Женюсь на первой встречной! (гет)

Доброго времени суток! Спешу объявить, что у меня появилась бета. Прошу ее любить и жаловать! :)

Главы будут вычитываться и перевыкладываться. Сильных (а тем более — смысловых) изменений там не будет, зато будут исправлены косяки и кривые фразы. Начиная с текущей главы, текст буду выкладывать уже вычитанным.

Приятного прочтения и хороших впечатлений от новой главы!

* * *

Первой мыслью Драко при пробуждении было: «Отчего же меня так мутит?». Он вознамерился было встать и дойти до столика, где всегда стоял графин с водой, но тут же упал обратно, схватившись за виски.

Голова. Невыносимо болела голова, отзываясь тупым гулом при каждом движении. Открыть глаза казалось чем-то невозможным — в затылке как будто поселился ударный оркестр, который, при каждой попытке Драко напрячь мышцы лица, использовал вместо барабанов и тарелок столь ценимую теперь Малфоем черепушку и наигрывал какую-то бесовскую мелодию.

«Как же это грустно — слышать свой пульс в голове», — сообразил Драко, прислушавшись к отстукиваемым воображаемым оркестром ударам. Откинувшись на подушки, не рискуя открыть глаза, Малфой начал осмысливать свое положение, весьма туго при этом соображая: очень мешала головная боль, отвлекая на себя каждую секунду.

Лежать тут до посинения — не вариант. Драко боялся, что его желудок просто не выдержит бушующей в нем бури. Самым правильным действием сейчас было, пожалуй, дойти-таки до графина с водой, утолить жажду и позвать Забини — тот наверняка принес бы какое-нибудь полезное зелье, которое спасет Малфоя от последствий его состояния, вызванного... Чем вызванного-то, кстати?

Вспомнить, что привело его к столь плачевному состоянию, Драко не успел. Услышав стук отворяющейся двери, он открыл-таки глаза, болезненно сморщившись, и удивился непривычной обстановке. Впрочем, про оную Малфой тут же забыл, увидев невероятно нужного сейчас Забини.

— О, Мерлин, — выдохнул Драко, пытаясь привстать. Вопрос о непривычной обстановке отпал — Малфой находился в комнате своего друга.

— Мне, конечно, очень лестно, но я Блейз, — невозмутимо заметил Забини. — Надеюсь, у тебя не белая горячка.

— Ты не представляешь, как я рад, что вижу именно тебя, а не Мерлина, — попытался улыбнуться Драко, тут же скривившись от боли. Его не слишком трезвый мозг выцепил фразу о горячке. — Я что, напился?

— И еще как, — усмехнулся Блейз. — Раз уж даже этого не помнишь... Воды?

— О да! — возбужденно кивнул Малфой и тут же схватился за голову.

Забини устало вздохнул, взял со столика стакан воды и протянул его Драко вместе с принесенным с собой зельем. Малфой сделал несколько глотков желанной жидкости и выпил лекарство, скривившись от вкуса.

— Ну и гадость, — протянул он. — Что это?

— Сначала надо было спрашивать, а уже потом — пить, — поучительно сказал Забини. — Это мое экспериментальное зелье от похмелья.

— Экспериментальное? — поднял взгляд Драко. — И чем оно отличается от обычного?

— Вот на тебе мы это и проверим, — в улыбочке Блейза Малфою почудилось что-то садистское. — По идее, оно должно быстрее избавлять от головной боли.

— Я тебе не лабораторный кролик, — возразил Драко. Впрочем, головная боль действительно начала проходить, и мутило уже не так сильно.

— Будешь лабораторным хорьком, — усмехнулся Блейз, поймав негодующий взгляд Малфоя.

Из благодарности за спасение от головной боли Драко решил махнуть рукой на подколки Забини и откинулся обратно на подушки, только сейчас сообразив, что спал на кровати Блейза.

— Рассказывай, — решительно заявил Малфой.

— Ты украл мою реплику! — возмутился Забини. — Это я должен был расспросить тебя о вчерашнем.

— Как ты уже понял, с памятью у меня сейчас туговато, — вздохнул Драко.

— Да и с соображалкой тоже, — проворчал Блейз, но к его удивлению Малфой не стал притворно обижаться, а только кивнул. — Давай начнем с малого: расскажи, что ты помнишь, а я объясню, что было на самом деле.

— А вот это уже не смешно, — пробормотал Драко, но все же нахмурился, вспоминая. — Ну, сегодня я проснулся от того, что на моей черепушке играл ударный оркестр...

Забини выразительно приподнял бровь.

— Ладно, пойдем в хронологическом порядке, — согласно кивнул Малфой. — Вчера... что же было вчера? Ах, да, я отправился на день рождения Поттера...

— Уже хорошо, — тихо подтвердил Блейз, и Драко продолжил:

— Было там... вполне ничего. Никто на меня вроде бы не кидался, я даже хорошо пообщался с Тревором...

— С бывшей жабой Лонгботтома? — удивленно уточнил Забини. Драко бросил на него непонимающий взгляд.

— Нет, с куратором Поттера, — пояснил он на всякий случай. Блейз заметно успокоился.

—Дальше... дальше я уже плохо помню, — признался Малфой. — Гермиона рассказала мне про игру: придумывать для гостей вечеринки клички, чтобы не стесняться их. Гарри был котом, Браун — кроликом, Беллатриса Лестрейндж — пуделем...

— Драко, Беллатрисы не могло быть в гостях — ее убили в войну, — осторожно напомнил другу Забини.

— Да нет, это Гермиона давно придумала... — отмахнулся Малфой. — Все, Блейз, дальше я не помню — у меня в голове одни животные крутятся. Твоя очередь рассказывать.

— Что ж, — вздохнул Забини,— надеюсь, твоя забывчивость вызвана не моим экспериментальным зельем и не стадией отрицания в твоих переживаниях, а всего лишь алкоголем... Итак, слушай. Во-первых, ты напился с Поттером...

— Что?! — вскинулся Драко и схватился за виски — боль отступила не до конца. — С кем я напился?!

— Кстати, на будущее: так и выражается стадия отрицания, — невозмутимо заметил Блейз. — В переспрашиваниях и сомнениях. Так вот, вчера ты пил с Поттером, и он, судя по всему, рассказал тебе много полезного — даже жаль, что ты этого не помнишь, ибо мне придется пересказывать...

— Мир перевернулся, — перебил друга Малфой. — С чего бы мне напиваться с Поттером?

Забини вздохнул.

— Начну-ка я сначала, — решил он. — Так будет куда проще.

Драко уселся прямо на кровати, нетерпеливо постукивая пальцами по ее краю, пока Блейз собирался с мыслями.

— Несколько дней назад ко мне пришел Поттер, — начал рассказ Забини. — На моем камине не стоит защиты, мотива отказаться от его посещения у меня не было, поэтому мы пообщались. Про вас с Грейнджер, — добавил Блейз, глядя на непонимающее лицо Малфоя.

Драко продолжал вопрошающе смотреть на друга, и Забини продолжил:

— Вы тогда встретились в Косом переулке — как раз когда Поттер пригласил тебя на свой день рождения, помнишь? — Драко кивнул. — Он заподозрил, что в ваших с Грейнджер отношениях что-то нечисто, еще и Гермиона потом призналась ему, что это ты подарил ей картину... Красивый, кстати, жест, — усмехнулся Блейз, от чего Драко нетерпеливо отмахнулся. — В разговоре с ним ты упомянул, что мы с тобой друзья, вот Поттер и решил расспросить меня поподробнее о твоей внезапной симпатии к Грейнджер...

— Только не говори, что ты меня сдал, — Малфой неверяще уставился на Забини.

— От начала и до конца, — кивнул Блейз, заслужив негодующий взгляд Драко. — Не волнуйся, Поттер показал себя вполне адекватной личностью. Проще было рассказать ему все про твою клятву, чем ждать, когда он невесть до чего додумается. Тем более, я взял с него обычное — Поттер все же учится на чужих ошибках — обещание, что он никому не расскажет о твоих мотивах.

— И как же он все это воспринял? — Драко скрипнул зубами.

— На удивление доброжелательно, — ответил Забини. — Впрочем, удивлялся я только поначалу. Поттер тоже сообщил мне много интересного. Кстати, самое время рассказать, из-за чего ты вчера напился.

— Кажется, начинаю припоминать, — медленно произнес Малфой. — Из-за Уизли и... — Драко замолк.

— Что, вспомнил? — поинтересовался Блейз, но Малфой продолжал молчать, глядя прямо перед собой. — Тогда напомню. Ты узнал, что Грейнджер считается невестой Рона Уизли.

Драко даже не шевельнулся.

— Да, об этом Поттер рассказал мне еще несколько дней назад, — продолжил Блейз. — Он попросил меня не говорить тебе об этом — надеялся, что все еще наладится...

— Как оно может наладиться?! — взорвался Малфой, мгновенно выйдя из охватившего его оцепенения. — Уизли внезапно помрет, оставив мне Грейнджер? Блейз, что за глупости ты несешь?

— Успокойся, — настойчиво произнес Забини. — Все же наивно было с моей стороны предположить, что твоя забывчивость — целиком и полностью вина алкоголя. Твоя агрессия явно походит на вторую стадию переживания горя... — Блейз прекратил рассуждения, наткнувшись на злой взгляд Малфоя, и вздохнул:

— Хорошо, слушай дальше. Поттер рассказал, что Рон еще после войны начал вести себя не слишком адекватно...

— Да, припоминаю, — мрачно кивнул Драко. — Правда, я Поттера вчера не слишком слушал, больше на виски налегал... Но суть я помню: Уизли — скотина.

— Нет, суть-то ты как раз не помнишь, — слегка раздраженно ответил Забини. — Не столь важно, как он себя ведет, куда важнее — почему.

— И какое мне должно быть до этого дело? — пожал плечами Малфой. — От того, что я буду знать мотивы поступков Уизли, ничего не изменится.

— Драко, ты вообще собираешься добиваться Грейнджер? — поинтересовался Блейз. На лице Драко отразилось полнейшее недоумение.

— Ты всерьез предлагаешь мне гоняться за чужой невестой? — с иронией спросил Малфой.

— Невеста — это только название, — возразил Забини. — Они даже не помолвлены. Да и Грейнджер, судя по словам Поттера, не горит желанием выходить замуж за Уизли...

— Почему же она тогда не отшила Рона, когда он назвал ее своей невестой? И почему она раньше мне не сказала?

— А ты спрашивал? — спросил Блейз, на что Драко покачал головой. — Кроме того — если она воспринимала тебя как друга или просто приятеля, с чего бы ей распространяться о том, кто и как ее называет?

— Блейз, но это действительно важно! Уж об этом-то она могла упомянуть!

— А ты, конечно же, упомянул о том, что считаешься женихом Гринграсс? — насмешливо спросил Забини. Видя, как Малфой поджал губы, Блейз слегка удивленно поинтересовался: — А о чем вы вообще общались?

— О праве, книгах, зельеварении...

— В общем, о всякой невинной ерунде, — подытожил Блейз, заставив Малфоя поморщиться. — Это очень мило, но все же... О чем-нибудь серьезном вы поговорить не пробовали?

Драко вздохнул:

— Какая уже разница. Я не представляю, что делать с Грейнджер, если она собирается выходить замуж за другого... тем более — за Уизли. Что она вообще в нем нашла? Чем он лучше меня? — неожиданно зло воскликнул Малфой.

— Ох, Драко... То, что она собирается за него замуж — еще далеко не факт. Давай пойдем по порядку, — настойчиво предложил Забини. — Я расскажу тебе все, что поведал мне Поттер, а там уже будем думать, что делать. Хорошо?

— Не вижу в этом особого смысла, но это лучше, чем просто опускать руки, — Малфой, кажется, начал приходить в себя. — Рассказывай. Все. С самого начала.

— С начала... хорошо, — протянул Блейз. — Тогда, начнем прямо с событий Войны.

Драко возвел очи горе.

— На Войне умер брат Рона — Фред Уизли...

— Помню, это один из близнецов, — кивнул Малфой.

— Атмосфера в семье у них резко испортилась, — продолжил Забини. — Миссис Уизли почти не занималась домашними делами, Джордж — брат-близнец Фреда — ушел в себя, члены семьи практически перестали общаться друг с другом. По словам Поттера, детство Рона прошло в излишнем внимании родни, он рос этаким маменькиным сынком, привыкшим, что семья всегда рядом и дергает его по любому поводу — а после Войны на него никто не обращал внимания. Ну и смерть Фреда давила, понятно дело. Грейнджер пыталась его приободрить, как-то помочь, но у нее это плохо получалось, да и собственные проблемы ей мешали...

— Это я уже припоминаю, — сказал Драко, — Поттер вчера рассказывал. Вроде бы у родителей Гермионы проблемы с памятью...

— Конечно, самое интересное для себя ты запомнил, — усмехнулся Блейз. — Перед седьмым курсом Грейнджер стерла им все воспоминания о себе и отправила мать с отцом в другую страну. После Войны попыталась вернуть им память обратно — но то ли изначально она неверно использовала Обливиейт, то ли вырезанный кусок памяти оказался слишком большим... Словом, ее родители вспомнили факт ее существования — и только. Так что теперь, можно сказать, они заново узнают Грейнджер. Она старается проводить с ними много времени, что еще сильнее задело Уизли.

— Не слишком ли эгоцентрично с его стороны? — раздраженно заметил Малфой.

— Есть еще один момент, — обозначил Забини. — После Войны Гарри и Гермиона стали очень популярны. По словам Поттера, они были этому совсем не рады; им частенько приходилось бегать от репортеров и мучиться на приемах в честь победителей. Вот только если Гарри Поттер был известен как Мальчик-Который-Победил, Гермиона — как умная и сильная девушка-ведьма, да даже Лонгботтом обрел популярность, убив Нагайну! — то Уизли был освещен исключительно как друг и помощник Поттера. Можешь себе представить, насколько для него это было унизительно — отвечать репортеру не на вопросы о своих подвигах, а на просьбы рассказать еще каких-нибудь историй о герое-Поттере. Тот же Лонгботтом спокойно говорил о себе как о помощнике Гарри — он себя и воспринимал так. Уизли же хотелось, чтобы его воспринимали как героя. Поттер процитировал мне слова Рона: «Как будто куча слизеринцев снова кричит: “Уизли — наш король!” — вот только ворот уже нет». Короче говоря, он чувствовал себя немного ущербным на общем фоне.

— Если уж хотел быть героем, то и действовал бы соответствующе, — скривился Драко.

— Понимаешь, Уизли чувствовал, что он и есть герой, и его задевало, что никто больше этого не видит. Поттер не сказал этого прямо, но мне кажется, что Уизли рассчитывал после Войны на хорошую, легкую жизнь, славу и почет, а получил погибшего брата, скорбящую семью и отсутствие внимания от друзей, занятых своими делами.

— Разве это повод срываться на окружающих, в том числе на своей невесте? — упрямо возразил Малфой.

— Знаешь, Грейнджер тоже хороша, — заметил Блейз. — Все Уизли о ней заботились. Своеобразно, конечно, но заботились: можно сказать, приняли в свою семью. Рассчитывали, что через месяц-два Рон с Гермионой поженятся, нарожают детишек, и жизнь в доме забьет ключом. Грейнджер же решила посвятить все время учебе и родителям. Когда от твоей заботы демонстративно отказываются — это не слишком приятно, и вряд ли семья Уизли была рада такому отношению.

— А что ей еще оставалось делать? — уперся Малфой. — Испортить свою жизнь только потому, что кому-то тоже не повезло? С чего это она должна подстраиваться под других?

— Это, конечно, очень мило, что ты так ее защищаешь, — хмыкнул Забини, — но попробуй посмотреть на ситуацию объективно. Грейнджер могла бы не прятаться от проблем, а прямо заявить, как она собирается строить свою жизнь. Сейчас же Гермиона просто бегает от Уизли, который по-прежнему называет ее своей невестой. Как, по-твоему, он должен относиться к такой девушке? Если бы она прямо сказала, что не хочет за него замуж — другое дело. Вот только вместо этого Грейнджер усиленно делает вид, что все хорошо, при этом отлично проводя с тобой время во всяких кафешках.

— Ну, знаешь... Отвергнуть человека, который влюблен в тебя и считает своей невестой, довольно-таки тяжело, — тихо произнес Драко.

Блейз посмотрел на него с укором.

— Мне следовало догадаться, что ты еще не поговорил с Асторией, — Забини сделал верный вывод из слов Малфоя. — Неудивительно, что ты так защищаешь Грейнджер.

— Я защищаю ее просто потому, что понимаю, насколько ей нелегко, — устало вздохнул Драко, — а не из-за того, что еще не отменил помолвку. Судя по тому, что я видел вчера, Гермиона чувствует себя виноватой за свое поведение.

— И вполне справедливо, к слову сказать, — заметил Блейз. — Хорошо бы она еще делала с этим что-нибудь, а не просто бессмысленно винила себя.

— Легко тебе говорить!..

— Конечно, это ведь не я себе яму вырыл, — невозмутимо ответил Забини. — И, Драко, Мерлина ради — не бери пример с Грейнджер! Поговори с Асторией, пока не поздно.

— Хорошо, — буркнул Малфой. — Честное слово, поговорю.

Он грустно вздохнул.

— Что же мне делать с Грейнджер? — обреченно спросил Драко.

— Для начала — откровенно поговори, — посоветовал Блейз. — Узнай, чего она на самом деле хочет. Собирается выходить замуж за Уизли и просто тянет время, или же хочет отказать ему, но никак не решается. И принимай решение в зависимости от этого.

— И как же мне действовать в этих ситуациях? — поинтересовался Малфой.

— Либо настойчиво, либо осторожно. А что для какого случая годится — решай сам, ты же взрослый мальчик, в конце концов, — язвительно заключил Забини.

Драко фыркнул, вставая с кровати.

— Кстати... Почему я ночевал у тебя? — спросил он, приводя себя в порядок.

— Поттер притащил твое бездыханное тело сюда и умотал. Не мог же я допустить, чтобы ты предстал перед миссис Малфой в таком виде, — улыбнулся Блейз. — Пришлось оставить тебя здесь.

— А где ты сам провел ночь? — невинно поинтересовался Драко.

— У друзей, — ровно ответил Забини. — Кстати, мое экспериментальное зелье работает?

— Просто изумительно работает, — подтвердил Малфой. — Громадное тебе за него спасибо, но не уходи от темы. Что это за друзья у тебя появились?

— Драко, не веди себя как Уизли, — протянул Забини. — Неужели ты думал, что являешься моим единственным другом? Не ревнуй, ты все равно лучший!

— Блейз, я не тронусь с места, пока ты не скажешь мне, где ночевал! — громогласно заявил Малфой, гордо выпрямившись. — И своей наглой лестью ты меня не подкупишь.

Забини закатил глаза.

— В следующий раз передам от тебя привет Паркинсон, — вздохнул он.

— О-о! Когда помолвка? — радостно полюбопытствовал Драко, из-за чего получил от Блейза неслабую затрещину.

Когда Малфой закончил подшучивать над другом и уже собирался вернуться домой, он вспомнил об одном странном моменте в их разговоре.

— Кстати... Откуда ты знаешь, как звали жабу Лонгботтома? — поинтересовался он.

— А вот это уже пускай останется моей страшной тайной, — загадочно ухмыльнулся Блейз и подтолкнул Драко к камину.

* * *

Когда Малфой наконец ушел, Забини тяжело осел на пол, схватившись за голову. Как Драко умудрился первой же фразой задеть именно то, что больше всего напрягало Блейза? Забини действительно начал задумываться о помолвке, и мысль эта донимала его тем сильнее, чем больше Драко рассуждал о своих проблемах с потенциальной женитьбой на Грейнджер. Вот только как перейти от того взаимопонимания, что сложилось у них с Паркинсон, к чему-то более серьезному, Блейз не знал.

Гермиону, сидящую в одиночестве в ее любимом кафе, в этот момент мучила противоположная проблема. «Как объяснить человеку, свято верящему в неотвратимость скорой женитьбы, что его желание безответно?» — размышляла девушка. Дело в том, что Грейнджер действительно мучилась чувством вины, и оно мешало ей предпринимать хоть какие-то действия для предотвращения или хотя бы отсрочки помолвки. Но события предыдущего вечера ясно дали ей понять, что медлить больше нельзя.

В то же время Астория Гринграсс улыбалась, дочитывая последние строки так обрадовавшего ее письма. Девушка заметно приободрилась и без промедления отправилась в Косой переулок. Люциус Малфой уведомил ее о назначении срока помолвки. Ровно через два месяца! Через два месяца она будет помолвлена с Драко, так что сейчас следует выбрать лучшее платье в «Твилфитт и Таттинг», достойное будущей миссис Малфой.