Потерянная — незнакомая себе (гет)

Ева спустилась вниз, слегка волнуясь. В кухне уже всё было готово: миссис Уизли стояла с волшебной палочкой в руке, на лице её — мягкая, сосредоточенная улыбка.

— Давай, Джинни, сначала ты, — ласково произнесла она.

— Я хочу покороче, мам, — почти заявила Джинни, с усмешкой усаживаясь в кресло.

— Нет-нет, слишком коротко — это не для девушек, — покачала головой Молли. — Оставим немного длины, придадим форму, будет и красиво, и удобно.

— Ну ла-а-адно... — с лёгкой обидой протянула Джинни, закатив глаза, но уже без настоящего сопротивления.

Молли одним плавным, точным движением взмахнула палочкой, и локоны Джинни начали укорачиваться. Волосы аккуратно подравнялись и мягко легли на плечи, будто их уложил профессиональный стилист. Оттенок стал чуть насыщеннее, с живым блеском, словно волосы только что вымыли ароматным отваром.

— Вот так, — сказала Молли с удовлетворением. — Прелестно.

Джинни вскочила и подбежала к ближайшему зеркалу. Она покрутилась на месте, поправляя пряди, и не сдержала довольную ухмылку.

— Хмм... не так уж и плохо, — призналась она с ноткой гордости. — Даже красиво. Спасибо, мам!

— Дорогая, теперь ты, — обратилась Молли к Еве, приглашающе махнув рукой.

Ева немного смущённо подошла и села в кресло. Несколько секунд она медлила, а потом распустила волосы. Тяжёлые тёмные каштановые пряди мягкой волной спустились ей на плечи и дальше — почти до бёдер.

Миссис Уизли ахнула:

— Какие же у тебя красивые, длинные волосы... — сказала она искренне, поглаживая пальцами кончики. — Таких у нас давно не было. Густые, блестящие... ты о них заботишься, да?

— Я... старалась, — тихо ответила Ева, смущённо опустив взгляд.

В этот момент с хлопком открылась дверь, и на кухню почти одновременно заглянули четверо: два рыжеволосых близнеца — как всегда с одинаково хитрыми лицами, высокий крепкий парень с загорелой кожей — Чарли, и ещё один, чей образ сразу показался Еве неузнаваемо знакомым.

Он был чуть старше остальных, с длинными, аккуратно собранными в хвост волосами, обаяние будто струилось от него, но не такое, как у Фреда с Джорджем — оно было спокойное, уверенное, сдержанное.

— А что тут у вас? — с интересом спросил он, глядя на сцену.

— Причёски делаем. Ева, наконец, решилась избавиться от своих пут! — с радостью в голосе сказала Джинни. — Сделай до плеч, Ева, будет идеально!

— Что же ты ей такое советуешь, Джинни? — вмешалась Молли, нахмурившись. — Такие волосы стричь коротко — преступление. Представь, сколько красоты мы потеряем…

— Ева, — неуверенно начал Джордж, — тебе не обязательно их стричь… Они и правда очень красивые.

— Спасибо, конечно, — сдержанно ответила Ева, — но, знаешь, я одна за ними ухаживаю. И, если честно, устала. Волосы — это красиво, пока ты не путаешься в них каждое утро. Так что… не вмешивайся.

Она поднялась с кресла и направилась к вновь прибывшим, поняв, что так и не представилась.

— Привет. Я Ева. Приятно познакомиться, — протянула руку.

— Билл, — с тёплой улыбкой ответил старший. Он пожал руку крепко, но мягко. Ева сразу обратила внимание на серьгу в его ухе — острый клык.

— Настоящий? Волчий? — удивлённо спросила она.

— Угадала, — чуть смущённо усмехнулся он.

— Я… — начал было Чарли, чуть улыбнувшись, протягивая руку.

Но Ева не дала ему договорить — её глаза загорелись.

— Вы Чарли! — перебила она, мгновенно схватив его за руку. — Я про вас столько слышала! Это вы выиграли Кубок школы для Гриффиндора, да? Профессор Трюк обожала рассказывать о вас на тренировках. Даже профессор МакГонагалл вспоминала про вас!

Чарли рассмеялся, немного смущённо, но с теплом.

— Неужели она до сих пор вспоминает? Значит, ты играешь в квиддич? — в голосе его появилось неподдельное любопытство.

Джордж, стоявший в стороне, молчал. Он наблюдал за этой сценой, и его выражение лица медленно менялось: сначала — удивление, потом — настороженность, а затем — вспышка чего-то горячего, неровного. Он вдруг заметил, как рука Евы всё ещё лежит на ладони Чарли, и будто бы замерла там чуть дольше, чем нужно. Чарли улыбался ей слишком тепло. А Ева? Она будто вся светилась.

— Хватит, — выдохнул Джордж почти неслышно для себя, но потом резко шагнул вперёд и без слов отдёрнул руку Чарли от Евы. Жест вышел резким, почти грубым.

Чарли удивлённо вскинул брови, но оттолкнулся назад, не сказав ни слова. Он смотрел на брата с непониманием: не ожидал от него подобной резкости.

Билл тоже всё заметил. Его взгляд на мгновение задержался на Джордже, но он ничего не сказал — только нахмурился. Фред, стоявший сбоку, скривился: ему не понравилось, как Джордж повёл себя с Евой. Тот был явно не в себе.

Комната на миг потемнела. Воздух стал тяжёлым. Даже Ева почувствовала, как вся лёгкость куда-то исчезла.

— Она играла. Сейчас — не играет, — глухо сказал Фред, не глядя ни на кого конкретно.

Джордж отвернулся, будто возвращаясь к реальности.

— Ты же хотела стрижку, — глухо проговорил он, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. — Только не слишком коротко… Тебе это не пойдёт.

— А по-моему, очень даже пойдёт, — резко сказал Чарли, бросив на Джорджа острый взгляд. — И вообще, с чего это она должна спрашивать у тебя, как ей выглядеть?

В его голосе уже не было лёгкости — он явно задел брата намеренно. Между ними на мгновение повисло глухое, будто электрическое, напряжение.

Миссис Уизли заметила это сразу.

— Так! Всё, хватит. Выйдите. Все, немедленно, — строго произнесла она, указывая на дверь.

Билл, хмыкнув, первым вышел. Фред, бросив ещё один раздражённый взгляд на Джорджа, последовал за ним. Чарли задержался на мгновение, словно хотел что-то добавить, но, передумав, тихо кивнул Еве и ушёл.

Джордж стоял, будто вкопанный. Потом медленно повернулся, посмотрел на Еву — взгляд короткий, почти извиняющийся, но с болью — и вышел, закрыв за собой дверь.

* * *

Когда Чарли с улыбкой спросил, играет ли она в квиддич, Ева замерла. Внутри что-то словно кольнуло. Грудь сжалась. Её лицо сразу потускнело, в глазах померк прежний блеск. Она не ожидала, что кто-то напомнит... об этом.

Её пальцы невольно сжались, будто отражая боль, которую она давно старалась забыть. Конечно, Чарли не мог знать. Он просто задал вопрос. Но этот вопрос ранил.

Хорошо, что Джордж вмешался. Сменил тему, пусть и немного резко. А Фред коротко пояснил:

— Она играла. Сейчас — не играет.

Ева внутренне поблагодарила его. Она не хотела рассказывать им обо всём сейчас. Не хотела, чтобы кто-то смотрел на неё с жалостью — как на «травмированную». Она не хотела быть сломанной в их глазах.

Когда всё стихло, Молли пригласила Еву к столу:

— Идём, дорогая. Твоя очередь. Как подстрижемся?

Ева села и тихо ответила:

— Ниже плеч… Не слишком коротко, пожалуйста. И... не нужно чёлку. Она будет мешать на уроках.

Молли понимающе кивнула, а Джинни, подойдя ближе, шепнула ей на ухо:

— А чёлка бы тебе подошла. Может, кому-то особенно понравилась бы, — она подмигнула, многозначительно вытянув слово.

Ева тут же поняла, о ком речь. Седрик. Щёки тут же залились румянцем.

Она вспомнила его взгляд в поле после победы Гриффиндора, то, как он улыбнулся ей. И всё же… она не хотела меняться ради кого-то. Особенно, если это шло против её собственного желания.

— Всё равно без чёлки, — проговорила она, всё ещё слегка смущённая, но уверенная в себе.

Молли не стала задавать лишних вопросов. С одобрительным кивком она взмахнула палочкой. Половина волос Евы исчезла с мягким, еле слышным звуком. Волны тёмно-каштановых локонов аккуратно легли ей на плечи и спину. Несколько прядей спереди обрамляли лицо — лёгко, красиво, естественно. Волосы заиграли в свете, будто только что промыты ароматным отваром.

Ева смотрела в зеркало, почти не дыша. Она не меняла внешний вид уже давно — привыкла к собранным волосам. А теперь перед ней была совсем другая девочка: более лёгкая, женственная, с живыми глазами.

И Джинни оказалась права. Она действительно стала красивее. По-другому. Но по-настоящему.

— Ва-ау, — восхищённо выдохнула Джинни. — Это просто… класс! Тебе очень идёт! В тебя точно кто-то влюбится! Ой… — она споткнулась на последней фразе, заметив, как Молли нахмурилась.

— Джинни! — строго сказала Молли и чуть толкнула дочку в бок.

— Ну мам… ей ведь уже четырнадцать. Самое время кому-нибудь нравиться, — пробурчала та, скрестив руки на груди.

— Ты ещё слишком мала для таких разговоров, — вздохнула Молли. — А теперь идите, у меня ещё сто дел. Полный дом народу, готовить надо.

— Я помогу, мама Молли. Пожалуйста, — тихо сказала Ева, вставая.

— Нет, нет, ты отдохни, — сказала мисис Уизли.

— Правда, мне хочется, — твёрдо повторила Ева.

И это было искренне. После разговора о квиддиче где-то внутри снова зашевелилась тоска. Ева старалась не думать об этом, не ворошить, но воспоминания всё же просачивались. Иногда она забывала о той травме, особенно теперь, в доме Уизли, где было тепло, уютно, живо. Но были моменты, когда печаль всё же накрывала. И тогда… тогда спасало простое: готовка, уборка, забота.

С тех пор, как она переехала в Нору, комната Джинни заметно изменилась — выглядела аккуратнее, спокойнее. Молли иногда говорила об этом вслух. Ева, хотя и не всегда это показывала, чувствовала: ей хорошо здесь. Она всё чаще ощущала, как рядом с Молли в ней просыпается что-то забытое… чувство, похожее на материнское тепло.

Молли, заметив грусть в глазах девочки, ничего не сказала. Просто кивнула и передала ей фартук. А сама взялась за уборку.

* * *

После стрижки Ева принялась за готовку. В доме Уизли, полном голодных и вечно занятых людей, это было дело не просто важное — почти святое.

Она поставила вариться наваристый суп, потом — запеканку с сыром и картофелем, испекла кукурузные лепёшки, блины с начинками, сделала фруктовый пирог и целую гору печенья. Ароматы разносились по всей Норе, маня на кухню всё новых и новых «гостей».

Сначала в дверь заглянули Фред и Джордж. С шутками и подмигиваниями попытались стащить пару печенек — Ева молча махнула ложкой, и они сдавленно засмеялись, скрывшись в коридоре.

Потом зашёл Перси — с важным видом, будто просто проходил мимо. Он «невзначай» прихватил блин, откусил и тоже исчез.

Когда в третий раз в дверь заглянул Джордж, Ева поставила руки в бока и, не говоря ни слова, закрыла кухонную дверь. Насовсем. До самого ужина.

К вечеру всё было готово. Ева вытерла руки о фартук и уже собиралась звать всех к столу, когда из коридора донёсся шум.

Оказалось, миссис Уизли обнаружила в чулане... ящик с чем-то подозрительным и кучу таких же подозрительных бумажек. Выяснилось, что близнецы не только работали над своими «вредилками», но и успели напринимать заказы — по почте, в обход родителей.

Молли так разозлилась, что все изобретения уничтожила, а список заказов сожгла прямо в камине.

Ужин прошёл напряжённо. Близнецы сидели молча, как солдаты на построении, угрюмо ковыряя еду, и, не сказав ни слова, ушли к себе в комнату.

— Очень вкусно, мама. Спасибо, — сказал Билл, отставляя тарелку.

— Это не я. Это всё Ева. Она уже готовит лучше меня, — с гордостью заметила миссис Уизли.

Ева покраснела и опустила взгляд, не зная, что сказать.

— Что, всё ты приготовила? — удивился Чарли. — А я думал, мама. Слушай, ты за два месяца у нас научилась готовить лучше и быстрее, чем Джинни за всё детство. Помните её маффины?

— Это всё ваша печка, она меня не любит, — фыркнула Джинни с усмешкой. — Мне на кухню вообще нельзя. У меня аллергия на поварёшки.

Все рассмеялись. Джинни давно уже не обижалась на эти поддёвки. Про её печально знаменитые маффины вспоминали чуть ли не на каждом семейном ужине — уже как семейную легенду.

Молли когда-то надеялась, что дочка заинтересуется готовкой и будет учиться у Евы. Но Джинни больше тянуло во двор — играть в квиддич с братьями, гонять гномов и стрелять из волшебной палочки в жестяные банки.

Зато в этом году, когда Оливер Вуд покинул команду школы, она решила всерьёз попробовать себя в роли вратаря. Тренировалась каждый день. А мама уже перестала на неё давить.

* * *

Приближались последние дни летних каникул. В воздухе уже витал лёгкий намёк на сентябрь — утро стало чуть свежее, а вечернее солнце — мягче.

Сегодня должен был приехать Гарри. Ева с самого утра не находила себе места от волнения.

На его день рождения, а также на день рождения Невилла она заранее отправила сладкие пироги — её фирменные, которые особенно хвалила миссис Уизли. Невилл был невероятно счастлив, получив посылку и узнав, что с Евой всё в порядке. Он даже прислал ответное письмо, полное радости и облегчения.

Позже, вместе с Молли, Ева снова собрала посылку для Гарри — с пирогами, печеньем, домашним хлебом и вялеными фруктами. Всё было упаковано так, чтобы не испортилось в пути. Лира, её сова, без устали летала туда и обратно, словно тоже ждала встречи.

Гарри был поражён, узнав, что Еву фактически приютила семья Уизли. В своём письме он благодарил её за заботу и писал, что, в отличие от пирожков, которые делала миссис Фигг, эти были «просто волшебные». К тому же, у него с Дадли теперь была «общая» диета — семейство Дурслей решило, что проще голодать всем, чем кормить Гарри отдельно.

С утра в Нору приехала Гермиона. Как всегда, она была собрана, точна в словах и делилась новостями — за каникулы её семья успела посетить несколько стран, и, разумеется, Гермиона запаслась кучей книг и новой информацией.

Для Евы Джинни и Гермиона были как два противоположных полюса, но оба — важные.

Гермиона — разумная, сдержанная, с чёткой речью, которая словно заранее обдумана. Она умела слушать, но говорила много и точно. С ней рядом становилось спокойно.

Джинни — полная противоположность: бурная, эмоциональная, непредсказуемая. Но в этой огненной энергии скрывались доброта, честность и тонкая ранимость. Иногда она сначала говорила, а потом думала. Но именно это и делало её настоящей.

Утром за Гарри в Лондон отправились мистер Уизли, Рон и близнецы. Ева осталась дома.

Она уселась в кресло у камина, прильнув щекой к прохладной спинке. Время тянулось медленно, минуты словно растягивались, как жвачка.

— Пошли прогуляемся в сад, — предложила Джинни. — С Гермионой. А то так и с ума сойдёшь, сидя тут одна.

— Я подожду, — мягко отказалась Ева. — Хочу быть здесь, когда он вернётся.

— Как хочешь, — пожала плечами Джинни и вместе с Гермионой вышла на улицу.

Дом погрузился в ленивую, выжидательную тишину. На кухне потрескивала печь, за окном шелестел ветер, а часы на стене мерно тикали. Ева сидела у камина и думала — о письмах, о пирогах, о Гарри, которого не видела уже давно.

И пусть с тех пор произошло многое — ей стало лучше, она чувствовала себя частью этой семьи, — но всё равно внутри жил тот самый ребёнок, который скучал по своему другу.

И сегодня он возвращался.

Прошло ещё немного времени. Ева всё так же сидела у камина, когда из зелёного пламени начала формироваться фигура. Она резко вскочила, сердце подскочило — «Гарри!» — подумала она.

Но вместо него из камина вывалились… близнецы.

Ева недовольно фыркнула и села обратно в кресло, скрестив руки.

— Гарри будет, — успокоил её Джордж, стряхивая пепел с мантий.

— Может и задержится… — добавил Фред с хитрой улыбкой, переглянувшись с братом.

— Что вы там натворили? — Ева прищурилась подозрительно.

— Ева, как ты можешь винить своих почти родственников? Как тебе не стыдно… — драматически протянул Фред, закатив глаза.

— Перестаньте! — Ева уже собиралась добиваться ответа, но не успела договорить: из камина вылетела ещё одна фигура.

— ГАРРИ! — воскликнула она с радостью.

Гарри шагнул вперёд, стряхивая с себя сажу. Увидев Еву, он широко улыбнулся, и в ту же секунду она бросилась к нему и крепко обняла.

Он обнял её в ответ, чуть смущённый, но явно тронутый.

— Я так скучала… Как прошли каникулы? — спросила Ева, чуть отступив назад, всё ещё улыбаясь.

Гарри покраснел, но прежде, чем успел что-то ответить, рядом появился Фред с коварной ухмылкой:

— Съел он её?

— Чего? — удивилась Ева, оборачиваясь к нему.

— Да, — невозмутимо ответил Гарри. — А что это было?

— Ириски «Гиперязычки», — торжественно заявил Фред. — Мы с Джорджем всё лето их варили. Нужно же было на ком-то испытать…

— Вы ОПЯТЬ ставите эксперименты на людях?! — Ева резко развернулась к близнецам. Лицо её горело возмущением. — Вы хоть знаете, что бы было, если…

— Как дела, Гарри? — прервал её спокойный голос Чарли, появившегося за спиной. Позже подошел и Билл.

Ева нахмурилась, но осознала, что сейчас не время — разговор с близнецами она точно продолжит позже. Она обернулась, встретившись взглядом с Джорджем — тот уже отводил глаза, явно зная, что она не оставит это просто так. Рядом встал Фред, готовый отвлекать Еву любыми силами.

В этот момент в гостиную зашёл мистер Уизли. Он сразу перешёл к делу, отчитывая близнецов за их фокусы над Дадли:

— Вы что, совсем с ума сошли? Ириски, которые увеличивают язык? НА МАГЛЕ?

— Но это же был Дадли, пап, — пробормотал Джордж. — Он вечно издевается над Гарри…

Ева услышала только часть — и, в глубине души, не могла не согласиться. Дадли действительно был тем ещё чудовищем.

Она наблюдала молча, не вмешиваясь, пока тон отца не стал особенно сердитым. В этот момент, стараясь избежать грядущего урагана, подскочил Рон и потянул Гарри за рукав. Чуть погодя к ним присоединились Гермиона и Джинни. Все они поднялись по лестнице в комнату Рона, оставляя внизу ссору, запах каминной сажи и строчку недосказанных фраз.