De gustibus non est disputandum (гет)

Гермиона сидела у себя дома в кресле, рассеянно листая Книгу зелий. Но сосредоточиться на чтении ей никак не удавалось, из головы все не шли мысли о произошедшем утром. На улице уже темнело, но зажигать свет Гермиона не торопилась, в сумерках пытаясь разглядеть написанное на страницах старенькой книги, но то и дело отвлекалась. Гермионе не давала покоя реакция Снейпа на ее маленькую шалость. Но казавшаяся дружеской шуткой, она обернулась нехилым конфликтом.

А ведь все было так хорошо! Снейп, неожиданно согласившийся провести тот вечер с ней, был достаточно милым, и беседовать с ним было приятно и легко. А потом она призналась, что он нравится ей (наконец-то! трезвой она вряд ли бы решилась на это раньше, чем через пару лет), и он ответил на ее поцелуй. Это было чудесно. А потом ей вздумалось развлечься и сделать ему татуировку. Тогда это действительно казалось хорошей идеей. Да и сейчас Гермиона невольно улыбнулась, вспомнив, как мило смотрелась летучая мышка на пояснице Северуса. Но вот то, как он разозлился, не могло ее не беспокоить, и вот уже который час она мучилась, переживая и пытаясь придумать способ заслужить прощение Северуса и вернуть его расположение.

Неожиданно раздался звонок в дверь, а сразу следом за ним еще и еще. Кто-то настойчиво хотел видеть Гермиону, и ей ничего не оставалось, как отложив книжку и улыбнувшись Живоглоту, развалившемуся на диване среди многочисленных подушек, встать и пойти открыть дверь нежданному гостю. На пороге квартиры стоял не кто иной, как виновник душевных терзаний Гермионы, Северус Снейп собственной персоной.

— Добрый вечер, Гермиона, — сказал он бесцветным голосом. — Я могу войти?

Слегка обескураженная Гермиона молча отошла от прохода, пропуская Северуса в прихожую, и указала ему в направлении гостиной, а сама, закрывая дверь и следуя за ним, пыталась сообразить, почему он пришел и чем ей это грозит. Хотя то, что он назвал ее по имени, да и к тому же не кричит и не пытается на нее наброситься, определенно внушало оптимизм, и Гермиона позволила себе понадеяться, что этот визит разрешит их проблему.

— Может, чаю? — неуверенно, но все же спросила Гермиона.

— Да, пожалуй, — ответил Северус, недовольно покосившись на развалившегося на диване Живоглота. Не то чтобы он не любил котов, он вполне мирно уживался с подаренной Гермионой Кисс, но этот рыжий комок шерсти, в котором Гермиона души не чаяла, не вызывал у него доверия.

Пока Гермиона звенела кружками на кухне, Северус огляделся в гостиной. Комната была небольшой, но достаточно уютной. Большую ее часть занимали шкафы с книгами, стоявшие у двух стен, еще один шкаф был забит зельями и ингредиентами. В центре комнаты стоял небольшой столик, на котором лежала раскрытая Книга зелий, и валялся вчерашний выпуск Ежедневного пророка. У столика с одной стороны, ближе к стене стоял диван, на котором по-хозяйски расположился Живоглот, а с другой — два кресла, на одном из которых валялся плед, видимо, там сидела Гермиона.

В комнате было довольно тепло, а Северус так и не снял пальто, и с этим намерением отправился обратно в прихожую, где чуть не столкнулся с Гермионой. Поднос с чаем в ее руках опасно покачнулся, но она вовремя восстановила равновесие и отошла, пропуская Снейпа, а сама отправилась в гостиную и, включив свет, занялась чаем. Северус повесил пальто и шарф и последовал за ней. Когда он вошел, Гермиона наливала чай в чашки и, не говоря ни слова, указала ему на незанятое кресло. Северус послушно сел и принял из рук Гермионы чашку горячего черного чая с мятой. Пару минут они просто сидели, глядя то в окно, то на медленно остывающий чай, то на книжные стеллажи, лишь бы не друг на друга. Наконец Северус решил нарушить молчание.

— Гермиона, — он взглянул на нее, все еще чувствуя себя немного неуверенно, молчаливая и притихшая Гермиона его немало удивила, и он не знал, сможет ли правильно подобрать слова, чтобы объясниться с ней и уладить возникшее недоразумение. — Я хотел бы извиниться за свое поведение сегодня утром. Во всяком случае, мне не стоило так бурно реагировать.

Гермиона оторвалась от увлеченного разглядывания своей чашки и взглянула на Снейпа. Он тоже отставил свой чай и сейчас смотрел на нее в ожидании ответа. Гермиона, немало удивленная тем, что это он стал просить прощения, не смогла не улыбнуться. Раз так, то это значительно упрощает дело.

— Я все понимаю, — сказала она, почувствовав себя уверенней. — И мне не стоило поступать так... опрометчиво, — улыбка ее стала шире, и Северус понял, что невидимый барьер, образовавшийся между ними за это утро, наконец-то спал.

— Зато теперь можешь с гордостью рассказывать, что сделала татуировку бывшему ужасу Хогвартса, — усмехнулся Северус, откидываясь на спинку кресла.

— Это вряд ли, хотя получилось очень даже неплохо, — не преминула отметить Гермиона, подбирая ноги под себя и удобнее устраиваясь в кресле, отставив чашку с чаем и отдавая все свое внимание мужчине, сидящему напротив.

— Кстати говоря о том, что получилось, — Северус решил-таки перейти к волнующему его вопросу. — Могу я поинтересоваться, что тебя натолкнуло на эту мысль?

— Я и сама не знаю, как решилась, — Гермиона улыбалась, вспоминая внезапно накатившее на нее вдохновение и желание творить... или натворить чего. — Просто на тот момент это показалось хорошей идеей.

— Значит, это было спонтанным решением? Хорошо, а то уж я подумал, что весь тот вечер был лишь прелюдией к этому. Такого коварства я бы не смог тебе простить, — недобро улыбнулся Снейп.

— И в мыслях не было, — честно смотря ему в глаза, ответила Гермиона. — Я и вправду хотела провести тот вечер с тобой, — она тепло ему улыбнулась, стараясь вложить в эту улыбку все те чувства, которые испытывала по отношению к этому человеку. — И сегодняшний день тоже, — с надеждой в голосе добавила она.

Северус в ответ расплылся в улыбке. Он надеялся на такой исход и теперь был готов заняться чем угодно, лишь бы провести еще один вечер в обществе Гермионы.

— Сегодня Рождество. Чем обычно занимаются люди в этот день? — спросил он.

— Собираются вместе со своими родными и близкими, наряжают елку, дарят подарки, — начала было перечислять Гермиона, но Северус ее перебил:

— Боюсь, сегодня нам это не светит. Но у меня есть другое предложение, — улыбка его стала заигрывающей, и по ней Гермиона догадалась, что он задумал что-то неординарное.

— И какое же? — Гермиона была заинтересована, ей нравилось, что Северус проявил инициативу.

— Одевайся, расскажу по дороге.

Гермиона встала и пошла в свою комнату, чтобы переодеться. Выбор ее пал на достаточно простое, но изящное черное платье. Несколько минут, и она была готова. Северус уже одел пальто и ждал ее в прихожей. Гермиона последовала его примеру, и уже через пару минут они были на улице. Шел мелкий снег, люди спешили по домам, чтобы провести этот вечер в кругу семьи. Северус вдохнул свежий прохладный воздух и, повернувшись к Гермионе, сказал:

— Есть один бар, правда он находится на другом конце города. Очень кстати, что мы волшебники. Поход в этот бар это своего рода путешествие во времени в виду его специфичной обстановки, — сказал Северус и протянул Гермионе руку в безмолвном приглашении.

— Звучит многообещающе, — ответила Гермиона, предвкушая нескучный вечер в интересной компании, и приняла руку Снейпа.

Рывок, и через пару секунд они уже стояли в узком темном проулке. Гермиона ближе прижалась к Снейпу, доверия эта улочка у нее явно не вызывала.

— Трусишь? — Снейп самодовольно ухмыльнулся. — Ничего, сейчас мы отсюда уйдем.

Вскоре они оказались на более широкой, хотя и не очень оживленной улице. В паре шагов от них находилось небольшое, потрепанное с виду здание, над единственной входной дверью которого красовалась вывеска: «Зеленый Дракон», буквы на которой были обвиты хвостом нарисованного дракона, выпускавшим изо рта струи зеленого огня.

Северус направился к этой двери, и Гермиона, все еще не отпускавшая его руку, последовала за ним. Когда они подошли к двери, Северус коснулся ручки и несколько раз повертел ее в разные стороны. Дверь со скрипом отворилась, и он отошел, пропуская Гермиону внутрь, поясняя:

— Это как вход в Косой переулок, только здесь даже палочку доставать не приходится, дверь заколдована так, что открывается только если повернуть ручку в определенной последовательности несколько раз.

Внутри бар оказался не таким обшарпанным, как снаружи, хотя и немного необычным для непривычного посетителя. Оформлен он был в стиле 70-80-х, в эпоху возрождения рок-н-ролльного движения. Повсюду на стенах висели плакаты в стиле ретро, иллюстрирующие представителей самых известных музыкальных групп того времени. Слева от барной стойки располагалась небольшая сцена, на которой периодически выступали популярные группы, да и вообще все желающие блеснуть своими вокальными данными или игрой на музыкальных инструментах, слева же стоял музыкальный автомат, а рядом с ним имелось немного свободного пространства, используемого в качестве танцпола. Остальное же место занимали небольшие столики, окруженные удобными на вид диванчиками. Время в этом баре как будто остановилось, позволяя любому зашедшему окунуться на время в атмосферу старой школы рока, а играющая музыка этому только способствовала. Гермиона могла бы с уверенностью сказать, что ей здесь очень нравится. Снейп, наблюдая за выражением лица Гермионы, понял, что не прогадал, приведя ее сюда.

— У окна есть вроде свободный столик, как насчет того, чтобы устроиться там? — предложил Северус, на что Гермиона согласно кивнула и отправилась туда, а Северус отошел к барной стойке.

Гермиона устроилась на диванчике и, сбросив пальто, осматривалась по сторонам, ожидая Снейпа. Людей в баре было достаточно много, видимо, не одним им с Северусом захотелось провести праздничный вечер в другой обстановке, отказавшись от привычных посиделок дома. В противоположном углу расположилась достаточно шумная компания молодых людей, умудрившихся составить несколько столов вместе и теперь весело что-то обсуждавших. Кроме них было еще несколько группок поменьше, человека по три-четыре, уместившихся за своими столиками и ведущих дружеские беседы.

Не прошло и пяти минут, как вернулся Северус с бутылкой эльфийского вина и парой бокалов. Уставив это на стол, Северус сбросил свое пальто и уселся напротив Гермионы.

— Здесь царит самообслуживание, — усмехнулся он, разливая вино по бокалам.

— За что выпьем? — спросила Гермиона, принимая бокал из рук Северуса.

— За нас, — Северус подмигнул Гермионе, отчего она чуть было не подавилась, но вовремя исправилась и, ответив улыбкой, отсалютовала ему бокалом и пригубила вино, на вкус оказавшееся необычайно сладким, без характерного кислого привкуса.

— Здесь очень красиво, — заметила Гермиона, чтобы разрушить молчание. — И так... атмосферно, что ли.

— Я рад, что тебе нравится. Я узнал об этом баре не так давно и сразу подумал, что ты бы оценила его уникальность, — Северус улыбнулся и выпил еще вина.

— Можно спросить, ты сильно обиделся за то, что я сделала тебе татуировку? — Гермиона наконец решилась задать волнующий ее вопрос.

— Сначала я был просто в бешенстве, — Северус усмехнулся, припомнив утреннюю сцену, и продолжил: — Но потом, когда ты ушла, у меня было достаточно времени обо все подумать, и я понял, что в этом нет ничего ужасного. В конце концов, это не хуже Темной метки на руке. Хотя выбор темы рисунка меня немного удивил. Не пояснишь? — Северус застыл в ожидании ответа.

— Просто первое, что пришло в голову. Не так давно увидела этот эскиз в одном журнале, и он мне показался очень милым, а потом просто всплыл в памяти, — Гермиона улыбалась, представляя, как смотрится летучая мышь на пояснице Северуса.

— То есть мне не стоит принимать это на личный счет?

— Только если в качестве комплимента, — рассмеялась Гермиона.

Северус довольно улыбнулся в ответ, наблюдая веселую Гермиону перед собой. Видеть ее такой, радостной и непринужденной, ему нравилось больше всего. Внезапно в голове его созрела идея, и он, встав из-за стола, направился к музыкальному автомату. Гермиона, пригубив вина, смотрела, как Снейп бросил сикль в автомат и что-то там переключает. Пара движений руки, и бар наполнила знакомая ценителям металла песня Metallica — Loverman. Гермиона была поражена выбором Северуса. Ей всегда нравилась эта песня, было в ней что-то особенное, чувственное и неуловимо эротичное. И сейчас, услышав знакомый мотив, она удовольствием вслушивалась в виртуозно подобранные аккорды и слова песни.

Тем временем Северус вернулся к их столику, но направился не к своему месту, а к Гермионе и, подойдя вплотную к ней, галантно протянул ей руку:

— Вы позволите пригласить вас на танец? — с легкой улыбкой на губах произнес он.

— Да, с удовольствием, — Гермиона восприняла предложение с энтузиазмом и, приняв руку Снейпа, встала и пошла за ним.

Северус с Гермионой вышли на танцпол, сопровождаемые заинтересованными взглядами других посетителей бара. Танцевать до них пока еще никто не решался.

Северус остановился почти у самого автомата и, положив руку Гермионе на талию, повел ее в медленном танце. Порой музыка становилась ритмичнее, и тогда Северус ускорял движение, а Гермиона следовала за ним, полностью отдаваясь его воле, наслаждаясь и завораживающей музыкой, и танцем со Снейпом.

— Вчера ты сказала, что я нравлюсь тебе, — склонившись прямо над ухом Гермионы, произнес Северус.

От его близости у Гермионы мурашки побежали по коже, и все, что она смогла ответить, было тихое «Да».

— Я бы хотел тебе кое в чем признаться, Гермиона, — Северус немного отклонился, но лишь затем, чтобы заглянуть ей в глаза.

Гермиона затаила дыхание, прикованная его сводящим с ума взглядом, в котором она никак не могла прочесть, о чем же он думает.

— Ты тоже мне нравишься, Гермиона, — тягучим голосом произнес Северус.

Сердце Гермионы забилось чаще, и все, что она могла сейчас делать, это следовать за ним в их восхитительном танце и смотреть в эти бездонные черные глаза.

Северус приблизил свое лицо к Гермионе, так, что они почти соприкасались, и едва слышно, одними губами произнес:

— И даже больше. — И накрыл ее губы в легком поцелуе. Гермиона с жаром ответила, углубляя поцелуй, отдаваясь ему полностью, так, что голова кружилась, и только сильные руки Северус поддерживали ее и не давали упасть.

Всего через несколько мгновений, длившихся для них целую вечность, будто время замерло, Северус оторвался от Гермионы и заглянул в ее глаза в надежде увидеть там ответ на все волнующие его вопросы. И то, с какой нежностью и, вместе с тем, страстью смотрела она него, сказало ему все лучше слов. Музыка закончилась, а они все стояли, смотря друг на друга, не в силах оторваться.

— Спасибо за чудесный танец, Гермиона, — наконец произнес Северус, убирая руку с талии Гермионы.

На лице Гермионы мелькнуло легкое разочарование, но скоро оно сменилось улыбкой.

— Спасибо за прекрасный вечер, Северус, — мягко ответила она.

Северус поклонился, не выпуская руки Гермионы, и жестом предложил ей вернуться за столик. Остаток вечера они провели в беседах о музыке и влиянии, которое она оказывает на жизнь людей. Гермиона увлеченно рассказывала Северусу о рок-культуре, а он внимательно слушал ее рассуждения и пытался понять ее любовь к подобной музыке, а вскоре и сам присоединился, бурно поддерживая беседу на ее излюбленную тему.

И только ближе к ночи, когда Гермиона нечаянно упомянула время, видневшееся на часах, висящих на противоположной стене, они спохватились и решили оставить бар. Они аппарировали к дому Гермионы и, стоя у ее подъезда, когда ни он, ни она никак не могли решиться распрощаться, Гермиона не смогла не предложить:

— Может быть, чаю? — в голосе Гермионы не чувствовалось усталости от насыщенного дня, а скорее надежда на продолжение.

— Не могу отказаться, — ответил Северус, улыбаясь, и они вместе пошли к ее квартире.

Живоглоту, спокойно дремавшему все время, пока хозяйки не было дома, пришлось потесниться, а, точнее, и вовсе оставить излюбленное место. Его уютный и такой родной диван этой ночью был занят двумя людьми, которые, открывшись, наконец, друг другу и встретив взаимность, не желали теперь расстаться ни на минуту.