Письма в стол (джен)

Друг мой, оцени, какая сегодня луна! Я всегда ею любуюсь, но сегодня она будоражит что-то в душе.

...Отчего-то вспомнилось: чужая страна, почти ночь. Тьма, и луна вот так же выглядывает из-за бегущих облаков, и река рядом почти не слышна, и все пропитано водой — осенними росами, туманами и дождями. Капли оседают на лице, стекают по ладоням, оставляя почти незаметные черные дорожки — следы городской угольной пыли. И запах — смесь ароматов влажной земли, каких-то грибов, мха, долго мокнущей коры, желудей, умирающей травы, речной воды, прелой листвы и старого дерева, запах распада и сырости, острый и в то же время необычайно свежий, — бьет куда-то в самое сердце, почему-то навевает мысли о смерти и одновременно будоражит, вызывая необычное ощущение свободы и тоски по чему-то возвышенному. И никто не знает, где ты, и никто не помнит о тебе. Стоишь у невысокого обрыва, уязвимая, открытая всем стихиям, но без страха, почти в восторге, с совершенно обнаженной душой, сквозь которую будто веет ветер, и сердце сжимается от непонятного щемящего переживания, которому нет названия в человеческом языке, и что-то зовет, и манит, и тянет куда-то. Жизнь, смерть, душевная боль, счастье и свобода связываются воедино, и это чувство захватывает, словно водоворот, остро ощущаешь полное свое одиночество — и все мироздание рядом, с тобой и вокруг тебя.

Мне было девять — всего лишь жалких девять лет, и я вдруг испугалась — не мнимой опасности, не темноты, но самой себя, того огромного, что рухнуло на меня, и заплакала, и побежала прочь от того, что открылось мне, от своих чувств, то ли слишком темных, то ли слишком высоких, но в любом случае невыносимых, чудовищно сильных, и одновременно стыдилась, проклиная себя за робость, прервавшую удивительный поток, заструившийся сквозь сердце... Как ни странно, чары не развеялись, и подобное случалось со мной еще не раз, и вся жизнь моя окрасилась каким-то новым тоном, которому тоже нет названия.

Все это еще со мной, и названия нет до сих пор, зато теперь я совершенно точно знаю, несу в себе это чувство и вижу себе подобных — тех, кто глотнул темного нектара и пропитался им насквозь, словно священным ядом. Он дает знание, но остается в тебе навсегда. Знай об этом.