Тео. Теодор. Мистер Нотт (джен)

Следующим утром на Теодора, вставшего пораньше, свалилась целая гора дел. Утром они с Артуром отправились в Нотт-холл, чтобы закрыть камин и наложить чары Фиделиуса. Вопреки тому, что Тео думал, чары Доверия налагались, во-первых, безо всякого ритуала (а если колдун был сильным, то и безо всякого рунного круга), без жертв, и даже без необходимости делать Хранителем тайны кого-то, кто должен при этом присутствовать. Леди-бабушка порывалась отправиться с ним в Актон, но Тео, не желая, чтобы она увидела то, в каких условиях он жил с отцом, договорился, что сводит её туда позже.

На месте они управились со второго раза. После этого в тайну остался посвящён лишь Артур, который и стал Хранителем. Он, получив разрешение вызвать Дерри, отправился на встречу с Невиллом в магический квартал Бримингема, где было небольшое рыбное кафе. Гамп не мог объяснить, почему он так полюбил треску, но буквально каждый возможный момент стремился есть рыбный суп или тресковые блюда. Сам же Тео, с одной стороны, занялся сбором для Снейпа в полученный незадолго до начала СОВ контейнер плесени, а, с другой, принялся общаться с Джинервой Молли Уизли в их ежедневнике, от которого оставалась едва ли треть страниц.

Накануне она как раз только и написала ему: «Тео, прости меня, пожалуйста, я не хотела, чтобы так вышло. Мы не ожидали такого. Гарри — дурак. Я цела. Твоя тётя… мне очень жаль! Родители забрали меня из Мунго, будут лечить дома. Давай завтра встретимся».

Сегодня их общение было более содержательным.

«Доброе утро. Я сегодня до конца июля уеду с бабушкой во Францию. Сама понимаешь, ей тяжело оставаться в Британии. Если у тебя получится — давай встретимся», — написал он ей утром.

«Тео! Я очень сожалею о вашей утрате. Давай встретимся в двенадцать у Фортескью, если тебе удобно».

Теодору было удобно.

В одиннадцать он закончил и отправился в Лидс, на адрес, который ему оставил Снейп. По совпадению, это была мансарда в том же доме, что когда-то был пристанищем мастерской Донован. Поднявшись на второй этаж по держащейся на чистой магии лестнице, он постучал в дверь, и из глубины ему буркнули войти.

Помещение пахнуло на него псиной и какой-то тухлятиной.

— Чего надо? — спросил угрюмый здоровяк без ног, выкатившийся на магическом кресле, парившим над полом. — Зелья не интересуют. Не от тебя, сопляк.

— Северус Снейп дал этот адрес.

— А, старина Северус. Да, что ему передать?

— Пожелания скорейшего выздоровления, — ответил Теодор и бросил контейнер. С удивительной ловкостью здоровяк приманил непрозрачную коробочку с замком себе и положил в какой-то ящик своего кресла.

— Проваливай, — громче сказал здоровяк, и Тео посчитал за правильное решение не ввязываться в диалоги.

Следующей его остановкой стал уже собственно Косой. «Придира» должен был выйти в конце месяца, и хотя Лавгуд считался чудаком, статьи в его журнале были своеобразным способом общения для тех, кто «слышал» и «видел», а ещё публикация стоила считанные копейки, так как у Ксенофилиуса никогда не хватало материала.

Джинни пришла в Фортескью не одна. С ней была та девчонка с Райвенкло, светловолосая и высокая, со странными украшениями. Её присутствие явно смущало Уизли, но она преодолевала это смущение силой воли, что было заметно Теодору, старавшемуся замечать за ней всё. Его чувства к этой девушке претерпели серьёзное испытание считанные дни назад, но в целом он понимал все обстоятельства.

— Привет, Джинни! — радушно поприветствовал он Уизли. — Теодор Нотт. Мы, кажется не знакомы, — и улыбнулся её спутнице.

— Теодор Нотт, — повторила его слова райвенкловка быстрее, чем Джинни успела сказать что-либо. — Очень приятно, без сомнения. Меня зовут Луна, Луна Лавгуд.

«Дочь?» — подумал он.

— Привет, Тео, — перебила спутницу Джинни, отчаянно краснея. — Я очень рада тебя видеть.

Он улыбнулся ей и неожиданно оказался в спонтанных объятьях. Девушка даже всхлипнула, и он неловко погладил её по волосам, приобнимая за талию другой рукой под странным взглядом Лавгуд.

— Тео, я… мне так жаль, — всхлипнула она вновь.

— Всё. всё нормально, Джинни, — прошептал он. — Правда. Всё нормально.

Спустя минуту они уже сидели за столом. Вопреки обычному, Тео и Джинни оказались на одной стороне стола, а Луна — напротив. Она, как предполагал Тео, должна была чувствовать себя смущённой, но ей было будто бы наплевать.

— Рад, что вы обе чувствуете себя хорошо, — улыбнулся Нотт. — Я хотел бы, чтобы ты больше так собой не рисковала, Джинни.

— Поверь, Тео, если бы не мы, Тёмный лорд бы не явил себя!

— Не знаю, хорошо это или плохо, — признался он. Вокруг шумели другие посетители, и мороженное оказалось на их столе с небольшой задержкой. — Я, честно говоря, не считаю, что это открытие принесёт что-либо, кроме множества проблем.

— Проблем?

— Люди уже сейчас бегут из страны, ещё со слов Дамблдора. Один мой сокурсник, Питер Пайк, переведшийся из Ильвермони на вашем втором курсе — вы с твоей подругой же погодки? Так вот, он этот год уже учился в Шармбаттоне, потому что убоялся войны.

Джинни выглядела ошарашенной.

— Но… но что с того, что они уедут? Ведь главное — победить Ты-знаешь-кого! Пока никто не верил Дамблдору, никто с ним не боролся, кроме… кроме самых отважных!

Теодор коснулся пуговиц своего поло.

— Это… неоднозначный вопрос, — вздохнул он. — Например, квиддич. Ты же сама читала в «Квиддичисте», что из каждой команды Лиги по одному, а то и по несколько игроков перешли в материковые чемпионаты.

Джинни кивнула.

— Будут ли люди ходить на матчи, если там может в любой момент появиться Тёмная метка? Мужчины чаще всего смогут аппарировать, если Пожиратели не поставят завесу против аппарации, а женщины? Беременные или пожилые, с детьми, как им спастись? Не все могут позволить себе артефакты-порталы, активируемые по желанию, это ведь дорогие вещи.

Девушки нахмурились.

— Не будет квиддича — не будет популярности мётел, сотни, и даже тысячи магов останутся в конечном итоге не у дел. Те, кто содержат стадионы, экипирует команды, продаёт закуски и аттрибутику, реализует билеты, делает для всего этого артефакты и снаряжение…

— Я поняла, Тео, — пихнула его в бок девушка. — Значит, мы должны помочь закончить это быстро.

— Каждый должен делать то, что он может, — философски сказал Нотт, глядя в потолок. — Ведь если мы не победим вражду после этой войны, она обязательно вспыхнет снова. Распределяющая шляпа пела об этом второй сентябрь подряд.

— Мудрые мысли, Теодор Нотт, — склонила на бок голову Лавгуд. — Твои мозгошмыги необычны.

— Не обращай внимания, — прошептала ему Джинни. — Луна попросила сегодня меня составить компанию, чтобы посмотреть на тебя. Я не знаю, что на неё нашло, но такие вещи она говорит каждый день, это в порядке вещей.

Тео подумал, что наверняка Лавгуды обсудили его материалы, если Нимбус передал им их.

Поев мороженное, они вышли на улицу. Тео проверил часы — времени было ещё достаточно, а потому они по предложению Джинни отправились в Кардифф, где в магическом квартале свою мастерскую и магазинчик открыли близнецы Уизли.

В столице Уэльса Тео до того не был, но Форджи в своих письмах писали ему об этом. Впрочем, сами по себе письма попадали к нему лишь дважды и окольными путями, поэтому подробностей у него особо не было. Магическая улица в городе была лишь одна, спрятанная под антимаггловскими чарами, и магов здесь было не особо много. Разумеется, был трактир, даже два — «Адмирал Бенбоу» (Стивенсон вообще был популярен у магов — в Эдинбурге, недалеко от родины писателя, магическая гостиница называлась «Испаньола»; в одной из хогвартских книг Тео читал утверждение, что все видные писатели Британии были магами или сквибами, включая и Стивенсона, и Байрона, и Киплинга, и Шекспира) и «Валлийский зелёный». С «Валлийскими зелёными» у Ноттов отношения были традиционно крепкими, пусть и обоюдоострыми.

Кроме двух трактиров и мастерской (и магазинчика!) Уизли в Кардиффе так же был Уэльский магистрат Министерства Магии с общественным камином (привязанным к Кардиффу) и приёмной, где сидел, скучая, под охраной одного аврора молодой валлиец, закончивший Хогвартс несколько лет назад. На этом доступные активности в валлийской столице заканчивались. Вообще в представлении Теодора Уэльс был пустынным и непонятным краем, где было мало людей, много овец, и повсюду встречались труднопроизносимые названия.

В магазинчике было пусто — на прилавке виднелись сверкающие упаковки «Блевательных батончиков» и «Кровопускательных карамелек» (запрещённых Амбридж к распространению в Хогвартсе!), раскупленные на половину, и прочие диковинные сублимированные зелья, которые Уизли освоили в мастерстве. Джинни, пока они втроём шли навстречу Форджам, рассказала, что ЖАБА они сдали отдельной аттестационной комиссии в начале мая, назло Амбридж и всем прочим злопыхателям, по протекции дядюшки Руперта, что вызывало её благоговение. Руперт Уизли, если судить по хогвартским сплетням слизеринских старшекурсников, был настоящим жигало, учился на Хаффлпаффе и ненавидел магглов — было странно, что дети его младшего брата оказались в фаворе старого кутилы.

Наконец, когда они вдоволь насмотрелись на всяческие «рябящие запонки для галстуков», «шапки-невидимки», «плавки-увеличавки» и прочую похабщину, представленную в категории «новинки», из мастерской высунулся один из братьев Уизли, оглушительно чихнувший.

— О! Сколько важных гостей! Братец, скорее!

— Что я вижу, кого я вижу! — высунулся и второй из близнецов.

Следующие десять минут Уизли устраивали настоящее представление. Теодор с удовлетворением разглядывал магию, которую демонстрировали восемнадцатилетние юноши, колдуя так, как многие старики бы никогда не сумели. Лавгуд была совершенно очарована идеей разведения карликовых пушистиков, а Джинни едва не прокляла близнецов за их идею продавать любовные зелья.

— Как идёт торговля? — нейтрально заметил Тео. — Я смотрю, здесь не очень много людей.

За полчаса, проведённые в магазине, никто не заявился.

— Вообще — да, — провёл по волосам Фред (кажется). — Тут малолюдно, но это сейчас. Мы в основном торгуем по почте — Купер оказался крайне расторопным малым, всё равно ему скучно сидеть в магистрате, и он помогает нам как курьер после окончания рабочего дня.

— Но к тому же, — продолжил Джордж, — у нас в планах стоит открыть магазины в Лондоне и в Манчестере, чтобы увеличить охват.

— Это кажется хорошей идеей. Наймёте продавцов?

— Конечно! Ли уже занимается нашей бухгалтерией, а потом найдёт нам пару толковых в розыгрышах ребят! — наперебой рассказали Форджи.

Собственно, один из близнецов увёл Тео смотреть на цифры продаж, пока второй продолжил развлекать девочек.

— Вот, смотри, — указал он на талмуд с бухгалтерскими записями. — Мы работаем, считай, два месяца, и выручка — пять тысяч галлеонов. Прибыли пока нет, как мы и говорили с броски, но надо заниматься реинвестированием.

Тео покивал и пообещал прислать Бута к Джордану на предмет аудита, если вдруг у братьев возникнут сомнения в его чистоплотности — клятву они с него принципиально брать отказались.

— Ещё одно дело, Тео… — Уизли будто бы замялся.

— Что такое?

— Мы бы хотели заняться сейчас работой над волшебными амулетами, — Уизли опустил взгляд в пол. — Ты же знаешь, что сейчас может быть небезопасно. Мы хотим предложить их к продаже.

— А у вас уже есть какие-то намётки? — спросил заинтересованный Нотт. — Может, я даже могу привлечь дополнительные инвестиции.

— Намётки есть, — немного испуганно ответил Уизли, — но мы с броски вдвоём работаем, и, ну, чего нам толку инвесторов, если всё равно разорваться мы не можем.

— А на счёт того, чтобы писать инструкции и нанимать работников выполнять их, варить там зелья, выпаривать для концентрата, не думали?

— Так пока что у нас средств на это нет. Но мы обязательно вернёмся с этим!

Вполне удовлетворённый этим разговором Тео и Фред (или всё-таки Джордж?) вернулись из мастерской в зал, вскоре распрощавшись. Тео обратил внимание, как много защитных чар наложено на мастерскую, понял, уже выйдя, что не увидел камина — Фред и Джордж воспринимали все угрозы предельно серьёзно.

* * *

Закончив в Кардиффе — Тео пообещал Джинни, что обязательно посетит вместе с ней магазин братьев вновь в конце лета, — они расстались: обе девушки отправились в дом Лавгудов, а Тео — в Аберайрон, чтобы оттуда, пока Дерри собирал их вещи для поездки, заскочить к Дамблдору.

Дамблдор не оставлял каких-то конкретных указаний или писем, но Нотт буквально чувствовал кожей, почувствовал это, выйдя из лавки Уизли, что магия буквально требует от него отправиться к профессору.

— Дерри, — скомандовал Теодор, подойдя к камину. Эльф в смешном берете и комбинезоне из джинсы появился с недовольным видом. — Я отправляюсь по делам в Хогвартс, а ты, пожалуйста, передай, если я буду задерживаться, чтобы бабушка не волновалась. Я точно не опоздаю на поезд.

— Понял, шеф! — буркнул эльф, и исчез.

— Кабинет директора Хогвартса! — шепнул, сыпанув порох в камин, Теодор Нотт. Волшебное пламя закружило его в водовороте, и через мгновения, оглушительно чихнув, он вылетел из камина в кабинете Альбуса Дамблдора.

— Что же, — проговорил директор, пока Нотт отряхивался от сажи, — кажется, это значит, что мне не обязательно посылать мои просьбы письмами, не так ли?

В холодных глазах директора чувствовалась улыбка.

— Это неприятное ощущение, директор, — огрызнулся Нотт. — А если бы я был в Париже?

— Сомневаюсь, что вы бы отправились туда утром. Расписание поездов мне хорошо известно, — парировал Дамблдор. — Но это и хорошо, что вы отправитесь туда. Боюсь, ближайшие месяцы будут не слишком спокойными. Я слышал, что Дельфийский клуб сделал ставку на вас — надеюсь, что вы согласились, Теодор.

— Я и не надеялся, что это пройдёт мимо вас.

— Не нужно дерзить, мой мальчик. Время неспокойное, и у меня, конечно же, есть информаторы. Держите ухо востро и в Париже — если беда на островах, то она будет и на континенте. Но сейчас мне нужна ваша помощь. Ваших способностей.

— Директор, у меня поезд!..

— Через три часа, Нотт, — сверкнул глазом Дамблдор. — Отправимся же не мешкая. Фоукс!

Во вспышке пламени, радуя взгляд Теодора, феникс Дамблдора появился из ниоткуда. Будто бы вспомнив что-то, директор огладил оперение своего фамилиара.

— Фоукс дал лишь два пера за свою жизнь, что сгодились на волшебные палочки, — мягко сказал он. — Удивительно, что обе этих палочки выбрали жизнь великую — и ужасную. Угадаете, кто их получил, мой мальчик?

Теодор подумал над тем, что «великим и ужасным» мог считать директор.

— Что, хотите сказать, что палочка Тёмного лорда имеет сердцевиной перо Фоукса? — скептически спросил он. Воспоминание о том, что ещё одно перо Фоукса хранится в его безразмерном мешочке на груди, обожгло его память, и он постарался справиться с волнением. Дамблдор, казалось, не обратил внимание на его слова, заворожённый прекрасным созданием.

— Увы, но это так, — наконец, промолвил старик. Его руки были покрыты множествами перстней, магия которых блистала особенно ярко вблизи Фоукса. — Вторая же палочка, как рассказал мне Гаррик, досталась никому иному, как Гарри Поттеру. Узнав об этом, я не был удивлён. Отправимся же.

Он протянул руку Тео, и тот, помешкав, сделал три шага и коснулся его ладони. Тут же феникс взмахнул крыльями, перенося Дамблдора и Нотта в неизвестное место. Это была какая-то жаркая деревушка в срединной Англии. На дальнем холме виднелся сгоревший полуразрушенный дом сквайра, а часовенка и несколько десятков домиков расположились ближе к месту, где замерли Нотт и Дамблдор. Даже дорога к деревушке была занесена пылью и песком, хотя и имела асфальт.

— Что это за место, директор?

— Это Литтл-Хенглетон, мой мальчик. Вустершир. Здесь может находиться место, которое подтвердит… или опровергнет мои догадки. Мне нужно, чтобы ты нашёл здесь следы магии.

— Директор, сэр, тут повсюду магия, — издевательски протянул Нотт. Ему крайне было неприятно осознавать, что Дамблдор мог заставить его делать что угодно, и он мог почувствовать это через требование своей магии. Впрочем, вспоминать о том, почему старик мог это сделать, было ещё хуже.

— Это интересное утверждение, Теодор. Уточню — я хотел бы, чтобы ты нашёл следы барьерной или защитной магии, наложенной на площадь. Пойдёмте, Нотт.

Вслед за Дамблдором они двинулись в сторону от дороги. Вдалеке журчала небольшая речушка, стекавшая из ручья с холма. Летали бабочки, пыльный день довершало жужжание мух. Старик и мальчик шли по сорнякам, но чары на их обуви и одежде позволяли не цепляться за траву, что становилась всё больше.

— Стойте! — воскликнул Нотт. Едва заметная полоса невысокого, едва выше человеческого роста, предупредительного барьера, что имел уходящую в небо едва заметную тонкую нить, связующую его с автором чар, красовалась перед ними.

— Что тут, Теодор? — с интересом спросил Дамблдор.

— Барьер, который предупредит о вторжении. Я видел такой же буквально сегодня! Нам не стоит идти дальше.

— Барьер, который предупредит о вторжении… — повторил Дамблдор. — Пожалуй, нам стоит сделать так.

Повинуясь его чарам, в земле появились ступени, уводящие в тоннель, что выходил в нескольких метрах за барьером.

— А так?

Теодор нагнулся на корточки. Ниже уровня земли барьера не было.

Как оказалось, тонкие чары барьера скрывали собой ещё несколько слоёв — когда они вышли с другой стороны, они оказались в окружении скелетов и разлагающихся трупов десятков и сотен птиц, лягушек и бесчисленного числа мёртвых насекомых. Среди костей были и собачьи, и даже человеческие — какие-то дети погибли и навеки остались здесь, исчезнув без следа.

Не было ни смрада разложения, ни следов насилия, но оба мага покосились на зловещий барьер, что выглядел для Теодора трупно-бледным изнутри. Едва ли полакра земли были ограждены этим смертельным барьером, но вряд ли неведомый зловещий колдун сделал это только для ограждения дёрна.

— Вы видите это марево, сэр? — спросил Теодор у директора, показывая рукой вперёд. В центре ограждённого участка был свободный участок с выжженной травой, где не было ни костей, ни панцирей насекомых.

— Марево… хорошее слово. Да, я вижу явно, что чего-то нет там, где оно должно быть. Что же, это, вероятно, то, что я искал.

— Сэр, это… это место связано с Тёмным лордом? — тихо спросил Нотт, оглядываясь. Чем дольше он смотрел на марево, тем больше ему хотелось убежать и скрыться как можно дальше.

— Думаю, будет неверным сказать «нет», — ответил задумчиво Дамблдор. — Более того, оно чем-то связано с вашей семьёй. Ваш отец несколько лет назад отправлял мне послание. Анонимное. Я не открывал его, но я никогда не уничтожаю корреспонденцию. Привычка, знаете ли, мистер Нотт. Кажется, что он навёл меня на правильные мысли — жаль, что тогда я не прислушался к нему. Что же… пожалуй, пора выбираться отсюда.

Покинув это место так же, как они попали туда, двое магов вернулись к дороге. Теодор напряжённо размышлял о том, что именно мог передать отец директору.

— А что именно вам написал отец?

Дамблдор развернулся. Его холодные голубые глаза сверкали за очками-половинками, и от этого взгляда Нотту было не по себе.

— Я не думаю, что вам стоит думать об этом слишком много, — тихо сказал директор, глядя ему в глаза. Тео кивнул, как в трансе. Он поймал себя на мысли, что ещё немного — и он станет выше, чем столетний старик. — Отдохните в Париже. До вашего поезда ещё полтора часа, поторопитесь.

Во взмахе крыльев феникса Дамблдор исчез, и Тео, обернувшись, не смог вспомнить, зачем Дамблдор притащил его в эту часть Англии — искать магию, но какую? Он достал часы — действительно, до отхода поезда оставалось немного времени, и ему стоило поторопиться.

— Дерри!

Домовик перенёс его в гостиную леди Виктории, где она как раз пила чай вместе с Артуром, обсуждая МАКУСА.