Семь дней до луны (гет)

― Дисциплинарное слушание считаю открытым. Встаньте, стажер Поттер.

Дерево стен лоснилось на утреннем солнце. Гарри сидел у дверей, и из-за бьющего в глаза света не мог разглядеть лица коллег. Может, так даже лучше. Рон что-то нашептывал на ухо Смиту. Когда они спелись? Хотя не все ли равно. Давно пора было привыкнуть к предательству. Гарри задумался. Когда друг из-за глупой обиды бросает тебя в беде — ведь это предательство? Его затошнило от безнадежности.

На руку села муха, он не стал ее прогонять. Хоть кто-то на его стороне в этом фарсе.

― Вам предъявлены обвинения в сознательном нарушении правил, превышении полномочий, повлекшем жертвы и разрушения в маггловском Лондоне, травмы ваших коллег, а также критическую опасность нарушения Статуса Секретности. Вам есть, что сказать в свое оправдание? ― Долиш гаденько ухмыльнулся.

― Нет.

Ох. Снова все взгляды на нем. Перья журналистов в углу лихорадочно заскрипели.

― Можно поподробнее насчет жертв? ― подняла голову Рита Скиттер.

― Конечно, ― Долиш расплылся в улыбке. ― В результате противоправных действий стажера Поттера погиб Родольфус Лестрейндж.

По комнате прокатился вздох.

― Но... ― Рита выгнула бровь. ― Он же был Упивающимся?

― Поэтому его следовало судить, а не убивать, ― Долиш важно выпятил грудь. ― Стажер Поттер с годами становится все более неуравновешен. Сначала он перебьет тех, кого считает врагами, а потом и за нас примется.

Гарри, прищурившись, обвел взглядом присутствующих. Большинство смотрели куда угодно, только не на него. Салазаровы сопли, ну сколько можно. Он так устал, что его представляют злодеем, преемником Вольдеморта, и Мерлин бы с ним, с авроратом, но от всей этой новой грязи потом будет трудно отмыться.

― Это серьезное обвинение, ― пропищала тощая ведьма из Ведьмополитена. ― Мы бы хотели услышать свидетелей, получить доказательства. Нам не нужны обвинения в диффамации.

Долиш перебрал пергаменты на столе.

― Моим первым свидетелем... ― Раздался стук в дверь. ― Войдите! Что за манера опаздывать на заседания...

В приемную аврората вплыла Джинни Уизли в мини-юбке и кружевном фартучке на голое тело; рыжие волосы рассыпались по плечам. У Гарри екнуло сердце. Всего пару часов назад он лежал, зарывшись лицом в эту грудь. В чем дело? Он подавил желание встать и прикрыть Джинни собственной мантией.

Ты должен ей доверять. Наверняка у нее есть причины разгуливать в таком виде.

А вдруг ты и есть эта причина? ― мелькнула жуткая мысль.

У кого-то из журналистов упала чернильница. За Джинни в дверь протиснулся Перси с кожаной папкой. Долиш вытаращил глаза:

― Ч-что вы здесь делаете?

Джинни сделала книксен:

― Я ― стажер-секретарь министра, ― и уселась за стол рядом с Гарри. ― Ему пригодится отчет о сегодняшнем заседании. ― «По крайней мере, лишним не будет».

― Что вы себе позволяете! ― Долиш брызгал слюной. ― Нахалка! Совсем стыд потеряли. Сейчас же покиньте помещение, пока я не арестовал вас за нарушение общественного порядка...

Перси откашлялся:

― Форма одежды утверждена циркуляром министра от двадцатого сентября тысяча девятьсот девяносто третьего года, ― он говорил нудно, немного в нос. Потом вынул из папки пергамент с печатями. ― Можете ознакомиться. Тут обозначены меры пресечения для тех, кто препятствует отправлению обязанностей стажера-секретаря.

Гарри не знал, то ли смеяться, то ли устроить скандал. Что происходит? Почему она не сказала? Ах да, она собиралась... главное, чтобы не наломала дров и не составила ему компанию в Мунго.

Долиш покраснел, как арбуз, и забормотал:

― Мы говорили... о виновности Поттера... и риске прогрессирующих психических отклонений.

Авроры и журналисты глазели на Джинни.

― К порядку! ― Долиш ударил по столу кружкой.

Джинни вскочила:

― Чаю? Я мигом! ― щелкнув пальцами, вызвала домашнего эльфа, подхватила поднос и водрузила его перед Долишем. ― Угощайтесь! ― Повернулась, мелькнув кружевными трусами из-под взметнувшейся юбки, и упорхнула на место.

― Прикройтесь, стажер-секретарь... ― просипел Долиш. ― Вы срываете заседание... ― отхлебнул и закашлялся.

Джинни пожала плечами:

― Я только пытаюсь помочь. Постучать вас по спинке?

Долиш съежился в кресле.

― Итак, прошу высказываться сотрудников, сталкивавшихся с неадекватностью стажера Поттера.

Смит сбросил с плеча руку Рона, вскочил и разразился обличительной речью:

― Он в грош никого не ставит! Из-за него у нас постоянные переработки, и ребята из его группы опять пострадали... Вот вы сами скажите...

Курсанты переглядывались и молчали.

― Не думайте, что если он убил Вольдеморта, ему все позволено! ― Смит почесал ухо. ― Ему позволено даже меньше... герой должен быть скромным... ну-ка, встаньте и расскажите, как он вас мучает, заставляет ловить преступников, которые вам явно не по зубам...

― Нам нравится, ― робко вставил парнишка из группы Поттера. Остальные закивали.

― Что нравится? ― опешил Долиш.

― Он к нам относится, как к себе... он нас уважает, ― зашелестело с курсантской скамьи.

― Вот это я и считаю первым признаком психической нестабильности. Разве курсанты ― ровня стажеру Поттеру, победителю Вольдеморта? Еще есть свидетели?

В углу у окна поднялся аврор Праудфут, но в дверь опять постучали, и в комнату вплыл Дамблдор в фиолетовой мантии.

― Приношу извинения за вторжение, но мистер Поттер в очередной раз предстал перед судом без защитника...

― Это не суд, ― неуверенно возразил Долиш. ― Это товарищеское слушание с целью выработать программу действий, которая наилучшим образом отвечает интересам мистера Поттера и волшебного мира. Праудфут, что у тебя?

― Поттер опасен, ― напыщенно заявил старый аврор. ― С его пренебрежением правилами и здоровьем коллег я отказываюсь с ним работать.

― Успокойтесь, голубчик, ― Дамблдор похлопал его по плечу. ― Не надо так волноваться. Вам часто случалось работать с Гарри?

― Ни разу, слава великому Мерлину.

― То есть, вы говорите с чужих слов?

― Да это все знают! ― Праудфут задрал нос. ― Его только выпусти из Министерства ― тут же начнет гоняться за бывшими Упивающимися!

― Вы думаете, их надо оставить в покое?

― Я думаю, что ловлю опасных преступников следует предоставить профессионалам!

― И скольких вы изловили за... если не ошибаюсь, пятнадцать лет службы?

― Какая разница? ― надулся Праудфут.

― Спасибо, коллега, ― Долиш еще раз постучал кружкой, прося тишины. ― Итак, налицо систематическое нарушение правила двадцать четыре пункт Б: «в случае обнаружения опасных преступников группа курсантов, патрулирующая под руководством стажера, обязана доложить о месте и времени обнаружения вышестоящему офицеру во время вечернего рапорта». Это доказывает психическую нестабильность стажера Поттера, неспособность отличать правильное от неправильного и действовать соответственно. Кто за то, чтобы направить стажера на экспертизу в Сент-Мунго?

Гарри похолодел. Он надеялся, что до этого не дойдет, его тихо прогонят, он будет жить, с высоты взирая на Лондон, читать книги, изобретать заклинания, и никакого волшебного мира, пока сам не захочет. Он оглянулся на Джинни. В ее глазах мелькнула растерянность, потом паника. Дамблдор беспомощно замер в углу.

― Стойте! ― Джинни вскочила и заметалась, заглядывая в глаза аврорам. ― Это процессуальное нарушение! Вы не можете голосовать о наказании, не установив виновность!

Долиш ехидно причмокнул:

― О каком наказании идет речь? Мы пытаемся помочь коллеге... пока он еще числится нашим коллегой. Немедленно сядьте, иначе придется вас удалить. Кто «за»?

Крыса. Отправить его на экспертизу можно только до увольнения. Долиш правильно рассчитал, и теперь все зависит от кучки поборников буквы закона. Гарри успел заметить, как в разных углах комнаты поднялись руки, когда в окно влетела сова и опустилась на стол перед Джинни.

― В чем дело? ― Долиш терял терпение.

― Минуточку... ― Джинни сломала печать и развернула цветастый пергамент, не глядя на выпавшую на колени записку. ― Отмените голосование! ― Она встала, сжав зубы, чтобы не всхлипнуть. ― Вот официальное заключение из Сент-Мунго о полной дееспособности стажера Поттера. Желаете ознакомиться? ― Продемонстрировала пергамент сперва журналистам, потом аврорам, и наконец швырнула на стол Долишу.

― Не нарывайтесь, мисс Уизли.

― И в мыслях не было, старший аврор.

― Стажер-секретарь действует в соответствии с циркуляром номер пятнадцать от двадцать восьмого августа тысяча девятьсот пятого года о процессуальных нормах для судов с участием прессы, ― нараспев произнес Перси и вынул из папки очередной документ.

Долиш выругался сквозь зубы.

― Итак, еще есть свидетели нарушения правил стажером Поттером?

Дверь распахнулась. На пороге стоял Вольдеморт. Женщины завизжали, Долиш нырнул под стол, Гарри потер гладкий лоб и устало подумал, что только воплощения зла не хватало на этом празднике жизни.

― Спокойствие! Это тоже призрак, как Дамблдор! ― раздалось из угла.

― Какой к Мерлину призрак, у него палочка!

Вольдеморт лениво наколдовал себе трон, сел, призвал нож со стола Долиша и повертел его в пальцах.

― Ну, я свидетель, ― он неприятно оскалился. ― По правилам все должны умирать от Авады Кедавры, а Поттер выжил.

― Ты тоже, кажется, выжил, если приперся, ― прошипел Гарри.

― Ну так все верно, ― Вольдеморт начал обстругивать палочку. Тонкие стружки летели на черную мантию, на пол. ― Они тебя, можно сказать, приговорили, значит, мне самое время вернуться. Я им устрою порядок, ― он мечтательно втянул ноздрями воздух. ― Хм... чувствую, мне тут рады. Только кому-то следует посетить Сент-Мунго по поводу недержания.

Долиш выбрался из-под стола.

― Вы призрак! Я ни секунды не верю, что вы настоящий!

Вольдеморт закончил затачивать палочку и принялся ковырять ею в зубах:

― Чудесно. История повторяется. И как всегда, никого ничему не учит, ― он картинно вздохнул. ― Альбус, ты же борец со злом? Не подскажешь, кто тут голосовал против Поттера?

На стол перед Джинни шлепнулся свиток. Часть присутствующих полезла под стулья.

― Сидеть! Мои будущие сподвижники... ― Вольдеморт почесал палочкой череп. ― Надо вас как-то пометить, чтобы не потерялись в толпе. ―Эй, девка, чего сидишь? Неси сюда список. И кофе давай.

Джинни поставила перед ним тяжелый поднос, вдыхая аромат кофе и кардамона. Вольдеморт поймал ее за руку, заглянул за фартук и хмыкнул. Гарри в ярости выхватил палочку, но Вольдеморт оказался быстрее:

― Stupefy! ― и оттолкнул Джинни. ― Так я и знал, ничего интересного. Совсем стыд потеряли, давно пора навести здесь порядок. Прикройся! ― призвал с окна белую штору с воланами и обрушил ее на Джинни, обернув, как парадную мантию, а потом принялся читать список.

Никто не шевелился, даже перья прессы перестали шуршать.

― О, мои будущие сподвижники! ― Вольдеморт щелкнул пальцами, список вспыхнул, пепел развеялся маленьким смерчем.

По комнате прошелестело:

― Беспалочковая магия!

― В знак особого расположения ― за то, что пошли решили расправиться с Поттером до моего возвращения ― вы получите Темные Метки без испытания.

Он описал палочкой круг, и на лбу каждого голосовавшего против Гарри вспыхнул и почернел знак мрака. Приемная наполнилась криками ужаса, перья прессы опять зашуршали, и никто не заметил черного ворона, который, хлопая крыльями, спланировал на плечо Джинни, сбросив на стол официального вида футляр. Вольдеморт развалился на троне и опять принялся ковырять в зубах палочкой. Дамблдор несколько раз хлопнул в ладоши, прося тишины:

― Что там, мисс Уизли?

Она развернула верхний пергамент, исписанный каллиграфическим почерком.

«Мисс Уизли,

Вчера я узнал о готовящемся суде над мистером Поттером и был вынужден заподозрить, что неделю назад Вы были со мной не вполне искренни. Малфои не оставляют подобных faux pas без последствий, но для Вас я сделаю исключение ― в память о старом друге, от которого, полагаю, Вы получили некоторые слизеринские черты ― и не стану преследовать за эту маленькую победу.

После столь убедительной демонстрации Ваших достоинств я мог бы намекнуть Драко, что не возражаю против его женитьбы на вас: ему не помешает толика Вашей решительности. Однако не стану этого делать.

В качестве компенсации за расторжение фиктивной помолвки прилагаются копии новых законов, которые мы обсуждали. Удачи.

Люциус Малфой».

Джинни перевела дух:

― Так, личная переписка. Давайте продолжим...

― Нам всем есть, чем заняться, помимо этого фарса, ― скучающе протянул Вольдеморт. Солнце сквозь переплет окна уже подбиралось к трону, высвечивая танцующие пылинки.

Дамблдор вздохнул. Долиш поднялся на дрожащих ногах:

― Давайте голосовать. Кто за то, чтобы признать Поттера виновным, уволить из аврората и запретить занимать должности в Министерстве сроком на двадцать лет?

― Голосуйте, мои верные Упивающиеся! ― Вольдеморт постучал палочкой по ладони.

― Предлагаю закончить собрание и разойтись миром, ― Дамблдор выступил на середину. ― Не надо голосовать ― ведь все знают, что Гарри хотел, как лучше. Хотите лимонную дольку? ― он улыбнулся и протянул конфету Долишу.

Вольдеморт скривился от отвращения:

― От тебя один вред, старик. Ты привык покрывать нарушения правил и двойную мораль: Слизерин ― сволочи, Гриффиндор ― герои. Они даже забыли, что правила ― одни для всех. AvadaKedavra!

Из его палочки вырвался зеленый луч, и Дамблдор осел на истертый паркет бесформенной кучей. Гарри наконец сбросил заклятие и поднял палочку:

― Expelliarmus!.. Мерлин, ну почему всегда я?

― AvadaKedavra! ― одновременно выкрикнул Вольдеморт, лучи привычно столкнулись, и Вольдеморт взорвался снопом разноцветных искр. Нож Долиша перевернулся в воздухе и со стуком вонзился в пустую черную мантию.

Гарри утер со лба пот и взял за руку Джинни, не замечая поднявшейся суматохи, когда все помеченные авроры попадали замертво. Долиш дождался, пока их проверят, доложат, что живы, и устало потер лицо:

― Давайте заканчивать балаган. Кто за то, чтобы признать Поттера виновным... нарушение правил... Статус Секретности... выгнать из аврората...

Никто не пошевелился.

― Так я и думал. Кто против?

Поднялся лес рук, со скамьи прессы послышались нестройные аплодисменты и звон чернильниц. Джинни приблизилась, чтобы поставить подпись на протокол заседания.

― Это еще не конец, ― Долиш мусолил кончик пера. ― Визенгамот вряд ли одобрит ваши выходки с магглами, Поттер.

― А это вряд ли, ― прищурилась Джинни. ― Мне птичка на хвосте принесла... ― она погладила ворона, так и сидевшего у нее на плече, ― что по новым законам Поттер не может предстать перед Визенгамотом. Во-первых, тогда не понадобилось вмешательства обливиаторов. Во-вторых, Министерский сотрудник не может быть дважды судим за одно преступление. Пожалуйте ознакомиться.

Долиш выхватил у нее документы:

― Поттер... ― Он кинул в рот лимонную дольку Дамблдора, начал жевать... ― Ну почему вы всегда выворачиваетесь? Это даже уже не смешно... ― и исчез.

С кресла на стол вспорхнула желтая канарейка и разразилась отчаянным писком. Стекла приемной зазвенели от смеха: стажеры, курсанты, авроры и журналисты, те, что не валялись под стульями, хватались за животы и размазывали по щекам слезы.

Джинни прошла к опустевшему трону и уселась в позе Афины Паллады с вороном на плече. Гарри пристроился у ее ног.

― Кажется, заседание можно считать закрытым?

― А эти? ― он показал на бесчувственные тела.

Рон сделал вид, что щупает Смиту пульс:

― Petrificus Totalus. Пусть полежат, завтра сами очухаются.

―Поздравляю вас, Поттер, ― Рита Скитер сделала реверанс и протянула руку для поцелуя.

Гарри опешил.

В приоткрытую дверь влетел попугай Лютик и плюхнулся Джинни на второе плечо. Записка от Кингсли была короткой:

«Мисс Уизли,

Прилагается приказ о назначении мистера Поттера начальником Особого Оперативного Отряда при аврорате. Как правило, решение о таком назначении принимается министром и главой аврората совместно с начальником Отдела Тайн в результате открытого конкурса, а рассматриваемые кандидатуры имеют как минимум десятилетний стаж оперативной работы, однако ввиду особых заслуг мистера Поттера мы сочли возможным сделать оправданное исключение.

Поздравляю с помолвкой. Надеюсь, нам с вами понравится работать в команде.

Министр магии

Кингсли Шеклбот».

Джинни на секунду зажмурилась и протянула Гарри приказ. Попугай посмотрел на авроров, которых коллеги сносили в штабель в углу приемной.

― Аврроры ― прредатели! Гррязные кррысы!

― Ну что ты, Лютик, ― Джинни почесала ему шейку. ― Они хотели, как лучше.

Попугай взглянул на нее рыжим глазом и подмигнул:

― Гарри Поттерр ― геррой! Дрруг Министрра! Оперративник!

В суматохе, пока Гарри читал приказ и копии новых законов, Джинни смогла наконец развернуть записку из Мунго.

«Мисс Уизли,

Я не одобряю ваших методов, но надо признать, что цель ваша благородна: Невилл выяснил подоплеку у вашего брата. Еще раз подчеркиваю, что это против всех правил, но ввиду чрезвычайных обстоятельств прилагается заключение обследования мистера Поттера, сделанного в вашем присутствии в ресторане. Будьте здоровы и постарайтесь впоследствии воздерживаться от грубых манипуляций.

Целитель

Мириам Страут».

Гарри протер глаза: кажется, ему снился сон про Джинни-Афину Палладу. Сейчас он проснется и поспешит в аврорат, предварительно спрятав палочку под подушку и взяв фальшивку из магазина Ужастиков Уизли. Вот только ворон косился слишком сурово, холодные пальцы Джинни оставили синяки на руке, а попугай чувствительно ущипнул его за ухо.

Приемная почти опустела, в прихожей курсанты грузили безжизненные тела коллег в камин для отправки в Сент-Мунго, канарейка-Долиш попробовал сесть на голову Джинни, но ворон и попугай так на него посмотрели, что он пулей вылетел в дверь. Остались Гарри и Джинни, Рон, Перси и Рита Скиттер.

― Поздравляю, дружище! ― Рон смущенно смотрел себе под ноги. ― Я так и забыл отправить письмо с извинениями, ― он перевел взгляд с Джинни на Перси и Риту.

Джинни выгнула бровь:

― Рита?

― Жопа брита!.. ― Ее волосы начали укорачиваться и рыжеть, на лице проступили веснушки. ― Я это.

Джинни хотела дать ему подзатыльник, но, видимо, это утро не только ей тяжело далось. Они все только начали приходить в себя.

― Тебе идет. Это лучше, чем Снейп в платье бабушки Невилла. Статью сам будешь писать, или пусть Рита старается?

Джордж хихикал, рассовывая омнинокль с полной записью заседания, прытко пишущее перо и пергаменты по карманам.

― Наверное, это будет впервые, когда ей захочется написать правду. Пошли, вернем реквизит, а потом будем пьянствовать: нам есть, что отметить!

Рон подхватил ошалевшего Гарри под руку и потащил к камину, за ними Джордж подталкивал Джинни, а Перси трансфигурировал ее штору в приличную мантию.

* * *

От земли пахло прелой листвой. Джинни сидела на камне у озера. За ней возвышалась громада Хогвартса, над лесом вставала луна, голова Гарри покоилась на коленях. Плеск воды был чуть слышен за хором сверчков. Почему они еще поют? Сейчас же осень?

Чуть раньше в Дырявом Котле они наперебой рассказывали Гарри, как забраковывали один вариант за другим, как выбирали игрушечные палочки:

― Особенно для Вольдеморта, с зеленым лучом!

Как переделывали фальшивые темные метки.

― Надо было привязать к ним Петрификус, чтобы срабатывал по сигналу!

Гарри почесал голову:

― Как вы это устроили? Я понял, один управлял Вольдемортом, другой его палочкой, а кто лепил метки?

Джордж хлопнул по плечу Перси:

― У нас был тайный помощник. И пусть попробует только сказать, что ему не понравилось! Потрясающе ― как он читал циркуляры! Побить Долиша его же оружием!

Перси смущенно заулыбался.

Потом Джордж рассказывал Рону, как не смог поймать Смита, но в последний момент столкнулся в баре со Скиттер.

― Это было незабываемо! Я приложился к ручке... наклеил кир-пластырь и отволок в уголок. Пусть думает, что переборщила с коктейлями.

А Гарри молчал. Сначала казалось, он не может поверить, что все позади, тер щеки и хлопал глазами, внимательно слушал и морщил лоб, а под конец просто смотрел в стакан, сжимая его ладонями. Джинни оставила братьев праздновать и увела его к озеру.

Луна, карабкаясь вверх, смотрела сквозь поредевшие кроны то одним, то другим глазом, потом поднялась выше леса, посеребрив траву. Гарри молчал.

― Ты не рад?

Он повернулся и лег щекой ей на ладонь.

― Рад. Конечно, рад. Все хорошо.

― Почему ты молчишь?

― Думаю, что делать дальше.

― Но ты же теперь начальник, можешь делать, что хочешь.

― Да... только...

― Что? Что-то не так? ― Джинни почувствовала себя девчонкой, в первый же день сломавшей новую куклу. ― Это же замечательно! Все же хотят... ― «А может, не все».

― Ага...

― Ты теперь сможешь...

― Ага... ― Гарри приподнял голову и улыбнулся. ― У тебя в глазах две лунных дорожки. Это красиво.

Он был слишком спокоен.

― Ты всегда можешь отказаться от назначения.

Гарри пожал плечами:

― Не знаю. Утром все было так просто, я знал, чего хочу, а сейчас... слишком большая ответственность.

― Ты сильный. Ты справишься.

― Наверное. Не знаю. ― Он взглянул на белеющую гробницу Дамблдора, встал и потянул Джинни за руку. ― Не бери в голову, я идиот. Пойдем купаться?

Вода была ледяной, но Гарри сказал:

―Побежали?

И они побежали, разбрасывая серебристые брызги, вода обжигала, потом обнимала голое тело, они плыли по лунной дорожке, и Гарри лег на спину, а Джинни попыталась положить ему голову на живот, но соскользнула в воду. Звезды сегодня были особенно яркими.

― Почему мы раньше никогда не купались? ― он не мигая глядел на звезды.

― Тут же нельзя... особенно голышом.

― Да? Я не знал, ― Гарри тихонько фыркнул, будто освобождаясь от ненужных мыслей. ― А то мы бы делали это чаще.

Конец.