Прошедшая эпоха (джен)

Раздался тошнотворный глухой удар и судорожный вздох, когда Персей пошатнулся от удара, и воздух вышибло из его легких. Громкий стон последовал следом.

Артемида почувствовала, как ее рука сильно дернулась, не на шутку запульсировав, когда она врезалась в твердый живот Персея. Она проигнорировала это ощущение, или, скорее, она наслаждалась адреналином, который оно ей дало. Следом она быстро ударила Персея по правой ноге, отчего молодой человек рухнул на пол своей палатки. Это было встречено невнятным протестом, произнесенным с придыханием.

Артемида не обратила на это внимания. Она наклонилась, приблизив свое лицо прямо к его лицу.

— Мне все равно, кто ты и насколько умным ты себя считаешь. Я Олимпийская богиня и убила десятки людей за гораздо менее серьезные поступки в мой адрес. И никогда думай, что ты какой-то особенный. Ты всего лишь человек, у которого есть потенциал стать приемлемым, но помни вот что: единственная причина, по которой ты сейчас не мертв, — это то, что я вынуждена выживать в этой экспедиции. Намекни мне еще раз на что-нибудь, и я с радостью проведу десять лет в подземельях Тартара, чтобы отправить тебя в подземный мир.

Она отошла от Персея и посмотрела на интерьер палатки. Она была менее просторной, чем у Александра, и состояла из небольшого фойе с двумя стульями, стеллажом для оружия и доспехов и двумя раскладушками. Двумя. Как Персей узнал, что ему понадобятся две кровати?

Она обернулась к Персею и увидела, что он стоит у входа, потирая затылок, с красным лицом и печальным выражением в лица. Он слегка схватился за живот, что вызвало в ней… смесь эмоций. Удовлетворение было знакомой эмоцией, но сожаление было чем-то новым, на чем она не хотела зацикливаться.

— Моя мать всегда говорила, что я немного опрометчивый. Я… я глубоко сожалею, леди Артемида. Я был слишком беззаботен в своих действиях и забыл, кто я такой. У меня не было намерения когда-либо намекать на что-либо, особенно олимпийской богиней-девственницей. Я предложил вам разделить со мной палатку, поскольку изначально моя жена собиралась сопровождать меня в… Все было устроено, но затем она призналась, что передумала за месяц до нашего отъезда. Перикл был охранником в моем поместье и знал, что Медея собирается поехать со мной. Вот почему он отреагировал так удивленно, — Артемида почувствовала, что ее ярость спадает, прежде чем угаснуть. — Однако это не оправдание. Вы правы, я полностью извиняюсь за свои действия. Устраивайтесь поудобнее, я должен пойти проверить своих людей.

Персей быстро повернулся и толкнул полог палатки, исчезнув в лучах послеполуденного солнца.

На мгновение она озадаченно уставилась на вход в палатку. Небольшая ниточка сомнения закралась в ее разум. Она знала, что у нее были свои недостатки, и быстрота суждений всегда была одной из них. Это имело неприятные последствия раньше, и это повторилось снова. Она могла последовать примеру Персея, но сразу же отвергла эту идею. Мысль о том, чтобы преследовать мужчину и при этом извиняться перед ним, звучала неприятно. Кроме того, ее ноги пульсировали в унисон с рукой, при мысли о ходьбе.

Вспышка неохотного уважения к Персею промелькнула в ее голове. Она намеренно жестко обошла македонских солдат, отчасти для того, чтобы проверить свои способности смертной, но также и для того, чтобы испытать Персея. Ее смертная форма хорошо держалась, что было огромным облегчением, но Персей тоже выдержал ее попытки втоптать его в грязь. Он был молод, дерзок, но также силен и своенравен.

Она не чувствовала себя такой противоречивой или потерянной со времен детства, когда мир был новым, свежим и совершенно ужасающим. Она научилась, и в результате воспоминания о ее прошлом пришли легко: бег по лесу со ее братом Аполлоном; рассказы её матери Лето; помощь Аполлону убить Пифона;

получение свои владений и становление Олимпийской богиней; уроки, усвоенные за время пребывания на Олимпиаде, научившие ее, когда следует признавать вину и поражение.

Она загнала себя во временную ловушку.

Но она разберется с этим позже. Найти Персея сейчас было не самой важной задачей, но, с другой стороны, его людей… ей не помешало бы немного потренировать, а накричать на кого-нибудь было хорошей идеей.

Покачав головой, чувствуя, как длинные пряди волос струятся по спине, она направилась к выходу из палатки. Внутри было темно и прохладно, но когда она откинула полог, теплый свет послеполуденного солнца ударил ей в глаза. Боль и яркость удивили ее, и она еще раз прокляла Зевса за свое изгнание. За всю свою долгую жизнь ей вообще ни разу не приходилось прикрывать глаза от солнца. Как унизительно было быть смертной.

В шумном лагере начинали проявляться признаки более спокойной обстановки. В проходах между палатками было меньше активности, но воздух наполняли постоянный стук молотков и лай животных. Эти звуки, вероятно, продолжались всю ночь.

— Клеоксена? Могу я вам помочь? — голос молодого охранника палатки, имя которого на мгновение вылетело из головы — Перикл — прозвучал справа от нее.

Артемида дернула головой в сторону молодого человека, который стоял по стойке смирно.

— И зачем мне нужна помощь? — горячо ответила она. При других обстоятельствах она, вероятно, не сорвалась бы, но боль в мышцах и сильная пульсация в голове истощили все ее терпение.

Однако, казалось, Перикл имел способность совершенно ничего не замечать:

— Вы выглядели немного потерянными, если вы ищете Персея, он сказал мне, что собирается на соседнюю гору, к югу от перевала. Это действительно невероятно, поскольку я слышал, что прошлой ночью вы прошли сорок пять миль от агрианцев…

— Да, но я не ищу Персея. Возможно, ты мог бы указать где искать твоих товарищей. Думаю, я посмотрю на их навыки.

На этот раз Перикл, казалось, понял скрытый смысл ее слов:

— Э-э… они прямо по этой дорожке, на окраине армейского лагеря. Рядом с двумя большими валунами. Я должен остаться здесь, моя Леди, и охранять Моего Лорда, я имею в виду палатку Персея… вашу палатку… — запутался он.

Артемида почувствовала, как тень улыбки тронула ее губы.

— Ты можешь услышать об их бедах завтра, завтра ты так легко не отделаешься. Я вернусь после захода солнца. Не говори Персею, куда я пошла.

Перикл поднял голову.

— Но почему бы мне не…

— Хочешь присоединиться к своим товарищам сегодня вечером? Я уверен, что кто-нибудь из них был бы не прочь занять твое место через некоторое время.

Его рот немедленно закрылся.

— Я так и думала, — Артемида ухмыльнулась, проходя мимо молодого человека, и направилась в указанном им направлении. На нее несколько раз взглянули пара солдат и группа женщин, которые, казалось, собирали хворост и ведра с водой. Но никто не усомнился в ее присутствии в центре лагеря.

Все это было довольно увлекательно, если быть честной с самой собой. Она никогда не была в армейском лагере. Самое близкое место, которое она посетила по сравнению с палаточным городком, в котором она находилась, были греческие полисы. Но в них был порядок, и, если быть честной, она проявляла себя только в храмах и священных местах. Она никогда не ходила по трущобам или даже рыночным площадям греческих городов. Сухой дым и шум чем-то напоминали шумящий лес, со всевозможными существами и элементами, дополняющими эту симфонию звуков. Ее внимание привлек стук кузнечного молота, который становился все громче, когда она проходила мимо мужской гарнизонной палатки. У нее был лук, полный стрел… но охотничьих ножей в ее руках заметно не хватало. У кузнеца была открыта мастерская, и теплый дым валил над изношенной дорожкой, по которой она шла. Интерьер, насколько она могла видеть, был скудным, с небольшим горящим костром в яме и старым обрубком из цельного дерева, который служил наковальней. Группа солдат осматривала две полки, на которых рядами лежали ксифосы, сариссы и разнообразные кинжалы. Похоже, у этого кузнеца была привычка чинить оружие.

Она шагнула вперед, верхняя часть палатки изогнулась высоко над ее головой, сужаясь до точки, откуда дым выходил через отверстия в верхней части ткани.

— Что я могу для вас сделать? — спросил грубый голос.

Артемида оглянулась на центр палатки, где стоял дородный бородатый мужчина. В кожаной тунике и фартуке, испачканном сажей и ожогами, он держал короткий толстый молоток. Он был грузным, но Артемида могла сказать, что он был опытным мастером, чем-то похожим ростом на ее сводного брата Гефеста. Эта мысль заставила ее призадуматься, но она отбросила ее.

Другие солдаты поглядывали на нее, некоторые с любопытством, некоторые в шоке, и в итоге она прищурилась на одного, который не смотрел ни на что выше ее плеч.

— Кузнец, у тебя есть навыки изготовления изогнутых охотничьих ножей? Тонкие с заостренными лезвиями, длинной до предплечья.

Артемида отметила вид ножей, который пришел ей на ум, когда она представила свое любимое божественное оружие, потерянное для нее в обозримом будущем. Удар пришелся ей прямо в сердце. Она едва могла вспомнить время, когда не могла призвать свои охотничьи ножи. Они были неотъемлемой частью ее олимпийской божественной силы. Потеря способности вызывать их ощущалась как физический удар, как будто в самом ее существе образовалась дыра. Боль была ей не чужда, даже когда она была на пике своего могущества, поскольку проводила свои дни, сражаясь с монстрами в мире смертных, из-за чего ее тело было покрыто мелкими ранами и царапинами. Но тупая боль в ее груди была чем-то совершенно другим. Чувство потери и незавершенности, которое она почувствовала только тогда, когда Лето сказал Артемиде, что она скоро уйдет из этого мира навсегда.

Она выбросила из головы мрачные мысли и встряхнулась, вынырнув из своих маленьких грез. На лице кузнеца появилось заинтересованное выражение, когда он обдумывал ее просьбу. Артемида услышала, как другие македонцы бормочут и смеются вокруг нее, все они были одеты в поношенные туники и сандалии. Спазм раздражения пробежал по ее венам, и ей пришлось закрыть глаза, глубоко дыша, чтобы не перестрелять всех до единого. Слова Персея всплыли у нее в голове, что, как ни странно, немного успокоило ее.

— Да, я мог бы сделать такое оружие. Хотя оно дорого обойдется. 100 драхм, каждый.

Артемида не смогла сдержать тихий сдавленный звук, вырвавшийся из ее горла. Число было астрономическим. Она вспомнила разговор со своей сводной сестрой Афиной о валютах, которые афиняне изобрели десятилетия назад. Она сказала, что «драхма в день» была стандартной дневной зарплатой в повседневной жизни. Кузнец, должно быть, заметил ее колебания и ухмыльнулся.

— Конечно, если оплата не может быть произведена, я уверен, что других средств будет достаточно для того, чтобы рассчитаться, — Он насмехался над ней, медленно размахивая молотком, его глаза блуждали по ее телу. Македонцы вокруг него разразились улыбками и смехом.

Она зарычала от удивления и отвращения. Ее рука крепче сжала тисовый лук, который был привязан к ее груди, дернувшись, чтобы взмахнуть им и выстрелить в отвратительного зверя перед ней. Даже осознание того, что предложил этот человек, привело бы ее в такую ярость, что сам воздух вокруг нее загорелся бы от силы ее божественной формы. У нее не было денег, и она двинулась, чтобы быстро выйти из палатки, когда внезапная тяжесть на талии заставила ее остановиться. Она посмотрела вниз и увидела тяжелый войлочный мешочек, висящий у нее на поясе. Он был значительным по весу, и она протянула руку, ощупывая его содержимое. До ее ушей донесся звонкий звон монет.

Она быстро развязала мешочек у себя на поясе, заметив металлическую печатку, на которой была вышита маленькая оливка. Она тяжело вздохнула с облегчением.

«Афина, я всегда буду у тебя в долгу». — выдавила Артемида, пламенный гнев затуманил ее мысли.

— Вот, — тихо зарычала Артемида, потрясая войлочным мешочком перед кузнецом, звон монет заставил ее похотливую ухмылку смениться другим обычным мужским выражением: алчностью.

Другие македонцы выглядели разочарованными перспективой обмена монетами, но Артемида выбросила их из головы. Кузнец нетерпеливо потянулся к войлочному мешочку.

— Не так быстро. Сначала охотничьи ножи, и лучше, чтобы они были хорошего качества. Тогда ты получишь свою… заслуженную плату, — тихо вскипела Артемида, отдергивая руку от мастера.

Она задержалась только для того, чтобы увидеть его кивок, прежде чем выскочить из палаточного городка и вернуться в лабиринт дорог армейского лагеря. Уходя, она услышала несколько непристойных комментариев от македонских солдат. Она поклялась отомстить македонским солдатам, как только восстановит свои силы, и это было единственное, что удерживало ее от того, чтобы всадить стрелу в каждый член каждого гребаного македонца.

Артемида почувствовала, как Зола подтолкнула ее к руке, добиваясь большего внимания от её, теперь неподвижных пальцев. Она слегка рассмеялась над умоляющим выражением морды волка. На освещенной костром поляне несколько ее охотниц зевнули.

Время пролетело незаметно за ее долгим рассказом. Звезды над головой сияли ярко, вместе с полной луной, которая освещала землю насыщенным серебристым светом. Артемис оглядел поляну и увидел спящих охотниц, и остальных девочек, которых забавляла и завораживала история.

Фиби и Зои спали. Анджелина, Кристина и Мара тоже спали, прижавшись друг к другу, на особенно мягком участке травы. Элизабет и Виктория не спали, но между ними уснула Кэтлин. Анна, казалось, тоже спала, очарованная небом наверху. Когда она замолчала Уинифрид, Эмили, Дженнифер и Сара окончательно проснулись.

— Миледи… мы не хотели мешать вашему рассказу, вы были очень расслаблены и держали глаза закрытыми, как будто вы переживали воспоминания… но некоторые из нас вырубились, — начала Дженнифер.

— Я не могу поверить, что эти

несчастные македонцы были такими злыми. Даже Персей! Я рада, что вы ударили его, миледи, — заметила Сара, встретив жесткий взгляд Артемиды.

Артемида медленно кивнула, тряхнув головой, чтобы избавиться от мыслей.

— Мы с ним долгое время не сходились во взглядах. Конечно, сейчас я могу сказать, оглядываясь назад… но это не имеет значения. Что сделано, то сделано. Однако он никогда не был похож ни на одного из тех отвратительных македонцев, о которых я рассказывала. Он никогда не опускался до такого уровня, даже при своем самом ужасном поведении. Это одна из причин, почему я… почему я влюбилась в него, — Артемида подняла глаза и встретила множество грустных улыбок своих все еще находящихся в сознании охотниц. — Вам следует немного отдохнуть, мои охотницы. Мы отправляемся на рассвете. Однако я уверена, что ваши сестры захотят услышать, что произошло, пока они спали, — сухо заметила Артемида. Она услышала, как Виктория и Элизабет тихо фыркнули, осторожно опуская Кэтлин на землю.

Артемида улыбнулась, наблюдая, как оставшиеся охотницы устраиваются на ночь, и почувствовала, как Зола снова подтолкнула ее за руку. Волчица довольно заскулила, когда Артемида запустила руку в её серую шерсть. Прошли минуты, пока охотницы одна за другой погрузились в сон.

Только тогда она позволила себе уснуть, и его лицо осветило ее сны. Он плывет на корабле в Тир, выглядит непринужденно, как будто он принадлежит миру, исследует его. На берегу Нила, сражается на ее стороне. В городе Вавилон, где она впервые поняла, что между ними зарождается что-то опасное. В Индии, где она призналась ему в своих чувствах. И, несмотря ни на что, он ответил на них. И, наконец, снова Вавилон, где он умер, сражаясь до последнего.

Поток эмоций и воспоминаний захлестнул ее, сила, с которой она была хорошо знакома. Она поспешно взяла себя в руки, борясь с болью, потерей и душевной болью. Она поняла, что ее охотницы не знали и половины этого. Ее рассказ. Со временем узнают, и мысль об этом завершении в некотором смысле подняла ей настроение. Пережить заново ее приключения было катарсисом, сродни извлечению яда василиска из раны.

И с этой мыслью она вошла в серый туман царства Морфея.

Несмотря ни на что, она услышала, как Анджелина пытается ее разбудить. Она почувствовала, что теряет блаженную безмятежность тумана снов, и открыла глаза, увидев тусклое оранжевое предрассветное небо. И лицо Анджелины, нависшее над ней. Рядом с девушкой было другое лицо, ее всегда верная волчица, Зола, чей язык был действительно слишком рановат для такого возбуждения.

— Мне так жаль, леди Артемида… Я бы все еще спала, но кто-то захотел, чтобы я пошла с ним на разведывательную вечеринку в заброшенный, безбожный, нелепый, дьявольски, глубоко идиотский дом…

Артемида фыркнула из своего положения лежа, быстро села и вскочила на ноги в своей проворной двенадцатилетней форме. Быстрый взгляд на остальную часть поляны показал, насколько она отстала, поскольку все остальные волки и охотницы устраивали то, что Артемида слышала, называлось «вечеринкой с ночевкой».

Артемида повернулась к Анджелине, рассеянно махнув рукой.

— Все в порядке, я полагаю, ты хотела сообщить мне, что уйдешь, на случай, если я проснусь?

Зола при этих словах дернулась, коснувшись бедра Анджелины. Молодая охотница нахмурилась, прежде чем снова посмотреть на Артемиду.

— Да, я подумала, что должна сообщить. Я постоянно занималась подобными вещами со своей мамой, когда был ребенком, и это не сильно отличается.

Артемида немедленно нахмурилась.

— Что ж, это наблюдательно с твоей стороны, Анджелина. Однако, в отличие от твоей матери, я не устанавливаю строгое время отхода ко сну. На самом деле, как раз наоборот, я собираюсь заставить тебя не ложиться спать с Марой сегодня вечером, после того как мы переместим лагеря для смены ночных дежурств.

Озорная ухмылка Анджелины превратилась в то, что Артемида могла описать только как морду волка, которому сказали, что стейков в этот вечер не будет.

— Верно, я не должен быть наглой… Я не должен быть наглой… не будь наглой, — бормотала как мантру Анджелина, пока они с Золой тихонько побежали в ближайший подлесок.

Артемида удовлетворенно кивнула, позволив себе слегка улыбнуться. Ей нужно было постепенно переводить усилия и менталитет Анджелины на более серьезный уровень, но она оценила небольшие юмористические моменты, которые показывали энергичный характер девочки. Во многих отношениях ее вступление в охоту оживило дух как ее, так и ее старших охотниц. Она вспомнила, что за последние пару дней Зои и Фиби смеялись больше раз, чем за целый год.

Артемида слегка потянулась и проверила свое снаряжение, убедившись, что все в порядке, включая лук, стрелы и его меч, надежно пристегнутый к ее бедрам. До рассвета оставалось около часа, и охотницам сегодня предстояло проделать еще один долгий путь, но она подумала, что настоящая охота не помешает. Камберленд Гэп был густо поросшей лесом местностью, поэтому она закрыла глаза и присела на корточки, чтобы почувствовать землю под ногами в сандалиях. Она направила свою ауру наружу, ощущая воздух, окружающие леса и жизнь в них. Поблизости не было сильных аур монстров, но это не означало, что там ничего не было.

Она быстро нашла Золу и Анджелину и скрылась от них и других охотниц. Целую минуту она обыскивала лес, а затем, примерно в пяти милях от лесистых предгорий, нашла то, что искала.

В пещере было драконье гнездо с сильной аурой двух драконов. Она не могла разглядеть их размер или вид, но их запах был безошибочным. Два дракона были немного большей мишенью, чем она планировала, но ее охотницы могли справиться с угрозой. Ее мысли вернулись к Анджелине и другой ее младшей охотнице, Кристине. Артемида вспомнила, что ни одна из них никогда раньше не сталкивалась с драконом. Артемида думала, что они справятся с этой задачей. Нужно убить драконов, а затем отправиться в следующий лагерь в районе Чесапикского залива. Затем надеяться найти заблудшего двенадцатилетнего полубога где-нибудь в сотнях миль от Восточного побережья.

В ее мыслях наступило затишье, поскольку она решила дать своим охотницам поспать еще немного. У нее возникло желание разбудить их всех сразу для этой импровизированной миссии, но Анджелина была на задании, которое фактически представляло собой выгул собаки. Поэтому она позволила своим девочкам поспать.

Примерно пятнадцать минут спустя они начали просыпаться одна за другим при виде постоянно светлеющего утреннего неба, когда лучи света начали пробиваться сквозь золотисто-зеленый покров вокруг их поляны. Было несколько зевков, легкое потягивание и хор «доброго утра» от Зои, Фиби и викторианского трио, а также других волков, которые отделились от спящих и теперь проснувшихся охотниц. Однако остальные охотницы продолжали спать, по крайней мере, до возвращения Анджелины и Золы.

— ЭЙ, СОНЯ! — крикнула Анджелина, размахивая руками, и отступила на поляну. Зола прыгнула и бросилась животом вперед на ближайшую лежащую охотницу, которой оказалась Дженнифер. Раздался глухой удар, и сразу же последовали судороги и стон девушки, которая проснулась от того, что стодвадцатифунтовый волк лизал ей лицо.

— АИД! Я встала, встала! — захрипела Дженнифер, стряхивая с себя Золу. Другие волки взяли инициативу на себя и тоже набросились на спящих, разбудив их аналогичным образом. Уже проснувшиеся охотницы захихикали при виде этого зрелища, особенно Анджелина, в глазах которой блеснул лукавый огонек.

— Анджелина, есть что сообщить? — быстро спросила Артемида.

— Не, ничего особенного, пара оленей, но это было рискованно, к тому же, я полагал, что мы скоро двинемся на восток.

Артемида внутренне улыбнулась.

— Частично права. Охотницы! Собирайтесь, мы еще не совсем отправляемся на Восточное побережье, — Она огляделась, каким-то образом заметив, что все встали. Они быстро встали в свой стандартный полукруг, ожидая ее указаний. — Я вижу, все хорошо отдохнули, настолько, что вы пропустили всю сказку прошлой ночью, — Артемида замолчала, увидев подозрительные выражения лиц.

— Я не знаю, миледи, я думаю, вам слишком понравилась наша реакция, чтобы продолжать без нас, — ответила Фиби, скрестив руки на груди.

— Вам придется сообщить нам, я расстроена, что уснула. У кого-нибудь еще есть мечты о битве с Химерой? Это было потрясающе… — ухмыльнулась Кэтлин, изогнув туловище так, чтобы хрустнула спина.

— Полагаю, я не смогу снова застать вас всех врасплох, не так ли? Ладно, мы сделаем небольшой крюк, прежде чем мы отправимся на долгую пробежку по лесу. Я обнаружила двух Драконов неподалеку отсюда… Я сочла уместным, что мы дадим Зои еще одну «убогую» историю, которую она сможет рассказать в будущем.

Анджелина нечестиво фыркнула, прежде чем остальные участники охоты разразились смехом, поскольку Зои нахмурилась, глядя на всех них.

— Будьте проклята, моя леди!