Нам пело солнце... (гет)

Четыре дня прошли в шуме вентиляторов, сплит-систем, и ярчайшем солнечном свете. Он заползал Злате на закрытые веки поздним утром, потом танцевал на пылинках в кухне, пока она лениво завтракала и, наконец, обхватывал с головы до ног на прогулках по цветущим аллеям.

Злате казалось, что все дело в золотистых волосах — из-за них солнце принимало ее за своего.

Неспешный, размеренный ритм безделья стал в одно мгновения таким привычным, будто ничего не было — до, и не будет — после.

Димка потихоньку оттаивал, но у них не было времени поговорить как следует — он пропадал на работе и приходил вымотанным и уставшим, специально забивая голову другими проблемами, лишь бы не думать о Кези.

Злата сначала хотела звонить ей, но потом решила, что лучше не выяснять отношения, чревато.

Возможно, это все же был неверный выбор — Димке требовалось третье лицо, что бы устранить сомнения, или укрепиться в них. Подвешенное состояние он переносил плохо.

Ирина приезжала один раз, буквально на минуту заглянув; два раза звонила Лина.

Первый разговор получился коротким и забавным: она рассказала про новую эпоху в своей живописи, изъяснялась долгими запутанными терминами, а в конце попросила Злату позировать ей голышом.

Следующий раз Злата даже не сразу сообразила, что происходит. Похоже, Лина была сильно расстроена, во всяком случае, не совсем в себе. Из ее полного ярости рассказа , она смогла выловить, что Лина, как приличная тетя, решила навестить Матьяша с целебным супчиком, а на следующий день обнаружила нетронутый супчик в собачьих мисках за его домом.

Злата успокаивала Лину, как могла, но в тайне завидовала решительности Матьяша.

— Он сказал, что я переборщила с ингредиентами! Злата, я когда-нибудь перебарщивала? Вот когда-нибудь? Что за выпендреж!

— Лина, ну что вы, понимаете… Это же мужчины… — выдавила из себя Злата, силясь не расхохотаться. Такой сомнительный аргумент Лину почему-то успокоил.

Но совсем отрешится от мира ей не дал звонок Жанны Павловны. Когда на пластине высветился контакт боса, Злата испытала смесь тревоги и предчувствия. Предчувствия нового поворота в своей жизненной реке.

— Злата, ласточка моя, ну как ты? — спокойно поприветствовала ее Жанна Павловна. Ответ «Деградирую в солнечную энергию» — не подходил, поэтому Злато только промычала в ответ что-то невнятное.

— Как твои планы на завтрашний обед? Я хотела бы пригласить тебя на чай, ко мне, за город. Мартина я, к сожалению, прислать не могу, он привезет другого гостья.

— Мне не сложно, я доберусь. А кто будет второй гость?

— О, одна твоя старая знакомая. Госпожа Роза Цавахиду.

Уже после наступления гудков, Злата поняла, что ей только что назначили время очной ставки.

Летний ливень пришел внезапно, еще когда она находилась в вагоне монорельса. Хотя часть навеса станции была стеклянной, и было видно, как по нему разбегаются тяжелые струи, автоматическое оповещение все равно включали. У подножья лестницы, по бокам от выхода, мигали знаки «дождь» и пассажиры на ходу вынимали зонты, черны, как один.

Что бы добраться в поместье Жанны Павловны, ей пришлось сесть на загородный автобус. Внутри его что –то мелко дрожало и звенело, как в сломанной музыкальной шкатулке.

Вот впереди показалось поместье босса — автобус, по требованию, остановился, дав возможность Злате сойти.

Все сильнее нервничая, она прошла по двору к главному входу, где ее встречала горничная.

У Жанны Павловны она оказалась первой гостьей — та уже ждала ее в библиотеке, за сервированным столом. Три чайные чашки на блюдцах, заварной чайничек и несколько пиалок с различным печеньем — настрой был явно деловой.

— Ну как, не намочил дождь?

— Нет, все хорошо, спасибо, — едва смогла улыбнуться Злата.

Босс указала гостье на стул и тут же принялась разливать чай. В тишине, нарушаемой только журчанием чая, было слышно, как по лестнице шумно поднимается Роза Цавахиду.

Когда дверь открылась, Злата невольно вздрогнула, и Жанна Павловна чуть коснулась ее ладони пальцами.

— Добрый день, я уже здесь! Златушка, киття, вот ты быстрая! — возвестила госпожа Роза. Горничная семенила следом, неся в руках крупный сверток.

Ее остановили повелительным жестом худых рук, затем Роза Цавахиду распаковала бумажную обертку и с гордостью водрузила на стол статуэтку.

Спустя мгновение, Злата поняла, что нужно закрыть рот.

Перед ней оказалась уже до боли знакомая, приседающая в реверансе девушка. На фарфоровом лице отражалось смущение, прежде не замечаемое Златой.

— Роза, что это? Зачем? — хмурясь, спросила Жанна Павловна.

— Ну как же, дорогая. С тебя — чаек, с меня — подарок. Не люблю приходить в гости с пустыми руками,— чопорно вздернула нос госпожа Роза.— Скажут еще...

Она церемонно обошла столик, присела и взяла в руки чашку, из под длинных, подведенных ресниц, кидая взгляды на Злату.

— Скажет? Кто скажет?— недовольно поджала губы Жанна Павловна. Ее гостья только безмятежно улыбнулась.

Злата все таращилась на статуэтку-путешественницу, гадая, какие тропы привили ее из рук Джонсов, в руки Розы Цавахиду. Конечно, вполне возможно, что вещь была просто похожей.

— Как же давно мы с тобой не встречались... — через несколько мгновений тишины, нарушаемой только неловким звоном ложечки о стенки чашки со стороны Златы, беседу возобновила госпожа Роза. — Я уж думала, встретимся на моих похоронах...

— О, началось! Не говори глупости, с твоим-то лошадиным здоровьем, в путь будут провожать меня первую, — раздраженно взмахнула рукой Жанна Павловна. Глаза госпожи Розы слегка сузились.

— Все рассчитываешь, что я приду порыдать на твою могилку? С такой потрясающей пафосной речью? Не рассчитывай, заливать слезами листы бумаги придется тебе, — резко высказалась она.

— Как бы ни так! Мартин посоветовал мне одного доктора, и он сказал, что у меня крайне слабое сердце, — сделав деликатный глоток чая, призналась Жанна Павловна.

Злата взглянула на босса обеспокоенно, но госпожу Розу не впечатлило.

— Сердце — не самое сложное, милочка. Вот мои головные боли… — она поправила пряди голубоватых волос на висках. — Это все сосуды.

— Да какие сосуды! Я помню, как ты отплясывала на прошлогоднем юбилее Алика, танцовщица чечетки за тобой не поспевала!

— Вот с тех пор мне сильно и поплохело, такие нагрузки!

— Розка, я тебе слово даю, если решишь помереть, я закачу себе похороны в два раза шикарней в тот же день. Догадайся, к кому придут все гости.

Госпоже Розе явно поставили шах и мат. Гляну в сторону, она решила уйти от темы.

— Я всегда вспоминаю… Помнишь, когда умирал отец Алика, мы так ему и не сказали, что Шарика сбила машина?

— Зачем бы ему это знать перед смертью? — на взгляд Златы, здраво высказалась Жанна Павловна.

— Ну как же…

— Я не понимаю.

— Мы его обманывали! Он думал, что Шарик у ветеринара.

— Это тебя мучает?

— Надеюсь, муж не слишком удивился, когда они там встретились, наверху…

Злата сидела сконфужено, в любой момент ожидая слез от одной из женщин, а то и — о ужас! — от обоих, но нет. Паузы они заполняли хрустом овсяного печенья и едва слышным звоном чашек о блюдца.

— Как здоровье Матьяша? — тихо спросила Злата, чувствуя, как пошел кругами ее внутренний тихий омут.

Приятельницы переглянулись, у госпожи Розы даже глаза заблестели.

— Так ты знаешь, что ему сломали ребро? — быстро спросила она.

— Оно просто треснуто, — вздохнула Жанна Павловна.

— Треснуто? Просто треснуто? — Роза Цавахиду словно не верила своим ушам. Она поморгала, потом обернулась к Злате и сделала путанный жест, выразивший всю степень ее негодования. — Ты говоришь о своем внуке, а не о парне из сводки новостей! Злата, а ну-ка посмотри на меня и скажи -это ведь сделал Глеб?

— Роза, не встревай в их разборки… Хотя куда уж тебе, и так влезла по самые уши.

— Я вообще не понимаю твою позицию!

— А я твою. Смотри, ну что ты наделала, Злата сейчас убежит от нас.

— Не убегу, — твердо сказала Злата.— Во всяком случае, пока не разберусь с некоторыми вещами.

— Правильно, правильно, девочка! — одобрительно кивнула Жанна Павловна. Она держала блюдце с чашкой на весу, вдыхая аромат чая.

— … Так его избил Глеб? — вновь жадно спросила госпожа Роза. Злата, округлив глаза, в немой мольбе уставилась на босса. Та вздохнула, видимо решив снять со Златы бремя.

— Конечно, это был Глеб. Ты бы тоже это поняла, если бы видела его синяки.

— Так и знала! Почему мне Матьяш ничего не сказал?

— Потому что, уж извини, Роза — они взрослые мужчины и их безмерно бесит вмешательства в их мужские дела всяких родственников, особенно женского пола, особенно престарелых. Ладно, Злата. Какие тебя вопросы интересуют?

От осознания того, что ей выдали полный карт-бланш, у Златы пересохло во рту.

— Госпожа Роза, почему… Почему вы так хотите, что бы я помогала именно Матьяшу со скрижалями, все дело только в том, что он — ваш внук?

Вопрос вылетел сам собой, она даже сама удивилась, на какие очевидные вещи тратит дарованный шанс, но поймала заинтересованный взгляд Жанны Павловны. Словно ее тоже увлекал этот вопрос.

— Злата… — Роза Цавахиду расслаблено откинулась на спинку стула, поднеся тонкие, унизанные перстнями пальцы ко рту. — Я, конечно, любящая бабушка. Но я очень хорошо знаю, что происходит с детьми, которым весь мир подается на блюдце. Так что ответ на озвученный тобой вопрос — нет, я стараюсь не для него.

— А для кого?

Госпожа Роза улыбнулась:

— А ты как думаешь?

Злата нервно стиснула пальцы, отставив чай.

— Вы говорили мне некоторые вещи…

— Которые ты благополучно пропускала мимо ушей.

— Роза… — позвала приятельницу Жанна Павловна.

— Ох, да знаю я, что ты обо всем этом думаешь! Но просто допусти, что ты не всегда права! — в сердцах воскликнула она, и вновь повернулась к Злате. — Теперь ты должна ощущать это почти физически. Вашу связь. Нить между вами.

— Я ее видела, — одними губами подтвердила Злата.

Жанна Павловна выпрямилась в кресле, госпожа Рожа торжественно кивнула.

— Так и знала. Мы с тобой наконец-то можем говорить на одном языке. Так, вот. Как я не раз уже пыталась донести до тебя, дело не совсем в самой связке, а в обстоятельствах. Да и Глеб человек не простой, то как он влияет на людей…

— Да как же он влияет-то! — вновь не стерпела Жанна Павловна. — Он сильная, яркая личность, весьма харизматичная. Что ты из него вселенское зло делаешь!

— Вот Мати, когда с Глебом познакомился, перестал читать книги. Я только и слышала Глеб, то Глеб, это… Он опасный человек, если забирается в голову, — госпожа Роза упрямо стояла на своем.

— Разве Глеб виноват? Матьяшу понравилась идея, остальное просто следствие его характера, — справедливости ради возразила Злат.

— Не выставляй моего внука впечатлительным недоумком. Он никогда не терял головы, это фамильная черта. Кто бы мог подумать, что его так увлечет это романтическая ересь про связь с прошлым! Все влияние мальчишки. Остальных он тоже заморочил.

— Заморочил? — уточнила уже явно злая Жанна Павловна.

— Они все влюблены в него. Им неважно, куда он ведет, лишь бы у него глаза горели.

— Как удачно, что ведет он их куда надо.

— Да кто против? Только собрались-то вокруг него люди не простые…

— Уж кому как не мне это понимать! — Жанна Павловна скомкала и бросила салфетку. — Но я взяла ответственность помогать Глебу осознанно, зная, что это не просто и опасно.

— Почему? — вклинилась Злата, взволнованно переводя взгляд с одной собеседницы на другую

— Ну, не знаю, как насчет всяких мистических связей и влияний, но со стороны реального мира… Думаешь, вся деятельность Глеба такая незаметная? Похищение предметов искусств, постоянные проблемы с таможней, Эрик мотается туда-сюда, Полецкий помогает так, что лучше б совсем не лез, Ева устала уже отбиваться.

— Полецкий — это очень богатый отец Иры? При чем здесь Ева, это ведь Глеб на него работает, — потеряла нить разговора Злата.

— Вот именно, причем здесь Ева, — проворковала госпожа Роза, глядя в свою чашку.

— Полецкий иногда идет к цели не совсем законно. Эта плохая привычка за ним давно известна, и как оказалось, не только близким друзьям, — Жанна Павловна уныло покачала головой.

— И что говорит Ева? — тихо спросила она.

— Что ее вызывают на ковер, заставляют регулярно отчитываться перед службой внутренней безопасности, и у нее кончаются отмазки.

— Боже, но почему вы так ей все верите? По-моему очевидно, что она не на нашей стороне. Внутренний агент службы безопасности Полиса выходит замуж за мальчишку именно в тот момент, когда этот мальчишка начинает сотрудничать с Полецким, с нами…

— Она тогда еще не была внутренним агентом.

— Но потом неплохо поднялась на деле Глеба!

— Она на нашей стороне, Розка! Стала бы она ребенка знакомить с Глебом, если бы собиралась нас всех слить безопасникам!

— Нужно быстрее шевелиться, я ей не верю. Она же сдаст со дня на день Злату этим… Которые носятся со своими порталами… — взвинчено дернулась в кресле госпожа Роза.

— Лару за столько времени не сдала, а Злату сдаст, — закатила глаза Жанна Павловна.

— Что?... — попыталась вклинится сама Злата.

— Лара? О, да что она может, кроме кошмаров… Я смотрела ее руки, там ужас что, просто! Тааакая короткая линия жизни!

— Роза, но не воображай уж о себе! Я, между прочим, почитываю твои книжки, которые выходят в таких загадочных обложках, что мама моя!

Госпожа Роза фыркнула.

— Это маркетинг, моя дорогая. Эзотерические книжки должны быть таинственными и с загадочными лицами, а не с розовощекими бодрыми старушками.

— Там у тебя Судьба… С фигурой менеджера. Знаешь, такого хиловатого, в костюме, и с папкой у груди. Надеюсь, за мной такой не явится.

— Ты что, возомнила себя бессмертной?

— Наоборот, я все жду, что за мной завтра придут, — отмахнулась Жанна Павловна. — Злата, что у тебя с лицом?

— Киття, у тебя такой вид, будто ты учишь немецкие неправильные глаголы, и все не можешь выучить, — отпила из чашки госпожа Роза.

— Эээээ… Если я правильно поняла, Ева — не просто юрист?

— Просто юрист! — расхохоталась она. — Думаю, она уже такую карьеру сделала! Помню, когда случился первый скандал с Эриком Вэем, Ева взялась быть его адвокатом. Она так насела на этого мальчика –прокурора, он еле от нее отбился.

— Злата, не слушай ее, — скривилась босс. — Мне Глеб как-то рассказывал, как они с Евой всю ночь сочиняли отчет для ее руководства, смеялись, как сумасшедшие.

— И никто не подозревает, что она двойной… агент, — едва подобрала банальные слова Злата.

— Почему же. Ее официальное прикрытие — агент безопасности, перебежчик, который работает на Полецкого, — Жанна Павловна долила себе еще чая.

— А на самом деле, она правда работает на Полецкого, да? — ехидно улыбнулась Роза Цавахиду.

— Кошмар какой, — сжала виски Злата, пытаясь спастись от накатывающей мигрени. И внезапно ее осенило. — А обида Глеба на Матьяша… Матьяш ушел случайно не потому, что все эти расследования могли негативно на него повлиять?

Госпожа Роза недовольно поджала губы.

— Матьяш был стоп-краном Глеба.

— Глеб был его совестью, — быстро добавила Жанна Павловна. — Ты их особо не слушай, они еще понарассказывают о своем цинизме и крутизне, мальчишки…

— А кого слушать? — с глухим отчаяние спросила Злата.

— Никого не слушай! Сама решай, — внезапно, как отрубила, Жанна Павловна. — Это любимая тактика жизни — отвлечь выборами, что бы не дать действовать.

— Но леди бурно протестует! — госпожа Роза со звоном поставила блюдечко на стол.

— Роза, ну кто мы, по большому счету, такие? Песок и пара шляпок. А ребятам еще многое нужно сделать… Они храбрее, чем мы.

— А мы и не были особенно храбрыми, просто не сбежали, когда могли. Ладно. Ладно. Злата, тебе самой решать, как быть. Только помни — помочь Матьяшу — это совершенно беспроигрышный вариант!

— Так, чаепитие окончено! — внезапно спохватилась босс. Злата автоматически встала, смутно понимая, что ей дальше нужно делать.

Госпожа Роза тоже поднялась, хрустнув суставами.

— Наконец-то мы смогли собраться все вместе! Надеюсь, уважаемая Жаннет еще раз повторит этот аттракцион? — она вопросительно уставилась на подругу.

— Я шестьдесят лет не знаю, куда от тебе деваться!

Роза Цавахиду нарочито скрипуче засмеялась, достоверно имитируя злую ведьму. Злата вздрогнула.

Жанна Павловна провела гостей аж во двор, вначале проследив, чтобы «Розка убралась, а не осталась шляться по моему поместью», а потом и посадив Злату в автомобиль Мартина.

Напоследок она легонько сжала ее плечо и чуть склонилась к уху:

— И не бойся принимать решения, ошибаться. Сейчас, когда я оглядываюсь назад, я вижу только любовь, — доверительно шепнула Жанна Павловна.