Шрам (гет)

Глава 7.

Часть 1.

Роуз Уизли

— Скажи мне, кто твой брат, и я скажу, кто ты, — бурчала Роза, зевая. Она шагала, сражаясь за каждый дюйм пола и жаждая вновь вернуться в теплую постель, но понимала, что этого делать не стоит — на кухне остывал приготовленный матерью завтрак, а в гараже с в очередной раз заглохнувшей машиной возился раздраженный этим отец.

— Нужно везти на ТО, — громко оповестил он жену, захлопнув входную дверь так, что висевший на ней колокольчик — подарок Лили на Рождество — жалобно зазвенев, рухнул на порог и разбился.

— Рон, потише, — крикнула разливающая чай Гермиона. — И я тебе давно об этом говорила.

— Ага, а теперь и машина присоединилась к твоим словам, — возмущенный голос отца заглушил звук льющейся из крана воды.

Босоногая Роза прошлепала по коридору по направлению к ванной, но, так как комната была уже занята, Розе не оставалось ничего другого, как идти будить брата.

— Хью, вставай, — Роза, для приличия пару раз стукнув в дверь, ворвалась в пахнущую порохом спальню братца. Бесцеремонно раздернув шторы, девушка подошла к Хьюго, который недовольно застонал, чувствуя, что сейчас придется туго, и пощекотала его пятку. Брат дернул ногой, чуть не засветив ступней в лоб склонившейся над ним Розы, и открыл глаза.

— Доброе утро, — улыбаясь, произнесла сестра.

— Ты изверг, — пробурчал Хьюго и спрятался под подушку, где был обнаружен пару секунд спустя ошалевшей от такой наглости Розой.

— А ну, немедленно вставай! — пробурчала она. Хью лишь только отмахнулся от надоедливой сестры и натянул одеяло на подушку, оставив снаружи босые ноги, которые медленно были втянуты под одеяло ощутившим прохладу воздуха Хьюго.

Оставалось последнее средство.

— Хьюго Рональд Уизли, если ты сейчас же не встанешь, то сюда придет наша мама!

— Что? Мама?! Не надо маму, я встаю, — Хьюго соскочил с кровати, озираясь по сторонам в поисках пледа.

— Ну, вот и славно. Я пойду. Не вздумай уснуть снова, иначе тогда точно мама придет. В Хогвартс-экспрессе поспишь.

— Угу, поспишь там… — с кислой миной отозвался вылезший из кровати Хьюго.

Роза, собравшаяся уходить, внезапно подошла к шкафу, и, едва открыв его дверцы, оказалась буквально погребена под волной одежды.

— Идиот! — донесся ее приглушенный голос.

— Сама такая! Не лезь, куда не просят! Что тебе там было нужно? — Хьюго бросил плед и ринулся к шкафу, помогая сестре вылезти из завалов одежды.

— Хотела достать тебе свитер. А теперь придется его искать в этой куче, — хмыкнула Роза. Внезапно в голове словно что-то щелкнуло, и она с ужасом вымолвила:

— Только не говори мне, что ты вчера не уложил вещи…

Пожавший плечами Хьюго не был красноречив.

— Ты фирменный кретиноид! Тащи сюда чемодан!..

— Роуз! Хьюго! — крикнул отец. — Поторопитесь!

— Что-то случилось, — обеспокоенно сообщила Роза, вслушиваясь в доносящиеся звуки. Хьюго, сворачивающий жгутом рубашку, поднял голову и приложил палец к губам.

— Рон, я освобожусь, как только смогу, — торопливо говорила мать, чей голос был слышен по причине того, что Роза неплотно закрыла дверь в спальню брата. — Но, вероятно, на Кингс-кросс я не успею… Заедешь к Джинни, оттуда все вместе доберетесь пешком. Да, Гарри тоже не будет на вокзале. Боже, как же это некстати… Всё, целую, скажешь детям, хорошо?

И гул — тот самый, с каким мать всегда уходила из дома по каминной сети.

— Роуз, Хьюго, живо на кухню! — Розе показалось, или голос у отца действительно стал на пару ноток злее?

— Давай быстрее, — шепнула сестра Хьюго, который торопливо натягивал носки и чертыхался. — Отец уже злится.

— Что случилось? — обеспокоенно спросила Роза, выходя из комнаты брата.

— Срочный вызов, — отец поморщился. — Мало того, что её последние три года не отпускали с вами на вокзал, так ещё и это…

— Кого убили? — жизнерадостно спросил Хьюго, и от этих слов отец дёрнулся, как от удара.

Роза раздраженно возвела глаза к потолку. Бесцеремонный Хьюго постоянно забывал о военном прошлом родителей, из его ветреной головы вылетали все нравоучения Розы по этому поводу, и она уже устала с ним бороться.

— Хью! — прошипела Роза, и, когда брат перевёл на неё взгляд, исподтишка показала кулак.

Он виновато улыбнулся, всем своим видом демонстрируя, что крайне раскаивается из-за своей забывчивости. Роза, сжав зубы, покачала головой, что означало, что одним извинением брат точно не отделается.

Тётя Джинни стояла возле порога дома на Гриммо, 12, и с нетерпением ждала появления машины своего брата.

— Рон, ну что ты так поздно! — с жаром закричала она, едва отец Розы открыл дверцу машины. — Холодно же!

— Пробки, — оправдываясь, развёл руками Рон и тут же кинулся помогать сыну вытаскивать чемодан из машины. Вылезшая из теплого салона Роза стояла рядом, держа в одной руке клетку филина Хьюго, в другой — корзинку со своей кошкой, и, когда подкравшийся сзади некто провёл руками по её ребрам, истошно взвизгнула, чуть не уронив поклажу.

— Фу, Роуз, я чуть не оглох, — весело сказал Альбус.

— Ты же знаешь, что уроки визга я брала у твоей младшей сестры, — улыбнулась всё ещё не пришедшая в себя Роза. Отдав питомцев Лили, она порывисто обняла кузена, который на лето уезжал в Ирландию и по которому она очень соскучилась.

Спустя пять минут, когда из дома вывалился взъерошенный Джеймс, ведущий борьбу с совой, которая никак не желала лезть в клетку, а Хьюго забрал у Розы своего филина, колонна двинулась по направлению к «Кингс-Кроссу». Одинокий Джеймс ушёл достаточно далеко вперед, за ним едва поспевали беседовавшие между собой Джинни и Рон, позади них вприпрыжку нёсся Хьюго, то и дело наступавший дяде на пятки, и Лили, а Роза и Альбус плелись, волоча свои чемоданы, представляя собой арьергард их маленькой толпы. Альбус рассказывал о своих каникулах у Вильямсов, Роза хохотала над проделками Альбуса и Давида, но внезапно, вспомнив утренний разговор родителей, она спросила, перебив Ала:

— Альбус, извини, что прерываю… Ты знаешь причину вызова мамы и дяди Гарри?

Альбус таинственно улыбнулся и хотел было понизить голос, но в оживленном центре Лондона услышать шепот было нереально, и потому Ал заговорил обычным тоном:

— Я слышал сообщение мистера Томаса не полностью, но концовку я запомнил: «…на его лавку напали, управляющий был оглушён, он частично потерял память, у мастера при ударе о бетонную стену сломана рука. Малфой…»

— Малфой?! — воскликнула Роза, и кошка в сумке протестующе завозилась, несмотря на то, что Роза укутала корзинку в теплое покрывало, чтобы, не дай Мерлин, Изюминка не простудилась.

— Да, — подтвердил Альбус. — Так вот, дальше: «Малфой не пострадал, но вор или убийца нападал сзади, поэтому он не видел, кто это был. Я составил протокол, нужно осмотреть место происшествия, отправить управляющего и мастера в Мунго и зафиксировать дело. Вызывай Гермиону».

— Судя по длине, ты услышал всё сообщение, — фыркнула Роза.

— Вряд ли, — пожал плечами Ал. — Но папу что-то встревожило. Наверное, он опасается, что это были «старые дружки» Малфоев.

— Которые столько сидели в тени? — хмыкнула Роза. — Маловероятно, Ал.

— Роуз, Альбус! Быстрее! — закричала издали Лили, и кузены, не договорив, прибавили шаг, беспрестанно поглядывая на часы…

* * *

— Подожди, Роуз! — Альбус дернул Розу за рукав куртки.

— Чего? — возмущенно спросила обдумывающая сказанное по дороге Роза.

— Я обещал Давиду, что найду его. — Альбус лихорадочно озирался. — Ты его видишь?

— Ал, ты рехнулся? Поезд через три минуты отходит!

— Роуз, ну я по-человечески тебя прошу: пойдем со мной, вдвоем мы быстрее его найдем! — Альбус схватил Розу за руку, попутно подумав, что сестра — мерзлячка (ибо ладошки Роза втиснула в старые перчатки Лили, которые каким-то непостижимым образом нашлись у них дома), и потащил вглубь толпы провожающих — родителей, младших или чересчур взрослых для Хогвартса братьев и сестёр.

— Альбус, аккуратнее, я, конечно, понимаю, что кузин у тебя много, можно не беречь… Ой! Альбус, ну я же не умею проходить сквозь людей, ты уж поосторожнее… Ай, блин!.. Альбус, вот он!

Не обращавший до этого на тонкий голос сестры никакого внимания Ал обернулся. За руку румяная от бега Роза держала Давида.

— Придурок, ты чего не в поезде? — шипела она. — А если бы он сейчас уехал?..

— Я должен был дождаться Ала, — ухмылялся Давид. — Я знал, что он пойдет на поиски.

— Звучит так, как будто ты под завалами погребён, а Ал — сенбернар какой-то, — хихикнула Роза, но тут же возмущенно пискнула что-то, когда Альбус оттеснил её с дороги, впечатав в какого-то дородного джентльмена лет под пятьдесят, и порывисто обнял друга.

— Да ладно вам, можно подумать, сто лет не виделись, — была рада испортить столь трогательный момент Роза. — Ал, ты же неделю назад приехал!

— Замолчи, Роуз! — рявкнул Альбус.

— Не больно-то и хотелось глядеть на ваши обнимашки… — обиженный голос Розы потонул в свистке «Хогвартс-экспресса».

Не сговариваясь, шестикурсники бросились к постепенно начинающему двигаться поезду. Роза бежала последней, что значительно облегчало ей дорогу, так как народ расталкивали Альбус и Давид, а, следовательно, она не чувствовала себя виноватой перед мамами, которые решили дать последние наставления своим непутевым чадам.

Поезд уже набирал ход, когда они достигли последних открытых дверей вагона. Альбус влетел по ступенькам первым, Давид в расстегнутой толстовке — Мерлин, ему же холодно! — прыгнул следом и протянул руку Розе, которая успела заскочить на ступеньку перед тем, как поезд начал стремительно ускоряться.

— Спасибо, — выдохнула Роза, ощущая крепкое рукопожатие Давида.

— Не за что, — хмыкнул Давид и, втащив Розу в тамбур, закрыл двери вагона.

А Альбус, страшно округлив глаза, глянул сначала на Розу, затем — на своего приятеля. И так три раза, пока они смеялись в тамбуре над потерявшим их Джеймсом, а после — в течение всего пути.

И все же интересно, что бы это могло значить?..

* * *

После распределения первокурсников стол сразу же оживился, особенно та часть, куда сели двоюродные сестрички Розы — первокурсницы Молли и Люси. Их щебетание порядком выводило Розу из себя, — она жутко волновалась за маму и дядю Гарри. Время от времени она кидала взгляд на слизеринский стол, но сидевший с совершенно спокойным лицом Малфой абсолютно не успокаивал её.

Альбус тронул её за локоть:

— Роуз, ты чего?

— Ничего, сиди ешь, — отбрила кузина и только потом осознала грубость сказанного. — Извини, Ал.

— Ничего. Если ты волнуешься насчет тети Гермионы и папы — то напрасно, они уже дома.

— И ты мне не сказал? — шипение Розы можно было услышать на другом конце стола, но, к счастью, основная масса студентов была поглощена едой и не оторвалась от неё, хотя некоторые подняли головы, глядя на Розу и Альбуса. — Ты хоть представляешь, как я волновалась?!

— Могла бы сама спросить, — парировал Ал. — В общем, всё нормально, они дома.

— И это всё?

— Ну, особых деталей операции мне не сообщали, — съехидничал кузен, и Роза стукнула его в плечо. — Хорошо, скажу то, что мне написал папа. Не психуй, это письмо я получил уже на платформе, поэтому и не успел тебе сказать. Он извинился, что не проводил, попросил поцеловать Лили, — тут Альбус негодующе хмыкнул, — так… остальное пропустим, ибо семейное. А ещё он сказал, чтобы мы не лезли на рожон и не искали ссор с Малфоями. Вот и всё.

— Мда, замечательно, — протянула Роза, которой хотелось пообижаться на Ала подольше. — Блеск.

— Что опять не так? — покорно спросил Альбус, которому в утешение подмигнул Давид, показывающий выражением лица, что девушки, пусть даже и кузины, — это всегда печально.

— Дядя Гарри всерьёз думает, что мы будем вытрясать из этих, — Роза кивнула в сторону слизеринского стола, — информацию? И что мы вообще будем с ними связываться? С этим пафосным и его мелким братом?

— Эй, Роуз, вообще-то он ровесник Хьюго, — заметил Альбус.

— Если ты считаешь, что Хьюго взрослый, тебе пора в могилу, — повысила голос Роза. Хьюго прыснул в стакан с соком.

Равновесие было восстановлено.

Часть 2.

Эрида Забини.

Эрида встала и отдернула ночные шторы на окнах. Мокрая крыша домика сторожа, серое небо и влажные листья на деревьях говорили о погоде красноречивее всего, ставя безжалостную отметку: «Отвратительно», подобную оценке Эриды по прорицаниям за СОВ.

Она поморщилась, вспомнив мгновенно омрачившееся из-за этого лицо матери. Именно она настаивала на том, что Эрида, как потомственная чистокровная ведьма, обязана овладеть этим искусством. А она научилась только читать по ладони. И пить горячий чай из обжигающей ладони кружки.

А по остальным предметам она получила достаточно высокие оценки. «Превосходно» по заклинаниям повергло Эриду в шок — она никогда не считала себя достаточно хорошей ученицей. Должно быть, кровь сказалась…

Кстати, о крови. Всё лето семейство Забини провело в Италии, у бабушки по материнской линии. Орнелла Забини, вышедшая одиннадцатый раз замуж, сватала неотвратимо краснеющую Эриду всем состоятельным женихам Италии, которых только знала. И каждый раз, когда Орнелла начинала расписывать «необыкновенные таланты» Эриды, та покрывалась красными пятнами от стыда и спешила спрятать взгляд, отчего у потенциальных женихов создавалось самое благоприятное впечатление. У Иксиона дела шли хуже — в жены ему фактически навязали какую-то дальнюю родственницу, и тот всеми силами открещивался от брака. Родители во время поездки буквально бросили детей на попечение горящей нездоровым энтузиазмом бабушки и уехали в Альпы, пробыв там около пяти недель. А, когда вернулись, детей уже фактически обручили…

Эрида вспомнила негодующего отца, и испорченное погодой настроение чуточку поднялось. Она отошла от окна и села на постель.

В дверь постучали.

— Эрида! Ты проснулась? Ты одета? — голос брата вызвал у неё улыбку.

— Да, входи, — Эрида поспешно схватила халат со стула и накинула его на плечи.

— Фу, соня, — поморщился Иксион, — сколько можно спать? Вставай, завтрак готов, и через сорок минут отходит поезд.

— Успеем. Всегда успевали.

Это был их ритуал — говорить эти слова каждый год, перемигиваясь и наигранно хмурясь. А после бежать, держась за руки, по перрону, толкая провожающих и других учеников.

Но сейчас они выросли, и у Иксиона появились первые морщины. А сама она уже давно не расстается с тушью и помадой. Но обычай — бежать и улыбаться, чуть насмешливо, немного игриво, и всегда — друг другу, — остался.

Но сегодня эта традиция прервалась. Иксион на перроне положил ей руку на плечо и тут же опустил.

— Извини, но мне пора, — выдавил он. — Я сам сегодня уезжаю.

— Куда? — улыбаясь, спросила Эрида. — И почему ты мне не сказал?

— В Румынию. Потому что ты первая, кому я это говорю.

— Хорошо, только ответь на вопрос: зачем? — Эрида прищурила темные глаза от бьющего в лицо снопа яркого света и, смаргивая непроизвольно выступившие слёзы, посмотрела на брата.

— Я не могу тебе сказать, прости, — он наклонился и мимолетом коснулся губами её щеки. — Не скучай. Прощай, — он повернулся было, но Эрида вцепилась в его рукав мертвой хваткой; улыбка исчезла, словно её никогда и не было.

— Что значит «прощай»? Ты не вернешься?

Иксион вымученно улыбнулся и, высвободившись из захвата, исчез в толпе.

— Мисс Забини, — подоспел запыхавшийся носильщик, — прикажете поместить ваш чемодан в багажное отделение?

— Да, — она смотрела в упор перед собой. — Пожалуй, — носильщик кивнул в ответ на её слова и поспешно ретировался.

— Забини, что с тобой такое? — раскрасневшаяся Тилси налетела на Эриду. — Эрида!

— Привет, Тилси, — отстраненно произнесла Эрида.

— Рид, что случилось? — Тисифона схватила Эриду за локоть и втащила не сопротивляющуюся подругу в купе. Закрыв дверь купе, Тилси села на соседнее сидение и, отбросив все презрительные интонации, с которыми она говорила на людях, серьёзно сказала:

— Рид, ответь же!

Эрида взглянула в её нахмуренное лицо и отвернулась.

— Всё ясно, — кивнула Тилси. — Мне до тебя не достучаться, пусть тебя Скорпиус тормошит.

Эрида робко улыбнулась спинке сидения, чувствуя, как от этого имени что-то сжалось внутри. Она целое лето не видела Скорпиуса, получила от него всего лишь четыре письма и очень соскучилась. Очень.

И, когда дверь открылась, Эрида радостно улыбнулась вошедшему. Тотчас же вскочила и порывисто обняла его — такого взрослого, выросшего за лето, и которому она теперь достает макушкой лишь до подбородка. Вот тебе и Скорпиус…

— Привет, Рид, — он аккуратно обнял её за талию одной рукой, держа в другой чемодан. — Может, ты меня все-таки пропустишь?

Эрида вспыхнула, посторонилась и заметила ехидную и, в то же время, вроде как сочувствующую улыбку Тилси. «Ну и чего она ухмыляется?» — сердито подумала Эрида.

— Как лето прошло, Скорпиус? — Тилси, сбросившая туфли, закрыла дверь в купе и залезла с ногами на сиденье, презрительно поглядывая в сторону окна.

— Прекрасно, Тилси, у меня иначе не бывает, ты же знаешь, — Скорпиус, затолкавший небольшой чемодан на верхнюю полку, ухмыльнулся. Недобро так.

После смерти Нарциссы Скорпиус стал еще более замкнутым — в плане того, что он крайне редко рассказывал о том, что его беспокоило или тревожило. Он всегда был рад выслушать Эриду, помогал ей — советом ли, деянием, но сам никогда ничего не просил. Но этого и не требовалось, потому что Эрида постоянно была рядом и была готова помочь. И Скорпиус знал это.

— А вот Рид какая-то печальная сегодня, — наябедничала Тисифона, глядя на возмущенную и чуточку покрасневшую Эриду. — У неё явно лето прошло не лучшим образом.

— Конечно, Тилси, я бы посмотрел на тебя, если бы тебя стали сватать за Чарли Уизли, — хмыкнул Скорпиус и сел рядом с Эридой.

— Уизли? Это драконовед? Какой ужас! Я всё прощаю тебе, Рид! — в притворном ужасе воскликнула всплеснувшая руками Тисифона.

— Тилси, истинные слизеринки так не поступают. Они записывают каждую сделанную в их адрес гадость, чтобы потом было в чем упрекнуть, — съехидничала Эрида.

— Я думала, ты лучшего обо мне мнения, — хмыкнула Тилси. — А так прошлась и по гордости, и по слизеринскому самолюбию. Смотри, не заиграйся.

— Тихо, девочки, спокойно, — Скорпиус успокаивающе улыбнулся вначале Тисифоне, затем Эриде.

— Так, — недовольно сказала Тилси, — мне пора. Скорпиус, Рид, вы тоже подходите, примерно через полчаса. И найдите кого-нибудь, кто посидит в купе за время нашего отсутствия. А то какие-нибудь мелкие наглые гриффиндорцы займут.

— Нет проблем. Я приведу сюда Этамина и кого-нибудь из его приятелей. Устроит?

— Вполне, — Тилси надела туфли и, открыв дверь купе, исчезла.

Когда дверь вернулась на место, Скорпиус наклонился, достал из рюкзака свернутую в трубку газету и вновь улыбнулся глядящей на него Эриде.

Его шрам с годами утратил ту броскость, стал почти незаметным; к тому же длинными волосами, которые обычаями дома Малфоев предписывалось зачесывать назад, Скорпиус закрывал отметину на щеке, и более младшие девочки иногда даже начинали пытаться обращать на себя его внимание. Стоило ли говорить, что один вид Эриды рядом со Скорпиусом разрушал все их детские фантазии?

— Скажи, Рид, — заговорил Скорпиус, начисто отбросив тот снисходительно-любезный тон, которым вёлся в разговор с Тилси, — ты не слышала сегодня утром ни о каком странном происшествии?

— Происшествии? — эхом переспросила Рид. — О чём ты?

— Значит, не слышала, — кивнул Скорпиус. — Собственно, поэтому, — тряхнул Скорпиус газетой, — я и задержался. Искал просочившуюся в прессу информацию. И она действительно там оказалась, — поморщился юноша.

— Я не могу понять, что случилось, — хмуро сказала Эрида.

— Вот, — Скорпиус развернул страницы «Ежедневного пророка» и, чиркнув что-то на полях обычным магловским карандашом (девушка брезгливо скривила лицо, глядя на огрызок карандаша в руках друга), протянул печатное издание Эриде. — Почитай.

— “Мистический грабитель выбрал жертвой магазин семейства Малфоев в Косом переулке”, — озвучила Эрида заголовок и охнула.

— Молодец. А теперь то, напротив чего я поставил галочки, — попросил Скорпиус.

— «Из сейфа не было украдено ни кната… Касса магазина нетронута… Пострадавшие продавец и мастер переправлен в Мунго… Сам мистер Малфой отделался травмой черепа…» Ужасно! — воскликнула Эрида.

— Ага, — сказал Скорпиус, в голосе которого не было ни грамма сочувствия. — А теперь припомни заголовок. Не кажется, что слова статьи с ним расходятся?

— Но твой отец пострадал! — дрожащим голосом сказала Эрида.

— Ты знаешь о моих отношениях с ним, — зло сказал Скорпиус и забрал у Эриды газету. — Я предлагаю поговорить о грабителе. Что ему было нужно, как ты думаешь?

— Может, он действительно хотел украсть что-то, но не успел? — предположила Эрида, стремясь скрыть слёзы в голосе.

Она была шокирована не столько произошедшим, сколько спокойной реакцией Скорпиуса. Мерлин, но он же сын! Пусть у них с отцом весьма натянутые отношения, но Драко ведь его, Скорпиуса, отец! Как можно закрыть глаза на то, что он ранен?

А потом Эрида вспомнила драку Скорпиуса и Джеймса Поттера на третьем курсе в холле Хогвартса, когда Скорпиус попал в больничное крыло, а Поттер был на грани исключения из школы, и вспомнила то, что мистер Малфой даже не приехал, хотя пострадавшей стороной являлись оба его сына… Действительно, о каких сыновних чувствах может идти речь, когда сам Драко Люциус Малфой ведет себя далеко не по-отцовски?

— Нет, Рид, — Скорпиус заглянул ей в глаза. — Нет. Я думаю, что это было предупреждение.

— Чьё?

— Не знаю. Но совершенно точно это было совершено не просто так.

http://www.pichome.ru/nG — Роза Уизли

недействительная ссылка — Скорпиус Малфой

http://www.pichome.ru/nJ — Эрида Забини