критика его лидерства. Что, конечно, было глупостью — он понимал, что они так не думали. Он же их брат. Это была его собственная проблема, собственная неуверенность, которую, как он прекрасно понимал, проецировал на других.

Осознание этого не делало ситуацию легче.

Фокс не понимал, откуда в нем этот вспыльчивый нрав — и почему так сомневался в своей роли в войне. Он не всегда был таким. Когда-то любил проводить время со всеми своими воде⁽¹⁾. Фокс и не подозревал, насколько отдалились они друг от друга, пока не случилось это; и поймал себя на мысли, что предпочел бы еще более плотный график, лишь бы не чувствовать неловкость в их присутствии. Война изменила их всех — сблизила тех, кто сражался бок о бок, и одновременно отдалила его от них. Они отправились в галактику и стали героями, а он остался в тюремной системе Корусанта, чтобы не дать заключенным гангстерам убивать наркоманов. Возможно, именно это и породило ту пропасть между ним и братьями.

Нет, понял он.

Все началось ещё на Камино — просто со временем стало хуже. Первые трещины появились после инцидента с Коди. Ни один из них не участвовал в первой битве при Джеонозисе. Когда остальные отправились на войну, каминоанцы отправили его, Коди и еще нескольких на Корусант. Им было приказано начать формирование батальонов под руководством временного военного совета, созданного Палпатином, и приступить к укреплению оборонительных позиций. Это было разумно: они не хотели рисковать потерей всех своих старших офицеров в первой же битве. Фокс и Коди были частью плана на случай, если битва за Джеонозис закончится поражением.

Фокс тогда с ума сходил от тревоги за тех, кто оказался на передовой, и впервые в жизни попробовал алкоголь. На Камино не было алкоголя, но на Корусанте он оказался на удивление легкодоступным. Впервые Фокс выпил, когда пришли новости о победе в первом сражении. Война стала неизбежной: с обеих сторон было слишком много потерь, очень многое поставлено на кон. Фокс тогда напился до беспамятства, ожидая возвращения выживших на Корусант. С тех пор пил при любой возможности — особенно в первые месяцы, когда все было новым и ошеломляющим. Коди заметил это, хотя поначалу делал вид, что ничего не происходит. Потом начались расспросы, все ли с ним в порядке. Фокс раздражался от самой мысли, что кто-то мог усомниться в его способности выполнять свою работу.

О, конечно, с ним все было в порядке.

А почему бы и нет? Они ждали этого всю свою жизнь.

Затем, всего через два месяца после начала войны, они с Коди решили воспользоваться щедростью Республики и отправились выпить в один из VIP-залов частного клуба, часто посещаемый сенаторами. Фокс понимал, зачем это нужно: показать публике, что ВАР существует — обычные люди, не внушающие страх; люди, что могут выпить в изысканном частном клубе, а не как нечто, выращенное в лаборатории, чья цель — убивать по приказу. Он понимал, зачем все это, но ему было все равно, как и Коди. В тот вечер они воспользовались открытым баром по полной.

Тогда это и случилось.

Впервые он нарушил священные узы братства.

Они уже изрядно выпили, когда Коди заметил, что Фокс пьет гораздо больше него. Что война еще даже толком не началась, а у Фокса уже выработалась нездоровая привычка справляться со стрессом, которую каминоанцы никогда бы не одобрили. Фокс пытался отшутиться, правда пытался. Но разум был затуманен алкоголем, а он все еще не оправился от потери близких братьев, не вернувшихся с первых сражений. Настроение окончательно испортилось, когда он заметил, что некоторые гражданские смотрят на них и неодобрительно перешептываются. К счастью, натуралы⁽²⁾ пробыли там недолго, и они с Коди остались совсем одни. И это было к лучшему, потому что то, что произошло дальше, определенно не пошло бы на пользу клонам. На самом деле это было бы полной противоположностью тому, что имел в виду Сенат, когда предложил им роскошь в виде увольнительных.

— Знаешь, что они говорят, — уклончиво ответил Коди. — О людях, которые слишком много пьют.

— Что говорят? — спросил Фокс.

— Тот, кто так пьет это, — Коди указал на пустой стакан Фокса, — должно быть, сепаратист.

Коди осушил свой бокал одним глотком, а у Фокса от этого комментария зазвенело в ушах. Раздраженный, он схватил новую бутылку и наполнил оба бокала, но Коди заметил, что ему, пожалуй, хватит.

— Я был создан, чтобы быть хорошим солдатом, — настаивал Фокс. — И по сей день остаюсь таковым…

Коди пробормотал себе под нос что-то о том, что он уже говорит как ветеран, но Фокс проигнорировал это и продолжил.

— И я бы никогда не предал ВАР, — заявил Фокс, небрежно ткнув Коди пальцем, сжимая бутылку в руке. Он допил остатки, проигнорировав стакан. Коди на мгновение уставился на него, а затем наклонился и взял свой наполненный стакан.

— Ты никудышный солдат, — рассмеялся Коди. — ВАР всегда боролся с пьянством, а ты алкоголик!

Он подчеркнул свои слова, тыча пальцем, и его губы дрогнули в дразнящей улыбке. Возможно, именно намек на предательство, пусть даже шутливый, стал последней каплей. Фокс не совсем понимал, что заставило его сорваться — страх быть списанным или действие алкоголя, затуманившее разум.

Он помнил только, как внезапно вскочил на ноги, а Коди посмотрел на него, вздрогнув.

— Пошел ты! — сказал он.

И швырнул бутылку Коди прямо в лицо.

Коди отпрянул, стул опасно качнулся на задних ножках; он взмахнул руками, пытаясь защититься, но было слишком поздно. Бутылка разбилась, и Фокс не ожидал, что все так обернется.

Он не задумывался.

Повсюду осколки стекла и кровь.

Гнев мгновенно исчез. Фокс бросился к Коди, лежащему на полу без сознания, а у его лица растекалась кровь. Он извинялся, умоляя брата очнуться, в ужасе от того, что наделал. До сих пор воспоминание об этом вызывало у него судорожный стыд. Единственным спасением тогда было то, что свидетелей не было — ни огласки, ни последствий. Фокс помог Коди добраться до лазарета, как только тот пришел в себя, и брат наплел такое дерьмо банты, пока ему вытаскивали осколки стекла и промывали рану бактой. Фокс чуть было не признался, что произошло на самом деле, но Коди схватил его за руку, когда медицинский дроид отвернулся, и прошипел, чтобы тот придерживался его версии событий. Он неохотно согласился. Коди потребовалось несколько дней на восстановление, прежде чем его отправили служить в качестве маршала-коммандера под началом генерала Кеноби, и с тех пор Фокс его не видел.

Фокс заслужил, как минимум, дисциплинарного взыскания. Проступок был очень серьезным, его могли отправить на перевоспитание или даже списать. Вместо этого Коди вернулся через несколько месяцев на Корусант вместе с генералом Кеноби, прибывшим по делам джедаев. Фокс удивился, когда Коди подошел к нему и отвел в сторону, чтобы поговорить.

И тогда впервые увидел шрам, который сам же ему и оставил.

Он был неровным и зазубренным, белый рубец на виске, огибающий глаз, заканчивающийся на верхней части скулы. Он напоминал косу. Повезло не лишиться глаза. Фокс извинялся, как никогда в жизни, но Коди лишь пожал плечами и сказал, что ему даже нравится. Они расстались на хорошей ноте и с тех пор не обсуждали инцидент.

Однако стыд никуда не делся. Фокс давно подозревал, что некоторые из офицеров узнали об инциденте, хотя его так и не наказали. На самом деле никто об этом даже не упоминал, но он чувствовал это, улавливал во взглядах, в некоторых ехидных комментариях — весьма туманных, что не придраться, но он знал, что они в курсе. Ему было тяжело находиться рядом с ними, зная, что они знают, на что способен по отношению к другому клону. Он чувствовал себя испорченным, будто подвел их всех. И дистанция между ними росла, пока не превратилась в пропасть: с Коди и остальными на одной стороне, а Фокс — на другой.

Фокс швырнул стилус на стол и встал. Он закрыл жалюзи, скрывая вид на город и погружая кабинет в темноту, и запер дверь. Он бродил взад-вперед, размышляя, и сцепив руки за спиной. Ему хотелось, чтобы все было как раньше, на Камино. Он был продвинутым ребенком и исключительным кадетом, принимал восхищение братьев как должное. Думал, что всегда будет таким в их глазах. А потом его отправили доказывать свое величие, и потерпел неудачу на первом же препятствии.

Коди был началом. После него последовала череда сожалений.

Он отмахнулся от Пондса, соврав, что слишком занят, чтобы навестить брата, но через три дня узнал, что Пондс погиб — из-за юного клона по имени Боба. Узнав, что Боба в тюрьме, Фокс отправился к кадету-предателю, чтобы узнать, как погиб Пондс. Ему сразу не понравился мальчик, отвергший его, когда Фокс попытался назвать его братом. Дальше стало еще хуже. Его охватила ярость, когда узнал, что Пондса, связанного, с кляпом во рту, застрелили в затылок, а его тело выбросили в открытый космос. Фокс сорвался и ударил мальчика. На кулаке осталась кровь, а глаза Бобы наполнились слезами, а затем стали такими холодными, что Фоксу стало не по себе. Узнав правду, он не получил облегчения. Только боль.

Потом был Рис.

Рис был довольно непростым блестяшкой, слишком упрямым, на вкус Фокса. Вернувшись с задания с Йодой, Рис начал обращаться за помощью к другим, перестав слишком сильно фокусироваться на враге, что поначалу значительно облегчило работу с ним. Все трое, кто сопровождал Йоду в тот день, вернулись обновленными. Джек и Тайр тоже вдохновились, их подход к работе улучшился. Тайр уже был опытным гвардейцем в звании лейтенанта, но его новообретенные терпение и рассудительность оказались бесценны. К сожалению, пришлось отпустить Джека — тот попросил о переводе, вдохновленный непрошеными мудрыми советами джедаев. Тогда Фокс впервые ощутил неприязнь к джедаям из-за вмешательства в дела его воде. С тех пор он считал их высокомерными, думающими, что они могут делать все, что захотят, а военные знания и логистика — к черту. Сначала он потерял Джека, а потом Рис поплатился за то, что слушал нелепые притчи морщинистого зеленого джедая. И в отличие от Джека, действительно потерял Риса.

Они отправились в рейд в логово сепаратистских шпионов на нижних уровнях, и все пошло не по плану. Рис — по крайней мере, прежний Рис — распознал бы потенциальную угрозу и среагировал бы. Новый, более внимательный Рис замешкался на несколько секунд и повернулся к Фоксу, ожидая приказов. Фокс, раненый, находящийся в тот момент в гуще перестрелки, принял абсолютно неверное решение. Позже, когда Фокс нашел Риса, тот лежал на спине совершенно неподвижно. Его шлем лежал в стороне, а невидящие глаза все еще были широко раскрыты от удивления. Захваченные живыми шпионы, оказались мирными жителями Корусанта, были сторонниками врага и полными глупцами, поверившими ложным обещаниям графа Дуку. Эти воспоминания до сих пор оставляли горький привкус во рту.

Казалось, в этой войне Фокс больше сражался с собственным народом Республики и причинял боль своим братьям в процессе, чем сражаясь с силами сепаратистов. Он даже не мог вспомнить, когда в последний раз сталкивался с сепаратистскими дроидами. Только гражданские: преступники, контрабандисты и подонки с нижних уровней, недостойные жертв его братьев. Они умирали ради них. Это вызывало отвращение.

Джедаи были не лучше.

Возможно, его братья и верили, что они боги, которым не нужно ни перед кем преклоняться, но он в этом сомневался. Они были безрассудны, высокомерны, лицемерны. Думали, что их способность двигать предметы силой мысли и владение световым мечом дают некое моральное превосходство. Война для них — игра, где правила действуют на всех, кроме них. И все это преклонение перед ними других клонов вызывало у Фокса странные чувства. Его братья рассказывали о выдающихся джедаях, но Фокс видел только их отстраненность и назойливость. Как безразличны они были, когда погибал один из них. Как бы ни старался, так и не мог понять, как такие, казалось бы, сострадательные люди могут быть такими холодными. Это еще одно отличие, из-за которого Фоксу было трудно проводить время с другими клонами, за исключением его собственной Корусантской гвардии. Он просто не мог понять благоговения перед джедаями.

И наконец, было кое-что в канцлере не нравилось Фоксу.

Фокса не интересовала политика, но что-то в этом старике его нервировало. Тот притворялся беспомощным и постоянно обвинял то одну планету, то другую, но в конце концов всегда добивался своего. Он сюсюкал, улыбался, целовал руки и щеки, когда Фокс видел его на встречах с другими сенаторами или джедаями. Идеально играл роль добродушного пожилого джентльмена.

Но Фокс знал лучше.

Канцлер пренебрежительно относился к солдатам и слугам, когда рядом не было никого влиятельного. Фокс не раз был свидетелем, как канцлер отбрасывал все свои манеры и становился излишне покровительственным и жестоким. Фокс также ловил на себе многозначительные взгляды и хитрые улыбки, которые джедаи, казалось, никогда не замечали во время своих визитов. Это всегда происходило в те секунды, когда джедаи отвлекались на что-то другое или когда канцлер стоял к ним спиной. Но он видел достаточно, и его собственное лицо под шлемом было таким же непроницаемым, как у дроида. Для широкой общественности канцлер Палпатин был самым большим сторонником Ордена джедаев, и это чувство было взаимным. Канцлер утверждал, что дружил с такими людьми, как Энакин Скайуокер, Йода и Мейс Винду; они были единым целым, сражавшимся за свободу и справедливость для всей галактики.

Но это иллюзия.

Фокс не знал, что это такое на самом деле, но какова бы ни была реальность, это не то, о чем думали люди. Ему было трудно понять натуралов, и он не хотел усложнять себе жизнь еще больше, поэтому никогда не пытался узнать об этом больше. Изначально вовсе не искал никаких ответов — просто не мог не замечать некоторые вещи, проводя столько времени рядом с Сенатом. Из-за службы в охране ему почти нечего было делать, кроме как наблюдать за взаимодействием элит сотен миров. Фокс пришёл к выводу, что Палпатину не нравились джедаи — за исключением, пожалуй, его странной симпатии к Скайуокеру. А джедаи, несмотря на свою сердечную вежливость и все уступки, на которые они шли ради канцлера, часто были недовольны тем, что тот говорил.

С Республикой что-то не так.

Какой бы ни была ситуация, ему за это не платили. А учитывая, что ему вообще не платили, то так было почти со всем. Он находился на Корусанте для того, чтобы арестовывать тех, кого приказывали арестовать, ловить шпионов и охранять канцлера. Остальное его не касалось. Корусантской гвардии приходилось управлять городом размером с целую планету, а также сопровождать послов и эмиссаров в военное время. Население было огромным, а с гражданскими всегда труднее, чем с боевыми дроидами, поэтому у них даже было несколько коммандеров. У Фокса не было времени отвлекаться на конспирологические теории. Другие коммандеры Корусанта — Торн и Стоун — пожалуй, были единственными, кто действительно понимал, под каким давлением они находятся. Если они и замечали, что с Республикой что-то не так, то ничего не говорили.

С другой стороны, Фокс тоже ни словом об этом не обмолвился.

Фокс открыл запертый ящик под своим столом и достал бутылку т’ссолока — из партии, конфискованной у контрабандиста-тви’лека. Коммандер должен быть готов ко всему. Он открыл бутылку и сделал глоток. На вкус гадость, зато действовало быстро и приятно кружило голову. По протоколу он должен был всё изъятое контрабандное имущество задокументировать и уничтожить, а не прятать половину по углам кабинета и в личных покоях. Фокс оправдывал себя тем, что не платил за выпивку, значит, не поддерживал преступную деятельность. Кроме того, выбрасывать ее было бы расточительством, а братья в «79-м» пили не меньше. А если ему хотелось спокойно выпить в одиночестве? Не мог же просто пойти в магазин и купить что-нибудь — кредитов у него не было. Да и канцлер никогда не упрекал его в том, что алкоголь мешает исполнению служебных обязанностей. Пока старый хитрец был доволен, Фокс не волновался. Он прошел долгий путь с тех пор, как случилось то происшествие с Коди. Теперь он мог пить и при этом сохранять контроль над собой, это вошло в привычку, что, по мнению Фокса, было прогрессом.

Он сидел в темноте и пил в одиночестве, размышляя, как ему ответить на полученные сообщения.

1) Вод — брат, воде — братья.

Вернуться к тексту

2) «Натборны», прирожденные, — разумные, рожденные естественным путем. Также встречается вариант «мокрые».

Вернуться к тексту

Показался бар для клонов с фиолетово-желтой вывеской и приглушенными звуками электронной музыки. Когда Рекс сошел на платформу перед баром, там уже было полно клонов, и их невнятные голоса перекрывали шум транспорта. Он быстро нашел Коди и Вольфа, разговаривающих у входа, сначала заметив оранжевые отметины среди моря блестящей белой брони и серой флотской униформы.

У клонов было не так много сменной одежды для выхода в свет, да и носить военную форму казалось безопаснее и привычнее. Еще это помогало узнавать друг друга на расстоянии, определять ранг или батальон. Рекс уже узнавал многих по шрамам, голосу или татуировкам, но было еще много незнакомых лиц. Это помогало и блестяшкам. Так что обычно боевая и увольнительная форма не отличались. Единственным отличием было наличие шлемов. Свой он оставил в каюте — не придется таскать его с собой всю ночь и нет риска потерять, когда в голове станет туманно.

— Рекс! — окликнул Коди, заметив его приближение.

— Я думал, ты тоже нас кинул, — прорычал Вольф.

— В смысле? — спросил Рекс.

— Фокс звонил десять минут назад. Ему нужно кое-что уладить в тюрьме, поэтому он не придет, — сказал Коди.

Рекс был разочарован. В последнее время никак не удавалось повидаться с Фоксом, и был не одинок: остальные тоже редко его видели. В последний раз, когда они проводили время вместе — были тренировки ЭРК для всех квалифицированных офицеров. Они ходили на курсы в разные дни, чтобы была возможность подменять друг друга. Рекс был в той же группе, что Фокс и Блай, а Коди в его отсутствие командовал 501-м. Они хорошо сработались. Когда Скайуокер брал Рекса с собой на встречи в Сенате, времени хватало лишь на приветственные кивки и светские беседы, так что было приятно впервые с кадетских времен как следует поработать вместе.

— Казалось бы, служа на Корусанте, у него должно быть больше свободного времени, — проворчал Вольф. — Но, клянусь, у него работы больше, чем у нас.

— Не хотел бы быть на его месте, — сочувственно произнес Рекс.

— А может, он просто боится повторения истории, и что оставит Коди еще один шрам, — задумчиво произнес Вольф. — Слышал, он до сих пор хнычет из-за этого.

— Я не… — начал Коди, обиженно.

— Имею в виду, что Фокс до сих пор хнычет из-за этого, — поддразнил Вольф. — Якобы.

Коди бросил на него предупреждающий взгляд и жестом пригласил их следовать за ним внутрь. В баре было многолюдно. Пробираясь сквозь толпу, они нашли Блая, занявшего столик в дальнем углу. Увидев их, Блай подозвал дроида-официанта и заказал выпивку на всех. Дроид кивнул и удалился.

— Куда делись генералы? — спросил Коди.

Блай кивнул в сторону бара, и Рекс увидел генерала Скайуокера, стоявшего между Кеноби и Секурой. Рядом с Кеноби — Ваксер и Бойл. Ваксер что-то показывал своему генералу, а Бойл угрюмо потягивал напиток. Пло Кун разговаривал с группой блестяшек справа.

— Сказали, что немного походят, проверят, как дела у людей, — пояснил Блай.

Рекс все понял. Для лидера важно найти грань: быть достаточно доступным и поддерживающим, но в то же время давать достаточно свободы, чтобы не стеснять своих солдат. Он уже давно усвоил, что иногда полезно ослабить контроль, позволить ребятам пошалить и свободно поговорить. Похоже, генералы думали так же и давали им время пообщаться друг с другом. Вряд ли кто-то возражал; все они были достаточно близки со своими джедаями, но он все равно ценил этот жест. Сделав мысленную пометку, что нужно будет потом с ними поговорить, он уселся за столик. Коди присоединился к нему. Вольф сел рядом с Блаем, и через несколько мгновений дроид принес их напитки на круглом подносе. Рекс взял свой и сразу ополовинил. Судя по пустым рюмкам в центре стола, отставание от остальных было в три-четыре порции. Допив остатки, он отодвинул рюмку, краем глаза что-то заметив.

Эхо и Файвз помахали ему с другого конца бара, выделяясь в своей новой броне ЭРК. Ну, не такой уж и новой: на самом деле их повысили уже какое-то время назад. Но в его глазах они по-прежнему были блестяшками, и было странно видеть их с двойными наплечниками и камами. Его сердце наполнилось гордостью. Но и виделись теперь реже — их вызывали только для выполнения специальных заданий. Половину времени они проводили, охраняя Камино, а не на джедайском крейсере вместе с остальным 501-м. Он был рад снова поработать с ними в последней кампании, и не только потому, что они спокойны и надежны в миссии. Приятно снова провести с ними время, даже несмотря на то, что они едва не свели его с ума своими постоянными ссорами по пути туда и обратно.

Он улыбнулся и помахал в ответ. Файвз поднял полный бокал светящегося зеленого коктейля, указал на него, а затем ухмыльнулся, показывая большой палец. Эхо откинулся и покачал головой, глядя на своего близнеца. Рекс пожал плечами, не зная, какого ответа ждет Файвз. Их разговор прервали две симпатичные тви'лечки, решившие присоединиться к ЭРК за их столиком. Файвз подмигнул Рексу, а затем полностью переключил внимание на них, а Эхо разрывался между смущением и гордостью. ЭРК, безусловно, пользовались популярностью у гражданских.

Рекс многозначительно посмотрел на Эхо, который смущенно улыбнулся ему и отвел взгляд. Рекс знал: Эхо никогда не приводил никого в казармы, и что с ним женщине не повезет. А вот Файвз — совсем другое дело. Он бы привел обеих, будь такая возможность, и всех, кого смог бы убедить по пути. И не только женщин. Губы Рекса дрогнули в улыбке при виде этой парочки, и он вернулся к разговору за своим столиком.

— …всегда достаются гуманитарные миссии, — жаловался Вольф. — И всегда помогаем самым странным. Не то чтобы я был против помощи. Мы должны помогать. Но в прошлый раз мне пришлось разучить целый танец, чтобы исполнить его перед их лидером, прежде чем нам вообще разрешили разгружать припасы. Оказалось, что иначе они восприняли бы это как вызов, а не помощь.

Коди и Блай расхохотались, и Рекс не смог удержаться. Вольфу, должно быть, не понравилось, что пришлось устроить такую сцену посреди важной миссии.

— А… А… — Коди с трудом выговаривал слова сквозь смех. — А твоя кама-то развевалась?

Вольф скрестил руки на груди и хмыкнул.

— Там было несколько поворотов, — неохотно признался он. — Так что да.

Блай стукнул кулаком по столу, Рекс сочувственно застонал, а Коди схватился за бока. Вольф криво улыбнулся и допил свой напиток.

— Рад, что вы получаете такое удовольствие от моих страданий.

— Можно узнать, в чем шутка? — раздался позади Рекса веселый знакомый голос.

— Генерал Кеноби! — Коди выпрямился, протер глаза и взял себя в руки. — Не хотите присесть, сэр?

— Если можно, — ответил Кеноби. Он присел на край скамьи рядом с Коди, подвинувшимся, чтобы освободить для него место, и переключил внимание на Вольфа. — Что там у вас за страдания?

— Вольф рассказывал о том, как столкнулся со своим величайшим страхом, сэр, — ухмыльнулся Коди.

— Весельем, — подсказал Блай, и за столом снова раздались смешки.

Вольф нахмурился и заказал еще напитки.

— Я знаю, как веселиться, — кисло сказал он.

— Вольф, — сказал Блай. — Я знаю тебя всю жизнь и могу по пальцам одной руки пересчитать, сколько раз видел, чтобы ты веселился.

Коди повернулся к Кеноби.

— Как дела у людей, генерал?

— Что ж, похоже, они в приподнятом настроении. Приятно отпраздновать с трудом завоеванную победу.

Коди кивнул и взял свой напиток.

— Как там Ваксер и Бойл? — спросил Рекс, наклонившись, чтобы лучше видеть джедая.

Рекс привязался к двум солдатам из «Призрачной роты». Он часто жалел, что их не приписали к 501-му, хотя они так идеально вписались в 212-й, что было трудно представить их переназначение к нему. И еще труднее представить, что такая просьба была бы удовлетворена. Коди никогда бы с ними не расстался. Глаза Кеноби весело блеснули при упоминании двух его лучших солдат.

— Ваксер показал мне фокус с картами, а Бойл не в духе, потому что кто-то сказал ему, что усы делают его похожим на порга.

Коди фыркнул в напиток, и случайно вдохнул жидкость, закашлявшись. Рекс похлопал его по спине и усмехнулся. Так вот почему Бойл был таким угрюмым. Генерал Кеноби задержался ненадолго и выпил с ними, приправив разговор своим обычным сарказмом. Вскоре его кто-то позвал, и он, извинившись, снова оставил клонов наедине с алкоголем. Перед Рексом поставили двойную порцию.

— За павших, — сказал Коди.

— За павших, — повторили трое других.

Последовали новые шоты. Они были посвящены их самым близким братьям, чьи потери ранили сильнее всего. Блай однажды назвал это «почетные тосты», и традиция прижилась. Сегодня Рексу некого было добавить: среди недавних потерь не было близких братьев. На сердце вдруг стало тяжело. Если потеря большей части блестяшек при сохранении близких означала личную победу, то не хотел бы никогда узнать, каково это — потерпеть полное поражение.

Блай поднял следующую рюмку.

— Пондс.

Вольф поднял свой и сказал:

— Мой первый отряд.

Рекс понял, что это значит: они стали жертвами Гривуса во время нападения его военного корабля «Зловещий», и большинство погибли еще до того, как Вольф успел узнать их имена. В тот день он изменился.

Коди поднял свою рюмку и произнес:

— За Хавока и Кольта.

Рекс едва не вздохнул с облегчением. Все — старые потери. Он поднял свою рюмку.

— Денал и 99.

Они чокнулись и залпом выпили, ставя рюмки на стол и отодвигая их в центр к остальным пустым. Коди взял на себя последний тост, уже обращаясь к ним.

— Да пребудет с нами Сила, — пошутил он, поднимая рюмку.

Вольф зловеще оглядел их, что было легко с его шрамом и белым кибернетическим глазом, и повторил движение Коди.

— Никаких глупых смертей, — добавил он. — Только героический последний бой.

— Поддерживаю, — сказал Блай, чокаясь с Вольфом.

— Оптимистично, — пробормотал Рекс, поднимая рюмку и присоединяясь к тосту.

Ночь превратилась в череду бесконечных напитков, криков, смеха и песен в исполнении самых шумных братьев. Обычно это был «Воде Ан», но иногда звучали мандалорские боевые песни, которые смутно помнили с юности, или космические шанти, которые слышали во время войны. В конце концов все выдохлись и разошлись, присоединяясь к карточным играм в другом конце бара или на танцполе. Музыка в колонках сменилась с привычного электро на более мягкую и чувственную, и самые смелые солдаты воспользовались моментом, чтобы пригласить гражданских на танец. Рекс увидел, как Файвс направился к ним, а Эхо потащил его обратно за их столик.

— Не хотите ли потанцевать, коммандер?

Генерал Секура появилась из ниоткуда и протянула руку Блаю через стол. Его татуированные щеки густо покраснели, что было заметно даже под светом стробоскопов. Коди и Рекс обменялись удивленными взглядами. Вольф игриво проворчал, что его заставили двигаться, пока Блай скользил, чтобы взять ее за руку. Она подняла его на ноги; ее лекку подпрыгивали в такт шагам, пока они шли в середину танцпола. Он слегка пошатывался, следуя за ней, оставив хихикающую троицу позади.

— Он явно влюблен, да? — сказал Вольф.

— О да, — ответил Рекс. — Он влип.

— А, да нормально все будет, — произнес Коди, ухмыляясь и принимая от дроида очередную порцию выпивки. Он пододвинул рюмку через стол Вольфу и толкнул другую в сторону Рекса, которого постепенно накрывали последствия. Рекс пьян. Успешно наверстал упущенное.

Миссия выполнена.

Поток напитков не иссякал. Им надоело подшучивать над танцами Блая, и вскоре Вольф и Коди погрузились в жаркий спор о самых ужасных планетах, на которых им доводилось бывать, в то время как Рекс задумчиво разглядывал свой напиток. Некоторое время спустя, когда оба согласились, что Джеонозис был худшей из всех планет, Пло Кун подошел к их столу. Вольф подвинулся, чтобы освободить для него место, а Рекс и Коди вежливо кивнули, приветствуя. Генерал кивнул в ответ и что-то сказал, чего Рекс не расслышал, прежде чем тот наклонился к столу, словно хотел что-то рассказать по секрету. Капитан подался вперед.

— Похоже, генерал Скайуокер выпил немного больше, чем следовало бы.

Рекс оглянулся через плечо, и его сердце ушло в пятки.

Хардкейс парил в воздухе вверх тормашками. Виновник очевиден — генерал Скайуокер стоял перед ним с вытянутой рукой. Джесси сидел на барной стойке, громко смеялся и стучал кулаком по столешнице, пока взволнованный бармен-панторанец пытался обслуживать посетителей. Кикс стоял за плечом Джесси, и даже сквозь пьяную дымку Рекс мог разглядеть потрясенное выражение лица своего медика. Вокруг них собралась небольшая толпа блестяшек. Рекс застонал и окинул взглядом бар.

Где Кеноби?

Он заметил его сидящим с Эхо и Файвзом, зажатым между ЭРК. Женщины ушли, вместо них были Ваксер и Бойл, и вся компания увлеченно играла в сабакк. Кеноби либо не замечал выходок Скайуокера, либо намеренно игнорировал их. Рекс решил, что второй вариант вероятнее. Для джедая практически невозможно не замечать происходящее вокруг, даже если он в стельку пьян. Похоже, Кеноби снял с себя ответственность за любые выходки Скайуокера сегодня вечером. Что означало, что эта самая ответственность ложилась на него. К чему, в общем-то, был готов с самого начала.

— Думаю, вам стоит вызвать шаттл, — непринужденно предложил генерал Пло.

Рекс обернулся, намереваясь извиниться от имени 501-го, но понял, что Пло Кун не злился. Порой было сложно понять выражения лиц представителей некоторых рас, но он уверен, что генерал Пло забавлялся. Рекс улыбнулся и кивнул, поняв, в чем заключается задание.

Пора уводить Скайуокера отсюда.

Он выбрался из-за стола и направился к генералу. Толпа блестяшек легко расступилась перед ним, заметив капитанский наплечник и каму, или просто узнавая его светлую голову. В известности есть свои плюсы.

— Генерал Скайуокер, — отсалютовал он.

— Рекс! — Скайуокер слишком сильно перекинул свою металлическую руку через плечи капитана, и она со звоном ударилась о его броню, пока он продолжал левитировать Хардкейса другой рукой.

— Смотрите, капитан! — воскликнул Хардкейс. — Я парю!

— Да, я вижу, — ответил Рекс, нахмурив брови, всем своим видом показывая неодобрение.

— Хочешь попробовать? — спросил Скайуокер.

Он опустил Хардкейса и с ухмылкой повернулся к Рексу — тот в ужасе отпрянул при одной мысли, что он следующий. Ему хватило этого на миссиях. И от выпитого кружилась голова. Последнее, что ему нужно, — чтобы его швыряли по всему 79-му и он опозорился перед всеми присутствующими блестяшками и офицерами.

В конце концов, ему нужно поддерживать репутацию.

— О нет, сэр, все в порядке, правда. Думаю, лучше не стоит, — поспешно ответил он.

— Что? Ты мне не доверяешь? Когда я хоть раз тебя подводил? — возмутился Скайуокер.

Он был уверен, что возмущение генерала шутливое, но хотел как можно скорее перевести разговор в безопасное русло. Краем глаза он заметил, как Джесси спрыгнул со стойки, чтобы хлопнуть Хардкейса по спине, а Кикс начал ругать их обоих за то, что они находят это забавным. По крайней мере, у одного из его людей есть голова на плечах.

Взяв Скайуокера за руку, Рекс повел его к выходу. К счастью, генерал не сопротивлялся, и они пробрались через плотную толпу без происшествий. На улице их обласкал прохладный воздух Корусанта.

— Возвращаемся в храм джедаев или на «Решительный», генерал? — спросил Рекс.

— Падме, — пробормотал Скайуокер.

Рекс огляделся, с облегчением заметив, что никто особо не обращал на них внимания. Он понизил голос, пытаясь мыслить трезво.

— Вы уверены, что это хорошая идея, сэр?

— Да, — твердо ответил Скайуокер, кивнув. Он пошатнулся, но Рекс поддержал его.

— Вы хотите, чтобы я отправил вас к сенатору Амидале? — прошипел он.

— Да. Хочу увидеть Падме. Я так по ней скучаю, Рекс. Она для меня — все.

— Ладно, ладно, — перебил его Рекс. — Хорошо, только потише. Если вы действительно уверены, то я позвоню ей.

— Я всегда хочу видеть Падме. Если бы мог, никогда бы не выходил из ее квартиры. Она такая красивая. У нее такие мягкие волосы и такая теплая кожа. Ее глаза просто… А ее поцелуи… От ее поцелуев мне хочется…

— Кажется, вы слишком откровенны, сэр, — быстро перебил его Рекс, не давая закончить предложение.

Он действительно не хотел, чтобы тот сболтнул что-нибудь лишнее. К счастью, генерал понял намек и, казалось, осознал, что некоторые вещи лучше оставить при себе. Он мечтательно глядел в даль, погрузившись в мысли о возлюбленной, а затем резко переключил внимание на Рекса.

— Скажи Снипсу, чтобы помог тебе прикрыть меня, — невнятно произнес он. — И позвони Падме!

— Да, генерал, — ответил Рекс. Он взял Скайуокера за запястье и выбрал личный канал Амидалы.

— Алло? — раздался сонный женский голос.

— Падме! — воскликнул Скайуокер, вытаращив глаза и сияя от радости.

— Ш-ш-ш!

— Рекс, дай мне поговорить с моей же…

— Сэр, вам нужно вести себя потише…

— Эни?

— Нет, э-э… здравствуйте, сенатор, — неловко произнес Рекс, зажав Скайуокеру рот рукой. — Это капитан Рекс, мэм.

— Рекс? Здравствуйте, в чем дело?

— Эм… — он сделал паузу и прочистил горло. — Генерал хочет вас видеть. Он… довольно пьян.

Ситуация была крайне унизительной. Он, награжденный капитан Великой Армии Республики, помогал пьяному генералу-джедаю дозвониться до сенатора. Он был готов провалиться сквозь землю. К счастью, тон сенатора Амидалы оставался дружелюбным и теплым несмотря на то, что ее явно грубо разбудили посреди ночи.

— Спасибо, капитан. Я отправлю шаттл. 79-й, верно?

— Да, сенатор. Спасибо.

— Пригляди пока за ним, — рассмеялась она, и канал закрылся.

По крайней мере, она не казалась рассерженной. Уже хоть что-то.

— Куда она делась? — потребовал Скайуокер.

— Вы скоро ее увидите, — заверил его Рекс.

Если они думали, что у Блая дела плохи, то он гадал, что сказали бы остальные, узнав, как Скайуокер ведет себя с сенатором Амидалой. Но Рекс никому об этом не расскажет. Интересно, сделал бы он это раньше, в начале войны, когда еще строго придерживался правил.

Он сильно изменился с той первой битвы на Джеонозисе.

К счастью, шаттл быстро прибыл за Скайуокером. Рекс узнал характерную униформу охраны сенатора Амидалы и похлопал генерала по плечу, вновь подхватывая его, когда тот снова пошатнулся.

— Ваш транспорт, сэр.

Он подвел Скайуокера к шаттлу и наблюдал, как тот неуклюже забрался на пассажирское сиденье и наклонился вперед, когда шаттл взлетел. Рекс подождал, пока транспорт не скрылся из виду, и направился обратно в бар, к братьям. Не успел он войти, как увидел оранжевую броню и изогнутый шрам Коди.

— Думаю, мне стоит вернуть и этого, — неохотно сказал он, кивком указывая на бородатого джедая, которого держал под мышкой.

— Коммандер, пожалуйста! Мы оба знаем, что это я сопровождаю вас. Вы слишком пьяны, — возразил Кеноби.

— Если вы так говорите, генерал, — пробормотал Коди.

Рекс не был уверен, кому из них верить. Оба — с затуманенным взглядом и раскрасневшиеся от алкоголя, хотя на бледной коже Кеноби румянец был заметнее. Трудно сказать, кто пьянее. Рекс не сомневался, что на следующее утро они оба прочувствуют последствия.

— Давайте вернем вас на «Переговорщик», — сказал Коди, поднимая генерала, перехватив его поудобнее.

— Я — переговорщик.

— Не нужно мне напоминать, сэр.

Перспектива грядущего похмелья, похоже, не портила генералу Кеноби настроение. Может, у джедаев вообще его не бывает, может, они могут просто помедитировать, чтобы избавиться от него или что-то вроде этого.

Кеноби ухмыльнулся и дерзко отсалютовал Рексу. Несмотря на явное опьянение, его движения оставались плавными.

— Приятно было повидаться, капитан.

— Взаимно, сэр, — ответил он, автоматически отдавая честь. Генерал Кеноби пошатнулся, но Коди подхватил его.

— Пойдем, Коди?

Они прошли мимо него, и Коди бросил на Рекса последний извиняющийся взгляд, прежде чем скрыться из виду в поисках собственного шаттла. Вернувшись внутрь, Рекс увидел одиноко сидящего Вольфа, где его и оставили. Пустых рюмок стало больше с момента отлучения на спасение Скайуокера. Рекс извинился за уход, но Вольф отмахнулся от него, как от назойливого насекомого, и опустошил последнюю рюмку. В баре стало заметно пустовато, но по-прежнему шумно: оставшиеся клоны были громкими и с лихвой компенсировали уменьшившееся количество посетителей.

Вольф потянулся и зевнул.

— Ну, я тоже пойду. Если мне придется смотреть на этих двоих еще дольше, я выколю себе второй глаз, — произнес он.

Рекс проследил за взглядом Вольфа: Блай и генерал Секура танцевали так, словно были одни в баре, и не сводили глаз друг с друга, двигаясь в унисон. Вольф был прав: на ближайшее время их брат потерян. Он проводил Вольфа до выхода, распрощавшись, и задумался, не пора ли тоже возвращаться. Пол стал липким от пролитых напитков. Все оставшиеся были в стельку пьяны. Ему было приятно, что Коди уговорил его выбраться, но сомневался, что стоит оставаться, когда ночь окончательно выйдет из-под контроля.

— Капитан!

Чья-то рука легла ему на плечо. Рекс выругался, застигнутый врасплох, и повернул голову, оказавшись лицом к лицу с очень пьяным Файвзом. Тот глупо ухмыльнулся. От него несло каким-то фруктовым напитком, а его взгляд расфокусирован. Не успев даже ответить, он почувствовал, как на него легла еще одна рука, и рядом оказался Эхо.

— Капитан, мы не разговаривали всю ночь!

— Привет, ребята, — ответил Рекс, отстраняясь от близнецов, чтобы они не кричали ему на ухо. — Хорошо проводите время?

— Просто отлично, — весело сказал Файвз.

— Очень хорошо! Где Коди? — спросил Эхо, оглядываясь по сторонам.

— Он вернулся на корабль, — ответил Рекс.

Оба разочарованно вздохнули. Затем Файвз заметил симпатичную тви'лечку с бледно-зеленой кожей, фиолетово-розовыми отметинами на лекку и соответствующими татуировками на открытых плечах. Он двинулся к ней, остановившись лишь для того, чтобы стащить две рюмки с подноса, прежде чем подойти. Эхо хотел было остановить его, но лишь пожал плечами.

— Пусть позорится, — заключил он.

— Сколько он уже выпил? — спросил Рекс.

— Вы же знаете Файвза. Он быстро пьянеет, — ответил Эхо.

— Как думаешь, чем все кончится?

Эхо притворно задумался и почесал щеку.

— Готов поспорить, что в ближайшие десять минут его либо вырвет ей на туфли, либо он упадет лицом вниз, — сказал Эхо наконец. — Хотя, может, просто очередной неудачный подкат.

Рекс рассмеялся, и они оба уселись за соседний столик. Он не собирался задерживаться, но для Эхо и Файвза у него всегда найдется время, так что еще одна-две рюмки не повредят. Они приняли новый раунд от Буста — тот кивнул им и помахал рукой, стоя у барной стойки. Похоже, Синкер и Комет тоже ушли — их нигде не было видно. Он поблагодарил взмахом руки члена Волчьей стаи и повернулся к Эхо.

Вод'ика выглядел немного встревоженным. Черты его лица мягче и более мальчишеские, чем у Файвза, вероятно, из-за чисто выбритого лица и более сдержанного характера. Близнецы дополняли друг друга — противоположности, уравновешивающие лучшие и худшие черты. И все же они были жутко похожи даже для клонов, словно одна душа, разделенная на двоих. Если что-то беспокоило Файвза, он громко и страстно рассказывал об этом всем, кто готов его слушать, но Эхо держал все проблемы при себе, пока его не заставили бы рассказать, и даже тогда у него была привычка утаивать часть информации, чтобы поразмыслить над ней в одиночестве. Рекс давно понял, что к ним нужны разные подходы. И решил аккуратно выведать, что того тревожит.

— В чем дело? — спросил он.

— Я просто… — Эхо замолчал и встряхнулся, натянув улыбку. — Ничего, капитан.

О, какими же похожими они все могут быть. А теперь посмотрите, кто использует звания и титулы, чтобы не говорить о своих проблемах. Столкнувшись с собственной тактикой, он решил последовать примеру Коди.

— Просто Рекс. Мы не при исполнении.

— Не при исполнении, — повторил Эхо. — Да, верно.

— Тебя что-то беспокоит, — подтолкнул его Рекс, остро осознавая собственное лицемерие. —Можешь рассказать мне, если хочешь.

К счастью, Эхо был более откровенным, чем Рекс, особенно когда дело касалось авторитета. Тот на мгновение замешкался, прежде чем заговорить, и Рекс надеялся, что он решился поделиться из чувства братства, а не долга перед званием. Он знал, как Эхо относится к приказам, хотя с началом службы в 501-м, тот стал гораздо расслабленнее.

— Эта война. Кажется, ей нет конца. И каждый раз, когда мы выживаем, я думаю, что следующая миссия будет… — Эхо сглотнул и уставился в свой напиток. — Я не трус, но мне страшно.

— Умереть?

— Нет. — Эхо поднял глаза. — Меня это не беспокоит. Я боюсь, что останусь один. Что потеряю его. Или… или, может, я уйду первым. Знаю только, что чем больше сражений мы переживем, тем выше вероятность, что один из нас потеряет другого, и не знаю, чего боюсь больше. Что, если меня не будет рядом, чтобы прикрыть ему спину?

Рекс не знал, что ответить. Он прекрасно понимал Эхо. Проблема в том, что его разум слишком затуманен алкоголем, чтобы дать утешительный или глубокий ответ. Эхо, похоже, понял, потому что грустно улыбнулся и осушил свою рюмку. Они оба посмотрели на Файвза, который снял часть брони, чтобы продемонстрировать мышцы, обтянутые черными⁽¹⁾. Женщина рассмеялась и пригласила его выпить. Он сел на стул у бара, пытаясь приблизиться, но кама зацепилась. Пытаясь все исправить, он опрокинул напиток на колени спутницы. Рекс и Эхо обменялись взглядами. Их мрачный разговор прервала волна испанского стыда.

— Я больше не могу на это смотреть, — произнес Эхо. — Я думал, что смогу закрыть на это глаза, но не могу позволить ему еще больше опозорить ЭРК.

— Да, — согласился Рекс, поморщившись и взглянув на часы. — Пора закругляться.

1) Черная обтягивающая униформа, надеваемая под броню.

Вернуться к тексту

Уже пять ротаций казармы были захвачены синими и оранжевыми, и Фоксу это осточертело. Военная база предназначалась в основном для красных, но она была достаточно большой, чтобы в ней постоянно размещались нераспределенные блестяшки в резерве и батальоны, находящиеся «на берегу». Обычно Фокса это вполне устраивало.

Но сейчас его это не устраивало, потому что он не спал уже третью ночь подряд.

Поначалу все шло неплохо. Солдаты были измотаны боями, выдохлись после последней миссии, и потому не доставляли особо хлопот. Но теперь они отдохнули, восстановились и, к его неудовольствию, всячески это демонстрировали.

Неужели никто не объяснил 501-му, как нужно себя вести?

Наверное, этого следовало ожидать, учитывая, кто был их генералом-джедаем. Генерал Скайуокер и коммандер Тано — парочка сорванцов, да и капитан Рекс не без греха. Такого никогда не случалось с людьми Фокса. Или с людьми Блая, Гри или Вольфа. 212-й был не так плох, как 501-й, но и их втянуло в буйные выходки батальона Энакина Скайуокера в отсутствие коммандера Коди или капитана. К несчастью, оба сопровождали своих генералов на встрече на борту «Переговорщика», находившегося над Корусантом, и вернутся они не раньше вечера. Коммандера Блая уже передислоцировали, а 104-й был задействован в блокаде: накануне вечером солдаты освободили койки и отправились в путь.

В итоге 501-й остался почти без присмотра, а 212-й стал легкой добычей.

Ситуацию не улучшало и то, что, наконец-то, заснув под утро, Фокс проснулся с раскалывающейся головой и сильной тошнотой — последствия перебора с алкоголем накануне вечером. В этой конкретной проблеме он мог винить только себя. Еще лучше — большую часть дня ему предстояло провести в Сенате, разбираясь с кучей документов, которые каким-то образом оказались на его столе за ночь. Не лучшее начало дня. Иногда он завидовал клонам, которые могли просто пойти пострелять по целям где-нибудь вдали от постоянных требований Корусанта.

Фокс молча завтракал, сердито поглядывая на группу солдат 501-го, ведущих себя слишком шумно для столь раннего часа. Каждый раз, когда раздавался громкий взрыв смеха, он вздрагивал от боли, раскалывавшей голову. Если боль не утихнет в ближайшее время, придется ненадолго заглянуть в лазарет за обезболивающим — а он не хотел тратить их время на проблему, которую сам себе устроил. К сожалению, чем громче становился 501-й, тем больше росла необходимость.

По крайней мере, другие корри знали, что в первый час дня его лучше не трогать, и держались от него подальше. Хотя Торн как бы невзначай поставил перед ним на стол дополнительную кружку кафа с сочувствующим подмигиванием — и Фокс был за это благодарен. Он доел, убрал поднос и надел шлем, надеясь избежать любого взаимодействия с другими, выходя из столовой. У выхода он услышал оглушительный грохот, за которым последовали возмущенные крики и ликующие вопли. Вздохнув, заставил себя идти дальше, не оборачиваясь.

Даже знать не хотелось.

Чертов 501-й.

Когда Фокс добрался до своего кабинета и устроился поудобнее, его день принял еще более неудачный оборот. Во-первых, он заметил, что на кружке, из которой пил, было написано «декаф».

Бессмыслица.

Зачем вообще кому-то пить каф без кафа?

Он угрюмо уставился на него, злясь, что попался на эффект плацебо, и выбросил в мусорку. Теплилась надежда, что Торн действительно ошибся, а не решил подшутить над ним — у Фокса кончалось терпение. Он подошел к запертому ящику и нашел там лишь жалкие остатки своих запасов спиртного. Допив и их тоже, выбросил бутылку в мусорку. Вздохнув, проверил список невыполненных задач на датападе, и от количества сообщений упало сердце.

Его внимания ждали напоминания о отчетах, статистика преступлений и ожидающие рассмотрения запросы. Отдел логистики ВАР сообщил, что в следующей поставке ожидается нехватка гранат из-за производственных проблем и «необходимо отдать приоритет текущих запасов для военных операций». Это его по-настоящему взбесило. Для логистики обычное дело — подставлять их.

Коммандер Стоун напомнил, что в казармах запрещено находиться гражданским лицам, и любой, кого поймают попытке провести тайком, будет наказан, в том числе и ЭРК. Вице-канцлер хотел получить ежеквартальный отчет о снижении уровня преступности. А Тайр распространил предупреждение по всей базе: любой опытный солдат, уличенный в подстрекательстве блестяшек нарушать правила в обмен на «советы по выживанию», будет до конца отпуска занят на санитарных работах.

Фокс уронил голову на руки и взмолился.

Он понятия не имел, как все может стать еще хуже.

Но понял, что не стоило задаваться этим вопросом, когда его комм засигналил и в ушах неприятно зазвенело. Стиснув зубы, убавил громкость и ответил.

— Коммандер Фокс на связи, — коротко ответил он.

— Канцлер требует вашего немедленного присутствия.

Немедленного?

Он должен был появиться в Сенате только через два часа. Этого времени ему точно не хватило бы на всю эту бумажную работу, не говоря уже о возможности выпить чашечку настоящего кафа, которого все еще хотелось.

Но он этого не сказал.

— Понял, сэр. Уже в пути.

Фокс встал, запер кабинет и запросил шаттл на ближайшую площадку у военного мемориала. Идти было недалеко. По пути перепоручил одному из своих людей часть отчетов, чтобы слишком сильно отстать по работе. Что могло понадобиться канцлеру? Это могло быть что угодно — от простой охраны до сообщения о сепаратистском заговоре с катастрофическими последствиями. Так что либо это было невероятно скучно, либо действительно срочно. Фокс не был уверен, чего хочет. Скучное означало, что он все-таки мог бы заняться бумагами, а срочное… ну, срочное. А значит — еще один повод для стресса.

* * *

Оказалось — скучное.

Фокс прождал уже больше двадцати пяти минут. Вот вам и «немедленное присутствие». Пытаясь сдержать нетерпение, он послушно стоял у кабинета канцлера, зная, что не сможет войти без приглашения. За это время можно было бы переделать приличное количество административной работы. И точно успел бы выпить чашечку кафа. Единственный плюс — его головная боль и тошнота прошли сами, без необходимости кого-то беспокоить. Хоть что-то.

Наконец двери открылись, и вышел сенатор Органа. В руках он держал папку и стержень с данными и благодарил канцлера за уделенное время. Палпатин заверил Органу, что тот может обращаться к нему по любым вопросам, и выразил восхищение преданностью и умом Органы. Сенатор ответил тем же, сказав, что ему приятно служить народу Республики. Фокс заметил, что вся эта «вежливая дуэль» выглядела странно натянутой — как будто они сражались словами и безупречными манерами. Наконец они попрощались, и Органа зашагал по красному коридору, развевая полы своей синей мантии.

Политики — странные существа.

Казалось, они никогда не говорили прямо. Фокс не понимал, как им вообще удается что-то делать, когда так много всего остается невысказанным. В этом богатом уголке галактики атаки маскировались под фальшивое дружелюбие, кинжалы — под благонамеренные советы, а союзники по щелчку пальцев превращались во врагов. Фокс вдруг почувствовал жалость к усталому старому канцлеру. Должно быть, тяжело занимать такое влиятельное положение. По крайней мере, Фоксу не нужно было беспокоиться о том, что Торн или Стоун попытаются свалить вину на него или что его люди попытаются занять его место. Они были верны друг другу, в отличие от этих вероломных сенаторов. Фокс предпочитал свое место, — быть винтиком в огромном работающем механизме. Не хотелось даже представлять всю эту борьбу за власть. Ему и так хватало ответственности. Пусть они держатся на вершине, он не хочет лишних забот.

Его симпатия не мешала испытывать необъяснимую неприязнь к канцлеру.

— Проходите, коммандер.

Как обычно, приторно-сладкие манеры канцлера растворились в холодном безразличии, словно Фокс был всего лишь домашним питомцем. Даже не питомцем. Разве прирожденные, у которых есть домашние животные, не заботятся о них? Тон, которым Палпатин обратился к нему, был лишен какой-либо теплоты и больше походил на общение с ремонтным дроидом. Фокс попытался отогнать эту мысль, когда Палпатин удалился в свой кабинет, не оглядываясь. Он послушно последовал за ним, закрыв дверь, оставшись с ним наедине.

— У меня для вас задание.

— Сэр?

— Похоже, что в тюремной системе содержится заключенный, который располагает ценной информацией о коррупции в Республике, включая связи с сепаратистами. Некоторые сенаторы, в том числе и я, считают, что эта информация достоверна.

Фокс молча ждал указаний, не интересуясь обстоятельствами. Он лишь надеялся, что задание не займет много времени.

— Сенатор Органа только что добился переноса даты суда, чтобы это помогло пролить свет на ситуацию, — губы Палпатина изогнулись в печальной улыбке. — К сожалению. Мне нужно, чтобы вы разобрались с этой ситуацией.

Фокс нахмурился под своим шлемом.

Разобрался?

Что это за задание? Такую расплывчатую фразу можно истолковать по-разному, но в тоне канцлера сквозила злоба.

Он не мог иметь в виду…

Мог ли он?

— Выполнить приказ 56.

Что?

Фокс моргнул, пытаясь справиться с замешательством. Благо, что лицо скрыто шлемом, и канцлер не видел его реакции.

— Да, сэр. — И осознал, что произносит. — Каковы мои приказы?

— Вы отправитесь в тюрьму и убьете заключенного 48273. Вы сделаете так, чтобы это выглядело как несчастный случай. Может, самоубийство или драка с другим заключенным. Используйте вторичный допуск.

Фокс никогда не оспаривал приказы, но все это казалось бессмысленным. Что за вторичный допуск? Это звучало неправильно. Он открыл рот, чтобы возразить, спросить, зачем убивать заключенного, который может помочь в военных усилиях. Заключенного, который все еще ожидает суда и которого еще не признали виновным. Он хотел сказать, что это недемократично. Что, если Фокс не ошибался, и сам канцлер коррумпирован…

Ни одна из этих мыслей не сорвалась с языка.

— Понял, сэр, — ответил он вместо этого.

Фокс попытался снова и понял, что не может произнести нужные слова. Он молча стоял перед столом канцлера, совершенно ошеломленный. Руки — вытянуты по швам, плечи напряжены, пока он пытался заставить свой голос работать.

Что это было?

— А теперь уходите, — сказал Палпатин.

И Фокс, сам не осознавая, что делает, развернулся и вышел из кабинета, чтобы выполнить свою задачу.

* * *

Фокс вернулся в казарму уже в темноте, потягивая каф, который не помнил, как купил. Должно быть, он заскочил за ним по пути из Сената. Он направился прямиком в свой кабинет, но тут же с досадой вспомнил, что алкоголя там не осталось. Поэтому он изменил маршрут и пошел в свои покои — там хранилась часть запасов. Скоро ему придется снова совершить рейд, чтобы пополнить запасы. Он пошел длинным путем, минуя столовую и, надеясь, всех, кто там находился, и почувствовал себя глубоко встревоженным.

Он не мог вспомнить, что происходило между прибытием в Сенат и возвращением в казармы.

Пытаясь вытащить хоть какие-то подробности дня, он понял, что подобное происходило и раньше. Были и другие случаи, когда бывал в одном месте, а потом оказывался в другом — не имея понятия, как там оказался. Раньше всегда списывал это на алкоголь. Но почему это случилось сейчас, когда утром выпил всего несколько глотков спиртного? Это не имело смысла.

Его поразила ужасная мысль.

Может, он дефектный.

Фокс содрогнулся от этой мысли и тут же попытался успокоить себя, подыскивая подходящие объяснения. Возможно, это просто стресс. Или временное заболевание. Или, может быть, день был настолько скучным, что он просто вычеркнул его из памяти.

Но все звучало не очень убедительно. Клон, который отключается и не может сказать почему? Который до сих пор этого не замечал, потому что больше половины войны пил на службе? Ему больше никогда не будут доверять. Если кто-нибудь узнает, его лишат звания и отправят обратно на Камино. В конце концов, Коди был прав, в шутку или нет. Он был плохим солдатом, и всегда им был.

И не мог никому рассказать.

Ему придется разбираться с этим самому. Он справится с этим без помощи каминоанцев и без потери должности. Он ни разу не провалил экзамен, будучи кадетом, и не собирался возвращаться для восстановления. Сам справится. Возможно, если он сможет найти…

— Фокс!

Фокс замер на месте.

О, во имя Республики.

Ему действительно не хотелось сейчас ни с кем разговаривать. Особенно с…

— Коди.

— Тебя не хватало прошлой ночью, — сказал коммандер.

— Было много дел, — ответил Фокс. Он снова зашагал вперед, и Коди поравнялся с ним. Похоже, компания ему была обеспечена, нравилось ему это или нет. И именно тот самый клон, что, казалось, видел всех насквозь.

Фантастика.

— Ты действительно был занят в тюрьме? — проницательно спросил Коди.

Под броней Фокса выступил пот.

— Я сегодня не был в тюрьме, — автоматически ответил он. — Я был на службе в Сенате.

Не то чтобы он это помнил.

— Я имел в виду тот вечер, когда мы пригласили тебя выпить с нами, — уточнил Коди.

— А, это. Да, мне пришлось разбираться с бунтом среди заключенных, — сказал он, вспомнив свою ложь.

— А что было потом? Мы тебя давно не видели. Что-то случилось?

— Все как обычно, — уклончиво ответил Фокс. Несмотря на то, что они были равны по званию, он чувствовал себя так, будто его допрашивает начальник. — Тюремные обязанности, шпионы, бесконечная административная работа. Ничего, с чем бы я не справился. А почему ты спрашиваешь?

— Значит, ты избегаешь нас не потому, что все еще переживаешь из-за… — Коди указал на свой шрам, и Фокс покраснел.

Как бы ему ни было до сих пор стыдно за тот инцидент — и как бы ни ненавидел показывать слабость перед Коди — сейчас он был даже рад этой истории. Коди был неумолим, а у него не было сил его избегать. Если брат уже сделал собственные выводы, Фокс предпочел бы подыграть ему, чем признаться, что его на самом деле беспокоило. Он слегка опустил голову и ссутулился. Было легко изобразить смирение — воспоминание о том, как швырнул бутылку брату в лицо, до сих пор вызывало у него стыд. Ему не нужно было ничего говорить, пусть Коди думает, что его теория верна.

Если чему-то и научился у политиков, так это тому, что полуправда может быть полезной.

Коди искоса посмотрел на него со знакомым расчетливым выражением лица, и Фокс позволил тишине воцариться между ними. Коди, казалось, что-то решил и встал перед ним. Он схватил Фокса за плечи, заставив его остановиться. Фокс ничего не мог сделать, не уронив шлем и не расплескав кофе, и потому не сопротивлялся.

— Фокс, ты не можешь больше так мучить себя. Мы ведь это уже обсудили.

Значит, Коди не подозревал, что происходит на самом деле. Хорошо.

— Я знаю, знаю, — ответил Фокс, опустив голову. — Прости, мне стоило прийти на днях.

— У нас все нормально, Фокс, обещаю. Ты мой брат. Мы иногда ссоримся, но всегда миримся. Это была ошибка, и тебе пора забыть об этом.

По лицу Фокса скользнула тень улыбки, и этого было достаточно, чтобы Коди заметно расслабился. Он отпустил его, улыбнувшись и легко хлопнув по плечу.

— Хорошо. Мне не нравится, что ты себя изводишь. В следующий раз пойдем с нами, будет весело. Парни будут рады.

— Да, — сказал Фокс. — Приду.

Никто из них не добавил то, о чем оба думали. Реальность была такова, что предложение «в следующий раз» было скорее «если», чем «когда». Все зависело от того, повезет ли Коди выжить в следующем сражении, и переживет ли сам Фокс очередной день на Корусанте. Их завтрашний день не был гарантирован.

Такие вещи лучше оставлять невысказанными.

В тот момент Фокса волновали три вещи. Во-первых, Коди не догадывался об истинной причине его желания побыть одному. Провалы в памяти оставались его личной проблемой. Во-вторых, он был слишком трезв и отчаянно нуждался в выпивке. В-третьих, Коди действительно простил его.

И от этого на душе у него стало немного легче.

— Вот и все, Тап! Мы наконец-то отправляемся на войну, — сказал Догма.

— Разве мы не идем на утренние учения?

— Ну, да. Но мы больше не на Камино! Теперь мы участвуем в военных действиях.

— Мы всего лишь резерв.

— Ты же знаешь, что солдаты долго в резерве не сидят.

— Да, — мрачно ответил Тап. — Потому что многие из нас там погибают.

— Это наш долг, — напомнил ему Догма. — Но неважно, скоро мы получим цвета нашего батальона. Наконец-то мы сможем найти свое место.

Тап задумался, а затем пожал плечами, из-за чего Догма неодобрительно на него посмотрел.

— Разве ты не хочешь служить Республике? — спросил он.

— А какой клон не хочет? Но разве это значит, что я должен радоваться тому, что меня отправят туда умирать?

— Может, мы и не умрем, — оптимистично сказал Догма. — Если мы будем достаточно хороши и будем слушаться приказов, все будет нормально.

Тап снова пожал плечами и провел рукой по волосам. Он отрастил их гораздо длиннее, чем предписывает устав, но с тех пор, как джедаи отправили своих представителей на Камино, многие правила пришлось смягчить. Теперь волосы Тапа доходили ему до плеч. Догме это не очень нравилось, но решать не ему. Сам же стригся коротко, как рекомендовали еще кадетам, хотя его стрижка тоже уже не соответствовала уставу. Солдат Волчьей стаи выстриг ему четкую, зазубренную линию волос, которая придавала его лицу более суровый вид, и ему это нравилось — так он был меньше похож на блестяшку. Нравилось и то, что его стало легче отличать от других, и, вероятно, именно поэтому согласился на татуировку на лице, которую ему сделал солдат по имени Хардкейс. Все говорили, что у Хардкейса были самые аккуратные линии, и он даже сам делал себе татуировки. Догма выбрал V-образный рисунок, который тянулся от лба до носа. Тап оказался осторожнее, набив маленькую слезинку под глазом.

— Может быть, — сказал Тап. — А может, и нет.

Догма сменил тему. Взволнованный, что наконец-то окончил обучение и покинул Камино, с нетерпением ждал своего первого полноценного задания. Он не хотел, чтобы Тап слишком много об этом думал — от этого Догме становилось не по себе.

— Как думаешь, в какой батальон мы в итоге попадем? — спросил он, чтобы отвлечь их обоих от подобных мыслей.

— Я слышал, что 212-й и 501-й немного задержатся на Корусанте, так что, наверное, в один из них, когда они отправятся, — ответил Тап. — Или 104-й.

В последнее время в казармах постоянно мелькали серые, синие и оранжевые цвета, но, похоже, большинство из них вернулись на свои Венаторы. Несколько ротаций назад Догма был рад мельком увидеть коммандера Вольфа и даже пару ЭРК, споривших в столовой. Но капитана Рекса или коммандера Коди не удалось повстречать. Не смог увидеть и никого из корусантских коммандеров. Он часто встречал солдат в красной броне, перемещающихся по базе, но не их командиров.

По пути на утреннюю тренировку они присоединились к группе других резервистов, и к тому времени, как добрались до тренировочного зала, группа превратилась в толпу в блестящей белой броне. Сегодня среди них было немного оранжевых и синих. У назначенных солдат был доступ в отдельный тренировочный зал на другой стороне базы и были свои обязанности. Но иногда некоторые из них тоже присоединялись к общим тренировкам. Когда они приходили, Догма пристально за ними наблюдал, надеясь перенять приемы, чтобы улучшить свою форму. Особенно он был рад, когда несколько ротаций назад пришла группа из 212-го и 501-го. Среди них было несколько сержантов и лейтенант Ваксер, который сразу понравился Догме. Он засыпал его вопросами и впитывал каждую крупицу знаний, следуя за ним даже после тренировки, пока Тап не утащил его обедать. Догма надеялся увидеться с Ваксером — тот был очень полезным.

Но сейчас Догма увидел нечто куда более впечатляющее.

ЭРК-солдат в сине-белой броне стоял с важным видом рядом с корусантским сержантом-инструктором, держа руки за спиной. Догме понравилось беседовать с Ваксером, но ЭРК — это совсем другой уровень. Они — элита: и домашняя гвардия, и солдаты, способные незаметно проникнуть в тыл противника для выполнения секретных заданий. Не только безжалостные защитники Камино, но и грозные бойцы на передовой, и креативные стратеги в командных центрах. Догма указал на него Тапу, когда они заняли свои позиции. Этот ЭРК, должно быть, был одним из той пары, что Догма видел в столовой.

— Отметины на шлеме, — прошептал Тап.

— Я знаю, — ответил Догма.

Параллельные линии на доспехах или даже выбритые на голове — так клоны отдавали дань уважения павшим. Это был знак почтения и скорби. На шлеме ЭРК линии были синими, тянулись от гребня до самого визора. Догма задумался, через что тому пришлось пройти, чтобы нанести на шлем такой символ траура. Он, должно быть, потерял воде⁽¹⁾, которых сильно любил.

Тап толкнул его локтем, и Догма оторвал взгляд от ЭРК — инструктор сверлил их взглядом, требуя встать ровно. Они тут же подчинились. Сержант ждал, строгий и молчаливый, пока они выстраивались в привычные ряды. Когда все вытянулись по стойке «смирно», он наконец заговорил.

— Сегодня у нас гость, новобранцы. Это солдат ЭРК Эхо из роты Торрент. Он согласился показать вам, как ЭРК готовятся к бою, так что он сегодня ведет утреннюю тренировку. Учитесь у него — и, возможно, у вас будет шанс пережить эту войну.

ЭРК шагнул вперед и оглядел их. Догма заметил синий отпечаток ладони на его нагруднике, а подсумок пристегнут на противоположной стороне — не по стандарту. В бело-синей палитре на его броне проглядывали серые оттенки.

— Не буду вам лгать, — сказал ЭРК. Его голос оказался мягче, чем ожидал Догма. — Там тяжело, так что лучшее, что вы можете сделать — быть готовыми. Стремитесь к постоянству, и тогда не промахнетесь. Вы готовы?

— Так точно, сэр! — ответили они хором.

— Хорошо. Давайте начнем.

Поначалу все было обманчиво просто: растяжка и пробежка — более базово, чем ожидал Догма от ЭРК-солдата. Ему не стоило беспокоиться. Упражнения постепенно становились все более интенсивными и сложными, пока он не начал сомневаться, что вообще сможет закончить круг. Когда они были на грани полного изнеможения, ЭРК велел им разбиться по парам и начать спарринг. Догма и Тап объединились, радуясь, что тренировка почти закончилась и что наконец-то они сменят изнурительные упражнения на что-то более знакомое.

Но они рано радовались.

ЭРК добавил несколько особых условий, сильно усложнив задачу. Легкого финала не будет. Тот, кого прижали к полу или взяли в захват — должен был пробежать круг и выполнять силовые упражнения, прежде чем перезапустить таймер. Тот, кого ударили по лицу, должен был сделать упражнения на пресс, отжимания, планку и берпи перед сбросом таймера. Они могли уйти только тогда, когда оба продержатся полные пять минут. Тот, кого ловили, что он не выкладывается на полную, должен был сделать и то, и другое, а его таймер увеличивался до десяти минут.

Все они были неряшливы от усталости и часто ошибались. Когда все закончилось, Догма чувствовал боль во всем теле и боялся представить, что будет потом.

— И это то, что ЭРК делают каждый день? Это была самая тяжелая утренняя тренировка в моей жизни, — произнес Тап, вытирая пот со лба.

— Я хочу попасть в 501-й, — решил Догма.

Тап удивился.

— Ты? Почему?

— А что не так с 501-м? — спросил он, защищаясь.

— Ничего. Они кажутся крутыми, но разве они не… не слишком свободно относятся к правилам и уставу?

Догма понимал, на что намекал Тап. Такое имя у него не просто так. Он не боялся признать, что ему нравятся правила. Однако это его не останавливало.

— Они считаются лучшими. Ты видел того ЭРК. А я хочу быть частью лучшего батальона, а ты?

Тап задумался и улыбнулся.

— Да. Могу представить нас в синем.

1) Братьев.

Вернуться к тексту

Последнее утро на Корусанте выдалось холодным, и Файвзу не хотелось вставать с постели. Он поглубже зарылся в матрас и крепче зажмурил глаза, полный решимости поспать еще часик. В конце концов, какой смысл быть ЭРК-солдатом, если нельзя немного нарушить правила? Им не нужно было проводить тренировки с резервистами. Да и их корабль должен был вернуться на Камино только после полудня. У них было много времени, а такая роскошь выпадала редко, и он собирался насладиться ею сполна.

К сожалению, у Эхо были другие планы.

— Подъем! — приказал он, пнув кровать так сильно, что та затряслась.

— Иди к черту, — пробормотал Файвз.

Что-то тяжелое ударило его по голове.

— Крифф тебя дери!

Он выбрался из-под одеяла, потирая висок, и увидел, что именно в него бросили.

— Мой шлем, Эхо, серьезно?

Эхо уже был полностью экипирован, включая его собственный шлем. Его кама была идеально прямой, а наплечники ровно сидели на плечах. Синий отпечаток руки был так начищен, что почти сиял. Файвз сел и громко зевнул, оценивая внешний вид Эхо.

— Конечно, ты даже каму погладил, — пробормотал он. — Что за повод?

— Я провел утреннюю тренировку с резервистами, — сказал Эхо. — ЭРК-солдаты должны подавать пример.

Файвз натянул шлем на голову и со стоном откинулся на кровать.

— Хороший пример, — уточнил Эхо.

Файвз показал тому средний палец, даже не взглянув на него.

— Мило, — сказал Эхо. — Но тебе правда пора собираться. Нас вызвали в храм джедаев.

Файвз снова сел и снял шлем — полностью проснувшийся и серьезный.

— У нас задание?

— Похоже на то, — ответил Эхо. — Давай, пошевеливайся!

— Вот и все наше возвращение домой. Шаттл, значит, отменили?

— Меньше разговоров. Собирайся!

* * *

Не прошло и получаса, как они уже сидели в одном из конференц-залов храма джедаев вместе с коммандером Коди и генералом Кеноби, ожидая прибытия остальных. Рекс все еще был на борту «Решительного». Генерал Скайуокер опаздывал и сообщил по комму, что пытается уладить кое-какие дела. А генерал Пло был в архивах джедаев и искал что-то, что могло бы пригодиться для миссии. Тем временем Коди ввел их в курс дела.

— Нам нужно спасти члена Совета джедаев? — спросил Эхо.

Кеноби погладил бороду и обеспокоенно нахмурился, кивнув.

— Мастер Пиелл попал в плен. Он владеет крайне важной информацией, — пояснил он.

— Мы уже проводили спасательные операции, — сказал Файвз. — Должно быть достаточно просто.

— Не в этот раз, — мрачно произнес Коди. — Мы ждем подтверждения, но полагаем, что генерал Пиелл доставлен в Цитадель на Лола Саю.

— Мы прошли испытание Цитадель в финальном тесте, — сказал Эхо. — Возможно, симуляция была основана на этом месте на Лола Саю.

— Тогда справимся, — уверенно заявил Файвз, приободрившись мыслью, что они уже доказали свою способность справиться с подобной ситуацией.

— Возможно, некоторые аспекты были схожи, но эта миссия не будет похожа на симуляцию, — сказал Кеноби.

Файвз уже хотел было сказать, что так оно всегда и бывает, но тут Кеноби и Коди обменялись мрачными взглядами. Что-то не так. И Файвз хотел знать, с чем предстоит столкнуться.

— Ладно, чего мы с Эхо не знаем? — потребовал Файвз.

— Да, в чем дело? — подхватил Эхо, тоже почуяв неладное.

— Это старая тюрьма, которой пользовалась Республика до войны. Она была предназначена для джедаев, павших на Темную сторону, — объяснил генерал Кеноби.

Предназначена для джедаев?

Фирфек. Звучало и правда серьезно.

— Местность на Лола Саю также крайне неблагоприятная. Серные реки, лавовые ямы и ветреные условия, которые, как мы полагаем, не подходят для реактивных ранцев. К тому же, учитывая ценность пленника, будут усилены меры безопасности, — добавил Коди.

— С тех пор как Лола Саю оказалась в руках сепаратистов, они заблокировали весь сектор. Попасть туда или выбраться оттуда будет непросто, — сказал генерал Кеноби.

— Значит, это нестандартная эвакуация, — подытожил Эхо.

— И на симуляцию не похоже, — заметил Файвз, и в его голосе закралось беспокойство.

— К сожалению, это не будет похоже ни на что из того, с чем мы сталкивались раньше. Мастер Пло и Энакин скоро будут здесь, так что мы сможем все как следует обсудить.

— Кто идет с нами? — спросил Файвз.

Он хотел убедиться, что у них есть хорошая команда, готовая к этой миссии, если она окажется настолько опасной, как они говорят.

— Я и Энакин, два отряда из рот «Призрак» и «Торрент», Коди и капитан Рекс. Нам также нужны дроиды, чтобы проникнуть через внешний периметр, поэтому мы берем с собой R2-D2, — сказал генерал Кеноби.

— А коммандер Тано? — удивленно спросил Эхо.

— Боюсь, мы с Энакином решили, что ей лучше пропустить эту миссию, — ответил Кеноби.

Коммандер Тано уже проявила себя, и ему было бы спокойнее, если бы с ними был еще один джедай. Подобранная команда в целом казалась ему подходящей. Даже дроид Скайуокера R2 уже участвовал с ними в сражениях и был невероятно полезен — пусть Файвз и не особо любил работать с дроидами. Но если ему и придется положиться на одного из них, то пусть это будет маленький дерзкий дроид-астромеханик. Однако отсутствие Асоки Тано совершенно не радовало. Раз она не участвовала, то это лишь доказывало, насколько рискованной они считали миссию. Файвз покосился на Эхо, встретившись с ним взглядом. Им не нужно говорить, чтобы понять, о чем думает другой. Генерал Кеноби был напряжен: один из джедаев оказался в опасности, и Файвзу не нужно было быть джедаем, чтобы почувствовать его нетерпение поскорее отправиться в путь. Коммандер Коди, обычно сохранявший невозмутимость перед лицом новой миссии, сейчас казался особенно серьезным.

В этой миссии ставки высоки.

Спустя несколько минут генерал Пло вернулся с подтверждением: Пиелл действительно находился в Цитадели, и спасательная операция была санкционирована. Генерал нашел в архивах нужные схемы, хоть и устаревшие. Но даже такие данные лучше, чем действовать вслепую. Вскоре в комнате появилась голограмма Рекса. Он кивнул им и отдал честь генералам.

— Извините, что не смог присутствовать лично, — начал он. — Остальная команда наготове. Я проинструктирую их по пути.

— Все в порядке, капитан. Осталось дождаться только Энакина, и мы можем начинать, — сказал Кеноби.

— Я здесь! — Скайуокер вошел, довольный собой и совершенно не смущенный своим опозданием. Он похлопал Файвза по плечу, проходя мимо, и, скрестив руки на груди, занял свое место в кругу.

Ну хоть кто-то был уверен в успехе этой миссии.

— Давно пора. Я уже начал думать, что ты о нас забыл, — сухо произнес Кеноби.

— Извини, — сказал Скайуокер, явно не раскаиваясь. — Я кое-что выяснял, что могло бы помочь. Ардва все подготовит. Ну, что мы имеем?

Генерал Пло Кун вставил датастик в панель и вывел на экран несколько чертежей и карт. Он начал излагать детали операции, время от времени давая слово Кеноби и Скайуокеру. Рекс выразил сомнение, стоит ли рисковать жизнями, если нет точной уверенности, что пленник жив. Джедаи, похоже, были в этом уверены — и вопрос был закрыт. К концу брифинга Файвз понял, почему Кеноби и Коди так нервничали. Даже Рекс удивил его, усомнившись в необходимости этой миссии, а это было совсем на него не похоже.

После окончания брифинга голограмма Рекса исчезла, и все разошлись. Джедаи отправились согласовывать детали с Советом, а Файвз и Эхо последовали за Коди в ангар, где они должны были встретиться с Рексом, Ардва и остальными.

— От этой миссии многое зависит, — сказал Коди. — Мы не можем допустить, чтобы сепаратисты завладели этими координатами. Я даже думать не хочу о том, что произойдет, если мы сегодня потерпим неудачу. Мне нужно, чтобы вы оба были на высоте.

— Да ладно тебе, Коди, мы всегда на высоте, — ответил Файвз.

— Мы вас не подведем, сэр, — заверил Эхо.

Единственное, что Фокс любил в службе в Сенате, — это то, что иногда ему удавалось увидеться с сенатором Чучи. Все, что он думал о политиках, причины, по которым они ему не нравились, все способы, которыми они его смущали — ничто из этого не относилось к хорошенькой панторанской делегатке. Неважно, было ли это просто улыбкой, которой она его одаривала, пока занималась своими делами, или же он провожал ее до безопасных апартаментов, где та жила на Корусанте. Ему все это нравилось. Из-за своих обязанностей перед Палпатином и тюрьмой ему нечасто доводилось быть ее телохранителем. Также у нее была собственная охрана, привезенная с родной планеты. И хотя это случалось нечасто, те смены, когда ей нужно было его присутствие, всегда были любимыми.

Этот день был одним из таких.

Его скверное настроение мгновенно улетучилось, когда Чучи поприветствовала его в коридоре. Она сообщила ему, что часть ее охраны заболела, а значит, ей нужен сопровождающий на день. Более того, это уже согласовали с Палпатином, и коммандер Стоун возьмет на себя его обязанности на эту смену. Вместо того чтобы торчать у дверей сенатских кабинетов, Фокс оказался на улицах Корусанта, прогуливаясь с ней. Сегодня нужно было найти подарок для ее семьи, который она хотела отправить на Пантору к празднику — вернуться на него домой у нее не получалось. Не совсем его компетенции, но после краткого описания того, что нужно искать и указания сроков, он быстро втянулся. И пока они искали, гуляя по улицам, он поймал себя на мысли, что забыл, как сильно хотел выпить.

Фоксу нравилась сенатор Чучи — он мог разговаривать с ней, по-настоящему разговаривать с ней так, как люди обычно разговаривают с друзьями. Он всегда вел себя уважительно, помнил о хороших манерах в ее присутствии, но она умела расположить к себе, заставляя его чувствовать себя не таким скованным, как обычно с другими прирожденными. Было так приятно разговаривать с человеком, которому действительно интересны его рассказы. Братья любили его, и Фокс любил их, но война настолько прочно укоренилась в их жизни, что он изо всех сил старался не думать о ней в их присутствии. Многие из них полагались на него.

Тем временем отношение других политиков к нему варьировалось от безразличия до откровенной враждебности. Не все сенаторы поддерживали войну. В их глазах клоны были напоминанием о тяжелых временах — или чем-то вроде дроидов, что стоят слишком дорого. Фокс не обращал на них внимания. Ему было все равно, что они о нем думают — он все равно выполнял свою работу. К тому же, были и исключения. Некоторые сенаторы были довольно милыми. Сенатор Амидала всегда была добра, хотя Фокс сомневался в ее суждениях, учитывая, как сильно она верила в джедаев. А ее отношения с генералом Скайуокером заставляли гадать, что же на самом деле происходит, потому что что-то определенно происходило.

Но Райо, как она часто просила называть ее наедине, была совсем не похожа на тех, кого он когда-либо встречал. Почему-то чувствовал, что может довериться ей. Больше, чем многим братьям и другим прирожденным, которых знал. Возможно, именно поэтому сейчас обратился к ней со своими проблемами. Конечно, делился не всеми тревогами — он знал свое место и понимал риски. Но почему-то захотелось поговорить с ней о том, что его беспокоило.

Фокс дождался паузы в разговоре и сформулировал свои тревоги, преуменьшая их серьезность.

— Вы, должно быть, так же заняты, как и я, будучи сенатором, — сказал он непринужденно. — Иногда дни сливаются воедино, и все детали просто исчезают, понимаете?

— О да, — кивнула Чучи. — Таким, как мы, не до отдыха. У нас много обязанностей.

У него потеплело на сердце — она говорила о них как о едином целом, как будто они одинаково важны, а не просто сенатор и клон.

— Как вы все отслеживаете? — спросил он, надеясь, что ее ответ подаст ему идею.

— Вы можете вести дневник в базе данных ВАР, — предложила она. — Я веду логи обо всем на своем планшете, чтобы ничего не забыть.

— Нет. Я только засорю систему, — разочарованно ответил Фокс.

Он не упомянул, что на самом деле не мог использовать этот метод, потому что вся их онлайн-активность отслеживалась ВАР и каминоанцами. Если бы он написал о том, что его на самом деле беспокоило, его бы списали. В остальном это был неплохой план. Ведение какого-нибудь дневника могло бы помочь понять, что вызывает провалы в памяти. Сейчас Фокс был уверен, что это не связано с алкоголем, но ведение дневника было бы хорошим способом проверить эту теорию.

Они остановились, чтобы взять каф навынос, прежде чем отправиться на рынок, и Райо взяла два — хотя Фокс об этом не просил. Они нашли скамейку и сели, потягивая каф и наблюдая толпой. Чучи была одним из немногих известных ему политиков, которым нравилось находиться среди жителей Республики. Большинству нравились приватные ложи или VIP-зоны, где могли игнорировать тех, кто не с верхних уровней Корусанта. Пока он наслаждался горячим напитком, Чучи рассказала, как утренняя шутка привела к такому расколу, что два сенатора едва не подрались. Судя по всему, один из сенаторов воспринял это на свой счет и заявил, что это оскорбило его спутника жизни.

— Haat o'r an nuhune, — сказал Фокс, не подумав.

Райо склонила голову набок.

— Что это значит?

Фокс тут же смутился.

— Это мандалорское выражение, — ответил он. — Означает, что многие истины произносятся в шутку. Дословно переводится на базовый как «в каждой шутке есть доля правды». Мы выучили немного мандо'а на Камино.

Она повернулась к нему, заинтересованная.

— Я думала, вас воспитали каминоанцы?

Фокс согласно хмыкнул.

— Так и есть. ЭРК и офицеры прошли обучение у Джанго и его мандалорцев, так что мы выучили кое-какие слова и фразы.

— Итак, — сказала Райо, потягивая каф. — Какие еще слова ты знаешь?

Фокс пожал плечами.

— Vod — брат или сестра. Мандо'а — гендерно нейтральный язык. Vode — множественное число. Ori'vod — это старший брат или сестра, а vod'ika — младший.

— Как мило, — улыбнулась Райо.

— Heturam означает жжение во рту, когда ешь что-то очень острое.

Он понятия не имел, почему ему пришло это в голову, но она рассмеялась, побуждая его продолжать. Быть трезвым с ней рядом не так уж плохо.

— Ram'ika — это рейд. Ba'balut означает «в патруле». — Он на мгновение замолчал и сделал глоток кафа, пытаясь придумать что-нибудь более веселое, чем слова, связанные с работой. — Di'kut — распространенное слово среди парней.

— Что это значит?

— Идиот, — признался Фокс.

Сенатор снова рассмеялась и допила свой напиток. Она стряхнула крошки с колен, выбросила стаканчик в ближайшую урну и пошла по оживленной улице. Фокс вскочил, последовав за ней, выбросив свой стаканчик по пути.

— Мне бы хотелось выучить больше слов и, возможно, я бы могла научить тебя кое-чему из моего родного языка, — сказала она, когда он поравнялся с ней.

Фокс согласился, выдав ей поток слов и старых поговорок, которым научили его в детстве мандалорцы. Наконец он замялся. В запасе было еще несколько фраз, но это были грубости, армейский жаргон или неуместные шутки, которые не стоило произносить перед таким высокопоставленным человеком, как сенатор. Была в запасе еще пара фраз, которые не были грубыми или оскорбительными, но Фокс не был уверен, что их уместно говорить Райо Чучи.

Внезапная смелость охватила его, когда он взглянул на нее и увидел, что она с нетерпением ждет его следующих слов.

— Mesh'la, — произнес он, прежде чем успел остановиться. — И cyar'ika.

— Что это значит?

Смелость испарилась так же быстро, как и появилась, и его охватила паника. Плохая идея. Что теперь сказать? Он хотел было что-то придумать, но передумал. Проклиная себя, он собрался с духом.

— Красивая, — сдержанно сказал он. — И… любимая.

Между ними повисло долгое молчание, и Фокс смотрел прямо перед собой, пока они шли, не смея взглянуть на нее. Хоть он и старался сохранять невозмутимое выражение лица, чувствовал, как горят его щеки, и жалел, что у него не хватило ума надеть шлем после кафа. Надевать его сейчас слишком очевидно. Фокс мучительно краснел и молился, чтобы это было не слишком заметно.

Тишина становилась все тяжелее, пока не стала невыносимой, и он почувствовал, что должен объясниться.

— Я знаю и другие слова, но они действительно не подходят для ваших ушей. Как для сенатора. Не потому, что вы женщина — мандалорская культура совершенно нейтральна в этом… Не то чтобы вы не женственны, или не красивы, потому что вы…

— Ты считаешь меня красивой?

— Нет! То есть… Да. Не в этом суть. Я не хотел вас обидеть, сенатор, просто не подумал. Я переступил черту и приношу извинения…

Фокс и сам не понимал, что такое несет — путался в словах, пытаясь сгладить ошибку, заикался так сильно, что впору задуматься, свободно ли он вообще говорит на базовом. Может, стоило просто придерживаться мандо'а. Но потом услышал смех Райо — и резко замолчал, совершенно растерявшись.

— Прости, не смогла удержаться, чтобы не поддразнить тебя, — сказала она, подтолкнув его локтем. Она едва доставала ему до груди. — Я надеялась, что ты выдашь еще больше секретов. Расслабься, cyar'ika.

Ну все — ему точно нужно надеть шлем. Его лицо пылало так сильно, что это невыносимо. Он хотел натянуть его на голову, но она остановила его, нежно коснувшись руки. Фокс не почувствовал прикосновения из-за брони, но этого было достаточно, чтобы заставить его замереть.

— Тебе не нужно от меня прятаться. Может быть, я тоже считаю, что ты mesh'la.

— У меня такое же лицо, как у миллионов других, — пробормотал он, но все же неохотно убрал шлем под мышку, чувствуя, как прохладный вечер остужал его щеки.

К счастью, Райо точно знала, как вернуть комфорт. Она быстро сменила тему, показав ему несколько новых граффити и упомянув ресторан, который им стоит посетить, а затем спросила, как прошла его неделя. Вскоре Фокс забыл о смущении, возвращаясь к привычному комфортному общению. Следующий час они провели, бродя между прилавками, пока Райо не нашла подарок для семьи. К его удивлению, она купила еще и небольшой блокнот — и протянула ему. Старомодный блокнот, в котором нужно ручкой писать слова на бумаге, а на обложке изображен вульптекс.

— Ледяная лиса, — сказал он, проводя руками по твердой обложке. На ощупь она совершенно не похожа на датапад.

— Одна из лун Панторы покрыта снегом, — задумчиво произнесла она. — Красивая, но суровая. Я многому там научилась. Может быть, этот блокнот поможет тебе отслеживать происходящее, не засоряя базу данных.

— Спасибо, — выдохнул он.

Фокс получал пайки и снаряжение от Республики, а гражданские часто жертвовали им что-нибудь. Его братья постоянно обменивались припасами и предметами роскоши, и ему нередко приносили каф или оружие в обмен на что-то другое. Но это был первый подарок, который кто-то сделал ему просто так. Он был тронут ее заботой. Она купила несколько ручек в дополнение к подарку и мягко улыбнулась, увидев, как он растроган.

Когда Чучи закончила, Фокс проводил ее обратно в квартиру. Он уже бывал здесь раньше и знал процедуру. Обычно Фокс просто стоял на страже снаружи, пока его не сменял другой сотрудник охраны. Надев шлем, встал в дверном проеме, аккуратно заложив руки за спину, в ожидании, когда сенатор ляжет спать. К его удивлению, на этот раз она задержалась у двери.

— Не хотели бы вы войти, коммандер?

— Я, э-э… — он растерялся. Она никогда раньше не приглашала его внутрь. — Не могу, я на дежурстве.

— Как моя охрана на сегодня, — успокоила она его. — Не могу представить ничего безопаснее, чем вы рядом со мной.

Фокс опустил взгляд на свои ботинки, слегка пошаркав ими. Сердце бешено колотилось. Он пытался придумать, что сказать. Ему отчаянно хотелось провести с ней больше времени, и в то же время боялся принять ее предложение. Это казалось чем-то запретным. Протокол удерживал его на месте, пока он боролся с собой.

— Не нужно так волноваться, Фокс, — сказала она искренне. — Ты можешь остаться здесь, если тебе так удобнее. Я не хотела ставить тебя в неловкое положение.

— Что вы хотите, чтобы я сделал? — с опаской спросил он.

— Делай то, что хочешь. Мы можем просто выпить каф и поговорить еще. Или…

Она не договорила, оставляя это невысказанным, но смысл был очевиден.

Ему действительно не стоило соглашаться.

— Хорошо, — тихо ответил он.

Фокс хотел войти, но она положила руку на его бронированную грудь, останавливая его.

— Только если ты сам хочешь. Это полностью твой выбор.

Он снял шлем и посмотрел ей в глаза.

Война могла подождать.

— Я хочу, — пообещал он.

Они неуверенно улыбнулись друг другу. Затем он шагнул в тепло, и дверь закрылась за ним.

* * *

Когда той ночью он добрался до казарм, настроение у него было лучше обычного. Что было удачно для двух солдат 501-го, ожидавших в его кабинете выговора. По словам Тайра, их поймали за разрисовыванием стен синей ручкой в зоне снабжения. А еще они, вероятно, участвовали в том, что уговаривали блестяшек воровать лишние пайки — так их и вычислили. Тайр искал их, чтобы расспросить об обвинениях со стороны блестяшек, и поймал на месте преступления.

— Почему этим не занимается капитан Рекс? — спросил Фокс, и в его голосе прозвучало больше раздражения, чем хотелось. Он не был готов так быстро отпустить свое блаженное состояние.

— Капитана Рекса нет, сэр, — сообщил Тайр. — А я не могу этого сделать, потому что один из них равен мне по званию.

Фокс уставился на него.

— Их лейтенант в этом замешан?

— 501-й, — невозмутимо пожал плечами Тайр.

— А что насчет коммандера Тано?

— Недоступна.

— А генерал Скайуокер? — потребовал он, теряя терпение.

Обычно Фокс не стал бы втягивать генерала во что-то столь незначительное и обыденное дело, тем более джедая. Но это были не его люди, и, по правде говоря, ему уже надоело за ними присматривать. У него и так было много забот.

— Тоже отсутствует. Когда я попытался с ними связаться, мне сказали, что их местонахождение засекречено. Судя по всему, они все участвуют в секретной миссии. Их ЭРК тоже нет, иначе я бы попросил кого-нибудь из них разобраться.

— Хорошо, — вздохнул Фокс. — Я разберусь. Спасибо, Тайр, ты свободен.

Он смотрел вслед удаляющемуся солдату, а затем повернулся к своему кабинету. Чем скорее он с этим покончит, тем скорее сможет выпить и сделать первую запись в своем дневнике. Ему нужно выявить закономерность. Если он справится с этим быстро, то сможет вспомнить каждую деталь своего пребывания в апартаментах Чучи. Раздражало, что его приподнятое настроение и планы на вечер были нарушены двумя клонами, которые вели себя скорее как мальчишки, чем как солдаты. У него нет времени на детские выходки. Со вздохом он подошел к двери — та открылась автоматически.

Два лысых татуированных мужчины в сине-белой броне повернулись к нему. Они сидели перед его столом и явно ждали его прихода. Один — с тонкими линиями и точками по голове и подбородку — выглядел совершенно не смущенным. У другого солдата, с логотипом Республики на лице, по крайней мере, хватило такта выглядеть виноватым. Фокс прошел через кабинет и, возвышаясь над ними, скрестил руки на груди.

— Я разочарован, лейтенант Джесси. Я ожидал такого от кого-то вроде Хардкейса, но вы должны были понимать, что нельзя вести себя как кадет.

Они оба открыли рты, чтобы что-то сказать, но он заставил их замолчать таким свирепым взглядом, что они почувствовали его даже через шлем.

— Мы пытаемся вести здесь войну. Войну! Не желаю слышать ваши оправдания, хотя, кажется, вы хотите, чтобы я объяснил, сколько времени ВАР потрачено впустую на это дерьмо. Ценное время, которое могло бы помочь в защите этой Республики!

— Я не понимаю, как… — начал Хардкейс, но Джесси наступил ему на ногу, прежде чем Фокс успел договорить.

— Я составлю на вас обоих рапорт и отправлю капитану Рексу. И не ухмыляйся, Джесси, я знаю, что Рекс снисходителен, но я выше его по званию, помни об этом. Не хочу слышать, как вы эксплуатируете блестяшек, портите базу или делаете что-то еще, нарушающее правила. Иначе это будет не просто неприятный разговор, ясно?

— Да, сэр, — сказал Джесси, отводя взгляд от Хардкейса.

Фокс повернул голову и сурово посмотрел на Хардкейса.

— Хардкейс, понятно?

— Абсолютно, сэр, — кивнул Хардкейс, изо всех сил стараясь выглядеть виноватым.

— Хорошо. Потому что у меня есть дела поважнее, чем составлять рапорты о ваших проступках. Вы — солдаты Республики, так и ведите себя соответственно.

— Простите, коммандер, — хором пробормотали они.

Отчитав, Фокс выгнал их из своего кабинета. Наблюдая, как они уходят, он заметил медика 501-го, который выглядел как разгневанный родитель, пришедший за парой непослушных детей. Фокс не знал, смеяться или злиться, что они, казалось, больше испугались медика, чем Фокса. Может, теперь они не будут безобразничать, хотя с 501-м никогда не угадаешь. Скорее всего, они встретятся вновь в его кабинете во время следующей увольнительной.

Если они выживут.

Эта мысль мгновенно остудила его гнев, и Фокс с трудом сглотнул, запирая за ними дверь. Наконец оставшись один, он вздохнул и рухнул в кресло за столом. Его рука скользнула в нижний ящик, и, потянувшись, достал бутылку, открутил пробку. Он сделал большой глоток, гонясь за размытостью по краям зрения и оцепенением, что ему так нравились. Пил не ради вкуса — алкоголь был далеко не лучшим. Оставалось надеяться, в следующий раз ему попадется что-нибудь получше.

Фокс положил блокнот и ручку и задумался, с чего начать. Маленькая мордочка вульптекса смотрела на него, и он слегка улыбнулся ему, прежде чем открыть блокнот, обнажив страницы гладкой разлинованной бумаги. Фоксу потребовалось мгновение, чтобы понять, что нужно нажать на шариковую ручку, чтобы активировать ее, а затем начал неуклюже записывать события дня. Это было сложнее, чем печатать на планшете или писать стилусом: рука не привыкла к движениям и ощущению бумаги. Он писал, частично сокращениями и аббревиатурами, которые должны были сбить с толку того, кто смог бы это прочитать.

Хотя, учитывая, что дневник будет храниться вместе с запасами спиртного, у него было больше поводов для беспокойства, чем записная книжка, если бы это случилось. Хотелось надеяться, что этот метод даст ответы, не привлекая к этому чье-либо официальное внимание. Фокс был полон решимости докопаться до корня проблемы. Он записал все — кроме времени, проведенного с Райо — и отметил «N.M.L.» для «без потери памяти», кратко описав, где был и когда. Захлопнув блокнот, убрал его подальше, и вновь сделал глоток из бутылки.

По крайней мере, это было начало.

А пока он собирался прервать свое дневное воздержание.

Сирены завыли, заглушая звуки выстрелов. Дроиды атаковали платформу спереди и сверху. В хаосе мелькали световые мечи, пока они пытались удержать позиции — синие и зеленые всполохи рассекали воздух, отражая вражеские заряды. Эхо выругался, когда один из зарядов просвистел над головой, и пригнулся, нырнув в укрытие.

Им явно не хватало огневой мощи.

Файвз продолжал стрелять. Эхо выхватил гранату и бросил ее как можно дальше, вкладывая всю силу спины и плеч, метко закидывая ту под дроида-паука. Граната взорвалась снизу — дроид-паук рухнул, прихватив с собой еще одного. Это была не совсем та брешь в рядах противника, на которую он рассчитывал. Им нужен свободный путь к кораблю. Джедаи могли прикрыть их, но им, включая корабль, все равно требовалось больше пространства, чтобы вернуться целыми и невредимыми. Он прекрасно понимал, какой ущерб транспорт мог получить в перестрелке. Нужно убрать эти ровные ряды дроидов, преграждавших путь, пока не стало слишком поздно. Выбора не было — единственный выход был прорвать вражеские линии.

Файвз разочарованно вскрикнул и отступил за огромный контейнер.

— Их все больше! — закричал он, перекрывая шум выстрелов.

— Так продолжай стрелять, — посоветовал Эхо, хватая еще одну гранату.

Он выскочил и швырнул ее, ловко спрятавшись обратно до того, как прогремел взрыв. Файвз вставил в винтовку новый магазин и высунулся. Он подстрелил несколько В-1, а затем переключил внимание на другого дроида-паука. В бой вступили дроиды-коммандос: со щитами, делавшими бластерный огонь против них бесполезным.

Эхо проверил запас гранат и поморщился. Их осталось немного, но должно хватить. Он бросил еще одну гранату, надеясь уничтожить врагов до того, как они приблизятся на расстояние ближнего боя. По опыту Эхо знал, что столкнуться с ними в ближнем бою — дело неприятное. Граната попала прямо в центр их построения и разбросала при взрыве. Трое были убиты наповал.

Четвертый поднялся.

Теперь дроид остался без щита и взглянул в их сторону. Его большие светящиеся глаза выхватили его из толпы, распознав нападавшего. На мгновение Эхо показалось, что он кинется прямо на него, и напрягся, держа бластер наготове.

Но вместо этого дроид сделал нечто гораздо более опасное.

Он развернулся и побежал. Эхо попытался навести на него винтовку, но тот с ловкостью, которой позавидовал бы джедай, прыжками и сальто взобрался на турель и скрылся из виду. Опустив видоискатель, Эхо увидел, как дроид занял место за пультом управления турелью и начал что-то нажимать. Он решил, что видел достаточно. Здесь был слишком неудобный угол. Подняв видоискатель обратно, сразу активировал связь.

— Генерал Скайуокер, дроид занял одну из турелей. Они собираются взорвать корабль, сэр.

Он надеялся, что генерал не слишком занят и сможет ответить. Эхо выстрелил в В-1 — тот с грохотом рухнул на пол. Затем снова переключил внимание на управляемую коммандос турель, пытаясь понять, что происходит, и заметил Скайуокера и Пиелла, которые мчались на спидерах прямо на дроида-коммандос. Их световые мечи сверкали в темном задымленном небе.

Он был не единственным, кто это увидел.

Дроид развернул турель в сторону джедаев и начал стрелять. Каждый зеленый выстрел из пушки сопровождался низким гулом, перемежавшимся с высокими «пиу» орудий спидера, отвечавшего огнем. Затем один из выстрелов достиг цели, и спидер рухнул, объятый пламенем.

— Дэнк фаррик, Скайуокер сбит, — сказал Файвз.

Эхо наблюдал, как Скайуокер кувыркался в грязи. Он был беззащитен, как и другой джедай, упавший рядом. Файвз усилил огонь, чтобы дать генералам шанс отступить, не переставая при этом сыпать проклятиями.

Эхо оценил ситуацию.

Все очень плохо.

Скоро их попросту задавят числом, а корабль уязвим. Окно возможностей сжималось вокруг них, как кулак, готовый раздавить. Пока он наблюдал, дроид-коммандос, управлявший турелью, развернул ее в сторону джедаев. Зеленые заряды сыпались под ноги генерала Скайуокера, пока тот карабкался и нырял в укрытие. Пиелл следовал за ним. В стороне генерал Кеноби и коммандер Тано защищали группу, в которой были коммандер Коди, капитан Рекс и капитан Таркин из отряда Пиелла.

Время истекало.

Взгляд Эхо упал на один из брошенных щитов, окруженный осколками от взрыва его последней гранаты. И он мгновенно принял решение. Когда Файвз отступал в укрытие, Эхо двинулся вперед — и они поменялись местами. Он перехватил винтовку. Сердце бешено колотилось, пока собирался с духом для того, что собирался сделать.

— Это наш единственный шанс, — услышал он свои слова. Эхо даже не был уверен, услышал ли сказанное Файвз в этом хаосе битвы. — Мы должны его остановить.

Эхо рванул.

Ему казалось, что чувствовал присутствие своего близнеца позади себя, но времени проверять не было. В следующее мгновение над его головой пролетел синий болт — Файвз все еще с ним. Заряд уничтожил дроида на его пути. Эхо схватился за рукоять щита, поднял перед собой, не сбавляя скорости. Он стрелял на бегу, пытаясь во что бы то ни стало добраться до корабля. Тот был прямо перед ним…

— Эхо! Берегись!

Почему голос Файвса звучал так далеко?

Он же был прямо за ним. Файвз никогда не отставал. Земля под ногами задрожала — турель сделала несколько выстрелов. Нельзя останавливаться, — понял Эхо, — некогда проверять, насколько близко цель и где Файвз. Нужно добраться до корабля. Он сосредоточился только на этом и на том, что оказался на ничейной территории под обстрелом.

Все или ничего.

Секунду спустя он добрался до трапа. Развернулся, держа щит между собой и наступающими со всех сторон дроидами. Он прицелился и открыл огонь по противникам, надеясь обеспечить Файвзу достаточное прикрытие, чтобы тот смог к нему прорваться. Если Файвз поторопится, они смогут защитить корабль. Они почти справились…

Ох.

Ох, черт.

Эхо наконец увидел то, о чем его пытался предупредить Файвз.

Турель была направлена в его сторону, а его заминка на трапе дала ей время прицелиться. Она выстрелила и промахнулась совсем чуть-чуть. Он почувствовал жар от зеленых зарядов, пронесшихся мимо. И сразу спрятался за щитом, понимая, что тот вряд ли выдержит удар такой мощной пушки. Его единственной надеждой было подстрелить дроида раньше, чем тот попадет в него. Отсюда угол был получше, но все равно не идеальный. Он присел, держась на полуприседе, и начал быстро стрелять. Тяжелый щит и скорость выстрелов сделали его не таким точным, как обычно.

Несколько болтов пролетело над головой — и попали в корабль.

Воздух озарил зеленый свет, а затем мощная волна жара и давления ударила его в спину. Грохот заложил уши, взрывная волна отбросила его с трапа, обдав жгучей болью. Вокруг — дым и металлические обломки. Яркое пламя лизнуло визор, ослепляя. Мир окрасился в серый и оранжевый цвета.

— Эхо!

И мир исчез.

Происходило что-то важное.

Догма понимал это по суетливой спешке солдат, грузивших припасы для отправки на Венаторы в небе. Три батальона отправлялись на экстренную миссию на территорию сепаратистов, и всем резервным солдатам было приказано помочь с подготовкой. Догме и Тапу было поручено загрузить аварийное топливо для бомбардировщиков Y-wing и дополнительный кислород для спасательных капсул.

— Это нормально? — с тревогой спросил Тап.

Догма помог ему закатить бочку по трапу в корабль, а затем поспешил вниз за следующей. Тап последовал за ним с обеспокоенным видом, и принялись закатывать следующую бочку. Догма не хотел тратить время на разговоры — он хотел как можно быстрее закончить погрузку, чтобы экстренная операция могла начаться. На войне время решает все. Оно может означать разницу между успехом и провалом, и он не хотел стать причиной проигрыша Республики. Даже ни разу не остановился передохнуть, хотя мышцы болели и протестовали. Отдохнет, когда все будет готово. Но, увидев встревоженное лицо Тапа, он немного сбавил темп. Работать не перестал, но понимал: если не ответит, брат только сильнее начнет нервничать и замедлит их обоих.

— Я не знаю, — признался Догма. — Нужно закончить работу, которую нам поручили.

Тап начал работать быстрее, хотя и продолжал выглядеть встревоженным. Они больше не разговаривали какое-то время, молча занимаясь погрузкой. Пока работали, солдаты, приписанные к трем батальонам, бесконечным потоком покидали казармы на боевых кораблях, пока на базе Корусанта не осталось никого, кроме белых и красных резервистов и корри. Догма и Тап закончили погрузку последних бочек и наблюдали за тем, как корабль отправился с припасами к республиканскому флоту, парящему в небе над ними. Вскоре флот вышел из атмосферы и скрылся за облаками, готовый к отлету. Достигнув звезд, они совершат гиперпространственный прыжок и будут на полпути к месту назначения еще до того, как Догма и Тап успеют пообедать.

— Что все это значит? — спросил Тап, широко раскрыв глаза.

Прежде чем Догма успел ответить, кто-то окликнул его по номеру CT.

— CT-6922?

Он резко обернулся, автоматически ответив «так точно», и увидел одного из прирожденных из отдела логистики ВАР, направлявшегося к нему с датападом в руках.

— Вы участвуете в следующем развертывании. Как только операция завершится и генерал Скайуокер вернется на Корусант, вы должны будете явиться к военному мемориалу, откуда корабль доставит вас на «Решительный». Поздравляю, теперь вы в составе 501-го легиона.

Догма не мог в это поверить. Это было именно то, чего так хотел, чего ждал. Он с нетерпением повернулся, чтобы поделиться радостью с Тапом.

— А что насчет меня? — спросил Тап.

Догма сдержался, затаив дыхание. Ему очень хотелось дать волю эмоциям, но он знал, что не сможет этого сделать, пока Тап не получит ответ. Логист сверился с датападом.

— Какой у вас номер? — спросил он.

— CT-5385.

— Хм. Боюсь, вас нет в списке на зачисление в 501-й. Может быть, вас приписали к 212-му, дайте-ка я проверю.

Он быстро постучал по датападу, просматривая экран, а Догма и Тап нервно переглядывались. 212-й был не так уж плох. 501-й часто работал с 212-м, так что если Тап окажется там, это будет не худший вариант. Но это было не то, на что надеялись. Они хотели служить вместе, бок о бок, как всегда и представляли себе еще кадетами.

— Нет. Вас нет и в списках ни 212-го, ни 104-го.

— Меня не отправляют? — в панике спросил Тап.

Догма тоже не мог в это поверить. Тап отлично справлялся со всеми упражнениями. Он не понимал, почему его нет в списке. Ему не нравилось перечить начальству, но сейчас он набрался смелости сделать это ради Тапа.

— Не могли бы вы проверить еще раз?

— Да, наверное, произошла ошибка, — настаивал Тап.

Логист сочувственно посмотрел на них через свои очки для чтения.

— Мне жаль, если вы хотели услышать что-то другое, но вы все еще в резерве. Может быть, в следующий раз.

И он ушел, оставив Догму и Тапа с унылым видом смотреть ему вслед.