Антиномия (гет)

Вдвоем они прибыли в тот странный особняк. И в этот раз Гермиону уже не сковывал страх и ужас, она спокойно шла рядом с Темным Лордом, не испытывая неловкости. Все эти бесконечные витки времени стерли ее страх перед ним, даже сблизили. Хоть она все еще испытывала к нему неприязнь, но жгучей ненависти как таковой уже не было.

Гермиона держалась ближе к нему, так как от Волдеморта угрозы не чувствовала, а вот от его приспешников... Они могли ей навредить, вполне. Как и в прошлый раз, они прошли в большой зал, в котором у камина стояло все тоже мягкое кресло, обитое красным сукном. Волдеморт опустился в кресло и сделал Гермионе знак, чтобы она встала рядом. Чуть помедлив, она подошла к нему, опустила руку к подлокотнику и слегка коснулась пальцами его холодной руки. Он поднял на ее тяжелый взгляд, и она быстро одернула руку.

Волдеморт собирался им приказать не трогать Хампстед, вернее выставить там охрану возле ее дома. К чему было устраивать все эти церемонии, Гермиона не понимала. Хотел вкусить прежней властной жизни, от которой отошел из-за парадокса?

Как и в самую первую ночь, сюда стали прибывать Пожиратели. Открыто разглядывать девушку они не решались, но взгляды она на себе вновь замечала. Недоверчивые, испытывающие, от кого-то даже ненавидящие.

— Мой Лорд, кто это? — высокий женский голос, с нотой истеричности. Кажется, это была Беллатриса, в другом витке этот вопрос задавал Люциус Малфой.

— Тебя это не касается! — непривычно громко рявкнул Волдеморт. — Наше собрание меняет свой вектор.

По залу разнесся, было, ропот, но под пристальным взглядом Темного Лорда все разговоры стихли. Пожиратели, как под гипнозом смотрели на своего господина.

— Хампстед, — прошипел он. — Если кто-то из вас решит отправиться туда сегодня ночью, или проложить свой путь через городок…

Он замолк, чтобы на зал опустилась драматичная пауза. Затем в абсолютной тишине он продолжил:

— Умрет. От моей руки.

— М-мы не посмеем, милорд, — прозвенел в тишине голос Люциуса.

— Ты! И ты! — Волдеморт вытянул руку и указал на двух Пожирателей в масках. — Отправляйтесь туда и проследите!

Так властно и грозно он выглядел, что у Гермионы перехватило дыхание. Когда она перестала его бояться? Или, точнее, когда он перестал показывать ей только эту — властную свою сторону?

— Все же, кто она, милорд? — такой знакомый голос за маской… Гермиона напрягла память, чтобы вспомнить его…

— Мой ключ, — процедил Волдеморт, вставая с кресла и делая Гермионе знак, чтобы она шла за ним.

Словами ей повторять было не нужно, она и так поняла, что задерживаться не стоит. Она поспешила пойти за ним, стараясь не отставать ни на шаг. Да, рядом с ним было определенно спокойнее. Если бы только он вернул ей ее палочку…

— Ключ? — вопрос задала Беллатриса.

— К победе, — не оборачиваясь, ответил Темный Лорд. — Собрание окончено.

* * *

Он завел ее в ту саму спальню, в свои покои в этом странном доме. Камин уже был разожжен и отблески от огня танцевали на стенах причудливыми темными тенями. Вновь осмотревшись, Гермиона отметила, что тут не так уж и ужасно, не та гнетуще, как ей показалось в самом начале. Должно быть, этот парадокс слишком сильно на нее повлиял. И на него. После его представления перед ближним кругом, где от его грозного взгляда и обволакивающей давящей ауры — новая перемена. По комнате шел уже другой Волдеморт, из Годриковой впадины, уставший.

Он стянул с себя мантию и кинул ее на кресло к камину, едва не задев графин с водой.

— Надо отдохнуть, — он лег на кровать и глянул на Гермиону. — Ложись.

Стоя рядом с каминной полкой, она все же не решалась подойти. Все казалось слишком странным.

— Не на пол? — она с сомнением на него посмотрела. Впервые он предложил ей лечь рядом, что было необычно.

Уголок его губ дернулся:

— Можешь лечь и на пол, я не против.

— Вы слишком добрый в этот раз, — девушка с недоверием на него покосилась, но все же присела на край кровати. — Помню, как в прошлый раз тут очутилась, и как было…

— Жутко, — продолжил за нее Волдеморт, — ты была в ужасе.

Она не просто в ужасе была, она буквально в тот раз тряслась от страха, не могла и слова вымолвить. А он, словно тюремщик, сидел в кресле, еще и полагал, что она могла подумать будто он… И такая разительная перемена.

—Хорошо, теперь маленькую тебя не тронут, и парадокс рассосется, осталось только подождать, — он заложил руки за голову.

— Но парадокс и с моей гибелью перезапускается.

Гермиона неожиданно для себя легла рядом с ним, но не слишком близко. В первую ночь она чуть не умерла от страха, представив, что он может лечь рядом. Сейчас с ним было как-то… спокойнее?

— Помните же — ловушка в доме у Поттеров? Он тогда перезапустился.

Волдеморт скосил на нее уставшие глаза.

— Не учел, — он ухмыльнулся, как в тот раз, когда предложил разнести особняк Малфоев. — Давай я попробую убить тебя сейчас и проверить вернемся ли мы обратно?

— Нет уж! — Гермиона резко села в кровати и гневно уставилась на Волдеморта, прежде, чем понять, что он пошутил. — А если я насовсем умру?

— Сделаешь мне величайшее одолжение и освободишь от своего назойливого присутствия, — он не добавил «девочка», как обычно.

— И на ком тогда вы будете тренировать свое остроумие? Некому будет оценить, — она столкнулась с тяжелым серьезным взглядом Волдеморта. И решила увести тему от своей мнимой гибели. — Вот сейчас мы можем предположить, что если в детстве я не умру, то это даст нам больше времени до перезапуска, — она снова опустилась на подушки, на этот раз немного ближе. — И вообще, почему у вас все проблемы решаются чьей-то смертью?

— Потому что это всегда работает, — он прикрыл глаза.

Тени от пляшущего в камине огня скользнули по его резким чертам, подчеркнув морщинку на переносице и ввалившиеся глаза. Ему отдых был необходим.

Гермиона подумала, что тоже могла бы сомкнуть веки, всего на мгновение — чтобы дать глазам отдохнуть…

* * *

Открыв глаза, она поняла, что все же ее сморила мягкость кровати и тепло камина, и… Она осторожно поднялась на локте. Огонь уже погас и в комнате царил полумрак, Волдеморта не было. Без него ей стало жутко. Он и в прошлый раз предупреждал держаться рядом с ним, говорил, что не все его приспешники послушны. А тут сам куда-то ушел…

И живот предательски урчал. Когда они ели последний раз? Гермиона пыталась вспомнить. Ну да, перед Хамстедом, но не ели, а сидели в баре, где Волдеморт заливал в себя спиртное.

Осторожно опустив ноги на пол, Гермиона поднялась с кровати и осмотрелась. Комнату освещал только тусклый лунный свет, лившийся через окно. Она подошла к нему осторожно, встала с краю и выглянула. Что-то от дома двигалось быстрой мерцающей искрой, пересекло лужайку и побежало к лесу. Это был крохотный…

— Патронус? — удивленно прошептала она. — Зачем кому-то из Пожирателей запускать Патронуса? Если только…

В прошлый раз на дом напали Авроры. Должно быть, кто-то из приспешников их предупредил с помощью Патронуса и те устроили облаву. Они и сейчас ее устроят, а чертова Волдеморта нет на месте! Если ее случайно убьют, то все снова перезапустится. И им придется вновь повторять эту ночь сначала. Почему-то она даже не задумывалась, а может ли умереть тут сам Волдеморт и что будет, если убьют ЕГО, а не ее.

Гермиона решила, что самым правильным будет пойти искать пропавшего Темного Лорда. И убедить покинуть дом, пока не поздно.

Осторожно отворив дверь, она выскользнула из покоев Волдеморта и крадучись направилась по коридору, озираясь по сторонам, она пошла его искать, вот только… Ей стоило бы заглядывать в каждую комнату или звать его по имени? После того, как она представила у себя в голове эту картину, то с трудом сдержала смешок.

— Силенцио, — услышала она тихое шептание за своей спиной. — Я уж думал, ты никогда не выйдешь из этой комнаты.

Тот же самый знакомый голос. Такой знакомый и такой мерзкий. Она слышала этот голос в зале из-под маски.

Резко обернувшись, она остолбенела. Молодой Питер Петтигрю стоял за ее спиной и целился в нее волшебной палочкой. Гермиона никогда и подумать бы не смогла, что трус Питер вдруг решится на такой странно отчаянный поступок. И, должно быть, Патронуса тоже он отправил…

Она раскрыла рот, чтобы сказать ему какой он мерзавец, но связки не издали ни звука.

Гермиона решила, что лишение голоса не сможет помешать ей наделать шума. Но только она собралась начать топать ногами, как Питер сделал шаг к ней.

— Н-не смей шуметь, — прошипел он, схватив ее за руку. — Ты идешь со мной.

Он боялся, но действовал. Как странно это было для Питера, такое невозможно было представить… Но вот он вывел под прицелом палочки ее из особняка, предварительно наложив скрывающие чары, вот они пересекли лужайку, прячась в тени кустов и он повел ее к лесу. Значит и Патронус был его рук делом. И в тот раз Авроров вызвал именно он…

Лес объял их тьмой, созданной ветками, заслонявшими лунный свет. Легкий ветер покачивал их кроны, едва заметно шепча свою мрачную песнь.

Почему Гермиона пошла с Питером? Ей стало интересно — куда приведет ее это событие. До этого все парадоксы она проходила рука об руку с Волдемортом.

Как только они вышли в лес, Питер ухватил ее за руку, и она ощутила знакомый толчок аппарации. Гермиона едва устояла на ногах, когда они переместились. У Волдеморта это выходило куда лучше, чем у Питера, который умирая от страха предавал своего хозяина. Но Гермиона не могла понять из-за чего.

Они оказались недалеко от Хогвартса, сразу после перемещения Питер снял с Гермионы заглушающее заклинание.

— Волдеморт тебя убьет, Питер, — первое, что сказала ему Гермиона, покачав головой.

Руки у Петтигрю затряслись, но затем он совладал с собой.

— У-у меня другой вопрос — почему он до сих пор не убил тебя? — дрогнувший голос выдал, как сильно его испугали слова Гермионы. Как долго он сомневался в правильности того, что делает

Гермиона вопросительно изогнула бровь. В неясном лунном свете, стершем весь румянец с щек Питера Петтигрю, его лицо выглядело еще более жалким. Осунувшимся, обреченным.

— Все заметили… — он нервно облизнул губы. — Даже Беллатриса… Его мягкость к девчонке, у которой нет палочки, — он вцепился в ее плечо. — Ты же маггла?

Гермиона покачала головой.

— Ты должна быть магглой! Почему он отдал такой странный приказ!

В панике Питер сделался еще страшнее. Кажется, он понял, что натворил и теперь его била дрожь от страха.

— Все сложно и я... — осторожно начала она, но почувствовав, как его пальцы буквально впились в плечо, почувствовала острую неприязнь. — Я не стану это обсуждать с тобой, Питер Петтигрю. — А затем добавила: — Хвост.

Услышав своей прозвище, Питер сменился в лице, будто его ударили хлыстом.

— Откуда ты..? — на его лице читались непонимание и ярость. — Я уже обещал, что приведу тебя, идем!

Питер грубо схватил Гермиону за предплечье и потащил к Хогвартсу. Она бы и сама пошла без его понуканий, но он буквально не давал идти ей спокойно и волок по каменистой дороге.

— Судя по всему, Темный Лорд падет, а мне не хочется подаваться в бега, — бормотал Питер, ведя Гермиону к Хогвартсу. — Они уже поняли, что это я раскрыл тайну, но если я приведу Альбусу Дамблдору девчонку, которую привел с собой Темный Лорд, может быть, они смилостивятся...

У самых ворот она заметила высокую фигуру в остроконечной шляпе. Конечно же, Питер хотел ее привести именно к Дамблдор, о чем Гермиона уже и сама догадалась. Она стряхнула с себя его руку, и ускорила шаг. Только сейчас увидев живого Альбуса Дамблдора, девушка ощутила всю утрату, которую они понесли с его уходом. Тут он был жив…

— Директор… — прошептала она.

Но подойти она не решилась. Да и ничего странного не было бы для Дамблдора в том, что какая-то молодая волшебница его узнала — все же великий светлый маг.

— Доброй… ночи, сэр, — она склонила голову в знак приветствия и ожидая приглашения.

— Доброй, мисс… — он внимательно посмотрел на нее из-под очков-половинок.

— Грейнджер, сэр, — Гермиона закусила губу и все же сделала шаг навстречу.

Дамблдор посмотрел на Петтигрю, стоявшего чуть позади в тени, ссутулившись.

— Спасибо, Питер, что доставил ее сюда, — а затем снова обратился к Гермионе. — Он сказал, что Том называл вас своим ключом? В каком смысле?

Вот так — с разбегу и в карьер, сразу в лоб вопрос. Гермиона думала, что Дамблдор начнет подход к этому вопросу мягче.

— Это… сложно… — ответила она уклончиво.

— Вы предупредили Лили и Джеймса об опасности? — он внимательно на нее смотрел, изучал. — Лили описывала девушку, похожую на вас.

Она кивнула. Лили, Джеймс и маленький Гарри значит, уже были под защитой Альбуса Дамблдора. Директор Хогвартса сделал шаг навстречу к Гермионе.

— Обычно Том тщательно подбирает слова, — он задумчиво смотрел на нее. — Почему же он называет вас своим ключом?

«Потому что он хотел выглядеть на собрании своих ублюдков убедительнее!», — чуть не сорвалось с языка у Гермионы. Но вслух она хотела произнести нечто другое, только было, она открыла рот, как истошный крик, раздавшийся за спиной, заставил ее обернуться.

Питер кричал нечеловеческим голосом, хватаясь за левое предплечье — за метку, которая, видимо, вспыхнула болью. Он упал на колени, обхватывая руку.

— Мило-о-о-орд! — завыл он в агонии.

Вот как Волдеморт умел наказывать тех, кто пытался от него уйти… Даже если реальной угрозы их действия не представляли. Не щадил их, методично доводил до исступления болью, даже не глядя на их мучения. Просто чтобы покарать, показать, что он есть сила.

Гермиона стояла посреди школьного двора и в ужасе наблюдала, как Петтигрю с криком катается по земле. Он хватался в агонии за левое предплечье, будто пытаясь содрать кожу со своей руки, и страшно кричал.

— О, Мерлин, — девушка сделала шаг к нему. — Но как ему помочь?

— К сожалению, пока есть связь с меткой — никак, — ответил ей глубокий и спокойный голос Альбуса Дамблдора. — Его хозяин сейчас наказывает его за то, что он посмел предать.

— Какой кошмар, — Гермиона, кажется, совсем позабыла, насколько на самом деле жесток Волдеморт. Картина мучавшегося от нестерпимой боли Петтигрю ее напугала.

— Питер связался со мной несколько часов назад и сообщил, что Темный Лорд привел с собой очень странную девушку, без волшебной палочки. Вы волшебница, мисс?

— Да, я — магглорожденная, — кивнула девушка.

Профессор Дамблдор задумчиво погладил свою окладистую белую бороду и внимательно посмотрел на Гермиону из-под своих очков-половинок.

— Я не лучший знаток в легилименции, но с вами явно что-то не так… Кажется вам стирали память?

В шоке она смотрела на него, осознавая, что он прав. Ей постоянно казалось, что все скачет какими-то урывками, провалами, идет неровно. Такое с ней проделать мог только этот чертов…

— Какая же он мразь… — прошипела Гермиона.

Она снова повернулась к Питеру, не зная, как ему помочь, и вдруг почувствовала знакомое удушье. Схватившись за горло, она опустилась на землю. Опять она должна была умереть. Волдеморт решил перезапустить парадокс, лишь бы она не поговорила с Альбусом Дамблдором…

— Что с вами? — директор склонился над ней, в его глазах читалось искреннее недоумение.

— Он меня не отпускает… — прошептала она, опадая на землю. — Чертов псих…

* * *

Они стояли в Годриковой впадине. Вдвоем. Опять. Она не знала в который раз на самом деле.

Гермиона злилась, она с ненавистью смотрела на Волдеморта. Его ухмылка, змеящаяся по бледному наглому лицу, выводила ее из себя особенно сильно. Теперь, когда она поняла причину своего состояния, ей хотелось его убить. Впервые в жизни ей хотелось кого-то задушить собственными руками.

— Ну и куда ты делась? — он смотрел на нее так, будто ничего не произошло. — Я вышел всего на минуту.

— Ты прекрасно знаешь, куда я делась! — рявкнула на него Гермиона.

Он удивленно поднял бровь.

— Что? Я не мог допустить, чтобы ты рассказал старику то же самое, что и мне.

— Сколько раз мы нас самом деле перемещались в Годрикову впадину, Том? — грозно и с нажимом произнесла Гермиона.

— Как ты меня назвала, гря…

— Сколько раз?! — ее звонкий голос эхом разнесся над округой. Она схватила его за рукав черной мантии и потянула к себе.

Глаза Волдеморта от этого тона и жеста расширились, а лицо стало серым, как дождливое небо.

— Сколько? — повторила Гермиона, продолжая его держать.

— Больше сотни, — спокойно ответил он, высвобождая рукав.

— Ты украл несколько месяцев моей жизни! Моих воспоминаний.

— Воспоминаний обо мне, — парировал волшебник.

— Ты явился в дом моих родителей и убил меня, — тихо прошептала Гермиона.

— А как еще мне было вернуть тебя назад? Прийти за тобой в школу? — в ответ на эту фразу Волдеморта, Гермиона удостоила его уничижительного взгляда. Он и тут — в парадоксе — боялся встречи со своим бывшим профессором…

— Зачем ты стер мои воспоминания? Что такого чудовищного ты сотворил, что решил, что мне лучше об этом забыть? — голос звенел от негодования.

— Теперь ты мне уже тыкаешь, да? Смелая девочка, — недобро усмехнулся Волдеморт.

Но Гермиона была слишком зла. Так зла, что готова была с кулаками на него кинуться.

— Верни мою палочку, Том, — снова это забытое имя хлестануло по Темному Лорду.

— Нет, — ответил он, ухмыляясь.

— Верни, не то… — Гермиона сделала шаг к нему навстречу и вдруг запустила руку под его мантию, в поисках внутреннего кармана.

— Не то «что»? — он перехватил ее тонкую ручку и отвел от своей груди. — Что ты мне сделаешь без палочки? — издевательски спросил он и склонился к ее лицу. — Ты ведь не можешь ни-че…

Гермиона решилась на отчаянный шаг, она резко подалась вперед, обвила левой рукой его шею и, склонив к себе, поцеловала. Она думала, что он ее после такого проклянет, но…

Он смял ее в объятиях и жадно ответил на поцелуй, когда ее ладонь проникла под черную мантию, чтобы вытащить волшебную палочку — Волдеморт предупреждающе прикусил ее за нижнюю губу. Но не стал останавливать пальцы Гермионы, продолжавшие пробираться к внутреннему карману. Напротив, он обнял ее крепче, взял за подбородок и мягко надавил большим пальцем, призывая разомкнуть губы. Его влажный язык тут же скользнул в ее рот, как только она подчинилась. Голова кружилась от того, насколько властно он ее удерживал, как горячо отозвался на неумелую попытку спровоцировать.

— Каждый раз это так волнительно, — прошептал он, отстраняясь от нее.

— К-каждый? — Гермиона в ужасе смотрела на него. — Это не первый раз?

— Нет, — усмехнулся он, плотнее прижав ее к себе. — И не второй, — его голос опустился до интимного доверительного шепота. — Я могу сказать тебе, что у нас с тобой произошло впервые.

Он был так близко, что его горячее дыхание щекотало на ледяном ветру вспыхнувшую щеку Гермионы, на языке она все еще чувствовала его горьковатый вкус. Слабо кивнув, она подняла взгляд на его черные, с красным отблеском, глаза.

— Ты впервые догадалась, что я краду твои воспоминания, — его губы коснулись ее уха.