Страсти по Арке (джен)

На ночь глядя Снейп все же решил наведаться в дом Принсов, предупредить Сонни о возможном визите охотников за семейными бумагами. Сонни клятвенно пообещал, что примет меры, и Северус не сомневался, что меры будут действенными — домовики действительно не могли убивать (во всяком случае, без прямого приказа хозяина), но устроить «веселую жизнь» незваным гостям — запросто. Наутро Сонни с горящими глазами объявился посреди кухни с отчетом: ночью кто-то пытался проникнуть на территорию поместья, но испугавших сигнальных чар, орущих как баньши так, что их было слышно, наверное, в Лидсе, убрался от греха подальше. Не исключена была повторная попытка пролезть в дом, поэтому Снейп поверх эльфийских охранных чар решил наложить свои собственные. В отличие от чар Сонни, эти чары были родственны аврорской «сигналке»: никакого шума, но наложивший заклинание о попытке взлома узнавал буквально через мгновение.

Однако преступник почуял неладное и затаился, словно ожидая, что Снейп будет делать дальше. Снейп тоже не предпринимал никаких действий, практически не выходя за пределы собственной аптеки и дома. Сонни бдил, но ничего необычного в поместье не происходило.

А вот с обыском действительно пришли. Марч и двое парнишек с лицами, необремененными интеллектом, методично обшмонали их с Дианой дом. Сына, чтобы он не видел процесса, Диана отправила в компании с Винки поиграть в садике, а сама молча встала рядом со Снейпом и наблюдала за работой авроров. Возражать и возмущаться смысла не было, тем более что на вопрос Северуса «Что конкретно вы хотите найти?» Марч ответил вполне определенно: «Все, что запрещено». Нельзя сказать, что ничего запрещенного Снейп в доме не держал — держал, в хитроумном тайнике в подвале с отопительным котлом. Поэтому Снейп, скрипя зубами и отчаянно надеясь, что до его тайника авроры не доберутся, молча наблюдал, как порядок в доме постепенно уступает место полному разгрому: служители порядка, хоть и не старались разнести дом по камешку, особо не деликатничали и оставляли после себя феерический бардак.

Натешившись выворачиванием шкафов и ящиков и проветриванием книг, они перешли в лабораторию. Снейп напрягся: ничего тянущего на срок в Азкабане там не было, но он опасался, что авроры своими руками, растущими из седалищ, могут повредить дорогое оборудование или испортить редкие и капризные ингредиенты. Он понял: ищут в том числе компоненты, из которых изготавливают «Аква Тофану». И часть из них у Северуса действительно была, и хотя эти ингредиенты можно было встретить практически в любой алхимической или зельеварческой лаборатории, это было плохо — лишняя улика в пользу того, что таинственный отравитель — именно он, Снейп. Но он продолжал наблюдать за обыском со скучающим выражением на лице, время от времени язвительно комментируя действия авроров. К счастью, те оказались не полными идиотами и орудовали теперь более аккуратно, во всяком случае, разбили только одну колбу, и то пустую.

Наконец добрались и до подвала. Магловский отопительный котел и хитросплетение газовых и водяных труб произвели на авроров сильное впечатление — видно было, что с таким агрегатом они пока еще не сталкивались. А Диана, заметив их замешательство, тут же прочла краткую, но информативную лекцию о том, как опасно небрежное обращение с газовым оборудованием. Кажется, даже Марч проникся, как видно, вспомнил, что во время Второй Магической взрывы, устроенные «упиванцами» в домах маглов, списывали на взрыв газа, во всяком случае, по масштабам разрушений и количеству жертв взрыв газа вполне дотягивает до средней мощности «Адского пламени». Поэтому, не доверяя подчиненным, он собственноручно проверил помещение на наличие магии, предсказуемо ничего не нашел (а попробуй найди, если тайник в полу оборудовал лично покойный Арон Майер, сержант воздушно-десантных войск Его Величества, ветеран Второй Мировой, участник высадки в Нормандии — магл до мозга костей и по совместительству второй муж Сары Беркович-Майер. Оборудовал и запрятал там трофейный «Люгер» с комплектом патронов к нему). И Марч убрался, всем своим видом демонстрируя, что, хоть ничего и не нашел, не верит Снейпу ни на кнат.

Пара-тройка «запрещенки» все-таки нашлась — ингредиенты из категории «А», на которые у Снейпа было министерское разрешение, но просроченное на две недели. Судя по выражению лица Марча, он рассчитывал найти что-нибудь поинтереснее, но, за неимением лучшего, приказал изъять то, что есть. Снейп бурно повозмущался, надеясь, что этим успокоит служебное рвение экс-коллег жены, и действительно: еще полчаса бесплодных и не очень рьяных попыток — и авроры наконец убрались, оставив хозяевам ругаться сквозь зубы и устранять последствия.

* * *

После наведения порядка, при активном участии Винки, Диана решила навестить поместье Принсов. Дом нравился ей все больше, он уже не казался мрачным и заброшенным — Сонни, почуявший поддержку новых хозяев, старался вовсю и почти придал дому вид уютный и обжитой. Нехорошие сюрпризы были все обезврежены, докси потравлены, крысы изгнаны, плесень убрана — и вот уже в доме можно было жить.

Дом принял новую хозяйку без проблем, хотя галерея семейных портретов по-прежнему поглядывала на наглых полукровок с осуждением, изредка — с вежливым безразличием. Диана, проходя по коридору с портретами, сдержано здоровалась с ними, но наводить дружеские отношения не спешила — чем меньше панибратства, тем быстрее эти господа смирятся с присутствием в доме полукровных хозяев. Принсы мужеского полу были так или иначе схожи между собой внешне, и Диана их практически не различала, хотя Сонни и провел краткий инструктаж. Где-то среди них затерялся и новопреставленный Родерик Принс, но он, как и все, говорить с ней не пожелал и только вежливо кивнул в ответ на ее приветствие.

Фамильное древо Принсов представляло собой пугающих размеров виньетку — размером с два письменных стола. Самое основание древа уже почти стерлось со временем, лишь имя основателя, Кристиана Принса, прочитывалось без труда. Его ближайшие потомки Диану не интересовали, как и то, с кем в родстве Принсы состояли. А вот родня, жившая в двадцатом веке, могла быть интересной, во всяком случае, Диане так казалось.

Она нашла Родерика Принса — листочек с именем и рядом с ним имя его покойной жены — Мэри Шейфик. Оба листочка были обведены черной каймой, как и подавляющее большинство листьев на древе. Детей в этом союзе так и не появилось. А вот и Эйлин Принс-Снейп и рядом с ней Тобиас, оба в траурной рамке. Имя Эйлин было когда-то явно перечеркнуто крест-накрест от руки чернилами, затем крест пытались оттереть, но не слишком успешно. И только три листочка были яркие и без черной каймы — «Северус Тобиас Снейп», соединенный с ним листочек «Диана Эстер Беркович» и маленький ярко-зеленый «Брайан Айзек Снейп». Диана улыбнулась и погладила его пальцем — артефакт признал их с Северусом сына законным наследником рода.

Продолжая рассматривать имена и фамилии (чаще всего знакомые, все-таки чистокровные и даже не очень волшебники Британии почти все были в той или иной степени родственниками друг другу), Диана наткнулась на странную фамилию — Böhme. Листочек с именем некоего Готтфрида Böhme был как бы искусственно присоединен к основному древу (как и «Тобиас Снейп» и она сама). Женат он был на Камилле Блишвик, двоюродной сестре Родерика Принса. Но не только необычное для Британии имя привлекло к себе внимание Дианы — оно тоже было жирно перечеркнуто, и стереть это не пытались, кажется даже наоборот — каждый год подновляли, чтобы не выцвело . Чем же проштрафился неизвестный немец, что его вычеркнули из списка родственников, хорошо, что вообще не выжгли, как это практиковали Блэки?

Диана вышла в коридор и решительно направилась к портретам.

— Мистер Принс, — негромко позвала она Родерика Принса. — Вы не спите?

Родерик, который на портрете выглядел лет на пятьдесят моложе, чем ему было на момент смерти, хмыкнул и приоткрыл глаза.

— Явилась все-таки поговорить со стариком, — проворчал он сварливо. — А я уж было думал, ты считаешь ниже своего достоинства познакомиться с лучшими представителями нашей семьи!

— Я просто не хотела вас лишний раз беспокоить и навязывать свое общество, — ответила Диана. — Я, знаете ли, воспитывалась в несколько другой среде, и не очень разбираюсь в тонкостях отношений в чистокровных семьях.

— Догадываюсь, — тон Принса был преисполнен яда, однако смотрел он на Диану без неприязни, скорее, с интересом. — Что ты хотела?

— Я изучала фамильное древо. И нашла незнакомую мне фамилию. Даже прочитать ее не смогла, она явно не английская. Кто этот человек?

Принс ответил не сразу. Он нахмурился, встал с кресла, обошел его, снова сел. И тихо произнес:

— Готтфрид Бём, вор и предатель. Хорошо, что ты заговорила о нем, ты должна знать эту историю.

Диана вся обратилась в слух.

— Этот паршивец женился на моей кузине Камилле. Познакомился с ней на министерском приеме по случаю Нового Года. Совершенно задурил ей голову, неудивительно, он был смазлив и имел хорошо подвешенный язык. Семья была против, но Камилла уперлась, как баран.

— Почему против?

— Он был грязнокровкой — Диана скривилась, и Принс поспешил поправиться, — ладно-ладно, маглорожденным! Но он был богат, а финансы нашей семьи давно дышали на ладан, и его происхождение ему со скрипом простили, чего не сделаешь ради денег! Но во все семейные секреты его посвящать не стали, я как сердцем чуял, что не стоит этого делать, нужно присмотреться к нему как следует.

— То есть о бумагах Салазара он не знал?

— Именно. Камилле тоже было запрещено рассказывать ему об этом, но она все-таки проболталась, дура влюбленная!

— И он попытался их украсть?

— Попытался, — Принс нехорошо усмехнулся, — да еле ноги унес. Охрану я на них поставил такую, что гринготтские гоблины обзавидовались бы! А потом мы узнали, что этот приблудыш спелся с последователями Гриндевальда. Даже хуже — с его магловскими подпевалами, этими отморозками, что таскали на себе изображение гаммадиона!

— Чего? — не поняла Диана.

— Гаммадионом, юная леди, жители Эллады называли старинный солярный символ в виде креста с загнутыми концами! — тон Принса очень напоминал сейчас Снейпа, отчитывающего студента за тупость и невежество, однако Диана даже не обратила на это внимание.

— Свастика, что ли?! — почти выкрикнула она.

— Свастика-свастика. И незачем так орать, я хоть и мертвый, но не глухой. Слушай дальше. Бёма после попытки кражи, ясное дело, погнали из семьи поганой метлой. Камилла ушла следом за ним. Они уехали в Германию, некоторое время она еще нам писала, но после сорок четвертого года письма прекратились. Судя по всему, она погибла и муженек ее тоже. Этот Бём, как я потом узнал, командовал подразделением маглов, рыскающих по миру в поисках всяких могущественных артефактов. Понятия не имею, как он вообще узнал, что записи Слизерина об Арке смерти могут храниться именно в нашей семье, однако то, что его брак с Камиллой был частью его плана по их добыче, сомнению не подлежит. Он, его организация искали именно их, им нужна была Арка.

— Аненэрбе, — тихо сказал Диана.

— Кто это? — не понял Принс.

— Не кто, а что. Так называлась организация, в которой состоял этот Бём.