This is my game (гет)

В голове то и дело мелькали ужасные мысли, что заставляли девочку думать не только о существовании призраков, но и в целом бояться здесь всего, что ее только окружало. Эти длинные коридоры, коим просто не было конца, комнаты, что вызывали в ней от чего-то отвращение, и девочка даже не пыталась их лучше рассмотреть, все думая о том, что ей надо просто бежать. Бежать, бежать, и, еще раз, бежать.

Слуховые галлюцинации заставляли ее вспомнить о том времени, когда она торчала днями в темнице, не зная ни о том, сколько времени прошло, ни о том, есть ли кто здесь еще живой и не разрушился ли еще мир. Она вспоминала снова и снова, одно и то же, раз за разом… а капли воды, разбивающиеся о поверхность, наверно, стали добивающим звуком, что слышался ей во всей этой темноте, хотя мозгом Ария и понимала, что этого просто быть не может. Дождей давно не было даже несмотря на то, что уже как недели две небо было затянуто тучами и лучи солнца не могли прорваться сквозь темные, такие мрачные облака, что образовали одну ровную пелену, из-за которой все время казалось, что вот-вот просто скоро пойдет ливень, но того так и не произошло.

Девочка бежала от собственных кошмаров, бежала от ранее незнакомых ей воспоминаний, что буквально лезли в голову вместе со страхом о том, что совсем скоро придут люди, что решат сжечь этот замок вместе с ней. События настоящего в голове перемешались с прошлым и Ария просто не понимала, что и как ей нужно сейчас сделать. Успокоиться? Поверить в себя? Узнать, в чем дело? Звучало, казалось бы, так просто, но вот сделать это было нереально. Вот, она добралась до огромной двери, возле которой лежало два скелета, но в голове у нее разом пронеслось несколько образов…

Перед ней лежали еще два совсем теплых тела вооруженных слуг, что должны были защищать их с папой. Должны были, но не справились. Малышка пыталась аккуратно обойти их и не испачкаться в крови, что лужей растеклась по всему полу, но то было просто невозможно…

— Нет, нет! — Ария замотала головой, в страхе отступая куда-то назад, когда новые воспоминания нахлынули с головой и она просто не знала, куда же от них деться. Реальность смешалась с тем, что было раньше, но малышка еще и не понимала, почему вообще все это представляет. Откуда взялись такие мысли? Что тогда произошло? Всему виной темные силы, пропитавшие эту землю или же она сама?

— Хей, выбирай выражения перед нашей принцессой! — шутливо произнес один из вечно хмурых стражников, что в ее присутствии все смеялись, да пытались как-то подколоть друг друга, за чем, в свою очередь, всегда было весело понаблюдать.

— Миледи, вы такая уже взрослая! — когда она, будучи еще совсем крохой, сама подошла к одному из взрослых мужчин, что охраняли сейчас покои герцога, тот сам присел перед ней, чтобы быть примерно на одном уровне с малышкой. — Будете конфетку? А взамен пообещаете нам, что не расскажете папе о наших тут делах, — и тот загадочно улыбнулся, приложив палец к губам, на что малютка повторила его действие с хитрым прищуром.

— Да брось, что она ему скажет? Разве дети в ее возрасте уже могут нормально говорить? Ай! — и второй стражник изобразил невыносимую боль, когда друг слабо стукнул того в ответ, чтобы он не нес больше подобной чепухи.

Фея плотно поджала губы, смотря на скелетов, но в голове расцветали образы двух еще совсем молодых людей, что все время шутили друг над другом в ее присутствии, но никогда и слова лишнего не говорили при других слугах или даже своем господине. Они всегда выглядели строгими и холодными, честно выполняющими свою работу людьми, для которых охрана герцога считалась едва ли не смыслом всей жизни. И тем не менее, по сути, это просто были два раздолбая, что любили проводить вдвоем время и довольно часто патрулировали замок вместе.

— Госпожа, вы можете упасть, если будете так бегать! — послышался нежный голос женщины, когда еще совсем маленький ребенок выбежал из своей комнаты к отцу, услышав от служанок о том, что к нему снова пришел друг. — Ох, ну я же говорила!

Крупные слезы текут по ее щекам, она нуждается в утешении, сочувствии, хочет услышать хоть одно ласковое слово, но никого нет рядом. Девочка обнимает себя руками, пытаясь хоть как-то успокоиться самостоятельно, но у нее не получалось и малышка снова сбежала от тех образов, не понимая, зачем же вообще сюда полезла. Какие ответы ей были нужны? Неужели она действительно хотела знать это? Хотела вспоминать то, что еще когда-то так мечтала забыть? Стереть из своих воспоминаний, заставить себя думать о том, что она всегда жила в фонтане, вместе с любящей мамой, что просто не умела выражать своих чувств.

Ария устала уже бежать и все шла теперь в одном направлении по таким знакомым и в то же время неизвестным коридорам замка. Она знала, куда идет и в то же время хотела думать о том, что в этом нет какого-либо смысла и девочка просто накручивает себя. Будто фея просто все это выдумала и теперь борется со своими кошмарами, что начали воплощаться вновь из-за ее через чур богатого воображения. И в то же время… малышка понимала, что это совсем не так.

Девочка ясно осознавала то, что все эти мысли, связанные с другими людьми, были не просто ее воображением или какими-то умершими в замке образами, что восстали в виде призраков и пытаются свести ее с ума. Весь этот бред — ее собственные воспоминания… то, что было сокрыто много лет назад и она забыла в силу возраста. И почему же тогда вспомнила? Ну почему? От чего Ария видит то, о чем и не подозревала раньше? Только в редких снах об огромном замке со слугами, что всегда превращался в самый настоящий кошмар. Она не любила засыпать ночью и предпочитала гулять в это время суток, да любоваться звездами, а потом могла спать, подобно убитой, весь день и до самого вечера.

Малышка забежала в комнату, предварительно захлопнув дверь, пытаясь избавить саму себя от образов, что снова и снова вспыхивали в ее голове, но от чего-то казалось, что это происходило прямо в самом замке. И Ария застыла, смотря куда-то перед собой, прямо на маленькую колыбельку и будто сквозь нее, узнавая это место. Дрожащими руками она подняла мягкую игрушку, покрутив ее в своих ладонях и слабо сжала в попытке как-то успокоиться. Смотрела все на это грязное, потрепанное нечто, и прижимала к себе так, словно увидела в этом свое спасение. Закрыла глаза, облокотившись спиной на дверь и опустилась вниз, чувствуя… усталость? Фея никогда бы и подумать не смогла о том, что однажды с ней произойдет что-то настолько ужасное. Больше всего на свете ей хотелось сбежать из замка и в то же время Ария боялась даже выходить в коридор, предпочитая думать о том, что все в нем проклято и если она выйдет — то снова будет на грани истерики бежать по неизвестным ей местам в попытке найти выход. И не дай бог… не дай бог она куда-нибудь провалится, не заметив в полной темноте сломанной лестницы или же пола.

— Ну-ну, это счастливое событие совсем не стоит ваших слез. В нашу следующую встречу вы возненавидите меня всей своей душой, принцесса, — девочка смотрела на него своими мокрыми глазами, не понимая, почему же спаситель хочет оставить ее здесь, с этой жуткой женщиной, коей было просто наплевать на нее. Ария боялась расставаться и не знала, что ей делать теперь дальше. Она хотела лишь одного… лишь того, чтобы он ответил на ее зов. Развернулся. И забрал ее с собой.

— Я… и правда… ужасно тебя ненавижу, — горестно прошептала фея, вспоминая слова темного лорда, спасшего ее от смерти. Она не понимала, зачем же ему это было надо и уж точно не знала того, почему Ганондорф, вместо того, чтобы уехать вместе с ней, просто бросил ее, оставил с великой феей, что и с детьми-то нянчиться не умела.

«Терпеть тебя не могу», — но как бы она не повторяла себе эти слова, сердце тоскливо сжималось каждый раз, стоило только подумать об этом невероятно вредном и ужасном человеке, что спасал ее уже не один раз. Физически, ментально… он никогда не проявлял привязанности к ней и не говорил теплых слов, но всегда мог успокоить. Всегда знал, что именно ей было нужно, всегда терпеливо отвечал на все ее вопросы. Эта самоуверенная скотина всегда была права… с самого, черт возьми, начала.

— И тем не менее… кажется, ты все же дорог мне, — само сорвалось с ее губ и Ария быстро мотнула головой, пытаясь избавиться от столь навязчивых мыслей, что посещали ее голову.

Она пыталась думать о древе Деку. Пыталась думать о Линке и их долге. О том, что рано или поздно миру придет конец. Но… правда ли это? Все умрут? Ганондорф никого не пощадит? И с кем же он тогда останется? Один? Во всем мире? Нет, где он вообще будет, если уничтожит его?

— Нелепо, — тихо произнесла девочка, пытаясь рассуждать здраво и без лишних сентиментальных мыслей. Нужно было что-то придумать и, как минимум, принять правильную сторону. Но какова она? И есть ли она вообще? Что в одной, что в другой… везде было одно безумие.

И Ария понимала это как никто другой. Сейчас существует две стороны… та, что именуется добром и та, предводитель которой сам собой характеризует истинное зло. Конечно, было крайне банально думать так, ведь что у одной стороны, что у другой… скелетов в шкафу было столько, что и сосчитать нельзя. И, тем не менее, Ганондорф более честен с ней. Королевская семья — люди, которым ей ни в коем случае нельзя было доверять. И теперь малышка полностью ознакомилась с причиной, по которой даже той же Зельде ни за что бы не смогла довериться. Как бы они не дружили, как бы принцесса не показывала себя… она всегда была и остается наследницей трона, что в любой момент могла так же спокойно избавиться от нее.

Сейчас это не выгодно, да и совсем незачем, но… что будет потом? Потом, когда все встало бы на свои места. Когда Ария, к примеру, потребует, чтобы народ знал правду о короле Роуме и попросит очистить имя своего отца. Когда захочет отстроить замок или же, напротив, разгромить его к чертям и построить на том месте дом. В принципе, если цветам никак не навредит, то феечка не была против и такого варианта. Но… как отреагирует на это все сама Зельда? А жители Хайрула? На нее или же на правду о событиях той войны… о том, какие ужасы творила королевская семья. Рассказала бы об этом им принцесса? Или бы сокрыла правду и попросила бы не распространяться?

«До сих пор с трудом верится», — и, опять же, идти против всех… значит, подвести сестру. Свою семью, о которой Ария ранее и не догадывалась. А знала ли об этом она сама? Пыталась ли скрыть от нее? Или была в полнейшем неведении об этом? Интересно, как бы она отреагировала на то, что они, оказывается, семья? обрадовалась бы этому? Или же… нет?

— Не верю, что она мертва. Скорее всего… так надо для того, чтобы Ганондорф поверил в это, — снова вслух произнесла малышка, всерьез задумавшись уже о том, где сейчас может находиться принцесса. Быть может, где-то на родине Импы? А где же сейчас живут все шейки? Народ, на самом деле, тайный и скрывает множество секретов, но все же… быть может, где-то неподалеку от деревни Какарико? А с чего она это, собственно, взяла? Нет… там, по крайней мере, жители лично ее знают и от того Ария была уверена в том, что та деревня стала бы отличным местом для того, чтобы скрыть Зельду. К тому же, неподалеку гора смерти и гороны, должно быть, стали бы отличными защитниками от тварей, подобным сталфосам.

«Убедиться в этом самой или же сразу пойти к Ганондорфу? А если это все… просто ошибка? Нет, нельзя ему рассказывать то, о чем я даже не уверена», — малышка мотнула головой, в ту же секунду меняя ход своих мыслей обратно на ближайшие планы и то, что ей теперь надо делать дальше. С тех пор, как они виделись в последний раз, прошло около трех месяцев. Конечно же, она могла оказаться в любой части мира, но тем не менее… вдруг все же есть шанс на то, что фея все же сможет отыскать ее? Расспросит о легенде про героя времени, узнает больше о мече, что находился в храме… быть может, сможет отыскать настоящего героя и лично прибьет его за… кого? За Линка? А что он ему сделал?

— Не герой виноват в смерти моего возлюбленного. В этом виноваты люди. Те, кто наврал нам о его судьбе, — совсем тихо произнесла девочка, чувствуя, как злость снова наполняет ее изнутри и ту хотелось просто скрутить, да выплеснуть куда-то, но по близости никого не находилось. Ни одного монстра, на котором можно было как следует отыграться. Ничего…

Девочка поднялась на ноги, после чего подошла к колыбельке, довольно аккуратно положив туда игрушку. Ария задумалась о том, как бы сложилась ее жизнь, если бы только не было войны. Каким был ее отец? Просто красивым? Об этом она и так уже была в курсе. Если уж он понравился ее маме… надо ли еще о чем-то говорить? Но насколько же выдающимся нужно быть, чтобы понравиться ей настолько? Так сильно, чтобы она… захотела сама ребенка? Хотя, на самом деле, Ария сомневалась, что ее хотели. Ведь получилась-то она от мамы. А та отдала ее отцу, видно, осознавая, что не сможет ее сама вырасти. Зачем же ей были такие проблемы?

«Я не виню ее, но… от чего-то все равно обидно», — подумала Ария и невольно усмехнулась, заметив такой знакомый маленький флакончик, коих у великой феи было просто множество. Она рассказывала, что в них можно помещать как видения, так и даже собственную магию. Путники, что временами находят великих фей, могут желать чего угодно. Силы, маны, какие-то определенные проклятия… и ведь да, это правда, что кто-то ищет фей не столько ради личного бессмертия, сколько даже для того, чтобы отомстить кому-то. Великих фей представляют добрыми девами небывалой красоты… и вот, в общем-то, ради чего к ним иногда приходят. Кто-то хочет увидеть идеальную красоту своими глазами, кто-то — сразу же признаться в любви, задарить подарками, да забыться в наслаждении, как бы странно это не звучало. На памяти Арии… на самом деле, она еще не видела, чтобы гости приходили к ее маме. Тех просто не было и, возможно, от части это было благодаря древу Багу, с коим у нее тогда был заключен договор.

— Что это тут делает? — покрутив флакон в руке, феечка, на самом деле, боялась даже и представить то, что же находилось там внутри. Чего желала ее мама? Убить отца? Или же наградить силой? А может, просто что-то показать?

«Ладно, раз это находилось здесь, то, наверно, страшного в нем ничего и не было», — Ария неловко улыбнулась, решив, что если уж флакон был в ее комнате, то… наверно, она зря боится? Любопытство постепенно брало над ней вверх и девочка все же сдалась, покрутив еще раз флакончик и, открыв его, живо откинула от себя, как бы в случае чего развеять магию, если в ней было что-то опасное.

Из флакона вверх вздымалось фиолетовое, можно сказать, сверкающее облако, что приняло вид феи, с радостным смехом выскакивающей из неоткуда. Прекрасная девушка в легких полупрозрачных шароварах с голой грудью уселась на дымке в величественной позе и посмотрела на нее так мягко, с такой нежностью… на самом деле, в этот момент Арии даже показалось, что это и не она вовсе. От той ленивой затворницы с притворно-ласковой улыбкой остался только образ, засевший где-то в ее голове.

— С днем рождения, моя малышка! — ее счастливый голос заполнил собой помещение, а девочка изумленно продолжала смотреть на свою мать, что с роду никогда не поздравляла ее с таким праздником. — Ах, ну как же ты у меня выросла… знаешь, твой папа буквально заваливал меня письмами о том, какая ты хорошенькая. Прости, я не могу присутствовать на твоем празднике лично, дорогая. Но я хочу, чтобы ты знала… — она протянула свои руки к ней, словно желая обнять, но в то же время находилась слишком далеко для этого, да и… это был всего навсего образ, который не способен был ее коснуться. — Что ты всегда будешь желанным гостем у меня в фонтане. Давай же встретимся с тобой, когда ты подрастешь? Что на это скажешь, м? — наклонив голову в бок, поинтересовалась Серафима, после чего грустно улыбнулась, понимая, что навряд ли девочка когда-нибудь придет к ней. — Хотя… да, я знаю… наверно, это будет слишком сложно. Я рада, что у тебя есть такой прекрасный и любящий отец. Обещаю, что навещу вас, как только у тебя пробудится сила. Должен же кто-то обучить тебя ей, правда?

«Обучить? Меня? Ты-то?» — Ария подавилась воздухом на этой фразе, вспоминая то, как порой фея спала неделями, забывая про нее, и как однажды решила показать ей одно единственное заклинание. И то, доводила его до нужного уровня феечка сама, а благодаря ней только веточки поджигать и умела! Так чему бы ее научила эта женщина? Магии? Смешно, больше ничего не скажешь! Зато сказала это с такой уверенностью, словно из нее и правда вышел бы учитель!

— Мы столько лет с тобой прожили, так чего же ты ничему меня не научила? — ядовито прошептала девочка и слабо усмехнулась, не заметив в выражении лица феи, что и дальше ее поздравляла, ни грамма недовольства или же хоть какой-то грусти от их разлуки. Она была счастлива и поздравляла ее со свойственной беззаботностью… будто зная, что у них все хорошо и дальше будет только лучше.

— Ох, и как же я сейчас надеюсь, что Кепора Гебора не опоздал с моим подарком и не прислал его, к примеру… на день позже. Мне было бы неловко, — Ария прекрасно понимала, что ей было бы плевать, но одно лишь упоминание чертовой птицы заставило ее словно очнуться ото сна, в который она погрузилась, думая о затворнице. — Ох, какой же чудный у него подарок! Береги его. Знаешь, твой далекий предок очень тебя любит, дорогая, раз отдал тебе столь необычную королевскую реликвию. Должно быть, тебя ждет великое будущее, — последнюю фразу Серафима произнесла с болезненной улыбкой и довольно тихо, но Ария, что в этот самый момент сжала в ручках кулон, испуганно смотрела на растворяющийся образ женщины. — И, прошу тебя… милая, знай. Я очень сильно вас люблю, — дымка уже исчезла, но малышка так и не сдвинулась с места, в наиполнейшем шоке смотря теперь куда-то перед собой, где еще недавно была дымка великой феи, что хотела просто поздравить ее с днем рождения. И это был первый раз, когда феечка увидела слезы своей любимой матери…