Прекрасная смерть (джен)

Я смотрю на старый пятиэтажный дом, наверняка еще советских времен, крепко сжимая в руке листок с адресом предполагаемой хозяйки мотоцикла. Вот здесь, в этой хрущевке, возможно, живет человек, из-за которого я уже почти два месяца не могу найти покой. И был он всего лишь в двух часах езды на автобусе с пересадками. А что, окраина города — лучшее место для сбора секты.

Я подхожу к подъезду и сразу отмечаю местное информбюро — несколько очаровательных бабушек, злобно зыркающих на меня. Под таким взглядом даже как-то неловко просить о помощи. Немного помявшись, все-таки подхожу к старушкам и, как можно радушней улыбнувшись, говорю:

— Добрый день. Не скажете, здесь живет Эрна Фогель?

— Здесь, здесь, — как-то сразу оживились бабушки. — Немчанка эта. Вечно у ней какие-то люди странные шастают. Грустные все такие. И, знаете, я ни разу не видела, чтобы они покидали ее квартиру.

— Да ведьма она, как пить дать, — встряла колоритная дама в цветастом халате и с волосами цвета фуксии. — Вы видели, как она выглядит? А как на людей смотрит. Слова какие-то непонятные шипит, стоит ей только замечание сделать. А люди у нее и пропадают потому, что ведьма она. Чертова ведьма.

— Еще и бродяжку эту подобрала, и в дом привела, — тихо прошелестела худенькая, скрюченная бабулька.

— Вот-вот! — сразу подключилась ярковолосая старушка. — А от нее одни проблемы. То в подъезде насвинячит, то окна побьет. И ведь у нее же есть настоящие родители. Но им плевать, где и с кем их дочка.

— Нарожают, а людям потом проблемы лишние. Только о себе и думают.

Судя по всему, про мое существование очень быстро забыли, переключившись на проблемы плохих родителей и детей-беспризорников.

Я только хмыкаю, но бабушек от дискуссии отвлекать не смею. Видимо, как раз эти бабульки и оказались теми самыми пресловутыми знающими с объявления. Неудивительно.

Некая Эрна Фогель действительно здесь живет. А «бродяжка» — это наверняка Женя. Даже не знаю, что хуже: что она живет при секте или то, что она это делает потому, что ее родителям плевать на нее.

Дверь подъезда не оборудована домофоном. А старушки все равно уверены, что сорит в подъезде Женя. Ох уж эти стереотипы.

А бабушки, судя по всему, были правы. Эрна жила на самом верхнем этаже, и чем выше я поднимался, тем больше стены пестрели различными надписями: «Ведьма!», «Ты будешь гореть в аду за свои грехи», «Я хочу только спасения», «Изыди, дочь демона», «Спасибо за освобождение от мучений», «Будь ты проклята, ведьма!», «Мне нужна твоя помощь». Весьма удивляло, что среди гневных тирад и проклятий попадались и мольбы о помощи, и благодарности.

А когда я подхожу к двери нужной мне квартиры, то несколько минут просто смотрю на нее. На кожаной обивке не осталось и живого места. Каждый сантиметр был покрыт надписями самого разного содержания, на разных языках. А поверх всего этого безобразия красной краской была начертана сатанинская звезда.

Я задохнулся от удивления. А мне ведь только начало казаться, что никакой секты нет. Ну а теперь я могу назвать эту квартиру как минимум местом массового паломничества.

Собравшись с мыслями, все-таки стучу в дверь, так и не обнаружив звонка. Судорожно пытаюсь придумать, что нужно говорить в таких ситуациях. «Здрасте, я тут обнаружил, что это вы расклеиваете объявления с предложением смерти. А еще я подумал, что у вас тут секта. И, судя по надписям, я не очень ошибся. Но не могли бы вы все-таки рассказать поподробней. Очень уж любопытно. Не зря же я почти месяц за вами следил».

М-да. Определенно не то, что хотят услышать люди при встрече с незнакомцем. Что там Дима говорил про уголовное наказание?

Замок заскрежетал, и дверь, тихонько скрипнув, приоткрылась на пару сантиметров. Опустив глаза, вижу испуганное личико Жени. Она ойкает и, пока я собираюсь говорить, захлопывает дверь.

Ну вот, беседы явно не будет. Я предпринимаю еще одну попытку: стучу в дверь и жду. Но на сей раз никакой реакции.

Постояв еще немного перед дверью, изучая надписи, понимаю, что сегодня я потерпел неудачу. Но ничего, я парень упрямый.

Разворачиваюсь и иду вниз по ступенькам, сосредоточенно их считая. На пролете третьего этажа в мой обзор попадает пара потрепанных армейских ботинок с заправленными в них темно-синими джинсами-варенками. Я резко поднимаю голову и провожаю взглядом идеально ровную спину хозяйки мотоцикла. Узнать ее легко: по потертой кожаной куртке и поцарапанному шлему под мышкой.

— Хэй, подождите! — кричу я и быстро поднимаюсь за ней. — У меня есть к вам пару вопросов.

Пытаюсь догнать женщину, пока не поздно, но она слегка оборачивается, видит меня и пускается в бег. Стыдно признаться, но я ей явно уступаю в физической подготовке. Я только и успел что увидеть захлопывающуюся дверь. Замок безысходно заскрежетал, давая понять, что я в эту крепость не попаду, сколько бы ни стучал.

Поэтому решаю даже не пробовать. Разворачиваюсь и иду на улицу. Бабушки у подъезда, кажется, все еще обсуждают нерадивых родителей.

Немного обидно, что я зря сюда приехал. Ничего нового не узнал. Ну, кроме того, что эта Эрна Фогель — ведьма. Правда, звучит этот факт весьма сомнительно. Но люди расстарались на славу, чтобы убедить других.

И, когда я уже совсем отчаялся узнать об этой истории хоть что-то вразумительное, меня нагоняет Женя.

— Подождите, — слышу я позади себя детский голос. Оборачиваюсь. Девочка бежит за мной, поддерживая на плечах старую кожаную куртку, которая так и норовила свалиться с хрупких детских плечиков.

— Зачем Вы плиходите, дядя Саша? — запыхавшись, возмущенно спрашивает Женя. — Почему бы Вам плосто не оставить нас с Эрной?

Надо же, а имя мотоциклистки девочка совсем не картавит. Специально, что ли, тренировалась его произносить?

— Любопытство, — просто отвечаю я. — А с учетом того, что я увидел в вашем подъезде, оно вряд ли меня покинет.

— И Вы плодолжите плиходить к нам? — я пожимаю плечами. — Не надо.

— Должен же я узнать, зачем вы расклеиваете эти объявления, почему весь четвертый и пятый этаж исписаны проклятиями, и откуда на вашей двери взялась сатанинская звезда.

— Плосто люди глупые.

— Но ведь должна же быть у них на то причина. Даже если твоя мама просто странно одевается и ездит на мотоцикле, это не повод обзывать ее ведьмой и портить имущество.

— Эрна не моя мама, — поправляет меня ребенок. — Эрна действительно ведьма.

Я останавливаюсь и пристально смотрю на Женю. Выглядит она слегка грустной, но очень серьезной. И совсем не похожа на ребенка, которого обманывают родители россказнями про ведьм, эльфов и дедушку Мороза. Ее слова больше похожи на фразы в духе «моя мама — бухгалтер», «мой папа — водитель». Слово «ведьма» прозвучало так обыденно и обычно, будто это распространенная профессия.

— Эрна — ведьма, — повторяет Женя, — и с ней лучше не связываться. Но она холошая. Она помогает людям. Плавда. Что бы там не говолили длугие.

— Чем помогает? Умереть?

— Эрна заплетила мне Вам что-либо лассказывать. Она плосила пеледать Вам, чтобы Вы больше не плиходили. Это Вам не нужно. А удовлетволять Ваше любопытство она не собилается. У нас и без того дел хватает.

— Ну тогда бы было проще рассказать мне о вашей организации. И я бы оставил вас в покое.

«Если вы, конечно, не убиваете людей, — добавляю я про себя. — Тогда вами займется полиция».

— Нет, — отрезает девочка. — Плосто знайте, что с Эрной лучше не связываться. Ведь она ведьма.

Женя поправляет куртку мотоциклистки, разворачивается и уходит. Я хотел было отправиться за ней, чтобы разузнать еще больше, но тут, как назло, приходит мой автобус. И я предпочитаю поехать домой и все хорошенько обдумать. Все-таки шанс разболтать девочку весьма сомнительный, эта Эрна неплохо промыла ей мозги, а на дворе поздняя осень, холодно, и автобусы в этой дыре ходят очень редко.

Сажусь на свободное место и, подняв глаза, вижу несколько объявлений.

«Помогу умереть без боли и страха. Дешево. Обращаться к знающим».

Вот черт. Издевательство какое-то.

Ведьма, надписи на стенах, экстравагантная немка, предложения смерти. Куда же я влез-то? А самое дикое то, что мне не очень-то и хочется выбираться из этого.