Против целого мира (гет)

— Совершенно не изменился, — констатировала Лукреция. — Все так же любезен.

— Зачем ты здесь? Пришла сказать, когда меня переведут из этой чудесной палаты в камеру Аврората? — насмешливый тон абсолютно не вязался с серьезным взглядом Рабастана.

— Ты туда так торопишься? — девушка взмахнула палочкой, накладывая диагностирующее заклинание.

— А меня будут спрашивать? — выгнул бровь Лестрейндж. — Ты думаешь, мне не известно про приказ Шафика?

— Про твою модную татуировку на левой руке тут никто пока не знает.

— С чего это вдруг, Аббот? Хочешь впечатлить какого-нибудь аврора?

— Какой же ты дурак, Лестрейндж, — устало проговорила Лукреция, опираясь на подоконник. — Я и дальше не собираюсь сдавать тебя. Если мы договоримся, конечно.

— Вау, Аббот! Я от тебя такого не ожидал, — Рабастан рассмеялся. — Образцовая гриффиндорская девочка будет шантажировать ужасного Упивающегося смертью. Чем думала Шляпа при твоем распределении?

— Уж точно не мозгами, — огрызнулась в ответ девушка, раздражаясь. — Их у нее банально нет.

— Нервные клетки беречь надо, — глумливо посоветовал мужчина.

— Напоминаю, что целитель тут я. И спорить со мной не надо, — у нее уже чесались руки запустить чем-нибудь в своего пациента.

— Ну, ну… — решив не перегибать палку, Рабастан перешел к делу. — И что же ты хочешь?

— Отведи меня к Темному Лорду, — слишком быстро произнесла Лукреция, будто боялась передумать.

Ответом ей была тишина и удивленный взгляд. Лестрейндж явно не ожидал такой просьбы и сейчас смотрел на свою сокурсницу, прикидывая, в своем ли она уме. Последнее вызывало большие сомнения.

— Ты поняла, что сейчас сказала?

— Да. Я прошу тебя отвести меня к Лорду, — стараясь успокоиться, медленно проговорила целительница. — Могу тебе поклясться, что за дверями палаты не стоит отряд авроров и не ждет твоего признания в причастности к Упивающимся.

Рабастан помолчал еще несколько минут.

— Предположим, я тебе верю. Однако я все еще не понимаю, зачем тебе это.

— Не важно. У меня личные причины, — она повернулась к окну, чтобы спрятать слезы, которые вдруг навернулись на глаза.

— Нет, моя дорогая. Как раз важно. Я подумаю над твоей просьбой, но только лишь если буду знать твои мотивы. В другом случае — извини, но я не самоубийца, — Рабастан виновато развел руками, насколько позволяла ему капельница.

В палате установилась тишина, нарушаемая лишь равномерным дыханием двух человек. Лукреция наблюдала из окна за птицами, вьющими гнездо на соседнем дереве, и пыталась успокоиться. Она уже понимала, что все расскажет, но боялась, что сорвется во время разговора. Последнее время ее настроение менялось очень часто и это угнетало ее саму. Лестрейндж же гадал о причинах, побудивших его однокурсницу к такому поступку. Он не вспоминал о ней до сегодняшнего дня, и очень удивился, увидев ее. Хотя, наверное, он и слышал, что она работает в Мунго, просто не придал этому факту особого значения. И вот теперь такая странная просьба. А ведь, если никто не знает про Метку, значит, и снимала проклятие Аббот. Однако размышления Рабастана были прерваны тихим голосом, донесшимся от окна.

— Регулус... Я ношу под сердцем его ребенка, наследника Блэков. Мне не к кому больше обратиться, — Лукреция замолчала, давая собеседнику возможность осмыслить сказанное ею.

— Даже если твой ребенок от Регулуса, он не будет наследником, ведь вы не были женаты, — уцепился за главное Рабастан.

— Сентябрь прошлого года... Мы поженились в Гретна-Грин, — ей с трудом удавалось подбирать слова. — Через четыре с половиной месяца родится наследник Блэков. Мне не к кому обратиться за помощью. Миссис Блэк — она не в себе. Только и делает, что зовет старшего сына...

— А твои родители? — спросил Лестрейндж. О состоянии Вальбурги он знал. Они с Руди даже пытались однажды достучаться до Сириуса, но дело кончилось дуэлью. А потом дом на Гриммо закрылся, и после этого туда попасть не могли даже Белла с Нарциссой.

— Отказались от меня, как только узнали, что муж из Темного Рода, — удивительно, но это больше не вызывало никаких эмоций.

— И ты больше ничего не придумала, как обратиться к Темному Лорду?

— А к кому еще, Рабастан? Неужели ты думаешь, что, раз я родилась в светлой семье, то не могу понять идей вашего Лорда? — предательские слезы все-таки брызнули из глаз. — Я такая же чистокровная, как и ты. Фамилия Аббот стоит в списке Священных двадцати восьми...

— Это не все причины. Зачем тебе Лорд? — мужчина прикрыл глаза, чтобы не видеть слез собеседницы.

— Хочешь правду? — горько усмехнулась Лукреция. — Я хочу отомстить Ордену Феникса за гибель супруга. И если ради этого мне придется присоединиться к Темному Лорду, то я сделаю это.

Резко развернувшись на каблуках, девушка вылетела из палаты, оставив своего пациента в полном недоумении.

Следующие несколько дней они не виделись. Даже необходимый осмотр целительница делала ночью, когда ее пациент отдыхал. Обо всем остальном ей докладывал Эбен. Она не понимала, почему так сорвалась во время разговора, зачем наговорила лишнего. И очень боялась, что Рабастан ей откажет.

А вот Лестрейнджа занимали куда более интересные мысли. Последняя фраза девушки не выходила у него из головы. То ли она знала больше, чем другие, то ли сама додумалась до чего-то... Смерть Регулуса была покрыта слишком большим количеством загадок, и никто не знал ее причин. Как и многие другие, он присутствовал на символической церемонии прощания в доме на Гриммо, но она не дала ответа ни на один вопрос. Вот так — был человек, а теперь только две даты на гобелене — рождения и смерти. И никто не знает, что произошло.

А меж Упивающимися тем временем упорно ходили слухи, что Блэка убил сам Лорд. И если вдруг это окажется правдой, то просьбу Лукреции выполнять нельзя. Только не сейчас, когда появилась надежда на продолжение рода Блэков. Вот только было абсолютно не понятно, что предпримет девушка, когда он ей откажет.