Поединок со сфинксом (джен)

— Мамаша! Ты совсем сдурела? Пляшешь под дудку этого проходимца… Он из нас веревки будет вить и ноги о нас вытирать, а ты станешь во всем ему поддакивать, а?

— Он дело говорит, Громила.

— Дело?! Ну да, конечно! Сегодня он говорит, что нам причитается треть добычи, завтра кинет нам, как обглоданную кость, всего пару тысяч, а послезавтра и вовсе оставит с голой задницей! Это, по-твоему, и есть «дело», угу?

— Уймись! Кто кого оставит с голой задницей, это еще вопрос… Нам кровь из носу необходимо вскрыть этот чертов сейф! А где ты сейчас найдешь другого взломщика, а? Хочет он заполучить Ожерелье — ну и пусть им подавится… а мы возьмем то, что сто́ит стократ ценнее всяких дурацких побрякушек. Главное, чтобы этот стервец ничего не заподозрил… Он ведь такая хитрая сволочь, что… Тихо! Кто-то идет.

Действительно — из-за двери, ведущей в коридор, послышались голоса и приближающиеся шаги. Квага говорил тихо и неразборчиво, время от времени посмеиваясь; зато скрипучий голос Мегавольта был отлично слышен, звучал громко, насмешливо и скептически:

— Правда? Брось! Никому ты его не покажешь… Пороху не хватит.

В ответ Квага хихикал:

— Покажу, покажу! Спорим, покажу? Вот прям щас? Возьму и покажу! Вот увидишь, все будут в восторге!

— В восторге? Ну-ну. Что-то сомнительно… Слишком уж он у тебя большой… Да они просто испугаются!

— А вот смотри!

Распахнулась дверь…

— О, Мамаша! — радостно, сияя, как первый скруджевский дайм, вскричал Квага. — Вас-то мне и надо! Громила, и ты здесь? Хотите, я вам что-то покажу? — И, прежде, чем Мамаша успела сказать «нет», он с ухмылкой запустил руку под рубаху и, подмигивая Мегавольту, вынул из широких голубых штанов…

Мамаша побледнела.

— О, боже! — Она в ужасе шарахнулась в сторону. — Т-ты… Ты что?! Убери… убери это сейчас же! Совсем спятил?!

— Вам не нравится? Да вы посмотрите на него получше! — Сияющее лицо Кваги разочарованно вытянулось. — Он же… он такой огромный! Такой классный! Просто симпатяга, да? Я называю его «Красавчик».

— Я тебе что́ сказала? Убери его от меня! Убери-и! — Мамаша взвизгнула — брезгливо и яростно — и торопливо отгородилась от Кваги ближайшим стулом. — Сию же минуту!

— Ну, зачем вы так? Вы его только потрогайте! — Подходя ближе, Квага обиженно надул губы. — Возьмите в руку… И ласково так погладьте… Ему понравится, честное слово!

— А-а-а! Не подходи ко мне! Не подходи, слышишь! — Мамаша отшатнулась — прыжком, словно ошпаренная, и схватила в руки свою любимую сковороду. — Не то получишь! По… по этому самому «Красавчику»! Да я его щас в лепешку расплющу! Извращенец чертов!

Мегавольт тихо ржал в сторонке, фыркая в кулак. Громила, ухмыляясь, сказал:

— Какого черта мы должны смотреть на эту мерзость, шут? Нашел, чем хвастаться! Лучше убери его подобру-поздорову, не то…

— Что «не то»? Не пойму, вам что, правда не нравится? Вам не нравится мой Красавчик? — Квага помрачнел. — Совсем-совсем? Прямо ни капельки?

— Да. Не нравится. Совсем-совсем. Прямо ни капельки. Что, по-твоему, мы его целовать должны?

— А вы не хотите? — Квага удрученно вздохнул. И обескураженно уставился на возящегося у него на ладони гладкого и глянцевитого, словно намазанного маслом крупного навозного жука, которого он только что достал из кармана. — Я его за домом нашел… Смотрите, какой он большой! Черный и блестящий! Мощный, как трактор! Одним словом — Красавчик! Ведь правда?

— Правда, правда! Ненавижу насекомых! — прошипела Мамаша. — Особенно этих жутких жирных навозников… Да убери ты его от меня наконец! Вот мерзкая тварь… Ей самое место в той куче, в которой ты его откопал. Вот пойди туда и закопай эту дрянь обратно… Придурок!

— Ну и ну. Обалдуи! — пробормотал Громила, когда за Квагой и Мегавольтом наконец-то закрылась дверь. — И вот с этими даунами из детсадовской группы мы должны иметь дело? И ещё отдавать им бо́льшую часть добычи? Да если бы я только знал, чем все закончится, я бы, черт возьми, никогда не ввязался в эту идиотскую затею. Да с этими недоумками не то что сотрудничать, а даже ходить по одному тротуару стрёмно…

Мамаша, переведя дух, нервно поправила растрепавшиеся волосы.

— Ладно, не бухти. Потерпим немного, дело того стоит. Ничего ещё не закончилось, Громила, а хорошо смеётся тот, кто смеётся последним… или ты об этом забыл?

* * *

На следующее утро Мамаша проснулась от шума мотора и чьих-то громких голосов, доносящихся со двора:

— Да-да… Вот так. Раз, два, взяли!.. Заноси… Левее, левее… Осторожнее, здесь ступенька… Так, так…

Голоса стихли где-то в доме, и теперь неразборчивым гулом доносились с первого этажа. Равно как шарканье, топот, невнятная возня, скрежет, шуршание и возгласы натуги. Тяжело встало на пол что-то массивное и громоздкое — так, что дом содрогнулся от основания до конька крыши. Мамаша с недоумением прислушивалась: какого черта там происходит?

Голос Антиплаща весело сказал под окном:

— Да, да, премного благодарен. Ну, что вы, монстр, а не ящик! Ха-ха, я знаю… Счет оплачен. Где я должен подписать? Угу.

Голоса отдалились, с лязганьем захлопнулись металлические дверцы, и раздался шум отъезжающей машины. Закрылись ворота. Путаясь в рукавах, Мамаша торопливо натянула на себя блузку и юбку, накинула шаль, спустилась в столовую и… замерла в недоумении.

Он стоял в дальнем углу столовой. Поблескивая неярко, но самоуверенно, твёрдо попирая короткими ножками пол, крепко сжав непробиваемые железные челюсти — огромный металлический ящик, плотно закрытый, тяжелый и неуязвимый, точно базальтовая глыба.

Он — внушительный банковский сейф четвёртого класса взломостойкости. «Кайзер Голд».

— Этот, Мамаша?

— Что? — Мамаша оглянулась на Антиплаща, который тем временем неслышно подошел к ней сзади — и теперь, пожевывая зубочистку, стоял за плечом. Лицо у него сегодня было слегка ассиметрично — из-за распухшей, как лепешка, губы — но, как всегда, лучилось язвительным самодовольством. Прищурившись, он тоже внимательно разглядывал сейф, окидывал его медленным и придирчивым взглядом боксера на ринге, прикидывающим, где у противника имеются слабые стороны и наиболее уязвимые места.

— Что «этот»? — не поняла Мамаша.

— Этот сейф нам предстоит вскрывать? «Кайзер Голд», модель ХС-532, я ведь правильно вас понял?

— Ну, э-э, да. А ты… эту штуку… откуда взял?

— Прямиком со склада фирмы, Мамаша. Я его купил.

— Купил? — Мамаша оторопела. — За две тысячи баксов?!

— Да. Что вас, собственно говоря, так удивляет? На кону стоят миллионы — а я должен жалеть ради успеха дела какие-то жалкие пару тысяч?

— «Жалкие» пару тысяч? — Мамашу просто перекосило от этого сочетания.

Антиплащ расхохотался, глядя на её вытянувшееся от изумления лицо. Но тут же скривился от боли и нервно потрогал разбитую губу.

— Да. Именно «жалкие». Я же должен знать своего врага в лицо… ну, вернее сказать — «в замок». Мне уже доводилось иметь дело с сейфами «Кайзер Голд», только не этой модели, поэтому было бы неплохо как следует изучить её особенности. И вы мне в этом поможете, Мамаша.

— Помогу? Как?

— Я вам объясню. Но только чуть позже, ладно? Я голоден, как тираннозавр… Что у нас сегодня на завтрак?

* * *

— И что ты от меня хочешь?

…Завтрак был благополучно закончен, и столовая наконец опустела: даже Обжора, доскребывавший со дна кастрюли пригоревшие остатки каши, куда-то слинял — видимо, на поиски иной съедобной добычи. Балбес и Громила резались на крыльце в «бутылочку», Бушрут, как обычно, зависал в саду, Квага и Мегавольт наловили навозных жуков и теперь развлекались тем, что, посадив бедолаг в большую коробку, устроили в ней «жучиные бега». В кухне остались только Антиплащ и Мамаша. Миссис Гавс, нацепив очки, без особого интереса штудировала в «Даксбург ньюс» колонку криминальной хроники; Антиплащ ходил вокруг сейфа, точно примеривающийся для прыжка тигр, время от времени потирая и разминая запястья, спрятанные под широкими кожаными манжетами.

— Я хочу, чтобы вы установили код замка. А я попытаюсь его вскрыть. Посмотрим, сколько времени это займет. Знаете, как устанавливаются коды, Мамаша? Закройте сейф. Вот эта круглая ручка с делениями называется лимбом. Сбросьте его на нулевое значение. Вот так… Теперь поворотом ручки лимба устанавливайте код… да-да, какой хотите… я не должен его знать. Готово?

— Погоди… — Мамаша крутила ручку лимба туда-сюда, выбирая первые пришедшие на ум числа. — Тренировка — это, конечно, хорошо, — проворчала она, — но, честно говоря, на пойму, к чему вообще устраивать такие несусветные ухищрения? Если нам удастся добраться до сейфа, пара шашек динамита сделает все за нас. Это же так просто… Балбесу как-то приходилось вскрывать сейф в Грейтон-сити с помощью взрывчатки, так, представь себе — этот стальной гроб раскурочило за пару секунд!

— Грейтон-сити? Ну-ну, помню я этот случай. — Антиплащ презрительно ухмыльнулся. — Так это ваш Балбес был тем идиотом, который неправильно рассчитал силу заряда? Сейф-то действительно раскурочило вусмерть… вот только все золото, которое находилось внутри, попросту расплавилось и прикипело к стенкам. Этот конфуз был потом занесен в полицейские анналы как одно из самых нелепых преступлений десятилетия*. Ха-ха! Мамаша! Вы что, хотите, чтобы то же самое случилось и с Ожерельем?.. Ну, готово?

— Да. — Мамаша сердито отступила на шаг. — Вперед, к великим свершениям!

— Ладно. Засекайте время.

Из черного чемоданчика, лежащего на столе (Мамаша только сейчас обратила на него внимание) Антиплащ извлек фонендоскоп, надел наушники и, присев возле сейфа на корточки, приложил мембрану фонендоскопа к дверце. Сделал несколько полных оборотов ручки лимба по часовой стрелке, чтобы сбросить замок на начало ввода комбинации, потом осторожно, по миллиметру, принялся крутить ручку лимба против часовой. Мамаша невольно фыркнула, наблюдая за ним.

— Прямо как в кино. На публику работаешь, э?

Антиплащ с раздражением поморщился.

— Я не работаю на публику, черт возьми, я всегда работаю только на себя самого. Этот «киношный» способ действительно весьма прост и эффективен, и, к вашему сведению, это вовсе не взломщики переняли его у киношников, а как раз-таки наоборот… Можете вы помолчать?

— Нет. Мне правда интересно. Что ты делаешь?

— Пытаюсь определить количество чисел в комбинации. Тихо!.. — Он секунду-другую напряженно прислушивался, приложив кончики пальцев к стальной дверце сейфа. — Так! Стоп. Зона контакта — есть. Сейчас проверим… — Он вновь сбросил замок и повторил все манипуляции заново. — Да. Зона контакта — здесь. А теперь… — Он резко повернул ручку лимба на 180 градусов против часовой. — А здесь — зона парковки кодовых дисков…

— Чего?

— Из этого положения можно подсчитать количество кодовых дисков механизма. А каждый диск, грубо говоря, соответствует одному числу комбинации. А теперь — помолчите… — Он вновь медленно крутил ручку лимба, считая число щелчков при прохождении «зоны парковки». — Один, два… три… четыре. Проверим. Один… два… Да, четыре. В коде — четыре числа. Хорошо.

— Что теперь?

— Будем выяснять значения кодовых чисел. Дайте мне блокнот, Мамаша.

— Какой блокнот?

— Который лежит в кейсе. Или у вас есть какой-то другой блокнот?

В чемоданчике действительно обнаружился потрепанный блокнот в черной кожаной обложке, лежащий поверх каких-то металлических инструментов; Мамаша взяла его и протянула Антиплащу — и при этом из блокнота выпала небольшая цветная фотография… Вернее, часть фотографии, наклеенная на кусочек плотного картона: смеющаяся девушка с каштановыми волосами, в красном шерстяном шарфике, снятая на фоне заснеженного леса. Когда-то, видимо, у неё был и спутник, запечатленный рядом — но теперь вторая половинка снимка отсутствовала: кто-то безжалостно её отрезал, отсек от девушки «лишнего» неугодного человека и, должно быть, безжалостно отправил его (во всех смыслах!) в мусорное ведро. Мамаша удивленно подняла брови:

— Кто это?

— Что? — Антиплащ обернулся и увидел, что она держит в руках кусочек картона с наклеенной фотографией. — Дайте сюда! — сказал он сквозь зубы.

— Кто эта девушка? — не отставала Мамаша. Её — ай-яй-яй! — непреодолимо снедало назойливое женское любопытство.

— Не все ли равно? Моя двоюродная сестра. Дайте сюда, я сказал! — Он чуть ли не силой выдернул снимок из рук Мамаши и спрятал его во внутренний карман куртки. Ему всегда нравилась эта фотография — Гейл здесь была такая яркая и счастливая! — поэтому он как-то мимоходом позаимствовал этот снимок из старого альбома мисс Андерс и передислоцировал его в свой «секретный блокнот». Но, разумеется, терпеть нахальную рожу крокодила рядом с Гейл было просто немыслимо, поэтому Антиплащ взял ножницы и… «программа «Дилон Хаксли» и все её компоненты была полностью удалена с вашего компьютера», гы-гы-гы. Впрочем, объяснять сейчас все эти нюансы Мамаше он был совершенно не намерен.

Она и так смотрела на него, чуть посмеиваясь:

— Двоюродная сестра, правда? Не очень-то вы с ней похожи…

— И что?

— А то. — Мамаша многозначительно ухмыльнулась. — Снимки двоюродных сестер обычно не вклеивают в симпатичную рамочку и не хранят в тихом и укромном местечке… согласно, знаешь ли, моим жизненным наблюдениям, мой мальчик.

— Дайте сюда блокнот! — свирепо прошипел Антиплащ. — И заткните наконец пасть, не то я вам гарантирую, что вы сами вскоре будете храниться в тихом и укромном местечке! Согласно моим жизненным наблюдениям. Ясно вам это, моя старушка, я полагаю?

— Ясно, ясно. — Мамаша уязвленно поджала губы. — Это с каких это пор я стала для тебя «старушкой», интересно знать?

— С тех самых, как я стал для вас «мальчиком», Мамаша! О’кей?

Открыв блокнот, он принялся быстро набрасывать в нем систему координат для линейного графика. Вновь крутанул замок и поставил ручку лимба на ноль. Сделал несколько полных оборотов по часовой стрелке. Мамаша смотрела, как, по миллиметру продвигая ручку лимба и прислушиваясь к звукам, издаваемым внутри замка кодовыми дисками, он отмечает на графике какие-то цифры и соединяет их ломаной линией… Вскоре на листке блокнота зазмеились две кривые, в нескольких местах пересекающиеся и накладывающиеся друг на друга. Антиплащ обвел карандашом значения точек пересечения.

— Итак, числа… 16, 38, 65, 91. Нельзя утверждать, что именно эти числа и составляют код, но они где-то очень близки по значению… то есть, возможно, не 16 — кодовое число, а 15 или 17, это так называемый вероятностный отрезок… Гм! Осталось выяснить последовательность чисел. Конечно, можно решать эту задачу простым перебором вариантов, но количество возможных комбинаций с учетом вероятностных отрезков абсолютно немыслимо… на перебор вариантов вручную может в лучшем случае уйти несколько часов. К счастью, у нас есть то, что облегчит нам задачу, а именно — генератор кодов. — Антиплащ извлек из кейса черную, похожую на краба металлическую штуковину и каким-то хитроумным манером присоединил её к ручке лимба. — Итак… вводим значения найденных чисел… 16, 38, 65, 91. А теперь…

— Что теперь? — спросила Мамаша. — Этот приборчик будет подставлять эти числа в пароль во всех возможных комбинациях?

— Грубо говоря, да. Посмотрим, за сколько времени он справится… все-таки возможных вариантов несколько тысяч…

— Похоже, это надолго.

— Не знаю. Мегс обещал, что в худшем случае это может занять минут двадцать… Ага!

Генератор кодов, до сих пор издававший низкое, едва слышное гудение, тихонько щелкнул. В окошечке прибора высветились числа: 64, 91, 17, 38.

— Вот так. Гм! Это и есть код? — спросил Антиплащ у Мамаши.

Она медленно кивнула.

— Кажется, да…

— Отлично. Проверим? — Антиплащ снял с лимба генератор кодов, ввел одной рукой найденную комбинацию, а другой — резко крутанул ручку замка. Ригели вошли в пазы легко и беззвучно, дверца сейфа бесшумно открылась. Антиплащ потер руки.

— Вуаля!

— Ловко! — восхитилась Мамаша.

— Сколько времени у нас на всё это ушло?

— Тринадцать минут.

— Минус полторы минуты на всякую левую болтовню. Итого — одиннадцать с половиной минут… Неплохо, но могло быть и лучше. Ладно. Переустановите-ка код, Мамаша. — Он опять закрыл сейф и, пока Мамаша возилась с перекодировкой, вынул из кейса небольшое круглое, с металлическими ручками по бокам блестящее приспособление. — Ну, готово? Попробуем вариант попроще.

— Что теперь?

— Засекайте время. — Антиплащ осторожно покрутил лимб, установил на него круглое приспособление, чуть подрегулировал боковые захваты… с усилием их повернул, и — хоп! — ручка лимба осталась у него в ладони. Под ней обнаружилась гладкая поверхность стальной двери, скрывающая за собой механизм замка; Антиплащ коснулся её пальцем и понимающе хмыкнул. Извлек из кейса бесшумную электрическую дрель и набор длинных черных сверл.

— Ого! Сверла из карбида вольфрама? — пробормотала Мамаша.

— С алмазными головками, Мамаша. Я, конечно, человек в определенном смысле железный, но вовсе не настолько, чтобы пальцем просверлить закаленную сталь. — Антиплащ нашел какую-то точку на дверце сейфа, примерился — только бы не дрожали руки! — и мягко нажал на пусковой рычажок; алмазное сверло аккуратно вгрызлось в прочный стальной лист. — Отлично! В новейших моделях сейфов ставят так называемые «ловушки для взломщиков», всякие там «плавающие» наполнители, алюминиевые или медные пластины и прочую хрень, которая призвана затруднить сверление — но «Кайзер Голд» явно консервативен в этом вопросе и предпочитает обходится без извращений. Ну, тем лучше для нас. — Он легонько сдул с дверцы металлические опилки и вставил в полученное отверстие тонкую трубочку бороскопа**. — Посмотрим, что творится внутри замка… Дайте мне плоскогубцы, Мамаша. Тэк-с… Минутку…

Сверяясь с изображением на экране бороскопа, он тонкими губками пассатижей аккуратно поворачивал стержень замка, стремясь, чтобы все надетые на него кодовые диски встали в нужное положение, и прорезанные в них пазы выстроились друг за дружкой в единую линию. Несколько секунд — и «собачка» замка мягко скользнула в открывшийся канал. Дверца сейфа с готовностью распахнулась.

— Ага. Сколько на всё про всё ушло времени, Мамаша?

— Четыре минуты и тридцать восемь секунд.

— Замечательно! — Он бросил инструменты обратно в кейс, достал из кармана измятую картонную пачку в целлофановой обертке и, вытряхнув из неё сигарету, неторопливо закурил. — Этот результат мне нравится куда больше.

Мамаша оглянулась на него удивленно.

— Ты разве куришь? — пробормотала она.

— Иногда. — «Когда надо унять дрожь в руках». Он глубоко затянулся — и медленно, задумчиво выдохнул струйку дыма. Вынул из патрона дрели черное сверло, внимательно его осмотрел и, проведя пальцем по режущей кромке, положил сверло обратно в коробку. — Зря вы полагаете, что все так легко и просто, — добавил он с усмешкой, перехватив на себе оценивающий мамашин взгляд, — и что ваш тупоголовый Громила справится с подобным сейфом не хуже меня. Надо знать, где, как и что сверлить, отжимать и поворачивать. Как и в любом достаточно тонком деле, здесь нужны опыт, навыки и сноровка — в первую очередь.

— Ну-ну. Набиваешь себе цену? Ты там полегче с «тупоголовым»-то, — сердито проворчала Мамаша. — Твои сумасшедшие гении тоже особыми мыслительными способностями не блещут. Ну ладно Мегс, или этот тощий лохматый мутант, они в своих областях что-то секут — а вот какого черта ты держишь в своей команде этого придурковатого шута, я никак не могу понять? Он только и умеет, что ржать во всех углах… да пугать народ всякой, — она передернулась, вспомнив вчерашнего «Красавчика», — всякой дрянью.

— Квага-то? Вы его недооцениваете, Мамаша! — Антиплащ, стряхивая пепел в цветочный горшок, усмехнулся. — Он — бывший циркач, фокусник и гимнаст, при необходимости может протиснуться в мышиную щель и вскарабкаться хоть по отвесной стене. Весьма полезное умение для вора, вы не находите? Кроме того, он — профессиональный шулер и ловкий карманник. Вот угадайте, куда делась брошь, которой была поутру заколота ваша шаль, а?

— Что? Брошь? — Мамаша схватилась за шаль — и обнаружила, что простенькая брошь в виде розы, которой она закалывала края накидки, действительно исчезла… на её месте осталась только жалкая тоненькая булавка. Ну, рыжий! Он действительно подходил к ней после завтрака и, размахивая руками, нес какую-то околесицу насчет подгоревших тостов… но когда он умудрился снять с неё эту злосчастную брошь, она даже ничего не заметила! Вот тебе и фокусник, блин… мистер Ловкая Рука! «Циркач»! Иллюзионист хренов, черт бы его побрал!

— Ну вот видите, — посмеиваясь, заметил Антиплащ. — А вы говорите, он — лишний… Я не держу в банде бесполезных людей, Мамаша… в отличие от вас. Впрочем, у вас же семейный подряд, поэтому нельзя, хе-хе, требовать от вас слишком уж многого. Ну ладно, ладно, не обижайтесь, я просто-напросто пошутил… дорогая моя старушка!

_________________________

* Реальный случай.

** Бороскоп — гибкая трубка с миниатюрной видеокамерой на конце, которая передаёт изображение на экран. Различают, в зависимости от области применения, технические и медицинские бороскопы (эндоскопы).