Дядя Саймон (джен)

Майлз внезапно проснулся при звуке шагов под дверью своей спальни. Он резко сел, пульс зачастил: что это? Посторонний в доме? Убийцы? Он потянулся, нащупывая дедов кинжал. Шаги миновали его дверь, потом идущий остановился, развернулся и пошел обратно. И на сей раз Майлз догадался, кто это. Саймон, ну, конечно. Он положил кинжал на место, ощущая себя несколько глупо. В доме полно охраны, в конце концов, и особняк Форкосиганов накрыт силовым куполом: никакие посторонние не могут здесь появиться.

Шаги стихли, и Майлз снова лег. И все же, с чего это Саймону разгуливать по особняку в — он проверил светящиеся цифры на часах — в без четверти два в свою первую же ночь здесь? Возможно, он предпочел бы вернуться в штаб-квартиру СБ. А, может, просто не в состоянии заснуть. Хотя вечером он выглядел очень усталым. Доктор Руибаль ни слова не говорил про лунатизм или что-то в этом роде, верно ведь?

Он слышал, как Саймон прошел еще дальше по коридору, и подумал, что, наверное, тому что-то понадобилось — значит, Майлз, как радушный хозяин, должен выйти и посмотреть, не может ли он чем-то помочь. Он выбрался из кровати и выскользнул в коридор, тихо ступая босиком.

Саймон стоял на площадке черной лестницы, глядя то вверх, то вниз на ее спиралеобразные пролеты, точно никак не мог решить, куда ему идти. Ночник едва бросал отсвет освещал его лицо, делая его странно старым и небольшим — но едва он расслышал шаги Майлза, как моментально развернулся на месте, и его рука машинально потянулась к бедру, где, конечно, больше не было кобуры.

— О, это ты. — Саймон отступил на шаг назад. — Что ты здесь делаешь?

Майлз сглотнул; как по-страшному знакомо звучали теперь эти слова.

— Я расслышал из комнаты, как ты тут ходишь. Что-то не так? Тебе что-нибудь нужно?

— А-а. Я думал, твоя спальня... где-то не там. Я не хотел тебя беспокоить. — Саймон чуть озадаченно посмотрел на коридор, по которому подошел Майлз, словно он сам не пришел оттуда же несколько минут назад. — У меня все нормально, Майлз. Иди спать.

В его голосе послышалась такая повелительная командирская нотка, что Майлз уже начал поворачиваться, чисто рефлекторно, когда его мозг наконец-то проснулся, и до него дошло, в чем состоит проблема. Саймон потерялся. В их особняке. Но категорически не намерен просить помощи.

— Я подумывал сделать себе чашку какао, — быстро сообразил Майлз. — Хочешь тоже? На ночь матушка Кости уходит домой, так что на кухне мы никого не разбудим. — Он пошел к ступеням, не ожидая ответа Саймона, и после небольшой паузы тот последовал за ним вниз.

Отсюда до кухни лестница спускалась крутой спиралью, и Майлз шел небыстро, но запретил себе оглядываться и проверять, узнает ли Саймон дорогу.

В кухне он зажег половину света и оглядел выстроенные в ряд буфетные шкафы.

— Обычно я был в курсе, где эта штука хранится... — пробормотал он и принялся открывать одну дверцу за другой. В недрах шкафов обнаружилось такое бесчисленное множество кулинарных ингредиентов, про большую часть которых Майлз даже не знал, зачем они. В большом неглубоком шкафу нашлась обширная коллекция специй, и Майлз озадаченно уставился на ряд баночек и коробочек. Тут Саймон невольно заинтересовался его поисками и подошел поближе. Что характерно, сахар и какао в результате отыскал именно он. Точнее, девять разновидностей сахара и три — какао.

— Что ж — заметил Майлз, разглядывая банки и пакеты с какао размером на целый ресторан, — наверное, надо попробовать каждый и заварить тот сорт, который нам придется по вкусу.

— Кое-кому из нас, — вставил Саймон, — периодически случалось готовить еду для себя самого, и опыт у меня есть.

Он выбрал одну из разновидностей сахара и одну какао и отнес на главный разделочный стол огромных размеров. Молоко найти было уже проще — в малом холодильнике, а вот отыскать сотейник, в котором можно было бы заварить порцию какао на двоих, а не на полсотни человек, удалось не сразу. Но Саймон, похоже, знал, что делает — очевидно, он не утратил кулинарные навыки вместе с памятью чипа — и в надежде получить съедобное какао Майлз положился на него: Саймон отмерял количество, а Майлз лишь следовал его указаниям. Знакомый образ действий.

У дальней стены кухни стоял небольшой столик и пара стульев, где присаживались отдохнуть во время перерывов повара. Майлз разлил исходящий парком какао по двум чашкам и отнес туда.

— Я проснулся и не понял, где я, — вдруг признался Саймон после первого глотка какао. — Я помнил, как приехал сюда вчера вечером, но не понимал, каким образом я сплю в покоях графа Петра.

— Отец меня убил бы, если бы я не предоставил тебе лучшие комнаты в доме, — с нарочитой небрежностью отозвался Майлз. — А мама вместе с тетей Элис присоединились бы к нему практически сразу, — добавил он, и был вознагражден легким смешком Саймона.

— О да. Это Элис позаботилась о цветах, верно? Едва я их увидел, они тотчас напомнили мне о ней.

— Но танцующих горничных все же не завезли, — прибавил Майлз, однако отсылка к былому разговору прошла мимо Саймона.

Тот отпил еще какао. Чашку он держал обеими руками, словно грел ладони.

— Как я мог потеряться в вашем особняке? — пробормотал он. — Это же смехотворно.

— Люди здесь вечно теряются. Мартин проработал уже месяц, и ему временами тоже случается заблудиться. Ничего особо смешного в этом нет.

Саймон поглядел на него почти раздраженно, и ему не было нужды говорить: "Месяц? Да я здесь работал тридцать лет!"

— После своего криооживления, — медленно начал рассказывать Майлз, — я как-то тут заблудился. По дороге на чердак. Стал подниматься по черной лестнице, и тут у меня случился словно провал в памяти, и я забыл, где в доме чердак. Было страшно. — Он проглотил какао, не почувствовав вкуса.

Саймон издал негромкий звук, который мог выражать понимание или согласие, но смотрел он при этом только на свою чашку, словно это была самая интересная вещь на свете, и Майлз даже не попытался встретиться с ним взглядом. Они допили какао в молчании, погруженные каждый в собственные мысли. Но затем Саймон попытался подавить зевок, и Майлз встал. Памятуя о том, каким комментариями сопроводила матушка Кости его прошлую попытку готовить на этой кухне, он сходил к раковине вымыть обе чашки и сотейник, пока явно уставший Саймон сидел. Лишь когда он закончил, Саймон поднялся на ноги, и Майлз повел его прочь из кухни. К главной лестнице, по ней наверх в вестибюль на первый этаж и далее по широким ступеням. На лестничном марше Саймон явно расслабился — очевидно, он забыл не весь дом. И все же Майлз прошел вместе с ним до самых апартаментов и распахнул перед ним дверь.

— Ты намерен мне еще и одеялко подоткнуть? — поинтересовался Саймон весьма сухо.

— Ты обычно так и делал, — возразил Майлз. — И рассказывал мне всякие истории.

— И еще иногда колыбельные пел, — неожиданно добавил Сайион. — Ты в том возрасте был чистым ужасом. Вообще-то, ты им до сих пор остался. Все в порядке. Доброй ночи, Майлз. Или уже доброе утро?

-Пока еще «ночи», на мой взгляд. — Он помедлил, неожиданно представив, как Саймон снова просыпается, не имея представления, почему он здесь, бродит по дому и теряется.

— Знаешь, — добавил он осторожно, — наручный комм у меня всегда с собой. Ты можешь просто позвонить мне, если… если тебе что-то понадобится. Я нахожусь прямо тут, и я не буду против.

— Я уверен, что у меня все будет в порядке. — Голос Саймона сейчас походил на высокую каменную стену с железными остриями поверху. Вот только Майлз привык иметь дело со стенами.

— Прежде ты никогда не стеснялся звонить мне посреди ночи, когда у тебя внезапно находилось для меня какое-то дело.

— Я в порядке.

Явная ложь. Майлз хотел было огрызнуться: "Ты что, готов попросить меня о помощи лишь в том случае, если тебе надо перерезать горло?" Но был шанс, что Саймон этого эпизода не запомнил, а если так, это было последней вещью, которую Майлз хотел бы ему напоминать. Так что он разбежался и боднул стену головой.

— У моей матери есть одна поговорка. — Он втянул воздух, почувствовал, как лицо заливает краска, но эту стену мог снести лишь один конкретный сорт динамита. — Наверняка ты ее уже слышал раньше. "В 'помоги мне' столько же слогов, как в 'люблю тебя'". Позволь помочь тебе, дядя Саймон.

— Боже, ты настоящий сын своей матери, — выговорил Саймон тоном, средним между ругательством и восхищением. — Ладно, ладно, как пожелаешь. Если я снова... если у меня опять возникнут какие-либо проблемы, я тебе позвоню.

— Спасибо, — проговорил Майлз шепотом, покосился на Саймона и неожиданно потянулся его обнять. Саймон посмотрел на него так, как если бы ясно сказал: "Что это за баловство!" — но все впечатление подпортил легкий вздох в то мгновение, когда его крепко обняли.

— Боже, Саймон, ты даже не представляешь, как я рад после всего видеть тебя у нас дома.

— Дома, — мягко повторил Саймон. — Если у меня когда-то и был дом, то он здесь. — Он чуть отстранился Майлза и огляделся. — Тогда мне стоит выучить его план получше, как думаешь?

— Утром мы с тобой пройдем по всему особняку, пока ты не начнешь снова свободно в нем ориентироваться. — Майлз задрал голову и улыбнулся: — Спокойной ночи.