Вместе (гет)

— Не хочу к лопухоидам, — заявила Чу, когда Таня тащила свои вещи, чемодан с привидениями и сверток с Черными Шторами к выходу из замка.

«Поздно спохватилась», — пыхтя от тяжести, ответила девочка. Только под конец пути она сообразила, что нужно было воспользоваться заклинанием.

Сказать по правде, Тане тоже не хотелось улетать. Но она, впрочем, как и Чу, понимала, что иначе нельзя. В замке оставались лишь Ягун и некромаги, которым некуда было лететь. Последних вообще вряд ли бы отпустили в мир смертных, даже если бы были варианты.

— Целый месяц у твоих ненормальных родственников, — продолжала Чу. — Это взвыть можно! Но, с другой стороны, и никаких уроков и глупых детишек. Ты сможешь больше тренироваться. Проведем наконец-таки ритуал, сварим несколько веселых зелий и смотаемся на Лысую Гору.

Такой расклад Тане нравился. А то, что Новый Год придется провести с Дурневыми, не очень огорчало, в конце концов, во всем можно найти свои плюсы. «А преподы про Лысую Гору не узнают? — забеспокоилась Гроттер, особо не вслушиваясь в скучную речь Поклёпа о правилах поведения. — Они ж следить будут за учениками».

— Даже если узнают, что они сделают? Поругаются и забудут. Я уверена, что половина учеников накосячит чуть ли не до раскрытия магии лопухоидам. Так что у взрослых останется время лишь на чистку мира смертных от ненужных свидетельств.

«Может, ты и права», — согласилась Таня, хотя все равно решила для себя, что особо наглеть не стоит. Она попрощалась с Ягуном и Ванькой, обменялась с ними адресами и уселась на контрабас. Пора было в путь.

* * *

Дурневы встретили Гроттер без особого восторга. Можно сказать, что вообще без восторга — даже не улыбнулись. Что ж, это было предсказуемо. Хорошо, что впустили. Обещали поговорить утром, но как обычно замотались. Тетя Нинель, правда, пыталась отправить Таню в школу, но та сразу заявила, что у нее каникулы, и ничего она делать не собирается. По легенде, девочка все это время проучилась в закрытой школе, и сейчас всех учеников отправили на отдых перед следующим семестром. Дурнева если и не поверила, то возражать все равно не стала.

- Сразу лучше не светиться, — сказала Чу, когда Дурневы ушли по своим делам. Им не хотелось оставлять Таню одну в квартире, но они так и не придумали, как решить эту проблему.

— Предлагаешь побыть немного пай-девочкой? — уточнила Таня, шарясь на кухне в поисках подходящей кастрюли.

— Ага, — подтвердила Чу.

— Варить-то где будем? — Гроттер таки нашла чугунную посудину, о которой Дурневы вряд ли вспомнят. Дно у нее было толстое, стенки прочные.

— В комнате, думаю, не стоит, так как там пожарная сигнализация… Хм… — Чу задумалась пока Таня искала алюминиевую и стальную ложки. — Можно одно заклинание использовать…

В итоге, через полчаса все было готово для изготовления ритуального зелья. Таня опасалась, что не сможет сварить его правильно, несмотря на то, что на уроках Клоппа она вполне справлялась, поэтому Чу взяла тело под контроль и принялась резать ингредиенты пока кастрюля с медицинским спиртом нагревалась над маломощной горелкой.

— Все-таки, памяти тела немного не хватает, — через некоторое время заметила Чу.

— А что так?

— Раньше я делала все это намного быстрее, — ответила Чу, высыпая мелко нарезанный корень мандрагоры в отдельную посудину. — Тебе нужно тренироваться больше.

Дальше варка зелья проходила в молчании. Чу варила по памяти, хотя использовала этот рецепт всего один раз пару сотен лет назад. Все-таки пребывание в чужом теле давало свои плюсы: за все это время можно было научиться оперировать памятью, быстро находить нужную информацию, хотя это не всегда получалось.

Когда зелье стало молочного оттенка, Чу добавила в него кровь дракона, сняв перед этим с него заклинание консервации. А через несколько минут все было готово.

— Теперь можно провести ритуал, — заключила Чу и достала из таниного футляра свои кольца.

Их было несколько, у всех была своя история, но сейчас это не имело никакого значения. Чу опустила их в остывшее зелье, а затем иглой уколола палец.

— Я не знаю, как на ритуал влияет то, что нас двое, поэтому нужно накапать крови и при моем руководстве телом, и при твоем, — сказала она, а затем добавила. — И так же с заклинанием.

Так и поступили.

Ритуал должен сделать кольца невидимыми для всех кроме Тани и Чу. Так же они договорились, что использовать лучше только одно из них, чтобы не вызвать подозрений, если вдруг кто-то застанет Чу за колдовством. Одна-две красные искры — это ещё куда ни шло: Таню и так считали странной, но множество — это уже ненормально.

— И на сколько его хватит? — спросила Гроттер, когда все было закончено.

— Теоретически, на пару лет. Кровь Гоярына мощная, так что даже перебоев не должно быть.

— Перебоев? Из-за чего? — удивилась Таня, убирая стол от остатков ингредиентов.

— Когда магия накладывается на магию, может произойти всё, что угодно, — философски заметила Чу, хмыкая.

— Когда опробуем? — Гроттер было любопытно, что из всего этого получилось. К тому же, ей совершенно не хотелось в самый ответственный момент попасть впросак.

— Можно сегодня на Дурневых эксперименты провести. Сначала ты воспользуешься светлым или нейтральным заклинанием, потом «Туманусом». Должны убедиться, что твоя магия проходит только через твое кольцо. Потом я, правда, без светлой магии. Тоже обойдемся «Туманусом», ведь если отреагирует твое кольцо, хотя бы не ухлопаем его.

Так и поступили. Таня усыпила дорогих родственничков, а затем они с Чу пошарились по закрытым комнатам и даже к Котлеткиным заглянули, которых этим вечером дома не было.

* * *

Прошло уже несколько дней с момента прилета Тани. И, как и следовало ожидать, начался поток писем. Первое пришло, точнее прилетело поздно вечером от Ягуна. Парень, в своем стиле, писал без знаков препинания, явно торопясь выплеснуть весь поток сознания на кусок бересты, который нашёл скорее всего в магпункте. Он рассказал, что с ним все хорошо, но немного скучно одному. Конечно, среди оставшихся были некромаги, но те были сами по себе и вообще постоянно где-то бродили, что доводило Поклепа до бешенства, так как он не мог их поймать. «Если бы поймал, то хуже было бы ему», — подумала Таня, продолжая читать. Ягун писал, что в Тибидохсе во всю идет стройка: Сарданапал созвал, казалось бы, весь народ, живущий на Буяне, даже русалок. «Кстати, — парень опять отвлекся , — как оказалось Поклеп в русалку того Влюбился Вот почему он такой странный был Кажется это кто-то из купидонов решил ему отомстить».

Таня хихикнула, вспоминая тот странный монолог Поклепа в тёмном коридоре.

— Решил на старости лет молодость вспомнить, — ехидно заметила Чу.

— Да ладно, не старый он, по крайней мере, не старше Сарданапала, — заступилась Таня, возвращаясь к письму.

Дальше было сплошное, но очень милое и забавное балобольство.

Второе письмо было от Ваньки. Он рассказывал про свои будни. Не желая жить с родителями, он убежал к бабушке. И в отличие от Тани ему пришлось ходить в школу, где он не смог избежать неприятностей… хотя тому лопухоиду так и надо было. Письмо было добрым аккуратным (а вот письмо Ягуна было в каких-то подозрительных пятнах и пахло майонезом с рыбой).

— Забавный мальчик, — хмыкнула Чу.

Пока Таня читала письма, купидон, доставивший их, начал возмущенно пищать. Девочка повела его на кухню. Наплевав на все секретные волоски, оставленные Пипой, она решительно открыла шкаф, в котором хранились сладости. Тане было не жалко накормить замерзшего купидона, поэтому она подавала ему всякие вкусности до тех пор пока не поняла, что переборщила. Не зная границ, эти обжорливые существа могли впихнуть в себя хоть тонну вкусной еды, вот только их крылья не были рассчитаны на подобное.

— Беда, — протянула Гроттер, разглядывая округленного, довольно икающего младенца.

А уже через несколько минут купидон сладко заснул. Послышались чьи-то шаги, поэтому, не зная, что делать с крылатым младенцем, Таня просто запихала его в шкаф, надеясь, что к утру он очнется и улетит. Избежав столкновения с дядей Германом, девочка выскочила из кухни.

Утром купидона уже не было в квартире Дурневых. Радуясь, что все обошлось, Таня начала готовиться к полету на Лысую Гору: нужно было заранее приготовить согревающие и защитные зелья. На этот раз все делала Гроттер, так как Чу считала, что она должна справиться с этим, а если не справится, то сама виновата.

В воскресенье, когда тетя Нинель и Пипа умотали в боулинг, а Таню, естественно, не взяли с собой, девочка собрала рюкзак, тепло оделась, выпила зелья и уселась на контрабас, предвкушая веселое путешествие.

— А тебе хотелось бы в боулинг? — вдруг спросила Чу от нечего делать.

— Да ну, скучно. Драконбол куда интересней этих лопухоидных изобретений, — отмахнулась Таня.

— О, старое и родное высокомерие. Далеко пойдешь, девочка моя, — хмыкнула Чу.

Таня ничего не ответила, хотя на мгновенье почувствовала стыд.

* * *

Лысая Гора Тане понравилась. Милое гостеприимное местечко, что в следующий раз его захочется посетить лишь по крайней необходимости.

— Нам нужны ингредиенты для зелий, — распоряжалась Чу, — и кое-какие артефакты, которые я зарыла здесь пару веков назад.

Она гоняла Таню по различным лавкам и магазинам, которые порядочные девочки обычно не посещают. Денег у Гроттер не было, лишь какие-то жалкие остатки от стипендии, но Чу не зря слыла самой опасной ведьмой всех времен и народов, ведь помимо силы и последователей она имела информацию и знала о всех скелетах в шкафах каждого продавца. Те готовы были отдавать все, что угодно, лишь бы эта рыжая девчонка побыстрее ушла и забыла к ним дорогу.

Когда сумка уже была полна всем необходимым, а день подходил к концу, Таня отправилась к тому месту, где спрятала контрабас. Лететь обратно было не так весело. Во-первых, Гроттер вымоталась, бегая по острову в поисках всего необходимого. А во-вторых, это необходимое весило немало, да и норовилось постоянно слететь в океан. Тане постоянно приходилось подстраховывать сумку и следить, чтобы она ненароком не сорвалась с креплений.

— Не ворчи, — не выдержала Чу. — Я говорила, чтобы ты лучше подготовилась. Ты знала, что мы на Лысую Гору не развлекаться летим, так что могла предугадать, что нужно выучить определенные заклинания.

Таня ничего отвечать не стала. В конце концов, в словах Чу была доля правды.

«Что мы вообще будем делать со всем этим барахлом?» — вслух разговаривать было невозможно, Таня даже свои мысли почти не слышала.

— Один из талисманов, к примеру, позволит тебе быстрее научиться телепортации, — ответила Чу. Ей-то ничто не мешало говорить. — Твое тельце еще мало развито и неспособно на серьезное волшебство, несмотря на огромные запасы магии. Ручки слабенькие, мышление негибкое, выносливость лишь физическая, да и то до определенного момента. Храбрости лишь слишком много. Не просто так я заставляю тебя бегать и самостоятельно учиться. Нужно было раньше начать, но я сама еще в себя не полностью пришла. В общем, первое время тебя будут спасать артефакты. Нужно будет лишь просчитать их совместимость.

«А зелья?» Какая-то сумасшедшая птица чуть не врезалась в Таню, и ей пришлось резко отклониться в сторону, при этом следя за сумкой. Подогревающее зелье, к тому же, похоже, уже перестало действовать, так как Гроттер почувствовала холод в ногах. Еще не критично, но Таня надеялась, что успеет прилететь в Москву до того, как выветрится заклинание, ведь наложить новое в воздухе не получится.

— Зелье невидимости и зелье от простуды будешь варить сама в целях саморазвития. Зелье трансформации — под по моим присмотром: компоненты в него входят дорогие, а запороть его можно еще на первом этапе. Зелье удачи сварю лично сама, так тебе такое доверить нельзя, несмотря на твой незаменимый опыт приготовления чая для Нинель. И остаются еще несколько зелий, которые я мечтала сварить в молодости, но не могла найти на это время среди плотного графика грандиозных планов по захвату мира.

Таня усмехнулась. Сегодня Чу была на удивление разговорчива. Похоже, она предвкушала эксперименты, которые сможет провести.

* * *

К дому Таня полетела, когда солнце давно зашло за горизонт. Девочка чувствовала себя выжатой, и ее единственным желанием было плюхнуться в теплую постель и уснуть. Но Гроттер понимала, что Дурневы уже вернулись домой и точно обнаружили отсутствие подопечной. Так что пришлось приземлиться возле подъезда и пониматься до квартиры пешком, ведь было бы странно, если бы Таня появилась в квартире через окно.

Ключей в кармане не обнаружилось. «Или кто-то вытащил, или выпали», — с досадой подумала Гроттер. Пришлось тянуться к звонку и несколько раз энергично нажимать. Девочка уже готова была выслушать поучительную занудную речь по поводу того, что она неблагодарная дрянь и только будущие уголовницы шляются непонятно где.

Но никто не подошел к двери. Никаких звуков со стороны квартиры не раздавалось, словно там вообще никого не было. Чувствуя неладное, Таня произнесла: «Туманус прошмыгус», — и спиной протиснулась внутрь. Родинка на носу запульсировала. Не теряя времени, Гроттер открыла дверь и затащила в квартиру контрабас и сумку. Только тогда она учуяла странный запах.

— Опять нежить? — удивилась Чу.

— Не может быть, — прошептала Таня, осторожно пробираясь к двери в комнату.

Вдруг на нее сверху что-то капнуло. Машинально проведя рукой по волосам, Гроттер почувствовала что-то липкое. Взглянув на ладонь и обнаружив, что она испачкана в чем-то красном, девочка вскинула голову. На потолке красовались красные следы, ведущие в сторону спальни тети и дяди. Но Таня не пошла туда, так как услышала непонятные звуки со стороны гостиной.

Крепко сжимая кулак и готовая выпустить боевую искру в любой момент, Гроттер решительно толкнула дверь. И замерла, от удивления открыв рот: на диване, закинув ноги на столик, восседали Поручик Ржевский и Недолеченая Дама и пялились в экран телевизора. Ржевский в одной руке держал пульт дистанционного управления и хаотично нажимал на кнопки. В другой руке он держал бутылку с кетчупом и периодически пытался выпить содержимое, вот только кетчуп отвратительными пятнами оставался на обивке дивана. Дама в это время громко возмущалась, что хочет посмотреть передачи про медицину, и ей совершенно неинтересны война и метание кинжалов.

— Что здесь происходит? — громко спросила Таня, преодолевая удивление.

— Что-что, — передразнил Поручик, — не могу разобраться в этой лопухоидной технологии. Лучше бы помогла, Гроттерша.

— Кто вас из чемодана выпустил? — грозно спросила Таня, оглядываясь по сторонам и оценивая тот бардак, что эта парочка здесь устроила.

— Это была неприятная девица с толстой физиономией. Не пожелала слушать про мою язву, — пожаловалась Недолечеенная Дама, театрально кашляя. — А визжала просто отвратительно…

— Пипа!? — воскликнула Таня. Вот и оставляй после этого вещи без присмотра. — Где она? И где Дурневы?

Они все точно должно были уже вернуться. Девочка не понимала, как это безобразие вообще могло произойти, и что с ним делать дальше.

— Младшая в нашем чемодане, — хохотнул Поручик, отбрасывая бутылку из под кетчупа в сторону. — Это единственное место, куда мы не можем проникнуть из-за кожи Минотавра. Старшие…

— Эта грузная тетка, — перебила Недолеченная Дама, всхлипывая, — кинула в меня какой-то тряпкой. Такой сквозняк подняла! Я могла простудиться! А как орала, как орала…

— Где Дурневы? — Таня начала злиться. — Отвечайте, иначе вам мало не покажется.

— На балконе, — даже не испугавшись, ответил Ржевский. — Там холодно, поэтому мы тоже туда не полезли.

Проведя рукой по лицу и громко выдыхая, Гроттер попыталась взяться себя в руки и придумать, что делать дальше. Чу молчала. Похоже, она считала, что Таня сама должна выпутаться из этой ситуации. В конце концов, смертельная опасность им не грозит.

— Где чемодан? — как можно спокойней спросила девочка.

— Там, — Дама махнула рукой за диван.

Таня бросилась к чемодану. Там и правда кто-то сидел и хныкал. Как у Пипы только терпения хватило столько продержаться? Но главное, что отметила Гроттер, что печать была цела, а значит можно будет загнать привидений обратно. Осталось самое сложное.

— Пипа, вылезай оттуда! — велела Таня, дернув за ручку.

— Не вылезу! Это ты виновата, ведьма проклятая! — отозвалось изнутри.

Ржевский заржал и слетел с дивана. Он начал кружить под потолком и громко выть, изображая Безглазого Ужаса. Недолеченная Дама принялась причитать, что эти ужасные звуки сводят ее с ума, и ей нужна настойка от головной боли. Таня не смогла это долго терпеть. Она вскочила на ноги и запустила в каждое привидение по дрыгусу. Те закричали от ужаса и втянулись в стены. Девочка понимала, что это ненадолго, но она точно выиграла немного времени.

— Пипа, немедленно вылезай оттуда, иначе я тебя заколдую!

Похоже, это была неправильная тактика, так как Дурнева вцепилась в крышку с той стороны еще сильнее, а ее голос стал еще пронзительней. Таня бесполезно дергала за крышку, уставая все сильнее и сильнее. К тому же сказывалось общая замотанность организма после перелета.

— Пипа, не заставляй меня прибегать к крайним мерам, — рассердилась Гроттер.

Ей уже надоела эта глупая ситуация. К тому же, ор Дурневой начал немного раздражать. Таня направила кольцо на чемодан и застыла, не зная, какое заклинание лучше всего применить. Чу все еще молчала. Дед, как назло, был с ней солидарен.

«Лишь бы не переборщить», — с надеждой подумала Таня и произнесла согревающее заклинание, вкладывая в него больше сил, чем требовалось для стандартного применения. Конечно, с поджигающим было надежней, но Гроттер не хотела случайно спалить квартиру... или Пипу. Она понимала, что кожа Минотавра защитит Дурневу от магии, но никто не отменял щель под крышкой, что периодически образовывалась во время борьбы. И когда эта щель возникнет еще раз, то заклинание втянется внутрь, и Пипа должна будет почувствовать такой жар, что просто не сможет оставаться в чемодане.

— Пипа, — угрожающе проговорила Таня, — последний раз говорю, выходи.

— Отстань, чудище! — ревела девочка.

Гроттер принялась дергать за крышку, надеясь, что ее задумка сработает и никто не пострадает. Ржевский и Недолеченная Дама выплыли из стен и начали внимательно наблюдать за происходящим.

— Как она кричит, — расчувствовалась Дама. — Наверно, у нее что-то болит.

— Надо моим кинжальчиком проверить, где у нее там болит, — вставил свои пять копеек Поручик.

Вдруг крышка резко откинулась, отчего Таня свалилась на пол, а Пипа, как укушенная, выскочила наружу. Местами, ее одежда дымилась. «Переборщила, — с досадой подумала Гроттер. — Хотя так ей и надо».

Пипа все еще голосила во все горло и бегала по комнате, преследуемая Ржевским.

— Именем повелителя духов возвращайтесь назад! — произнесла Таня и дотронулась до печати.

Что-то вспыхнуло, а затем завертевшийся смерч затянул привидений в чемодан. Облегченно вздохнув, Таня уселась сверху захлопнувшейся крышки. Она протерла лицо ладонями и посмотрела на Пипу, которая перестала вопить и сейчас затравлено пялилась на Таню.

— Скажи, пожалуйста, кто тебя вообще просил заглядывать в чемодан? — устало спросила Гроттер. — Я в твоих вещах когда-нибудь рылась?

— Ну и что? — голос Дурневой дрожал. — Это моя квартира, моих родителей. И все вещи тут мои…

— Мне открыть чемодан? — перебила Таня, которой давно надоела эта пластинка.

— Ты не посмеешь, — Пипа начала пятиться назад. — Я расскажу все родителям, и тогда тебя точно отправят в колонию для несовершеннолетних.

— Точно, твои родители, — Таня поднялась на ноги и быстро направилась в сторону комнаты Дурневой.

Ржевский действительно не обманул, и тетя Нинель с дядей Германом оказались запертыми на балконе. Им повезло, что застав безобразие, учиненное приведениями, они не успели раздеться, поэтому сейчас если и замерзли, то не опасно.

— Ты, — прорычала тетя Нинель, когда Таня дернула за шпингалет, освобождая родственников. — Это все ты…

Она грозно надвигалась на девочку, дядя Герман жался где-то сзади. «Надо было их усыпить», — запоздало подумала Таня, стараясь держаться от Дурневой на безопасном расстоянии.

— Это все ты, неблагодарная девчонка! Все те странности, что случались с нами, устроила ты. Да!?

— Нет, конечно! — воскликнула Таня.

Ей уже даже не верилось, что тетя Нинель могла верещать от страха, увидев приведение. Как-то не складывались эти два образа. Тане было интересно, сколько они просидели на балконе, и насколько хорошо они слышали крики Пипы.

— Ты чертова ведьма! С твоего появления в нашем доме, не было ни одного дня, когда я не жалела, что мы взяли тебя к себе, приютили!

— А она сильно разозлилась, — заметила Чу. — Наверно, сильно перенервничала. Может даже похудеет.

— Не подходите ко мне, — прохрипела Таня. — Раз я ведьма, заколдую вас.

— Что? — взревела тетя Нинель. — Как ты смеешь угрожать мне?

Она быстро направилась в сторону девочки. Та ничего не успела сообразить, а кольцо уже выпустило две зеленые искры, которые незамедлительно врезались в огромное тело Дурневой. Тетя Нинель заорала не своим голосом и осела на пол, дядя Герман прижал ручки ко рту и с ужасом смотрел то на Нинель, то на Таню.

— Что… что ты сделала? — пролепетал он, готовый упасть в обморок или забыться в образе кролика Сюсюкалки.

Таня не сомневалась, что искры были холостыми, но все же обжигающими. Она мысленно поблагодарила деда и, скрестив руки на груди, сказала:

— Это замедленное заклинание превращения. Если вы причините мне вред или как-то поспособствуете этому, оно сработает.

— Вон из нашего дома! — закричал дядя Герман, разрываясь: он не знал или остаться с Нинель, или сбегать за водой для нее.

— А как же ваши журналисты? Что они скажут, когда узнают, что вы выгнали бедную родственницу на улицу? Как же ваша репутация? — Тане не хотелось лишиться единственной крыши над головой, даже такой.

— Змеюка, — прохрипела тетя Нинель, хватаясь за сердце. — С самого детства ты терроризировала нас. Я всегда знала, что ты злая. Не просто будущая уголовница, а само зло или одержимая злом.

— Сколько пафоса, — фыркнула Чу.

— Что вы несете?! — воскликнула Таня, сжимая кулаки.

Она и сама не знала, почему эти слова задели ее. Дурневы и раньше оскорбляли ее, но что-то во всем этом показалось настоящим, словно тетя Нинель не просто думала, что Таня такая, а имела еще и доказательства.

— Где наша собака? Мы любили ее… тебе было три года, когда она пропала… после того, как она укусила тебя… — казалось, еще чуть-чуть и тетя Нинель разревется. — А пожар в комнате Пипы? А те кошмары, что мы с Германом видели? И твой плач. Он разрывал душу, давил на психику. Однажды Герман чуть не выпрыгнул из окна, лишь бы не слышать его. Это все ты, я уверена. Но потом все вдруг прекратилось. Я решила, что все это было лишь игрой воображения, да и года были неспокойными. Полтора Километра сбежала… А потом был этот Кролик, разгром в квартире, непонятные твари, искры, твое исчезновение, появление, а затем эти привидения… Все ты.

Таня качала головой. Она не верила. Она не понимала. Костяшки побелели, а ногти больно впились в ладони.

— Сотри им память, — велела Чу. — Это не должно остаться у них в памяти.

Таня ошарашено смотрела на тетю Нинель и суетившегося вокруг нее дядю Германа, который пытался поднять ее на ноги.

— Я все это делала, в детстве?

— А как же? Кто еще? — скривился Дурнев. — Кто еще может быть виновен, как не дочь этого ненормального Ленчика Гроттера?

— Сотри им память! — взвизгнула Чу, которая сразу поняла, в чем тут дело. — Гроттер!

Но девочка словно не слышала крика в голове. Она пыталась осмыслить то, что услышала. Одна ее часть уверяла, что Дурневы все придумали, что все это просто не могло произойти. Но с другой стороны, зачем им это? У них и так хватало оскорблений и поводов.

Сознание качнулось, а затем Таня ощутила удар такой силы, что на мгновенье забыла, как дышать. Красная пелена затмила глаза, а затем девочка поняла, что потеряла контроль над телом. Когда Чу делала это неосознанно, ощущения были другими. Таня словно улетала. Сейчас все было иначе. Было больно и обидно до слез.

— Прости меня, девочка моя, но я должна была, — тихо проговорила Чу, направляя руку с кольцом на Дурневых.

Таня заметила, что в глазах родственников полыхнул страх. Они не знали, что с ними будут, но интуиция их так и кричала, что ничего хорошего.

Чу дважды произнесла заклинание стирания памяти. У нее был большой опыт по части ментальной магии, поэтому она легко нашла нужные воспоминания и удалила их. Таня видела себя младенцем, видела пылающие красные глаза. Через Германа она увидела труп собаки. Он не хотел говорить Нинель, а все списал на дворовых мальчишек. Видела пожар и слышала свой крик. Видела, как швейная игла вонзилась в руку Нинель почти до конца. Видела ножницы, кромсающие одежду…

Чу стерла слезы с лица и опустила руку, перед этим усыпив Дурневых. Оставалась еще Пипа.

— Это… — проговорила Таня и замолчала, не понимая, что вообще хотела сказать.

Пипу Чу нашла в соседней комнате, но по виду девочки сразу поняла, что та все слышала. Незамедлительно ведьма частично стерла из памяти девочки услышанный разговор.

— Я не знаю, как ты это сделаешь, но ты сама все объяснишь своим родителям. Я стерла им память. Единственное, что они помнят, так это то, что вернулись поздно ночью пьяные после дня рождения какой-то важной шишки. Если хоть какие-то подозрения упадут на меня, то наложенное заклинание сработает. Запомни, они не должны знать ни про приведений, ни про магию, ни про что-либо с этим связанное. Поняла?

Пипа испуганно кивнула.

— Чудесно, — Чу выдавила улыбку и потрепала Дурневу по голове. — Забавно, но вот к чему приводит длинный нос.

И, захватив из гостиной чемодан, а из коридора контрабас с сумкой, отправилась в комнату Тани, которую Ржевский с его ужасными шуточками не тронул.

— Чу… — проговорила Гроттер.

— Все хорошо, — ведьма быстро переоделась в пижаму и легла на кровать. — Это вполне нормально. Хаос покидал меня. Я догадывалась, что во время моей спячки что-то такое могло происходить, но не думала, что все было именно так.

— Ужасно…

— Ты не виновата. Это моя магия, моя сущность творила все это, — Чу вздохнула. — Сейчас нам нужно поспать и набраться сил, а обо всем лучше подумать утром или вообще забыть.

— Верни мне мое тело, — попросила Таня.

— Утром.

— Хорошо.