Flowers of Life (джен)

Автор не писал новых драббликов, автор — ленивая задница. Зато внезапно отрыл три стареньких и ещё не выложенных. Прошу полакомиться ими.

Аберфорт Дамблдор — вспыльчивость.

— Альбус, мне нужно отлучиться, пригляди за Арианой! — невысокий, слегка взъерошенный мальчик заглянул в комнату брата, который усердно что-то писал.

— Я занят, — коротко ответил Альбус, не обратив на Аберфорта никакого внимания.

— Да что ты? — вспыхнул тот. — А когда вы освободитесь, Господин Вечно-Занятый?

— Аберфорт, отстань! Я завтра еду в Хогвартс. Второй курс! — не без гордости произнес Альбус.

— Удачи! А сейчас посиди с Арианой, взрослый ты наш, — закатил глаза младший брат.

— Ты что меня не слышишь? Я занят! — уже не на шутку разозлился Альбус.

— Мама попросила меня сходить в лавку, она готовит, кто-то должен присмотреть за сестрой!

— Явно не я, мне нужно доделать задание по Зельеварению, — отозвался Альбус, возвращаясь к книгам и исписанному тонкими наклонными строчками пергаменту.

— Тебе книги твои сестры дороже? — закричал Аберфорт. — Ты только книгами и живешь, ничего больше не замечаешь! На Ариану тебе вообще плевать!

— Ты не знаешь, о чем говоришь, — угрожающе сверкнув глазами, встал из-за стола Альбус.

— Зато ты у нас много знаешь! — насмешливо протянул Аберфорт.

— Да уж побольше тебя! Ты ведь только с Арианой возиться и можешь. Сам-то хоть страницу прочитал за свои десять?

Аберфорт не ответил и, не выдержав, бросился на брата с кулаками. Вскоре на другом конце дома, в комнате Арианы послышался грохот.

— Если с ней что-нибудь случиться, ты будешь виноват! — угрожающе прошипел Аберфорт и вскочил на ноги. На бегу утирая кровь над губой, он понесся к сестре.

Златопуст Локонс — хвастливость.

— Мой отец собственноручно убил дракона! — громко вещал Златопуст, не обращая внимания на смех мальчиков. — А я помогал!

Новый взрыв хохота. Голубые глаза растерянно обвели нескольких загибающихся от смеха слушателей. Семья Локонсов недавно переехала в новый район и вот теперь Златопуст пытался зарабатывать репутацию у местных мальчишек-маглов.

— Драконов не существует, — выдавил сквозь смех один из них.

— А раз уж тебе так хочется доказать собственную годность к чему-либо... — начал другой.

— Закадри Элизабет Стоун, — закончил третий.

— Кто эта Элизабет? — спросил Златопуст, чуть тряхнув светлыми локонами.

Один из мальчиков подошел к нему ближе и прошептал:

— Стоун — самая красивая девочка нашего района.

Все мальчики вокруг как-то восхищенно вздохнули и выжидающе уставились на Локонса.

— Не вопрос, — уверено изрек Златопуст, сверкнув зубами, — с моей идеальной внешностью...

— Прямо сейчас иди к ней! — перебил один из мальчиков. — Она у реки собирает цветы.

Разумеется, он сразу же направился к реке. А за ним потянулась вся компания.

— Элизабет! — несмело позвал Златопуст, оборачиваясь на прыскающих в ладони мальчишек. — Как дела, Элизабет?

Девочка необыкновенной красоты: пепельно-русые волосы до пояса, огромные серые глаза, круглое миловидное личико, пухлые алые губы — недоуменно посмотрела на Златопуста.

— А! Ты, наверное, сын Локонсов, недавно переехавших? — улыбнулась она.

От этой теплой улыбки у Златопуста подкосились коленки, он не мог выдавить из себя ни слова, но почти чувствовал пристальные взгляды мальчишек, с которыми черт дернул его поспорить.

— Будешь гулять со мной? — выпалил он, наблюдая, как теплая улыбка на лице Элизабет сменяется какой-то жалостливой и виноватой.

— Извини, — выдохнула она, — у меня уже есть друг.

Эти слова словно ударили Златопуста по голове, до него смутно донеслись гогот и улюлюканье мальчишек.

— Что ж ты не рассказал ей про дракона? — спросил кто-то, когда Локонс проходил мимо мальчишек.

— Да-да. И автограф чего не вручил?

Златопуст опустил голову и, не ответив, убежал подальше от мальчишек. Нужно было сказать родителям, что он не прижился здесь, может, еще не поздно переехать?

Дадли Дурсль — избалованность.

— А я хочу ТОРТ! — вопил маленький упитанный мальчик, сгребая со стола пирог с патокой и с демонстративным отвращением унося его из кухни.

Вернон и Петунья растерянно переглянулись.

— Какой ты хочешь, Дадличек? — Петунья уже несколько минут безуспешно стучалась в комнату своего сына.

— Ты знаешь! — с набитым ртом выкрикнул Дадли.

— Поедем с нами, милый, выберешь любой тортик, какой только захочешь! — сюсюкала миссис Дурсль, все еще продолжая постукивать в дверь.

Поколебавшись несколько секунд, Дадли запихнул в рот остатки пирога и, облизывая пухлые пальцы, открыл дверь. Петунья покосилась на пустое блюдо из-под пирога, но, не сказав ни слова, улыбнулась и притянула сына к себе.

— Ну, Диденька? — спросила Петунья, бросая быстрые взгляды на мужа, который, сощурив и без того маленькие поросячьи глазки, вглядывался в ценники. «Диденька» пожал плечами и потянулся к торту. Петунья, испуганно посмотрев на продавца, хлопнула сына по руке. — Здесь нельзя пробовать, ты же знаешь!

Дадли ошеломленно посмотрел на мать и сделал шаг назад, будто опасаясь, что она сейчас превратиться в горгону. Затем, споткнувшись, с громким «ой» он сел толстым задом прямо в кремово-клубничное «Восхищение», стоявшее сзади, возле витрины. Петунья взвизгнула, Вернон вопросительно посмотрел на качающего головой продавца, а Дадли подхватил пальцем взбитые сливки, размазанные рядом с ногой, и с довольной улыбкой слизнул их.

— А ты говорила — нельзя пробовать!