Моя жизнь (гет)

Я сижу на своей немаленькой кровати и с удивлением наблюдаю за сборами Драко. После его весьма неожиданного предложения, я был готов идти на третий этаж сразу же. А что, палочка с собой, мантии-невидимки все равно нет, чего время терять? Но Драко настоял на возвращении в гостиную. В спальне кроме нас никого. И прекрасно, не придется никому ничего объяснять. А мой подельник, вот уже пятнадцать минут копается в своем сундуке, вынимая коробочки и сверточки, критически их осматривает и кое-что оставляет на кровати. Он разворачивает один из свертков, в его руках самая обычная на вид школьная мантия. Еще один такой сверток он бросает мне, со словами:

— Надень, на ней побольше заклятий, чем на твоей. Ботинки тоже смени, потом, по возвращении выбросим.

Я пожимаю плечами, ему виднее, и вытаскиваю обычные темные кроссовки. В школе в таких почти никто не ходит, но эта обувь довольно удобна и я себе прикупил пару. Драко одобрительно кивает. Мы переодеваемся. В карманы своей мантии Драко засовывает две коробки или, скорее, два контейнера. Увидев мой заинтересованный взгляд, он говорит:

— Здесь аптечка и еще кое-что. — Проверяет, удобно ли выхватывать палочку и с ожиданием смотрит на меня. У меня все с собой (палочка, очки), и мы направляемся к выходу из спальни.

Сначала идем в совятню, сегодня вечером многие посылают письма, и нас обязательно заметят, потом минут на десять задерживаемся в библиотеке, откуда нас, вместе с тремя райвенкловцами выпроваживает мадам Пинс за излишне шумное поведение, и только после всего этого отправляемся на третий этаж. Я не помню, за какой дверью, давным-давно в сказочной и наивной первой жизни, перекрывала доступ к чудесной тайне трехголовая собака с очаровательным именем — Пушок. Мы пробуем все двери подряд, и третья оказывается той самой, нужной нам.

Я сразу от порога начинаю петь колыбельную. Драко тут же подхватывает. Пение доставляет мне давно забытое удовольствие. Мне нравилось укачивать дочь и часто, когда она уже давно спала, я, занимаясь отчетами, продолжал негромко напевать. Пять минут и пес в глубоком сне. Я молодец, ну и Драко тоже. С усилием мы поднимаем тяжелую крышку люка и спускаемся по лестнице–стремянке вниз. И прыгать не пришлось, и нет тут никаких хищных растений, а есть пустое, гулкое помещение. Сразу, как только я попадаю внутрь, вижу высокий проем, он ведет туда, в зал, где меня когда-то ждал Волдеморт, только огненной преграды нет. Я озадачен.

— Вы шли через иллюзии, — Драко сообщает мне то, что я и сам понял.

— Сотворенные специально для детей, — соглашаюсь я.

А вот это не обязательно, — замечает Драко. — Вполне может быть, что иллюзии создавались для каждого свои. Ты должен был пройти и прошел. И он, — Драко не называет имен ни Квиррела ни Волдеморта. — Тоже должен был пройти, но скорее всего ему пришлось преодолевать что-то другое, посложнее, чем дурацкие растения, боящиеся яркого света. Да, скажи, — смеется Драко. — Почему ты тогда не перелетел через шахматную доску на метле?

— Черт его знает, в голову не пришло, — усмехаюсь я. — Да и сценарист наверно был бы против. А еще мы видели дохлого тролля.

— Потому он и был дохлым, что с живым вы бы не справились, — ехидничает он.

— А вот тут ты глубоко неправ. — Я довольно улыбаюсь.

— А, помню, оглушить тролля его собственной дубиной при помощи простейшего заклинания — это был сильный ход.

— И засунуть ему в нос волшебную палочку, — уже не сдерживая смех, говорю я.

Мы смеемся и неспешно обходим комнату. Ничего не находим, фон магии обычен для замка. Останавливаемся перед арочным проемом, и я заглядываю внутрь смутно помнившегося мне зала. Тускло освещенное, слегка пыльное свободное пространство со стоящим у дальней стены зеркалом, тем самым, в котором я видел родителей. И здесь уровень магии на совершенно обычном уровне. Мы проходим вперед и внимательно оглядываем стены и пол. Находим в углу дверь, а вот уже за ней обнаруживаем кое-что интересное — пустую комнатку с лежащим на полу ковром, точно такой же я видел в кабинете директора, и на моей картиночке также нарисован кусочек этого ковра. А магии-то как много! Прямо на концентрическом рисуночке в центре ковра фон магии на порядок выше, чем в самой комнате. Мы с Драко переглядываемся.

— Я думаю это портал в кабинет Дамблдора, — высказываю я свою догадку.

— Похоже на то, — соглашается со мной Драко.

Мы возвращаемся в зал. Кроме зеркала в нем ничего нет, вообще ничего. Значит, наша цель — зеркало.

— Зачем же на рождество зеркало перенесли к библиотеке? — недоумеваю я.

Драко ничего не отвечает, он, не прикасаясь и не заглядывая в него, внимательно изучает оправу.

Я подхожу к зеркалу. Кого я там увижу? Родителей, а может, Пенни? С осторожностью заглядываю в его пыльную глубину. Там отражаюсь я, настоящий, жаль… право жаль. И отражение меня послушалось, оно слегка дрогнуло, и вот он я, прежний, тот, из первой жизни. В его, моих руках камень, тот самый, кроваво красный кристалл. Гарри из зазеркалья мне улыбается и засовывает камень в карман брюк. Мой карман потяжелел. Я вытаскиваю камень и почти с испугом смотрю на него.

— Только этого не хватало, — хрипло говорю я, держа пятую элементную сущность на ладони. — Надо вернуть, каким-то образом это надо вернуть.

Драко с весельем смотрит на меня, а потом командует:

— Положи камень в карман и посмотри в зеркало.

Мне почему-то кажется, что Драко знает нечто особенное про зеркала и артефакты. Я всматриваюсь и вижу в зеркальной глубине только себя, сегодняшнего. Меня вновь пронзает острое чувство сожаления, что того мальчишки с перепачканным лицом и мечтательными глазами больше нет. И мальчик послушно появляется. Мы киваем друг другу, он держит знакомый мне красный кристалл, и его рука неспешно скользит вниз. Я уже догадываюсь, что сейчас произойдет и мотаю головой. Так… в моем кармане уже два камня.

Поворачиваюсь к зеркалу спиной, вынимаю камни и разглядываю их. На ладони лежат два, чтоб я сдох… два красивых правильных кристалла. Смотрю на Драко, он улыбается мне ироничной и слегка сочувствующей улыбкой. Я кладу камни на пол и решительно оборачиваюсь к зеркалу.

— Не спеши! — обеспокоено вскрикивает Драко. Но я уже вижу в зеркале себя, на сей раз сегодняшнего и у меня в руке знакомый камень. Драко тянет меня в сторону, а мой зеркальный двойник бросает камень в меня. Из зеркала вылетает алая, поблескивающая звезда. Камень летит, и я понимаю, что не успею его поймать. Он разобьется! Драко выпускает меня и ловит камень. Я в облегчении падаю на пол.

— Мерлин, какая же ты жадина, — говорит Драко. — Как ты себя чувствуешь?

— Что? — И понимаю, что подняться с пола не могу. Он обеспокоено нащупывает пульс, затем вытаскивает за серебряную цепочку мой кулон — накопитель, нажимает на оправе неизвестную мне точку, и камень выскальзывает из оправы прямо мне в ладонь. Становится чуть легче, но меня неодолимо тянет в сон. Ну что за день такой выдался!

— Сейчас, сейчас, — слышится сквозь сон его голос. К моим губам прижимается пузырек, и я глотаю вязкую безвкусную жидкость. Немного прихожу в себя. Сильная слабость, но уже не засыпаю.

— Что со мной? — спрашиваю я. Кулон, опять с камнем, болтается у меня на шее.

— Острый приступ кретинизма с детским непослушанием, — отвечает Драко. — Лежи пока.

Я лежу на каменном полу, слушаю лекцию и узнаю, что такие зеркала, редки, но довольно известны. В библиотеке Малфой-Мэнора есть подробное описание его свойств и возможностей. Оказывается, нельзя ничего спрятать в таком зеркале, а вот извлечь из него можно что угодно, все, на что хватит воображения и силы. Вот вам и причина мистификации Дамблдора. По всей видимости, не было у него никакого философского камня, а так хотелось…

Тогда, давно, я жаждал иметь родную семью и увидал отражение родителей в зеркале, но моего могущества не хватило создать мать и отца, именно создать, а не оживить. Мои родители умерли и с этим ничего поделать нельзя, во всяком случае, не с помощью этого зеркала. Я тогда ушел ни с чем. И, по мнению Драко, мне сильно повезло, что я не создал их, я не оговорился, мне на самом деле повезло. Если бы родители вышли из зеркала, они не были бы полноценными людьми, они были бы только тем, что я вложил в них. А что я знал? Ничего. Ну, любили они меня, были смелыми, добрыми, умными и так далее. Я мог бы долго приписывать им воображаемые качества, все равно этого мало для обычного, вовсе не совершенного человека. Да и мои настоящие родители были далеки от созданного мной идеального образа. Мне повезло, и мечта не сбылась. Никогда бы не поверил, что буду этому радоваться.

— Драко, как ты думаешь, Дамблдор знал о настоящих свойствах зеркала?

— В какой-то мере, — он тянет слова. — Несомненно, директору известно, что при помощи зеркала можно создавать магические предметы. Но у него самого ничего не получилось, ему не хватило силы. Вот старый хм… и подпихивал зеркало, в частности, тебе.

— А почему он думал, что я смогу?

— Потому, что ты развоплотил Волдеморта и стал Мальчиком-Который-Выжил, а еще…

— Ты назвал его по имени? — с веселым изумлением перебиваю его я.

— Не обращай внимания, — бормочет Драко.

А я с трудом сажусь. Драко помог мне и присел рядом, прямо на пыльный пол. Мы сидим, и я опираюсь о его плечо.

— Почему Дамблдору так нужен именно философский камень?

— Он стар, Гарри, он хочет жить.

— Как странно, — улыбаюсь я. — Еще неделю назад я мечтал о смерти, окончательной и бесповоротной. А сейчас у меня появилась надежда.

— Я — надежда? Звучит как любовное признание, — насмешливо отзывается он. Я не смотрю на Драко, но прекрасно представляю себе его ироничную улыбку. — Но ты прав, мы еще поборемся. Слишком много странного вокруг тебя, Гарри.

МЫ сидим на пыльном холодном полу и молчим. Именно МЫ, всегда был я, а с сегодняшнего дня это МЫ.

Мысленно я вновь возвратился в далекое прошлое. Хм… прошлое. Тогда, в первый раз, я не чувствовал никакой слабости, а потерял сознание потом, после распада тела Квиррела. Вот, снова настал «момент истины». Не защита матери помогла мне, а собственная сила источника, и выложился я в тот раз полностью. Сколько времени я был без сознания? Три дня? Четыре? Жив остался и ладно. Что же интересно я сделал с телом Квиррела? Я помню, оно рассыпалось мелкой пылью. Человек на семьдесят процентов состоит из воды… О Создатель, я что, ядерный синтез осуществил? Нет уж, хватит лезть в дебри науки, у меня есть великолепное объяснение, что это все магия виновата.

— А сам, ты не хочешь попробовать? — мой голос вкрадчив и чуть насмешлив. — Признаю, что я, как дурак, вложил всю свою силу в камушки, а нам не помешала бы мантия-невидимка.

Драко осторожно встает. Я сижу и, о радость, не пытаюсь прилечь. Уже неплохо. Он подходит к зеркалу, смотрит в него, проходят минуты. Я жду. Драко протягивает руку, мне кажется, что его пальцы уходит туда, в зазеркалье. И вот он держит красиво и профессионально упакованный объемистый сверток, так заворачивает свои товары мадам Малкин. Серебряная лента падает на пол, мягко шелестит бумага, и я вижу знакомое мерцание. Мои губы раздвигаются в идиотской улыбке. Есть в мире чудеса, определенно! Драко вытаскивает мантию-невидимку и отдает мне, а сам вынимает из вороха бумаги еще одну и с превосходством смотрит на меня. А мне плевать, пусть гордится, я-то знаю, что без меня у него ничего бы не вышло. Чья идея? Моя! Тем более я вижу, что он достает свой кулон и крепко сжимает в руке. Значит и у него силы на исходе. Я обеспокоено смотрю на него. Но нет, все в порядке.

Он протягивает мне руку со словами:

— Ну, Поттер, хватит валяться, вставай. Пошли отсюда. У тебя еще дуэль впереди. — Я встаю.

Встать-то, встал, но равновесие без его помощи точно не удержу. И тут по какому-то наитию, я прошу:

— Пожалуйста, дай свой кулон. Вдруг поможет.

Драко скептически кривит губы, но достает кулон. Камень в нем окрашен в ярко-синий цвет. Я крепко сжимаю накопитель, черт, жжется, и силы немедленно ко мне возвращаются. Я разжимаю руку, а камень-то ощутимо посветлел!

— Можно было догадаться, — говорит Драко. — По каким-то причинам мы завязаны друг на друга. — Мы медленно идем к выходу из зала. — Да еще и палочки у нас парные, — тихо, как бы самому себе, добавляет он.

— Парные?

— Мне мать сказала. Она видела, какая палочка досталась тебе. Береза с костью василиска, в сердцевине находится чешуя василиска. Правильно?

Я киваю.

— А моя из той же березы с включениями чешуи василиска, а внутри — кость василиска. — Я присвистнул.

Он вытащил свою палочку. Серая, с металлическим блеском, она была совершенно не похожа на мою, слегка желтоватую и как бы оплавленную. Мы обменялись палочками, я заклинанием «Нокс» погасил свет, а Драко зажег.

Во что же я опять вляпался? Нет, мы вляпались. И тут я понял, что мы забыли про камни, они остались лежать на полу рядом с зеркалом. Я засмеялся.

— Камни, философские камни остались там. — Я показал подбородком в сторону зеркала. — Три хорошеньких красных камушка.

Мы вместе вернулись за ними. Драко аккуратно поместил все три кристалла внутрь контейнера, который он извлек из кармана мантии. Камни прекрасно устроились внутри и не соприкасались ни между собой, ни со стенками. Он был очень предусмотрителен, этот Драко. Я, прищурившись, смотрел на него.

— Ты знал!

— В чем дело, Гарри? — невинным голосом говорит этот прожженный интриган. — Моя догадка оказалась верной, только и всего.

Ну что с ним будешь делать? Слизеринец, он и есть, слизеринец. Ему достался контейнер с камушками, мне же — оберточная бумага. Несправедливо. А ленточку я оставлю себе на память.

Мы осторожно приоткрываем люк и я, на всякий случай, сразу начинаю петь. Можно было этого и не делать. Пес спит, как… пожарный. А он мне нравится, когда спит, две головы синхронно сопят, а третьей что-то снится, и она тихонько повизгивает. Мы, надев мантии–невидимки, выходим в холл третьего этажа. У нас целый час до дуэли, где же его провести? Да и от камней необходимо избавиться. Знаю я одно местечко, на втором этаже, с сегодняшнего дня знаю. Боже, ну и день. А он еще и не закончился!

Безо всяких происшествий мы спустились на один этаж, и проскользнули в свою тайную комнатку. Я, как и пару часов назад наблюдаю за действиями Драко. «Дежа вю». Но теперь уже по облегчению карманов от содержимого. Он напихал в них значительно больше, чем мне казалось. И когда только успел? Помимо аптечки и контейнера Драко вытащил два охотничьих ножа, веревочную лестницу и, на вид игрушечный, чемоданчик. Заметив мой заинтересованный взгляд, открыл его, подцепил ногтями какой-то шипастый предмет. По мере извлечения предмет рос и превратился в нечто устрашающее, похожее на когти.

— Кошки, — сказал Драко, и, увидев мой непонимающий взгляд, пояснил:

— Одеваются на руки, при помощи них можно забраться практически на любую вертикальную стену. Есть кошки и для ног. — Он, покрутив вещичку в руках, начал медленно опускать ее обратно в чемоданчик.

— А я-то гадал, кто из нас параноик? — насмехаюсь я, оглядывая кучу предметов вытащенную из карманов.

Драко в ответ тоже усмехается, но его глаза серьезны. Он вздыхает и говорит:

— Я понимаю причину твоего веселья, но ты помнишь, что я рассказывал тебе о рейдах по ликвидации прорывов в наш мир чужой жизни?

Мне стыдно. Я жил себе в благополучном тихом городке, и наши неприятности не шли ни в какое сравнение с тем, с чем сталкивались многие.

— Прости, — я примирительно улыбаюсь.

Образовавшуюся кучу барахла мы убираем с глаз долой, засовывая за спинку дивана и оставляя при себе только палочки. Кто его знает, что выкинет наш неадекватный, а потерять ценные вещи не хочется. Затея с дуэлью представляется мне все большей глупостью. А может, я просто устал.

На третий этаж мы приходим заранее, минут за пятнадцать, с целью осмотреться. Но Рон и компания ждет нас. С ним два так называемых секунданта и Кребб с Гойлом. Я вопросительно смотрю на Рона. Рыжик стоит красный как рак и злобно косится на эту парочку, заметно, что совсем недавно он выдержал «столкновение» и проиграл. Кребб выходит вперед и, показывая на Гойла, говорит:

— Мы наблюдатели.

Я, забавляясь в душе, кивком разрешаю им остаться. Тем более что и на лице Драко проскользнула довольная улыбка. Он что, думает они и сейчас его телохранители? А может, так и есть, ему лучше знать.

Мы встаем друг против друга, и я салютую палочкой. Рон повторяет мой жест. Я опускаю палочку и жду. Пусть начнет, а я посмотрю. Рон топчется на месте. Мне неохота ждать, и я провоцирую его.

— У тебя, склероз? Ты что забыл все, чему тебя учили братья? — Вряд ли Рон знает слово «склероз», но по смыслу и так понятно. Он багровеет от возмущения и… ничего не происходит, а я понимаю, что рыжик и вправду не помнит ни одного заклинания. Эх, придется мне! — Нокс, — не повышая голоса, говорю я, и единственный на весь холл факел гаснет. Я метнулся к Рону и моментально обездвижил его. Всего-то и надо было нажать на пару-тройку точек. Он на лопатках лежит на полу и не сопротивляется. Все под контролем, все как надо: и Рон обезврежен, и никто не видел, каким образом я это проделал.

— Люмос! — кричит кто-то высоким голосом. Я узнаю голос Гермионы. Спасибо конечно, но я и сам бы мог. А она дура! Так подставить Рона. Факел загорается и даже не один. Светло-то как, а народу собралось… Кроме нас с Драко здесь Финниган, Томас, парочка наблюдателей, Гермиона, Лаванда и… Квиррел со Снейпом. Я выпрямляюсь, не без гордости сообщаю:

— Я победил! — И с интересом смотрю на преподавателей. Что-то мне подсказывает, что Квиррел решил воспользоваться всеобщей суматохой и, не дожидаясь Хеллуина, добраться до философского камня. А наш бесстрашный и параноидальный декан, в свою очередь, решил ему помешать. А туточки мы, со своей смешной дуэлью.

— Десять баллов с каждого, — злобно сообщает нам Квиррел. Я в душе смеюсь — семь к двум, неплохо. Со Слизерина — двадцать баллов, а с Гриффиндора — семьдесят. Интересно, Квиррел знает, что наказал в основном Гриффиндор?

— И десять баллов с Грейнджер, за нарушение правил поединка, — добавляет Снейп.

— Но они могли убить друг друга! — возмущенно кричит Гермиона.

— Если ты так глупо вмешаешься в дуэль взрослых волшебников, то убьют тебя, — спокойным голосом сообщил ей Драко. — И очень может быть, что бывшие противники вместе спрячут твой труп, — с ехидной усмешкой добавил он.

— Коллега, — обращается Снейп к Квиррелу, проводите учеников в гостиную Гриффиндора и, если вас не затруднит, сообщите об инциденте профессору МакГоннагал.

Побежденный Рон зол и подавлен. Мне жаль, что не удалось с ним объясниться. Открытую вражду следует как-то прекратить. Мы в сопровождении Снейпа направляемся к лестнице.

— Поттер, Малфой, у вас слишком много свободного времени. Завтра после ужина — отработка со мной, — громко, чтобы услышали все, сообщает Снейп. Мы покидаем арену. — О чем вы только думали, — вздыхает он.

Весь путь до гостиной Слизерина мы проделали молча. А в гостиной он, жестом отправил Драко в спальню, а сам вместе со мной направился к горящему камину. Мы сели в кресла. Снейп смотрит на меня долгим взглядом, потирая двумя пальцами переносицу. Видно, что он устал.

— Гарри, ты покупал сладости в поезде? — мягко спрашивает декан.

— Да, — отвечаю я, застывая. В моей душе нарастает понимание. Снейп, похоже, замечает мое состояние.

— Гарри, никто не хотел тебе навредить и не навредил.

— Я не ел сладости, потому что мадам Помфри мне запретила, — совершенно ровным голосом говорю я. Снейп кивает. — Но их ели близнецы Уизли, Рон, Гермиона и Кребб с Гойлом. — Снейп откинулся на спинку кресла. А я понял, каким образом оказался в Слизерине. Не знаю, чего там блокировало или наоборот стимулировало вещество, которое было в шоколаде, но все, кто ели эти проклятые сладости, оказались в Гриффиндоре. Это я про Гойла и Кребба. А ведь шляпа сомневалась, в какой факультет меня поместить только в самый первый раз. И именно тогда я почти ничего не ел из купленного мною в поезде. Нервное напряжение сказалось, да и переступить через себя надо, чтобы лопать движущихся лягушек, хотя бы и шоколадных. И сосалки с любым вкусом, очень на любителя…

— Там не было ничего вредного, — повторяет Снейп. — Но, Гарри, если у тебя что-то осталось, пожалуйста, принеси.

Я пошел в спальню и стал копаться в своем сундуке. Проверил карманы брюк и рубашки, в которых ехал в поезде и нашел полпакетика драже и две коробочки лягушек. У меня дрожали руки. Драко заметил мое состояние, но не полез с вопросами, все-таки в спальне мы были не одни.

Я отдал сладости Снейпу, со словами:

— Вы ведь мне все равно не скажете что в них… — Снейп очень странно посмотрел на меня.

— А ты мне расскажешь, где научился так драться? — Я пожал плечами. — Жизнь научила. — А про себя добавил, что и смерть тоже.

Снейп вышел.

Я не хотел спать и остался сидеть у горящего камина. Через полчаса из спальни выглянул Драко, не обнаружив Снейпа, он подошел к камину, бросил в огонь свои ботинки и сел в кресло, которое до него занимал декан. Мои кроссовки отправились следом. Я ему пересказал разговор со Снейпом. Мы сидели у огня до тех пор, пока наша обувь не превратилась в золу.