Когда герои были молоды... (гет)

«Ты уходишь, Эзоп, а Клея остается. Вы ведь любите друг друга. Зачем тебе Свобода без любви?»

— «А зачем мне любовь без Свободы, Ксанф?»

Гильерми Фигейреду «Лиса и виноград».

Та же гостиная. Те же портреты. Но только обе колдографии пусты. И дерзкий юноша и умудренный сединами строгого вида профессор не в силах сейчас присутствовать на своих местах, — колдографии застилает туман, — лишь капли дождя стекают по стеклу изнутри и, коснувшись каминной полки, исчезают бесследно.

Эльф, встретивший Скорпиуса у начала аллеи, сразу предупредил, что молодая хозяйка ждет его визита и примет его, но выйдет не сразу, ей нужно уложить спать дочь.

Слышно, как поют за окном птицы. Словно ничего не произошло. Для них мир вечен.

Тихим щелчком ознаменовалось появление еще одного домового эльфа, предложившего гостю место у камина, где тут же перед одним из уютных мягких кресел расположился изящный маленький столик, а на нем — чашечка восхитительного аромата кофе.

* * *

Ждать пришлось недолго. Она вошла в каминный зал, служивший гостиной, и Скорпиусу на мгновение показалось что он видит перед собой Гермиону. На едва ощутимое мгновение он почувствовал, как в нем снова пробуждается Драко. Лишь на мгновение...

* * *

Рози, так называл, кажется, эльф-привратник молодую хозяйку имения. Скорпиус поднялся ей навстречу, но она мягким едва заметным жестом остановила его порыв:

— Мистер Малфой?

— Прошу принять мои искренние соболезнования, миссис...

— Лонгботтом. Рози Лонгботтом. Можно просто Рози. Мистер...

— Скорпиус. Для Вас просто Скорпиус, если не возражаете.

— Простите, Скорпиус, я очень рада, что Вы пришли сегодня. Мне нужно было видеть Вас. На похоронах мне не удалось ...

— Рози, я все понимаю. Мне, правда, безумно жаль, — Ваша мама была... необыкновенная!

— Вы же ее совсем не знали! Зачем Вы...

— Вашу маму безумно любил мой отец! ... Простите...

— Не страшно, Вы ничуть не оскорбили ни меня, ни памяти моего отца. Я, как и мой отец, как и все в нашей семье всегда знали, чем был для мамы Драко. Да, Вы правильно поняли: все мы, включая моего отца, знали о том, что она всю жизнь, до последнего своего дня любила его. Мама была очень рада, когда Вы приехали для разговора с ней. Она ждала Вас!

Ну как же так можно, — полное отсутствие малейшего намека на маску… Скорпиус растерялся и смутился, как мальчишка оттого, что стало для него очевидно, — он не знает, как вести себя с этой женщиной, мать которой недавно впервые в жизни поставила его в подобный «тупик»

* * *

Вот уже больше получаса Скорпиус и Рози сидели молча у камина. Она была не в силах продолжить разговор, он не смел... Казалось, Рози настолько глубоко ушла в свои мысли, что была сейчас где-то очень далеко и то, что он находился сейчас рядом, вызывало в нем странное чувство: при всей неловкости своего положения, ему не хотелось оказаться сейчас вне этой реальности, его присутствие словно было необходимо, и в этом затянувшемся молчании все более явным становилось предощущение чего-то для него очень важного.

* * *

То, что случилось дальше, произошло настолько неожиданно, что у Скорпиуса перехватило дыхание, — он не успел ничего сказать и таким образом, к счастью, не успел ничего испортить. В сумерках гостиной замерцал-заиграл углями камин, но никто из него не явился. Не была это и каминная почта. В зале стало совсем темно. В свете камина на ковре чуть поодаль стали видны очертания какого-то самостоятельно существующего в пространстве помещения. Еще немного и Скорпиус понял, что видит перед собой, вероятно, стойку библиотечного абонемента: в глубине за стойкой — стеллажи с книгами... Едва слышно скрипнула дверь, кто-то вошел: мужчина виден лишь со спины, но голос... голос ... — в сознании яркой вспышкой — воспоминание: высокий светловолосый юноша смеется, весело подхватывает его, маленького Скорпиуса, на руки... "— соскучился, разбойник? Ну, что ж, — привет, дружище!" ... Сейчас перед ним человек очевидно и несомненно старше того юноши из детства и … голос ... Голос грустный: "Привет, дружище!" — маленькая девочка, лет шести, выглянула из-за угла стойки и тут же снова исчезла — едва успела мелькнуть белобрысыми косичками. "— Рози, тебе мама разрешила разве? Марш отсюда!", — раздался строгий голос девушки-библиотекаря… Перед абонементом лицом к посетителю и, таким образом, — к замершему в кресле у камина Скорпиусу, возникла дама средних лет. Голос создавал образ моложе, но не приятнее истинного:

— Что Вам угодно? — вопрос прозвучал не слишком вежливо, тон показался Скорпиусу раздраженным.

— Простите за беспокойство… Могу я увидеть мисс Грейнджер, Вашу сотрудницу? Она на работе сегодня? У Вас ведь работает мисс Грейнджер? — Молодому человеку пришлось усомниться в способности собеседницы воспринимать услышанное…

— Ах, мисс Гре-е-ейнджер? — звук голоса дамы повысился еще тона на два… — Нет! Не работает… Это не про нашу героиню-красавицу! И, кстати, мне тоже хотелось бы ее чаще видеть! Тоже мне принцесса! …

Не сказав ни слова больше, дама исчезла. Девочка вынырнула из-за стойки, обогнув ее со стороны распахнутой дверцы, стала вполборота к Драко и, соответственно, — Скорпиусу… Тесно прижавшись боком к стене стойки, она во все глаза смотрела на незнакомца.

— Строгая у тебя мама, дружище!

— МОЯ мама ДОБРАЯ! Она НАСТОЯЩАЯ принцесса! Так говорил ПАПА. Я его на картинке видела, он УМНЫЙ, СИЛЬНЫЙ и СМЕЛЫЙ. Его злой волшебник заколдовал! … Мама ПЛАКАЛА… А тетя Ри сказала, он больше не приде-е-ет…

К абонементу вышла старушка: — Не слушай тетю Ри! Твоя мама — ангел, да не каждый ее достоин! Иди, Рози, милая, почитай лучше книжку, ты же обещала мне сегодня нарисовать, чем сказка кончилась… — девочка снова исчезла за стойкой.

— Ну, здравствуй, Малфой! Давно не видала, — усмехнулась старушка и Драко узнал ее:

— Боже мой! Миссис Молли Уизли! Какими судьбами?

— Я здесь уже пять лет работаю, а вот ты… Тебе что нужно, Малфой?

— Мне нужно увидеть Мию…

— Спохватился, Малфой!

— Я должен поговорить с ней!

— А ты уверен, что ей это нужно?

— Позвольте нам самим разобраться!

— Разобрались, вроде, уже…

— Пусть она сама скажет, что не хочет меня видеть!

— Нет ее сейчас… Завтра заходи.

— Не смогу я завтра!

— Ну не судьба значит.

— Я завтра позвоню сюда, Вы скажете ей? В три часа дня, по каминной связи… Пожалуйста, передайте ей, — это очень важно!

— Ладно… Зануда ты, Малфой! Достанешь, хоть черта самого, если нужно тебе…

— Прощайте, миссис Уизли!

— Прощай, если не шутишь… Давно пора! А от меня прощения не жди…

— Вы передадите?

— Да иди уже!

Дверь снова скрипнула, скрыв за собой гостя. Назад, за стойку абонемента, метнулись из угла от дверей две задорные светлые косички…

* * *

Видение исчезло. Скорпиус с удивлением посмотрел на женщину, сидящую в таком же как и он кресле напротив. Каким спокойным было лицо Рози в свете камина! ... Встретив ее прямой взгляд, он спросил:

— Простите, но что это было?

— Извините, Скорпиус, что не предупредила: этот дар у меня от отца. Жизнь научила его, что омут памяти не всегда может оказаться в нужный момент рядом и воспоминания в традиционной форме их хранения — вещь не надежная. Он создал новый формат для их хранения и передачи, основанный на искусстве легитименции, которым он владел мастерски и которому он с самого раннего детства обучил меня. Простите, я не подумала, что методом "мемо-интро и контро-визуализации" владеет, наверное, лишь ограниченный круг магов, ведь отец так и не запатентовал свое изобретение и оно передается исключительно путем практического обучения... Отец не делал из своего "ноу-хау" тайны, тем не менее, как видите, даже знают о нем немногие, странно...

— Ничего странного! Ведь далеко не всем дается легитименция...

— Правда? Никогда не задумывалась об этом! Ведь еще в тот день, когда я в первый и единственный раз видела Вашего отца, — это, ведь Вы поняли, был именно он, — я почувствовала непонятную и невероятно сильную связь между ним и мамой ... И еще, уже гораздо позднее, когда я повзрослела настолько, что смогла проанализировать свое детское воспоминание, я поняла: этот человек безумно и искренне любил свою Мию, ... как и она его! Другое дело, что в шесть лет я, конечно, не поняла, что Мия это и есть моя мама, как и Драко не догадался, что я ее дочь!

-Невероятно! Это, должно быть, тяжкий дар, — так чувствовать... — видеть людей "насквозь"?

— Вы ошибаетесь, Скорпиус! Я "вижу" только, если хочу увидеть..., — у меня никогда не было синдрома Поттера-Воландеморта! Все-таки и для меня, как бы ни была легка легитименция, — это труд, требующий определенного с моей стороны усилия! "Мемопрактика" используя принципы те же, что и легитименция, не нарушает, за исключением редких ситуаций, "личного пространства" окружающих... Вторгается в сознание не более, чем омут памяти!

— Рози, простите, ... я сейчас, безусловно проявлю чудовищную бестактность, но не могу не спросить, слишком это важно для меня: почему Драко и Миа расстались?

— Слушайте, мистер Малфой, прекратите, умоляю Вас, извиняться за то, что Вы как сын своего отца хотите, если не понять, то по крайней мере — попытаться понять его! Только у меня нет ответа на Ваш вопрос...

— Рози, ну неужели история не кажется Вам абсурдной?!? ... Молодые люди, без памяти любящие друг друга, разлучены на годы. 10 лет они мечтают о возможности хотя бы поговорить, — всеми возможными и невозможными способами пробуя добиться разрешения на свидание, — за 10 лет им удается сделать это лишь один раз! Даже переписка для них — недозволенная роскошь: два письма в год... Они находят выход: Драко пишет друзьям и матери, добавляя в текст, словно между прочим, несколько строк для возлюбленной, — Миа отвечает ему так же: Нарцисса переписывает ее послания своим почерком и, включив их в середину своего письма, отправляет сыну! Более того, Нарцисса рассказала мне, что отец и Миа намеревались заключить брак, что допускалось нередко в условиях тюрьмы: Гермиона хлопотала об этом, — пройдя все круги ада, дойдя до самых верхов, — она в итоге получила категорический отказ! Откуда взялась эта Астория? — Ей позволили все и именно она ждала отца у ворот тюрьмы и, поддержав Драко его бредовых мечтах об эмиграции, — увезла отца в никуда, в безмолвие, не сообщив впоследствие родным даже о его смерти... Ну а он, не понимаю, он сам что-ли был под заклятием Империус?

— Вряд ли... Никакое заклятие не держится так долго, да и Драко, насколько я знаю по рассказам мамы, был не из тех, кто бы так легко воздействию заклятия поддался.

— Так что же тогда?

— Не знаю, Скорпиус, боюсь Вас обидеть, но тетушка Ри, простите, — мамина сестра Айрис, — всегда говорила, что Драко предпочел свободу. Ради мечты о свободе, отрекшись от любви! Мама не позволяла ей говорить так, она очень обижалась и долго потом, каждый раз, не разговаривала с сестрой...

* * *

Сестра... Тетушка Ри... Скорпиус вдруг одним резким движением поднялся из мягкого кресла, — в сознании вновь в одно мгновение во всех подробностях промелькнула мемо-сцена, недавно увиденная им ... Он тяжело опустился обратно в кресло:

— Рози, неужели...?