Вместе (гет)

— Привет.

— Здравствуй.

— Давно ты тут?

— Давно, но только недавно проснулась.

— Ты причинишь мне вред?

— Нет.

— Ты тут навсегда или только в гостях?

— Навсегда в гостях.

— Если Дурневы узнают, они будут ругаться…

— Не узнают.

— Обещаешь?

— Даю слово.

— Меня Таня зовут. А тебя?

— Я знаю… Чума… меня зовут Чума… Чума-дель-Торт.

— Какое страшное имя. Я буду называть тебя просто Чу. Хорошо?

— Хорошо.

Таня Гроттер проснулась на рассвете от холода. Её одеяло сползло на пол, а форточка в комнату почему-то оказалась открытой. Девочка поёжилась, потерла одну ногу о другую, нагнулась за одеялом, укрылась. Стало заметно теплее. Конечно, нужно было и форточку закрыть, но сонная Таня была не в состоянии этого сделать.

— Доброе утро, — отозвалась Чу. Она всегда была бодрая, словно ей сон и не нужен был, а ведь они обе проспали всего часа четыре, так как Таня допоздна засиделась за книгами.

— Доброе, — буркнула Гроттер.

— Поднимайся, сегодня тяжёлый день.

Таня застонала, полностью скрываясь под одеялом. Теперь ей ещё больше не хотелось вылезать на холодный воздух. К тому же, в школе должна будет состояться контрольная, что совершенно не красило день, так еще и Чу была на удивление разговорчивой. Обычно она молчит или просто комментирует происходящее.

— Давай, девочка. Сейчас и Нинель ворвётся.

И как в воду глядела. Всегда у нее так.

Тётя с шумом открыла дверь, зорко оглядела комнату, нахмурилась.

— Еще валяешься? — грозно спросила она, на что Таня лишь закатила глаза. — Живо поднимайся. Ещё завтрак готовить.

— Да, тётя Нинель, — послушно проговорила девочка, откидывая одеяло в сторону.

Дурнева удовлетворённо кивнула и отправилась на кухню. Недолго думая, Таня поднялась. Нужно было поторопиться, чтобы лишний раз не разозлить тётю. “Когда же всё это закончится?” — думала девочка, переодеваясь.

— Осталось немного, — отозвалась Чу.

Гроттер давно прекратила попытки угадать, что же именно произойдет, ведь Чу отказывалась рассказывать. Она просто однажды обмолвилась, что Таня скоро покинет родственников, но когда же произойдёт это счастливое событие, так и не сообщила. Правда, сейчас Таня ощущала беспокойство по этому поводу.

— Перебери гречку, — велела тётя Нинель, когда Таня появилась на кухне.

Девочка послушно села за стол, рассыпала крупу и принялась отсеивать темные зерна, которых и так было очень мало. Изредка Таня поднимала голову и смотрела на своё отражение в большой никелированной вытяжке над плитой. Единственное, что её интересовало, это родинка на кончике носа. Чу давно уже перестала пытаться впихнуть в голову Тани мысль, что родинка эта ничуть не уродливая. А дразнят девочку лишь потому, что она на это реагирует.

За завтраком Таня ковырялась в каше, почти ничего не ела. Настроение испортилось, а интуиция кричала, что должно произойти что-то страшное. Даже треклятая родинка пульсировала, жгла. Гроттер вздохнула, одновременно с ней вздохнул дядя Герман.

— Что такое, пампушечка? — заботливо поинтересовалась тётя Нинель.

— У меня ужасно болит голова, — пожаловался Дурнев. — Мне приснился страшный сон.

Пипа и тётя Нинель удивлённо уставились на него. Таня же проигнорировала заявление родственника. Ну, сон и сон. Даже несмотря на то, что обычно дяде Герману сны не снятся.

— Что же ты видел? — аккуратно спросила тётя Нинель.

— Старуха, — понижая голос, ответил дядя Герман. — Страшная, жуткая. Старуха с красными глазами и отвратительной слюнявой челюстью. Её руки были отделены от тела и болтались в воздухе. Отдельно! Она протянула их ко мне, схватила за шею и потребовала… — Дурнев сглотнул, явно переживая заново весь тот ужас, что ощутил во время сна. — Она сказала: "Отдай мне то, что она прячет!"

Таня почувствовала, что Чу напряглась. Мало того, во время рассказа Германа девочка начала терять контроль над телом. Это было не по прихоти Чу, точнее, из-за неё, конечно, но Чу делала это неосознанно. Руки сами схватились за столешницу.

— Перестань, пожалуйста, — взмолилась Таня. — Успокойся.

Стол дёрнулся, и кружка с чаем тут же опрокинулась. Пипа завизжала, ошпаренная горячим напитком.

— Прости, — рассеянно произнесла Чу, отрезвленная вскриком Пипы.

— Прости? — удивилась Дурнева-младшая. — Ты ошпарила меня! У меня ожог!

И закатила истерику. Таня мужественно выдержала нападки родственников, поле чего пошла одеваться, а затем отправилась в школу.

* * *

Училась Таня средне: гуляла между тройками и пятёрками. Иногда ей помогала Чу, особенно если вопрос касался истории или математики. Друзей у Гроттер не было. Так, некоторые приятели, но ни одного из них девочка не могла назвать близким. Правда, Чу настаивала на том, что стоит подружиться с Геной Бульоновым, мол, у мальчишки есть потенциал. Таня же не видела в нём ничего интересного.

Как оказалось, контрольную отменили и вместо неё устроили экскурсию. Так как Пипа не пришла, прикрываясь мнимым ожогом, учитель велела Гроттер лезть в автобус, чтобы деньги не пропали. Дурневы Тане никогда ничего не покупали сверх нормы. Никаких театров, кино и музеев. Благо, кормили и одевали сносно — и на том спасибо. Больше Тане ничего нужно не было, ведь, благодаря невероятным умениям Чу, девочка всегда попадала туда, куда хотела, абсолютно бесплатно.

Гроттер понимала, что эту экскурсию Дурневы припомнят ей, и не раз, но решила, что подумает об этом позже, а сейчас стоит насладиться поездкой в Оружейную палату. Сидя в автобусе рядом с Бульоновым, Таня пялилась в окно и рассматривала виды. Краем глаза она заметила какую-то странную собаку, но долго на ней не задерживалась. Но Чу была не согласна. На мгновенье она перехватила контроль, и голова Тани резко повернулась в сторону окна. На дороге там, где раньше была собака, стояла высокая рыжеволосая женщина в странном оранжевом плаще.

— Она откуда здесь? — недовольно проговорила Чу, а Таня ощутила её злость и… зависть?

"Кто это?" — спросила девочка, но Чу не стала отвечать, проигнорировала.

— Я не понимаю, — бормотала она. — Не понимаю.

— Что именно? — раздражённо спросила Таня, которой уже порядком надоело странное поведение Чу.

Генка Бульонов удивленно уставился на Гроттер, но та даже не смотрела в его сторону. Решив, что невежливо мешать людям разговаривать самим с собой, мальчик вернулся к своим делам.

— Откуда взялась старуха, — ответила Чу.

— Старуха и старуха, — Таня пожала плечами. — Просто кошмар.

— Не просто! — вдруг воскликнула Чу, а Гроттер отчётливо почувствовала её злость.

— Я не понимаю, — обиженно прошептала девочка, не привыкшая к подобным вспышкам.

— Не понимаешь, — согласилась Чу, успокоившись. — Старуха с красными глазами и оборванными руками — это я, точнее, то, что осталось от моего тела. Тогда.

Таня не знала, что ответить. Она никогда не думала, что Чу такая... такая... даже слово не могла подобрать.

— Ты говорила, что твое тело утащили твои слуги и похоронили, — тихо проговорила Таня.

— Да. Но я этого не помню. Могу судить лишь по той информации, что узнала по сохранившимся каналам связи. Прошло десять лет с той роковой ночи, пять лет с моего пробуждения, но только сейчас я чувствую, что что-то начало происходить. Всё это не может быть совпадением.

— Что именно?

— Да всё это: сон Германа с моим участием, появление друзей твоих родителей…

— Друзей?

— Может, и не друзей, но хороших знакомых. Та женщина, что мы сейчас видели, одна из них. Они наблюдают, ждут чего-то.

— Чего? — Таня не понимала, и всё это ей совершенно не нравилось.

— Не знаю.

— И что делать?

— Ждать.

На этом разговор был окончен. Автобус как раз доехал до музея. Выйдя на улицу, Таня потянулась, чтоб размять мышцы. Нужно было сдать куртку в гардероб, выслушать инструкцию, а потом можно заняться осмотром.

— Дай мне своё тело, — вдруг попросила Чу, когда они оказались внутри.

— А экскурсия? — Таня не хотела отказывать, но так хотелось посмотреть на экспонаты.

— Я не стану тебя отключать.

Таня и Чу существовали в одном теле. Точнее, это Таня однажды обнаружила, что не одна. Она знала про диссоциативное расстройство идентичности, услышала взрослый разговор и испугалась, что больна, что Дурневы ещё больше на неё разозлятся. Или ещё хуже — отправят в психушку. Но все оказалось совершенно другим. Чу объяснила, что она вселилась в тело девочки, чтобы не погибнуть. Она обещала, что просто будет соседкой и не станет на что-то претендовать. И они привыкли друг другу. Кое-как научились уживаться, разделили обязанности. Таня знала, что если Чу захочет, она приложит все силы и завладеет телом. Она сильнее, опытнее, старше, а Таня была всего лишь маленькой девочкой. Но Чу никогда не брала контроль в свои руки без разрешения Гроттер. У девочки даже складывалось ощущение, что её соседка ничего не хочет. Она просто была, но это ей ничего не давало.

Лишь несколько раз Чу просила тело с отключением сознания Тани. И Гроттер верила, что та не навредит ей, ведь обещала это при их первом разговоре. Верила, что Чу вернёт ей контроль, когда закончит свои дела. И ни разу не сомневалась.

— Хорошо.

В свое время Чу научила Таню технике расслабления, которая и позволяла передать тело под контроль другого сознания. Вот только на мгновенье на лице появлялось выражение, схожее со слабоумием. И как на зло, в это мгновенье на Таню посмотрела Лена Мумрикова.

— Что, чумичка, — гаденько проговорила она, улыбаясь, — опять припадок?

— Рот закрой, жаба зеленая, — грубо отрезала Чу, не удостоив Мумрикову даже взглядом.

Припадки — отдельная тема, из-за которой Таню иногда дразнили. Несколько раз в школе Гроттер падала в обморок из-за сильных плотных эмоций, не принадлежавших ей. Чу разъяснила, что к ней возвращаются силы, вот и бьет по Тане. Что это за силы такие, Чу не объясняла, так что Гроттер оставалось лишь верить наслово. Радовало лишь то, что в последнее время обмороков не было. Наверно, к Чу вернулось всё, что она когда-то растеряла.

Особо не слушая нудного экскурсовода, Чу оглядывалась по сторонам. Она чего-то ждала, но Таня не знала, чего же именно. Они были уже в шестом или седьмом зале по счету, как вдруг что-то заставило Чу замереть. Она чувствовала, что нашла именно то, что и было причиной, по которой она попросила у Тани тело.

На высокой подставке под бронированным стеклом, освещённый мощными лампами, лежал золотой меч. О да, Чу знала о нем. Что-то тянуло к нему, заставляло протягивать руки…

— Остановись! — взвизгнула Таня.

Вовремя. Чу чувствовала, что еще чуть-чуть и она б дотронулась до витрины. Наваждение пропало.

— Что это?

— Крайне мощная штучка. Этот глупый экскурсовод глубоко ошибается, особенно в отношении узоров, — Чу хмыкнула.

Когда был осмотрен последний экспонат, детям разрешили немного погулять самостоятельно. Чу решила вернуться к мечу. Её что-то беспокоило, но и она сама не могла понять, что именно. На всякий случай она обошла витрину со всех сторон, увидела сигнализацию и убедила себя, что меч в надежных руках.

Вдруг родинка на носу вспыхнула, отозвалась жгучей болью. Чу давно приметила, что это всё означало лишь одно: больше проблемы. Она не знала, почему так происходит. Возможно, отголоски спящей магии. Гроттер — большой древний род, так что у Тани должен быть просто огромный потенциал. Родинка ведь действительно была странной. Она менялась, предупреждала и вела себя не как обычные кожные отметины.

Неприятности не заставили себя ждать. Что-то налетело сначала на мужеподобную смотрительницу, а потом и на Чу. Единственное, что она запомнила, прежде чем потерять сознание, это сладкий запах гнилых рук.

* * *

Естественно, инцидент в музее дал отклик. Дурневы были уверены, что это Таня утащила меч. Они всё ещё шептались, что она вся в отца-уголовника, верили своей же лжи. Чу давно рассказала Гроттер, что её родители были хорошими, порядочными людьми. И Таня сразу же дала понять родственникам, что не верит их россказням. Дурневы же всё равно продолжали гнуть свою линию.

— Вот дождёшься, — шипела тётя Нинель, — лопнет мое терпение, и я выкину твой футляр от контрабаса на помойку!

И Дурневы всё ещё верили, что способны осуществить свои угрозы.

— Не посмеете, — холодно ответила Таня, скрестив руки на груди.

Нинель нахмурилась, но промолчала. Не посмеет, когда девчонка вот так вот на неё смотрит. Порой, Дурневой казалось, что глаза Гроттер начинают отдавать красным, а воздух вокруг неё сгущается. Пугающее зрелище, до дрожи в коленях.

— Всё это странно, — вдруг проговорила Чу. — Сон, знакомая женщина, меч. То ли еще будет.

Через несколько дней пророчество Чу осуществилось.

Дневник был в чём-то липком, неприятном. Таня с отвращением отбросила его в сторону.

— Это нехорошо, — обеспокоенно пробормотала Чу.

— Конечно, нехорошо, — рассеянно сказала Таня, поднимаясь на ноги. — Если я узнаю, кто это, я…

— Узнаешь, — перебила Чу. — Он сейчас здесь, я чувствую его. В комнате Пипы.

Это была небольшая отвратительная жирная тварь, покрытая жёсткими сальными волосами. Кривой голый хвост раздражённо дёргался. Длинные гибкие руки без локтей трогали всё, до чего дотягивались. Тварь мерзко хихикала, оголяя мелкие зубы, и рыскала по квартире, что-то ища.

— Тело! — впервые Чу требовала, а Таня не посмела возразить.

— Лучше сама отдай, что прячешь, или умрёш-шь в страшных судорогах! — болотный хмырь развернулся и прыгнул, но Чу ловко отбросила его в сторону.

Хмырь глядел на Чу гноящимися глазами, не признавая, хотя когда-то давно клялся в верности. Кто же его прислал? Кто смог подчинить его? Или из-за смерти тела пропала и клятва?

— Что ты хочешь, Агух? — спокойно спросила Чу, делая акцент на имени.

— Х-хо, девчонка знает моё имя. Откуда она знает моё имя?

— Как и любая нежить ты глуп, но исполнителен. Говори, что тебе нужно, ведь как иначе я помогу тебе? — Чу пристально смотрела на хмыря.

— Врёш-шь, — прошипел тот, свирепея. — Все ты знаешь, Гроттер!

Он принялся крушить комнату Пипы. Монитор полетел в стену. Игрушки давно были разорваны и покрыты слизью. От книг и тетрадей остались лишь корешки, а вся бумага была вырвана и рассыпана по полу. Чу смотрела на всё это и никак не реагировала, не мешала Агуху развлекаться. Она чувствовала, что Таня напряглась, подсчитывая, что Дурневы могут с ней за это сделать. Но девочка верила, что раз Чу спокойна, значит, есть на то причины.

— Агух тебя проучил! — воскликнул хмырь, прыгая по комнате. — Так будет со всеми Гроттерами! Если бы ты знала, как Леопольд молил, чтобы хозяйка тебя не убивала! Жалкий трус-с!

— Ложь, — коротко ответила Чу. — Он не умолял. Он храбро сражался.

Хозяйка… Агух все ещё верен, но кому? Неужели кто-то притворяется ей?

Таня поражённо молчала. Да, она давно знала, что это Чу убила её родителей. Это воспоминание пришло во время первого припадка пару лет назад. Тогда девочка не могла поверить, что её родители не просто умели, их убили. Их убила Чу, своими руками. Понадобилось немало времени, прежде чем она смогла объяснить причины поступка. Подробности Чу не раскрывала, только общие моменты. «Я была зла, нетерпелива и мне нужно было то, что изобрел твой отец, — говорила она, когда Таня, наконец, согласилась ее выслушать. — Я ненавидела всё живое, особенно твоих родителей и тебя, хотела уничтожить, а для этого мне нужно было это изобретение. Я угрожала, запугивала, но твои родители не сдались. Всеми силами они хотели защитить его, не дать мне воплотить мой план в жизнь. Им было даже всё равно, выживут они или умрут. А когда я попыталась убить тебя, что-то пошло не так, и я сама попала под собственное оружие. А через некоторое время я очнулась в твоем теле, но я уже не чувствовала себя той фанатичной психопаткой. Живя в одном теле, мы воздействуем друг на друга. Вот только, когда я еще «спала», только ты оказывала влияние. Моё же на тебя было минимальным, мизерным. Уверена, не будь меня, ты всё равно выросла бы такой, какая ты сейчас». «И ты больше не хочешь всё уничтожить? Больше не ненавидишь меня? Не станешь причинять мне вред? Не попытаешься завладеть телом?» «Клянусь. Я не причиню тебе вред, никогда. А если и причиню, то не по своей воле. Я не хочу уничтожать мир. Но пойми, я все ещё могу быть злой, нетерпеливой и что-то или кого-то ненавидеть. Я очистилась от хаоса, но это не значит, что я стала доброй и пушистой. Только запомни, что я сделаю всё возможное, чтобы защитить тебя. Считай, что это моя расплата». И Таня поверила ей и простила.

— Трус-с! Трус-с! Трус-с! — не унимался Агух. — Он и его жена Софья, тупая курица, все боялись хозяйку!

— Они не боялись, — возразила Чу. — Но скажи, кто тебя послал? Что ему нужно? Я отдам, но лично в руки.

— Ты обманываеш-шь меня! Ты врёш-шь! Отдай мне! Отдай! — хмырь опять принялся громить комнату.

— Или говори, или я выкину тебя из окна, — Чу начала терять терпение.

— Хозяйка убьет тебя, мерзкая девчонка!

Чу хмыкнула, а затем схватила с подоконника горшок с кактусом, который чудом уцелел во время разгрома, и запустила его в Агуха. Снаряд пришёлся аккурат в его отвратительную физиономию. Хмырь захрипел, зашипел и посыпал пустыми проклятиями.

— Передай своей хозяйке, чтобы сама приходила, — напоследок сказала Чу. — Или она боится?

Агух прошмыгнул в коридор и исчез. Чу выдохнула. Таня молчала, стараясь понять, что же, собственно, произошло. Кем был странный уродец?

— Это уже ни в какие ворота не лезет, — вернув контроль, проговорила Чу.

— Что это было? — прошептала Таня. — И что я скажу Дурневым? Как объясню погром?

— Забей на родственников: они сейчас не самая большая проблема.

— Что происходит?

— Пора сваливать из мира лопухоидов: тут мы ничего не узнаем.

Таня ничего не понимала. Что ещё за лопухоиды? Куда сваливать? Чу вела себя странно. Всё странно. Куда делась привычная жизнь, в которой ей если и угрожали, то это была всего лишь болтовня?

— Ты должна разбудить свою магию.

— Что? Какую еще магию? Головой ударилась?

— Не дерзи мне, Гроттер, — грозно ответила Чу. — Ты маг. Твои родители маги. Я маг. А Агух — нежить, один из моих слуг. И сейчас кто-то выдаёт себя за меня, и я только смутно представляю, зачем ему это понадобилось. Мне нужно разобраться. Я думала, что не стоит тебя торопить, ждала, когда магия проснётся в тебе сама. А сейчас нет времени. Из-за того, что твои силы спят, свои я тоже не могу использовать, только по мелочи. Если кому-то вздумается напасть, может и не повезти.

— Я не понимаю…

— А ты подумай, — разозлилась Чу. — Как, по-твоему, я вселилась в твоё тело? Как ты могла победить меня в детстве? Что это за мерзкая тварь? А похититель меча? Черт возьми, Гроттер, не тупи!

Таня поверила, что где-то рядом существует другой мир, сказочный, волшебный. Верила, что она действительно маг. Верила, что кто-то опасный что-то хочет от неё. Теперь-то всё сходилось, и её жизнь круто изменится. Она уже не будет такой, как раньше. Но было обидно, что Чу ничего ей не сказала раньше.

— Иначе бы ты извелась, ожидая лучшей жизни, — грустно ответила Чу. — Для пробуждения магии нужен толчок, а сейчас настала пора. Нужно торопиться. Вдруг мое сообщение Агух уже передал, и неизвестный враг мчится на всех парах.

— Но что я смогу против него? — Таня побледнела.

Да, ей было страшно, и она не стыдилась этого. Нет ничего ужасного в том, чтобы бояться.

— Я смогу. Даже без магического кольца я кое-что умею.

— И что делать?

— Попробуй покрутить свой футляр, — подумав, ответила Чу. — Это не просто футляр, он от очень сильного инструмента, сделанного твоим дедом. Старикашка был вредным и мерзким, но всё же гениальным в своем деле. И я уверена, что Сарданапал, отдавая тебя Дурневым, не оставил бы тебя без защиты.

Таня метнулась в свою комнату. Было ещё много вопросов, но девочка решила, что сначала нужно разобраться с возникшими проблемами. Она достала футляр, открыла его. Обшарила дно. Ничего. Тогда Гроттер перевернула футляр к себе застёжкой и попыталась найти хоть какие-то подсказки. Провела пальцем по символу — три тонкие линии, складывающиеся в птичий след. Опять ничего.

Гроттер начало овладевать уныние. Ей казалось, что Чу обманула её. Это она волшебник, а Таня просто девочка. С досадой она отбросила от себя футляр, но при этом случайно щелкнула по замку ногтем. На боль она даже не обратила внимания, так как начало происходить что-то странное. Воздух за окном закрутился, а затем ворвался на лоджию. Футляр раскрылся, и вихрь опустился прямо в его центр.

— Вот он, контрабас! — торжественно воскликнула Чу, радуясь своей правоте.

— Это он нужен был Агуху? — спросила Таня, аккуратно проводя рукой по гладкому дереву.

Сердце билось быстро. Теперь-то девочка была уверена, что действительно есть другой мир, и что она его часть. "Магический контрабас Феофила Гроттера. Памятка пользователю", — была написано на куске бересты, зажатом в смычке.

— Вряд ли.

* * *

Усыня, Горыня и Дубыня вызвали у Тани смешанные чувства. Забавные они, немного придурковатые. Гроттер ничуть не верила, что они способны ее съесть. А когда она назвала им свое имя, они вообще растерялись. Запричитали, что их за это по головке не погладят, разволновались. И исчезли, сославшись на то, что в мире лопухоидов им нельзя долго находиться.

— Я знаменита?

— Да, — коротко ответила Чу.

— И что делать?

— Ждать. Магия проснулась, я чувствую это. Но не забывай, что когда за тобой прилетят, ты должна сделать вид, что удивлена. Сейчас же максимум, что ты можешь сделать, так это изучить контрабас. Полетать всё равно не удастся, так как магического кольца у тебя нет. Ты можешь попытаться поиграть, но осторожно, так как любое касание смычком струн создает магический всплеск. Это, кстати, усилит общее магическое поле, и тебя раньше заметят.

— То есть, ты предлагаешь мне начать развлекаться? — уточнила Таня. — А потом сделать вид, что я вся такая наивная и не знала, что творю?

— В точку.

Последующая неделя была на удивление спокойной. Дурневы были заняты проблемой кролика Сюсюкалки и к Тане не лезли. Сама же девочка всё свободное время проводила с контрабасом. Сразу после школы она возвращалась к себе в комнату и часами изучала свой инструмент. Сначала она опасалась пытаться играть, но через день всё же решилась. Результат был необычным: после первых же неуклюжих нот в комнату телепортировалась короткая зеленая змея. Таня не знала, ядовитая она или нет, поэтому аккуратно словила ее, а наутро отнесла в ближайший зоопарк. Потом была стая ос, чьи-то брюки с носками и банка с мелкими глазами. Всё это забавляло Таню, и она продолжала пытаться играть на контрабасе, забывая про всё вокруг.

Однажды, когда Дурневы уже спали, Гроттер протирала контрабас от пыли, как вдруг заметила, что одна из струн провисает. Повернула одну колку, и так открылось магическое радио.

— Недурно, — заметила Чу. — Ещё и приёмник радиоволн частоты волшебников.

— Ага, — кивнула Таня, вслушиваясь в новости. — Но когда же эти волшебники прилетят за мной?

— Должны уже, но что-то тянут, — Чу сама не знала, что же могло послужить причиной задержки.

— Что еще за драконбол? — через некоторое время спросила Таня.

— Глупый спорт с мячиками и драконами. Твой отец, насколько знаю, великолепно в него играл, — неохотно ответила Чу, которой не особо нравилось, что девочка переключила новости.

Когда же комментатора проглотили, Чу лишь хмыкнула. Таня же была в восторге. Может, это было и глупым, но явно захватывающим. А раз и отец её играл, то и ей стоит попробовать. Как минимум, Гроттер не отказалась бы посмотреть на всё это воочию.

Вдруг со стороны улицы послышались какие-то странные звуки, похожие сначала на стук, а потом на громкий чих. Таня вскочила на ноги, предвкушая встречу с магами: ещё бы, кто ещё может отказаться на такой высоте? Она прильнула к холодному стеклу и начала всматриваться в осенний пейзаж. Чих повторился, тогда девочка перевела взгляд чуть в сторону и увидела, что на фоне дождливого неба среди деревьев в воздухе висела кровать с пружинным матрасом. На этой кровати лежал человек, полностью загипсованный и забинтованный, только на его правой ноге красовался большой кожаный сапог.

Таня быстро распахнула окно, позволяя кровати влететь в комнату. Шуму при этом было столько, что Гроттер невольно забеспокоилась, а не услышат ли Дурневы. Но родственники, слава всем богам, если и услышали шум, то не придали этому особого значения, так как у дяди Германа, похоже, опять начался приступ. Тем временем забинтованный человек кое-как приподнялся и уставился на Таню одним глазом сквозь щелку в бинтах.

— Повернись-ка… Так… Теперь другим боком… Вот так отлично! Сомнений нет… Ох, мамочка моя бабуся! Это она, — пробормотал человек, поправляя бинты, насколько это было возможно в его состоянии.

Таня отметила, что его голос звучал смутно знакомо.

— Да, я это она, — смущенно кивнула она, ещё не привыкшая к тому, что вроде как знаменита. — А с вами что случилось?

— Да, — человек махнул рукой, — дракон проглотил. Иначе разве я полетел бы на этой кошмарной кровати?

И он затараторил что-то про драконов, ребят из спорткомита и пылесос. Причём, про последнее он отзывался с таким восторгов, что у Тани не осталось сомнений, кто же перед ней. Так она и познакомилась с Баб-Ягуном, неунывающим комментатором. Гроттер сразу понравился этот веселый мальчик (Таня не была точно уверена, сколько ему лет, но, вроде, больше шестнадцати ему точно не должно быть). Во время разговора девочка иногда чувствовала непонятную щекотку в голове, после которой Ягун отвечал на не заданные вслух вопросы. «Маги и мысли читать умеют?» — удивлённо подумала она. И когда щекотка повторилась, Таня уже не смогла это терпеть.

— Ай, больно же! Нельзя так резко блокировать! Ты меня чуть не защемила! — охнул Баб-Ягун, тряся головой так сильно, что некоторая часть бинтов размоталась.

— Прости, — Таня улыбнулась. — Просто не стоит читать мои мысли, мне это очень не понравилось.

Ягун извинился и попросил не сдавать его, мол у светлых магов не принято «зеркалить» друг друга, а ему было просто любопытно. Он продолжил свой рассказ, как вдруг что-то задребезжало, разнося вокруг невыносимые звуки. В доме напротив проснулись соседи. Как оказалось, это был всего лишь зудильник — нечто вроде мобильника — Ягуна. Звонил Сарданапал. Он призывал к тишине и спрашивал, как дела. В общем, старичок Тане понравился. Немного с прибабахом, может, с придурью, но вполне себе милый и веселый. Особенно девочке понравились усы и борода. «Интересно, а дяде Герману они подойдут?» — думала она, представляя дорогого родственничка с подобной «растительностью». Оставив напоследок непонятные намёки, Сарданапал отключился.

Ягун начал рассказывать про Тибидохс. Таня с нетерпением ждала того момента, когда окажется там. А затем парень вдруг вспомнил, зачем прилетел. Он вручил Тане книгу, показал, как снимать маскировочные чары, а затем отдал волшебное кольцо. Велел учить полётные заклинания и заклинание перехода, добавив при этом, что обычно новеньких забирают, а с Таней какой-то косяк, и что-то не пускает ее. «Может, я неправильная какая-то? — думала она. — Или из-за Чу? Мол, одно тело — одна душа и никакого перебора?»

— И вот еще что: ты заклинания-то учи, но сама летать не вздумай! — напоследок сказал Баб-Ягун. — Слышишь? Ни за что не вздумай! Кое-кто обрадуется, если ты разобьёшься, так что не будем доставлять ему такого удовольствия.

— Спасибо за заботу, — улыбаясь, ответила Таня.

Она подошла к окну и опять открыла его, чтобы кровать смогла вылететь. Ягун сказал, что прилетит через неделю, а затем произнес полётное заклинание и покинул квартиру Дурневых.

— Ну вот и всё, — отозвалась Чу.

Она до этого молчала, опасаясь, что парень-подзеркальщик может услышать её. Но Таня молодец, смогла не только обнаружить Ягуна у себя в голове, но и выгнать его, выставив вполне себе крепенький щит. Правда, не факт, что такая защита сработает против взрослого и опытного мага.

* * *

Неделя тянулась долго. Таня целыми днями сидела в своей комнате и читала «Справочник Белого Мага», не ограничиваясь полётными заклинаниями и заклинанием перехода. В школу она больше не ходила, рассудив, что в этом нет смысла, раз её все равно навсегда заберут из мира лопухоидов. Пришлось, правда, разыграть перед тетей Нинель простуду, но при этом не особо заразную, чтобы криков было меньше. Но у Дурневой и так было много проблем, ведь дядя Герман продолжал иногда считать себя кроликом, так что она велела Тане не попадаться ей на глаза и всунула в руки гору разных таблеток.

Чу чаще всего молчала. Только иногда она подсказывала или разъясняла что-то из прочитанного Таней. Гроттер занималась в основном теорией, не решаясь переходить к практике. Она всё ещё глубоко внутри побаивалась, что никакой она не маг, опасалась разочароваться в собственной никчемности. Но, несмотря на опасения, продолжала зубрить заклинания и все ограничения к ним. Конечно, можно было надеяться на Чу, которая всю эту бытовую магию знала как таблицу умножения, но всё равно не хотелось постоянно полагаться на соседку.

Сама же Чу пристально следила за тем, что именно изучает Таня. Она чувствовала, что девчонке не терпится полетать, но та сдерживалась, понимая, что сначала нужно выучить теорию. Еще Чу опасалась, что у Тани могут возникнуть проблемы с чисто светлыми заклинаниями. Она учила Гроттер разделять её собственную магию от магии Чу. А ведь у Тани был абсолютный доступ к резервам Чу, Гроттер, если бы захотела, могла бы и некромагии выучиться. Но Таня была все же светлым магом, несмотря ни на что.

Наконец, настал тот день, когда Таня решила, что можно опробовать контрабас. Чу хотела образумить девчонку, но рассудила, что вряд ли у нее получится достучаться до разума. К тому же, от одного полёта ничего страшного произойти не должно, тем более, что Чу собиралась проследить за всем этим.

Надев кольцо, Таня тут же познакомилась с дедушкой. „И правда, вредный“, — подумала она, хихикая, когда пять минут истекли, и кольцо замолчало. Гроттер открыла окно, затащила на подоконник контрабас и уселась на него сверху. Произнесла подстраховочное заклинание и готова была выкрикнуть „Тикалус плетутс“, но что-то щелкнуло в мозгу, и с губ сорвалось „Торопыгус угорелус“

— Ты сдурела, девка?! — крикнула Чу, но было уже поздно.

Кольцо выплюнуло зеленую искру, а затем контрабас дёрнулся и вылетел в окно, унося за собой ошарашенную Таню.

— Смычок! — кричала Чу. — Дура, управляй смычком!

Ветер бил в лицо, шумел в ушах, заглушая собственные мысли Тани. Контрабас мотало из стороны в сторону. Гроттер даже не сразу сообразила, что же именно кричала ей Чу. Подавив приступы паники, Таня попыталась успокоиться и совладать с инструментом. И у неё получилось. Вот тогда полёт из страшного сна превратился в истинное наслаждение. Страх отступил. Ветер перестал мешать.

— Не увлекайся, девочка, — Чу хмыкнула.

Признаться, полёт ей тоже доставлял удовольствие, хотя раньше она старалась избегать подобного вида передвижения. Таня же творила немыслимое. Она управляла контрабасом так ловко, словно это не был ее дебют.

— Не снижайся, иначе лопухоиды тебя заметят, — сказала Чу. — Лишнее внимание никому не нужно.

Таня послушалась и направила смычок вверх.

Вдруг что-то мелькнуло над головой Тани, какая-то черная тень. А затем нечто с силой ударило ее по руке со смычком и по лицу. Острая боль вспыхнула на груди и на щеке. Отстраняясь назад, Таня попыталась оторваться от твари, что преследовала ее. Удар пришелся снизу, струны контрабаса недовольно загудели.

— Искрис фронтис! — воскликнула Чу, наплевав на прошлые опасения касательно светлых заклинаний. — Запусти в него!

Таня развернула контрабас так, чтобы неизвестная тварь с желтыми глазами и отвратительным запахом оказалась впереди. Девочка действовала по наитию, точно не зная, что нужно делать. Контрабас трясло, наверно, ему передавалось волнение девочки. Гроттер и тварь летели друг на друга.

— Искрис фронтис! — крикнула Таня, хотя даже не услышала собственного голоса.

Ничего не произошло.

— Искрис фронтис! — уже уверенней повторила Гроттер.

И тогда, когда она должна была врезаться в тень, та получила прямо между глаз горячей зеленой искрой. Вереща, тварь отлетела в сторону, а затем пропала из виду. Тяжело дыша, Таня огляделась по сторонам. Сердце бешено колотилось, но только сейчас пришло понимание, что же собственно произошло.

Ее хотели убить. Хладнокровно, подстроив под несчастный случай. Таня вспомнила слова Ягуна. А Чу не понимала, кто может желать смерти девочке. Её единственным врагом была сама Чу, и вряд ли кто-то из её давних сообщников был способен на такое. Или всё же был такой?

К дому Дурневых Таня возвращалась на медленном по скорости заклинании. Это было не так захватывающе, но все же безопасней. Окно все еще было открыто, так что Гроттер без проблем залетела в комнату, умудрившись при этом ничего не сломать. Ей нужно было ещё о многом подумать.

* * *

В тот день, когда за Таней должен был прилететь Ягун, возле дома Дурневых начали собираться странные существа. Сначала Таня подумала, что это дети дурачатся, но чем больше ночь вступала в свои права, тем больше сомнений было в голове Тани. Существ становилось всё больше и больше. Они пугали своими красными горящими глазами и количеством. Они появлялись отовсюду, лезли из всех дыр и шуршали под окнами. Таня понимала, что если они начнут лезть вверх по водостоку, то скоро доберутся и до её комнаты.

— Не понимаю, — прошептала Чу. — Мне всегда казалось, что нежитью способна только я управлять.

— Может, это они к тебе? — предположила Таня, садясь на свою кровать. — Может они чувствуют твою силу, вот и пришли, дожидаясь приказов?

— Вряд ли, — не согласилась Чу. — Они не способны на самоорганизацию. Без приказа они бы уже перегрызли друг друга. Тут чувствуется чья-то воля.

Из коридора послышались шаги тёти Нинель. Она заглянула в комнату девочки и сообщила, что собирается не спать всю ночь, чтобы ставить дяде Герману компрессы. Пригрозила, что если Таня будет шуметь или громко кашлять, она отправит ее на лоджию. Пообещав вести себя тихо, Гроттер демонстративно залезла под одеяло. Тётя Нинель ушла.

Шум за окном усиливался. Ясно было, что нежить перестала топтаться на месте. Напряжение усиливалось, а сейчас среди проблем появились и родственники. Нужно было действовать незамедлительно. Таня ещё утром собрала немногочисленные вещи, запихав их в футляр, и приготовила контрабас к полету. Оставалось лишь дождаться Ягуна.

Сердце бешено колотилось. Нежить наступала всё активнее и активнее. Тетя Нинель бормотала что-то за стенкой. Таня слышала, что существа добрались уже до их этажей, начала пробиваться в квартиру. Гроттер метнулась к окну, как вдруг одна из тварей пролезла в комнату. Таня отшатнулась в сторону, врезалась в табуретку и упала вместе с ней.

— Что ты там шумишь, неблагодарная девчонка?! — крикнула тётя Нинель.

— Дрыгус-брыгус! — воскликнула Таня, вспомнив заклинание, которое изучила по справочнику. — Дрыгус-брыгус!

Из кольца вылетела зеленая искра. Нежить отлетела в сторону, испугавшись магии. Те, кто были еще на улице, в страхе попадали вниз.

— Ну всё, мое терпение лопнуло! — тётя Нинель направилась в сторону комнаты Тани.

Вскочив на ноги, девочка направила руку на дверь, а когда Дернева открыла её, то тут же получила прямо в лоб усыпляющее заклинание, которое Тане подсказала Чу. Тётя Нинель свалилась на пол и громко захрапела.

Гроттер уже не могла ждать. Уж лучше она подождет Ягуна на улице, в воздухе, чем здесь. Она даже не опасалась летающих существ, рассудив, что их точно меньше, чем всех остальных. Таня присоединила футляр к контрабасу и собиралась уже вскочить на инструмент, как вдруг за окном увидела светловолосого мальчика на пылесосе. Гипса и бинтов на нём уже не было.

— Привет, рада тебя видеть целым и невредимым, — сказала Таня, наблюдая за тем, как Ягун — а это точно был он — красуется перед ней, перебрасывая трубу то в одну руку, то в другую. — Но нам лучше покинуть это гостеприимное место.

Спасла кому-то жизнь. Невероятно. Таня никогда не думала, что однажды случится так, что только от её действий будет зависеть судьба человека. А ведь они всего лишь дурачились в воздухе, соревнуясь, кто круче летает. Никто из них не предполагал, что всё может обернуться таким образом. И Ягун, расчувствовавшись, предложил свою дружбу и защиту.

— Твоя свита растёт, — ехидно заметила Чу, которая с самого начала предупреждала, что все эти игры — плохая затея.

Добравшись до кабинета Сарданапала без особых приключений, если не считать парочки надоедливых привидений, которые, впрочем, быстро отвалили, Таня поняла, что ужасно хочет спать. События последних суток настолько её вымотали, что она уже удивлялась, как умудрилась не свалиться во время полета. Чу молчала. Она опасалась, что Черноморов может почувствовать её, и сделала всё возможное, чтобы этого не случилось.

Во время беседы с академиком Таня чувствовала на себе чей-то пристальный взгляд, но делала вид, что всё в порядке. В конце концов, обладатель этого взгляда должен сам высказать всё, что думает без вот таких вот фокусов.

— Гроттер, — наконец прорычал грозный завуч, — как ты сюда попала?

— А как должна была? — само собой вырвалось изо рта ехидное замечание, Таня уже готова была взять свои слова обратно, но было уже поздно.

— Что за наглость? И это светлый маг?! — недовольно прошипел Поклёп Поклёпыч.

— Перестань кричать на нашу гостью, — вмешался академик, прерывая допрос. — Не важно, как она сюда попала. Главное, что попала.

Завучу осталось лишь что-то пробурчать себе под нос и замолчать.

Беседа продолжилась. Таня отвечала на вопросы, задавала свои. И, наконец, разобравшись, где ей придется жить и с кем учиться, девочка зевнула. Тогда её тут же отправили спать, записав в провожающие сфинкса, который не особо горел желанием, но его никто не спрашивал.

Добравшись до Жилого Этажа, Таня поняла, что без карты в этом замке делать нечего. Уже на подходе она услышала голоса учеников. Кто-то жаловался на несправедливость к себе. Девочки хихикали. Кто-то тренировал заклинания или повторял пройденный материал. Вот она, школьная жизнь с её контрольными, зачетами и экзаменами. Только вот здесь любое знание может однажды спасти жизнь. В лопухоидных школах не так. Там многие знания даются ради тренировки мозга, ради того, чтобы научить думать, но не применять в реальности.

Гроттер зашла в гостиную и стала свидетелем перепалки между двумя мальчиками. Когда же проигравший скрылся у себя в комнате, Таня заметила довольные лица некоторых. Похоже, этого долговязого подростка мало кто любил. Второй же, выдохнув, тут же заметил девочку и представился, протянув руку.

— Таня Гроттер, — девочка аккуратно пожала её и улыбнулась.

Знаменита. Она знаменита. Сейчас Таня это отчетливо почувствовала, окруженная любопытными ребятами. Ей было неловко от такого внимания, но при этом она понимала, что в этом мире куда больше её доброжелателей, нежели в обычном.

— Забавно, — хмыкнула Чу. — Они восхваляют тебя за то, что ты остановила меня. За то, что я исчезла. Вот веселуха начнется, если вдруг они узнают, что мы с тобой почти одно целое.

«Чу», — с укором подумала Таня. Сейчас у неё уже не было возможности разговаривать с ней вслух, как это была у Дурневых, когда девочка чаще всего была предоставлена сама себе.

* * *

Проснулась Таня из-за Чу, которая уже несколько минут пыталась её разбудить.

— Алё, девочка, — говорила она. — Уроки скоро начнутся. Ночью выспишься.

— Отстань, старушка, я в печали, — проворчала Таня, переворачиваясь на другой бок.

Просыпаться не хотелось.

— В печали она, — фыркнул кто-то. — Это мне приходится жить с дурацкой сироткой.

Таня резко поднялась и часто заморгала. Гробыня Склепова фыркнула ещё раз и вышла из комнаты. Гроттер понадобилось всего несколько секунд, чтобы сообразить, где она находится и что за этим следует. А уже через пять минут она мчалась к кабинету практической магии, следуя указаниям дыма из часов.

Учеба началась. Первое, что поняла Таня, это то, что придурков хватает во всех мирах. А второе, что профессор Клопп её почему-то невзлюбил. Или у него ко всем «светлым» такое отношение? В любом случае, зелье храбрости получилось занятным. Говорят, Клоппа потом циклопы из подвала выносили. Снятие сглазов Тане понравилось, хотя метод обучения, на её взгляд, был несколько варварским, но не ей его судить. Почти с первых секунд, как позеленела, девочка уже знала контр-заклинание, которое просто вспыхнуло у нее в голове. Но она решила не выделяться. В конце концов, это её первый день, и не стоит показывать, что с ней что-то не так. Даже Шурасик не справился, более того, он вообще перемудрил, так что пришлось оправить его в магпункт.

Ягге показалась Тане боевой старушкой. Ягун явно перенял какие-то черты от родственницы. И она очень хорошо знала свое дело, сразу сообразила, какое заклинание навел на себя Шурасик, и тут же приступила к лечению. Ребята уже решили покинуть магпункт, но Ягге вдруг узнала Таню.

— Опять одно и то же, — прокомментировала Чу.

— … Знай, дочка: Чума-дель-Торт, которую все эти трусы зовут Той-Кого-Нет, всерьёз боялась только твоего отца (-Ну конечно, — не удержалась Чу.), да ещё, пожалуй, Сарданапала (-Это вряд ли.)... Именно потому она напала на Леопольда, опасаясь, что он закончил уже свои эксперименты (-Стоп, что?)... Да, твой отец погиб, но цели она так и не достигла... — Ягге всхлипнула. — И как только я подумаю, что вот-вот…

— Бабушка! — шепнул Баб-Ягун, мельком глянув в сторону Тани.

— Ох, молчу-молчу! — спохватилась расчувствовавшаяся Ягге, зажимая рот сухонькой ладонью.

По дороге на Жилой Этаж Таня пыталась выпытать у Ягуна, что же такое чуть не сказала его бабушка, но тот молчал, прикрываясь тем, что дал кому-то там слово. Ванька тоже знал этот секрет, но старался делать вид, что тут ни причем. Таня обиделась на них и высказала всё, что думает по этому поводу. Сначала Сарданапал и его намеки, теперь это, да еще бесконечные взгляды от остальных, среди которых помимо восхищения были и полные недоверия или вообще ужаса.

Вечером Таня поняла, что забыла сдать книгу в библиотеку. Гробыня довольно оскалилась, засмеялась, предвкушая расплату. Гроттер выскочила в гостиную и поняла, что не имеет понятия, где библиотека находится. Чу молчала. Похоже, она вообще сейчас витала в облаках и не замечала ничего вокруг. Тогда Таня забарабанила в дверь Ягуна. Недоумённый парень сначала даже не понял сбивающуюся речь девочки, но потом быстро сообразил, что дело пахнет жареным.

Вбежав в библиотеку вслед за Ягуном, Таня бухнула книгу на стол перед джинном.

— Я успела, — задыхаясь сказала она и тут заметила странный журнал, в одной из статей которого упоминалась она сама и некое пророчество.

— Тебе повезло, — скривился Абдулла, — я не успел даже начать читать отличное проклятие. Но ничего, в следующий раз.

И джинн удалился, оставив ребят одних. Таня поняла, что это шанс узнать о пророчестве. Возможно, из-за него столько тайн. А раз все про него знают, значит, информация не засекречена.

Библиотека была настолько огромной, что девочка даже растерялась: что тут вообще можно найти? Мало того, схватишь что-то не то, и схлопочешь какую-нибудь порчу от очередного темного томика. Таня прохаживалась между стеллажей, но ничего путного не находила. Любопытный Ягун поинтересовался, что же она ищет, предложил помочь.

— Пророчество Древнира, — коротко ответила Таня.

Уши Ягуна покраснели. Гроттер улыбнулась, понимая, что не ошиблась в своих выводах. Вдруг в голове опять вспыхнуло заклинание. «Похоже, это знания Чу мне передаются», — подумала девочка, надеясь, что однажды не случится так, что она использует что-то темное или запрещенное.

— «Квасис грасис отыскатис» пророчество Древнира, — произнесла Таня, и кольцо выпустило зелёную искру.

Только через несколько минут, когда Гроттер уже и не надеялась, что заклинание сработает, со стороны винтовой лестницы, ведущей в подвалы, послышались какие-то звуки. А затем в руки прилетел свиток, перевязанный красной лентой.

— Гроттер Татьяна сотрет Тибидохс… — ошарашенно повторила Таня, когда прочитала пророчащие стихи.

— Просчитался, Древнир, — хохотнула Чу. — Не встану я из гроба.

* * *

Вечером следующего дня, когда Таня зубрила нежитеведение, Шурасик вдруг вышел на середину комнаты и толкнул речь про то, что был занудой и просит у всех прощения. Таня толком не успела с ним познакомиться, хотя Чу и настаивала на том, что этот малый далеко пойдет, и стоит с ним подружиться. После речи Шурасик левитацией раздал всем красные сердечки с выложенными на них буквами «DD», которые расшифровывались как «давай дружить».

— Не прикалывай его, — вдруг всполошилась Чу.

«Почему? — удивилась Таня. — Сама велела подружиться с Шурасиком, а этот жест может поспособствовать этому. Да и сердечко милое, хоть и нелепое. Вон какие камешки аккуратные и хорошо подобранные».

— Не спорь со мной, — продолжала настаивать Чу. — Здесь что-то не так… Хотя нет, прикрепи для виду, а разберемся позже.

Уже в комнате Таня отколола сердечко и внимательно на него посмотрела. Камушки не только размером совпадали, но и цветом. У Ягуна и Ваньки на сердечках не было такой аккуратности. «Надеюсь, это ничего не значит», — подумала про себя Таня, вздыхая.

— Мечтай, — «обрадовала» Чу. — В магическом мире ничего просто так не бывает. Да и не забывай, что все тут нечисто. Особенно то, что Агух здесь, в Тибидохсе. Чует мое сердце, что все дороги сюда ведут, следуют за тобой.

«Что это значит? Ты о чём-то догадываешься?» — Таня беспокойно заёрзала на стуле. Продолжать учиться она уже не могла. Некоторые знания сохранились еще со «Справочника», а новые помещаться в голову отказывались.

— Да. Вспомни то, что говорила Ягге. Мне нужно было то, что изобрел твой отец. И я не нашла это. Возможно, Леопольд как-то передал это тебе. И неизвестный знает это, ищет. Не зря Агух к тебе завалился.

— И что это?

Гробыня странно посмотрела на соседку и покрутила пальцем у виска. Ей казалось, что Гроттер уже с ума сходит. Неудивительно, если учесть, что она натворит в будущем.

— Талисман Четырёх Стихий. Сильнейший талисман с очень сложным составом. Леопольд для его изобретения потратил очень много времени. И по нелепой случайности этот талисман является ключом от Жутких Ворот.

Таня ахнула.

— Эй, сумасшедшая сиротка, — проворчала Склепова. — Тут некоторые заснуть пытаются.

— Вот-вот, — ни Таня, ни Чу на Гробыню даже внимания не обратили. — Если неизвестный преследует такие же цели, что и я когда-то, то ему нужен Талисман. Но прежде чем использовать его, ему нужно будет выполнить ещё кое-что: разрубить волос Древнира. Единственное оружие, которое способно на это — золотой меч.

«Всё сходится, — Таня закусила губу. — Но что делать? Сообщить Сарданапалу?»

— Рискованно. Но да, нужно, перед этим всё обдумав, ведь он точно спросит: откуда ты знаешь о Талисмане и волосе. К тому же, самое забавное во всем этом то, что волос Древнира может разрубить лишь светлый маг. Можно предположить, что неизвестный из вашего лагеря, но как он тогда заставил нежить работать на себя?

«А может, это Медузия? — предложила Таня. — Она светлая, о нежити много чего знает».

— Глупости, — Чу хмыкнула. — С такой же вероятностью можно и Сарданапала подозревать. Горгонова верна ему, как никто другой.

— Гроттерша, — Гробыня заворочалась в своем гробу. — Хватит пялиться в свою тетрадь. Ты же ничего не учишь. Вали спать или просто свет выключи.

— Отвали, — буркнула Таня, но свет выключила и переместилась к себе в кровать.

— Ладно, будем наблюдать. Опрометчивость ещё никого не спасала.

* * *

В команду по драконболу Таня попала с лёгкостью, забросив мяч Ртутному в… ноздрю. Соловей был в шоке, но оценил способности девочки. Неделя перед матчем была адской, но Гроттер не унывала. Она же хотела играть, вот и играет. Времени на уроки и всякие теории заговора почти не хватало. Чу ругалась на безответственность и недосыпание.

Однажды, задержавшись на поле чуть дольше остальных, Таня забрела в Башню Привидений и тут же стала свидетелем странного разговора между Поручиком Ржевским и Безглазым Ужасом.

— … у неё здесь есть союзник. Он открыл путь… Безымянный Подвал… Скоро нежить завершит работу, и тогда…

Разговор прервал появившийся Поклёп, который вёл себя очень странно, причём пахло от него крайне неприятно. Таня затаилась, почти перестала дышать. Завуч с кем-то ласково разговаривал, явно не с Гроттер. Девочке было неловко подслушивать, но выдавать себя было уже глупо. Повезло, что ждать пришлось не долго, и как только Поклёп отвернулся, Таня помчалась в сторону Жилого Этажа.

В гостиной был только Шурасик. Он увлечённо читал сразу несколько книг и не обращал ни на кого внимания. Таня поприветствовала его и поинтересовалась про сильные запахи. Как она и предполагала, вонь привлекает нежить. «Это Поклёп что ли?» — удивилась она.

— Вряд ли, — не согласилась Чу. — Он такой же светлый, как и твоя соседка. Притворяется, мечется, но волос ему не разрубить.

Таня чувствовала её злость, хоть и хорошо замаскированную. Чу бесило, что все злодеяния списывают на неё. Да и этот неизвестный хорош, прикрывается чужим именем. Что ему нужно? Но Чу могла поклясться, что он знает её методы. Она сама бы так действовала: украла бы меч на глазах Гроттер, нашла бы светлого и зомбировала бы его, напустила бы кучу нежити. И волос она бы послала рубить во время матча, когда все соберутся на стадионе.

— Матч, — прошептала Чу.

«Поняла».

Накануне матча после ужина Таня подошла к преподавательскому столу и, обратившись к Сарданапалу, сказала, что хочет сообщить что-то важное. Академик нахмурился и пригласил её в свой кабинет.

— Что ты хотела рассказать, Танюша? — мягко начал Черноморов, опускаясь в свое кресло и жестом указывая на то, что было перед столом.

— Думаю, вы и так во всём разобрались, — неуверенно начала Таня, хотя на самом деле вполне понимала, что ей стоит говорить, — но лучше, если я повторюсь, чем умолчу.

Сарданапал кивнул, соглашаясь.

— В общем, я знаю про пророчество, — продолжила Гроттер. — Знаю про Талисман, который изобрёл мой отец, а так же то, что он может открыть Жуткие Ворота, — Таня видела напряжение академика, но он не стал её перебивать, хотя вопросы уже появились. — Я слышала это от нежити и от того уродца, что напал на меня у Дурневых. Но ведь чтобы открыть Ворота злоумышленнику нужно ещё перерубить волос. Ведь так? — Сарданапал кивнул. — А на это способен лишь золотой меч, похищенный у лопухоидов. И мне кажется, что если злоумышленник действительно хочет открыть Ворота, в Подвалы он пойдет во время матча, когда все будут на стадионе.

— Очень хорошо, Танюша, — проговорил Сарданапал. — Признаться, я удивлен, что ты так быстро пришла к таким выводам. Я с ними согласен, и уже успел усилить защиту волоса. Поклёп Поклёпыч поставил на все проходы свои лучшие заклинания. Так что не волнуйся, злоумышленник не сможет проникнуть к волосу.

Таня удовлетворённо кивнула и хотела уже покинуть кабинет, как вдруг Сарданапал спросил:

— Скажи, ты знаешь, где Талисман?

— Нет, — девочка покачала головой. — Я не знаю. Возможно, его и не было, или он сломался во время нападения Чу... Чумы.

Академик нахмурился, но ничего не сказал.

— Не волнуйся, — бурчала Чу, — злоумышленник не сможет проникнуть к волосу. Усилил защиту. Лучшие заклинания. Бла-бла-бла, мы такие-растакие, никто ничего не разрубит. А потом, как ни в чем ни бывало: уверен, мы вскоре услышим о Чуме-дель-Торт…

«Перестань, — протянула Таня, пытаясь заснуть, — уже ничего не исправить».

Как они и предполагали, некто пробрался в Безымянный Подвал во время матча и сделал своё чёрное дело. Игра была остановлена, а гостей отправили по домам. Настроение было испорчено, а вся неизрасходованная энергия ударила в голову так, что даже зелья не помогали. Да ещё Чу постоянно ворчала как старая бабка.

— А я и есть старая, — не унималась она. — Но маразмом не страдаю, в отличие от этого старикашки Сарданапала. Защиту они поставили. Ха! Детский лепет, а не защита.

— Ну, иди и выскажи ему всё, что думаешь, а я спать хочу!

— Гроттерша, ты с кем там разговариваешь? Кукушка поехала? — поинтересовалась Гробыня.

— Кукушка — это к Зализиной, — огрызнулась Таня.

Утром на практической магии Клопп выглядел уж слишком довольным, его сложно было бы не заподозрить, правда, если бы он был «светлым». Он просто сиял, словно получил огромное наследство. Ребята после его урока продолжали обсуждать новости, предполагать, кто же перерубил волос и подверг всех опасности.

После нежитеведения, которое поставили вместо снятия сглазов, Медузия попросила Таню задержаться.

— … Всё это может означать только одно — где-то здесь, в Тибидохсе, у Той-Кого-Нет есть союзник, — говорила доцент Горгонова. — Кто-то, кому очень хочется, чтобы она вновь обрела силу. Это он разрубил волос и выпустил болотного хмыря... Будь осторожна!

— Почему вы думаете, что это касается Чумы? — спросила Таня. — Может, кто-то прикрывается её именем, чтобы остаться безнаказанным?

— Может быть, — согласилась Медузия, — но это не отменяет того факта, что неизвестный использует её методы. Беги на следующий урок. И не потеряй то, что Леопольд дал тебе.

— Возможно, это что-то я давно потеряла, — ответила Таня и направилась к выходу.

В коридоре Ягун и Ванька что-то возбуждённо обсуждали, почти спорили. Когда Гроттер поинтересовалась, что случилось, они рассказали о том, что видел Шурасик в кабинете Клоппа. По описанию, это бы та тварь, что напала на Таню в воздухе в мире лопухоидов. Мертвый Гриф.

— Клопп тоже может быть пособником Чумы-дель-Торт, — сказал Ванька.

— Но почему опять я? — простонала Чу. — И этот жалкий трус никем не может быть!

— Он не может, — Таня покачала головой.

— Его не было на матче. Точно знаю, — настаивал на своей версии Ванька. — Его место пустовало…

— Это не он, — перебила Гроттер. — Волос Древнира может только светлый маг разрубить. Максимум, кем он может быть, так это зачинщиком, косящим под Чуму.

— Ты думаешь, что это не она? — удивился Ягун. — А как же пророчество?

— Может, там имелось ввиду, что преступник будет действовать так же, как она. Или, что все будут думать, что это она, — Таня пожала плечами. — Сами подумайте, любой может прикинуться ей: найти какой-нибудь её артефакт, обмануть нежить, заставить ту подчиняться — вот и образ готов.

— Высокого ты обо мне мнения, подруга, — обиженно проговорила Чу.

— Но кабинет Клоппа нужно проверить. Помощник или зачинщик — не суть. Главное, что против него есть улики, — заключил Ванька.

— Но если нас поймают, наверняка будут неприятности. Могут и к «тёмным» зафутболить или лишить способностей и изгнать к лопухоидам, — Ягун вызывающе посмотрел на Ваньку. — Не слабо, жёлтая майка?

— Не слабо! Встречаемся в час ночи в гостиной и идем к Клоппу.

— Вот так и нарушают закон, — если бы Чу сейчас управляла телом, она бы покачала головой. — Ты тоже собираешься переться в кабинет?

«Ага, — кивнула Таня, возвращаясь в свою комнату. — Интересно же, что там такого страшного, в кабинете главы «тёмного» отделения».

По дороге девочка встретила Тарараха. Они немного поболтали о волшебной белке, которую питекантроп нёс, а потом разошлись. Гроттер подмывало ему всё рассказать, но она сдержалась. Тарарах хоть и был добрым и понимающим, но всё же довериться ему Таня не могла.

В комнате Гробыня швырнула в Таню конфетой, которую та ловко поймала. Подойдя к кровати, Гроттер поняла, что кто-то трогал её футляр. «Кто-то рылся в моих вещах», — догадалась девочка. Гробыня лишь хмыкнула, мол её не интересует всякий мусор.

— В комнату мог проникнуть кто угодно, — заметила Чу. — Есть такое заклинание, позволяющее пройти сквозь защитные заклинания.

«Знаю. Но кто способен появиться на Жилом Этаже и не вызвать вопросов?» — подумала Таня, плюхаясь на кровать и отворачиваясь к стене. Лучше притвориться спящей во время разговора.

— Ученики и привидения, — быстро ответила Чу.

«Ну да, кстати, — согласилась Таня. — Возможно, «светлый» был под заклинанием, когда рубил волос, а власть над учеником проще получить, чем над взрослым».

— Вот только светлых учеников — половина школы. Может, ты с ним даже не знакома и никогда не пересекалась, — предположила Чу.

«И что нам остаётся?» — Таня не знала, что делать. Опять бежать к Сарданапалу? Хотя он должен был и сам догадаться, не зря же после случившегося он ко всем со «светлого» относится с подозрением.

— Ничего, но быть на стороже, — Чу замолчала на мгновенье, задумалась. — Или можно пустить слух, что ты нашла Талисман и что решила всегда носить его при себе. Можно инсценировать мини-потасовку в коридоре, а заклинание, которое в тебя вдруг полетит, отскочит или погаснет. Конечно, что именно тебя защищает, раскрывать не стоит, но неизвестный и так всё поймет и вместо того, чтобы рыться в твоих вещах, нападёт напрямую.

«Мне бы не хотелось, чтобы на меня кто-то нападал», — Таня нахмурилась. Идея действительно была заманчива, но в ней было слишком много неясного. Вот нападет неизвестный, а что дальше? Засаду устроить, но кого позвать? Сарданапала? Медузию? Примут ли они идею десятилетней девочки всерьёз?

Вдруг со стороны Гробыни Таня услышала знакомые голоса:

— Я бы этих кроликов в миксере истолкла! Они мне все обои отодрали! Нас с Пипой не любят… — рыдала тетя Нинель.

Таня приподнялась, повернулась и поняла, что звук исходил из какой-то коробки, полной разноцветного тумана, на которой вращалось нечто, похожее на розовое ухо. «Дядя Герман завёл кроликов? — удивилась Таня. У Дурневых даже собаки или кота не было, а тут стая кроликов! Вот что с человеком магическое помешательство делает». Таня улыбнулась.

— … Мой муж помешался после исчезновения нашей приёмной дочери Тани Гроттер! — продолжила тетя Нинель.

Таня хмыкнула. «Нашли крайнюю», — подумала она, качая головой. А дядя Герман был счастлив — это ведь самое главное. И пусть Пипа и Нинель возмущаются сколько хотят, раз не умеют радоваться за других.

* * *

Ближе к полуночи, когда Гробыня уже спала и видела весёлый сон с Гломовым и ещё каким-то мальчишкой, Таня закрыла книгу, которую читала для подготовки к нежитеведению, и вышла из комнаты. В гостиной Ягун в злодейском балахоне и Ванька, жующий котлету, уже ждали её. Троица молча спустилась по лестнице…

В кабинете Клоппа, в который только Таня смогла попасть, воспользовавшись запрещённым заклинанием, Чу ощутила магию. Воздух буквально трещал от неё. Здесь, казалось, были собраны все защитные заклинания, которые только могли прийти на ум. Вот только Тане они не причинили никакого вреда. Лишь стол блестел под искрами, словно заклинания специально выдавали себя, мол, тут опасно, не подходи. Таня и не подходила. Она огляделась по сторонам в поисках улик, но ничего не было. Её внимание привлёк забавный список, в котором были первоклассники «тёмного» отделения и их краткая характеристика и оценка. «Они что, — подумала Гроттер, — классических злодеев хотят вырастить?»

Поняв, что нет тут ничего интересного, Таня хотела уже покинуть кабинет, но тут взгляд наткнулся на зеркало, завешенное темным покрывалом. Девочка подошла ближе, но вдруг покрывало скользнуло вниз, открывая серебряную гладь. Тут же вспыхнули свечи, угнетая обстановку еще сильнее. И ведь самым жутким было то, что вместо своего отражения Таня увидела в старуху с песочными часами в руках, окружённую нежитью…

— Что за чёрт? — удивилась Чу, не веря глазам. — Это же я!

Таня не моргая смотрела на старуху.

— Уже скоро, — прохрипело тело Чу. — Жди меня, малютка Гроттер! Скоро я получу то, что принадлежит мне!

— Да иди ты, — Таня поморщилась.

На стекле вспыхнули слова: «Отдай то, что ты прячешь!» Но через пару секунд они уже растаяли. Гроттер мотнула головой. Ей всё это не нравилось.

— Моё тело, — злилась Чу. — Моё. Да как они посмели?

— Может, это просто образ? — предположила Таня.

— Нет, это точно моё тело. Иллюзия не источает магию, а ты даже шевелиться не могла!

— Неизвестный выкопал твоё тело и использует его в своих целях? — Гроттер даже представить не могла, что может быть противней.

— Возможно.

Покинув кабинет, толкнув дверь бедром и не задевая ручку, Таня наткнулась на ошарашенный взгляд Ягуна.

— Ты знаешь, какая искра вылетела из твоего кольца, когда ты выходила: красная! Ты применила заклинание тёмной магии! — крикнул он.

— Не занудствуй, — ответила Таня. — Иначе никак, а чем-то приходится жертвовать.

— Да не важно, — отмахнулся Ванька. — Ты видела грифа?

— Нет, — Таня покачала головой. — Ни следов, ни твари.

Про зеркало она, сама не зная, почему, умолчала. Не хотелось наговаривать на Клоппа лишнее, ведь, в конце концов, неизвестный мог спроецировать свое послание на любую зеркальную поверхность. Таня знала это, потому что это знала Чу.

— Ладно, — Ягун, похоже, уже успокоился, — уходим отсюда. Или… — он заговорщически подмигнул, — можем учудить что-то жутко смешное, — и замахал полами своего балахона.

Таня улыбнулась.

* * *

На следующий день перед обедом Поклёп Поклёпыч собрал всех в Зале Двух Стихий. Он трясся от гнева и зыркал на всех своими маленькими глазками.

— Сегодня ночью, — начал он, — произошло нечто возмутительное! — Тане показалось, что в этот момент грозный завуч посмотрел на неё. — Кто-то из учеников проник на преподавательский этаж, в кабинет нашего почтеннейшего коллеги милейшего профессора Клоппа. Никто не хочет признаться? Ну? Считаю до трех… Раз… Два…

Таня не понимала, как они узнали про кабинет. И тут её осенило: зеркало! Она так сильно задумалась, что забыла забросить покрывало обратно. Мало ли какая у Клоппа память. Вдруг он это зеркало постоянно перед сном занавешивает.

— Три… Никто не хочет? — шипел Поклёп. — Ладно. Помимо проникновения некто разрисовал стены коридора карикатурами на уважаемых коллег, — на этих словах Ягун еле сдержал смех. Они с Ванькой чувствовали себя не в своей тарелке, но с радостью вспоминали ночные художества. — На счастье взломщиков, они ничего не похитили. Если бы они попытались сделать это, то мгновенно погибли бы.

Таня затаила дыхание.

Погибла бы…

Клопп рассказал про чёрные заклинания, которые буквально пронизывали его кабинет.

Но почему она ничего не почувствовала?

После небольшой перепалки Сарданапала и Клоппа первый заключил, что ученик вряд ли смог бы проникнуть в кабинет и выжить после этого. Его только карикатуры смущали. Чу хмыкнула. Она предупреждала, что не стоит так светиться. Авось, никто бы и не узнал о проникновении.

— Как тебе удалось уцелеть? — после обеда набросился Ягун. — Ты слышала, что говорил Клопп? Там везде была чёрная магия! Как ты её сняла?

— Не знаю, — рассеянно ответила девочка.

Весь обед она размышляла над этим, и ей казалось, что ответ буквально на поверхности, только протяни руку и возьми, но он ускальзывал, не давался…

— Хотя… — неожиданная мысль пришла к Тане в голову, и она рассказала всё, что знает о Талисмане Четырех Стихий.

— Я думала, что он сломался ещё тогда или я его потеряла. Но сейчас получается, что он при мне, он защитил от заклинаний, предупредил о столе. Больше нечему. Вряд ли мои тёмные предки могли дать мне дар снимать заклинания…

Про прошлое своего рода она знала, так как это знала Чу. Их знания перемешивались настолько, что Таня, порой, не могла понять точно: это она изучила заклинание или его когда-то изучила Чу.

— Но где он? — шепотом спросил Ванька.

— Я точно не знаю…

На этом разговор был закончен. Ванька умчался к Тарараху. Ягун остался с Таней и предложил немного полетать. Ему явно не терпелось опять с ней посоревноваться. Уроков на сегодня больше не было, а домашнее задание делать не хотелось, так что девочка с удовольствием согласилась на предложение друга.

Ближе к вечеру на поле прибежал Ванька и показал забинтованный палец. Рассказал, что это недовольный жар-птиц его клюнул. Ягун заметил, что Валялкин ещё и майку порвал. Она буквально была исполосана когтями. Ванька расстроился. Он рассказал, что майку ему отец подарил, когда ещё почти не пил. Ягун промолчал, а Таня задумалась.

— Её ещё можно спасти, — сказала она. — Я бы зашила, но не умею: Дурневы хоть и заставляли меня работать по дому, но иглы не доверяли. Боюсь, что могу ещё хуже сделать.

Таня огляделась по сторонам и заметила Дусю Пупсикову. Гроттер жестом подозвала её к себе.

— Привет, — поприветствовала её Таня. — Ты шить умеешь? — Дуся закивала, улыбаясь. — Можешь зашить майку Ваньки?

— Да, конечно, — Пупсикова перевела взгляд с Гроттер на Валялкина. — Снимай и принеси мне.

Как только ребята договорились, к Тане вдруг подлетел купидон. Он вручил ей посылку и начал требовать оплату. Дуся одолжила конфет, которые у неё как раз по всем карманам были рассованы. Решив, что не стоит открывать посылку на улице, тем более, начало холодать, да и отбой скоро, Гроттер предложила всем вернуться в замок.

В гостиной их уже ждал хмурый Сарданапал. Он стоял возле большого котла с зельем. Ученики недоверчиво смотрели на кипящую жидкость.

— Пить будут все без исключения! В том числе и ты, Склепова, — оборвал академик Гробыню, которая до того выражала своё неудовольствие.

— Что-то неприятное происходит, — отозвалась Чу.

Обычно она молчала в присутствии Сарданапала, но сейчас, когда вокруг столько человек, сложно было бы её услышать, если специально не искать.

Тем временем Черноморов раздал всем ложки и предупредил, что вкус у зелья кошмарный. Верка Попугаева робко поинтересовалась, для чего оно. И одновременно с её вопросом дрогнули стены Большой Башни.

— В этом котле обережное зелье, очень сильное, — пояснил Сарданапал.

— Не пей, — велела Чу пока академик продолжал говорить. — Это не обережное зелье.

«Что? Почему?» — не поняла Таня. Очередь до неё ещё не дошла. Она лишь видела, что ребятам не нравится вкус зелья. Действительно кошмарный.

— Обережное зелье сладкое. А это…

«А если Сарданапал просто не хотел нас пугать? Мало ли что творится вокруг. Вдруг неизвестный какую-нибудь порчу или болезнь наслал?»

— Не пей. Тебя все равно защитит Талисман.

«А если нет? — засомневалась Таня. — Вдруг он не от всего защищает?»

— От всего.

Пока они спорили, Таня и не заметила, как оказалась возле котла. Она склонилась над ним, зачерпнула зелье. Но вдруг, когда Гроттер поднесла ложку ко рту, рука дрогнула, и все расплескалось девочке на грудь. Никто ничего не заметил. И Таня впервые соврала академику.

Сарданапал ушел. А к Тане тут же проскользнул Шурасик. Он смущенно посмотрел на девочку и спросил:

— А где твой значок? Почему ты его не носишь?

— Эм… — Таня посмотрела на грудь, где раньше было сердечко, и не обнаружила его. — Прости пожалуйста, похоже, я его потеряла во время сегодняшней тренировки.

Шурасик насупился. Ему было обидно.

— Погоди, я принесу тебе новый!

— Хорошо, — кивнула Таня, хотя ей, если честно, не хотелось больше носить этот дурацкий значок.

Когда довольный мальчик принёс ей новое сердечко, уже не такое аккуратное, Гроттер тут же прикрепила его на кофту.

— Спасибо. Но хочу дать тебя совет, — сказала она. — Не носись ты с этими сердечками. Это похоже на что-то ненормальное. Поверь, многие и так к тебе хорошо относятся. Не стоит нападать на них, если на них не будет твоего значка. В конце концов, его не всегда можно носить на себе. Я вот потеряла его на тренировке. Если бы оно было у меня в комнате на столе, то ничего бы с ним не случилось. А ведь на нём так аккуратно были камушки подобраны!

Шурасик засиял, хотя в его взгляде чувствовалось что-то странное.

Когда все разошлись по комнатам, Гроттер вспомнила про посылку. Решено было открыть её в комнате Ягуна, так как парень жил один, и никто посторонний не смог бы помешать. Внутри коробки оказались часы. Те самые часы, что держало в руках тело Чу. Теперь уже не оставалось сомнений, что в зеркале была не иллюзия.

— И что мне с этим делать? — спросила Таня, разглядывая часы.

— Оставь у меня, — предложил Ягун. — Я побегу у бабушки спрошу.

— Я сама, — девочка взяла часы в руки. — Вдруг что-то смогу вспомнить, или дед расщедрится на объяснения. А утром вместе сходим.

На том и закончили, а затем разошлись по своим комнатам. Таня решила, что уроки-таки нужно сделать, раз она всё равно не хотела спать. Часы она поставила на стол и принялась за нежитеведение. Гробыня сначала начала возмущаться, но Таня обещала защищать её от Штор. Через некоторое время Склепова уже спала и видела романтические сны.

Вдруг со стороны гостиной послышался какой-то шум. Гроттер интуитивно посмотрела на часы, песок в которых уже закончился. А в комнате в это время начала материализовываться высокая фигура. Таня резко вскочила на ноги.

— Деревянный демон, — прошептала Чу. — Я не помню заклинание… Не дай ему направить на тебя руку, иначе он испепелит тебя.

— Искрис Фронтис! — выкрикнула Таня, направляя руку на демона.

Из кольца вылетела искра, но не причинила демону ни капли вреда. Тогда Таня начала насылать на демона всё, что знала:

— Искрис фронтис! Искрис фронтис дублицио! Омонус всемлежатус! Гыгли-мыгли-карадыгли! Шлепкус всмяткус капиталис! Вандалиссимо! — девочка понимала, что все эти заклинания из памяти Чу.

Кольцо раскалилось, жгло пальцы, но демону всё было нипочем. Он отбивал искры наручами, но при этом и сам не мог атаковать. Главное было не останавливаться, но Таня чувствовала, что выдыхается. Тогда она решила рискнуть:

— Мизур лилипутос! Мизур лилипутос! — первая искра попала на правый наруч, вторая — на левый, тем самым уменьшив их. — Пундус храпундус!

Демон свалился на пол и заснул.

— Умно, — похвалила Чу.

— Кольцо чуть не лопнуло, — Таня замахала рукой, чтобы хоть как-то охладить его. — Что с этим демоном делать?

— Оставь здесь. Проспит он до рассвета, если его не вызовут, а дальше Сарданапал займётся.

Вдруг послышался треск: на стекле часов появилась трещина, а затем из колбы повалил туман, складывающийся в послание: «Надеюсь, ты уже увидела, что умеет Деревянный Демон. Теперь никто не помешает мне. Сегодня после полуночи я открою Жуткие Ворота. Чума-дель-Торт».

Таня вбежала в Зал Двух Стихий и ахнула, заметив застывший огонь. Не обращая внимания на змей и прочих гадов, которые ей ничего не могли сделать — она чувствовала это — девочка помчалась к атлантам.

— Заклинание невидимости, — подсказала Чу, чем тут же и воспользовалась Гроттер.

Проскочив мимо каменных гигантов, Таня начала спускаться вниз, поражаясь, сколько тут нежити. Наконец, Гроттер дошла до стены. «И что дальше?» — хмуро подумала она. Девочка знала, что этот путь ведёт к Воротам, но никогда ещё здесь не была.

— Попробуй заклинание поиска скрытых ходов, — подсказала Чу.

— Может, тебе занять моё тело и самой всё сделать? — предложила Таня. — Я могу и не успеть воспользоваться неизвестным заклинанием.

— Ты же знаешь, что я не могу пользоваться твоим кольцом. Оно для светлой магии, его просто разорвёт.

Протиснувшись в невидимую арку, Таня прошла сквозь стену и едва избежала огня Ртутного. Девочка бросилась на пол, надеясь, что дракон не спалил ей волосы. Гроттер не понимала, как он тут оказался, но явно не случайно. Приглядевшись, Таня увидела, что из него рядом с ноздрей торчало древко копья. «Может, если вытащить, он пропустит меня?» — подумала Таня, понимая, что на этот раз заклинание невидимости не поможет.

— Успокаивающее заклинание и обезболивающее, — Чу опять знала, что делать.

Стараясь не показывать страх, Таня начала проговаривать успокаивающее заклинание, благодаря которому смогла подойти к Ртутному. После обезболивающего, девочка дернула за древко, которое легко поддалось. Дракон даже ничего не почувствовал. Он развернулся и уполз в проход, через который, судя по всему, и попал сюда.

Вскоре Гроттер опять пришлось искать скрытые проходы. Пройдя сквозь очередную арку, Таня оказалась на лестнице, ведущей к Воротам, как вдруг почувствовала, что кольцо соскользнуло с ее пальца. Оно было чуть великовато, но всё же это было странным. Стараясь не терять времени, девочка кинулась за ним. Перстень проскочил несколько ступеней, выбросил искру и остановился. Таня наклонилась, чтобы поднять его, но тут пол провалился под ней. Гроттер успела заметить лишь зеленоватое свечение. «Неужели Поклёп или злоумышленник тут поработали?» — мелькнула мысль.

Несколько секунд Таня летела вниз, молясь всем богам и шепча подстраховывающее заклинание, надеясь, что не разобьётся. Чу ругалась, причитая, что вечно происходит что-то, обламывающее все даже самые идеальные планы. Плана действий, как остановить неизвестного, конечно, у них не было, но всё же было обидно, что всё покатилось в тартарары, когда они находились так близко к цели.

Вдруг Гроттер почувствовала, как кто-то мягко подхватил её, и судя по всему, это была огромная рука. Таня поднялась и огляделась. «Титаны, отлично», — хмуро заметила она, соображая, что из этого может выйти. Титаны представились, разнося вокруг низкий гул, из-за которого Таня чуть опять не свалилась.

— Я Таня… Таня Гроттер…

Они знали её родителей. Как оказалось, это они вырыли ход, в который Таня провалилась. Тогда стало понятно, почему перстень отреагировал на магию. Девочке пришлось рассказать, что её родители мертвы. Ей не хотелось огорчать этих древних гигантов, но соврать не могла. Только умолчала про Чу и её роль в этом.

Перед тем, как поднять Таню наверх, титаны подарили ей кувшин с дыханием Земли. Поблагодарив их, девочка прижала подарок к груди.

— Зря только время потеряли, — проворчала Чу.

— Нам кувшин подарили, — отряхиваясь от пыли, ответила Таня.

Внизу Усыня, Горыня и Дубыня мирно спали, сражённые Деревянным Демоном. Огонь их костра также был застывшим. Таня вошла в зал. Ворота были ещё заперты. Оно и понятно: Талисмана у неизвестного не было, а другие способы открыть Ворота он вряд ли знает. Таня и Чу понимали, что девочку заманили сюда ради ключа, что что-то может пойти не так, и злоумышленник исполнит свой план. Но дальше тянуть было некуда. Неизвестно, что этот негодяй ещё придумает. Деревянный Демон чего только стоит! Рассказать всё Сарданапалу Чу не хотела: её ещё злило, что он позволил разрубить Волос.

Возле Ворот стоял открытый гроб. Чу забеспокоилось. Она уже давно подозревала, кто может быть неизвестным. Он управляет её мертвыми останками, Грифом и нежитью...

— Дай мне своё тело. У меня есть идея.

Таня коротко кивнула.

Чу осторожно подошла к гробу, но внутри ничего не было. Где-то сзади раздался отвратительный смех. Чу повернулась и увидела себя в длинной фиолетовой мантии. А возле её сухого тела, словно прячась за него чуть позади, стояла низенькая старуха в черном плаще, за её пояс был зацеплен золотой меч.

Чу знала её. И старуха когда-то знала Чу. Давние соратницы, стремящиеся захватить власть. Только Чу сошла с ума и поддалась хаосу, а вторая лишь постарела.

— Здравствуй, — холодно поприветствовала её Чу. — Не ожидала тебя здесь увидеть.

Старуха хмурилась, не понимала, почему девчонка Таня Гроттер ведет себя так странно. Она вышла вперед.

— Почему ты выдавала себя за меня? — спросила Чу, указав на давно мертвое тело. — Это крайне некрасиво, ты не находишь?

— Что? — наконец, прохрипела старуха. — Ты...

— Да, дорогая, я Чума-дель-Торт, — Чу хмыкнула, наслаждаясь произведённым эффектом.

— Но как?

— Я вселилась в младенца. К сожалению, её душу не удалось выгнать. Но ничего, она подавлена.

Старуха начала понимать, но её мучили сомнения. Любой может притвориться Чумой. Таня Гроттер не так проста, как кажется, она может просто играть с ней.

— Мой помощник сообщил, что Гроттер белый маг. Если ты Чума, как у тебя это получилось?

Чу хмыкнула:

— Ты всегда была дурой и ничем дальше некромагии не интересовалась. Конечно, я притворялась светлой, использовала ее магию, скрывая свою. Несложно догадаться, если немного подумать.

Чу рисковала, Таня и она сама понимали это. Чу не сможет воспользоваться магией девочки, а свой только если заполучит свои перстни, которые сейчас блестели на оторванных руках.

— Не смей! — вспыхнула старуха. — Я искала тебя, а нашла лишь мальчишку и твоё мёртвое тело! Мёртвое! В нем не было ни капли жизни, ни капли магии! Лишь благодаря нежити оно не сгнило. Я думала, что тебя засосало за Ворота...

— И ты решила открыть их? Ты, которая уговаривала меня не делать это? — Чу сама не могла поверить в такой исход. Было что-то ещё.

— Я умираю, — ответ, после которого всё стало ясно.

— И учеников себе уже набрала?

— Да, но... я не хочу.

— Но никак иначе, — Чу пожала плечами. — Кстати, кто твой помощник? Признаться, мне любопытно.

Она тянула время. Нужно было придумать, как уничтожить тело, старуху, которая знала слишком много, и подстроить все так, словно злоумышленник сбежал или погиб, или ещё чёрти что.

Из тени вышел бледный Шурасик. Он слышал весь разговор и сейчас не знал, что ему делать. Он никак не мог ожидать, что та, кому он поклялся служить, сейчас в теле ненавистной Гроттер!

— Вот значит как, — Чу обошла мальчика. — Деревянный Демон, получается, твоих рук дело?

— Д-д-да, — нервно ответил Шурасик. — Я не знал... Я думал... Я… повелительница, простите...

— Ну-ну, — Чу ласково погладила его по голове. — Конечно ты не знал, да и откуда? С таким руководителем далеко не уедешь. Но ты умненький мальчик. Ответь, как ты нашел мое тело и почему?

— Меня никто не любил… — всхлипнул первый ботаник Тибидохса. — Никто!

Он ещё долго выплескивал всё, что накопилось внутри: о несправедливости миров, о насмешках, о непонимании. Чу было почти его жалко. Почти, если бы не стойкое чувство отвращения к этому нытику. Глупый мальчишка, сам себя заманивший в ловушку. Старуха же его зомбировала, воспользовавшись его слабостью. Шурасик, может, и сам нашёл гроб, но вряд ли бы согласился убить всех одноклассников.

— Я прочитал сотни книг, — продолжал он, — пока не вычитал в одной, что под землей в гробу лежит Чума-дель-Торт. Я решил служить ей, чтобы она дала мне силу отомстить. Я стал приносить ей жертвы — насекомых, птиц, мышей, произнося при этом особые заклинания. Но…

Шурасик запнулся.

— Но ничего не происходило, — насмешливо подсказала Чу. — Чума не приходила в себя, не отвечала и не говорила с тобой. Она была мертва и бессильна. Тогда тебя нашла она, — кивок в сторону некроведьмы.

— Да, она сказала, что повелительница, возможно, за Воротами. Нужно открыть их и выпустить её…

— Но эта глупая курица ошиблась, — Чу улыбнулась, прохаживаясь взад и вперед. Ей нужно было подобраться к своим кольцам. В руке она всё ещё держала кувшин титанов. — Я всё это время была в Гроттер. Забавно, не правда ли? И как же меня злило, когда ваши неуклюжие попытки мешали мне. Гриф, Агух, толпы нежити, Волос, Деревянный Демон… Кто-то должен поплатиться за свои ошибки.

Чу наслаждалась их страхом. Она чувствовала себя как никогда лучше, свободнее, сильнее. Как же ей не хватало всего этого. Таня понимала, что если так пойдет дальше, то всё может стать намного сложнее.

— Но я рада, что вы здесь. Поклянитесь мне в верности, и мы откроем Ворота и захватим этот мир.

— Ты хочешь открыть Ворота? — не удержалась Таня, которая уже не знала, чему верить. Этот тон Чу ей не нравился. Девочка начала опасаться, что её соседка может стать прежней, распробовав вкус вольной жизни, полной власти и чужого страха.

— Что?! — вдруг взвизгнула старуха. — Я почувствовала Гроттер! Она не подавлена. Почему она всё ещё в сознании? Ты, может, ещё и Ворота открыть не хочешь?

Чу про себя выругалась.

— Прости, — пискнула Таня, понимая, что скрываться уже не имеет смысла.

— Ой, да больно надо! — крикнула Чу и метнулась к своему телу, отбрасывая мешающий кувшин в сторону. Тот упал на пол, но остался целым, лишь небольшая трещина появилась на его глиняном бону.

Старуха попыталась помешать ей, но молодое тело было явно сильнее немощного. Чу оттолкнула давнюю соратницу и схватила висевшую в воздухе руку. Пальцы сопротивлялись, подчиняясь некромагии, поэтому их пришлось отломать, освобождая кольца.

Шурасик не знал, что ему делать. Он видел, что повелительница вдруг напала на некроведьму. Они не на одной стороне? Гроттер притворялась Чумой? Или старуха решила переметнуться на другую сторону? Он сходил с ума, не понимал, что происходит. Шурасик опустился на пол и зажал голову руками, чтобы унять глухую боль внутри.

Чу тем временем надела одно кольцо на палец рядом с перстнем Тани. Она чувствовала, что сейчас способна на многое. Но вдруг нежить, что толпилась вокруг, начала наступать. Она всё ещё подчинялась мертвому телу Чу, принимая его за свою хозяйку и даже не подозревая, что за всем стоит некроведьма.

— Вспышкус гробулис! Панидис паленус! — вскрикнула Чу, направляя руку на свое тело.

Нужно было сжечь его, тогда и власть над нежитью пропадет. Но Старуха сразу догадалась о плане Чу. Она отразила заклинание, а затем послала своё. Чу не успела увернуться или поставить блок. И вот яркая голубая искра влетела ей прямо в лицо. Она ударилась в щеку, а потом… ничего не произошло. Лишь кончик носа обожгло, а затем жар распространился по всему телу.

— Талисман, — догадалась Таня. — И как мы не поняли сразу?

Старуха так же догадалась, почему именно заклинание не сработало. Она кинулась на Чу, чтобы забрать у нее ключ от Ворот, но первая оказалась ловчее.

— Шурасик! — страшным голосом крикнула некроведьма. — Забери у неё Талисман!

Но мальчик не реагировал. Нежить наступала и почти уже добралась до него.

— Шурасик! — крикнула Чу. — Вспомни, кому ты поклялся служить! Кто сможет дать тебе силу?

— Не используй его, — взмолилась Таня. — Для него ещё ничего не потеряно.

Но Шурасик не отреагировал и на это. Ему казалось, что ещё чуть-чуть и голова лопнет. Внутри шла упорная борьба: клятва, данная Чуме, и зомбирующая магия старухи.

Понимая, что магией своего не добиться, некроведьма схватила меч и замахнулась им, стараясь разрубить маленькое девичье тело пополам. Чу отшатнулась назад и, не заметив кувшин, наступила на него. Глина треснула…

Нечто начало вытекать из разбитого сосуда. Понимая, что это конец, Чу успела метнуть стирающее память заклинание в Шурасика, спрятать свои кольца в карманы и отскочить в сторону, спасаясь от древних гигантов…

* * *

Первое, что поняла Таня, это то, что она жива и может контролировать своё тело. Чу она тоже чувствовала, значит, они обе живы и в порядке. Девочка с трудом открыла глаза и увидела склонившееся над ней лицо Медузии.

— Могло быть и хуже, — заметила Чу. Таня давно поняла, что соседка не особо любит Горгонову.

Рядом с доцентом кафедры нежетеведения стоял Сарданапал. Чудь дальше — Ягге. Она была недовольна, что на пациентку, которая только что очнулась, уже набросились нетерпеливые взрослые. Поклёп Поклёпыч метался вдоль окна, но его точно волновала не Таня, а что-то другое.

— Как я здесь оказалась? — хрипло спросила девочка, приподнимаясь на локтях.

— Тебя принесли титаны, — ответила Медузия, улыбаясь одними глазами.

Она рассказала, что кувшин, разбившись, выпустил силу Земли, которая, в свою очередь, освободила титанов. Те ворвались в подвал, побороли Чуму, но при этом разрушили половину Тибидохса. Лишь Жуткие Ворота и Большая Башня уцелели. Потом они перенесли тело Тани в безопасное место и ушли.

— Небольшая поправочка, — вмешалась Таня в рассказ. — Это была не Чума, а только её мёртвое тело, которым управляла старуха-некроведьма. Она тронулась умом, подбила Шурасика участвовать в своей авантюре по воскрешению давней соратницы. Думала, что после той ночи дух Чумы уволокло за Жуткие Ворота, поэтому и хотела их открыть.

Сарданапал кивнул. Похоже, всех устраивала и эта версия. В конце концов, никто больше Ворота открыть не сможет, так как Талисман, похоже, был уничтожен во время разгрома. Лишь Поклёп недовольно хмурился. Но даже он признавал, что они отделались малой ценой за устранение угрозы.

— А где Шурасик? — спросила Таня.

Её больше волновало: помнит ли он о том, что услышал или нет. Не хотелось открывать свою тайну даже тому, кто поклялся Чу в верности. К тому же, это была не совсем клятва, да и не совсем Чу.

— В соседней палате, в крапивной ванне, — ответила Ягге. — Он был очень плох. Странно, что вообще не сошел с ума. Не знаю, что с ним произошло, но зомбирующая магия добавила ему несколько седых волос. Но ничего, вылечим.

— Правда, не быть ему больше на «светлом» отделении, — грустно добавила Медузия.

Поклёп тем временем выскользнул из магпункта, сославшись на важные дела. И чуть не столкнулся с Ванькой и Ягуном, которые до того толклись в коридоре и ждали, когда же им позволят войти. Они держали огромный поднос с разными сладостями и угощениями, и им не терпелось поскорее поставить его куда-нибудь. Ягге пришлось сжалиться над ними и пустить внутрь.

Таня улыбнулась.

— А мы пока наливочки, а, академик? — предложила хозяйка магпункта.

— Разве что наперсточек, — Сарданапал покосился на Медузию.

Но та тоже была не против чуть-чуть выпить. И взрослые оставили детей одних в палате.

Ягун поставил поднос на кровать Тани. Друзья немного поругали девочку, что та одна кинулась в подвал. Ванька, как оказалось, не уснул от зелья, которое им накануне давал Сарданапал. Как оказалось, оно должно было защитить их от Деревянного Демона. К слову, что с ним произошло, никто не знал.

— Все же живы, — подвела итог Таня, улыбаясь.

* * *

Через пару дней, когда все смирились с тем, что придётся жить в полуразвалившемся замке, Поклёп привез новых учеников. Поговаривали, что они некромаги и только недавно получили силу. Они были ещё малы и не успели выучиться как следует, но Сарданапал обещал помочь. Он объяснил им, что некромагия — нежелательная ветвь магии, что ей нельзя пользоваться, причиняя вред остальным. Ребята поняли его. Но послушаются ли? В любом случае, нельзя было их бросать в мире лопухоидов, а об уничтожении и речи не могло быть.

— Будет весело, — прокомментировала Чу, когда Таня вместе с остальными любопытными стояла на стене и смотрела на новеньких. — Некромаги-недоучки. Старуха была сильна. Выдержат ли они нагрузку?

«Это те самые ученики?» — удивилась Гроттер, вспоминая разговор Чу и некроведьмы.

— Те самые, те самые.

Снег кружил над островом, покрывая его белым одеялом. Новенькие жались друг к другу, следуя за Поклёпом. Они не знали, что стало с их наставницей, но обязательно хотели выяснить. Той ещё было рано умирать, а сила, что покинула её тело, не готова была перейти к новым хозяевам. Тогда ребята чуть не погибли.

Таня смотрела на них и понимала, что если они узнают, кто виновен в смерти их учителя, может произойти всё, что угодно. На автомате она тронула свой нос и вновь почувствовала между пальцами когда-то ненавистную родинку. Это уже стало привычкой.

Таня задыхалась. Одной рукой она держалась за стену, а второй, наклонившись, упиралась в колено. В легких болело, но девочка терпела, тяжело дыша.

— Давай, возьми себя в руки, — усмехалась Чу, которая не ощущала физические недомогания.

«Заткнись, — огрызнулась Гроттер, всё ещё пытаясь восстановить дыхание. — Следующий раз ты побежишь. Тело одно, так что ему всё равно, кто им управляет». Говорить вслух было тяжело, поэтому Таня изъяснялась в мыслях, несмотря на то, что вокруг никого не было.

— Ничего подобного, — не согласилась Чу. — Я не собираюсь за тебя отдуваться.

«Но это была твоя идея», — Таня выпрямилась и обречённо посмотрела наверх, куда уходила лестница.

— Для твоего блага, — назидательно заметила Чу, явно довольная собой. — Во время небольшой схватки с некроведьмой я поняла, что тело нужно тренировать. Ты же драконболистка! А для спортсмена важно всё.

«Да-да, ты это уже говорила. Не занудствуй», — проворчала Таня и поплелась на Жилой Этаж. На завтра нужно было еще выучить тему по сглазам и практической магии. «Тёмный» день как назвал его Ягун.

Гроттер поёжилась: из-за того, что почти вся школа была разрушена, по уцелевшим коридорам постоянно гуляли жуткие сквозняки. Учиться было невозможно. Таня кое-как умудрилась наложить на одежду согревающие чары и научить этому Ваньку и Ягуна. К тому же, все заклинания ей пришлось искать самой: Чу отказалась подсказывать. Она вообще решила, что все уроки девочка должна делать сама. «Я не могу постоянно всё делать за тебя, — говорила она. — Ты должна научиться искать информацию, запоминать её, отфильтровывая полезную от мусора, и оперировать ей в нужных ситуациях. Вдруг однажды произойдёт чудо, и мы разделимся?»

Таня понимала, что Чу права, но сложно было отказаться от такого помощника. Конечно, в экстренной ситуации Чу будет кричать громче всех, а вот в бытовых с некоторых пор она тише травы, ниже воды.

— Тебе нужно чаще появляться в библиотеке, — говорила Чу. — В Тибидохсе не обучают многим ветвям магии, уделяя внимание лишь защите, а иногда и нападению. Политика такая, что ученики должны заниматься самостоятельно. Вот что мы имеем? Нежить, сглазы, животные, история, духи, полеты (да и то не у всех) и руны. И всё. А целительство? Не тварей всяких, а человека. Или где каждодневные заклинания типа погашения света, призыва предметов или уборки? Всему этому ученики учатся сами, так как это не сложно и не требует чьей-то помощи в изучении.

Таня была согласна с ней, но так не хотелось помимо заданного делать что-то ещё. Она просто не представляла, где брала бы ещё время, если бы предметов в Тибидохсе было больше. Хотя Шурасик был бы рад большему числу занятий. Вот кто поддержал бы Чу.

Девочка приуныла. Ей было жаль мальчика. Она надеялась, что он быстро придёт в порядок и вернётся к остальным. По словам Ягге, Шурасику лучше, но он всё равно большую часть времени спит, восстанавливая рассудок.

На подходе к гостиной Таня столкнулась с некромагами. Троица о чём-то перешептывалась, а когда ребята заметили Гроттер, голоса тут же притихли. Таня поспешно поздоровалась и быстро прошмыгнула в гостиную. Почему-то она побаивалась их. Наверно, из-за того что именно она была причастна к смерти их учителя. Да и сами некромаги не вызывали доверия. Они ни с кем не общались, только друг с другом. Сидели на последних партах, кушали отдельно от остальных. У них даже скатерть была своя!

Уже в своей комнате Таня перевела дух и плюхнулась на кровать.

— Эй, — возмутилась Чу. — Уроки.

— Отстань.

* * *

К следующему дню занятий Таня всё же подготовилась, хотя учила уроки в спешке, да ещё и не выспалась. Чу постоянно бубнила про неправильно распределённое время и уже начинала раздражать своим занудством. «Ей-богу, Чу, раньше ты была веселее», — подумала Таня, направляясь в сторону кабинета практической магии. Чу никак не отреагировала на это заявление, словно и не услышав его. Она вообще всё чаще стала так поступать.

— Не забудь, нам нужна кровь дракона, — заметила она после урока.

«Помню», — отозвалась Таня.

Кровь дракона была одним из немногих ингредиентов, которые нужны были для специального зелья, способного заставить волшебное кольцо стать невидимым. Чу рассказала, что таким образом и она сможет колдовать, когда тело будет под её контролем. Ни ей, ни Тане не хотелось рисковать и испытывать перстень Феофила на способность пропускать тёмную магию. Конечно, простенькие заклинания типа «Туманус прошмыгус» кольцо не взорвут, но вот «Вспышкус гробулис», теоретически, повредить может.

— После сегодняшней тренировки, — напомнила Чу.

«Да знаю я», — ответила Таня.

Гробыни в комнате не было, что несколько обрадовало Гроттер. Ей уже надоела это ненормальная девочка с её загробным чувством юмора. Таня подошла к своему шкафу и достала из него форму для тренировки. На улице был уже декабрь, и приходилось тщательней выбирать одежду: чтобы грела, но при этом не стесняла движения.

Переодевшись, Таня достала из-под кровати контрабас и покинула комнату. В гостиной стоял Ягун и тщательно осматривал свой пылесос.

— Ну и что там? — поинтересовалась девочка, чем немного испугала парня.

— Ох, Танюха, я думал, что это привидение, — выдохнул Ягун. — Недавно Ржевский что пристал, что я кое-как от него отвязался. Пришлось «дрыгусом» припугнуть.

Таня улыбнулась.

После того, как Башня Привидений была разрушена, её обитатели перекочевали в Большую, что не очень обрадовало учеников и учителей, но приходилось терпеть вечные бзики мертвых. Самыми приставучими были Ржеский и Недолеченная Дама, которая успела достать даже Ягге своими жалобами. Мало того, Дама еще и обижалась, когда ей напоминали о её смерти, и начинала причитать о якобы своих болезнях ещё сильнее.

Когда Таня и Ягун пришли на поле, там собралась уже вся команда, а так же некромаги. Соловей сообщил, что хочет опробовать новичков и окончательно решить, кого же взять в команду вместо покинувшего её Ромы Кислякова. Таня надеялась, что тренер выберет всё же Ягуна. Парень давно рвался играть, но немного не дотягивал до остальных. А может, Соловей не брал его из-за того, что Ягун должен будет совмещать игру и комментирование матчей, что сильно бы его отвлекало.

— Так, — начал распоряжаться тренер, — играем по упрощённой схеме. Претенденты, разделитесь поровну. Остальные заполните пробелы. Хочу посмотреть на умение летать, стратегически мыслить и работать в команде. Ну, живо.

Рыжая Жанна Аббатикова крепко вцепилась в руку Глеба Бейбарсова, так что Лене Свеколт ничего не оставалось кроме как встать рядом с Ягуном. Видно было, что ей вообще не хочется принимать во всём этом хоть какое-то участие. Она явно надеялась побыстрее показать, что она ни на что не способна в этом деле, а потом убежать в библиотеку. «Шурасик в юбке», как её однажды обозвала Гробыня, за что тут же получила какой-то гаденький сглаз.

Лена действительно была очень серьёзная и рассудительная. Единственное, что смущало в ней, так это её волосы, которые она постоянно перекрашивала. Прилетела на остров она блондинкой. Потом ходила брюнеткой. Была розовой, зеленой, фиолетовой с желтым. И так постоянно, словно она искала что-то, что полностью удовлетворит её. Склепова как-то хотела спросить её о чарах или зелье, которые она использует, но решила, что лучше не стоит этого делать.

Сейчас Лена была опять светленькой, только нижние волосы были окрашены в синий. Жанна и Глеб таких экспериментов не проводили. Они вообще очень сильно отличались от Свеколт. Таня не знала точно, чем именно, но чувствовала это. Ей казалось, что Лена проще, добрее, что ли. Она не верила, что Свеколт способна на убийство, нежели Аббатикова и Бейбарсов, даже несмотря на юный возраст.

— Плохая это идея, — вдруг сказала Чу.

«Какая именно?» — не поняла Таня.

— Некромагам в драконбол играть.

«Почему? Летают они хорошо, и их ступы очень удобные для этого», — не согласилась Таня, хотя ей казалось, что дело совсем не в способностях.

— Драконы ненавидят некромагов. Боюсь, что от этой троицы ничего не останется.

Чу ошиблась, по крайней мере, никто не пострадал, а драконы не проявляли агрессию сверх нормы. Может, из-за того, что были молоды и неопытны, а может потому что некромаги были еще юными. Или дело было в чём-то другом. Тане понравилось, как они играют. Глеб и Жанна буквально чувствовали друг друга. Лене было сложнее, хотя способности явно имелись. Но Гроттер оказалась права: девочка действительно не стремилась в команду.

Соловей не был доволен игрой. Он отругал Жикина за то, что тот постоянно красовался перед поклонницами. Наорал на Ягуна и Горьянова из-за того, что первый подначивал второго, за что второй большую часть игры пытался его протаранить. Поворчал на Ритку, потому что та летала в облаках. И от всех остальных также не был в восторге, даже от Тани. Гроттер и сама понимала, почему сыграла не очень хорошо: она постоянно пялилась на некромагов, пытаясь оценить их.

В любом случае, в команду взяли Ягуна, у которого, как-никак, опыта было больше, да и ребята из команды доверяли ему. Таня была рада за друга и предложила ему полетать после тренировки по полю. Ягун, к сожалению девочки, отказался, сославшись на то, что ему нужно было ещё в пылесосе кое-что подкрутить. Обещал, что полетает с ней в следующий раз.

На поле Таня осталась одна. До ужина было ещё немного времени, поэтому она оставила контрабас на трибуне и пробежала несколько кругов. Бегать по земле было куда проще, чем по уцелевшим лестницам Тибидохса. Потом Таня опять уселась на свой инструмент и уже в воздухе попыталась выполнить «мгновенный перевертон» — приём, о котором девочка узнала только недавно, который при этом являлся показателем профессионализма и не каждый мог его исполнить. Таня надеялась выполнить его в самый ответственный момент и поразить этим всех остальных, особенно Ягуна, мнение которого было важно для неё, и Гробыню, которая всё ещё зубоскалила в её сторону. К сожалению, даже без дракона приём не получался, но Таня не унывала.

После тренировки Гроттер направилась прямиком к ангарам. Ей нужен был Гоярын. Сейчас дракон находился в спячке, но мог проснуться в любое время, так как заснул буквально несколько дней назад. Чу подробно рассказала, как незаметно и безболезненно взять кровь так, чтобы дракон даже не заметил, но Таня все равно опасалась, что пойдёт что-то не так.

И ведь пошло…

Таня оставила контрабас в футляре возле ворот ангара и ловко юркнула под ними внутрь. Была б она немного потолще, не пролезла бы. В ангаре было темно и дымно. Слышно было лишь мерное дыхание дракона. Шаря рукой по стенам, чтобы хоть как-то ориентироваться, Таня сделала несколько робких шагов и тут же опрокинула ведро, судя по всему, пустое. Выругавшись про себя, девочка также безмолвно взмолилась, чтобы Гоярын её не услышал. Она вообще уже жалела, что пошла именно к нему, хотя нужна была кровь взрослого сильно дракона.

— Дурочка, — проскрипела Чу, — заклинание для ночного зрения используй.

«Сама такая», — беззлобно огрызнулась Таня, но послушалась. Но не успела она произнести заклинание, как вдруг перед ней вспыхнули два зелёных огонька. Девочка пошатнулась назад и чуть не споткнулась о злополучное ведро.

— Чёрт, — прокомментировала Чу. — Видит Древнир, этот скучный зануда, ты была замечательным товарищем.

«Не смешно, Чу! Почему он не спит?» — Таня чувствовала, что начинает паниковать. Она не знала, что делать: бежать или продолжить начатое дело.

— Спокойствие, — серьёзно сказала Чу, — если ты всё сделаешь правильно, он сам даст тебе кровь. Для драконов это обычная практика. Главное, не бойся.

— Хорошо, — проговорила Таня, глубоко вдыхая, чтобы успокоить быстро бьющееся сердце.

Дракон был близко. Девочка понимала, что если он захочет полыхнуть на неё огнем, то не спасет ни упырья желчь, ни Талисман. Сколько она стояла, было не ясно. Таня боялась шевелиться и всё никак не могла взять себя в руки. Одно дело, когда дракон в воздухе, и всегда есть возможность улететь от него, совсем другое — в закрытом тесном помещении, где и спрятаться негде.

Глаза уже привыкли к темноте, поэтому Таня видела Гоярына. Тот смотрел прямо на неё, изредка моргая. Казалось, ему никогда не надоест это занятие, а у девочки уже заныла спина. Гроттер решила сделать шаг назад, но в тут же её окутало обжигающим дымом. Таня взвизгнула, закрывая лицо руками. К счастью, температура дыма была не высокая, лишь для испуга.

— Ты хочешь, чтобы я осталась?

Гоярын не ответил. Он лишь закрыл глаза, хотя Таня понимала, что он вряд ли спит. В ангаре было жарко, так что девочке пришлось снять куртку. Она постелила её на землю и уселась сверху.

— Гоярын, — осторожно начала она, — мне нужна твоя кровь.

Зеленые изумруды вспыхнули вновь. Дракон засопел, из его ноздрей повалил дым, правда, почти не горячий.

— Совсем чуть-чуть, ты даже ничего не почувствуешь. Для очень-очень важного дела, — Таня знала, что драконы не очень разумные существа, но о Гоярыне легенды ходили. Девочка надеялась, что он её понимает.

Не зная почему, Таня вдруг начала говорить. Она рассказывала о жизни у Дурневых, о самих Дурневых, о Тибидохсе. Дракон слушал, закрыв глаза. Он медленно дышал, иногда выдыхая короткие холодные языки пламени. Таня хотела рассказать о Чу, о некроведьме и некромагах, но молчала. Ей казалось, что кто-то может подслушать, хотя такое было почти невозможно.

Постепенно страх отступил. Таня рассказала про учителей из лопухойдной школы, про недавние научные открытия, о которых слышала. Строила предположения о том, как бы лопухоиды смогли упростить свой быт, войди бы магия в их жизнь. Даже рассказала сказку, сбивчиво и с другим концом, но Гоярыну было всё равно, он просто слушал. Тогда Таня настолько осмелела, что протянула руку и погладила ноздрю самого свирепого тибидохского дракона. Его чешуя была тёплая, как у футляра от контрабаса. Гоярыну явно понравилось прикосновение. Он уже почти спал, как вдруг приподнял голову, что немного испугало Таню, но она не подала виду. Девочка приподнялась на ноги, а Гоярын в это время отвернулся, разворачивая к девочке шею.

— Ты разрешаешь? — осторожно спросила она не веря, что у неё все получилось. — Больно не будет.

Таня подошла ближе и тут заметила, что одна из чешуек чуть приподнята, словно кто-то уже брал кровь, причём крайне неаккуратно. Девочка нахмурилась. «Неудивительно, что он проснулся», — подумала она, накладывая специальные заклинания.

Когда всё было сделано, Таня убрала колбочку с кровью в карман и ещё раз погладила Гоярына.

— Спасибо, — ласково сказала она, отступая назад.

Дракон опустил голову на землю и опять уставился на Таню.

— Ты хочешь, чтобы я продолжила? — спросила она, но Гоярын лишь закрыл глаза.

Рассудив, что это разрешение уйти, Таня надела куртку и собиралась уже покинуть ангар, как вдруг тяжёлые ворота отворились. От яркого света фонарей девочка зажмурилась. Дракон заревел. Ему тоже не понравилось, что его ослепили. Только через несколько секунд Таня смогла увидеть Поклёпа и джинов. На лице завуча застыло торжество.

— А, вот она где! — раздался его вопль. — А мы ее по всему Тибидохсу ищем! «Темное» и «белое» отделения на ногах! А ну живо сюда! Ты мне ответишь за нарушение режима!

И тут началась какая-то ересь. Таня не понимала, как взрослый образованный мужчина способен на такую откровенную глупость…

Оскорблять дракона! Дракона! Чу во всю веселилась, а сама Таня не могла остановить словесный понос дорогого и совершенно не бессмертного завуча. Гоярын свирепел, прекрасно понимая, что происходит. Мощь росла.

— Так уберете вы этого урода или нет? Или мне его отсюда пинком вышвырнуть? — орал Поклёп, не замечая, что вообще происходит.

И это было последней каплей.

— Только не огнем! Лучше дымом! — за мгновение до залпа крикнула Таня, отскакивая в сторону.

* * *

Казалось, наутро вся школа знала о случившемся. Ученики шептались, смакуя сплетню и пародируя полёт завуча. Таня не знала, куда себя деть. Список её подвигов рос, а с ним и клуб почителей и клуб ненавистников.

— Теперь этого и за сто лет никто не забудет! Это же надо: так отфутболить самого Поклёпа!— восторгался Ягун. — А я, представляете, смотрю в окно, а там вдруг что-то темное вжик — и в стекло! Ну, думаю, из катапульты, что ли, выстрелили?

Ванька кивал, соглашаясь. Он тоже был в восторге, хотя реагировал и не так бурно. А после того как Таня рассказала, из-за чего Гоярын опалил завуча дымом, так вообще принял сторону дракона, считая, что так Поклёпу и надо.

— Что же вы хотите, это же сама Гроттер! Она ведь и с Чумой-дель-Торт справилась, и с её союзницей! И титанов она выпустила! — завистливо вздыхала Дуся Пупсикова.

Только учителя не разделяли восторг учеников. Как и следовало ожидать, Таню вызвали к Сарданапалу. Академик был суров. Поклёп очень зол. А Медузия, как всегда, справедлива.

— Если бы на уважаемого Поклёп Поклёпыча дунула огнем ученица Гроттер, я, вне всякого сомнения, согласилась бы с её зомбированием и высылкой, — сказала она после выступления завуча.

В конце концов, справедливость была восстановлена, и было решено, что вина Тани заключается лишь в нарушении режима. Девочка была рада, что легко отделалась. Она-то что только не предполагала, вплоть до того, что её выгонят из команды. А тут просто наказание за то, что находилась в ночное время не в своей спальне. Пустяк.

— Ладно, — ласково сказал Сарданапал, — беги, собирай вещи.

— Как? Что? — сердце у Тани словно оборвалось. — Вы же сказали…

Девочка была растеряна. Она смотрела то на академика, то на Медузию. Она не понимала.

— О, — рассеянно протянул Черноморов. — Ты же пропустила ужин и не слышала объявление.

— Какое? — осторожно спросила Таня.

— Все ученики на некоторое время отправляются к лопухоидам, — ответила Медузия. — Замок ещё в крайне плачевном состоянии.

— Мы решили, что будет намного лучше, если ремонт продолжится, когда никого здесь не будет, — продолжил Сарданапал. — Так безопасней, да и строительство пойдет быстрее, когда не нужно следить за юными магами. Тибидохс, которым мы всегда так гордились, походит на решето. Неделю назад рухнула ещё одна угловая башня, а остальные держатся на честном слове. Да ещё и трещины до самих Жутких Ворот добрались.

— Академик, — мягко оборвала его Медузия, — думаю, Гроттер, не обязательно об этом знать.

— Да, конечно, — согласился Сарданапал.

— Я поняла, — кивнула Таня. — Надеюсь, что всё скоро закончится.

— Кстати, Танюша, — когда девочка уже развернулась к двери, чтобы покинуть кабинет, позвал академик, — есть у меня просьба…

Так помимо собственно багажа Тане пришлось увозить чемодан с самыми приставучими привидениями и сверток с Чёрными Шторами.

— Не хочу к лопухоидам, — заявила Чу, когда Таня тащила свои вещи, чемодан с привидениями и сверток с Черными Шторами к выходу из замка.

«Поздно спохватилась», — пыхтя от тяжести, ответила девочка. Только под конец пути она сообразила, что нужно было воспользоваться заклинанием.

Сказать по правде, Тане тоже не хотелось улетать. Но она, впрочем, как и Чу, понимала, что иначе нельзя. В замке оставались лишь Ягун и некромаги, которым некуда было лететь. Последних вообще вряд ли бы отпустили в мир смертных, даже если бы были варианты.

— Целый месяц у твоих ненормальных родственников, — продолжала Чу. — Это взвыть можно! Но, с другой стороны, и никаких уроков и глупых детишек. Ты сможешь больше тренироваться. Проведем наконец-таки ритуал, сварим несколько веселых зелий и смотаемся на Лысую Гору.

Такой расклад Тане нравился. А то, что Новый Год придется провести с Дурневыми, не очень огорчало, в конце концов, во всем можно найти свои плюсы. «А преподы про Лысую Гору не узнают? — забеспокоилась Гроттер, особо не вслушиваясь в скучную речь Поклёпа о правилах поведения. — Они ж следить будут за учениками».

— Даже если узнают, что они сделают? Поругаются и забудут. Я уверена, что половина учеников накосячит чуть ли не до раскрытия магии лопухоидам. Так что у взрослых останется время лишь на чистку мира смертных от ненужных свидетельств.

«Может, ты и права», — согласилась Таня, хотя все равно решила для себя, что особо наглеть не стоит. Она попрощалась с Ягуном и Ванькой, обменялась с ними адресами и уселась на контрабас. Пора было в путь.

* * *

Дурневы встретили Гроттер без особого восторга. Можно сказать, что вообще без восторга — даже не улыбнулись. Что ж, это было предсказуемо. Хорошо, что впустили. Обещали поговорить утром, но как обычно замотались. Тетя Нинель, правда, пыталась отправить Таню в школу, но та сразу заявила, что у нее каникулы, и ничего она делать не собирается. По легенде, девочка все это время проучилась в закрытой школе, и сейчас всех учеников отправили на отдых перед следующим семестром. Дурнева если и не поверила, то возражать все равно не стала.

- Сразу лучше не светиться, — сказала Чу, когда Дурневы ушли по своим делам. Им не хотелось оставлять Таню одну в квартире, но они так и не придумали, как решить эту проблему.

— Предлагаешь побыть немного пай-девочкой? — уточнила Таня, шарясь на кухне в поисках подходящей кастрюли.

— Ага, — подтвердила Чу.

— Варить-то где будем? — Гроттер таки нашла чугунную посудину, о которой Дурневы вряд ли вспомнят. Дно у нее было толстое, стенки прочные.

— В комнате, думаю, не стоит, так как там пожарная сигнализация… Хм… — Чу задумалась пока Таня искала алюминиевую и стальную ложки. — Можно одно заклинание использовать…

В итоге, через полчаса все было готово для изготовления ритуального зелья. Таня опасалась, что не сможет сварить его правильно, несмотря на то, что на уроках Клоппа она вполне справлялась, поэтому Чу взяла тело под контроль и принялась резать ингредиенты пока кастрюля с медицинским спиртом нагревалась над маломощной горелкой.

— Все-таки, памяти тела немного не хватает, — через некоторое время заметила Чу.

— А что так?

— Раньше я делала все это намного быстрее, — ответила Чу, высыпая мелко нарезанный корень мандрагоры в отдельную посудину. — Тебе нужно тренироваться больше.

Дальше варка зелья проходила в молчании. Чу варила по памяти, хотя использовала этот рецепт всего один раз пару сотен лет назад. Все-таки пребывание в чужом теле давало свои плюсы: за все это время можно было научиться оперировать памятью, быстро находить нужную информацию, хотя это не всегда получалось.

Когда зелье стало молочного оттенка, Чу добавила в него кровь дракона, сняв перед этим с него заклинание консервации. А через несколько минут все было готово.

— Теперь можно провести ритуал, — заключила Чу и достала из таниного футляра свои кольца.

Их было несколько, у всех была своя история, но сейчас это не имело никакого значения. Чу опустила их в остывшее зелье, а затем иглой уколола палец.

— Я не знаю, как на ритуал влияет то, что нас двое, поэтому нужно накапать крови и при моем руководстве телом, и при твоем, — сказала она, а затем добавила. — И так же с заклинанием.

Так и поступили.

Ритуал должен сделать кольца невидимыми для всех кроме Тани и Чу. Так же они договорились, что использовать лучше только одно из них, чтобы не вызвать подозрений, если вдруг кто-то застанет Чу за колдовством. Одна-две красные искры — это ещё куда ни шло: Таню и так считали странной, но множество — это уже ненормально.

— И на сколько его хватит? — спросила Гроттер, когда все было закончено.

— Теоретически, на пару лет. Кровь Гоярына мощная, так что даже перебоев не должно быть.

— Перебоев? Из-за чего? — удивилась Таня, убирая стол от остатков ингредиентов.

— Когда магия накладывается на магию, может произойти всё, что угодно, — философски заметила Чу, хмыкая.

— Когда опробуем? — Гроттер было любопытно, что из всего этого получилось. К тому же, ей совершенно не хотелось в самый ответственный момент попасть впросак.

— Можно сегодня на Дурневых эксперименты провести. Сначала ты воспользуешься светлым или нейтральным заклинанием, потом «Туманусом». Должны убедиться, что твоя магия проходит только через твое кольцо. Потом я, правда, без светлой магии. Тоже обойдемся «Туманусом», ведь если отреагирует твое кольцо, хотя бы не ухлопаем его.

Так и поступили. Таня усыпила дорогих родственничков, а затем они с Чу пошарились по закрытым комнатам и даже к Котлеткиным заглянули, которых этим вечером дома не было.

* * *

Прошло уже несколько дней с момента прилета Тани. И, как и следовало ожидать, начался поток писем. Первое пришло, точнее прилетело поздно вечером от Ягуна. Парень, в своем стиле, писал без знаков препинания, явно торопясь выплеснуть весь поток сознания на кусок бересты, который нашёл скорее всего в магпункте. Он рассказал, что с ним все хорошо, но немного скучно одному. Конечно, среди оставшихся были некромаги, но те были сами по себе и вообще постоянно где-то бродили, что доводило Поклепа до бешенства, так как он не мог их поймать. «Если бы поймал, то хуже было бы ему», — подумала Таня, продолжая читать. Ягун писал, что в Тибидохсе во всю идет стройка: Сарданапал созвал, казалось бы, весь народ, живущий на Буяне, даже русалок. «Кстати, — парень опять отвлекся , — как оказалось Поклеп в русалку того Влюбился Вот почему он такой странный был Кажется это кто-то из купидонов решил ему отомстить».

Таня хихикнула, вспоминая тот странный монолог Поклепа в тёмном коридоре.

— Решил на старости лет молодость вспомнить, — ехидно заметила Чу.

— Да ладно, не старый он, по крайней мере, не старше Сарданапала, — заступилась Таня, возвращаясь к письму.

Дальше было сплошное, но очень милое и забавное балобольство.

Второе письмо было от Ваньки. Он рассказывал про свои будни. Не желая жить с родителями, он убежал к бабушке. И в отличие от Тани ему пришлось ходить в школу, где он не смог избежать неприятностей… хотя тому лопухоиду так и надо было. Письмо было добрым аккуратным (а вот письмо Ягуна было в каких-то подозрительных пятнах и пахло майонезом с рыбой).

— Забавный мальчик, — хмыкнула Чу.

Пока Таня читала письма, купидон, доставивший их, начал возмущенно пищать. Девочка повела его на кухню. Наплевав на все секретные волоски, оставленные Пипой, она решительно открыла шкаф, в котором хранились сладости. Тане было не жалко накормить замерзшего купидона, поэтому она подавала ему всякие вкусности до тех пор пока не поняла, что переборщила. Не зная границ, эти обжорливые существа могли впихнуть в себя хоть тонну вкусной еды, вот только их крылья не были рассчитаны на подобное.

— Беда, — протянула Гроттер, разглядывая округленного, довольно икающего младенца.

А уже через несколько минут купидон сладко заснул. Послышались чьи-то шаги, поэтому, не зная, что делать с крылатым младенцем, Таня просто запихала его в шкаф, надеясь, что к утру он очнется и улетит. Избежав столкновения с дядей Германом, девочка выскочила из кухни.

Утром купидона уже не было в квартире Дурневых. Радуясь, что все обошлось, Таня начала готовиться к полету на Лысую Гору: нужно было заранее приготовить согревающие и защитные зелья. На этот раз все делала Гроттер, так как Чу считала, что она должна справиться с этим, а если не справится, то сама виновата.

В воскресенье, когда тетя Нинель и Пипа умотали в боулинг, а Таню, естественно, не взяли с собой, девочка собрала рюкзак, тепло оделась, выпила зелья и уселась на контрабас, предвкушая веселое путешествие.

— А тебе хотелось бы в боулинг? — вдруг спросила Чу от нечего делать.

— Да ну, скучно. Драконбол куда интересней этих лопухоидных изобретений, — отмахнулась Таня.

— О, старое и родное высокомерие. Далеко пойдешь, девочка моя, — хмыкнула Чу.

Таня ничего не ответила, хотя на мгновенье почувствовала стыд.

* * *

Лысая Гора Тане понравилась. Милое гостеприимное местечко, что в следующий раз его захочется посетить лишь по крайней необходимости.

— Нам нужны ингредиенты для зелий, — распоряжалась Чу, — и кое-какие артефакты, которые я зарыла здесь пару веков назад.

Она гоняла Таню по различным лавкам и магазинам, которые порядочные девочки обычно не посещают. Денег у Гроттер не было, лишь какие-то жалкие остатки от стипендии, но Чу не зря слыла самой опасной ведьмой всех времен и народов, ведь помимо силы и последователей она имела информацию и знала о всех скелетах в шкафах каждого продавца. Те готовы были отдавать все, что угодно, лишь бы эта рыжая девчонка побыстрее ушла и забыла к ним дорогу.

Когда сумка уже была полна всем необходимым, а день подходил к концу, Таня отправилась к тому месту, где спрятала контрабас. Лететь обратно было не так весело. Во-первых, Гроттер вымоталась, бегая по острову в поисках всего необходимого. А во-вторых, это необходимое весило немало, да и норовилось постоянно слететь в океан. Тане постоянно приходилось подстраховывать сумку и следить, чтобы она ненароком не сорвалась с креплений.

— Не ворчи, — не выдержала Чу. — Я говорила, чтобы ты лучше подготовилась. Ты знала, что мы на Лысую Гору не развлекаться летим, так что могла предугадать, что нужно выучить определенные заклинания.

Таня ничего отвечать не стала. В конце концов, в словах Чу была доля правды.

«Что мы вообще будем делать со всем этим барахлом?» — вслух разговаривать было невозможно, Таня даже свои мысли почти не слышала.

— Один из талисманов, к примеру, позволит тебе быстрее научиться телепортации, — ответила Чу. Ей-то ничто не мешало говорить. — Твое тельце еще мало развито и неспособно на серьезное волшебство, несмотря на огромные запасы магии. Ручки слабенькие, мышление негибкое, выносливость лишь физическая, да и то до определенного момента. Храбрости лишь слишком много. Не просто так я заставляю тебя бегать и самостоятельно учиться. Нужно было раньше начать, но я сама еще в себя не полностью пришла. В общем, первое время тебя будут спасать артефакты. Нужно будет лишь просчитать их совместимость.

«А зелья?» Какая-то сумасшедшая птица чуть не врезалась в Таню, и ей пришлось резко отклониться в сторону, при этом следя за сумкой. Подогревающее зелье, к тому же, похоже, уже перестало действовать, так как Гроттер почувствовала холод в ногах. Еще не критично, но Таня надеялась, что успеет прилететь в Москву до того, как выветрится заклинание, ведь наложить новое в воздухе не получится.

— Зелье невидимости и зелье от простуды будешь варить сама в целях саморазвития. Зелье трансформации — под по моим присмотром: компоненты в него входят дорогие, а запороть его можно еще на первом этапе. Зелье удачи сварю лично сама, так тебе такое доверить нельзя, несмотря на твой незаменимый опыт приготовления чая для Нинель. И остаются еще несколько зелий, которые я мечтала сварить в молодости, но не могла найти на это время среди плотного графика грандиозных планов по захвату мира.

Таня усмехнулась. Сегодня Чу была на удивление разговорчива. Похоже, она предвкушала эксперименты, которые сможет провести.

* * *

К дому Таня полетела, когда солнце давно зашло за горизонт. Девочка чувствовала себя выжатой, и ее единственным желанием было плюхнуться в теплую постель и уснуть. Но Гроттер понимала, что Дурневы уже вернулись домой и точно обнаружили отсутствие подопечной. Так что пришлось приземлиться возле подъезда и пониматься до квартиры пешком, ведь было бы странно, если бы Таня появилась в квартире через окно.

Ключей в кармане не обнаружилось. «Или кто-то вытащил, или выпали», — с досадой подумала Гроттер. Пришлось тянуться к звонку и несколько раз энергично нажимать. Девочка уже готова была выслушать поучительную занудную речь по поводу того, что она неблагодарная дрянь и только будущие уголовницы шляются непонятно где.

Но никто не подошел к двери. Никаких звуков со стороны квартиры не раздавалось, словно там вообще никого не было. Чувствуя неладное, Таня произнесла: «Туманус прошмыгус», — и спиной протиснулась внутрь. Родинка на носу запульсировала. Не теряя времени, Гроттер открыла дверь и затащила в квартиру контрабас и сумку. Только тогда она учуяла странный запах.

— Опять нежить? — удивилась Чу.

— Не может быть, — прошептала Таня, осторожно пробираясь к двери в комнату.

Вдруг на нее сверху что-то капнуло. Машинально проведя рукой по волосам, Гроттер почувствовала что-то липкое. Взглянув на ладонь и обнаружив, что она испачкана в чем-то красном, девочка вскинула голову. На потолке красовались красные следы, ведущие в сторону спальни тети и дяди. Но Таня не пошла туда, так как услышала непонятные звуки со стороны гостиной.

Крепко сжимая кулак и готовая выпустить боевую искру в любой момент, Гроттер решительно толкнула дверь. И замерла, от удивления открыв рот: на диване, закинув ноги на столик, восседали Поручик Ржевский и Недолеченая Дама и пялились в экран телевизора. Ржевский в одной руке держал пульт дистанционного управления и хаотично нажимал на кнопки. В другой руке он держал бутылку с кетчупом и периодически пытался выпить содержимое, вот только кетчуп отвратительными пятнами оставался на обивке дивана. Дама в это время громко возмущалась, что хочет посмотреть передачи про медицину, и ей совершенно неинтересны война и метание кинжалов.

— Что здесь происходит? — громко спросила Таня, преодолевая удивление.

— Что-что, — передразнил Поручик, — не могу разобраться в этой лопухоидной технологии. Лучше бы помогла, Гроттерша.

— Кто вас из чемодана выпустил? — грозно спросила Таня, оглядываясь по сторонам и оценивая тот бардак, что эта парочка здесь устроила.

— Это была неприятная девица с толстой физиономией. Не пожелала слушать про мою язву, — пожаловалась Недолечеенная Дама, театрально кашляя. — А визжала просто отвратительно…

— Пипа!? — воскликнула Таня. Вот и оставляй после этого вещи без присмотра. — Где она? И где Дурневы?

Они все точно должно были уже вернуться. Девочка не понимала, как это безобразие вообще могло произойти, и что с ним делать дальше.

— Младшая в нашем чемодане, — хохотнул Поручик, отбрасывая бутылку из под кетчупа в сторону. — Это единственное место, куда мы не можем проникнуть из-за кожи Минотавра. Старшие…

— Эта грузная тетка, — перебила Недолеченная Дама, всхлипывая, — кинула в меня какой-то тряпкой. Такой сквозняк подняла! Я могла простудиться! А как орала, как орала…

— Где Дурневы? — Таня начала злиться. — Отвечайте, иначе вам мало не покажется.

— На балконе, — даже не испугавшись, ответил Ржевский. — Там холодно, поэтому мы тоже туда не полезли.

Проведя рукой по лицу и громко выдыхая, Гроттер попыталась взяться себя в руки и придумать, что делать дальше. Чу молчала. Похоже, она считала, что Таня сама должна выпутаться из этой ситуации. В конце концов, смертельная опасность им не грозит.

— Где чемодан? — как можно спокойней спросила девочка.

— Там, — Дама махнула рукой за диван.

Таня бросилась к чемодану. Там и правда кто-то сидел и хныкал. Как у Пипы только терпения хватило столько продержаться? Но главное, что отметила Гроттер, что печать была цела, а значит можно будет загнать привидений обратно. Осталось самое сложное.

— Пипа, вылезай оттуда! — велела Таня, дернув за ручку.

— Не вылезу! Это ты виновата, ведьма проклятая! — отозвалось изнутри.

Ржевский заржал и слетел с дивана. Он начал кружить под потолком и громко выть, изображая Безглазого Ужаса. Недолеченная Дама принялась причитать, что эти ужасные звуки сводят ее с ума, и ей нужна настойка от головной боли. Таня не смогла это долго терпеть. Она вскочила на ноги и запустила в каждое привидение по дрыгусу. Те закричали от ужаса и втянулись в стены. Девочка понимала, что это ненадолго, но она точно выиграла немного времени.

— Пипа, немедленно вылезай оттуда, иначе я тебя заколдую!

Похоже, это была неправильная тактика, так как Дурнева вцепилась в крышку с той стороны еще сильнее, а ее голос стал еще пронзительней. Таня бесполезно дергала за крышку, уставая все сильнее и сильнее. К тому же сказывалось общая замотанность организма после перелета.

— Пипа, не заставляй меня прибегать к крайним мерам, — рассердилась Гроттер.

Ей уже надоела эта глупая ситуация. К тому же, ор Дурневой начал немного раздражать. Таня направила кольцо на чемодан и застыла, не зная, какое заклинание лучше всего применить. Чу все еще молчала. Дед, как назло, был с ней солидарен.

«Лишь бы не переборщить», — с надеждой подумала Таня и произнесла согревающее заклинание, вкладывая в него больше сил, чем требовалось для стандартного применения. Конечно, с поджигающим было надежней, но Гроттер не хотела случайно спалить квартиру... или Пипу. Она понимала, что кожа Минотавра защитит Дурневу от магии, но никто не отменял щель под крышкой, что периодически образовывалась во время борьбы. И когда эта щель возникнет еще раз, то заклинание втянется внутрь, и Пипа должна будет почувствовать такой жар, что просто не сможет оставаться в чемодане.

— Пипа, — угрожающе проговорила Таня, — последний раз говорю, выходи.

— Отстань, чудище! — ревела девочка.

Гроттер принялась дергать за крышку, надеясь, что ее задумка сработает и никто не пострадает. Ржевский и Недолеченная Дама выплыли из стен и начали внимательно наблюдать за происходящим.

— Как она кричит, — расчувствовалась Дама. — Наверно, у нее что-то болит.

— Надо моим кинжальчиком проверить, где у нее там болит, — вставил свои пять копеек Поручик.

Вдруг крышка резко откинулась, отчего Таня свалилась на пол, а Пипа, как укушенная, выскочила наружу. Местами, ее одежда дымилась. «Переборщила, — с досадой подумала Гроттер. — Хотя так ей и надо».

Пипа все еще голосила во все горло и бегала по комнате, преследуемая Ржевским.

— Именем повелителя духов возвращайтесь назад! — произнесла Таня и дотронулась до печати.

Что-то вспыхнуло, а затем завертевшийся смерч затянул привидений в чемодан. Облегченно вздохнув, Таня уселась сверху захлопнувшейся крышки. Она протерла лицо ладонями и посмотрела на Пипу, которая перестала вопить и сейчас затравлено пялилась на Таню.

— Скажи, пожалуйста, кто тебя вообще просил заглядывать в чемодан? — устало спросила Гроттер. — Я в твоих вещах когда-нибудь рылась?

— Ну и что? — голос Дурневой дрожал. — Это моя квартира, моих родителей. И все вещи тут мои…

— Мне открыть чемодан? — перебила Таня, которой давно надоела эта пластинка.

— Ты не посмеешь, — Пипа начала пятиться назад. — Я расскажу все родителям, и тогда тебя точно отправят в колонию для несовершеннолетних.

— Точно, твои родители, — Таня поднялась на ноги и быстро направилась в сторону комнаты Дурневой.

Ржевский действительно не обманул, и тетя Нинель с дядей Германом оказались запертыми на балконе. Им повезло, что застав безобразие, учиненное приведениями, они не успели раздеться, поэтому сейчас если и замерзли, то не опасно.

— Ты, — прорычала тетя Нинель, когда Таня дернула за шпингалет, освобождая родственников. — Это все ты…

Она грозно надвигалась на девочку, дядя Герман жался где-то сзади. «Надо было их усыпить», — запоздало подумала Таня, стараясь держаться от Дурневой на безопасном расстоянии.

— Это все ты, неблагодарная девчонка! Все те странности, что случались с нами, устроила ты. Да!?

— Нет, конечно! — воскликнула Таня.

Ей уже даже не верилось, что тетя Нинель могла верещать от страха, увидев приведение. Как-то не складывались эти два образа. Тане было интересно, сколько они просидели на балконе, и насколько хорошо они слышали крики Пипы.

— Ты чертова ведьма! С твоего появления в нашем доме, не было ни одного дня, когда я не жалела, что мы взяли тебя к себе, приютили!

— А она сильно разозлилась, — заметила Чу. — Наверно, сильно перенервничала. Может даже похудеет.

— Не подходите ко мне, — прохрипела Таня. — Раз я ведьма, заколдую вас.

— Что? — взревела тетя Нинель. — Как ты смеешь угрожать мне?

Она быстро направилась в сторону девочки. Та ничего не успела сообразить, а кольцо уже выпустило две зеленые искры, которые незамедлительно врезались в огромное тело Дурневой. Тетя Нинель заорала не своим голосом и осела на пол, дядя Герман прижал ручки ко рту и с ужасом смотрел то на Нинель, то на Таню.

— Что… что ты сделала? — пролепетал он, готовый упасть в обморок или забыться в образе кролика Сюсюкалки.

Таня не сомневалась, что искры были холостыми, но все же обжигающими. Она мысленно поблагодарила деда и, скрестив руки на груди, сказала:

— Это замедленное заклинание превращения. Если вы причините мне вред или как-то поспособствуете этому, оно сработает.

— Вон из нашего дома! — закричал дядя Герман, разрываясь: он не знал или остаться с Нинель, или сбегать за водой для нее.

— А как же ваши журналисты? Что они скажут, когда узнают, что вы выгнали бедную родственницу на улицу? Как же ваша репутация? — Тане не хотелось лишиться единственной крыши над головой, даже такой.

— Змеюка, — прохрипела тетя Нинель, хватаясь за сердце. — С самого детства ты терроризировала нас. Я всегда знала, что ты злая. Не просто будущая уголовница, а само зло или одержимая злом.

— Сколько пафоса, — фыркнула Чу.

— Что вы несете?! — воскликнула Таня, сжимая кулаки.

Она и сама не знала, почему эти слова задели ее. Дурневы и раньше оскорбляли ее, но что-то во всем этом показалось настоящим, словно тетя Нинель не просто думала, что Таня такая, а имела еще и доказательства.

— Где наша собака? Мы любили ее… тебе было три года, когда она пропала… после того, как она укусила тебя… — казалось, еще чуть-чуть и тетя Нинель разревется. — А пожар в комнате Пипы? А те кошмары, что мы с Германом видели? И твой плач. Он разрывал душу, давил на психику. Однажды Герман чуть не выпрыгнул из окна, лишь бы не слышать его. Это все ты, я уверена. Но потом все вдруг прекратилось. Я решила, что все это было лишь игрой воображения, да и года были неспокойными. Полтора Километра сбежала… А потом был этот Кролик, разгром в квартире, непонятные твари, искры, твое исчезновение, появление, а затем эти привидения… Все ты.

Таня качала головой. Она не верила. Она не понимала. Костяшки побелели, а ногти больно впились в ладони.

— Сотри им память, — велела Чу. — Это не должно остаться у них в памяти.

Таня ошарашено смотрела на тетю Нинель и суетившегося вокруг нее дядю Германа, который пытался поднять ее на ноги.

— Я все это делала, в детстве?

— А как же? Кто еще? — скривился Дурнев. — Кто еще может быть виновен, как не дочь этого ненормального Ленчика Гроттера?

— Сотри им память! — взвизгнула Чу, которая сразу поняла, в чем тут дело. — Гроттер!

Но девочка словно не слышала крика в голове. Она пыталась осмыслить то, что услышала. Одна ее часть уверяла, что Дурневы все придумали, что все это просто не могло произойти. Но с другой стороны, зачем им это? У них и так хватало оскорблений и поводов.

Сознание качнулось, а затем Таня ощутила удар такой силы, что на мгновенье забыла, как дышать. Красная пелена затмила глаза, а затем девочка поняла, что потеряла контроль над телом. Когда Чу делала это неосознанно, ощущения были другими. Таня словно улетала. Сейчас все было иначе. Было больно и обидно до слез.

— Прости меня, девочка моя, но я должна была, — тихо проговорила Чу, направляя руку с кольцом на Дурневых.

Таня заметила, что в глазах родственников полыхнул страх. Они не знали, что с ними будут, но интуиция их так и кричала, что ничего хорошего.

Чу дважды произнесла заклинание стирания памяти. У нее был большой опыт по части ментальной магии, поэтому она легко нашла нужные воспоминания и удалила их. Таня видела себя младенцем, видела пылающие красные глаза. Через Германа она увидела труп собаки. Он не хотел говорить Нинель, а все списал на дворовых мальчишек. Видела пожар и слышала свой крик. Видела, как швейная игла вонзилась в руку Нинель почти до конца. Видела ножницы, кромсающие одежду…

Чу стерла слезы с лица и опустила руку, перед этим усыпив Дурневых. Оставалась еще Пипа.

— Это… — проговорила Таня и замолчала, не понимая, что вообще хотела сказать.

Пипу Чу нашла в соседней комнате, но по виду девочки сразу поняла, что та все слышала. Незамедлительно ведьма частично стерла из памяти девочки услышанный разговор.

— Я не знаю, как ты это сделаешь, но ты сама все объяснишь своим родителям. Я стерла им память. Единственное, что они помнят, так это то, что вернулись поздно ночью пьяные после дня рождения какой-то важной шишки. Если хоть какие-то подозрения упадут на меня, то наложенное заклинание сработает. Запомни, они не должны знать ни про приведений, ни про магию, ни про что-либо с этим связанное. Поняла?

Пипа испуганно кивнула.

— Чудесно, — Чу выдавила улыбку и потрепала Дурневу по голове. — Забавно, но вот к чему приводит длинный нос.

И, захватив из гостиной чемодан, а из коридора контрабас с сумкой, отправилась в комнату Тани, которую Ржевский с его ужасными шуточками не тронул.

— Чу… — проговорила Гроттер.

— Все хорошо, — ведьма быстро переоделась в пижаму и легла на кровать. — Это вполне нормально. Хаос покидал меня. Я догадывалась, что во время моей спячки что-то такое могло происходить, но не думала, что все было именно так.

— Ужасно…

— Ты не виновата. Это моя магия, моя сущность творила все это, — Чу вздохнула. — Сейчас нам нужно поспать и набраться сил, а обо всем лучше подумать утром или вообще забыть.

— Верни мне мое тело, — попросила Таня.

— Утром.

— Хорошо.