Непрожитое (гет)

Глава 8.

Гермиона наконец смогла оттолкнуть от себя Рона и выдохнуть. Что-то в этом поцелуе было неправильно, словно она предавала саму себя.

— Уходи, Рон.

Она нарочно не смотрела на парня. Гермиона боялась, что, взглянув ещё раз в эти голубые глаза, забудет и об обиде, и о гордости, и о том самом чувстве отчуждённости, неправильности, мгновение назад разрушившем их поцелуй.

— Что? — Рональд выглядел, мягко говоря, растерянным. — Почему, Гермиона? Мы ведь...

— Не мы, а ты. Знаешь, одного спонтанного поцелуя мало, чтобы простить всё... — девушка запнулась, подбирая нужное слово. — Уходи.

— Но...

— Уходи! — Гермиона готова была расплакаться от распирающих её чувств. А главное, от обиды и горького осознания того, что её помолвка, возможно, не меньшая ошибка, чем та, которую она пыталась предотвратить.

Рон не узнавал свою невесту. Они не в первый раз ссорились, но Гермиона никогда не умела злиться долго, да и он быстро отходил. А сегодня всё было по-другому: стойкая и гордая Грейнджер, какая-то странная растерянность, и даже поцелуй был каким-то другим, словно вырванным силой, будто бы он предназначался совсем другому человеку. Рональду ничего не оставалось, как шагнуть в зелёное пламя камина, пробурчав напоследок очередное «прости».

Гермиона закрыла глаза. Что, чёрт побери, с ней происходит? Когда она стала такой холодной и гордой? Почему чувствовала себя виноватой за поцелуй со своим женихом? Додумать не пришлось, так как она услышала хлопок, очень похожий на взрыв.

— Джордж... — выдохнула девушка и со всех ног бросилась в лабораторию. Чуть не сорвав дверь с петель, Гермиона влетела в комнату и застыла: Джордж стоял посреди лаборатории, перепачканный чем-то болотно-зелёным, из-под его правой ноги поднимался черный дым, а штаны по колено превратились в лоскуты.

— Что тут произошло, Джордж? Я так перепугалась!

— Подумала, что я взорвал твою драгоценную лабораторию? — Шутка получилось немного едкой, но Гермиона, слава Мерлину, этого не заметила.

— Я подумала, что ты взорвал себя! С тобой всё в порядке?

Под обеспокоенным взглядом девушки Джордж почувствовал себя неуютно и виновато: Гермиона уж точно не должна страдать из-за его неизвестно откуда взявшейся ревности.

— Всё хорошо. Я просто наступил на усовершенствованную хлопушку...

Гермиона закрыла рот рукой, но всё же не смогла сдержать смех.

— Что? — Он вопросительно посмотрел на неё.

— Джордж Уизли попался на собственный прикол!

Теперь уже они оба хохотали, почти так же, как после ухода Невилла и Луны. Гермиона одним взмахом палочки навела порядок в лаборатории и хотела уже сделать то же самое с Джорджем, но вдруг заметила небольшую татуировку на ноге парня.

— У тебя татуировка?

Джордж проследил за ее взглядом: внимание Гермионы привлекла буковка «F» на его ноге .

— Да. Я сделал её после смерти Фреда. Знаешь, в детстве родители никак не могли нас различить, и тогда они написали «F» и «G» на наших ногах. Теперь я вряд ли смогу кого-то обмануть этой татуировкой, но всё же...

Гермиона потупилась и больно сжала палочку в руке. Каждый разговор о Фреде был мукой для его брата, так же как и для неё. Она шёпотом пробормотала очищающее и восстанавливающее заклинания и только тогда подняла взгляд на Джорджа.

— Ужин будет готов через полчаса. Не опаздывай. И смотри себе под ноги! — Гермиона улыбнулась и поспешила на кухню. Она чувствовала себя безумно неловко, став свидетелем откровения. И уж тем более вызвав это откровение, — словно нагло вломилась в душу или без спроса посмотрела самые потаённые воспоминания.

* * *

Разговор за ужином не клеился. Совсем. Гермиона то чувствовала себя виноватой за разговор в лаборатории, то вспоминала поцелуй Рона, то размышляла над сценой на ковре... Джордж тоже ощущал себя неловко: из-за странной ревности, отсутствия радости от примирения Рона и его невесты, неописуемого желания коснуться девушки, но коснуться трепетно, бережно, заявляя на неё свои права...

— Рон сегодня приходил, — нарушила очередную затянувшуюся паузу Гермиона.

— Зачем? — Джордж пытался показать истинное удивление и интерес, хотя слышать ответ ему совсем не хотелось.

— Видимо, извиниться за нелепую ссору, — девушка сделала ударение на предпоследнем слове.

— И как, успешно?

— Если то, что я его прогнала, можно назвать «успешно», то да.

Вилка выскользнула из пальцев Джорджа и ударилась о стол.

— Прогнала?

Гермиона Грейнджер — самый честный человек на свете, — это знали все гриффиндорцы. Врала она только в очень редких случаях и только по крайней необходимости. Врать сейчас ему, Джорджу, не было никаких причин. Тогда чем был тот поцелуй, что видел он в гостиной?

Джордж Уизли — тот ещё балагур и шутник, — это знал весь Хогвартс. Но он хороший и надёжный друг. И почему-то именно сейчас Гермионе захотелось быть с ним откровенной и честной, доверить свои самые потаённые страхи и переживания.

— Понимаешь, это так странно, но мне кажется, что я поспешила с решением выйти замуж за Рона.

Вилка Джорджа второй раз за вечер со стуком приземлилась на стол.

— Гермиона, ты хоть понимаешь, что ты говоришь? — Вот сейчас он был похож на всех остальных Уизли, которые читали ей мораль в тот самый вечер. — Не спеши с выводами, хорошо? Подумай. Может, это просто обида говорит в тебе?

На самом деле он хотел сказать совсем другое. А лучше — сделать. Крепко обнять её и поцеловать, наконец, эти тонкие губы. И больше не отпускать ни к Рону, ни к кому бы то ни было. Но он не имел никакого права рушить счастье той, что дала ему возможность снова почувствовать себя живым.

Гермиона лишь пожала плечами. Возможно, Джордж был прав. Возможно, ей просто показалось, что она не любит Рона. Но это странное притяжение — разве было оно игрой её воображения? Разве Джордж сам не чувствовал, как вибрировал воздух между ними, как перехватывало дыхание, когда они смотрели друг другу в глаза?

Гермиона тряхнула головой, избавляясь от наваждения, и принялась молча убирать посуду со стола. Джордж, не проронив больше ни слова, снова скрылся в лаборатории.

* * *

Уже битый час Гермиона пыталась уснуть, но страх перед ночными кошмарами напрочь прогонял весь сон. Она ворочалась с боку на бок, перечисляла в уме ингредиенты для Оборотного зелья, считала овечек, как когда-то советовала ей бабушка... Но стоило закрыть глаза, как кровавые сцены финальной битвы, исковерканные её подсознанием, снова оживали. Поэтому, когда дверь тихонько скрипнула, и в комнату вошёл Джордж, Гермиона облегчённо выдохнула.

— Ты прости, что я без стука... Просто, я подумал... Может, тебе не спится...

— Спасибо, — слегка улыбнулась девушка, отодвигаясь на край кровати и освобождая место своему персональному Ангелу-хранителю. Джордж прилёг рядом с ней и, почувствовав такой знакомый запах молока и мёда, невольно улыбнулся.

— Знаешь, я думаю, Фреду понравилась бы твоя идея с татуировкой. — Гермиона и сама не знала, зачем сейчас сказала это. Но сегодня ведь был день сюрпризов, и Джордж не стал уходить в себя.

— Да, он бы точно оценил!

— А ещё, я просто уверена, он больше всего на свете хотел, чтобы его брат был счастлив. Я понимаю, тебе очень тяжело без него, но Фреду точно не понравились бы твои страдания.

— Думаю, если бы умер я...

— Но умер он. — Гермиона смогла сдержать рвущиеся наружу слёзы и сказать то, что давно нужно было сказать: — Джордж, он с тобой, пока ты помнишь его, пока он в твоём сердце. А значит, он будет рядом всегда. Но ты не должен жертвовать собой, понимаешь? Лучшее, что ты можешь сделать — это снова начать улыбаться...

— Я и так улыбаюсь...

— Искренне, Джордж, а не потому, что надо. Ты должен быть счастлив! Прожить собственную жизнь, совершить свои ошибки! Понимаешь, Джордж?

Сейчас хотелось по привычке отшутиться, но Гермиона была права. Мерлин, как же она была права! Всё это время он пытался жить как раньше. Вот только «раньше» уже никогда не будет — Фреда не вернуть. Он должен научиться жить один, должен вспомнить, какое оно на вкус — счастье. И почему-то сейчас, когда он лежал рядом с Гермионой, новая жизнь казалась такой близкой и возможной. Поэтому, обняв хрупкую фигурку девушки, он прошептал:

— Понимаю, Гермиона, понимаю.

* * *

Когда Гермиона уходила на работу, Джордж ещё спал. Это было немного странно, ведь все предыдущие ночи, когда он спал в её кровати, отгоняя тем самым ночные кошмары, они просыпались почти одновременно. Но сегодня долгий сон парня был ей на руку. Девушка ещё раз проверила камин — заперт ли он для посетителей, забрала почту, которую спозаранку принёс курьер, и разобрала подарки. Мама прислала безумно красивое шёлковое платье цвета мягкой карамели, отец — изящные маггловские часы на кожаном ремешке, как она любила. Куча поздравительных открыток от родственников и друзей. Вообще, Гермиона любила свой День рождения, но праздновать его в этом году совсем не хотелось. Уже много лет этот день она проводила в компании Гарри и Рона, в Хогвартсе или в Норе, а сегодня... Сегодня она купит бутылку эльфийского вина и вечером по-домашнему посидит с Джорджем. Видеть кого-то ещё жуть как не хотелось. Спрятав подарки в шкаф, Гермиона аппарировала в Министерство.

К обеду скулы сводило от непрекращающихся улыбок, а слово «спасибо» вызывало чуть ли не отвращение. Каждый сотрудник Министерства считал своим долгом поздравить Гермиону с её двадцать вторым Днём рождения и обязательно пожелать скорейшей свадьбы и кучу детишек! К тому моменту, как в её кабинете появился Гарри Поттер, девушка была готова разорвать любого, кто вспомнит, какое сегодня число.

Гарри долго не решался войти, ведь в их последнюю встречу он поддержал Уизли, а не её — пойти против Джинни, которая и так истерит по поводу и без, а это может плохо отразиться на ребёнке, у него просто не хватило сил. Но сегодня у его лучшей подруги День рождения, и он будет последней скотиной, если не поздравит её.

Когда на пороге появился огромный букет цветов, Гермиона сперва решила, что это Рональд снова пытается наладить отношения. Но тёмная макушка дарителя никак не вязалась с фамилией Уизли, и девушка даже немного обрадовалась.

— Здравствуй, Гарри.

— Привет, Гермиона. С...

— Давай сделаем вид, что ты меня уже поздравил — я больше не могу слышать эти слова!

— Ладно. — Гарри наколдовал вазу и поставил цветы. — Как ты?

— Тебя это действительно интересует?

— Гермиона, в тот раз... Я не знал, что Джордж ушёл. Всё было в порядке, поэтому я тебя и позвал в Нору.

— Я верю. — Вспоминать тот вечер ей совсем не хотелось.

— Прости меня. Я должен был поддержать тебя, но я не мог... Мерлин, ты не представляешь, как сложно находиться между двумя огнями...

— Это ты не представляешь, как больно, когда от тебя отворачиваются друзья.

Гарри не знал, что ответить. Он был виноват не меньше, чем все остальные.

— Прости. Гермиона, я не виню тебя ни в чём, правда. Джордж — взрослый человек, и он сам в ответе за свои поступки.

Хотелось что-нибудь съязвить, показать, как ей обидно, но это был Гарри. Она никогда не могла долго злиться на него, да и в искренности его слов не приходилось сомневаться.

— Я не злюсь на тебя, Гарри. Просто вся эта ситуация... открыла мне глаза на многие вещи.

— Поэтому ты прогнала Рона? — Естественно, Рон не мог не поделиться со своим лучшим другом.

— Давай не будем сегодня о Роне, хорошо?

— Как скажешь. У меня есть кое-что для тебя. — Гарри извлёк из кармана небольшую прямоугольную коробочку, обтянутую красным бархатом, в ней оказался красивый кулон в виде буквы «Н».

— Гарри! — В такие минуты Гермиона редко могла сдержать свою сентиментальность, и её глаза тут же увлажнились. — Он прекрасен.

— На него наложены Протеевы чары, если тебе что-то понадобится, просто сожми его и позови меня, я приду, где бы ты ни была. Больше я тебя не оставлю, поверь мне.

— Спасибо, — справляясь со слезами, прошептала девушка.

— Я думаю, мы могли бы посидеть где-нибудь в кафе, отпраздновать твой... день.

— Идём. — Гермиона ловко застегнула застёжку цепочки у себя на шее и вышла вслед за другом.

* * *

На работу она так и не вернулась — их с Гарри празднование затянулось до конца рабочего дня. Как же всё-таки приятно было почувствовать себя в своей тарелке — рядом с Поттером ей всегда было спокойно и легко. Она даже хотела рассказать ему, что Джордж живёт у неё и с ним всё в порядке, но вовремя остановилась. Нет, не потому, что не доверяла Гарри, просто она знала: если с расспросами к нему полезет Джинни, Гарри просто не сможет сопротивляться своей жене, учитывая её интересное положение.

Попрощавшись с другом, Гермиона заглянула в магазин. Выбрав своё любимое вино и невероятно вкусный на вид шоколадный пирог с карамелью и орехами, она аппарировала к своему дому.

В квартире было подозрительно темно и тихо. Гермиона только собралась нащупать выключатель, как в гостиной загорелись десятки свечей и маленьких фонариков. В центре комнаты был накрыт стол, а возле камина стоял Джордж в чёрной рубашке и маггловских брюках.

— О, пирог будет очень кстати — десерты я готовлю отвратительно!

Гермиона не могла и слова вымолвить — так потрясло её увиденное. Это было прямо как в маггловских романах или волшебных сказках.

— Не стой на пороге, именинница! — Джордж забрал из её рук пакеты и помог снять пальто.

— Джордж...

— Благодарности потом, а то ужин остынет!

— Я сейчас.

Гермиона поднялась к себе, мысленно благодаря маму за подарок, — сегодня он будет очень кстати.

Шёлк игриво переливался, а слегка подобранные волосы открывали шею и плечи. Джордж не мог оторвать взгляд от девушки — она была ослепительно прекрасна.

— Прошу. — Он отодвинул для неё стул. — Красивый кулон.

— Это Гарри подарил, — Гермиона слегка смутилась, — он заходил сегодня.

— Всё в порядке?

— Да, не волнуйся. Спасибо тебе за это...

— Я же сказал: благодарности потом! Да и ты заслужила праздник, ты не находишь? — Джордж лукаво улыбнулся. — За тебя!

Ужин оказался на удивление вкусным, а вино быстро затуманило рассудок. Когда с десертом было покончено, Джордж принёс продолговатый свёрток, украшенный красным бантом.

— Что это?

— Открой. Это маленький сюрприз для тебя.

— Я бы сказала, что всё это, — Гермиона обвела взглядом комнату, — большой сюрприз.

Под обёрткой оказались...

— Мыльные пузыри? — девушка удивлённо улыбнулась.

— Давай, испробуй! — Джордж помог ей выйти из-за стола.

Гермиона выдула несколько больших пузырей, которые переливались всеми цветами радуги. Детский восторг охватил её, и девушка протянула руку, чтобы поймать один. На её удивление шар не лопнул, а превратился в изумительной красоты бабочку, которая подрагивала крылышками, готовясь взлететь.

— Джордж! — ахнула Гермиона, не веря своим глазам.

— Я немного усовершенствовал это изобретение, — с этими словами парень выдул ещё пузырей. Некоторые, как и гермионин, превращались в бабочек и порхали в воздухе, другие же становились цветами, превращая комнату в оранжерею.

Разглядывая свою персональную сказку, Гермиона не сразу услышала, что заиграла музыка. Джордж протянул ей руку, приглашая на танец.

— Это восхитительно!

— С Днём рождения, Гермиона, — выдохнул ей в волосы Джордж, отчего по телу пробежали мурашки. — Ты достойна куда большего. Поэтому ты можешь попросить о чём угодно, я исполню любое твоё желание!

Она могла загадать что-нибудь экзотическое, попросить ночную прогулку по Лондону — ей безумно нравился город в свете огней, или что-нибудь совсем смешное и нелепое. Но лишь одно желание пульсом билось в её голове, и, не успев себя вовремя сдержать, она прошептала:

— Джордж, не женись на Анджелине...

Гермиона ожидала любой реакции: Джордж мог сказать, что это не её дело, или согласиться, после всего, что было... Но его ответ удивил девушку даже больше, чем этот сказочный вечер.

Джордж посмотрел прямо в её карие глаза и неожиданно попросил:

— Пожалуйста, не выходи замуж за Рона...