Небытие (гет)

Придет время, когда ты решишь, что все кончено. Это и будет начало.

Луис Ламур

Гермиона всегда отличалась редкой любознательностью. Тот факт, что она почему-то ничего не забыла, когда на нее было правильно наложено заклятие Обливейт, пробудило ее исследовательский интерес. Она перерыла практически всю школьную библиотеку, но так ничего и не нашла. Как-то раз Гарри, наблюдая за ее тщетными попытками обнаружить хоть какую-нибудь информацию, заметил, что для него в этом вообще нет никакой загадки, потому что Гермиона всегда обладала феноменальной памятью.

— В смысле? — удивилась она.

— В самом что ни на есть прямом, — ответил Поттер. — Ты никогда не задумывалась о том, что не только ты внимательно читаешь литературу, готовясь к предстоящим урокам, но никто, когда отвечает, не цитирует книги слово в слово. Мы говорим своими словами, потому что не можем так точно запоминать, тебе же хватает того, чтобы просто пробежаться глазами по тексту.

Девушка удивленно уставилась на него. На самом деле она никогда не задумывалась о ситуации с такой стороны. Ей казалось, что запомнить текст книги очень легко, просто нужно быть внимательным при прочтении. Гермиона полагала, что ее однокурсники просто недостаточно старательны, но может, все дело в ней самой? Возможно, у нее дар.

Последняя мысль заставила ее вздрогнуть. Что, если это какой-нибудь магический дар, например, как у Сириуса? Но в ее роду никогда не было магов. Она интересовалась своей родословной и ничего странного или необычного в ней не было. Тогда каким образом у нее проявились такие способности?

Теперь все силы были брошены на то, чтобы раскопать хоть что-нибудь конкретное о дарах, но вся информация была обрывочна и не давала никаких конкретных представлений. Когда в научной литературе не удалось ничего обнаружить, пришлось переключить свое внимание на сказки, мифы и предания магов.

Когда Гермиона пыталась найти хоть какую-нибудь зацепку в сказке о дарах смерти, к ней подсела Луна.

— Привет, — немного нараспев произнесла она. — О, ты читаешь сказку о братьях Певерелл. Поучительная история…

Гермиона перевел взгляд на свою собеседницу.

— Почему ты решила, что речь идет именно о них?

Луна вытащила из нагрудного кармана самодельные четки из пивных пробок и начала перебирать их.

— Мы с папой в свое время внимательно изучали родословные, искали пересечения с вампирами и кентаврами. Так вот, сказка точно про братьев. Именно с них началась передача даров смерти. Их путь несложно проследить, особенно Бузинной палочки.

В библиотеке было на редкость шумно, и именно поэтому никто из девушек не беспокоился о том, что их могут подслушать.

— Слишком много в этой сказке странного, смерть — это физическое явление. Как с ней можно разговаривать?

Лавгуд тяжело вздохнула.

— Ты заблуждаешься, — девушка склонила голову набок и внимательно посмотрела на иллюстрацию в книге. — Смерть — это не только окончание жизни. Возможно, ты осознаешь это позже. А в сказке… Ты не задумывалась, что для того, чтобы получить от смерти какие-то материальные вещи, т.е. артефакты, нужно для начала суметь ее увидеть? Мы с папой полагаем, что это и был дар Певереллов.

— Видеть смерть?

— Именно, — кивнула светловолосая девушка. — Иначе братья не смогли бы с ней говорить. Кстати, ты знаешь, что Игнотус Певерелл — очень дальний предок Гарри, а Кадмус, средний из сказочных братьев, — Волдеморта.

В голове Гермионы появилось множество самых разнородных и не связанных между собой мыслей. Казалось, что вот-вот она найдет какую-то истину, что упускала ранее.

— То есть, Гарри, возможно, тоже способен видеть смерть?

— Это не исключено. Я же не знаю, каким образом передавались в его роду дары. Все ли его предки ими владели. Тут очень много условий.

— А ты не знаешь, что значат выражения: смерть стоит у него за спиной или смерть положила ему руки на плечи?

Возможно, в странных словах Гарри крылось больше смысла, чем в образном выражении.

— О, конечно же, знаю! — Луна начала перебирать четки еще быстрее. — Это из легенды о юноше, что видел смерть. Он мог точно сказать, кого еще можно спасти, а кого уже нельзя. Если смерть положила руки кому-то на плечи, то шансов практически нет, а если просто стоит за спиной, то встречи с ней еще можно избежать.

Лавгуд внезапно встала и низко наклонилась к самой Гермионе.

— Ты знаешь, что Гарри в последнее время стал избегать своего отражения?

— Нет… — растерянно ответила девушка.

— Мне кажется, что он просто боится.

— Чего же?

Луна печально улыбнулась.

— Того, что стоит у него за спиной.

После этих слов по спине Гермионы пробежали мурашки. Если Гарри действительно так усиленно избегал собственного отражения, то что же он видел? Может быть, то, что смерть приблизилась к нему максимально близко?

— Послушай, а ты что-нибудь знаешь о дарах вообще?

— Конечно, — Лавгуд вновь вернулась на свое место и нацепила четки на шею на манер бус. — У каждого волшебника есть свой дар. Магов и так мало, поэтому природа дает их нам, чтобы увечить шансы на выживание. Папа говорил, что в маггловской науке есть такое понятие, как естественный отбор. Наши способности — это ключ к выживанию. Даже у магглорожденных есть свои дары, только не каждый о них знает. Ведь, например, если у тебя есть иммунитет к ядам, то ты никогда не поймешь этого, пока тебя не отравят.

— У всех? Тогда зачем эти чистокровные заморочки? — наполовину удивилась, наполовину возмутилась Гермиона.

— Тот же естественный отбор. В чистокровных семьях родители точно знают, что получит их наследник. Связывая себя узами с магглорожденным, они рискуют получить что-то новое и неизвестное.

— Но Сириус говорил, что есть маги, у которых нет дара.

— Он был воспитан в семье Блек. Его родители искреннее верили в то, что говорили, — пожала плечами Лавгуд.

— Тогда как быть с тем, что только истинные наследники обладали дарами отца?

— Просто бастарды имели дар матери или в них раскрывались какие-то способности предка, — Луна тряхнула волосами. — Это не только… как же ее называют… а, вспомнила… генетика, но еще и магия. Она всегда оберегала род и институт семьи. Думаю, именно поэтому волшебники не заводят гаремов.

Постепенно мозаика в голове Гермионы стала собираться воедино.

— Луна, а жена теряет свой дар, когда получает дар мужа?

— Нет, конечно же, нет! Мне кажется, природа специально постаралась так сделать, чтобы женщина могла как можно лучше защитить свое дитя. Мы с папой писали как-то статью об этом в Придире, но она мало кому понравилась. Видимо, передовые взгляды сейчас мало кого интересуют. Наше общество еще не готово к этому. Вот, например, существование мозгошмыгов многие отрицают.

Гермиона, в принципе, не была удивлена тому, что публика часто относится к заявлениям Лавгудов с осторожностью и недоверием. В их статьях слишком уж часто правда и гениальные идеи переплетаются с откровенным бредом.

— Спасибо, ты мне очень помогла, Луна.

Светловолосая девушка радостно улыбнулась и вскочила со своего места.

— Что ж, я побегу сейчас к фестралам. Мне кажется, что на закате они активнее, чем на рассвете. Надо произвести замеры с помощью глазовращательных очков.

— Луна, а какой у тебя дар? — спросила Гермиона.

Лавгуд накрутила локон на пальчик.

— Есть вопросы, на которые лучше не знать ответов.

В принципе, за столько лет жизни в магическом мире давно уже было пора привыкнуть к тому, что вымысел здесь часто становится былью, а реальное — иллюзией, но почему-то не удавалось разубедить себя полагаться на железную логику.

Если Гарри действительно видел смерть за спинами людей, то это необходимо срочно обсудить с Сириусом. Что, если соприкосновение с магией Арки дало такие странные последствия? Возможно ли, что раньше дар спал в нем или не осознавался, а теперь Поттер больше не мог его контролировать?

После выздоровления Рон постарался снова наладить отношения с Гарри и тот его снова принял так же, как на четвертом курсе. К Гермионе Уизли долго не решался подойти, но все же, промучившись с неделю, сделал это. Его извинения сводились к тому, что до произошедшего с ним он не осознавал, насколько велика угроза. Девушка тоже простила его, но некоторая напряженность между ними сохранялась до сих пор. Рон наконец-то расстался с Лавандой. Правда, постарался обставить это как можно более красиво. Он сказал Браун, что в связи с тем, что он друг Поттера, ему и его близким людям может грозить опасность. Рон заявил, что не хочет подвергать свою девушку опасности и поэтому считает более разумным прекратить все отношения.

Лаванда проревела несколько дней в подушку, строя из себя героиню бульварного романа и упиваясь собственными страданиями, и в тоже время пестовала благородство и силу духа своего романтического героя. Всех все устраивало.

Сейчас Гермиону и Рона объединяла общая проблема: замкнутость, мрачность и нелюдимость Гарри. Он кардинально изменился после того, как узнал какую-то информацию от Слизнорта. Поттер опять не собирался делиться подробностями с друзьями. Теперь же слова Луны о том, что он боится смотреться в зеркало, стали для нее еще одним тревожным звоночком. Неужели Гарри видел свою смерть и собирался умереть?

В этом было что-то неправильное и ужасное. На него и так чуть ли не с самого рождения сыпались неприятности и проблемы. Он и так отдал больше, чем любой из находящихся в школе. Так почему же ему не полагается хоть немного счастья и спокойствия?

Встречи с Сириусом больше не приносили того душевного равновесия, что и раньше. Возможно, это было связанно с тем, что всех магглорожденных школьников обязали провести август у своих опекунов. Не со всеми из них обращались хорошо. Находились те, кто не разделял взглядов Волдеморта, но был уверен, что нахождение под крылом опекуна нужно отрабатывать. Обстановка в конце учебного года стояла крайне мрачная. В принципе, в конце каждого учебного года всегда что-то происходило. С поступлением Гарри в Хогвартс это стало своеобразной традицией.

В один из дней в июне Гарри, растрепанный и раскрасневшийся, влетел в гостиную и уже с лестницы прокричал, чтобы Рон и Гермиона сейчас же зашли к нему.

— Созывайте ОД, — крикнул он, роясь в своем сундуке. — Немедленно!

— Зачем? — поинтересовался Уизли.

— Сейчас я вместе с Дамблдором отправляюсь на одно важное задание. Нас не будет всю ночь, — на пол полетели плавки и квиддичная форма. — Малфой что-то сумел закончить в Выручай-комнате. Он ликовал. Возможно, сегодня что-то произойдет.

Гермиона испуганно охнула. Она совершенно не ожидала, что в Хогвартсе так скоро начнет что-то происходить.

Поттер вытащил с самого дна носок и вручил его Рону.

— Держи, раздадите всем по немного, — парень вновь полез в сундук и выхватил оттуда мантию-невидимку.

— Зачем нам носок? — удивился Уизли.

— Вам нужно то, что внутри.

Рыжеволосый парень тут же вытряхнул небольшой флакончик, до краев наполненный зельем.

— Это же «Феликс Фелицис»! — воскликнула Гермиона. — Возьми его себе! Нам он, может, потребуется, а может быть, и нет.

— Я буду с Дамблдором, — Гарри печально улыбнулся. — Сегодня со мной ничего не случится.

Поттер всучил Гермионе карту Мародеров и выбежал вниз.

Рон растерянно таращился на флакон в своих руках.

— С ним все будет в порядке? — спросил он.

— Не знаю, но хотелось бы в это верить, — тяжело вздохнула Гермиона. — Сейчас нужно действовать

Она спустилась вниз в гостиную и начала оглядываться по сторонам. Дин и Симус пытались заставить чашку превратиться в веточку с цветами, но у них почему-то получался помидор. Лаванда и Парвати обсуждали новую моду на колдовские колпаки и звездочки в качестве их декора. Джинни лежала на коврике около камина и почесывала пузико Живоглоту. Невилл осторожно обрезал отростки с Гнойного Дальноплюя.

Гермиона приказала всем им подняться в комнату мальчиков, поручила Рону коротко обрисовать ситуацию и после отправляться на восьмой этаж, а сама побежала в башню Когтеврана. Ей очень повезло наткнуться на выходящую из своей гостиной Луну.

— Ты не можешь позвать еще Голдштейна, Корнера, Бута и Патил?

— О да, конечно. Скоро начнется шторм, не так ли?

И, не дождавшись ответа, тут же исчезла в своей гостиной, чтобы вернуться оттуда через десять минут с названными людьми.

— Что случилось? — хрипловато поинтересовался Терри Бут, которого явно только что подняли с кровати.

— Возможно, сегодня на Хогвартс могут напасть. Это не точно, но мы максимально мобилизуем силы. Если кто-то не хочет рисковать, то может вернуться в общежитие в любой момент.

— Нет, мы не трусы! — выпятив грудь, произнес Энтони.

Остальные согласно загалдели.

— Сейчас нам необходимо проследить за Выручай-комнатой. Похоже, все начнется оттуда.

Луна широко улыбнулась.

— Видимо, Малфой пришел к своей границе. Я пару раз слышала, как он плакал в туалете Плаксы Миртл, жалуясь на то, что ему не хватает знаний и информации.

— Почему ты ничего нам не сказала? — удивилась Гермиона.

— Я все объяснила Гарри. Я думала, он вам передал это.

— Ээээ… Нет… Не передал.

Когда они подошли к Выручай-комнате, Рон с гриффиндорцами был уже там.

— А пуффендуйцы? — спросил он.

— За ними далеко идти, — отмахнулась Гермиона. — Боюсь, что тогда мы можем кого-то упустить.

— А где Гарри? — спросила молчавшая до этого Падма.

— Его не будет всю ночь, он ушел на задание вместе с Дамблдором, — тут же ответил Рон и только после осознал, что мог не говорить всей правды.

Корнер присвистнул.

— Мы просто детсадовцы по сравнению с ним.

— Не думаю, что он согласился бы с тобой, — заметила Джинни.

Рон достал пузырек с зельем, и показал его всем присутствующим.

— Каждый из нас сделает по маленькому глотку.

Луна задумчиво осмотрела коридор.

— Думаю, нам стоит рассредоточиться, — заметила она.

— Согласен, — кивнул Невилл. — Если мы продолжим кучковаться, то нас будет намного легче перебить.

Все разошлись вдоль стен или затаились в нишах. В полном молчании им пришлось стоять недолго.

Из комнаты вышел Малфой, неся перед собой большую костлявую руку. Заметив, что в коридоре он находится далеко не один, бросил в воздух какой-то порошок и коридор погрузился в непроглядную тьму.

— Быстрее! — прокричал Драко.

Гермиона услышала, как недалеко от нее пробежало много людей. Она лихорадочно выкрикивала различные заклинания, пытаясь осветить себе путь, но у нее ничего не получалось. Никакие заклятия не помогали, начиная с Люмоса и заканчивая Инсендио,

Метать заклятия в пробегавших никто не рисковал, слишком велик был риск попасть в своих.

— Патронус! — воскликнула Джинни. — Вызывайте Патронусов!

Раздался нестройный хор голосов, произносящих заклятие, а потом коридор осветился призрачным светом защитников. Патронус Гермионы всегда был выдрой, а теперь на нее смотрел большой пес, очень напоминавший Гримма. Магия решила за нее вопрос, на который до сих пор точно не могло ответить сердце: «Можно ли назвать те чувства, что испытывает Гермиона к Сириусу, любовью?»

Времени на раздумья о чем-то отвлеченном практически не осталось. Гермиона, перепрыгивая ступени, побежала вместе с другими за теми, кто прорвался в Хогвартс. На Карте Мародеров было видно, как кучка Пожирателей направляется к Астрономической башне.

На лестничном пролете они столкнулись с Люпином, Тонкс, Сириусом, Биллом, МакГонагалл и Флитвиком.

— Почему вы не в г… — начала было МакГонагалл, но была тут же прервана.

— Пожиратели в школе! — закричал Рон, проскакивая мимо нее.

У подножья Астрономической башни их уже ждали. Беллатрикс хищно улыбалась, Фенрир Сивый жутко скалился и на глазах у присутствующих начал превращаться в волка. Гермиона была рада тому, что сегодня не полнолуние и он не сможет кого-либо заразить ликантропией.

Один из Пожирателей, Гиббон, рванул к лестнице на башню, его тут же прикрыли товарищи. Беллатрикс бросила какое-то заклинание, и все факелы в коридоре тут же погасли. Стало слишком темно. Гермиона испугано заозиралась по сторонам, внезапно она почувствовала, что ей прямо сейчас стоит отпрыгнуть вправо. Послушавшись своей внезапно обострившейся интуиции, девушка так и поступила. В место, на котором она до этого стояла, ударил луч смертельного заклятия. Это шокировало девушку. Осознание того, что это не учебное сражение, а самое что ни на есть настоящее, появилось только после этого. Их могут убить или серьезно покалечить.

Сириус заметил, что с Гермионой что-то не то и отпихнул ее себе за спину.

— Не высовывайся! — прикрикнул он.

Гермиону удивил этот жест: так защищают важных и дорогих людей. Не просто отталкивая назад, а закрывая собой. Подобное нельзя сыграть, это не та ситуация и обстановка, чтобы допустить фальшь.

Девушка никогда не обсуждала с Блеком природу их отношений и глубину их чувств. Они ни разу не говорили друг другу о любви. Возможно ли, что и Сириус так же не знал, какое имя можно дать происходящему и тому, что чувствовал.

Обычно девушки раньше сознают собственную влюбленность или расположенность, мужчины склонны отрицать и только потом принимать свои чувства. Но Гермиона до сих пор не могла с уверенностью сказать, что любит. Даже несмотря на изменившийся Патронус или на странное ощущение радости при встрече с Сириусом. Когда она была увлечена Роном, то чувствовала в своей груди горящее пламя и острое желание хотя бы прикоснуться к нему, с Сириусом все было иначе. Когда появлялся он, хотелось улыбаться, потому что Блек будто бы всегда приносил с собой покой, даже несмотря на его импульсивный суетливый характер. Почему-то говорят, что у любви красный цвет. Возможно, Гермиона могла сопоставить его с Роном, но это было отнюдь не выражением страстности, наоборот, агрессии, ревности, злости и разочарования. Цвет ее отношений с Сириусом был темно-синим с небольшими вкраплениями желтого. Так выглядит темнота комнаты, когда в дальнем углу мерцает пламя нескольких свечей.

Какой-то высокий и достаточно крупный Пожиратель рассылал смертоносные проклятия во все стороны. С потолка сыпалась штукатурка. Кто-то закричал.

— Флитвик, приведите Снейпа! — приказала МакГонагалл.

Гермиона хотела закричать, что не стоит этого делать, но ей пришлось отражать заклятия Алекто Керроу, которые та пускала в Сириуса, сражавшегося с ее братом.

Сивый бросился на кого-то, снова раздался оглушительный крик и булькающий звук. Блек наугад метнул в темноту отталкивающее заклятие. По злому рыку было понятно, что он попал.

Вспышки, вспышки, отблески, проклятья, крики, шум и звуки падения. Невилл бросился к лестнице на Астрономическую башню, но был тут же отброшен назад каким-то барьером. Лонгботтома незамедлительно атаковала Белла.

Снова звуки сражения. Алекто стала противницей Гермионы, и девушка со злостью на себя осознала, что если бы не «Феликс Фелицисс», то она уже давно была бы выведена из строя.

Мимо них пронесся Снейп, он мгновенно пролетел по лестнице на Астрономическую башню, совершенно не заметив барьера. Невилл предпринял еще одну попытку попасть наверх, но оказался вновь на полу.

Гермиона с ужасом представляла, что может происходить или неминуемо произойдет там, на верхней площадке. Пожиратели были сильны, даже несмотря на то, что их было значительно меньше, они превосходили их по силе и искусству.

Флитвика все не было, МакГонагалл в одиночку сражалась с Беллатрикс. Высокий Пожиратель случайным смертельным проклятьем убил своего товарища Гиббона. Его тело упало совсем рядом с Гермионой.

Люпин посылал в Сивого режущие проклятья, рядом с Ремусом была Тонкс, которая страховала его. Энтони и Терри пытались хоть немного зацепить своими заклятьями ушедшего в глубокую оборону Яксли. Трэверс противостоял Лаванде и сестрам Патил. Луна и Джинни сражались с каким-то молодым Пожирателем, лица которого не могла разглядеть Гермиона. Невилл перебрасывался заклятьями с высоким Пожирателем, Дин прикрывал его щитами. Симус пытался пробить барьер, но у него ничего не получалось.

Майкл присоединился к Гермионе, помогая ей в дуэли с Алекто. Наконец-то удалось оглушить ее, но перед этим она успела попасть в них Обжигающим проклятьем. Корнер наложил на Пожирательницу связывающее заклятие.

Беллатрикс начала отступать и через барьер проскользнула наверх. Следом за ней туда промчался окровавленный Сивый. Амикус бросился за ними.

Высокий Пожиратель, которого Трэверс назвала Роули, обрушил часть коридора и небольшой участок потолка над лестницей на Астрономическую башню. Один из камней упал на ногу Сириусу.

— Метлу Мерлину в зад! — закричал он, морщась от боли.

Гермиона заклятием откинула в сторону камень и бросилась к Сириусу. Она зафиксировала его ногу заклятием. Девушка помогла ему укрыться в одной из арок.

Внезапно мимо них промчался Снейп, волоча за собой Малфоя. Следом за ними бежали Беллатрикс и Сивый.

— Все кончено! — заорала Лестрейдж. — Все кончено!

Остальные Пожиратели кинулись за ними. Внезапно откуда-то появившийся Гарри бросился за убегающими.

— Добби, Кикимер, Винки и все домашние эльфы Хогвартса, не дайте уйти Пожирателям, используйте против них любую магию. Защитите замок! — закричал он.

— Беги за ним, — вытолкнул ее из их укрытия Сириус. — Я сейчас бесполезен.

Гермионе не нужно было повторять дважды. Она бросилась за Пожирателями, остальные защитники были или сильно покалечены, или оказались с другой стороны завала.

Когда девушка вбежала в Большой зал, то увидела, что все Пожиратели лежали на полу оглушенными, а Гарри стоял, высоко подняв палочку Дамблдора. По лицу Поттера текли слезы, но он не всхлипывал, только тихо шептал:

— Теперь мертв… Окончательно мертв. Его жертва… Моя тоже будет… — он тряхнул головой и оглянулся на Гермиону. — Хорошо, что ты здесь.

Он накинул на девушку мантию-невидимку.

— Стой молча и никак не обозначай свое присутствие, — юноша прикусил губу. — Если я когда-то умру, должен быть кто-то, кто даст свидетельские показания.

Гарри взлохматил свои волосы.

— Добби!

С домовик появился с хлопком.

— Да, господин Гарри Поттер, сэр?

— Как скоро защитники будут здесь? — голос звучал уставше.

Эльф задумчиво поднес палец к губам и зашевелил ушами.

— Где-то минут через пять, возможно, чуть больше.

Гарри кивнул.

— Незаметно задержи их, совсем на немного.

— Хорошо, сэр, — кивнул Добби и исчез.

Поттер тяжело вздохнул и наложил на всех, кроме Малфоя и Снейпа, связывающие заклинания. Потом призвал к себе их палочки. Гермиона занервничала, она не имела никакого представления о том, что же собирается предпринять ее друг. Это будет месть? Он убьет их?

Гарри взмахнул палочкой и, направив ее на Снейпа, произнес:

— Энервейт.

Сальноволосый мужчина вздрогнул и попытался приподняться с пола.

— Что, Поттер, решили насладиться своей властью? Повелитель домашних эльфов! — он каркающее рассмеялся. — Ну же! Где Круцио, где Авада Кедавра?

Гарри приблизился к нему.

— Меньше чем через пять минут тут будут остальные, так слушайте меня внимательно, сэр, — он кинул ему его палочку. — Сейчас вы возьмете Малфоя, его и больше никого, потом оглушите меня для правдоподобности, сотрете память Пожирателям и убежите!

Снейп недоуменно уставился на него.

— И как же ты мне отомстишь?

Юноша тяжело вздохнул.

— Никак. Я никому, кроме Гермионы, не скажу, что именно вы убили Дамблдора. Вас будут считать все так же своим. После того, как вы частично сотрете память Пожирателям, они не смогут свидетельствовать. Волдеморт будет считать вас своим человеком, в тоже время никто из членов Ордена не отвернется от вас, — Гарри перевел дыхание. — Для фениксовцев можно сказать, что вероятным убийцей является Малфой. Что сообщить о произошедшем Волдеморту, решите сами, но вряд ли Драко силен в окклюменции, так что придется только правду.

Гермиона была совершенно растеряна. Какие же шестеренки вращались в голове у Поттера, если он приходил к столь необычным выводам? Похоже, Снейп думал сейчас о том же.

— Зачем тебе это? Я же убил его! — негодующе спросил он.

Гарри печально улыбнулся.

— Я был там. Дамблдор просил вас не о жизни, он просил вас о смерти. Думаю, он предполагал, что все закончится сегодня.

— По-вашему, это конец всему, Поттер?

— О нет! Это только начало конца…

Снейп поднял свою палочку.

— Куда мне придти позже?

— Площадь Гриммо, 12. Двери этого дома будут открыты для вас.

— Что ты хочешь в обмен за свою помощь?

— Если сможете, то защитите Джинни Уизли.

Если мужчина и был удивлен, то не показал этого.

— Остолбеней!

Тело Гарри с глухим стуком упало на пол. Его очки отлетели в сторону. Снейп качнул головой и, быстро подчистив память своим соратникам, привел в сознание Малфоя и бросился к выходу. Драко удивленно крутил головой.

— А другие? Оставим их?

— Мы не сможем их освободить сейчас, — ответил на ходу Снейп. — За нами погоня. Наше с тобой счастье, что Поттер решил погеройствовать и вызвал меня на дуэль. Я подчистил ему память.

Когда они скрылись из виду, Гермиона сбросила с себя мантию-невидимку и бросилась к Гарри.

— Энервейт.

Поттер вздрогнул и открыл глаза. Он подслеповато начал шарить вокруг себя в поисках очков.

— Они ушли? — спросил он.

— Да, — ответила до сих пор ничего не понимающая девушка.

— Хорошо, — вяло улыбнулся Поттер.

— Ты уверен в том, что сделал?

— Да, абсолютно. Только так, и не иначе, можно избежать большего количества смертей.

В Большой зал вбежали защитники Хогвартса. Они с ужасом оглядели разрушенное помещение.

— Что вообще им было нужно? — спросила растрепанная МакГонагалл.

— Дамблдор мертв, — произнес Гарри.

В тишине его слова прозвучали как раскат грома.

— Кто его убил? — спросил Луна.

— Не знаю, — тряхнул головой Поттер. — Директор оглушил меня, как только мы оказались на Астрономической башне. Но убийство собирался совершить Малфой.

Над замком раздался красивый мелодичный плач феникса. Все, что было до этого момента, было небытием, несуществованием. Гермиона непроизвольно положила себе руку на живот. В этот момент она точно осознала, что в ее теле была еще одна жизнь, как и то, что от каждого мага в Англии будет зависеть, в каком мире родится и будет жить ее ребенок.

Сириус подошел последним. Он буквально волочил свою ногу по полу. Было несложно представить, какую сильную боль испытывал мужчина. Его упрямство и упорство порой граничили с суицидальными замашками. Но даже находясь в столь плачевном состоянии, он шел защищать тех, кто дорог ему.

Девушка тихонько приблизилась к нему, наколдовала стул и помогла Сириусу сесть на него.

Песня, казалось, пронизывала души всех, кто ее слышал. Невозможно было не плакать. Слезы отражали не только скорбь и печаль, но странным образом очищали и успокаивали.

Гермиона осторожно прижалась Сириусу и, положив его руку себе на живот, тихо шепнула:

— У рода Блек будет наследник.

Мужчина выглядел очень потрясенным, а потом просто потерял сознание. Только уже после того, как Помфри осмотрела и обработала его раны, Блека привели в чувство. Возможно, для него было слишком много потрясений за один день.

Глядя в глаза своей супруге, он шепнул:

— Я рад.

  Девушка кивнула и улыбнулась. Кажется, ее небытие окончилось. Одновременно с войной в ее жизни появился и смысл жизни.