Какая странная судьба (джен)

В первое же воскресенье после озера Гарри пришел в гости — по крайней мере, именно так он и заявил, когда просочился в гостиную и снял свою мантию-невидимку.

— До отбоя еще далеко, сегодня выходной, все задания на завтра выполнены, — честно глядя на Северуса, развел руками мальчишка. — Да и у вас сегодня выходной.

— Вот именно, выходной. У тебя, — покачал головой Северус. — И ты не с друзьями.

— Я вчера и позавчера с ними уже пообщался, — отмахнулся Гарри. — А сейчас захотелось тишины и покоя. — Он вопросительно взглянул на Северуса и уточнил: — Можно же, да?

— Можно, можно, — проворчал Северус. — Но, думаю, стоит запомнить, что сначала принято записку присылать. А если бы я был не один?

— Я бы обрадовался, поздоровался и сказал Сириусу, что соскучился, — и Гарри широко улыбнулся. — Ну, или спросил у Люциуса, как идут дела.

— По-твоему, никого другого у меня застать невозможно? — напоказ нахмурился Северус.

— Нет, конечно, но если бы кто-то другой, я бы извинился и ушел.

Улыбка Гарри была очень заразительной, и Северусу пришлось приложить некоторые усилия, чтобы не улыбнуться в ответ.

— Проходи уже, герой.

Гарри сник.

— Не надо, пожалуйста…

— Садись. Сейчас позову эльфов, ты попьешь чаю и расскажешь мне, что случилось.

Чай Гарри попил, и с удовольствием, а вот рассказывать не хотел — сначала, по крайней мере. Пытался отговориться тем, что со своими проблемами справится сам, и что ничего страшного.

— То есть, делиться будешь только страшным? — уточнил Северус.

— Или хорошим, — кивнул Гарри.

— С преподавателем да, а с опекуном или крестным? — коварно спросил Северус.

В конце концов, ему удалось разговорить Гарри. Ничего нового вроде бы не происходило. Гарри снова любили на факультете, ему опять ласково улыбались, как и раньше хлопали по плечам и по-прежнему называли героем… Гарри улыбался в ответ — и надеялся, что не сорвется, не спросит о том, где были все приятели, когда ему в начале года так требовалась поддержка? Почему тогда он был предателем? Почему тогда ему не верили — а сейчас или просто забыли его слова: «Я этого не делал», или гордились его поступком?

— Если я скажу тебе, что такова жизнь, ты мне поверишь? — тихо спросил Северус.

— Поверю, — Гарри горько рассмеялся. — Теперь поверю. И теперь знаю цену всем этим словам… — Он отвернулся, делая вид, что очень заинтересовался огнем в камине. — Я так радовался, попав в Хогвартс. Я думал, что нашел настоящих друзей…

— А разве это не так?

— Это… — Гарри резко повернулся к Северусу и осекся, натолкнувшись на внимательный взгляд, и после паузы ответил: — Это так. Гермиона. И, наверное, Рон. Может быть, Невил.

— Именно в таком порядке?

— Да, — твердо ответил Гарри. — Я знаю, обычно считают, что с девушками не дружат. Что они могут быть женами, но не друзьями. Но Гермиона…

— А как же бал?

— А что бал? Можно подумать, Рон будет делать предложение Паркинсон, — фыркнул Гарри. — Они, конечно, благодаря зельям неплохо сработались, но вне занятий вообще не общаются.

— Однако это больше, чем бывает до свадьбы у некоторых людей, — пожал плечами Северус. — Да и после… Вне забот о продолжении рода, конечно же.

— В любом случае, Гермиона для меня друг. Она замечательная, умная — но друг.

— Я понимаю, — кивнул Северус. — А кто замечательный — и не друг?

— Ну… — смешался Гарри. — Наверное, Чжоу… Я знаю, она старше, и вообще с Седриком на бал пришла, но…

— Но все может измениться, — улыбнулся Северус. — А что с твоими занятиями Окклюменцией?

— Ничего.

Это Северус и так знал. Блэк честно признался, что педагогическими талантами обделен, и дальше теории они с Гарри так и не продвинулись, а посему решили сделать небольшой перерыв. Северус ожидал, что Гарри рано или поздно заговорит об Окклюменции, но время шло, и становилось понятно, что Гарри либо позабыл, либо не придал большого значения этой области магии.

— И что ты собираешься делать?

— Попросить помощи, — вздохнул Гарри. — Сириус сказал, что у вас может получиться…

— Не у Дамблдора?

— А он тоже умеет?

Северус полагал, что Блэк знает о талантах Альбуса в области Окклюменции, и для него вполне логичным было бы поделиться этим знанием с Гарри. «Раньше было бы логичным, — напомнил себе Северус. — А сейчас все слегка изменилось».

— Умеет.

— Ну… я рад, но… Я хотел бы заниматься с вами.

* * *

О заговоре Сириус узнал случайно. Ну не мог же он всерьез думать, что Снейп сговорится с Ремусом, и тот, кто бы мог подумать, согласится! Пусть этот заговор и был направлен во благо его, Сириуса, но сам факт!

Когда в гости зачастил Ремус, Сириус только обрадовался, надеясь на то, что хоть что-то из прошлого вернется. Однако он быстро заметил, что к повторному сближению Ремус не стремится, а, возможно, и опасается этого — чувствовать волка для Бродяги было сложнее, чем человека. И Сириус отступил, не желая терять друга, продолжая с неподдельной радостью принимать его в гостях, и только через некоторое время заметил, что время визитов Ремуса и Снейпа совершенно не совпадает. И, к тому же, он, Сириус, еще ни разу не остался вечером в одиночестве: либо по каким-то своим делам приходил Снейп и чем-то шуршал и погромыхивал то в лаборатории, то в своей комнате, либо заглядывал Ремус — и оставался на часок-другой, либо Гарри зазывал на чай или погулять в Хогсмите или у озера…

— Зачем ты это делаешь? — напрямую спросил Сириус у Ремуса во время очередного визита.

— Что делаю? Навещаю тебя? — уточнил тот и, получив утвердительный кивок, вроде бы обиделся: — По-твоему, я не должен приходить к своему другу?

— Приходить можешь, но сговариваться за моей спиной со Снейпом…

Расчет оправдался — Ремус тут же смутился и забормотал насчет хозяина дома и беспокойстве о здоровье.

— Ну что ж, — криво усмехнулся Сириус. — Я сделаю так, чтобы при испрошении разрешения на визит тебе не пришлось общаться со Снейпом.

После ухода — надо отметить, прощание вышло довольно скомканным — он собрал свои вещи, самые необходимые, ибо тратить время на сбор всех вещей, незаметно расползшихся по всему дому Снейпа, было жалко, и аппарировал на площадь Гримо, в фамильный особняк.

Тяжелая давящая атмосфера, затхлость и запустение, визгливые вопли портрета матери и шарканье ног Кричера — именно этим встретил своего хозяина дом. Огрызнувшись на мать и с трудом подавив порыв пнуть уродливого домовика, Сириус прошел наверх, в свою комнату, и швырнул сумку с вещами около кровати. Пыль, тишина, промозглая сырость…

Волной накатила тоска. Сириус уже привык к тому, что в прозрачные окна его («Снейповской, демоны раздери, снейповской!») комнаты бьют яркие лучи солнца. Что вечером камин может полыхнуть огнем, и в гостиную с невозмутимым видом шагнет Снейп, сухо поздоровается и прошествует в лабораторию, а потом выяснится, что у вечно занятого Снейпа есть свободных минут десять, и что чай уже готов. Что Сириус запросто может отправиться в Хогвартс, поболтать с Гарри — под едва уловимое шелестение студенческих свитков, перебираемых Снейпом. Что в его, Сириуса жизни, стало слишком много этого Салазаром траханного Снейпа. И что ему, Сириусу, это нравится.

— Я не дворняга, чтобы меня приручать! — выкрикнул он.

Темные стены равнодушно поглотили голос, только в глубине дома что-то заскрипело, словно насмехаясь.

— Сжечь бы тебя, — обреченно пробормотал Сириус, понимая, что его мечта несбыточна.

Он не знал, сколько просидел, сгорбившись и уставившись в темный угол невидящим взором, все больше погружаясь в прошлое, сначала в школьное, а потом и в Азкабан. Его отвлек серебристый росчерк, и Сириус, тихо охнув, во все глаза уставился на скачущую по комнате полупрозрачную лань. Патронус. Патронус Лили…

— Я знаю, что ты должен быть свободным, — замерев перед ним, произнес Патронус голосом Снейпа. — Однако дома тебя нет. Будь добр либо вернуться, либо связаться со мной камином. Я дома.

— Сев? — с трудом сглатывая, прошептал Сириус. — Ты?..

Лань истаяла, ничего не ответив, и Сириус, надеясь, что у него не начались галлюцинации, и что он действительно видел Патронуса Снейпа, пошел к камину. Лучше уж выяснить сейчас, не играет ли с ним воображение, насылая такие замысловатые видения, чем понемногу сходить с ума.

Сириус с трудом разжег камин — тяга была настолько плохой, что камин плевался почти черным дымом, а грязно-оранжевый огонь норовил погаснуть. В конце концов, Сириус, победив этой нелегкой борьбе, достал из полупустой коробки порох и швырнул его в огонь.

— Дом Северуса Снейпа, — пробормотал он, и, заметив сидящего в кресле хозяина с газетой в руке, недовольно спросил: — Чего тебе, Снейп?

Вполне ожидаемо они поругались. Началось все как обычно, почти мирно — Снейп швырнул газету и вопросил, почему Сириус куда-то ушел, не предупредив. И получил в ответ, что Сириус, собственно, учел многочисленные пожелания самого Снейпа и отправился в родной дом, откуда был столь грубо извлечен (обсуждали они это уже стоя друг напротив друга в гостиной Снейпа), и не объяснит ли он, Снейп, чем недоволен на сей раз…

— Гарри, мне кажется, у него с головой что-то не в порядке, — жаловался Сириус Гарри через пару дней, сидя в «Трех метлах». — То из дома гонит, заявляя, что у меня свой есть, то орет, что я из дома с бежал… Ну что ты смеешься?

— А почему ты сбежал, кстати? — и не думая прятать широкую улыбку, спросил Гарри.

— Потому что они с Ремусом сговорились! По очереди за мной присматривают и думают, что я этого не пойму…

Гарри сначала ему не поверил — видимо, памятуя про отношение Снейпа к Ремусу, но, выслушав Сириуса, согласился, что такое вполне возможно. И тут же попытался оправдать обоих — дескать, беспокоятся же, вот и решили сделать как лучше. А выслушав про особняк Блэков, загорелся идеей побывать там и лично увидеть и портрет, и сумасшедшего домовика, и вообще все-все. И Сириус в конце концов сдался, пообещав обязательно показать на каникулах дом, где прошло его детство.

* * *

— Итак, Гарри, освежи в памяти свои знания по Окклюменции, — вкрадчиво произнес Снейп, ласково поглаживая палочку пальцами.

Он с ленивой небрежностью сидел в кресле, едва заметно улыбаясь, однако взгляд был цепким и собранным. Гарри кивнул, облизал пересохшие от волнения губы и начал вспоминать:

— Окклюменция — это способность преграждать путь к своему сознанию…

— Разве я просил тебя произносить что-то вслух? — явно напоказ удивился Снейп. — Я просил тебя вспомнить.

— Хорошо.

Гарри припомнил Сириуса, его голос, интонации — и память услужливо распахнулась перед ним. Вот Сириус рассказывает о том, что это такое, а вот — вспоминает, как его учили, как он пытался…

— А теперь попытайся очистить свой разум, — прошелестел голос Снейпа. — Сделай его пустой страницей, словно в книге позабыли написать титульный лист… Легилименс!

И Гарри словно рухнул в омут — Дадли, тетя и дядей, Рон, Гермиона, василиск… И нарастающая головная боль, оборвавшаяся с громким криком.

— Удручающе.

Именно это он услышал, придя в себя. Снейп стоял над ним, протягивая руку, и с крайне недовольным видом ждал, когда Гарри поднимется с пола.

— Я знаю, — морщась, ответил Гарри.

— Не знаешь, — Снейп помог подняться и сесть в кресло, протянул стакан с водой. — Я говорю сейчас не о твоих мизерных успехах, а о том, что увидел. — Он отошел и сгорбился у стола, опершись на него обеими руками. — Успехи есть — ты хотя бы усвоил, что это за явление. Теперь ты должен понять, более того — осознать и принять необходимость его для тебя.

Гарри виновато потупился — как раз с этим у него были большие проблемы. Разумом он понимал, что такое возможно — проникнуть в чужой разум, увидеть в нем что-то, но принять это как реальное явление не получалось. Телепатия, на которую Легилименция была так похожа и о которой так любили говорить в некоторых развлекательных шоу, обожаемых Дадли, представлялась чем-то нереальным.

— Именно из-за этого у вас с Сириусом ничего не получалось, — повернулся к Гарри Снейп. — Надеюсь, что со мной ты продвинешься дальше.

Он резко взмахнул палочкой, и на Гарри вновь нахлынули видения.

Унылые летние каникулы в Литтл Уингинге, радостная встреча с друзьями перед чемпионатом по квиддичу, Упивающиеся, злобные и завистливые взгляды после объявления Гарри чемпионом — и нет ни комнаты в доме Снейпа, ни оправдания Сириуса, ни вечерних посиделок в гостиной в обществе Сириуса и Снейпа. Зато есть хвосторога и ее пламя, жадно пожирающее метлу и падение…

Гарри закричал, дернулся — и увидел внимательно глядящего на него Снейпа.

— Этого не было, — тихо произнес он. — Но я заставил тебя это увидеть, пережить — потому что ты не защищался, ты видел и ты верил.

— Это была?..

— Легилименция, — кивнул Снейп. — На сегодня достаточно. Занятий достаточно, — заметив, как Гарри дернулся было в сторону двери, усмехнулся он. — А как же чай?

— Опять, небось, пирог от эльфов, — старательно скрывая облегчение, проворчал Гарри.

Воспоминания словно двоились — он одновременно помнил и каникулы в доме тети, словно он опять провел там почти все лето, и свое сближение со Снейпом, вечерние чаепития сначала вдвоем, а потом и втроем, после дня рождения. И Гарри просто до безумия хотелось получить подтверждение того, что и опекунство, и оправдание действительно случились с ним не во сне. Если сейчас Снейп грубо одернет его, то все это сон.

— Мне кажется, что их пироги ты и в Большом зале можешь поесть, — небрежно обронил Снейп. — Ко мне заглядывал Люциус и передал кое-что от Нарциссы. И для тебя, и для Драко.

Гарри смутился. Он старательно не вспоминал встречу с этой удивительной женщиной, надеясь, что его преклонение и восторг не будут заметны окружающим. И, конечно же, вспоминал — каждый виденный жест, каждый пойманный взгляд. И поневоле искал в Драко сходство с матерью.

— Гарри?

От внимательного взгляда Снейпа становилось не по себе.

— Да, Северус?

— Все в порядке?

— Ну… да, — неуверенно согласился Гарри.

Слишком неуверенно. И слишком очевидно было смущение, потому что Снейп немедленно уставился прямо в глаза и потребовал объяснений. И Гарри сдался — опустив взгляд и не отрывая его от пола, сбиваясь и иногда замолкая, забубнил о том, что Нарцисса, то есть миссис Малфой такая замечательная женщина, просто чудесная…

— Люциусу Малфою всегда везло, — задумчиво произнес Снейп после паузы, видимо, поняв, что больше от Гарри ничего нового не услышит. — Почти всегда. Но с женой — определенно.

— А ей с мужем? — осмелился спросить Гарри.

— Думаю, да.

Чай Гарри пил с удовольствием и с не меньшим удовольствием ел пирожные «от Нарциссы».

— Цисса убеждена, что все мужчины — сладкоежки, — усмехаясь, произнес Снейп. — Впрочем, и Люциус, и Драко не особо спешат ее разубеждать в этом.

— Я тоже не буду. — Гарри откусил кусочек и закатил глаза от удовольствия. — А вы? — спохватился он и протянул корзиночку. — Угощайтесь!

— Спасибо, но я как раз постоянно пытаюсь ее убедить в обратном.

— Получается?

— Нет, — развел руками Снейп. — Поэтому Люциус или Драко постоянно получают и мои гостинцы.

— Как-то это… не очень, — осуждающе покачал головой Гарри и принялся за второе пирожное.

— А скажи-ка мне, мой юный и принципиальный гриффиндорец, — вкрадчиво поинтересовался Снейп, и Гарри тут же насторожился — обычно таким тоном Снейп сообщал о незапланированной контрольной. — Ты с радостью ешь печенье и коржики Хагрида?

К счастью, Гарри уже успел проглотить все, что было во рту, иначе бы он точно подавился. Хагрид, безусловно, был очень хорошим, просто замечательным, но его выпечка была полной противоположностью этим определениям. И, скорее всего, Снейп это прекрасно знал.

— Не хочу сказать, что сладкое я воспринимаю также, — удовлетворившись возмущенным видом Гарри, произнес Снейп, — но предпочитаю все же что-нибудь иное.

* * *

Вопреки опасениям Северуса, Каркаров неплохо вписался в преподавательский коллектив. Студенты же приняли его несколько настороженно, заслужено опасаясь необъективности, которую он неоднократно выказывал по отношению к своему любимцу — Виктору Крамму. Впрочем, вскоре они несколько успокоились, ибо особой предвзятости он не проявлял, его занятия проходили спокойно и интересно, и своих студентов он ничем не выделял.

После того, как Каркаров стал преподавать, его энтузиазм в общении с Северусом заметно поутих, из чего Северус сделал вывод, что свободное время не лучшим образом сказалось на характере коллеги, но теперь, когда этого времени практически не оставалось, размышлять о судьбе как магического мира вообще, так и о собственной в частности стало попросту некогда. И к лучшему — Северус, не думая прекращать негласное наблюдение за соратником, мог спокойно работать и отдыхать, не опасаясь визита Игоря в любое, зачастую крайне неудобное время. Например, во время визита Блэка. Ибо Блэк по-прежнему наведывался в Хогвартс, пусть значительно реже, чем до Рождества, зато чаще, чем требовалось. И, несмотря на то, что о своих визитах он предупреждал заранее, но порой они были несколько некстати, особенно когда совпадали с визитами Люциуса.

Конечно же, такого непотребства, как в первый вечер визита в Малфой-мэнор не случалось, все встречи проходили исключительно за чашкой чая, но легче от этого Северусу не становилось. Особенно когда гости принимались обсуждать политику, вопросы чистокровности или долга перед семьей и родом. Один раз Северус не выдержал и выдворил спорщиков со словами: «Еще дуэль тут устройте!»

Студенты, вновь почуявшие железную руку декана, присмирели и затаились — Северус прекрасно понимал, что это ненадолго, ибо в этом возрасте даже самые спокойные подростки порой ведут себя крайне неадекватно. Но возблагодарил Мерлина за затишье и покой, морально готовясь к новым потрясениям.

…— Профессор Снейп, сэр!

Негромкий голос эльфа назойливо ввинчивался в уши, прогоняя сон.

— Проснитесь, сэр!

— Не сплю уже, — проворчал Северус, окончательно прогоняя дремотную одурь. — Что случилось?

— Директор Дамблдор, сэр, просит вас к нему срочно прийти, — быстро затараторил топтавшийся у кровати эльф. — Там привели мистера Поттера…

Дальше Северус его не слушал — быстро накинул мантию и помчался к камину.

— Кабинет директора!

Первым, кого Северус увидел в кабинете, был Гарри. Он сидел в кресле, часто сглатывая и даже не пытаясь совладать с мелкой дрожью. Вокруг суетились Макгонагалл и Помфри, а сгорбившийся в своем кресле Дамблдор казался полностью погруженным в какие-то тяжелые думы.

— Что случилось?

Гарри вскинулся при звуках его голоса, попытался встать, но Поппи удержала его от этого.

— Хвост, — хрипло произнес Гарри. — Я проснулся, а он рядом…

Северус коротко взглянул на Дамблдора, а потом присел рядом с Гарри.

— Северус, мы и сами справимся, — с мягким упреком произнесла Макгонагалл, но Гарри уже вцепился в его руку.

— Он что-то говорил, но я был слишком сонным, — зачастил он. — А потом порезал мне руку. И смеялся…

— Потом расскажешь, — тихо сказал Северус. — Идем ко мне?

— Но Северус, — попробовала было воспротивиться Поппи, — Гарри перенес такую встряску!

— И поэтому пойдет туда, где сможет расслабиться, — безапелляционно ответил ей Северус. — Впрочем, все присутствующие могут присоединиться.

Он помог Гарри подняться и, приобняв за плечи, повел к камину. Поппи сразу же пошла за ним, а Макгонагалл — Северус явно видел это в отражении полированного бока какого-то агрегата — сначала переглянулась с Дамблдором, и лишь после этого тоже двинулась к камину.

В гостиной Северус при помощи эльфа накрыл стол и принялся отпаивать Гарри крепким сладким чаем, предоставив дамам самим выбирать напитки по вкусу. Дамы, не сговариваясь, тоже отдали предпочтение чаю, с едва заметным нетерпением и более приметной тревогой поглядывая на Гарри. Долго ждать им не пришлось — Гарри хотел выговориться, выплеснуть из себя все, что испытал: негодование, ужас, омерзение, страх… Северус молча сидел рядом, и он как раз наоборот, старательно прятал любые намеки на те эмоции, которые испытывал. Хогвартс, самое безопасное место в магической Британии! Как бы не так!

— Он сказал, что я нужен живым, — уже подохрипшим голосом говорил Гарри. — Что я вообще буду жить ровно до тех пор, пока это нужно их Лорду…

— Но ты же ему не веришь? — с тревогой спросила Поппи.

— Не знаю, — ответил Гарри с кривой усмешкой.

«О Мерлин! Когда ты, мальчик, успел примерить ее на себя? — невольно подумалось Северусу. — И не надо брать с меня в этом пример, не надо!»

Он прекрасно знал, в каких ситуациях на его лице можно видеть именно такую, слегка циничную и определенно неприятную ухмылку. И знал, как воспринимают ее окружающие — Люциус сначала показал в думосборе, а потом объяснил. На лице Гарри она смотрелась дико и пугающе.

— Ты должен рассказать все Альбусу, — посоветовала Минерва.

— Я расскажу, — произнес Северус. — Гарри, думаю, тебе не стоит возвращаться сейчас в спальню.

— Ко мне, может быть? — тут же встрепенулась Поппи.

— Спасибо, мадам Помфри, но в больничное крыло я не хочу, — тихо, но непреклонно ответил Гарри. — Северус, можно я где-нибудь тут?..

— Не где-нибудь, — мотнул головой Северус. — Допивай чай, а я пока провожу наших дам, как вернусь, уложу тебя. А потом пойду к Альбусу, — он едва заметно усмехнулся, поняв, что Минерва уже начала было что-то говорить, но замолчала сразу после упоминания директора.

— Идем, Минерва, — засуетилась Поппи. — Завтра, увы, не суббота, а мы действительно засиделись. Гарри, хорошей ночи.

И она решительно потянула за собой Минерву.

— С трансфигурацией у тебя, надеюсь, намного лучше, чем с зельеварением? — спросил Северус Гарри, и, дождавшись утвердительного кивка, указал на библиотеку. — В гостиной лечь не предлагаю, а вот там тебе будет тихо и спокойно. Кушетку под себя подгони пока, белье сейчас эльфы принесут, а я, в самом деле, схожу к Альбусу.

Он дождался, пока Гарри скроется в библиотеке, и, быстро написав записку, кинул ее в камин, а потом шагнул следом.

* * *

Сириус ненавидел ночные новости. С тех самых пор, как Патронус Джеймса ворвался в комнату и истаял, успев только прошептать: «Он здесь»… В ночь с 31 октября 1981 года. Сириусу со временем стало казаться, что хорошие новости приходят исключительно при свете дня — потому что ночной мрак может поглотить их, изменить до неузнаваемости. И жизнь не раз подтверждала это.

Сейчас Сириус уже не так сильно опасался темноты — Бродяга знал, чуял своим звериным нутром, что эта тьма, эта ночь не таит в себе самый худший кошмар, который может прийти к человеку. Дементоров поблизости не было, можно было расслабиться и вновь начинать копить в памяти светлые и радостные моменты. Можно даже делиться ими — с тем же Ремусом, и воспоминания не исчезнут, их наоборот станет больше.

— Засиделись мы с тобой что-то, — довольно потягиваясь, тихо рассмеялся Сириус. — А мне завтра на работу, преступников гонять.

— Я совсем не следил за временем, — виновато улыбнулся Ремус. — Прости.

— Давай я тебе здесь постелю, — предложил Сириус. — Или в моей комнате, а сам у Снейпа переночую.

— Вы с ним?.. — обомлел Ремус.

— Мы с ним не ругались в последнее время, — ухмыльнулся в ответ Сириус. — И я точно знаю, что сегодня он не нагрянет домой, у него завтра первый урок.

— А, ты об этом, — заметно расслабился Ремус.

— Ну да, а ты о чем? — удивился Сириус.

— Да так, ни о чем, — пробормотал смутившийся Ремус и встал. — Нет, я пойду, у меня с утра тоже кое-какие дела.

И он ушел — успел уйти до того, как Сириус осознал, о чем именно спрашивал его друг. Сириус как раз спокойно собрал чашки, помыл и стал расставлять по местам — и тут его накрыло понимание.

— Это же рехнуться можно, — таращась на свое отражение в полированном боку сахарницы, закричал Сириус. — Ты свихнулся, Рем?! Это же… Это же Снейп!

В гостиной что-то громко зашипело, и Сириус пошел туда — вдруг Ремус вернулся, и можно не орать в одиночестве, а выплеснуть негодование на того, кто послужил его причиной. Однако гостиная была по прежнему пуста, лишь на полу у камина плевался искрами клочок пергамента, на котором отчетливо были видны буквы.

— Чтоб тебя, — зябко поежился Сириус, разом вспомнив свои опасения насчет ночных вестей. — Не буду читать.

Он продержался около полутора минут, а потом все же протянул руку («Не трясутся у меня руки, не трясутся!») и поднял записку.

«Срочно приходи».

— Тебе надо, ты и иди, — швыряя пергамент обратно на пол, прорычал Сириус. — Я не мальчишка на побегушках.

Впрочем, памятуя, что Снейп обычно предпочитает наведаться лично и шлет записки только в крайних случаях, Сириус кинул в камин порошок и шагнул в пламя.

Снейпа в комнате не было. На столе стояли чашки, ярко горели свечи, но хозяин отсутствовал.

— Это что, шутка? — громко спросил Сириус и тут же резко обернулся.

Шума не было, но чутье подсказало — он в комнате уже не один.

— Сириус? — удивленно спросил Гарри, не опуская, впрочем, палочку. — Ты?

Он стоял в дверях личной библиотеки Снейпа, и взгляд у его был какой угодно, но не сонный.

— Ты что здесь делаешь? — проворчал Сириус, делая шаг к нему. — К занятиям готовишься?

— Нет, — качнул головой Гарри, ну отводя взгляда. — Сириус, это действительно ты?

— О Мерлин, — фыркнул Сириус, поняв, что Гарри решил проверить его.

Бродяга успокоил Гарри — увидев пса, он сразу спрятал палочку и облегченно-радостно заулыбался. Сириус даже решил было остаться в таком виде, однако во втором облике вопросы не очень-то задашь, а именно этим и собрался заняться Сириус прямо сейчас: задать Гарри множество вопросов и получить на них ответы.

— Что случилось, Гарри? — вернув себе человеческий облик, спросил он. — Почему ты здесь?

Гарри коротко рассмеялся, разом растеряв всю веселость.

— Ответ на какой вопрос ты хочешь получить раньше? — поежился он и вновь достал палочку. — Потому что твои вопросы… они… Они совершенно разные.

— Сначала на тот, на который ответить можно быстрее, — увлекая Гарри к столу, ответил Сириус. — Задержался в гостях? — он кивнул на накрытый стол.

— Нет, — Гарри устало сел в кресло и, подтянув ноги к груди, обнял колени. — Я буду сегодня тут ночевать. В библиотеке — потому что там безопасно. — Он обвел взглядом гостиную и тихо добавил: — Я думаю, что это самое безопасное место. Хотя уже поздно.

Сириус внимательно слушал Гарри и не верил своим ушам, зато он верил Гарри. И тому, что в Хогвартс пробрался Питер (еще бы ему не пробраться, он же замок знает вдоль и поперек!), и что он сумел пройти в спальню Гриффиндора (крыса проклятая!), и что добился того, за чем пришел.

— Я думал, что он убьет меня, — тихо рассказывал Гарри абсолютно безжизненным голосом. — Особенно когда он достал откуда-то нож. Большой такой, странный. Наверное, он решил, что я испугался, и так мерзенько рассмеялся и провел им по моей руке, а потом сказал, что… — Гарри сглотнул, и Сириус, ругая себя за недогадливость, налил ему в первую попавшуюся чашку сумасшедше крепкого и совершенно уже остывшего чаю. Гарри кивком поблагодарил, залпом выпил и продолжил рассказ: — Он сказал, что с удовольствием бы убил меня — и за то, что я сын Джеймса, и за то, что из-за меня ему пришлось так долго скрываться, и за Крауча. Но сегодня он меня убивать не станет…

— Подонок, — пробормотал Сириус. — Жаль, что я его не убил ни тогда, сразу после смерти Джеймса и Лили, ни недавно.

— Не он, так другой нашелся бы, — криво усмехнулся Гарри, и Сириуса передернуло, настолько снейповской была эта гримаса. — Он медленно, явно наслаждаясь провел по моей руке и стал собирать кровь в какой-то темный флакон. И… я, если бы мог, кричал. Это было очень больно — намного больнее, чем когда просто порежешься.

— Я не стал говорить этого при других, — раздался от двери голос Снейпа, — но сейчас я внимательно осмотрю твою рану. Здравствуй, Сириус.

Снейп выглядел злым и уставшим. Таким Сириус его ни разу еще не видел, и порадовался, что причиной подобного настроения был не он.

— Что сказал директор? — тут же оживился Гарри.

— К сожалению, — Снейп говорил подчеркнуто спокойно, но было заметно, что дается это ему с большим трудом, — мои аргументы его не убедили. Ты будешь продолжать ходить на занятия и ночевать в своей спальне.

— Что? — подскочил Сириус. — Там, куда уже один раз пробрался этот крысеныш?

Снейп ответил ему тяжелым взглядом, вызвал эльфа, приказал убрать все со стола и после этого пошел в лабораторию.

* * *

На Гарри вновь накатила апатия и безысходность — точно такие, как в тот момент, когда он осознал, что Петригю может сделать с ним что угодно, а он, Гарри, не может ни пошевелиться, ни закричать. Он может только лежать и смотреть на издевающегося над ним человека, которого когда-то давно родители считали своим другом. Человека, из-за которого Сириус едва не сошел с ума в Азкабане…

— Снейп, ты должен еще раз поговорить с Дамблдором…

Гарри видел, как Сириус сорвался с места и в два прыжка подскочил к двери, ведущей в лабораторию.

— Убедить его? — Снейп отстранил Сириуса и, держа в руке несколько флаконов, подошел к столу и стал расставлять на нем зелья. — Можешь попробовать еще и ты. У меня не получилось. — И он, больше никак не реагируя на Сириуса, стал смешивать в извлеченном из мантии крошечном стаканчике зелья.

Губы Снейпа, крепко сжатые, едва заметно подрагивали, взгляд был сосредоточенным… Но Гарри удалось разглядеть за этим усталость — застарелую, с которой уже давно свыкся и на которую редко обращаешь внимание. Он сам долгое время жил с этим чувством, и лишь приехав на каникулы после первого курса, понял, насколько он устал жить с тем, кто растит его лишь… из чувства долга? Наверное, именно поэтому тетка на отдала его, а растила сама, каждый день видя перед собой напоминание о том, кем она не стала.

Вот и у Снейпа в глазах было именно это. Интересно, от чего устал Снейп?

— Показывай руку,— тихо произнес он.

Гарри закатал рукав и показал уже схватившуюся коркой запекшейся крови рану.

— Понятно, — довольно долго разглядывавший руку Снейп наконец кивнул. — Он что-нибудь говорил?

— Да, — припомнил Гарри. — Но я не знаю, что именно.

Боль обрушилась внезапно, и если бы Гарри не был обездвижен, он наверняка бы катался по кровати, зажимая руку, и орал во все горло. Но он лежал молча, и сквозь пелену слез видел, как двигаются губы Петигрю.

— Что? Что он говорил еще? — не выдержал Сириус.

— Фините, — вновь криво усмехнулся Гарри. — Он уже у двери снял все свои заклинания.

— Гарри, выпей пока то, что я смешал, а я еще зелий принесу,— Снейп опять пошел в лабораторию. — Сириус, на пару слов.

О чем они шептались, Гарри так и не услышал, хоть очень старался, только понял, что Снейп говорит намного тише Сириуса.

— Да, я все понял, — сказал Сириус уже около двери. — Тебе, наверное, виднее…

В его голосе явно было различимо сомнение, но на лице оно никак не отражалось.

— Гарри, мне надо промыть рану, — негромко произнес Снейп, и от его тона кожа покрылась мурашками. Вроде ничего такого он не сказал, но… — Сириус поможет. И… если будет очень больно, кричи, на моих комнатах наложены заклинания.

Гарри молча кивнул, боясь, что если он произнесет хоть слово, то сорвется в банальнейшую девчачью истерику, с воплями и слезами.

— Сириус? — чуть повернул в его сторону голову Снейп, не отводя, однако, взгляда от скорчившегося в кресле Гарри.

— Да помню я, помню.

Сириус подошел вплотную и тихо попросил:

— Сядь, пожалуйста, нормально. И руку на стол положи.

Гарри опять кивнул и молча выполнил его просьбу. Сириус зашел за спинку кресла и положил ладони на плечи Гарри.

— Я здесь, малыш, с тобой,— тихо произнес он. — Я помогу.

Гарри стало страшно — еще страшнее, чем сегодня в спальне. Противный комок в горле никак не сглатывался, а тело начало мелко потряхивать.

— Все будет хорошо, Гарри, — спокойно произнес Снейп. — Ты мне веришь?

И страх куда-то отступил, сделался меньше, а потом вовсе ушел, и осталась только боль — когда Снейп провел кончиком палочки вдоль пореза.

Сириус цепко держал за плечи, Снейп — крепко прижимал руку к столу, до тех пор, пока из открывшейся раны не перестала вяло вытекать темная густая кровь, больше похожая на смолу, и не потекла нормальная красная кровь. Сквозь брызнувшие слезы Гарри видел, как Снейп, отпустив его, быстро обрабатывает свежую рану, потом сноровисто бинтует. Сириус молча стоял за спиной, но Гарри чувствовал, как постепенно его хватка стала не такой судорожной, как ладони расслабились, а потом ощутил, как Сириус гладит его по плечам.

— Все, — поводив немного палочкой вдоль руки, устало объявил Снейп. — Сириус, помоги ему дойти до библиотеки, а я пока здесь уберу, — и он мотнул головой, указывая на залитый кровью стол.

Сириус помог трансфигурировать из кушетки удобную кровать, уложил Гарри и укрыл, подоткнув одеяло, а потом сидел рядом, и Гарри, засыпая, видел его темный силуэт в уютном сумраке библиотеки.

* * *

Вернулся Блэк не скоро. Северус как раз успел сжечь стол — отмывать его было бы дольше, да и не было уверенности, что то, во что стала превращаться кровь Гарри, можно просто смыть. Конечно, Северус собрал немного этой субстанции во флакон и спрятал в зачарованном сундучке, решив понаблюдать, что произойдет дальше, но от стола решил избавиться. К счастью, о Выручай-комнате знали не только избранные студенты, и став преподавателем, Северус о ней не забыл…

Он как раз достал из шкафчика бутылку с огневиски, решив, что снять напряжение после такого насыщенного дня не помешает, когда в гостиную устало вышел Блэк.

— Уснул, — он, ссутулившись, прошел к камину и уселся в кресло.— Мне тоже налей.

Они молча сидели у огня, потягивая огневиски, а потом Блэк заговорил.

— Я подумывал уже о том, чтобы забрать Гарри отсюда, — едва слышно сказал он, — да вспомнил об этом гребаном Турнире. И о том, что твой дом тоже можно найти. А мой…

— А твой в таком состоянии, что им хорошо под Хэллоуин магглов пугать, — так же тихо закончил за него Северус.

— Я думаю летом привести его в порядок — уйду в отпуск и буду потихоньку возиться там, — откинувшись на спинку кресла и, наконец, немного расслабившись, продолжил Блэк. — Гарри с собой возьму.

— И меня, — усмехнулся Северус. — Не думаешь же ты, — видя изумление Блэка, пояснил он, — что я отпущу своего… ребенка сего взбалмошным крестным в какой-то заброшенный дом, напичканный темными артефактами.

Блэк коротко хохотнул — словно залаял, а потом снова помрачнел.

— Если мы доживем до лета.

— Доживем, — отмахнулся от его мрачного настроения Северус. — Правда, тебе придется потрудиться…

План пришел в голову, когда он смотрел на то, как горит его стол, и окончательно оформился, когда пепел стал медленно просыпаться сквозь появившуюся в полу Выручай-комнаты решетку.

— Именно мне? — оскалился в ухмылке Блэк.

— Именно тебе, — кивнул Северус. — Потому ночи тебе придется проводить псом под кроватью у Гарри.

Блэк вопросительно уставился на Северуса, и тот, иногда отпивая небольшие глотки огневиски, стал рассказывать. План Блэку понравился, и Северус подозревал, что это произошло благодаря большой доле авантюризма.

— Я согласен, — довольно улыбаясь, произнес Блэк.

От его недавней мрачности и обреченности практически уже ничего не осталось, и он сейчас напоминал большого и доброго пса на прогулке, разве что не скакал и не мотал ушами. «Впрочем, наверняка он и в собачьем виде такой же тощий, как и в человечьем, — мелькнула непрошенная мысль. — Тощий, одинокий и жаждущий хозяйской ласки. И одновременно боящийся получить вместо нее пинок». Мысль была явно несвоевременной, а потому Северус отмахнулся от нее.

— Я согласен, — улыбка Блэка стала хищной и недоброй. — Если эта падаль еще раз появится… Я с наслаждением порву ему глотку!

— Скорее всего, он уже получил то, за чем пришел, — Северус попытался остудить энтузиазм Блэка. — И вряд ли появится вновь.

— Сев, дай помечтать, а? — не меняя выражения лица, протянул Блэк.

— Потом домечтаешь. — Северус до хруста потянулся и встал. — Тебе завтра рано вставать, у меня первый урок. Так что иди домой и там предавайся этому развлечению.

Блэк спорить не стал — залпом допил остатки своего огневиски и встал.

— Кстати, Рем сегодня спросил, не крутим ли мы с тобой роман, — ухмыляясь, сообщил он.

— Только этим и занимаюсь, — проворчал Северус. — Как увижу тебя, так сразу и… Проваливай давай.

— Грубиян! — Блэк покачал головой и заявил: — На мой вкус ты слишком мрачный и язвительный.

— Твои сексуальные предпочтения мы обсудим позже. — Северус указал ему на камин. — Или ты уйдешь сам, или я достаю палочку и вышвыриваю тебя.

Блэк похабно улыбнулся, заявил, что не посягает на целомудрие досточтимого профессора и, наконец-то, ушел, а Северус, проверив, как там Гарри, пошел к себе. Сняв мантию, он с наслаждением рухнул в кровать.

— Роман с Блэком, — проворчал Северус. — Прямо мечта всей моей жизни!

Он сладко зевнул и закрыл глаза — спать оставалось еще целых три часа.