Valentine Encounter — Встреча в День святого Валентина (гет)

Драко плохо спал этой ночью.

Он лежал без сна вплоть до рассвета, обнимая Гермиону. По правде говоря, к Панси после секса он даже не прикасался — Драко просто терпел её присутствие в своей кровати, и это, по его мнению, было верхом великодушия с его стороны. Мысли Драко крутились вокруг одного и того же вопроса: как одновременно удовлетворить все требования семьи (жениться на Панси сразу по окончании школы) и претворить в жизнь собственные планы на будущее (каким-то образом «оставить подле себя» Грейнджер)?

Гениальным решением пока и не пахло.

— Черт бы это все побрал, — в отчаянии пробормотал Драко и глянул на мерцавшие зеленые цифры, висевшие над палочкой. 4:36. Никогда ещё в своей жизни Драко не сталкивался с неразрешимой для него проблемой — особенно касавшейся его самого. Ему всегда удавалось получить то, что он хотел, когда хотел и как хотел. А потому нынешнее положение вещей сводило его с ума.

— И какого хера прикажете мне делать?

— Драко?

Гермиона зашевелилась и пробормотала нечто неразборчивое и небрежное, вроде: «Все в порядке?»

— Да, — выдохнул он, зарывшись носом в её волосы, — все нормально. Спи, Грейнджер. Тебе это необходимо.

Но стоило Гермионе вновь прижаться к нему, как в Драко проснулся его природный эгоизм, и Малфой перевернул Грейнджер на спину, чтобы поцеловать.

Когда же он оторвался от неё после долгого глубокого поцелуя, Гермиона перевела на него взгляд своих темных, слегка затуманенных ото сна глаз, — «А ведь ты мог бы каждый день просыпаться только ради взгляда этих глаз», — прозвучал предательский голос где-то на краю сознания, — и Драко заметил в них пробуждающееся желание. Поцелуй был хорош. Но она явно боялась нового проникновения, новой боли.

— Драко...

Он оборвал её:

— Ты не готова, я знаю, — Драко осторожно откинул спутавшиеся ото сна волосы с её лба. — Все в порядке, Гермиона. Есть множество других вещей, которыми мы могли бы заняться, если бы ты только захотела.

Его губы дернулись в очевидной едкой усмешке, и он склонился над Гермионой так низко, чтобы при разговоре его губы двигались в миллиметре от её.

— Например кое-чем... С языками.

Слабая сонная улыбка мелькнула на её лице, показывая, что против такой игры Гермиона ничего не имела.

Последовавшее дальше вытолкнуло из головы Драко все тяжелые мысли... По крайней мере на какое-то время.

* * *

Они крепко спали до позднего утра. На этот раз Драко уснул без каких-либо трудностей, после... Ну, в общем, после. Он проснулся первым из-за настойчивого стука в окно: Юпитер, которого Драко отправил домой с традиционным письмом для родителей две недели назад, наконец вернулся.

Драко осторожно, чтобы не потревожить Гермиону, отодвинулся, свесил ноги с кровати, широко зевнул, а затем провел пальцами по волосам, пытаясь сбросить с себе сонное оцепенение. Наконец, когда постукивания сменились глухими ударами, словно Юпитер — эта безмозглая, если подумать, птица — пытался выбить стекло, как люди выбивают дверь плечом, Драко поднялся на ноги и, подойдя к окну и распахнув его, впустил в комнату крайне раздражённого Юпитера.

Роскошный филин облетел спальню по кругу и уселся на свою позолоченную клетку, обиженно щелкнул клювом на Драко и бросил пару гневных взглядов на Гермиону.

Драко подошёл к нему, требовательно протянув руку за письмом, даже глазом не моргнув на все выходки филина.

— Даже не думай, Юпитер, — отрезал Драко тоном, не терпящим возражений, отвязывая свиток от протянутой лапки. — Ты всегда верно служил мне, но если ты только попробуешь хоть клювом, хоть когтем тронуть её, это будет последнее, что ты сделаешь в жизни. Понял?

Филин неотрывно глядел на него, и в этих янтарных глазах Драко прочел полное понимание и в то же время абсолютное непринятие нового "увлечения" хозяина... Абсолютное неприятие.

Как только Драко отвязал письмо, он открыл клетку Юпитеру, пересек комнату, сел за стол и, развернув свиток, начал читать, все больше и больше хмурясь. Это было письмо от отца, разумеется, однако не типичное "...у нас всё хорошо, надеемся, ты учишься хорошо, твоя мать готовит посылку с гостинцами, которую мы вскоре тебе отправим — ах, и да, я слышал ты опять отдал снитч Поттеру, как же ты позоришь нашу семью". Нет, сейчас оно было несколько иным.

«Дорогой Драко», — так начиналось письмо, и именно после этих слов Драко понял, кто адресант: письма отца всегда были с ноткой деловой холодности, никакой нежности.

«Дорогой Драко,

К тому моменту, как ты прочтёшь это письмо, твоя Ж.А.Б.А. уже подойдет к концу. Смею верить, что ты справился достаточно хорошо, чтобы соответствовать статусу нашей семьи. Теперь же, когда экзамены позади, а отъезд из Хогвартса неумолимо приближается, настало время подумать о будущем. Итак, сын, тебе предстоит приобрести одно крайне важное ювелирное изделие. Спешу сообщить, что я обо всем договорился с владельцем самой именитой ювелирной лавки Хогсмида, и осмелюсь предположить, что ты заглянешь туда при первой же возможности и купишь обручальное кольцо для мисс Паркинсон. Цена, как ты уже, должно быть, догадался, не имеет значения. Тебе следует выбрать кольцо, которое мисс Паркинсон будет носить с гордостью и на которое тебе самому будет приятно взглянуть; кольцо, вдохновляющее каждого, кто посмотрит на него, и которое будет являться еще одним подтверждением благосостояния и престижа Малфоев. Я оставлю на твое усмотрение, когда преподнести ей сей знак серьёзности твоих намерений, однако сделай это прежде, чем вы оба покинете Хогвартс навсегда. Лично я предложил бы выпускной. И да, говоря о нем, к сожалению, должен сообщить, что мы с твоей матерью не сможем присутствовать на церемонии вручения дипломов. Срочные дела требуют нашего присутствия. Однако будь уверен, что мы очень гордимся твоими успехами (за исключением лишь, пожалуй, твоих бесконечных фиаско в квиддиче) и с нетерпением ждем встречи с тобой и твоей невестой этим летом.

Твоя мать назначила дату свадьбы на восемнадцатое декабря.

Искренне твой,

Люциус Малфой».

Драко дважды перечитал письмо, а затем скомкал его и швырнул в огонь, все еще неторопливо горевший в камине. Опершись локтями на стол, он уронил голову на руки и глубоко задумался.

«...кольцо, вдохновляющее каждого, кто посмотрит на него, и которое будет являться еще одним подтверждением благосостояния и престижа Малфоев...»

Драко фыркнул. Другими словами ему надо купить кольцо с самым огромным и крайне нелепым бриллиантом, которое будет привлекать внимание всех людей в миле от них.

Да еще и...

«...к сожалению, должен сообщить, что мы с твоей матерью не сможем присутствовать на церемонии вручения дипломов. Срочные дела требуют нашего присутствия...

Херня. Откровенная, неприкрытая херня. «Срочные дела, ага, — горько подумал Драко, — конечно, блять».

Правда была лишь в том, что его отец ненавидел Дамблдора: для него невыносимо было осознавать, что все его многолетние попытки сдвинуть старика с поста директора не увенчались успехом. Он бы не смог просто сидеть и смотреть, как Дамблдор толкает речь на церемонии — отец воспринял бы это как личное оскорбление. Но, естественно, он никогда бы не признался в этом. По крайней мере, не в письме, которое, как бы странно это ни звучало, могло быть перехвачено, могло попасть не в те руки и предстать не перед теми глазами. Ну уж нет, старый хитрый Люциус рисковать не будет.

Драко тяжело вздохнул.

— Драко? Что случилось?

Он поднял голову и обернулся: Гермиона уже совершенно проснулась и сидела, скрестив ноги, посреди кровати. Верх ночного костюма был небрежно повязан на поясе, а волосы темными волнами спадали на грудь, скрывая её от взгляда Драко.

Её вид вызвал легкую улыбку на лице Малфоя, несмотря на давящие мысли: она выглядела так... Так правильно в его постели. Сложно объяснить, но когда по утрам он просыпался и видел рядом с собой Панси, в груди росла какая-то странная дисгармония, словно что-то было неправильно, не на своем месте: такое чувство, будто Панси просто "не вписывалась". Теперь же, когда он увидел Гермиону, чувства в его груди были совсем иными: словно что-то щелкнуло в глубине души и всё встало на свои места. Ощущение, что все правильно: Гермиона — гриффиндорка, тонущая в море серебристо-зелёных простыней, — смотрелась намного органичнее, нежели его чистокровная слизеринская невеста.

Хватит. Уже. Об этом. Думать.

Появившаяся было на губах улыбка застыла и теперь больше походила на жуткую гримасу. Стерев какие-либо эмоции с лица, Драко просто отмахнулся:

— Ничего важного. Не беспокойся, Грейнджер.

— Ты получил письмо, — не отступала она. — А затем бросил его в огонь.

Драко проследил за её взглядом, устремлённым на камин, а точнее, на почерневший свиток, постепенно превращающийся в пепел. Драко снова вздохнул. Чертова Грейнджер замечала все и в отличие от Панси не знала, когда нужно остановиться.

Запустив пальцы в волосы, он поднялся и, подойдя к кровати, сел рядом с Грейнджер.

— Ты права, — сказал он. — Это было не самое приятное письмо, ибо из-за него у меня появились кое-какие дела в городе, а это значит, что я не смогу провести этот день с тобой, прости.

— О, — выдохнула она, а через минуту добавила: — Эти дела никак не связаны с... ну...

Она не договорила, но невысказанные слова стеной повисли между ними: Пожиратели смерти. «Эти дела никак не связаны с Пожирателями смерти?» — вот, что она хотела спросить.

— Да нет же, во имя Мерлина! — буквально огрызнулся Драко. — Как ты себе это представляешь? Я провел ночь с тобой, а затем...

«А затем пошёл строить заговоры с людьми, которые убьют тебя, как только увидят?» — подумал он. — «А хотя нет. Которые сначала будут пытать и калечить тебя, потом используют как приманку для Поттера, а уж только затем убьют...».

Эти мысли были подобны ледяному водопаду, обрушившемуся на него. И они ему ох как не понравились. Драко даже слегка замутило — но самое худшее, как решил Драко, было то, что эти мысли произвели такой эффект на него. Это означало, что он слишком сильно запал на грязн... Гермиону.

Твою мать.

Это было совсем не хорошо.

И, конечно же, чтобы избавиться от ненужных мыслей, он поцеловал её.

* * *

— Пойдем в душ вместе? — шепотом предложил Драко минут через сорок или около того.

Они лежали в непонятном месиве из постельного белья и одежды, а тела их были покрыты легкой испариной, ибо "кое-что с языками", предложенное Драко этим утром, переросло в нечто большее.

Поначалу Гермиона была зажата, сбитая с толку предшествующим поцелую разговором, но быстро сдалась, поскольку Драко всеми своими действиями старался убедить её, что "дела" не были связаны с чертовыми Пожирателями. Хорошо ещё, что это была правда, поскольку её вечно изучающий взгляд пронзал его насквозь, и она определенно поймала бы его на лжи.

Чертовски... Умная... Проницательная... Потрясающая... Грейнджер.

И какого хера ему теперь прикажете делать?

Драко снова было задумался над дилеммой «Панси-Гермиона», но решил отложить эти размышления и насладиться совместным душем с потрясающей девушкой, которая прикрывала теперь свою наготу. Принять душ вместе — ещё одна интимность, которой он никогда не удосуживал Панси, так же как и объятиями в течение сна.

У него ещё будет куча времени для тяжких раздумий позже, когда он будет бродить по ювелирной лавке и выбирать кольцо для девушки, которую он не любил, не хотел — уже. Она казалась неплохой заменой Грейнджер вплоть до прошедшей ночи. Но теперь, когда он почувствовал, притронулся, попробовал Гермиону... Панси уже не шла ни в какое сравнение.

Однако Драко не изменил своего решения следовать наказу родителей... И не так важно, будут они присутствовать на этой драной церемонии или нет. Они рассчитывают на него. Они хотят, чтобы он купил огромное безвкусное кольцо для Панси на деньги отца? Хорошо, он сделает это. Они хотят, чтобы он преподнес это кольцо Панси — желательно в день выпускного — и просил её руки и сердца (хотя и так очевидно, каким будет ответ)? Хорошо, он и это сделает. И они поженятся восемнадцатого декабря. Выбора нет. Его никогда и не было.

Но должен был быть способ сохранить еще и Грейнджер. Именно этот способ Драко и собирался найти.

Ему всегда удавалось добиться того, что он хотел, значит, получится и теперь. Просто нужно понять как. А пока...

Драко поднялся с кровати, и прежде чем Гермиона успела хоть что-то сделать, подхватил её на руки и понес в примыкающую к спальне ванную. Времени на душ ушло как минимум в три раза больше, чем требовалось обычно.

* * *

Спустя два часа, когда Драко был уже в Хогсмиде, гениальное решение наконец появилось. В тяжёлых раздумьях он бродил по улочкам Хогсмида, так и не решившись зайти в ювелирную лавку, мимо которой он прошел уже раз пять. Сейчас он стоял перед маленькой библиотекой, в которой они с Грейнджер провели накануне чудесные полчаса своей жизни. Драко не шевелился и даже не моргал, невидящим взглядом уперевшись в здание библиотеки. Кто-то прошёл мимо, толкнув Драко, и тот, вздрогнув, вышел из этого транса.

Обернувшись посмотреть, кто же влетел в него, Драко наткнулся взглядом на ведьму в темно-пурпурной мантии и с короткими волосами стального серого цвета, остановившуюся в нескольких шагах от него и сосредоточенно пристраивавшую какую-то вывеску сбоку от дороги. Надпись точно такого же цвета, как и мантия этой ведьмы, гласила: «Осмотр дома». Под светящимися буквами была алая стрелка, указывавшая на маленький домик, — Драко даже назвал бы его коттеджем, — приютившийся прямо за библиотекой. Два здания разделял лишь ряд ухоженных розовых кустов с пышными бутонами.

Как только с вывеской было покончено, ведьма развернулась и пошла по мощёной дорожке к дверям домика. Драко тем временем переводил взгляд с библиотеки на коттедж и обратно, и в его голове начал зарождаться гениальный план.

— Эй, — окликнул он ведьму, не успела та переступить порог и скрыться в доме.

Она остановилась и, обернувшись, посмотрела на быстро приближающегося к ней Драко.

Резко остановившись прямо перед ней, стоя на пару ступенек ниже, Драко рвано выдохнул:

— Этот дом продаётся?

— Полагаю, да, — весьма дружелюбно ответила ведьма. — Я — Розетта, агент по недвижимости, — она протянула руку, — а вы..?

— Малфой. Драко Малфой, — он не ответил на рукопожатие, продолжая неотрывно смотреть мимо неё, изучая дом. — Я хочу купить этот коттедж.

Ведьма скептически изогнула одну бровь и окинула его оценивающим взглядом:

— Вы еще школьник, верно? — наконец заключила она.

— Останусь им ещё всего на неделю, — отмахнулся Драко. — И вообще это неважно. Мне семнадцать лет, и я имею право купить этот дом.

— Хорошо, мистер Малфой, — осторожно отступила Розетта. — Но давайте же не будем торопиться. Вы же ещё не знаете, сколько этот коттедж стоит, да вы даже внутри не были!

— Формальности, — отрезал Драко. — Сколько бы ни хотели за этот дом, я заплачу. Если мне не понравится интерьер, я сам его изменю. Его удаленность от людских глаз — вполне достаточное обоснование для меня, чтобы его купить. Мне нужен этот дом. Вы продадите мне его или нет?

Розетта приняла решение довольно быстро:

— Я всегда не прочь заключить выгодную сделку, мистер Малфой, — сухо ответила она. — Проследуйте за мной в офис, где мы и подпишем необходимые бумаги.

Она развернулась и, подойдя к вывеске, сняла её, а затем снова обратилась к Драко:

— Сколько времени вам нужно, чтобы собрать необходимую сумму?

— День, может, два. Смотря насколько быстро мой филин доставит письмо со всеми указаниями в Гринготтс: я переведу деньги со своего счета сразу на счет нынешних владельцев. Кредит не требуется, я оплачу все наличными в полном объёме.

— Мистер Малфой, стоит ли мне напомнить вам, что вы все еще не знаете точную цену за дом?

Драко, шагавший рядом с Розеттой в небольшой бизнес-квартал Хогсмида, где, по всей видимости, и находился офис Розетты, резко остановился, заставив агента также притормозить.

Не мигая глядя ей прямо в глаза, Драко процедил:

— Кредит не требуется, я оплачу все наличными в полном объёме.

Медленно губы агента по недвижимости Розетты растянулись в улыбке:

— А вы мне нравитесь, мистер Малфой.

* * *

Спустя час Драко вышел из агенства недвижимости пружинящей походкой с глубоким чувством удовлетворения. Он снова сделал это: он снова нашел способ получить — а в данном случае сохранить, — то, что хотел. Хвала Мерлину, что бабушка и дедушка по маминой линий оставили ему в наследство приличный счет в Гринготтсе, о котором родители и не подозревали: старики терпеть не могли Люциуса. Что, к слову, было довольно забавно, учитывая, что они сами же настаивали на браке: они очень хотели выдать свою единственную дочь за Малфоя, а если быть точнее, за его состояние и громкое имя в кругу слизеринцев. Однако, будучи и сами слизеринцами, Блэки-старшие не доверяли Люциусу и завещали все свое состояние (которое не шло ни в какое сравнение с богатствами Малфоев, но тем не менее было довольно внушительным) единственному внуку, а не дочери — по закону та должна была бы разделить эти деньги с мужем.

Именно благодаря финансовой независимости Драко с такой лёгкостью отваживался на спонтанные крупные сделки — скажем, на покупку дома. В его голове уже строились планы относительно новоприобретенной собственности — Драко попросил Розетту на следующий же день нанять бригаду домовиков: сразу же, как только оплата будет подтверждена и деньги будут успешно зачислены на счёт теперь уже бывших хозяев коттеджа. Драко собирался арендовать эльфов на пять дней, чтобы успеть полностью убрать и проветрить дом — он, как выяснилось, пустовал вот уже полгода, поскольку хозяева уехали в Австралию, и им настолько там понравилось, что они решили не возвращаться.

Выпускной через неделю — всё должно быть готово к этому моменту. Сегодня вечером Драко решил отправить Розетте сову с просьбой достать лучших магов, владеющих защитными чарами: они должны были максимально обезопасить коттедж в течение этой недели. Драко всё ещё не давала покоя мысль, посетившая его этим утром: Грейнджер вполне могла стать жертвой Пожирателей. Ей суждено было стать их целью лишь по одной причине: невероятная близость к ублюдочному Поттеру. Драко отчаянно хотел бы знать побольше о планах Пожирателей, однако, если не считать тех жалких обрывков информации, которые ему удавалось выудить из разговоров Пожирателей между собой, Драко пребывал в полнейшем неведении.

Однако всё должно было измениться после выпускного. Отец не говорил ничего конкретного, но Драко был абсолютно уверен, что его посвятят в круг Пожирателей примерно в то же время, что и женят на Панси. И как только Драко примут в сообщество, он получит всю информацию о планах Волдеморта касательно грязнокровок... и сможет решить, что предпринять, дабы защитить единственную значимую для него грязнокровку.

Драко очнулся от размышлений, оказавшись перед входом в ювелирную лавку, мимо которой он столько раз промчался сегодня с тяжелым сердцем. Но теперь он, не колеблясь, зашёл внутрь — дверной колокольчик тихонечко звякнул. Драко больше не боялся этого места — теперь у него был план. Сегодня он купит не одно кольцо, а два: первое — на отцовские деньги, второе — и куда более значимое для него — на свои собственные средства.

* * *

— А, юный мистер Малфой, я полагаю, — добродушно приветствовал Драко ювелир. Мужчина был низеньким, полноватым, начинал лысеть, и Драко даже решил, что тот был геем. — Ваш отец предупреждал меня о вашем приходе. А в том, что это был ваш отец, я не сомневаюсь — какое фамильное сходство, Мерлин правый, какие волосы! Итак, чем я могу вам помочь?

— Две вещи, — ответил Драко. — Во-первых, мне нужно кольцо с самым большим бриллиантом во всей лавке. Его запишите на счет отца. А во-вторых...

— Секунду, секунду, — прервал его ювелир. — У нас довольно широкий выбор обручальных колец с бриллиантами. Не хотите ли взглянуть, а потом уже решить?

— Есть какое-нибудь кольцо, намного превосходящее все остальные по размерам? — теряя терпение, ответил вопросом на вопрос Драко.

— Ну... да...

— Тогда это то, что нужно. Мне нет необходимости смотреть ни на него, ни уж тем более на все остальные кольца. Просто упакуйте его, — Драко нахмурился, а затем добавил: — И я надеюсь, это кольцо также даст фору любому другому по качеству. Мне не хотелось бы получить нечто... эм... бракованное.

Ювелир окинул его взглядом сверху вниз — насколько это позволял его весьма скромный рост.

— Смею заверить вас, сэр, что я здесь не торгую бракованными бриллиантами.

— Очень хорошо. Тогда положите свое самое большое кольцо в коробку и аккуратно запакуйте его. И обвяжите какой-нибудь вычурной ленточкой. Розовой. Как закончите, можем мы уже поговорить о втором деле?

Драко без интереса наблюдал, как коротышка выбирал кольцо и медленно упаковывал его: сначала он положил кольцо в черную бархатную коробочку, а затем ещё и дополнительно упаковал её в светло-голубую коробку, легко коснувшись её палочкой. Тут же с кончика палочки сорвалась блестящая розовая лента из органзы, перевязавшая коробку и изящно свернувшаяся в роскошный бант. Затем одним взмахом палочки ювелир раздобыл пакет в розовую и серебристую полоску, положил туда кольцо и широким жестом вручил покупку Драко. Тот лишь отложил пакет в сторону, не удостоив его и взглядом.

— Вот теперь давайте поговорим насчет второй просьбы, — улыбнулся ювелир. Даже если его задело полное отсутствие интереса у Драко к его потрясающей работе, он этого не показал. Ювелир был все так же дружелюбен, как и в момент, когда Драко впервые переступил порог лавки. — Что еще вам показать, сэр?

— Ничего, — ответил Драко. — Меня не интересуют товары, представленные в витрине. Я хочу сделанное на заказ кольцо. Вы можете это устроить?

— Ну... разумеется.

— Я также хотел бы, чтобы в процессе создания, вы зачаровали само золото, из которого будет отлито кольцо. Я слышал, что есть парочка неплохих защитных заклинаний. Это возможно?

— Конечно. Только вам необходимо предоставить мне нечто, содержащее энергию этого человека: прядь волос была бы идеальным вариантом. И, естественно, такого рода работа стоит немалых денег, цена будет существенно выше себестоимости кольца.

— Цена значения не имеет, — отрезал Драко. — И да, это кольцо будет оплачено не за отцовский счёт. Это... подарок на выпускной одному человеку, и я бы хотел оплатить его самостоятельно.

Какое-то время ювелир молчал и лишь пристально глядел на Драко. Его взгляд метался от молодого парня к пакету с обручальным кольцом, на которое тому, видимо, было искренне наплевать, и обратно. И внезапно, к изумлению Драко, в глазах ювелира промелькнуло понимание, и он доверительно подмигнул ему.

— Не беспокойтесь, сэр, — мягко произнёс он. — Я всё прекрасно понимаю и смею заверить вас, что я позабочусь о филигранном выполнении вашего... особого заказа.

«Черт, он решил, что я гей», — с ужасом подумал Драко. — «Он подумал, что меня насильно заставляют жениться, — что, собственно, правда, — но отчего-то он решил, что второе кольцо для моего... Бойфренда или что-то вроде!»

Поначалу у Драко руки чесались переубедить ювелира — чем жестче, тем лучше, — но в итоге слизеринская натура победила, и он передумал. Пусть думает, что он гей. Довольно неплохое прикрытие, на самом деле. Пусть он считает, что нашёл родственную душу. Лучше так, чем если в один прекрасный день, его отец узнает о том, что он задумал в действительности. Тогда сразу возникла бы куча ненужных вопросов, и, хоть Драко не сомневался, что сумеет соврать, если придётся, ему бы хотелось по возможности этого избежать.

А потому единственное, что ему оставалось, это нацепить на себя нарочито нервную улыбочку и тихо выдавить:

— Спасибо, друг. Как ты понимаешь, второе кольцо намного дороже моему сердцу («Ну это хотя бы правда», — подумал он). А потому я хотел бы, чтобы это осталось сугубо между нами.

— О, конечно-конечно, я все понимаю, — воодушевился ювелир. — Пройдемте в мой кабинет и там все обсудим.

Драко зашёл за длинную стеклянную витрину и последовал за ним. И все это время он думал лишь об одном: «Я всего лишь солгал. И если этот ублюдок попытается сейчас приударить за мной, клянусь Мерлином, я убью его!».

* * *

Оставшиеся до выпускного дни пролетели для Драко совершенно незаметно: он был слишком поглощен приготовлениями к церемонии вручения дипломов, а также созданием выпускного подарка для Гермионы. Все эти ночи они проводили вместе, прикасаясь, пробуя друг друга, доводя себя до изнеможения... Но тем не менее Драко всё ещё не посягал на её девственность. Он зарекся получить, наконец, то, что он хотел, до тех пор, пока она не будет безоговорочно к этому готова... Но пока этого не случилось. В этом всем Драко видел некую иронию: в тот вечер, когда они столкнулись с Панси, он наплел что-то про девчонку, которая якобы "набросилась на него", но в реальности эта "девчонка" не решалась пойти на такой шаг. Да любой из его партнеров по квиддичу на смех его поднял бы, узнай он об этом! В том числе и Булстроуд, с содроганием подумал Драко. Но от правды никуда не денешься: Драко было хорошо с Гермионой. И пусть она всё ещё шлёпала его по рукам, когда он пытался залезть под её строгую школьную юбку, Драко было очень хорошо с ней. Это пугало... Но он больше не пытался этого отрицать. Он просто смирился с этим. Теперь он мог себе это позволить, поскольку уже начал претворять в жизнь свой план, и в результате Гермиона должна была стать неотъемлемой частью его пост-Хогвартской жизни.

На следующую же ночь после визита к ювелиру, Драко осторожно срезал прядку волос Гермионы, пока та спала, и отправил её на утро с Юпитером в Хогсмид прежде, чем Гермиона проснулась. Днем пришёл ответ от ювелира: кольцо уже начали изготавливать. Драко мог рассчитывать получить его как раз вовремя — за день до выпускного.