верно меня на то, ромашковое поле, когда мы встретились (гет)

Кап.

Один.

Небо затягивает кварцевыми тучами — они клубятся, наливаются чернотой, нависают над головами болельщиков. Ветер поднимается, бьёт в фарфоровое лицо смесью песка и запаха пороха от выстрела пушки.

Кап. Кап.

Два.

Стивенс задирает подбородок, ловит первые капли кожей и широко распахивает веки.

У нее мир однотонный, кровавый и совсем без отражений, несмотря на пестрые наряды студентов и флаги в руках — она смотрит бесцветной радужкой вверх, надеясь отсрочить неизбежное.

Три.

Крупные капли разбиваются о натянутую ткань шатров, бьют по лицу, стекают ручейками по мантиям, оставляют за собой безобразные темные полосы. Дождь набирает силу, но даже он не сгоняет людей с трибун — слишком велик соблазн увидеть победителя.

Только победителя не будет.

Четыре.

У Делайлы в груди вой, который проламывает ребра костями наружу.

Она шлёпает босыми ногами по лужам и спускается на поле — призрачный хор в ее голове становится невыносимым, запах крови заполняет лёгкие.

Пять.

Небо на мгновение утопает вспышке света и она кривит рот в немом визге, поднимается в воздух искажаясь, когда видит, как над лабиринтом кружится вихрь.

Цифры застревают в горле, режут гортань осознанием. Она отчитывает в уме надвигающийся кошмар — шесть, семь, восемь..

На десяти слышится хлопок трансгрессиии и радостные возгласы, которые сменяются визгами — Седрик Диггори мертв.