Новелла об Янгчен (джен)

ПРЕДСТОЯЩИЙ ПУТЬ

.

Двое скромно одетых моряков встретились в пристани Таку и поднялись на борт лёгкой посудины. Дневное время — самое то для небольшого круиза. И коли бы не пало «Блаженство вечное» жертвой несчастливого бедствия, этот неповоротливый прогулочный катер как раз отбывал бы от берега, а его громоздкое знамя развевалось бы на ветру.

Одна из парочки точно понимала, что делает. Пускай в последнее время ей нечасто доводилось путешествовать по воде, но она всё ещё могла закрепить фал, выровнять курс, управиться с кливером. Шустро и уверенно, память направляла её руки. Из эпохи в эпоху мореплаванье сильно не менялось.

Притом велик был шанс, что её спутник же никогда до этого не бывал на борту корабля, если не считать периодические плавучие пиры на огромных плотах посреди озера Лаогай. Но Янгчен не была уверена. Этот Царь Земли выбирался из дома гораздо чаще своих предшественников.

Фэйшань был только рад доверить управление ей. Временами, когда они встречались вот так, по секрету, могла возникнуть лёгкая борьба за верховенство в зависимости от того, кто первый прервёт молчание. Этот день побил все рекорды, в особенности потому, что Янгчен вывела их в море не надувая паруса магией воздуха, не подталкивая корабль самодельными волнами. По её мнению, хотя бы иногда следовало испытывать каково это — жить без магии.

Когда они оказались подальше от берега, а Таку уже казался мазком кисти по горному пейзажу, Янгчен опустила паруса, чтобы у них был шанс побыть на одном месте. Фэйшань принюхался к морскому бризу и поковырялся пальцем в зубах.

— Объясниться не хочешь? — спросил он.

Янгчен не нравилось, когда он говорил с ней, как работодатель, как вышестоящий. Не только потому, что прав у него на то не было, но ещё подобный тон и выражения придавали их взаимоотношениям некоторой благоразумности. А выудить разумности из Фэйшаня — лишь временная победа.

Янгчен пожала плечами.

— Как много вы видели?

— Достаточно, чтобы сказать, что ты наврала! — крикнул он так громко, что она учуяла его запах изо рта. — Огни и грохот в Бинь-Эре ты свалила на духов! А теперь это! За дурака меня держишь?

— Нет.

Ещё с тех пор как «Единодушие» высвободилось в Бинь-Эре, её мучала тяжесть в груди от осознания, что только дай ему время, и Фэйшань в конце концов сложит общую картину истины, или же обоснованное представление о ней. Он был довольно умён.

Истина. Янгчен так долго бегала от истины, что уже была уверена, что её разум раскололся на кусочки. Теперь пришло время снова склеить все версии воедино. В кои-то веки правда послужит ей.

— В ходе собственного расследования я выяснила, что цзунду Чайси втайне вывела магическую технику, способную сравнять с землёй целый город, — сказала Янгчен. — Именно эта мощь опустошила Бинь-Эр.

Фэйшань откинулся спиной на борт. Откровение было резким, тяжёлым, но, судя по виду, он чуть ли не был доволен услышанным. Такие, как он, хотят видеть врагов за каждым углом. Сколько его не убеждай, что опасности нет, что он может править мирно, он бы никогда не принял это в полной мере.

Нормальный человек тут же спросил бы: «почему?» Власть, влияние, деньги. На посту цзунду Чайси обладала всем из перечисленного, так чего же ей на месте не сиделось со всеми ресурсами, всеми талантами, которыми она была одарена, достижениями, которые она заработала?

Но Фэйшань был слеплен с Чайси из одного теста. Пускай и вряд ли им часто удавалось пообщаться между собой, но Фэйшань, вероятно, понимал ход её мыслей, словно ближайший родич. Ему не нужно было исследовать глубины её мотивов.

— Как? — спросил он вместо того.

Этой неожиданной мягкостью, непринуждённостью в языке тела ему не удалось отвлечь Янгчен от блеска в его глазах. Она продолжила свой отчёт:

— Она готовилась к тому, чтобы одним махом прикончить вас, Оялука и Гонрю. Я положила её планам конец — это что до зала съездов. Цзунду Хэньше был её сообщником, и она устранила его, чтобы замести следы.

Ещё бы Фэйшаня заботила судьба цзунду Хэньше. Он определённо с интересом принюхивался к приманке, раз уж не перевернул в истерике лодку. Покушение на его жизнь? Да без разницы уже.

— Где Чайси теперь?

— Ушла. Сбежала из Таку, когда её план провалился.

— И ты её отпустила?

— Она хитра, — сказала Янгчен. — А я не охотник за головами.

«Не в этой жизни, во всяком случае».

Фэйшань потёр свою челюсть. С их последней встречи в Ба Синг Се он успел сбрить бороду — просчёт с точки зрения маскировки. Ни один простолюдин не прошёлся бы по своему лицу лезвием такой остроты.

— А тот, кого ты одолела, это один из мастеров этой техники, — заключил он.

Её взгляд устремился за горизонт.

«Одолела» — хорошее же словечко он подобрал.

Кто-то и сказал бы, что она прикончила Тапу, пускай землю она на него не обрушила, пускай он сам и стал творцом того взрыва, который его погубил. Старейшины Храмов могли бы высказаться по этому поводу, если бы она когда-нибудь встретилась с последствиями своих проступков, отдала бы себя на суд. Авось после смерти её даже не будет среди своих соотечественников. Может, её образ отставят подальше от всех тех монахинь, с которыми она выросла.

Фэйшань, видать, её пустое молчание принял за чистую монету: Воздушная Кочевница жалеет о совершённом ею насилии.

— Кому ещё ты рассказала?

— Никому, — ответила она. Белый Лотос узнал о «Единодушии» от Кавика, а её команда узрела всё это собственными глазами.

Судно булькало в зыби воды. Поближе подплыла другая лодка с тремя людьми на борту, всё равно крохотная издалека. Не имело значения, до тех пор пока двое отыгрывали свои роли.

— Вот это славно, — сказал Фэйшань, указывая на спокойное море, на солнце, лучами которого заливались их лица.

— Ммм, — ответила Янгчен. Двое мировых лидеров, свободных от оков своей персоны и бремени, могли расслабиться в приятельской тишине.

Всего лишь внешняя оболочка. Внутри же лихорадочно вращались шестерёнки. В голове Янгчен перебирала всевозможные варианты развития событий и их исходы, осознавая, что Фэйшань, вероятно, занимался тем же самым: адаптировался под её адаптацию. Их планы переплетались друг с другом как змеи. Эти двое никак не наслаждались моментом. Они размышляли слишком увлечённо, чтобы говорить.

Как хранительница правды Янгчен была наделена правом первого хода. Теперь же, когда она сбросила её на голову Фэйшаня как булыжник, оставалось только смотреть и гадать, как далеко раздастся импульс.

Даже деньгами Царь Земли так не дорожил, как могуществом. Гнаться за ним он был как рад, так и обязан. Точно так же, как Чайси, сама завысив себе планку, была вынуждена вкладывать в свои рисковые проекты сверх всякой меры. Теперь же, когда Фэйшаню рассказали, какое всесильное орудие могли произвести на свет людские познания, его навязчивые идеи так и потянули бы его за руку.

Цзунду Джондури, как никто другой, могла привести его к сведениям, которые вовеки веков склонили бы чашу мировых весов в его пользу. Он будет гнаться за ней по всем Четырём Народам до последнего вздоха. Он никогда не даст ей передохнуть.

Договориться, продать секреты «Единодушия» это не вариант для Чайси. Уж точно не тогда, когда покупателем выступает Фэйшань. Царь Земли попросту убил бы её сразу же по заключению сделки. Дабы опережать гончих, ей и её семье придётся до конца их дней жить в тени, постоянно переезжать, никогда не задерживаться надолго в одном месте, чтобы не привлечь лишнее внимание.

Жестокая, пожалуй, судьба для той, кто желала только стабильности и высокого статуса для своего рода. Но, опять же, так, по сути, и жили Воздушные Кочевники. Всё зависит от того, с какой стороны посмотреть.

— Теперь, когда вы знаете, кто стоял за Бинь-Эром, уведите войска, которыми прямо сейчас запугиваете вождя Оялука и лорда Гонрю, — сказала Янгчен. — Все двадцать дивизий.

— В наступательных позициях у меня только десять дивизий, — сказал Фэйшань с такой лёгкостью, как будто это была обычная морская прогулка.

— Двадцать, — если уж корабли считать с неба было легко, то армии — раз плюнуть. — Отозвать этих солдат и перевозящие их флотилии подальше от стратегически важных портов континента было бы жестом доброй воли. Вы знамениты многими вещами, но уж точно не как миротворец. Проявление добросовестности отполирует ваш образ, а я позабочусь, чтобы история воздала вам по достоинству. Может, народ начнёт упоминать вас наряду с Аватаром.

Фэйшань призадумался, отчего у Янгчен появились основания полагать, что перспектива стать искренне любимым его привлекла. Его доносчики в Бинь-Эре уж точно поведали ему о чествующих толпах её обожателей, а Царь Земли был из завистливых. Народная любовь была той самой победой, которую он так и не одержал.

Пока мечты прослыть Фэйшанем Великодушным вертелись у него в голове, Янгчен подготовилась к следующему ходу. Лучше шанса могло и не выпасть.

— У меня есть ещё одно предложение, — сказала она.

Был где-то мир, в котором одна лишь добродетельность выступила бы подспорьем в её речи: «Города шан глубоко коррумпированы, полны страданий, а выгодны только немногим из сильных мира сего. Сама система потребовалась только в связи с Платиновым Делом. Помиритесь с другими владыками и ликвидируйте её немедленно».

А ещё был тот мир, в котором она родилась. И уже не впервые. Правда, с каждым повторением мало что менялось.

— Я кропотливо работала над Бинь-Эром от вашего имени, — сказала она. — Как заместитель цзунду, если угодно. Но двое моих коллег оказались вероломными заговорщиками. А что до остальных: Иваши — обуза, а Ашуне уже до пенсии недолго. Система шан, от которой вы несёте столько выгод, уязвима перед базовыми желаниями и потребностями тех, кто ею руководит.

Перед тем как с энтузиазмом перейти к самой значимой части своего монолога, она сделала паузу, чтобы проверить, не застрял ли у неё ком в горле, не полезла ли желчь наружу — не проявилось ли чувство вины в каком-либо виде.

«Насколько сильно мне сейчас нужно сожалеть, чтобы я смогла жить с этим?»

Сейчас ответов ждать не стоило.

— Я верю, что будет лучше, если всеми объёмами торговли между Четырьмя Народами будет распоряжаться одна нейтральная и неподкупная сторона, которой не только вы, но и вождь Оялук с лордом Гонрю смогли бы доверять.

— Ты, — сказал Фэйшань, тут же догадавшись. — Ты хочешь вкупе с Бинь-Эром управлять ещё и Джондури и Порт-Туугаком.

Жестом Янгчен указала назад, в сторону побережья.

— Про Таку не забывайте.

«Ладонь либо сжимается, либо разжимается», — говорила Джецун. Янгчен нужно было самой взяться за поводья власти, чтобы их отбросить.

— Ваше публичное одобрение моей инициативы перед остальными правителями, во время ратификации, заимеет большой вес в этом вопросе.

У Фэйшаня толком не было разумной причины отвергать аргументы. В Бинь-Эре ведь она так хорошо справилась. Но, опять же, не в угоду разумности он закрыл свои границы. Не в угоду разумности он разогнал собственный двор.

— Ты решила, я какой-то торгаш бесхребетный, что будет платить оком за око, — сказал он.

Надуманные оскорбления и обиды, похоже, придавали Фэйшаню силу, прямо как прошлые жизни по зову Янгчен протекали по её венам, зажигали свет в её глазах. Дыхание царя ускорилось, как будто бы ему самому понадобилось больше воздуха для взрыва.

— Я-то не забыл, что про Бинь-Эр ты наврала, — сказал он негромко. — Сдаётся мне, ты и сейчас врёшь. Ты же специально отпустила Чайси, так ведь? Та, кто хотела убить меня, отделалась, считай, шлепком по запястью? Я и за меньшее целым семьям руки отрубал.

Они оба понимали, что он не угрожал Аватару лично. Это не было ни возможно, ни необходимо.

— Ты благоволишь другим правителям — я знаю. Особенно Оялуку. За него и Гонрю ты умоляешь меня не переходить в открытую вражду. А значит, они слабы. Они боятся. Вся эта твоя схема — очередной щит, которым ты хочешь их прикрыть.

Фэйшань облизнул губы.

— Они ведь так и не поплатились за попытку свергнуть меня. Разорвал отношения — ну что за полумера с моей стороны? Я должен был заставить их страдать. Но на толковое возмездие тогда у меня не было сил: я ещё отходил от восстания Нуна. Тогда у меня не было, скажем… двадцать дивизий, готовых атаковать по команде.

Он уставился на Янгчен в ожидании её реакции, но она уже успела вдоволь наиграться в гляделки за последнее время. Разогрелась.

— Развязывать конфликт не в ваших интересах, — сказала она, отпустив с себя бремя его пустых россказней.

А параноику факты виделись угрозами.

— С чего бы? — рявкнул Фэйшань. — Расскажешь об этой технике другим государствам?

— Нет, — сказала Янгчен, встав на носу корабля. — Я просто им её передам.

По мановению её руки сгусток воды вспарил в воздухе. Сигнал атаковать для экипажа той другой лодки.

Тонкая струя пара пронзила волны, провела борозду в море. Среди вод вспыхнула полусфера тепла, света и гула. Привычный «хлоп-хлоп-БУМ» прозвучал под аккомпанемент шипящей воды, в мгновение ока доведённой до кипения.

Надвигалась волна. Фэйшань завопил. Янгчен навалилась на корпус всем своим весом, поднимая другой край посудины, чтобы та не перевернулась, оседлала волну. Так реагируют моряки, а не маги, но главное — это сработало.

Фэйшань никогда не попадал под обстрел «Единодушия». Она же даровала ему бесценный опыт. Она подала сигнал на ещё один залп.

Ни Акуудану, ни Таягуму не нравилась идея того, что Инсу будет бомбить Аватара, однако, прецедент ведь уже был.

«Ну же, — подумала Янгчен. — Дайте нам насладиться».

Инсу повиновалась. Новая ударная волна закрутила судно в водовороте. Янгчен смотрела, как до смерти напуганный Фэйшань отчаянно вцепился в канаты. Морская вода забрызгала их обоих.

«Осознай, что вот от этого я тебя спасла. Поверь, что вот это я могу выдать твоим врагам».

Ещё один блеф напоследок. Она никогда в жизни бы не передала Инсу в руки Народа Огня или Племени Воды, а значит, честность таки не доведёт её до финиша. А жаль.

Пока в желудке Фэйшаня, взбалтываемом волнами, усваивалось её послание, Янгчен задумалась о том, чему научилась за все встречи с Царём Земли из его манеры вести переговоры, задумалась о том прозрении, которое она разделила с Чайси во мраке, пока они обе гадали, когда же Тапа обратит их в пыль. В игре не всегда нужно, чтобы соперник уважал тебя за твоё мышление, ум, рассудительность. Иногда ему лучше верить, что ты нестабилен, безумен.

Янгчен запрыгнула на вершину мачты и схватилась за неё как за рычаг, раскачивая лодку из стороны в сторону, перемещая свой вес, лишь бы столб целился чётко в облака.

— Спокойно, Ваше Величество! — воззвала она к Фэйшаню, когда очередной взрыв от Инсу пронёсся рябью по воде. — Мы не потонем! Равновесие я держу под контролем!