Новелла об Янгчен (джен)

ИСТИНА

.

— Полегче, — сказал Акуудан Каляану во мраке. — Дёрнешься слишком сильно, и парнишке снова кровь пустим.

— Вам бы лучше убить меня, — хладнокровно ответил Каляан. — Если у вас двоих осталось хоть сколько-то мозгов, то вы прямо сейчас перережете мне глотку.

— Ой? — Таягум звучал заинтриговано. — С чего бы это?

— С того, что каждую секунду, пока я жив, у меня есть шанс сбежать. И как только я сбегу, я не просто убью вас. Я вас на потроха пущу. Сами духи будут отводить взгляд от ваших останков. От вас даже падальщикам корма не останется.

— Ты только посмотри, — сказал Таягум. — Проверим-ка, пожалуй, ещё раз те повязки.

— Не-е-е-ет! — завопил Каляан.

Кавик не мог больше терпеть и раскрыл глаза.

— Хватит, — сказал он. — Хватит, вы все.

Они не должны были рушить представление до возвращения Джуджинты, но Кавик уже хотел избавить Каляана от этого. Он ему как-никак братом был. Хоть где-то ведь должен быть предел жестокости.

Он с трудом поднялся на локти, прошипев. Дыра в его торсе была вполне реальна, но рана была и близко не такой глубокой или серьёзной, какой они её подавали. Его взгляд остановился на Каляане, сидевшем на полу. Сыромятные путы всё ещё впивались ему в руки и ноги.

— Не умираю я, — сказал Кавик. Он влез Акуудану в рукав и вытащил оттуда спрятанную трубочку, из которой ему на уже высохшую одежду капал липкий кровяной лак. — Видишь? Постановка. Как минимум по большей части.

Чтобы осознать, что его надурили, Каляану потребовалось всего один раз моргнуть. Он накренился, как корабль от внезапного порыва ветра. Вероятно, его мировосприятие ожидали большие перемены.

С Кавиком то же самое. Он ещё никогда и ни в чём не превосходил старшего брата. В воздухе повисли смутные сомнения. Они оба опять угодили в неизведанные дебри.

В чём Кавик был уверен наверняка, так в том, что это не было моментом гордости для него. Уж точно не когда он сыграл так грязно, не когда он злоупотребил единственными узами, которые оставались нетронутыми с самого детства на Севере.

И тем не менее он знал, что совершил бы тот же самый выбор ещё хоть тысячу раз, если пришлось бы.

* * *

/ВЧЕРА.../

— «Дай Чайси победить», — Аватар опять процитировала Каляана, пока её команда стояла подле неё.

Кавик уже не знал, считался ли он членом этой команды. Остальные выстроились перед ним как жюри, а он ведь только вернулся со встречи с Аюнерак и До. Взгляд Янгчен был таким же пустым, как в самый первый раз, когда она прогнала его. Рана от потери Нуцзяня ещё не зажила.

Он ждал, пока она не вынесет приговор. За повторное совершение преступления наказывают строже.

Янгчен опустила ноги с кровати на пол и сгорбилась.

— Она уже победила. Наше время вышло.

Её колено задёргалось.

— Нам остаётся только минимизировать ущерб, — сказала она. — Фэйшань уже здесь, что и так плохо. Но я не могу позволить лорду Гонрю и вождю Оялуку войти в Таку, пока Тапа всё ещё во власти Чайси. Ваши предложения?

— Разошлём им послания, — сказал Акуудан. — Предостережём их об угрозе. Это самый простой, прямолинейный вариант.

— Да, — Янгчен пошлёпала губами. — Дадим им знать о возможной засаде в Таку. Мы сохраним правителей Четырёх Народов в целости. Так им хватит времени вернуться домой и объявить друг другу войну. Как вариант.

— В Бинь-Эре ты спихнула всё на духов, вместо людей, — сказал Таягум. — Заяви, что духи беспокойны и что съезд нужно отменить. Если у кого и есть авторитет в таких вопросах, то это у тебя.

— Я не уверена, как хорошо приняли эту легенду, — сказала Янгчен. — Фэйшань уж точно никогда не верил до конца. Но допустим.

Кавик не мог уследить за разговором. Он едва ли осознал тот факт, что Янгчен не изгнала его навсегда.

— Стой, — сказал он. — Нельзя так просто сдаваться.

— Ты что, не слышал? — мешки под глазами Янгчен были глубокими, тёмными. — Игра окончена. Мы проиграли. Нам остаётся только падать ниц перед Чайси и молить её больше не причинять нам вреда.

— В том и дело, — сказал Кавик. — Всё это время мы пытались выйти в ноль, отбивались от врага, вместо того чтобы контратаковать.

Он вспомнил, как переменилось течение за игрой в воробьиные кости с Иваши, когда они с Янгчен перестали переживать за свои убытки и вместо этого сосредоточились на том, что мог потерять их соперник. "Хочешь одолеть жулика — обжули его сам."

— Мой брат — правая рука Чайси, и он сейчас в Таку, — сказал Кавик. — Ударим через него. А выследим его через меня.

Таягум вскипел, и враждебность, которой Кавик и ждал, наконец-то высунула голову.

— Брешешь. Ты уже раз примкнул к Каляану в решающий момент, ещё в Джондури. Решил, мы, такие наивные, поверим, что в этот раз ты не пойдёшь у него на поводу?

— Не пойду, — возразил Кавик. — На деле я его выдам. Или хотя бы пригрожу выдать.

Он прервался, задумавшись, не дрогнул ли его голос. Не дрогнул.

— Во всём городе только я смогу выманить его из укрытия. А затем я дам ему знать, что раскрою Чайси всю правду о его прошлом в качестве шпиона Хэньше. А мы знаем, как она обходится со шпионами.

— Тебе придётся угрожать ему пытками, смертью, — сказал Джуджинта.

Умел же Джуджинта сделать всё только лучше. Кавик сглотнул.

— Да. Он будет вынужден переметнуться к нам и выдать Тапу.

Наступила пауза — хороший знак. В таком случае его предложение звучало достаточно заманчиво, чтобы над ним поразмыслить.

— Оставьте нас, пожалуйста, — велела Янгчен остальным.

Все трое удалились без возражений, даже Джуджинта. При нормальных обстоятельствах, остаться с главной наедине — привилегия, но уж точно не сейчас. Как только Янгчен и Кавик оказались вдвоём, времени она тратить не стала.

— Это всё уловка Белого Лотоса?

— Нет. Мы не допустим их к операции. Всё именно так, как ты подозревала: они скорее хотят взять Тапу под свой контроль, чем остановить его. А если и Каляан угодит к ним в руки, сомневаюсь, что они не воспользуются его знаниями о «Единодушии».

Коленка Янгчен замерла.

— Что же теперь поменялось? А? — сердито прорычала она. Дело было личным. — Нуцзяня стало жалко? Или это после острова тебе стыдно стало? Совесть проснулась? Я уже пыталась донести до тебя, что мы должны бороться за тех, с кем никак не связаны, за незнакомцев, но тебя это не убедило. Ты выбрал брата. Семья же превыше всего!

— Ты должна довериться мне, — сказал Кавик. — Как тогда с Иваши.

Откинув голову назад, она захохотала.

— Там на кону были деньги. Много денег, пускай, но это всё равно придуманная игра с придуманными правилами. Здесь на кону мир. На кону мо…

Она прервала себя на полуслове и отпрянула, осрамлённая. У этой фразы было бесчисленное множество возможных окончаний: её репутация, её наследие, её душа, её совесть, её способность спать по ночам. Как же ей хотелось сказать ему, что каждая из этих причин была весомой.

— Я всё думал о совете, который дал мне Джуджинта, — от его слов Янгчен нахмурилась. — Он сказал сводить баланс. Вот что важно. Поступки, и больше ничего. Что я думаю, что ты думаешь обо мне — не имеет значения.

Кавик уже давно осознал, что под личиной Джуджинты скрывался мудрец, и от его напутствий даже Аватар оцепенела. Её гнев как рукой сняло, и за ним остался только тонкий слой усталости.

— Я не понимаю, когда ты врёшь, Кавик, — её голос был сухим, пересохшим. — Настолько ты хорош. Мало кому удавалось обдурить меня так сильно, как тебе. Положиться на тебя стало одной из самых судьбоносных ошибок в моей жизни, и вот он ты, просишь меня сделать это снова.

Из того, как опустились её плечи, он понял всё, что требовалось. Она уступила бы. Не потому, что она ему верила, не потому, что так хотела снова принять его в свои объятия. Просто до того она отчаялась.

И, в каком-то неправильном смысле, ему было всё равно. В жизни каждого наступает такой момент, что его нужно донести до дома.

«Позволь мне сделать это для тебя, — подумал он. — Ты не должна нести ношу мира в одиночку».

Янгчен зажмурилась. Кавику стало ясно, что она собирается с силами, прежде чем снова войти в водоворот.

— Допустим, тебе удастся притащить к нам брата, — промолвила она наконец. — Угроза не может быть пустой. Если Каляан не отступит, или если он будет оттягивать, то что тогда? Закончишь начатое и подашь его Чайси на блюдечке?

Ответ у него был заготовлен:

— Если до того дойдёт, — сказал Кавик, — то в первую очередь мы прибегнем к запасному плану.

Затем он объяснил, что было у него на уме. В общих чертах. Приукрашивал как мог.

— Нет, — тут же рявкнула Янгчен. Он снова пробудил в ней бдительность. — Ты с ума сошёл? Мы этого делать не будем.

— У Каляана одна слабость, — сказал Кавик. — Я! Нужно выжать из неё всё возможное!

Была одна истина, которая преследовала его семью с самого Севера до Бинь-Эра, Джондури и Таку — из одного города шан в другой: брат любил Кавика. Он пошёл бы на всё, чтобы его защитить.

И этой любовью можно было воспользоваться.

— Такой обман заслуживает порицания, — сказала Янгчен. — Это едва ли лучше настоящей пытки. Я не могу быть замешана в такой схеме.

— Несомненно, последовав моему плану, ты совершишь грех, — сказал Кавик. — Чтобы искупить вину, тебе чуть ли не придётся до конца дней своих поддерживать равновесие в Четырёх Народах. А то и после смерти надо будет продолжать.

Янгчен уставилась на него. В её неистовом взгляде читалось неверие в его дерзость.

— Что? — Кавик надул губы, чтобы скорчить настолько раздражающую физиономию, насколько мог. — У тебя на следующую жизнь были другие планы?

Швырнув одеяла ему в лицо, она с топотом прошлась за дверь. Вскоре он услышал, как она раздаёт остальным новые приказы, зовёт их снова взглянуть на карты Таку. Кто-то и раскрыл торбу с булочками. Даже Аватар не могла сражаться на пустой желудок.

Он улыбнулся сам себе.

«Рад служить».

* * *

\СЕГОДНЯ...\

Настроение в аптеке, когда Джуджинта вернулся туда, доставив сообщение Аватару, никак нельзя было назвать триумфальным. Парень зыркнул на Каляана, валявшегося связанным в углу, как жареная птица, на Таягума, который пытался достать Акуудана, застрявшего в полом жилете с кровяным лаком, и на Кавика, наклеивавшего пластырь на свою вполне настоящую, всё ещё болезненную рану.

— Больше не притворяемся?

Они, должно быть, выглядели как истинные мастера шпионажа.

— Да, — ответил Кавик. Он дёрнулся как-то не так, и по позвоночнику пробежала дрожь, от которой он зашипел. — Вот надо было тебе так глубоко пырять?

— Я же говорил, что ударю по-настоящему. Ты чего ждал?

Наверное, Джуджинта превосходно сыграл свою роль, и рана выглядела достаточно серьёзно, чтобы провести намётанный глаз Каляана, при этом будучи не настолько тяжёлой, чтобы загубить Кавика. Ему и знать не хотелось, как именно его бывший напарник научился вонзать свой клинок на столь чёткую глубину. Метод проб и ошибок требует ошибок.

Столько усилий, и желанной победы они до сих пор не добились. Всё, что они могли, — вооружить Аватара нужными сведениями и надеяться, что она воспользуется ими против Чайси. В худшем случае они уйдут из города с Каляаном в плену.

— Что нам теперь делать? — спросил Джуджинта.

Кавик скривился.

— Сохранять терпение и…

Гонг Таку забил.

Но никак не по расписанию. В такой дали от центра города лязг раздавался негромким медитативным гулом. Все присутствующие одновременно задрали головы вверх.

Второй удар.

Каляан рассмеялся.

— Жалкие дилетанты. Вы все растрепали. Ваша неумёха Аватар загнала нас всех в...

— Помолчи ты, — сказал Кавик. Он швырнул в брата своим пропитанным бинтом и приморозил ткань к его рту. Им нужно было слышать.

Гонг прозвенел в третий раз.

Акуудан вздрогнул.

— Всё, — сказал он подавленно. — Всё кончено.

— Нет, — возразил Кавик. Он вскочил с кровати, проковылял к великану и положил ему руку на плечо. — Верьте в неё!

«Даже если больше нам ничего не остаётся».

Он подозвал Таягума с Джуджинтой поближе. Они, похоже, поняли его. Вчетвером они сомкнули ряды, встали в круг, крепко взявшись за руки. Однажды Кавик уже ютился похожим образом с мамой и папой, пока «Единодушие» рассекало бинь-эрское небо. В этот раз Аватаровы компаньоны съёжились от тишины и ждали, когда же ей придёт конец. Каждый миг новый удар.

Кавик покусывал губу изнутри, пока не почувствовал вкус меди и соли. Он слышал, как Акуудан с Таягумом взывают к Туи и Ла, подобно родителям, просившим у духов, чтобы их дети вернулись домой целыми и невредимыми. Джуджинта раскачивался на месте, со страстью приобщаясь к их мольбам.

А что до него же, то он просто считал. Неспешно.

Где-то на сотне он нашёл в себе храбрость заговорить.

— Я не слышу взрывов, — пробормотал он.

— Мне на секунду показалось, что земля трясётся, — сказал Джуджинта вполголоса. — Но, может, я надумываю.

Они подождали ещё. Двести.

У Кавика по венам потекла надежда, отчего застывшая в жилах кровь начала таять и трескаться. Если Тапа получил приказ, но взрывов не последовало, это могло значить (ну, вероятно) только одно.

— Триста.

Первым объявить результаты решился Таягум, не побоявшись испытать судьбу.

— Представляешь? — сказал он Каляану, который в ярости пялился на них с кляпом во рту. — Кажись, наш босс навалял твоему.

Кавик тоже так подумал. Ещё никогда его вдох не был таким протяжным. Подборок аж коснулся груди.

Только когда поднял взгляд, он осознал, что они вчетвером до сих пор сжимали друг друга в крепких объятиях. Ни один не отпускал.

Победа съёжилась во что-то неловкое.

— Что ж… — сказал Кавик. — Теперь мы, значит, в расчёте?

В ответ его окружили холодные взгляды.

— Да вы издеваетесь! — проревел он. — После всего, через что мы прошли?

Слева послышался странный звук глотков. Это Джуджинта смеялся. Смеялся!

Акуудан с Таягумом расплылись в ухмылках. В одночасье они потянулись к Кавику, и их руки вступили в бой за то, кто сильнее растреплет ему волосы.

— Я вас ненавижу, — проворчал он.