Чужое влияние (гет)

В звенящей тишине глотаю сигаретный дым,

Возможно, что поэтому я до сих пор одна...

— Ты чего-нибудь нашла?

— Нет. А ты?

— Нашла бы, не спрашивала….

— Может, пойдём в Запретную секцию?

— Блейз, я, конечно, понимаю, что профессор Снейп позволяет своим ученикам многое из того, чего не следовало бы, но даже у него возникнет желание поинтересоваться, зачем именно тебе нужно будет попасть туда.

— Извини, но этим-то как раз Северус не заинтересуется. Его вообще мало волнует то, чего мы читаем на досуге. На седьмом курсе у нас у всех вполне свободный доступ в Запретную секцию. Мне казалось, что ты знаешь об этом, — Блейз снисходительно улыбнулась гриффиндорке. – Не обижайся только.

— Я и не думала обижаться, — Гермиона немного растерянно посмотрела на подругу, стараясь не показать той своего раздражения. Сколько времени девушка убивала каждый раз на то, чтобы уговорить МакГоннагал на то, чтобы та выписала ей разрешение на доступ в Запретный зал школьной библиотеки! И раз за разом она получала лишь отказ. Впервые в жизни Гермиона почувствовала острый укол зависти. Слизеринцы, жестокие и циничные, злые и высокомерные, всегда получали то, чего хотели, им не важно было то, что в основе им не нужна была и половина того, чего они имели в своём распоряжении. Однако доступ у этих детей всегда был ко всему. Гермиона старалась не обращать на это внимания, зная, что со временем привыкнет к этому не совсем справедливому факту жизни, но порой эмоции заглушали голос разума. – Как вам всё это удаётся?

— Что именно? – Забини вопросительно взглянула на Грейнджер, сидевшую напротив.

— Всегда получать всё. Повелевать всеми, владеть всем, чем только можно. Вы не знаете, что такое отказ. Вы благополучны и уверенны в себе, вам неведомы неловкость и отчаяние. Вы отдаёте приказы, даже не задумываясь над тем, что люди не всегда желают их выполнять. Что такое «просьба» вам просто-напросто неизвестно. За вас всё говорит ваш род, ваша фамилия. Последняя везде является бессрочным пропуском хоть в рай, хоть в ад! Унижение окружающих доставляет вам удовольствие, в то время как вы не задумываетесь, заслужили все эти люди подобного обращения или нет! В ваших семьях нет любви, нет взаимного уважения, вы словно чужие друг другу, для вас семья – расчёт, продолжение рода, очередная выгода посредством выгодных браков. И вы…

— Прекрати. Возможно, всё это правда, но не забывай о том, что мы этим живём. Пусть, не так, как большинство, но мы живём. И заметь, над нами имеет власть Тёмный Лорд, на нас точит зуб Министерство, хоть и делает вид, что мы значительно влияем на их деятельность. Правительству от нас нужны лишь деньги и хоть маленькая, но гарантия того, что Лорд не нападёт на Министерство, пока оно расползается перед нами! Я не знаю, может, тебя и устраивает такая перспектива, но лично мне это надоело! Я хочу жить, жить спокойно! Пусть, я лишусь фамилии, рода, богатства, но я буду счастлива, свободна, в конце концов! Неужели, Грейнджер, ты совсем ничего не понимаешь? Я никогда не хотела этого, никто из нас этого не хотел, мы родились с этим. Мы вынуждены так жить... — в глазах Блейз сверкнули слёзы. — До завтра, Гермиона, надеюсь, информация тебе не настолько важна... — резко встав и едва не опрокинув стул, слизеринка стремительными шагами направилась к выходу из библиотеки.

— Блейз! — Забини неохотно обернулась. — Прости, — лёгкий кивок головой и девушка бегом спешит в подземелья.

* * *

Из дневника Блейз Забини, ученицы 7 курса школы Хогвартс:

"Знаете, я люблю его, только его и никого другого. Пусть он такой далёкий и чужой, не мой. Он никогда не был моим и вряд ли когда-нибудь будет. Но почему-то сейчас меня это не особо расстраивает. Я даже знаю, почему. В этой жизни должно быть что-то чистое, искреннее и недоступное. Это мечта. Я считаю, что если чему-то суждено произойти, то оно обязательно сбудется, иначе быть не может. Это называется судьбой. Пусть просто и банально, пусть некоторые не будут согласны с этим. Мне наплевать на такое мнение. Я живу так, как я хочу жить, так, как я верю и действую, так, как я считаю нужным. И мне не нужны нравоучения и указания. Совет я всегда приму, выслушав, возможно, последую. Совету, но не указаниям и нотациям. Я их с детства не перевариваю. Мне надоела ложь, надоели игры и маски, я хочу жить, а не делать вид, что что-то есть, а чего-то нет, а значит, ЭТО жизнь. Нет, я уже много раз обещала себе, что этого больше не будет. Я хочу жить: любить и плакать, страдать и быть счастливой, хочу учиться на ошибках и делать успехи, хочу дурачиться и занудничать. Хочу ходить в пабы и готовиться к экзаменам. Хочу сбегать на свидания с человеком, в которого я влюблена. Хочу прощать и просить прощения. Хочу грустить и хочу улыбаться. Хочу читать любимые книжки по вечерам, пусть кто-то и решит, что это скучно и глупо.

Если я искренне хочу, чтобы моя мечта сбылась, то почему же я сама живу так, словно я актёр театра? Это же не я. Это кто-то другой, более жестокий и циничный. А я не об этом мечтаю.

Я лучше буду ревновать и злиться, чем я буду лгать и улыбаться, мысленно проклиная собеседника. Нет, я вовсе не хочу сказать, что я такая уж хорошая. Я ужасный человек, слишком многим я успела причинить боль, многие меня ненавидят (хотя и не могут объяснить причины своей ненависти), некоторые почему-то боятся....

Ладно, что-то меня на сентиментальность пробило. Просто я устала ото всего, мне надоели указания и повышенные, требовательные тона. Мне необходим уют и тепло, мне необходим любимый человек, кто-то, кто будет ждать меня и любить, не будет обманывать меня и презирать... . Я личной жизни хочу, а не общественной. Не желаю я сидеть в клетке, я люблю свободу, слишком долго я за неё боролась, чтобы в очередной раз сдать позиции ради чего-то, чего я не хочу делать или выполнять..."

* * *

— Чёртов Малфой, чёртов Поттер, чёртовы Уизли... — Гермиона яростно кидала в камин разноцветные леденцы. Огонь принимал сладкие конфеты в свои объятия и плавил их, разнося по гостиной главных старост запах жжёного сахара. — Проклятый Слизерин, проклятый Гриффиндор, проклятый Хогвартс, — в камин была безжалостно брошена шоколадная лягушка. — Ненавижу Рэйкстоула, ненавижу Риддла, ненавижу Распределяющую Шляпу...

— Шляпа-то тебе чем не угодила? — отняв у девушки стакан с тыквенным соком, Малфой присел на край кресла, в котором уютно устроилась Грейнджер. — Насколько я помню, при поступлении на первый курс она тебя не кусала, — Гермиона попыталась спихнуть слизеринца на пол. — Хорошо! Согласен, не самая удачная шутка!

— А у тебя всегда с чувством юмора было паршиво... — очередной леденец полетел в камин. — Ненавижу Поттера, ненавижу Браун, Снейпа, Малфоя...

— Эй!! — Драко рывком поднял Гермиону с кресла. — Я-то тут при чём? Что я тебе плохого сделал?

— Это твоя вторая попытка пошутить? — девушка сердито посмотрела на Драко.

— Я говорю серьёзно! Я тебя хоть раз за этот год чем-нибудь обидел? Я тебя унижал, оскорблял?

— Было пару раз.

— Грейнджер! Не придирайся к мелочам!

— А я и не придираюсь! Да, отношения с вашим факультетом у меня наладились, Блейз моя лучшая подруга, Рэйкстоул своими взглядами у меня на лбу вообще скоро дырку просверлит, Снейп прекратил снимать с меня баллы ни за что. Только к тебе это никак не относится!

— Хм.... Значит, так? А что насчёт сегодняшнего утра? — Малфой вплотную приблизился к Гермионе. — Или ты уже забыла?

— У меня нет амнезии, Малфой, — гриффиндорка ехидно усмехнулась. — А целуешься ты неплохо. Вот только это ровным счётом ничего не значит, — она вывернулась из рук Малфоя и, подхватив упавший на пол плед. — По крайней мере, для меня.

— Три-ноль, Грейнджер. Ты снова победила...

— О чём ты?

— Я снова пасую перед тобой. Сначала ты язвишь, а я назначаю тебе встречу посреди ночи, намереваясь отыграться. В итоге ты поступаешь как последняя идиотка и кусаешь меня. Тем не менее, идиотом остаюсь я. На следующее утро я снова решаю отомстить, заставить тебя почувствовать себя нелепо, смутить, посмеяться над тобой. Результат? Ты лишь краснеешь, оказавшись передо мной практически обнажённой, а я не сдерживаю себя, проявляю слабость, целую тебя, фактически полностью открываясь тебе! И опять кретином выгляжу я. Сейчас. У тебя плохое настроение, я хочу тебя поддержать, возможно чем-то помочь. Я, человек, перед которым пляшет весь Слизерин, пытаюсь подстроиться под тебя, а ты мигом скрываешь слёзы под маской равнодушия и в который уже раз втаптываешь меня в грязь!

— Малфой, я... — Гермиона не знала, что сказать — сам Драко Малфой унижается перед грязнокровкой. И совершенно не похоже, что он играет, лжёт! — Я не думала, что.... Что всё настолько серьёзно...

— Грейнджер, знала бы ты, как мне надоело притворяться. Знала бы ты хоть часть всего, — Драко устало вздохнул и, подойдя ближе, обнял Гермиону, уткнувшись носом ей в плечо. — Ты стала совершенно другой.

— Какой же? — девушка напряглась, ей не нравился этот бессмысленный, по её мнению, разговор.

— Сложно сказать, просто ты изменилась. Дело твоё, но прежняя всезнайка мне нравилась больше. Ты была проще, добрее, а сейчас ты словно головоломка, которую мне никакими путями не удаётся разгадать. Что с тобой? Откуда в тебе появилось столько ехидства? — парень легко коснулся губами щеки Гермионы. — Стань прежней, в чём дело? — его руки спустились чуть ниже спины девушки.

— Дело в том, что я на данный момент нахожусь в очень удобном положении. Уточняю: моё левое колено находится прямо у тебя между ног, и если ты сейчас же не уберёшь свои руки, тебе будет очень больно.

Драко удивлённо отшатнулся в сторону от гриффиндорки.

— Что же, тогда пока, — пара секунд, и молодой Малфой скрылся за портретом.

* * *

Из дневника Гермионы Грейнджер, ученицы 7 курса школы Хогвартс:

"Всё это лишь спонтанное перечисление мыслей, случайные наброски... Бред, бред, бред... Очередной нервный срыв, сижу и реву как дурочка... А почему? Потому что устала. Как физически, так и морально... Добивает совершенно всё. Особенно эти случайности, совпадения... К чему? Зачем судьба так шутит? Или это что-то, но значит? Что ещё предстоит? Или не стоит даже надеяться? Не стоит ждать впустую? А горячие солёные капли продолжают ласкать щёки... Сколько можно? Сердце, оно же не железное!!

Шаг влево. Шаг вправо. Оступилась. Растерялась. Прийти в себя помогает мягкий, нежный голос. Внутри всё успокаивается и становится хорошо-хорошо. Словно в детстве... Надеюсь, мне ещё удастся услышать этот голос.

Ужасно болит рука — до крови разодрала локоть. Саднит, зараза... Но это значит, что хоть что-то, но чувствую. Нет, ещё я чувствую себя последней сволочью. Мерзкой, циничной сукой. Зачем я так? Роль сыграна на шесть с плюсом из пяти возможных. Смысл? Показать, какая я плохая? А потом услышать короткое и резкое "Пока!"? И стоять, прислонившись к стене, стараясь выровнять сбившееся дыхание. Плохо, было банально плохо, хотелось бросить всё, поймать его за руку, прижаться к нему и не отпускать. Сказать, что я не права, извиниться. Нет. Я просто дала ему уйти, а себе подарила две минуты времени, чтобы не показалось, что в его словах меня что-то задело...

Вспомнился случай, произошедший этим летом. Кажется, мы тогда прощались с Аннет, когда я возвращалась в Англию...

— Дайте доллар, на сигареты не хватает.... — обычный бродяга.

— Подарите мне воздушный замок.....

— Зачем тебе воздушный? Тебе настоящий просить надо... — Аннет усмехается.

— Зачем мне настоящий? Я ведь все воздушные разрушила.....

Пора засыпать, но мне страшно, ты снова придёшь ко мне во сне. Ненавязчиво, но ты будешь рядом, будешь вызывать ненужную мне привычку к тебе. Чем ты заинтересовался? Я что, сделала нечто из ряда вон выходящее? Я не помню такого. Или я чего-то не понимаю. А ещё я запутываюсь. В тебе. Ты — паутина, липкая, притягивающая. Я уже ненавижу тебя, надеюсь, что ещё не поздно отцепиться, отпустить твой взгляд, забыть мои улыбки. Но тебе я не улыбнусь, именно тебе — никогда. Нельзя. Всё против. Все против. И я в том числе. И тебе это не нужно. Ты просто захотел получить. Я — просто временная цель. Таких правил я не принимаю, я сама привыкла ставить цель. Я не буду игрушкой, тебе не приобрести меня. Даже если я сама до истерик буду хотеть этого.

А ведь кто-то уже заметил...

Ты — мой наркотик, но ты мне не нужен..."