Привкус корицы (гет)

День матча начался с того, что я попытался победить Мерлина в количестве подтягиваний. Пока, несмотря на все мои усилия, у панды получалось лучше, к тому же он на перекладине смотрелся намного более мило. Особенно, когда, замирая в высшей точке, вертел мордочкой в разные стороны. Рона очень веселил тот факт, что я пытался обыграть панду. Ему казалось, что человек во всем превосходит животное, поэтому я предложил ему обыграть Мерлина в нашем с ним соревновании. Рону удалось сделать только семь подтягиваний. Презрительно фыркнув в сторону тяжело дышащего рыжего парня, Мерлин, задрав хвост, удобно устроился на его подушке, будто расположившись на троне победителя.

— Я верю тебе, Гарри, эта панда настоящий тиран, — пропыхтел Рон, вытирая лицо краем футболки.

— Возможно, просто стоило хотя бы немного уделять внимание своему физическому состоянию, а не только есть и рассуждать о квиддиче, — усмехнулась Гермиона, зашедшая к нам в комнату, чтобы позвать на завтрак. — Кстати, Гарри, я хотела спросить, как ты вылечил зрение?

— Оказывается, для этого есть специальное зелье. Правда, по доброй воле я ни за что бы не стал им пользоваться. Ощущения отвратительные, как будто в глаза закапали кислоту, — Рон пыхтел, спускаясь за нами. Кажется, для него поражение от панды было куда ужаснее, чем для меня.

— Я читала о нем, — протянула Гермиона, должно быть, пытаясь припомнить, что конкретно было написано о том зелье. — Мне кажется, что именно так все и происходит: оно выжигает оболочки глазного яблока, а затем восстанавливает их без изъянов. Это даже звучит болезненно.

— Да, но знаешь, это так здорово: видеть мир без очков, сразу такой простор, и никто не сможет вывести меня из боя, лишив возможности видеть.

Разумеется, я не признался Клариссе, что был в восторге от того, что она сделала с моим здоровьем. Но мне кажется, что она и сама прекрасно понимала, что мне оказалось по душе её вмешательство в моё личное пространство.

Мы завтракали второпях, так как большая часть членов семьи Уизли отказывалась встать с кроватей с утра пораньше. Билл и Чарли, должно быть, как самые ответственные и меньше всего желающие слушать лишние причитания своей матери, всех подгоняли. К месту проведения матча мы должны были отправиться с помощью порт-ключа. Что-то мне подсказывало, что перемещения таким образом были такими же малоприятными, как и аппарация.

Порт-ключом оказался старый порванный ботинок. Благодаря расторопности Билла и Чарли мы прибыли к месту отправления первыми и были вынуждены ожидать семью Диггори. Насколько я понял из подслушанных разговоров, порт-ключи оставлялись в определённой точке, они служили для отправки нескольких семейств к месту проведения матча. Чем лучше были билеты на это мероприятие, тем за меньший период времени прибывали к месту назначения волшебники. До матча оставалось шесть часов, так что, мне кажется, семья Уизли смогла раздобыть билеты в министерской ложе. Хотя мне очень слабо в это верилось: за билеты в министерской ложе им бы пришлось продать часть своих детей в рабство.

Когда двое опаздывающих Диггори пришли к месту отправки, порт-ключ уже начал немного светиться. Стоило коснуться его всего лишь кончиком пальца, и создалось такое впечатление, как будто все внутренности выморозило и склеило между собой. А затем наступила такая круговерть, что я бы с удовольствием предпочёл расстаться со всеми своими внутренностями. К счастью, перемещение оказалось коротким по времени, но крайне неприятным по прибытию. Нас словно под давлением выплюнуло из большой трубы на землю. Крайне неприятно и больно шлёпнувшись оземь, я еле успел сориентироваться и увернуться от удара ногой свалившейся рядом Гермионы, но уже никак не смог защитить себя от того, что рюкзак мистера Уизли со звоном упал мне на грудь. Дыхание перехватило и перед глазами поплыли разноцветные круги. Брошенное кем-то из взрослых волшебников заклятие не дало мне потерять сознание.

— Гарри, как ты? — мистер Уизли склонился надо мной, делая лёгкие пассы волшебной палочкой. Пытаясь восстановить дыхание, я все же смог различить в движениях волшебной палочки кое-что знакомое: мистер Уизли творил диагностическое заклятие.

— Ничего, но больше я никогда не буду пользоваться порт-ключом, — Артур помог мне встать с земли, и я осмотрелся по сторонам. Билл, Чарли и мистер Диггори помогали всем остальным участникам нашей группы избавляться от ссадин и синяков.

— Отвратительно, — прошипел мистер Диггори, убрав последний синяк с лица своего сына. — Я непременно буду жаловаться в Отдел магического транспорта. Тот, кто настраивал портал для перемещения, был полным разгильдяем. Ведь на это мероприятие прибудут волшебники из других стран, что они подумают об Англии, если переместятся в нашу страну таким отравительным образом?

Мне очень хотелось язвительно заметить, что все, что они подумают об Англии, будет сущей правдой, но я вовремя прикусил себе язык. Найдя свою сумку, которая оказалась в нескольких метрах от места нашей аварийной посадки, я подхватил ещё и сумку Гермионы, которая попала в лужу. Достав свою волшебную палочку, я очистил вещи подруги и поплёлся к остальным участникам нашего митинга о халатности работников Отдела магического транспорта.

— Гарри, у тебя ведь могут быть неприятности из-за того, что ты применил магию, — шёпотом заметила Гермиона, взяв свою сумку из моих рук. Она опасливо посмотрела по сторонам, стараясь проверить, кто ещё заметил моё колдовство.

— Хочу тебе напомнить, что вероятность того, что я могу ещё не попасть в школу для прохождения дальнейшего обучения все ещё очень велика, — так же шёпотом заметил я. — К тому же, Гермиона, сегодня в этом заповеднике будет столько магии, что никто никогда не сможет узнать, какие заклинания и кем использовались.

— Но это не по правилам, — укоризненно заметила подруга. Хотя, мне кажется, что она согласилась с моим замечанием.

— Сказала девочка, которая собственноручно предложила пойти и выкрасть философский камень и дала убежать из-под стражи разыскиваемому преступнику, — усмехнулся я.

— Надеюсь, ты не собираешься припоминать мне об этом все оставшуюся жизнь, — закатив глаза, фыркнула Гермиона.

Седрику, кажется, так звали пуффендуйца, удалось, наконец, заставить своего отца замолчать, и мы двинулись к месту регистрации. Все дети семьи Уизли оказались впереди, что-то бурно обсуждая, должно быть, ставки. Мне кажется, что Фред и Джордж хотели провернуть какую-то сомнительную финансовую аферу на этом матче. Поэтому мы с Гермионой оказались в конце группы, что позволило нам спокойно разговаривать, не опасаясь быть услышанными.

— Я надеюсь, что таких ситуаций в будущем станет только больше и мне удастся составить целый список твоих правонарушений, благодаря которым я смогу получать отличные подарки на Рождество, — самодовольно заметил я. Тем временем мистер Уизли заплатил за время стоянки и получил точное указание, где нам следовало разбить палатку.

Когда мы оказались на территории заповедника, оккупированной фанатами квиддича, то о конспирации магии можно было уже даже не заикаться. Мимо нас промчался воинственный лепрекон с большим трилистником в руках. Он гнался за маленьким львёнком, грива которого была то ли обрита, то ли вырвана. Лепрекон с громких хлопком запрыгнул на спину львёнка, и тут же они оба распались золотистой пылью. Одежда всех стоявших поблизости волшебников стала зелёной, а все палатки поросли трилистниками. Куда ни глянь, всюду были видны разноцветные вспышки магии. Все волшебники, находящиеся в палаточном лагере, были укутаны магией, словно густым туманом.

Алисе и Эмбер точно должно было здесь понравится, но девочки были искренними фанатками сборной своей страны. Так что, когда их команда проиграла, дом Браунов был погружен в траур на целую неделю.

— Думаешь, сложно создать такого лепрекона? — у меня появилась одна очень нехорошая мысль, как вернуть счёт в споре с Мерлином к нейтральному показателю, а возможно, даже и вырваться вперёд.

— Я уверена, что мы вполне сможем спросить об этом у кого-нибудь из ирландских болельщиков, — протянула Гермиона. Кажется, и её заинтересовал этот вопрос, когда очередной маленький лепрекон промчался мимо нас, стукнув каждого трилистником по ноге, так что каждый из нас стал обладателем довольно милого зелёного шарфика. Когда мы нашли своё место, мистер Уизли решил оказаться единственным человеком, который хотел соблюдать правила, и стал пытаться установить палатку вручную. Он заставил всю свою семью ему помогать, только мы с Гермионой остались в стороне, наблюдая за их безрезультатными попытками. В конце концов, я не выдержал и применил заклятие, Артур радостно принял это на свой счёт, подумав, что им все-таки удалось разобраться с хитрой инструкцией и сделать все правильно.

После того, как все расположились в палатке, положив свои вещи и расставшись с новоприобретёнными деталями гардероба, мистер Уизли решил, что настало самое время для чаепития. Мне слишком хотелось пройтись по лагерю, чтобы посмотреть, что ещё смогли придумать поклонники команд, поэтому я добровольно решился сходить за водой. Рон, Гермиона и Джинни пошли со мной, оставляя всех остальных слушать воспоминания Артура о финальном квиддичном матче, который он посетил ещё во времена своей молодости. Пока мы пробирались к водопроводной колонке, то встретили многих однокурсников. Они все радостно здоровались с Роном, Гермионой и Джинни, но стоило им только заметить меня, как они тут же замолкали. Гермиона на это хмурилась, а Уизли отводили глаза. Но, честно говоря, мне было безразлично отношение окружающих, потому что я, наконец, нашёл то, что искал. Ирландский болельщик, создав маленького лепрекона, отправил его на палаточный островок болгарских болельщиков. Болгарам до сих пор удавалось отстоять своё право на свои цвета, но в их сторону с разных сторон направлялось уже множество маленьких наглых лепреконов.

— Сейчас начнётся война, — засмеялась Джинни, забрав у меня ведро для воды и передав его Дину Томасу, который любезно стоял у колонки, работая насосом.

— Через пять, четыре, три… — Рону не удалось досчитать, потому как огромный лев вырвался со стороны болгарских палаток. В несколько могучих прыжков он преодолел расстояние до лагеря противников и начал творить беспредел. С каждым его громких рыком и ударом могучей лапы цвета палаток и одежды менялись. Маленькие лепреконы, вернувшиеся назад к своему лагерю, пытались заарканить огромного льва, но сколько бы их ни отдавало своё колдовство, лев не сдавался. Со стороны болгарского лагеря послышался громкий смех.

Все, что произошло следом, оказалось слишком быстрым даже для моего восприятия. Ещё мгновение назад лепреконы безумствовали, прыгая на льва, распадаясь миллиардами золотистых пылинок. Все пространство было укутано волшебством. Оно казалось густым, словно сироп, в нем невозможно было двигаться быстро. Но через мгновение из этого марева выскочили сотни, тысячи крохотных лепрекончиков. Они сносили все на своим пути, устремившись к лагерю врага. К сожалению, на их пути оказался и я.

Уже второй раз за день я был распростёртым на земле, и по мне промчалась большая часть ирландской армии, а затем меня чуть не раздавил болгарский лев, пытающийся вернуться назад. Не знаю, что творилось дальше, но восторженные крики волшебников заставили меня попытаться привстать, но не тут-то было. Огромная армия лепреконов, сбившая меня и пронёсшаяся по мне к своим обидчикам, привязала меня к земле толстыми стеблями трилистников. Интересно, почему мне так не везет в жизни?

— Как вы себя чувствуете? — поразительно, что в этом светопреставлении кто-то заметил его жертву, сейчас очень напоминающую личинку трилистника, срастающуюся с землёй.

— Не слишком человеком, — шумно фыркнув, чтобы сдуть трилистник с моего носа, саркастично заметил я. Перестав гипнотизировать настырные трилистники, которые норовили затянуть меня в свои сети все туже, я поднял взгляд вверх. И первое же, что увидел — это родинку в виде сердечка на правой коленке девушки. Она была такой милой и странной, что непроизвольно вызвала у меня улыбку. А затем я увидел и девушку, она присела рядом со мной, смахнув трилистники с лица. Вейла. Кажется, теперь они преследовали меня.

— Не ёрзай, — буквально приказав мне командным тоном, она достала волшебную палочку, начав колдовать. Мне показалось, что у неё был какой-то акцент. Надеюсь, портал, которым она сюда добиралась, был настроен лучше, чем наш. Она ударила своей волшебной палочкой по трилистнику, который все время норовил закрыть мне нос, и волна магии жаром прошлась по моему скованному телу. Зелёные листья рассыпались золотистыми искрами, заполняя воздух запахом корицы. Усмехнувшись, вейла щёлкнула меня по носу и, быстро вскочив, удалилась к поджидающим её подругам. Только что я увидел пятерых взрослых вейл, которые с одинаково ехидными улыбками рассматривали меня, не почувствовав ничего, кроме насторожённости. Почему они были такими весёлыми, когда смотрели на меня?

— Великий Мерлин! Гарри, как ты себя чувствуешь? — Гермиона, Рон и Джинни, наконец, нашли меня, так что я поспешил встать с земли.

— Нормально. Почему вы так смотрите на меня? — кажется, то, что я сейчас испытывал, можно было назвать не просто насторожённостью, а паранойей.

— Ты весь изумрудно-зелёный, — захохотал Рон. Задрав рукава своей зелёной кофты, я увидел свои зелёные руки. Рон уже не мог стоять и согнувшись пополам сипел от смеха, Гермиона и Джинни закрывали рот руками.

— У тебя только кончик носа нормальный, — кротко сообщила мне Гермиона. Несколько минут я рассматривал свою зелёную одежду, руки, ноги, живот, пытаясь припомнить хоть одно подходящее заклятие для того, чтобы как-то отомстить за себя. В конце концов, я вспомнил необходимое мне заклятие, совсем недавно прочитанное в одной из книг из подвала Клариссы. Достав зелёную волшебную палочку из кармана, я бросил заклятие высоко в воздух и направился к нашей палатке, надеясь, что мистеру Уизли удастся превратить меня обратно в человека.

— Гарри, нам ведь нельзя пользоваться магией, — удивительно, что об этом вспомнил Рон. Что ещё более примечательно, так это то, что он не догадался, что в эту ночь министерство не сможет понять, кто колдовал, а кто нет.

— Посмотри на меня, Рон, и скажи, действовало ли это правило на всех тех, кто наколдовал этих лепреконов? — как только Рон взглянул на меня, то снова захохотал. Он начинал выводить меня из себя. К счастью, когда мы пришли к палатке, все были настолько удивлены моим внешним видом, что не смогли вымолвить и слова. В то же время заклятие, брошенное мной, взорвалось в наивысшей точке и стало осыпаться по огромной окружности. Справившись с удивлением, Билл вернул меня в человеческий вид как раз к тому моменту, когда осыпающееся заклятие стало касаться волшебников. В единое мгновение они приобрели приятный алый крест на лбу. Это заклятие было создано для того, чтобы помечать подопытных и, кажется, держалось несколько дней, если не использовать к испытуемому специальное контр-заклятие.

— Авроры, которые должны были контролировать это мероприятие, получат такие выговоры и вычеты из зарплат, что ещё долго будут испытывать отвращение к квиддичу, — заметил мистер Уизли, смотря за тем, как несколько волшебников пытались снять друг с друга красный маркёр.

— Какая неприятная вышла ситуация, — саркастично заметил я, отходя от входа в палатку, чтобы не попасть под остатки заклятия. У меня и без того была заметная отметина на лбу.

До самого начала матча я решил больше не высовываться наружу. К тому же, Гермионе удалось узнать, как создавать лепреконов, поэтому, записав заклятие и движения палочкой в одну из книг подруги для лёгкого чтения, мы начали обсуждать другой проект. Проект создания идеальной защиты для волшебной палочки. Авроры и некоторые аристократы носили специальные чехлы, прикреплённые к внутренней стороне руки. Но лично я считал, что это был не слишком удобный способ, к тому же он подходил не всем: чехол был в целиковую длину палочки. Гермиона предложила использовать заклятие Расширяемого пространства, таким образом создав идеальное место, куда могла поместиться палочка волшебника. Оставалось найти идеальный предмет, который бы служил хранилищем.

— Это мог бы быть браслет, — вертя свою волшебную палочку в руках, заметил я. — Палочка из него могла бы вылететь прямо в руку.

— Не обязательно, чтобы палочка куда-то вылетала, — отмахнулась Гермиона, рассеянно листая страницы книги. — Достаточно придумать кодовое слово, чтобы палочка, покидая футляр, материализовывалась в руке. Правда, для этого нужны специальные чары, но, кажется, я видела их в одной из книг по Тритонам в хогвартской библиотеке. Нужно разработать такое заклятие, чтобы футляром никаким образом не мог завладеть никто другой, чтобы снять его мог только хозяин.

— Родовые кольца, — с усмешкой заметил я. — Их может снять только хозяин.

— Верно! — энтузиазм, с которым Гермиона согласилась с моим высказыванием, заставил меня перестать крутить волшебную палочку и уверенно взять её в руку. — Нужно разузнать что-нибудь про их создание. У тебя новая волшебная палочка?

— Да, прежняя мне больше не подходила, — убрав палочку во внутренний карман кофты, признался я.

Мистер Уизли стал поспешно собирать всех рядом, чтобы мы уже могли отправится к своим местам на трибунах. Сперва было решено посетить небольшую лавочку с сувенирами. Я решил, что с меня вполне хватит того, что со мной сделали в безумной войне болельщики, поэтому топтался рядом со всеми остальными, пока они решали, что могут купить. Большая часть волшебников и волшебниц красовались с красными отметками на лбу. Это была умилительная картина. Когда с покупками было кончено, мы продолжили свой путь. К моему удивлению, билеты все же оказались в министерской ложе. Что семья Уизли сделала такого, чтобы раздобыть эти билеты?

Корнелиус Фадж старательно лебезил перед двумя мужчинами, которые, кем бы они ни были, выглядели намного внушительнее, чем наш министр. Примечательно, что, ещё когда я находился в больнице Святого Мунго, министр почтил меня своим визитом. Мне не удалось понять ни единого слова из его невнятного мямленья. К счастью для моего рассудка, и тогда и сейчас Корнелиус Фадж был мне безразличен. Но моя персона явно была небезразлична министру: стоило ему меня заметить, как он ухватил меня за руку.

— Позвольте представить вам Гарри Поттера, — достопочтенный министр магии Англии махал руками, выписывая какие-то невозможные жесты. Пожалуй, именно министра следовало бы проверить на профпригодность.

— Рад познакомиться с вами, мистер Поттер, — мужчина ростом, должно быть, почти под два метра, с достаточно грубоватым голосом и сильным акцентом, протянул мне руку для рукопожатия. Лебезящим шёпотом Фадж сообщил мне, что я пожимаю руку министра магии Франции.

— Рад знакомству с вами, мистер Делакур, — признаюсь, что до поцелуя дементора мне было совершенно не интересно, как зовут министров магии европейских стран. Но после того, как я узнал много нового и интересного о себе, Патрик и Кларисса с энтузиазмом принялись за моё отсутствующее политическое образование.

— Рад знакомству, — министр Болгарии говорил короткими рубленными фразами, но без акцента.

— И я, мистер Ангелов, — как мне рассказывал Патрик, болгары хоть и ценили древние рода чистокровных, но относились ко всем традициям без лишнего фанатизма.

Только что я пожимал руки двум сильнейшим волшебникам Европы и не испытывал по этому поводу никаких эмоций, лишь неудобство от того, что Фадж крепко вцепился в мой локоть и не отпускал. Казалось, что он боялся, как бы я не начал кусать иностранных гостей. Холодно кивнув Корнелиусу, я наступил ему на ногу, и он тут же выпустил мою руку, смешно закусив губу от боли. Пройдя к своему месту, я сел рядом с недовольной Гермионой. Причину её недовольства я узнал, когда повернул голову в другую сторону и увидел ту вейлу, что вытащила меня из зелёного капкана. Я непроизвольно закрыл нос рукой, от чего она рассмеялась.

Интересно, почему, что бы я ни сделал в присутствии вейл — это всегда выставляет меня полным идиотом? Их дар не действовал на меня так, как на всех остальных, но я все равно каким-то образом вёлся на их уловки. Алиса заставила меня позировать для портрета: я несколько дней недвижимо сидел в кресле в неимоверно неудобной позе, боясь шелохнуться, иначе Моргана или Мерлин начинали меня кусать. А в итоге выяснилось, что она нарисовала моё лицо в анфас грифелем. Эмбер каким-то немыслимым образом уговорила меня сходить в оперу. Несколько часов я с открытым ртом наблюдал за тем, как актёры пели по-итальянски. Не понял ни единого слова или того, какие отношения были между героями. Выходя из театра, я выглядел ещё более бесчувственным, чем был на самом деле, ведь другие зрители вытирали слезы и были такими ранимыми, одухотворёнными. Смотря на меня тогда, Эмбер заявила, что следовало начать с англоязычной постановки. Смотря на себя в зеркало после похода в оперу, я решил, что следует начать с классической литературы. И вот сейчас, увидев девушку, которая помогла мне выбраться из ловушки, я, испугавшись, закрыл нос, по которому она щёлкнула.

Применив заклятие для усиления голоса, комментатор матча, а по совместительству глава Отдела магических игр и спорта, объявил официальное открытие финала кубка мира по квиддичу. После долгой и витиеватой речи, наконец, наступил момент представления талисманов команд. Первыми должны были стать талисманы Болгарии. Когда на поле выбежало больше сотни прекрасных вейл, даже я обомлел.

— Неужели ради матча по квиддичу Отдел магических игр и спорта Болгарии подкупил всех вейл? — честно говоря, я задавал этот вопрос в пустоту, с ужасом наблюдая за тем, как чары такого количества обворожительных женщин сводили мужчин с ума, заставляя чуть ли не бросаться с трибун.

— Не всех, — улыбнулась моя соседка. — К тому же, почему бы и не развлечься, раз уж тебя насильно притащили в эту отвратительно консервативную и деградированную страну. Поразительно, что чары не подействовали на тебя, как на всех остальных твоих спутников.

Все мужчины семьи Уизли были одурманены и вели себя как магловские кинематографические зомби. Гермиона пыталась удержать Рона от попытки свеситься с трибуны, а Джинни пыталась привести в чувство отца. Обе они довольно агрессивно посматривали в сторону нашей неожиданной компаньонки.

— Я вообще довольно примечательный, — тихо буркнул я, взглянув на министров. К счастью, Фадж не встал со своего стула, но слюна, текущая по его подбородку, была очень некстати. Делакур и Ангелов предпочли закрыть глаза и заткнуть уши. А затем я увидел Малфоев: Люциус поступил, как и министры, а вот Драко от безумств пыталась удержать его мама. Довольно красивая женщина, и в своей заботе о сыне она была искренней. Жаль, что сынишка у неё получился таким падким.

— Они долго буду танцевать? — кажется, моё разочарование в отношении окружающих веселило вейлу.

— Пока ведущий не скажет, что шоу закончилось и настала пора талисманов другой команды, — улыбнулась она, закинув ногу на ногу, и я снова увидел забавную родинку на её коленке.

— Ты ведь можешь привести его в чувство? — Людо Бэгмен недалеко ушёл от министра своей страны по развитию.

— Могу, но зачем? Меня притащили на этот чёртов матч в страну, которая мне не нравится. Я вполне могу позволить себе некоторое развлечение.

Совершенно очевидно, что этой девчонке нравился хаос, творящийся вокруг. Но я хотел бы вернуться к Браунам и к куда более спокойным вейлам, которым я даже был готов вскопать грядки за домом, лишь бы этот хаос закончился. Так что мне пришлось взять все в свои руки: поэтому, позаимствовав у Гермионы магловский шарик с предсказаниями, который она купила в лавке, я бросил его в живот Людо Бэгмену. Боль вернула мужчину в сознание ровно на столько, что он успел сказать "Это было превосходно, давайте поприветствуем талисманы Ирландии". С единовременным вздохом, который вызвал судорожный стон всех мужчин, вейлы покинули поле. Недовольная Англией вейла повернулась к министрам и похлопала внушающего трепет своими размерами министра Франции по колену.

— Папа, — её голос смог проникнуть сквозь закрытые уши, и мужчина неуверенно приоткрыл глаза. — Все уже закончилось.

Мистер Делакур смущённо покраснел, но смог взять себя в руки куда раньше, чем все остальные. Он вернул к действительности министра Болгарии довольно аккуратным пожатием плеча. Фаджу достался отменный пинок. Лепреконы с их фальшивым золотом смогли отчасти скрасить неловкость, вызванную вейлами.

— Так значит, мисс Делакур, — протянул я, пытаясь припомнить, по какой именно причине Кларисса так много говорила о Франции. Потому что была без ума от этой страны или потому, что женой министра была вейла?

— Удивлён, что министр магии Франции взял в жены полуразумное магическое существо, не заслуживающее доверия? Кажется, такой статус мы имеем в этой стране.

Что же, теперь мне было понятно, почему такое количество вейл приехало в нашу страну и устроило своё шоу на шоу, которое так обожали все волшебники. Это был их символ протеста, их бунт против того, что их уравняли с тварями, о которых пишут в учебниках.

— Моя тётя и сестры вейлы, — я не знал, каким образом можно было её успокоить, поэтому признался в том, что даже мне самому казалось не слишком успокаивающим.

Тем временем началось представление команд участниц. Когда представляли болгарского ловца Виктора Крама, девичий визг вполне смог бы утереть нос вздохам мужчин, когда выступали вейлы. Хмурый юноша пролетел над полем, старательно смотря перед собой. Не думаю, что ему нравилась истерия вокруг своего имени.

— Он неплох, — протянула моя соседка. — Ещё ни разу на протяжении своей ещё короткой, но уже яркой карьеры он не потерял снитч.

— Мне показалось, что ты не любишь квиддич, — неуверенно заметил я.

— Моя младшая сестра обожает квиддич, а я люблю свою сестру, поэтому вынуждена знать всю эту чушь, — она обо всем говорила с одинаковой лёгкостью: о ненависти к моей стране, о квиддиче, о сестре. Хотя, возможно, интонации были разные — из-за её забавного акцента я никак не мог разобрать.

Тем временем все мячи были выпущены, и игра началась. Ирландцы были изумительны в нападении, а болгары никудышны в защите. И они явно решили брать силой. Неуёмней и неуместной силой без какого-либо плана, они просто пытались покалечить тех, кто лучше играл.

— Гарри, — я положил руку на подлокотник кресла ладонью вверх.

— Флер, — она легонько пожала мои пальцы. Кажется, впервые в присутствии вейлы я сделал что-то правильно.

Крам и ловец ирландцев камнем рухнули вниз. Честно говоря, я не понимал, зачем они это сделали: снитч парил совершенно в другой стороне. Но здесь случилось непредвиденное: Крам вывернул из крутого пике, а вот его соперник — нет, и со всего маха врезался в землю. Это даже выглядело мучительно больно, так что даже размышлять о том, насколько это больно на самом деле, не хотелось.

— Победа все равно достанется Ирландии, — проследив за тем, как с поля уносили стонущего ловца, заметила Флер. — Значит, ты и есть достояние Британии, их золотой мальчик?

Последнее замечание было сказано с явным сарказмом. Безразлично пожав плечами, я заметил, что вейлы стали исчезать, хотя конца матча ещё не предвиделось. С совершенным недовольством я отметил, что у трибун, на которых сидели вейлы, было больше всего авроров.

— Британцы считают своего золотого мальчика бездушным, так что не стоит возлагать на них больших надежд, — до меня неожиданно дошло, как так оказалось, что семья Уизли раздобыла билеты в министерскую ложу. Им дали их с условием, что они приведут меня. Последний шанс для англичан увидеть Гарри Поттера перед тем, как его назовут недееспособным.

— Значит, теперь ты так же, как и мы, относишься к расе полуразумных магических существ, незаслуживающих доверия. По степени брезгливости где-то между домовым эльфом и оборотнем, — она улыбнулась мне, положив свою руку поверх моей. Краем глаза я видел, как щелкали вспышки фотоаппаратов.

— Для своей страны я где-то между червём и флобер-червём, — шепнул я, наклонившись к её уху. Искры от фотовспышек вполне могли бы ослепить кого-нибудь. — Не думаю, что это сыграет кому-нибудь на руку.

— Это политика. Любая ошибка министерства магии Англии сыграет на руку тому, кто знает, как играть, — позади нас раздалось довольно громкое покашливание. Я мог поспорить на свою новую волшебную палочку, что кашлял отец Флер.

— Так, значит, этот шабаш был частью игры? — краем глаза я заметил, как Крам устремился к другому концу поля. Матч должен был скоро закончиться. Ни одной вейлы, кроме дочери министра, на трибунах уже не было.

— Так же, как и буйство магии в палаточном городке, — усмехнулась Флер. — Все, что можно использовать как некомпетентность органов власти, всегда в игре.

Неожиданно громкое покашливание у самого моего уха заставило меня сесть нормально на своём стуле и воочию увидеть, как Крам поймал снитч. Победы его команде это не принесло, но подтвердило его репутацию лучшего ловца. Когда команды поднимались на министерскую трибуну, все вежливо и сдержано им хлопали. Вспышки всех фотокамер были сосредоточены в тот момент на небольшой группке волшебников, находящихся на этой трибуне. Доводя свою игру до конца, когда команды отправились выполнять круг почёта, Флер небрежно провела рукой по моей руке, отходя к отцу. Мистер Делакур хоть и нахмурился, но пожал мою руку на прощание, так же, как и министр Болгарии. Когда иностранные гости исчезли, Фадж лишь бросил презрительный взгляд в мою сторону и отправился прочь. Это была игра, в которой Британия не могла выиграть ни при каком раскладе. Игра, запечатлённая в тысяче фотовспышек.

— Гарри, с тобой все нормально? — когда мы спускались с трибун, начиная долгий путь к своей палатке, осторожно спросила Гермиона.

— Почему ты спрашиваешь? Из-за того, что я сидел рядом с вейлой? Гермиона, меня поцеловал дементор, мой душевный диапазон сейчас очень узок и пробудить его не удалось даже сотне вейл, — несмотря на это, я чувствовал невероятный душевный подъём.

— Тогда почему ты сияешь так, как будто получил орден Мерлина первой степени? — в голосе Гермионы чувствовалась какая-то досадливая эмоция, но мне не хотелось разбираться с тем, что это было.

— Потому что шумиха, которая поднимется в европейской прессе, не даст нашему министерству сосредоточиться на лишении моих прав в полную силу.

Я мог прийти на эту чёртову комиссию с процентным соотношением двадцать на восемьдесят не в мою пользу, но все равно выиграл бы его. Вот почему Кларисса так настаивала на том, чтобы я отправился на этот матч. Она знала о заговоре и знала, что моё участие в нем доведёт мои шансы до золотой середины в глазах общества.