Вслед за солнцем (Chasing The Sun) (гет)

"Жалок тот, у кого мало желаний и много страхов".

— Сэр Фрэнсис Бэкон

Остаток года для Северуса прошел довольно-таки однообразно. Уизли наконец вспомнили, что Грейнджер им не чужая. Теперь она где-то пропадала — в Св. Мунго, Норе, штаб-квартире Ордена или черте где еще, а Северус опять бегал один под снегопадом. Избавиться от спутницы он мечтал больше месяца. Но недавно вдруг осознал, что скучает по звуку шагов Гермионы, бегущей рядом, по облачку её дыхания, которое он замечал краем глаза… В довершение всего, Северус продолжал бегать в их прежнем, чуть медленнее привычного, темпе. Странно, особенно при его-то тяге к одиночеству, но размышлять об этом было некогда.

Время шло на удивление спокойно. Студенты вели себя непривычно смирно. У Снейпа уроков не было совсем, лишь немного возни с бумагами. Он спрятался в глубине подземелья и чуть не впал в спячку, почти всё время валяясь в кровати с книгой. Кому-то такой досуг мог показаться скучным, но Снейп блаженствовал: наконец-то тишина и спокойствие.

Даже среди Пожирателей смерти царил штиль. Пожалуй, Темный Лорд был не в восторге, но семьи имелись у многих его высокопоставленных приспешников. Они не могли покинуть близких в Рождество, не выдав себя. По крайней мере, так звучала официальная версия. Даже сподвижники зла время от времени нуждаются в отдыхе. А Орден тайно радовался выздоровлению Артура Уизли.

Само Рождество минуло почти незаметно. Снейп никогда не получал подарков. Он не огорчался, ведь это означало, что и от него не требовалось ответных знаков внимания. Тем сильнее Северус удивился, получив открытку. То есть не совсем открытку — кусок пергамента с нацарапанным “С Рождеством, профессор!”

Северус долго таращился на надпись. Он не то чтобы растрогался, но все же жест был в своём роде… милым. В каком-то смысле. Но и подозрительным! В конце концов Снейп сунул послание в ящик стола, похоронив под кучей копившегося там годами мусора, и постарался о нём забыть.

Новый год не стоило даже упоминать. Обычно для персонала школы устраивали вечеринку, и Снейпу приходилось там присутствовать, но после появления в Хогвартсе Амбридж ни у кого не было настроения что-либо отмечать. Северус провел праздник в одиночестве, напиваясь и гадая, не станет ли грядущий год для него последним.

В тридцать шестой день рождения Снейпу пришлось проснуться до рассвета. Последнее время его измучила бессонница, выходные еще не кончились, к тому же лучший для него подарок — это провести именины, валяясь в кровати.

Северус поскреб заросший подбородок, поплелся к двери, впустил Дамблдора и уставился на него покрасневшими глазами.

— Надеюсь, что-то важное, или я прокляну вас к чертовой матери, — проворчал он.

— И тебя с добрым утром, Северус, — как всегда доброжелательно отозвался директор, врываясь в комнату. — Как дела?

— Устал. Злюсь. — Все болит. — Пропади вы пропадом.

— То есть ничего нового. Рад слышать! — Старик подмигнул ему и внезапно посерьезнел, так что Северус невольно напрягся.

— Что случилось?

— Ты все такой же параноик, Северус, — пожурил Дамблдор.

— Потому и жив до сих пор. Что вам нужно, директор?

— Хочу кое о чем попросить.

Вот уж вздор! Вне зависимости от формулировок Дамблдор никогда не просил, только приказывал.

— Что думаешь о происшествии с Артуром? Хотелось бы узнать твои предположения, — мрачно поинтересовался директор.

Снейп подавил зевок и попытался собраться с мыслями. В такую рань это удалось не сразу.

— Ничего неожиданного. Нашу охрану обойти не удалось, и он попытался применить силу. Я предупреждал, что так и будет. А Артур поправится.

— Ты же понимаешь, что я не об этом. Что думаешь о видении Гарри?

Северус сжал пальцами переносицу. Он уже несколько дней размышлял о видении — так, время от времени, между прочим, — и умозаключения, все до единого, ему очень не нравились. Снейп не пришел ни к чему, кроме единственного вывода: Поттер сведет его в могилу. Чудо, что Северус еще не поседел. Хотя несколько белых волосков он у себя уже заметил, крайне удручающе в его возрасте.

— Пожалуй, соглашусь с вами. Связь, которую вы подозревали, реальна и куда сильнее, нежели мы опасались. Мальчишка контактирует с разумом Темного Лорда.

— Он знает?

— Пока нет, но это лишь вопрос времени.

— А Гарри?

— Понятия не имею, что у него на уме, хотя бы потому, что мозгами он пользоваться не привык. Сомневаюсь, что знает. Уверен, ваш Поттер наплодил дюжину идей, все разные и одна другой душещипательнее, но вот до правды вряд ли додумался. И даже если каким-то чудом догадается правильно, все равно ничего не скажет. Вы это знаете лучше меня.

— Нам следует действовать быстро, пока Волдеморт не осознал их связь, — кивнул Дамблдор.

Северус еле подавил дрожь. Хотел бы он, чтобы Дамблдор перестал называть при нем имя Лорда. Оно причиняло страдания. Осторожно согнув левую руку, чтобы расслабить мускулы и хоть как-то уменьшить внезапную судорогу, Снейп очень тихо повторил:

— Нам?

— Гарри должен научиться окклюменции.

— Не смейте.

— Северус…

— Я серьезно. Больше ни слова. Я не стану это делать.

— Станешь! — повысил голос директор. — Должен. Кто, если не ты, Северус? Ты — самый одаренный из всех знакомых мне окклюментов, лучше любого по обе стороны баррикад. Гарри необходима эта способность.

— Сами его учите.

— Не могу.

— Почему? — усмехнулся Северус. — Слишком заняты?

Для всех без исключения членов Ордена понятия свободного времени сейчас не существовало, а Снейп и вовсе вкалывал на две полные ставки: учителя и Пожирателя смерти. Кроме того, варил зелья для Хогвартса, Ордена, самого себя… Северус уже почти всерьез рассматривал возможность стащить Хроноворот, просто чтобы выспаться.

— Да, я очень занят, — безмятежно ответил Дамблдор, — но есть и другая причина. Гарри и так на меня ужасно зол, а Волдеморт, имея обо мне самое невысокое мнение, может усугубить неприязнь, так что рисковать я не хочу.

Северус глухо рассмеялся.

— А на меня, значит, Поттер злится меньше? Да мы друг друга на дух не переносим.

Каждый, кто был в курсе, считал, что в этом вина Северуса, но факт оставался фактом: пусть Снейп возненавидел мальчишку с первого взгляда, но и Поттер отвечал ему тем же. Как ни странно, их антипатия с самого начала стала взаимной… Как и с Поттером-старшим.

Взгляд Дамблдора заледенел. Проступило истинное лицо главы Ордена Феникса, сторона, скрываемая им ото всех. От добродушного улыбчивого старика и следа не осталось.

— Отбрось свои детские обиды, Северус, и учи Гарри защищать разум окклюменцией. Ясно?

Северус прикусил язык, прекрасно сознавая тщетность попыток объяснить свои “детские обиды”. Это как рассказывать слепому про цвет. Сколько стояло за этими словами, не считая Джеймсовой травли… Но Снейп не желал обсуждать прошлое — совершенно пустая трата времени.

— Мне ясно, а вам — нет, — отрезал он, все же не сумев сдержаться. Ему необходимо было убедить Дамблдора в том, что это не просто истерика. — Вы не понимаете, чего требуете, директор. Я не могу его учить.

— Но почему? — холодно и жестко осведомился Дамблдор.

Северус сжал переносицу и попытался объяснить.

— Моя окклюменция — врожденный дар, я использую её инстинктивно, а не целенаправленно. Не представляю, как этому можно научить, не знаю, с чего начать. К тому же Поттер не доверится мне, даже если ад замерзнет. Без доверия доступ к его сознанию я могу получить только насильно, а значит, Поттер не поймет, что должен делать. Он просто меня не послушается. Вы знаете, что дела обстоят именно так. — Северус поколебался, не желая признавать правду, но все же, скрепя сердце, высказался: — Сомневаюсь, что и я смогу сдержаться, оставшись с ним хоть на какое-то продолжительное время наедине. Кроме того, не уверен, что он вообще способен научиться окклюменции.

— Гарри не глуп, Северус, как бы ты ни утверждал обратное.

— Сейчас я этого не говорил и вообще не о том веду речь, — раздраженно возразил Снейп, догадываясь, что раунд уже проигран. Дамблдор не прислушается к возражениям. Северус не сомневался — из всей его речи старик услышал лишь одно: Снейпу не нравится Поттер. — Просто в нем слишком много гриффиндорского. Ни искренность, ни безрассудная храбрость к окклюменции отношения не имеют. Здесь нужна скрытность, а Поттер не способен на это даже ради спасения собственной жизни, неважно, что поставлено на карту. Нужно сохранять хладнокровие, а он и до вступления в переходный возраст не умел сдерживаться. Поттер от природы другой.

— Пусть так, но он должен этому научиться. А поскольку ты знаешь окклюменцию лучше всех, тебе и карты в руки. Это не просьба, Северус.

— Вы только что утверждали обратное, — ехидно парировал Снейп. Дурное предчувствие и ощущение собственной бесполезности охладили его пыл. Катастрофа. Он попытался в последний раз: — Вы вообще слышали хоть что-то из моих аргументов, директор? Он вообще не сможет научиться окклюменции, а если и сможет, то не у меня.

— Северус. Хватит. Не желаю больше дискутировать на эту тему. Делай, как сказано.

Как будто я когда-то не подчинялся!

Северус взглянул прямо в глаза старику и ледяным тоном ответил:

— Как пожелаете. Посоветовал бы вам не винить меня, когда все пойдет не так, но ведь это без толку, в итоге я останусь крайним. Что-то еще?

— Нет. Хорошего дня, Северус.

Северус бессмысленно уставился на захлопнувшуюся за директором дверь, тяжело вздохнул, развернулся, побрел в душ и побрился. Начался новый день.

С праздничком, вашу мать.

* * *

В доме на площади Гриммо Гермиона еще раз убедилась, что на всё нужно смотреть трезво и непредвзято. Войдя с друзьями на кухню, они застали там Сириуса и Снейпа. Те стояли в боевых стойках с палочками наизготовку. Позже Гарри объяснил, что спор разгорелся из-за какой-то ерунды. Поттер ужасно боялся учиться, а Гермиона в глубине души ему немного завидовала. Окклюменция — занятие интересное и уж точно полезное.

Больше всего Грейнджер волновало выражение глаз Снейпа. Эта картина терзала её до самого возвращения в Хогвартс. Во взгляде профессора горел гнев и дикая ненависть, что подтверждало теорию об их с Сириусом вражде, но в глубине притаилось иное — холодное, расчетливое и крайне неприятное. Гермиона вспомнила Визжащую хижину и шепот Снейпа: “Дай мне лишь повод!” Действовать без повода он и правда не станет, у него есть своеобразное представление о чести, о котором твердил Финеас. Однако зельевар не побрезгует и провокацией, дабы оправдать свою будущую месть.

“Не теряй голову и рассуждай трезво”, — сказала себе Гермиона. Возможно, в душе Снейп не такой злобный и опасный тип, как о нем думают, однако эти качества в нем присутствовали, не стоило о них забывать. То, что Грейнджер со Снейпом стали своего рода союзниками, не меняло истинной сути Мастера зелий.

Но вот что на самом деле приводило Гермиону в замешательство: все орденцы не обращали внимания на вражду Сириуса и Снейпа, считая её мелкими факультетскими дрязгами. А корни проблемы уходили куда глубже. Странно, но больше никто этого не понимал. Еще на третьем курсе, не зная всей истории, Гермиона видела, что профессора по неизвестным причинам друг друга ненавидят. И даже тогда было ясно: для Снейпа это что-то личное, в то время как Сириус огрызается просто по привычке.

Гермиона встала на сторону Сириуса и теперь этого немного стыдилась, однако Снейп в ту ночь выглядел совсем безумным и очень опасным. Но если она заметила эту ненависть, почему не замечал никто другой, например, Дамблдор? Уж директор-то знал всю правду.

Все эти дни её волновал один вопрос: как далеко мог зайти Снейп в запале ссоры, если бы им не помешали? Сириус точно попытался бы на него напасть. Неважно, кто был сильнее раньше, после дюжины лет в Азкабане Блэк вряд ли сумел бы долго сопротивляться такому, как Снейп. Тот способен ввязаться в склоку сознательно, при этом держа себя в руках, а вот Сириус вспыхивал, словно спичка. Но стоило бы полететь заклинаниям, как и зельевар мгновенно утратил бы спокойствие.

Когда Снейп по-настоящему выходил из себя, теряя железный самоконтроль, он становился воистину страшен. Могло начаться кровопролитие, но кто знает, чем бы все закончилось? Гермиона никогда не сталкивалась с такой ненавистью, какую Снейп испытывал к своему бывшему палачу. Причем неизвестно, что переполнит чашу терпения зельевара. Это очень тревожило Гермиону. Профессор был непредсказуем, и именно потому она боялась ему довериться.

* * *

Северус считал, что первые уроки окклюменции проходят довольно сносно. Разумеется, из них ничего не вышло: ум Поттера для этого занятия не подходил. Парню не хватало дисциплинированности. Впрочем, он старался, и Дамблдор от Северуса отстал. Кроме того, кому-то нужно было учить гаденыша. Снейп скорее бы напился Смердящего сока, чем признался — его волнует, что Поттер узнал о коридоре, ведущем в Департамент тайн.

В разуме Гарри тоже не обнаружилось ничего катастрофического. Удивительно, но Северус испытывал смутную благодарность Люпину за рассказы о Поттере. Снейп, конечно, болтовню оборотня старался пропускать мимо ушей, однако усвоил, чей именно крик вспоминал Гарри, когда к нему приближались дементоры. В противном случае Северус не сумел бы избежать соблазна и попытался посмотреть воспоминания о Лили. Ну и что, что Гарри было всего годик, когда она умерла. Однако Северус не имел ни малейшего желания слышать её предсмертные страдания. Следовало вести себя как можно осторожнее, чтобы не спровоцировать Поттера.

Похоже, план Дамблдора, по крайней мере отчасти, в том и состоял: дать увидеть Снейпу, каким трудным выдалось детство Поттера. Видимо, директор надеялся, что Северус пожалеет паренька, если узнает, как тот страдал. Это не сработало. Снейп и без того догадывался, что дома засранцу приходилось несладко. Орден наблюдал за ним с младенчества, да Северус и сам всегда отличал детей, живущих в неблагоприятных условиях. Всё это его не впечатляло. Во-первых, он знал: Петуния Дурсль в обращении с ребенком вне зависимости от своих чувств к нему никогда не зайдет слишком далеко. А во-вторых, детство самого Северуса было куда хуже любого из воспоминаний Гарри.

Во всяком случае, сейчас мысли Снейпа отвлекло другое: начала гореть рука и ёкнуло сердце. Сегодня Темный Лорд планировал напасть на Азкабан. Если хозяин потерпит неудачу, то сойдет с ума от ярости и отыграется на своих слугах. Если же вылазка окажется удачной, то в стане Лорда начнется бойня за передел власти. Придется сражаться за свое место во внутреннем круге. Не сказать чтобы Снейп ждал этого с нетерпением.

* * *

Как обычно Гермиона и Снейп встретились возле выхода из подземелий. Ранним январским утром еще царила темнота, но снег словно светился, облегчая видимость. Дорожка была хорошо утоптана и схвачена морозом — внимательно смотри под ноги и не оступишься.

Зельевар, как всегда, молчал. Он стал выглядеть еще более изможденным. Чудо, что ему удавалось протянуть до завтрака. Всего пару дней назад состоялся массовый побег из Азкабана. Казалось, на Снейпе это событие совершенно не отразилось, однако на следующее утро Грейнджер учуяла от профессора аромат целебных зелий. А потом увидела газету и поняла, в чем дело: похоже, кое у кого выдалась тяжелая ночь. Невзирая на всю свою гриффиндорскую храбрость, Гермиона, хоть и изнывала от любопытства, поинтересоваться подробностями не осмелилась.

Свой план она строила на том, чтобы поближе познакомиться с загадочным Мастером зелий, однако вышла полная ерунда. Снейп в разговоры не вступал и не страдал от недостатка общения. Грейнджер настойчиво продолжала с ним бегать: во-первых, из чистого упрямства, а во-вторых, хотела приглядывать за профессором. Вдобавок упражнения помогали ей чувствовать себя сильнее и лучше спать. Но дело не только в этом… Молчать со Снейпом оказалось удивительно комфортно. Он ничего от неё не ждал, не требовал, чтобы она что-либо говорила или делала. Просто был рядом, и в его присутствии ей не нужно было ни о чем волноваться или проявлять неустанную бдительность — целый час Гермиона просто расслаблялась. Утренние пробежки стали для неё, как и для Снейпа, единственными мгновениями покоя за весь день. Гермиона обнаружила, что наслаждается этим.

Кроме того, изредка Снейп перекидывался с ней словом, если хотел сообщить нечто важное. Гермиона надеялась, после тренировки он скажет нечто вроде “Подождите-ка минутку, мисс Грейнджер”, и тогда она поинтересуется, как у Гарри дела с окклюменцией. Но зельевар набрал пригоршню снега, потер им лицо, съел немного и наградил свою спутницу довольно странным взглядом. Та сразу поняла, что шанса ей не представится.

— Идемте со мной, — наконец сказал Снейп и повел её сквозь хитросплетения ходов подземелья к одной из своих кладовых. Там он взял с полки большую тяжелую склянку и вручил Гермионе. — Знаете, что это?

Грейнджер осторожно осмотрела ёмкость. Внутри бултыхалась непривлекательная на вид густая оранжевая жидкость.

— Нет, сэр.

— Усовершенствованный очищенный вид Ранозаживляющего зелья.

Гермиона недоуменно моргнула. Ей-то это зачем?

— От порезов и кожных болячек?

Снейп кивнул, глядя в сторону. Странно.

— Руке Поттера это поможет лучше ваших снадобий.

Гермиона потрясенно на него уставилась.

— Вам известно, как проходят взыскания?

— Как видите, да, — ответил зельевар, но в его голосе не слышалось обычного сарказма. Шок Гермионы сменился гневом.

— Тогда почему её никто не остановит?!

Как правило, разговаривать со Снейпом подобным тоном означало нарываться если не на медленную и мучительную смерть, то на снятие очков с факультета и взыскание, однако зельевар, казалось, не заметил дерзости.

— Я никому не сообщил, мисс Грейнджер.

— Но почему? Почему вы ничего не предприняли?!

— Потому что ничего не поделаешь.

— Что?! — Гермиона взаправду разозлилась — ей показалось, её предали.

— Перестаньте кудахтать и подумайте, — огрызнулся Снейп, все еще отводя взгляд. — Законы, призванные защищать студентов и предотвращать подобные злоупотребления властью, написали люди, которые и послали к нам Амбридж. Они её поддержали и на публике будут вынуждены придерживаться той же линии, неважно, что они думают на самом деле. Вдобавок им проще считать, что Поттер бредит, что он неуравновешенный выпендрежник. Удобно притворяться, что они в это верят! Если Поттер пожалуется, от него просто отмахнутся. Как от меня, учитывая, кто я и каково моё мнение об Амбридж. Хогвартс не может бросить вызов министру. К тому же имейте в виду, Люциус Малфой всё еще имеет в Министерстве огромное влияние и входит в Совет попечителей школы.

— Вы могли сказать хотя бы директору!

— Возможно, он уже знает. А если нет, зачем ему сообщать? Понятно, что Дамблдору вы доверяете больше, чем мне, но, как и я, поделать он ничего не может. За ним очень внимательно наблюдают, мисс Грейнджер. Как и за всеми нами. Министерству нужен малейший предлог, чтобы избавиться от Дамблдора и захватить школу. Все ваши уроки сразу же станут столь же полезны, как нынешний курс Защиты. Вы ничему не научитесь и быстро попадете в лапы Пожирателей.

В глубине души Гермиона понимала, что зельевар прав. Она словно заледенела. Мысль, что учителя бессильны, как и студенты, звучала кощунственно. В глубине темных глаз Снейпа Гермиона видела, насколько ему отвратительна сложившаяся ситуация. Пусть он постоянно цеплялся к Гарри и многим другим, физического вреда никогда не причинял, а несколько раз даже вставал на их защиту. Снейп имел представление о границах, а вот Амбридж — нет.

— То есть вы собираетесь просто сидеть сложа руки?

— Я ничего не могу поделать, — мягко повторил профессор. — Если выпадет шанс, возможно, я сумею забрать у неё чертово перо, но что с того? Для Амбридж это всего лишь неудобство, потерпит денек-другой, только разозлится сильнее.

— Вы все равно должны кому-нибудь сообщить, — снова запротестовала Гермиона, а сама не могла придумать, кто бы мог им помочь.

Как и Снейп, судя по его горькой усмешке.

— Как сообщил Поттер? — спросил он мрачно.

— Гарри слишком упрям! Наверное, решил, что, не прося помощи, он что-то кому-то докажет...

— В какой-то степени да. Вот только он практичнее вас, мисс Грейнджер. Зачем просить помощи, если точно знаешь, что её не будет? Зачем показывать своему мучителю ваши страдания? Это лишь принесет ему удовлетворение. — Голос Снейпа смягчился, глаза смотрели куда-то далеко за пределы комнаты, где они беседовали.

— Так не должно быть!

— Да, — тихо согласился зельевар, — не должно. Но так уж нам выпало, и мы должны разыграть свои карты как можно лучше. — Помолчав, он со значением посмотрел на Гермиону. Стало ясно, что он хочет сказать нечто важное. — До тех пор, пока Министерство будет беспрепятственно рассказывать свои байки, мы не можем против них выступить, ведь общественное мнение на их стороне. Ведь другая точка зрения публике пока не известна.

Гермиона уставилась на Снейпа, раздумывая над его словами. Через мгновение он снова отвел взгляд. Грейнджер прикусила губу: у нее появилась идея.

— Что вы стараетесь заставить меня сделать, сэр?

— Я? — удивленно возмутился тот. Гермиона ни на секунду ему не поверила. — Ничего, мисс Грейнджер! Если в результате наших бесед вы учитесь глядеть на вещи под другим углом, я здесь ни при чем.

Очень убедительно!

— Вы пытаетесь таким образом сделать из меня слизеринца?

— Господи, нет! — грустно хохотнул Снейп. — Ужасная идея. Слизеринец из вас никудышный. На моем факультете вы не протянули бы и недели. А теперь поспешите, мы и так задержались: через двадцать минут завтрак.

Взглянув на часы, Гермиона отчаянно взвизгнула и схватила склянку с зельем. Снейп встревоженно посмотрел ей вслед, а затем мрачно отвернулся.

* * *

В учительской Минерва вручила Северусу свежий номер “Придиры”. Снейп с трудом удержался от ухмылки и принялся размышлять, как же вознаградить Грейнджер очками для Гриффиндора, ведь она ни минуты не потратила зря. Северус знал, что Гермиона отыскала какие-то рычаги влияния на мерзкую журналистку, ибо ничто иное прекратить прошлогоднюю клеветническую кампанию не могло, но понятия не имел, как ей это удалось. В средствах массовой информации Скитер снискала определенную славу, и хотя большая часть её историй была полной чепухой, читатели ей все же неким образом доверяли.

Однако стоило Снейпу пробежать статью взглядом, как ему стало не до веселья.

— Проклятье!

— Что? — тихо спросила Макгонагалл.

— Не думал, что Поттер зайдет так далеко. На следующем собрании у меня будут проблемы, я же его не остановил. Он поименно перечислил весь второй круг и большую часть внутреннего.

— Как ты мог остановить Гарри? Ты же понятия не имел о его намерениях.

Грейнджер, к несчастью, слишком умна и отлично понимает намеки. Радостное волнение совсем схлынуло, можно было и предвидеть нечто подобное!

— Знать — моя работа, — отсутствующим тоном заявил Снейп, задумчиво глядя в журнал.

Скорее всего, сегодня ночью Северуса опять призовут, и ему придется очень-очень нелегко. Хотя… черт с ним, внезапно решил Снейп, дело того стоило. Он ни за что не признался бы вслух — уж лучше нечистот нахлебаться, — но смелости детям не занимать. За такое и пострадать не грех.

Пора срочно менять тему, иначе стошнит от собственных мыслей.

— И что другие думают по поводу сего журналистского шедевра?

— Радуйся, что не слышал, это было отвратительно.

— О, Мерлин. Слезы и сопли?

— Да! — Они обменялись гримасами. — Все очень ожидаемо, — продолжила Минерва. — Никто же не знает всей истории, в отличие от нас, — самодовольно добавила она. — На этой неделе Поттер заработает кучу очков своему факультету.

— Тогда придется постараться, чтобы восстановить баланс, не так ли? — едко отозвался Северус, хотя на самом деле не собирался предпринимать ничего подобного. Мальчишка заслужил толику награды хотя бы за то, что бесил Амбридж, а дурацкий Кубок Факультета отнюдь не возглавлял список приоритетов Снейпа. К тому же, теперь не придется морочить себе голову вознаграждением Грейнджер. — А Дамблдор какого мнения? — внезапно спросил он.

— Ну… — нахмурилась Минерва. — Обрадовался смелости Гарри, даже испытал гордость, но в то же время, думаю, предпочел бы, чтобы этого не случилось. Министерские разозлятся, за членами Ордена и так следят, а теперь наша жизнь станет еще тяжелее.

— Боже мой, и какова же она — тяжелая жизнь? — саркастически осведомился Снейп.

— Ты же понимаешь, о чем я, — неэлегантно фыркнула Минерва.

— Амбридж с ног собьется, чтобы раскрыть Отряд Дамблдора, — кивнул Снейп. — Будет делать все, чтобы пошатнуть позицию директора… — При этой мысли он нахмурился и вздохнул. — Скажи ему, пусть воплощает все планы для Пророчества. Руку даю на отсечение, через месяц министр вышвырнет Трелони, а может и Хагрида.

— Уверен?

— Да. Как ослабить чью-либо позицию? Убрать союзников. Большинство преподавателей слишком хороши, чтобы их можно было беспричинно уволить, но у этих двоих шансов нет. И попробуй еще раз втолковать Поттеру: теперь Амбридж попьет его крови всерьез.

Уже пьет! Даже думать не хочется, что она выкинет дальше.

Амбридж понятия не имела, как контролировать Поттера, не больше, чем Дамблдор или Темный Лорд знали, как управлять Северусом, но своими попытками могла причинить много вреда. От женщины, не гнушающейся пытать Кровавым пером ребенка, можно ожидать чего угодно.

Снейп ткнул пальцем в журнал.

— Идея тем не менее отличная. Теперь все волшебники Британии знают правду. Общество внезапно стало куда менее уязвимым. Но для нас все осложнится. Придется действовать осторожно.

— Оно того стоило.

— Гриффиндорцы, — закатывая глаза, неискренне проворчал Северус.

* * *

Лишь прочитав опубликованное интервью до конца, Гермиона осознала последствия. Ярость Малфоя, обнаружившего в журнале имя своего отца, натолкнула её на мысль, что остальные Пожиратели тоже разозлятся, а поплатится за все тот, кто не остановил Поттера. Вот почему в половине второго утра она засела наблюдать за воротами Хогвартса, тщательно укутанная в плащ-невидимку Гарри и укрытая Согревающими чарами. Плащ не промокал, и на том спасибо: снаружи шел тоскливый полузамерзший дождь, смешанный с мокрым снегом. Сообразив, что выглядит, как необъяснимая дырка в дожде, Гермиона спряталась под дерево, топчась на месте: помогало и согреться, и не задремать.

Треск аппарации напугал её до полусмерти — Гермиона чуть не вскрикнула. Она выудила из кармана старый омнинокль и включила режим ночного видения. За воротами возникла темная фигура, присела на корточки и на несколько мгновений неподвижно застыла, а затем медленно и неуклюже поднялась, стаскивая маску и пожирательскую мантию: Снейп! Он прошел в ворота, скомкал и сунул под полу сюртука пожирательский реквизит. К удивлению Грейнджер, вытащил помятую пачку сигарет с зажигалкой, задымил и только потом закрыл ворота. Никто из известных ей волшебников не курил, особенно магловские сигареты — “Лаки Страйк”. Гермиона даже не знала, что их еще выпускают. Её дедушка любил такие в юности.

Снейп двигался медленно и осторожно. Проходя мимо неё, он подсветил себе палочкой, и Гермиона заметила, что его трясло, причем не от холода. Услышала дыхание зельевара, рваное и страдальческое, и осторожно пошла следом, стараясь приноровиться к его походке и не шуметь. Крови Гермиона не видела и не чуяла, но ему было очень больно, и шел он долго.

Когда открылся вид на замок, Снейп вздохнул и почти приветливо произнес:

— Мисс Грейнджер, назовите причину, по которой я не должен назначить вам взыскания до конца года?

У Гермионы чуть сердце из груди не выскочило. Откуда взялись мысли, что это сойдет ей с рук? Снейп был самым умным из всех, кого она знала, а исключительная наблюдательность все эти годы спасала его от смерти. Грейнджер судорожно соображала, что же делать. Снейп не злился, но говорил немного невнятно, видимо, очень мучился, а значит, не стоило испытывать его терпение.

— Ну?

Гермиона вздохнула и признала поражение, стараясь, чтобы голос звучал невинно и без раздражения.

— Потому что тогда вам придется терпеть моё присутствие еще чаще?

Снейп сдавленно хохотнул, вздрогнув от боли.

— Пожалуй, да. Что вы здесь делаете?

— Вас жду, сэр.

— Так я и думал. Зачем?

Гермиона уставилась на него, втихомолку радуясь, что её лицо скрыто плащом. Он спрашивал, будто и правда не знал ответа, не мог же профессор издеваться над ее гриффиндорской чувствительностью, это было бы чересчур. Похоже, Снейп не догадывался, что Грейнджер искренне о нем беспокоится.

Как... печально.

— Хотела убедиться, что вы не слишком пострадали из-за откровений Гарри, сэр.

Снейп болезненно закашлялся и вздохнул.

— В этот раз оправдание принимается. Но повод нашелся бы в любом случае. Никто из вас не виноват. И…

— Не смейте убеждать меня, что все лучше, чем выглядит. Вы еле на ногах держитесь.

От такой дерзости Снейп даже остановился.

— Прошу прощения? — холодно спросил он.

Ох, лучше бы ей провалиться на месте!

— Простите, сэр. Я только хотела сказать… — И Гермиона нервно сглотнула.

— Мисс Грейнджер, — предупреждающе произнес он, — вы мне не мамочка, не нянюшка, не лечащий врач и не начальник. Пока вас не позовет на помощь целительница, отвечающая за ваше обучение, состояние моего здоровья не ваше чертово дело. Я достаточно ясно выразился?

Неужели все мужчины такие упрямцы?

— Да, сэр, — кротко кивнула она.

— Отлично. Отправляйтесь в постель, пока вас не поймал Филч. И больше так не делайте.

— Да, сэр. Можно один вопрос?

— Что?

— Как вы узнали, что я тут?

Снейп фыркнул, швырнул окурок в слякоть и растоптал.

— Я понял, что за мной наблюдают, как только прошел в ворота. В Хогвартсе крайне мало людей, которые могут этим озаботиться, а тех, кто способен остаться незамеченным, и того меньше. По издаваемым вами звукам я сделал вывод о вашем росте. А теперь уходите.

— С вами точно все в порядке, сэр? Я сбегаю за мадам Помфри...

— Она и без вас не дает мне шагу спокойно ступить. Все не так плохо, справлюсь без посторонней помощи. Идите, мисс Грейнджер. Если через десять секунд вы не окажетесь за пределами моей слышимости, назначу отработки до конца года, чего бы мне это ни стоило.

* * *

Наконец выдался свободный вечер, и Северус с нетерпением ждал его наступления. Никаких взысканий, никаких уроков окклюменции... Какое облегчение! Правда, Снейпа по-прежнему беспокоило, что Поттер видел его воспоминания, пусть даже относительно безвредные — ни встречи Пожирателей смерти, ни собрания педагогов ему были недоступны. Но сейчас Снейп мог позволить себе отдых: даже бумажную работу он всю переделал. Северус не сумел припомнить, когда в последний раз проводил несколько часов бездельничая. Разумеется, ему всё равно было чем заняться, но срочных дел не осталось, так что Северус потянулся и с довольным вздохом опустился в потрепанное кресло. Он намеревался читать несколько блаженно непрерывных часов, а затем лечь спать пораньше и насладиться долгим сном.

Однако, невзирая на необычно умиротворенное настроение, в душе Снейп оставался прожженным циником, поэтому раздавшемуся через полчаса внезапному стуку в дверь совершенно не удивился. Ничего нового. Подавив вздох, Северус хотел было притвориться, что его нет дома, но тут же сосредоточился на охранных чарах и понял, что за дверью ожидает чертова Генеральная — если она еще не изобрела себе новую должность — Инспекторша. Не отстанет, пока дверь не откроется. Снейп расстроенно поднялся, накинул мантию и распахнул дверь.

— Добрый вечер, Долорес, — холодно поприветствовал он. — Чем я обязан такой… честью?

— Северус, — бодро бросила Амбридж, стремительно проносясь мимо него. То есть пронеслась бы, не будь она такой толстой и низенькой.

— Пожалуйста, заходите, — саркастически пригласил Снейп и раздраженно хлопнул дверью чуть громче необходимого. — Чувствуйте себя как дома.

Проигнорировав недружелюбное приветствие — вряд ли Амбридж вообще заметила насмешку — инспекторша повернулась к нему и резко заявила:

— Мне нужен Веритасерум.

— Неужели? — Северус поднял бровь. Какого дьявола ты задумала, чокнутая стерва? — А что, Министерство теперь позволяет применять к ученикам запрещенные зелья? Признаться, годами мечтал о таком шансе.

Даже сам Северус не зашел бы так далеко. Не далее чем в прошлом году он угрожал Поттеру зельем правды, но на самом деле никогда не собирался его использовать, несмотря на соблазн. Да Снейп и не нуждался в столь жалких методах.

— Министр наделил меня полномочиями действовать по собственному разумению, — желчно огрызнулась Амбридж. — Вы отказываетесь помочь?

Хотел бы...

— Вовсе нет, Долорес, — мягко ответил Снейп. — Вы же так любезно попросили. Хочу лишь понять, для чего будет использовано моё зелье. Полагаю, это значит, что вы все еще не смогли выведать планы Поттера?

Скудоумная коротышка, совершенно не разбирающаяся в детях!

Северус одарил Амбридж невинным взглядом, который, однако, не обманул бы и младенца. Некоторым образом он почти гордился так называемым Отрядом Дамблдора и не в последнюю очередь из-за своего непосредственного участия в его создании. Хотя, конечно, никогда не признался бы в этом.

Одутловатое лицо Амбридж неприятно помрачнело, а потом вспыхнуло от гнева.

— Нет, — неохотно призналась она. — Довольно, Северус. Есть у вас зелье или нет?!

Дразнить инспекторшу было забавно, но теплое кресло у камина и книга манили сильнее, а свободный вечер катастрофически утекал сквозь пальцы.

— Разумеется. Секунду.

Снейп покинул комнату, спокойно оставив Амбридж в одиночестве. Она уже обыскивала его апартаменты, хоть и полагала, что хозяин не в курсе.

Северус отправился в личную кладовую, отыскал там Веритасерум и отлил немного в пузырек. Затем поднял бутылочку, злобно взглянул на неё и плюнул внутрь. Конечно, существовали и не такие детские способы сделать зелье бесполезным, можно было просто использовать сырую воду, все равно Амбридж ничего бы не заметила. Но Северус никогда не провозглашал себя хорошим человеком или достаточно зрелым, если уж на то пошло. Заткнув горлышко пузырька большим пальцем, Северус взболтал содержимое, дабы растворить слюну, и внимательно осмотрел результат. Слабое маслянистое мерцание неуловимо изменилось. Удовлетворенный тем, что зелье не сработает, он запечатал бутылочку и вернулся в гостиную.

— Держите, Долорес. Тут достаточно, чтобы допросить полшколы, если пожелаете. Ограничьтесь тремя каплями.

Амбридж почти выхватила пузырек из его рук с отвратительным рвением. К словам Снейпа она явно не прислушалась. Северус философски пожал плечами. Передозировка Веритасерума Поттеру особого вреда не причинит. В худшем случае помучается несколько дней тошнотой и головной болью. Зато болтать непрерывно перестанет. Снейп в его голове видел достаточно, чтобы понять, что не желает ни о чем таком слышать. К тому же он немного гордился, что удержался от добавления в зелье чего-то действительно вредного, а ведь мысль была чрезвычайно заманчивой.

— Уверены, что это сработает? — спросила Амбридж, облизывая губы и рассматривая бутылочку.

Снейп скривился.

— Я полагал, что, посетив большую часть моих уроков за последние месяцы, вы убедились в моем профессионализме, — холодно парировал он.

Амбридж, как обычно, проигнорировала его слова. Вероятно, она даже не поняла, что только что снова оскорбила зельевара.

— Министр благодарит вас за сотрудничество, — уходя, торжественно объявила инспекторша.

Северус злобно уставился на закрывшуюся дверь.

— Министр может отыметь себя колом с гвоздями, — сообщил он пустой комнате, возвращаясь к книге.

В подземельях снова воцарился покой.

* * *

Следующим утром за завтраком Минерва повернулась к нему, интригующе подняв бровь.

— Слышал последние новости, Северус?

— Если ты о Веритасеруме, то да. Прошлой ночью Амбридж за ним приходила, — пробормотал он, жуя тост.

Макгонагалл нахмурилась.

— Я не об этом… Есть ли предел безумию этой женщины?

— Надеюсь, — нервно сглотнул Снейп. — А о чем ты?

— О так называемой Инспекционной дружине. — Минерва выжидательно посмотрела на него. Снейп в ответ только плечами пожал, и Макгонагалл пояснила: — Некоторым полезным для Амбридж ученикам будут даны полномочия больше, чем старостам. Даже больше, чем главам старост. По сути, наш Генеральный Инспектор создала подростковую банду.

— Какое счастье, — кисло ответил Северус, поднимая чашку. И внезапно резко поставил её обратно, осознав слова Минервы. — Дьявол. Драко, да?

Минерва мрачно кивнула.

— Все пятикурсники слизеринцы вступили в дружину, а возможно, не только они.

— Черт побери. — Снейп устало потер глаза и сжал пальцами переносицу. — Когда-нибудь из-за этого мальчишки меня повесят.

— То есть ты не знал?

— Не знал, — устало ответил он, глядя ей в глаза. — С тех пор, как половина отцов сказали своим сыновьям, что Темный Лорд возвращается, они перестали меня слушаться. В прошлом году я потерял весь прогресс, которого достиг в Слизерине за десять лет. Я почти ничего не могу сделать, чтобы их остановить.

Северус продолжил завтракать в тишине, без аппетита, мрачно наблюдая за своими учениками. Он так старался для Слизерина, и слизеринцы годами пользовались почти беспрецедентной властью в школе, но… с тех пор, как в Хогвартсе появился Поттер, факультет начал нести потери. В первый же год у них несправедливо отняли кубок, и Слизерин утратил доверие к своему декану. Предвзятость Дамблдора становилась все более очевидной, и змеиный факультет здорово из-за этого страдал. Северус знал, что возможности спасти старших учеников нет. Возможно, выпускники еще воздержатся, но шестикурсники потеряны, а все пятикурсники заполучат Темные метки прежде, чем высохнут чернила на их аттестатах.

Будь у него больше времени, Северус бы постарался сохранить влияние на младших, но… к сожалению, он уже не ставил во главу угла интересы Слизерина, и это означало, что до них больше никому нет дела, ведь раньше это заботило лишь их декана. Хуже того, большая часть слизеринцев прекрасно осознавала ситуацию. Никто никогда не мог понять причину, почему столь многие из них переходили на сторону зла. На каждого, кто присягнул, мечтая о власти, и наслаждался тьмой, приходилось двое, присягнувших из-за жажды мести за все невзгоды и мелкие мучения или просто потому, что им больше некуда податься, как и самому Снейпу. Никому они были не нужны.

Вздохнув, Северус уставился куда-то вдаль, осознавая, что именно он подвел слизеринцев. Но он, в отличие от всех остальных, хотя бы пытался.