Рем (гет)

В феврале произошло долгожданное событие — команда Гриффиндора одержала победу в квиддичном матче. Гарри, которому вернули метлу буквально за пару дней до, в итоге опередил Чжоу, ловца Когтеврана, и словил снитч первым, успев при этом наколдовать Патронус против пусть и ненастоящих, но Дементоров. Команда, естественно, в тот же день организовала вечеринку.

— Мы с Джорджем принесём всякого разного... Гарри, не поделишься с нами пергаментом? — стоя неподалёку от Элли, которая все еще не переоделась из спортивной формы, бросил Уизли.

— Да, конечно... он в моем чемодане.

— Для чего им сейчас бумага? — подойдя к племяннику и взъерошив его волосы, спросила Поттер.

— А-а... кажется, я тебе кое-что не рассказал. Но не волнуйся, как они вернутся, я познакомлю тебя с Лунатиком, Бродягой, Сохатым и Хвостом.

В голове Элли щелкнуло.

— Сохатый? Подожди, помнишь, на той фотографии Джеймса было написано «Сохатый и снитч».

Удивленно приподняв брови, Гарри бросил взгляд на лестницу.

— Подожди-ка... пойдем.

Взлетев в комнату Гарри, третьекурсник попросил близнецов отдать ему на мгновение карту.

— Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость.

Встав рядом с парнем, Элли восхищенно глядела, как на старом пергаменте расплывались буквы.

— И вправду, Сохатый. Значит, его мог сделать Джеймс? — тихо, но восхищенно прошептала семикурсница. Дотронувшись до своей подвески, Элли скользнула взглядом по первому имени. Лунатик.

— О чем вы говорите? — поинтересовался Фред. Переглянувшись с Элли, Гарри проговорил:

— Мы уверены, что Сохатый это мой папа.

Оставив все выяснения до завтрашнего дня, близнецы забрали карту и умотали в Сладкое королевство.

— Так вот как ты в Хогсмите оказался. — как только за Уизли закрылась дверь, проговорила Элли. — И даже мне ничего об этом не сказал! Я не понимаю, Гарри, неужели ты теперь стал настолько самостоятельным, что не считаешь должным посвящать меня в такие вещи?

— Я боялся, что ты заставишь вернуть ее. А мне, Элли, свобода была важнее.

Кинув на племянника последний взгляд, девушка вышла из комнаты, а затем и из башни. Ей нужно было прогуляться.

Встретившись по дороге с Майком, Элли утащила того в один из не особо оживленных коридоров. Изложив коротко причину своего недовольства, не упоминая, конечно, карту, девушка вздохнула.

— Просто понимаешь, это последний год, когда я действительно буду рядом с Гарри. Сейчас мы выпустимся, даже, например съедем вместе, но осенью Гарри снова уедет. И меня беспокоит то, что он уже сейчас не считает важным рассказывать мне о своих... не то, что проблемах, но о тех вещах, которые стоило бы сказать.

— Ну это неизбежно. Мальчик взрослеет, считает, что друзья его поймут лучше, чем родственники. Не думаю, что тебе стоит уж слишком переживать, пока рядом с ним Гермиона. Судя по твоим рассказам она — центр благоразумия в их маленькой компании. Тем более я думаю, что это немного нечестно. С твоей стороны. — осторожно произнес парень.

— В смысле?

— Ну я сомневаюсь, что ты делишься с ним каждой частью своей жизни. Раз уж ты что-то скрываешь, почему бы и парню это не делать? Он уже достаточно подрос, чтобы понимать, что не стоит делиться абсолютно всем. Но в общем, не парься. В конце концов, как бы это не звучало — ты не обязана воспитывать его. Не обижайся, но ты не его родитель, ты не... ты даже еще не взрослый человек, Элли. В полном смысле этого слова. Ты все еще обычная старшекурсница, которая и не должна таким заниматься.

Сжав девичье плечо, Грин повернул чужую голову к себе.

— Ну давай, растормашись, вы все-таки победили сегодня. Так что отставить тяжёлые думы, вперед объедаться сладостями.

Взглянув на парня, Элли слегка улыбнулась.

— Спасибо, Майк.

Сжав друга в объятиях, девушка прикрыла глаза.

— Правда спасибо.

Ночь после праздничного дня обернулась кошмаром. Прошло немногим больше часа после того как МакГоннагал разогнала всех по постелям, когда из комнаты мальчиков донеслись чьи-то крики. Как выяснилось чуть позже, в комнату, в которой спали ученики третьего курса и вправду пробрался Сириус Блэк, доставший бумагу с паролями, которую обронил Невилл. Крепко сжав в объятиях племянника, Элли почувствовала только ненависть.

В следующий раз, когда Элли заглянула к Ремусу на дружеские посиделки, девушка была очень удивлена, когда тот первый завёл разговор о Карте.

— Я просто не понимаю Гарри, если честно. Неужели он не осознает... — разочарованно проговорил мужчина.

— Поверь мне, я тоже была не в восторге, когда узнала, что он пробирается в Хогсмит. А то, что он скрывал от меня карту... — вздохнув, Элли потерла лицо. — Скажи, мы были правы, когда решили, что Сохатый — это Джеймс?

Кинув взгляд на пергамент, Люпин кивнул.

— Именно из-за того, что я, кхм, знал создателей Карты, я был слегка удивлен, когда Гарри сказал мне о том, что он видел на ней имя Питера Петтигрю.

— Но он же погиб. Как он мог оказаться на карте?

Подперев голову, профессор прикрыл глаза.

— Я не знаю, Элли. Карта никогда, никогда не ошибалась. Вот, взгляни.

Склонившись над столом, Элли сбросила взгляд на ту часть карты, на которую Люпин указал пальцем. Там, по одному из коридоров, металась точка, подписанная именем Питером Петтигрю.

— Но это... хочешь сказать, он какое-то приведение? Невидимое?

Ремус укоризненно посмотрел на девушку.

— Элли, приведения не бывают невидимыми. Тут дело в другом... об этом мало кто знает, но Питер Петтигрю был незарегистрированным анимагом. Крысой. Значит, если предположить, что он выжил...

Элли широко раскрыла глаза.

— Крыса? Ремус, у Рона сбежала крыса Короста, которая уже Мерлин знает сколько живет у них в семье!

Облизнув губы, Ремус опустил глаза.

— Это всего лишь теория, Элли. Возможно, я вижу лишь то, что хочу...

Девушку пронзила догадка.

— Ты не веришь, да? Не веришь, что Сириус Блэк — убийца!

— Никогда не мог поверить, — признался мужчина — я никогда не верил в то, что он действительно это сделал. Но и доказать я это никак не мог. Сейчас... сейчас у меня появился пусть и призрачный, но шанс. Если Питер Петтигрю герой, то стоит его спросить, какого черта он прятался все эти годы в облике крысы.

— Но как же заклинание? Фиделиус. Даже если Блэк не убивал Петтигрю, он все равно выдал нас!

Ремус покусал губу.

— А что, если хранителем был не Сириус? Просто... это было слишком очевидно. Джеймс и Сириус были словно братья и никто не сомневался в том, что именно Сириус возьмёт на себя эту роль. Да и к тому же...

— Что?

— Об этом знал я. Я знал, что именно Сириус хранитель. А в то время, — Люпин хмыкнул — в то время мне не очень-то доверяли, Элли.

— Что? Почему тебе не доверяли? — глянув на грустное лицо, тихо спросила девушка. Ремус слегка нахмурился, думая, сказать ему или нет. Повернувшись лицом к Поттер, мужчина все же произнес:

— Я был кем-то вроде шпиона. Переманивал на нашу сторону новых волшебников. Но и находил я их... не в самых хороших местах. Возможно, в какой-то момент все решили, что я слишком увяз в чем-то грязном.

Словно почувствовав разочарование Ремуса, когда тот понял, что ему не доверяют, Элли несмело приобняла мужчину.

— Ты и вправду нечто, Ремус. — нервно хихикнув, проговорила девушка. Дернув губами, Люпин отвернулся от Элли.

— Я попрошу тебя пока никому не говорить. Про Петтигрю.

— Но что, если он...

— Элли. Питер слишком труслив, чтобы предпринять хоть что-то. Особенно сейчас.

Убрав руку с чужой спины, девушка поджала губы.

— Только потому что я тебе доверяю, Ремус.

— Спасибо, Элли.

Увидев, как заблестели чужие глаза, девушка понадеялась, что сделала правильный выбор.