В твоих самых диких фантазиях (гет)

"Доверься мне".

Именно эти слова Жон шептал, пытаясь убедить Янг позволить Синдер и Эмеральд увести его прочь, что, в свою очередь, подразумевало наличие некоего плана. И такой план у него действительно имелся. Очень простой план: забраться Синдер в голову, предать ее и получить свой профит.

Разумеется, требовалось тщательно продумать некоторые детали. Например, как всё провернуть так, чтобы ни она, ни Эмеральд ничего не поняли. Или как не допустить гибель заложницы. Но самое главное Жон уже получил — добровольное согласие Синдер впустить его в ее сон.

А еще он сумел вывести из-под удара Янг, поскольку без оружия и обуви она бы никогда не смогла защитить от Синдер с Эмеральд одновременно и себя, и Жона, и заложницу. Пришлось лгать и изворачиваться, позволяя Синдер победить бескровно, поскольку альтернативой стали бы смерть Янг и похищение Жона.

Весь путь до их логова он провел в иллюзии Эмеральд, которая не давала ему рассмотреть и запомнить хоть какие-нибудь ориентиры. Жон смог лишь сделать вывод о том, что это самое логово находилось в каком-то подвале или любом другом подземном помещении, поскольку ему пришлось осторожно спускаться по длинной лестнице. Впрочем, его поиски подобная информация ничуть бы не облегчила. Стены Вейла, защищающие город от монстров, существовали далеко не всегда, а потому в большинстве домов, как и в практически любом другом поселении Ремнанта, имелся свой укрепленный подвал, способный в случае необходимости послужить убежищем.

Дверь закрылась, щелкнув замком. Судя по звуку, она была металлической и довольно массивной. Воздух внутри помещения оказался прохладным и на удивление сухим.

Эмеральд сняла с него свою иллюзию, из-за чего столовая Бикона перед глазами Жона исчезла, сменившись каким-то подземным складом. Вдоль стен стояли пустые стеллажи и металлические бочки, которые обычно использовались для транспортировки различных жидкостей, и всё это оказалось покрыто далеко не настолько толстым слоем пыли, как можно было бы ожидать от заброшенного места.

"У Синдер ведь есть союзники. Наверняка убежище предоставили именно они".

Жон покосился в сторону Эмеральд, чтобы проверить состояние заложницы. Та была напугана и носила на глазах вполне обычную тряпочную повязку. Эмеральд держала девочку за воротник, но хотя бы оружие от шеи убрала.

— Как я и обещала, — нарушила молчание Синдер, привлекая к себе его внимание. — Ребенку ничего не грозит. Эмеральд, проследи за тем, чтобы она не мерзла и не голодала. И получила то, что хочет, но в разумных пределах.

— Я хочу домой, — прошептала заложница.

— В разумных пределах, — повторила Синдер, после чего взяла Жона под руку и добавила: — Идем.

А затем она провела его в соседнее помещение, где стояла пара раскладушек и переносная печка. Еще здесь имелась одежда и канистры с Прахом — в общем, практически всё необходимое для длительного проживания.

Пустых упаковок из-под еды видно не было — то ли они ели где-то еще, то ли убирали за собой мусор. Возможно, их питание обеспечивал представитель союзников, и опустевшие тарелки сразу же уносились.

— Ты будешь спать здесь, — сказала Синдер, ткнув пальцем в одну из раскладушек и пояснив: — Место Эмеральд. Ей всё равно понадобится проконтролировать, чтобы ты не начал творить глупости.

— Мы всё еще в Вейле? — уточнил Жон. — Наличие вокруг тысяч спящих людей мою задачу ничуть не облегчит.

— Вот потому-то мы и приступим к ней завтра утром, когда город проснется, — не стала прямо отвечать на его вопрос Синдер. — Мне известны твои... ограничения. Ты по-прежнему не выбираешь, в чьем сне окажешься.

— Не выбираю, — подтвердил Жон. — И единственный удачный эксперимент у нас получился в Изумрудном лесу, когда на много миль вокруг спал только Кроу.

Честно говоря, тот эксперимент тоже провалился, поскольку они не учли посторонний фактор в лице Адама Тауруса, решившего вздремнуть в расположенном неподалеку лагере Белого Клыка.

— Я думал, что ты обоснуешься за пределами Вейла, — добавил Жон. — Или ваш союз с Белым Клыком распался?

— Формально все договоренности в силе, — к немалому его удивлению, не стала скрывать информацию Синдер. — Но пусть они и заключали соглашение со мной, действовала я тогда от лица Салем, и мое появление в их лагере упростит ее поиски. В конце концов, Белый Клык прятаться толком не умеет.

— И это довольно забавно.

— Несомненно. Нет, там хватает профессионалов вроде Тауруса и его ближайших подручных, но остальные — просто кучка идиотов, объединенных идеями терроризма. Достаточно всего одного придурка, чтобы Салем обратила внимание на наше присутствие в их лагере, и вокруг тут же образовалась бы целая орда монстров. Кроме того, должна напомнить, что мои цели больше не совпадают с их.

— Хм?

— Они желают ударить по Бикону, чтобы разрушить его и тем самым донести до широкой общественности свое послание.

Синдер опустилась на раскладушку и жестом попросила его сесть на другую. Когда Жон устроился, она открыла портативный холодильник и достала оттуда две банки, одну из которых передала ему. Поскольку травить Жона было не в ее интересах, да и тара всё это время явно оставалась закрытой, он спокойно открыл свою банку и отхлебнул.

По вкусу напиток больше всего напоминал кислоту для аккумулятора.

— Единственная причина формирования нашего с Белым Клыком союза — возможность уничтожить Бикон, — произнесла Синдер. — По крайней мере, официально. Не так давно мне стало известно, что у Тауруса там имеется еще одна цель — бывшая девушка. Какой же он жалкий.

— А зачем им вообще уничтожать Бикон? — поинтересовался Жон. — Я понимаю, что террористический акт получится очень и очень громким. Но как всё это должно помочь фавнам, которых станут лишь еще больше ненавидеть?

— Никак. Но в том-то и заключается их план.

— Что?..

— Ты ошибочно полагаешь, что целью Белого Клыка является помощь фавнам, — пояснила Синдер, чем-то неуловимо став напоминать читающую лекцию преподавательницу. — Но это не так. По крайней мере, не для всех из них. Как ты и сказал, люди придут в ярость от нападения на Бикон, пусть даже тот и не будет уничтожен, а лишь понесет существенные потери. Белый Клык моментально превратится из какой-то там не слишком известной широкой общественности террористической организации во всеобщего врага. Это плохо для тех из них, кого устраивает текущее положение дел, но очень хорошо для других.

— Для радикалов, — прошептал Жон. — Для фанатиков и желающих войны психопатов.

— Верно, — кивнула Синдер. — Таурус как раз из числа последних. Но в Белым Клыке с ним согласны далеко не все. Сомневаюсь, что большинство вообще в курсе его задумки. С началом же войны их мнение и вовсе перестанет иметь хоть какое-то значение. Будет противостояние Белого Клыка и всего Ремнанта, так что даже самым мирным фавнам придется взять в руки оружие.

"Хотя бы для того, чтобы защитить себя и своих близких..."

Такой вариант развития событий казался Жону вполне возможным. Да и у Синдер в данном вопросе не имелось причин для лжи.

Он неоднократно размышлял о мотивах Белого Клыка. Обычно террористов интересовали ПКШ, Атлас и прочие связанные с ними цели. В Биконе к таковым относились лишь Вайсс и, пожалуй, Блейк. Синдер, конечно, могла обманом убедить лидеров Белого Клыка в том, что атака на школу принесет им немало пользы, но как сейчас выяснилось, настоящая причина заключалась совсем в другом.

Адам в своих снах показался Жону фаталистом. Он не радовался жизни и не видел особого смысла в ее продолжении. Всеобщая война, в пламени которой Адам просто сгорит, стала бы его лебединой песней.

— Ты подозрительно откровенна со мной, — вслух произнес Жон.

Синдер пожала плечами.

— Разве тут есть хоть что-нибудь, о чем мне следовало бы молчать? Как я уже неоднократно говорила, у меня больше нет желания уничтожать Бикон. Можешь не верить, но дальнейшее существование школы, противостоящей Салем, которая объявила на меня охоту, очень даже в моих интересах.

— Давай не будем притворяться, что мы теперь друзья.

— Не будем. Но мы могли бы ими стать.

Насмешливое фырканье Жона Синдер проигнорировала, вместо этого продолжив:

— Честно говоря, с моей стороны нет препятствий к заключению союза с Озпином. К сожалению, только с моей. Да-да, я знаю, что он теперь называет себя Освальдом.

— Ты убила Амбер, — напомнил ей Жон.

— Убивать ее меня отправила Салем, — возразила ему Синдер.

— Ты хотела заполучить силу Амбер.

— Хотела, — не стала отрицать очевидное Синдер, чьи глаза на мгновение полыхнули золотым огнем. — Но пока Салем не ткнула в нее пальцем, я понятия не имела о существовании подобной силы. А без прямого приказа я бы точно не стала приближаться к Амбер.

— Неужели позволила бы хоть крупице могущества выскользнуть из твоих пальцев? — хмыкнул Жон. — Что-то не верится.

Синдер усмехнулась.

— Не позволила бы. Но я бы отправилась не к ней, а к прикованной к постели деве Зимы, которая и без того умирает. В конце концов, беззащитная старушка в качестве противницы гораздо предпочтительнее женщины на пике формы. Пусть я и жажду силы, но с мозгами у меня всё в порядке.

— Тогда почему Салем приказала тебе атаковать Амбер?

— Как раз потому, что та находилась на пике формы. Сила нужна мне, а Салем хотелось просто ослабить Озпина. Что ослабит его больше: смерть и без того практически мертвой старушки или устранение активного агента? С точки зрения стратегии, фигурка девы Зимы уже давно была снята с игровой доски, а ее нынешнее полуживое состояние не позволяет воспользоваться этой силой кому-либо из действующих подчиненных Озпина. Мы, кстати, считаем, что ее преемницей попытаются сделать Винтер.

— Сестру Вайсс?

— Да. Непоколебимо верна Атласу, легко поддается манипуляциям и находится под полным контролем генерала Айронвуда. Убийство девы — это всегда риск того, что силу получит кто-нибудь посторонний, так что они не спешат. Да и Салем текущее положение более чем устраивает. Чем дольше откладывается передача сил новому поколению, тем лучше для нее.

И вновь очень многое получало свое объяснение.

Девы старели и умирали. Озпину с его союзниками требовалось заранее подыскивать и обучать им замену. Но для достаточно молодой Амбер таковой не заготовили, чем и воспользовалась Салем.

И всё же то, что Синдер выполняла чужие приказы, ее никак не оправдывало. Амбер убила именно она, причем нанесла смертельный удар с откровенным удовольствием.

"Виновность Салем вовсе не делает тебя невиновной, Синдер".

Впрочем, пока Жон был готов ей немного подыграть.

— Ладно, я понял. Салем представляет собой немалую угрозу, — произнес он. — Но Озпин рассказал мне о ней не так уж и много.

— Скорее всего, провел тебе лекцию по истории, — кивнула Синдер. — Мне же пришлось жить рядом с Салем и прислуживать ей. Могу сразу сказать, что кем бы она ни была когда-то давно, сейчас от всего этого практически ничего не осталось. Салем — вовсе не женщина, а самое настоящее чудовище. Ты же видел Тириана до того, как я его прикончила, так? Он очень любил пытать и убивать людей. По-моему, именно Тириан расправился с матерью твоей девушки.

— С Саммер Роуз?.. — едва заметно вздрогнув, уточнил Жон.

— Ага. Та, которая с серебряными глазами, — сделав глоток отвратительной жижи из банки, подтвердила Синдер. — Серебряные глаза представляют угрозу для Салем, а потому она с особым удовольствием выслеживает и уничтожает их носителей. Само собой, я тогда была слишком маленькой и ни в каком нападении участия не принимала.

— А сколько тебе лет? — поинтересовался Жон.

— Восемнадцать, — ответила ему Синдер. — Скоро будет девятнадцать.

— Тогда да, не принимала, — согласился с ней Жон. — Тебе было лет восемь или девять, когда погибла Саммер.

— Угу. В те времена я ни о какой Салем и не слышала, спокойно живя в приюте. Меня удочерили лишь в одиннадцать, — произнесла Синдер, слегка прищурившись и посмотрев на Жона. — Если не забыл мой кошмар, то знаешь, что добром всё это не закончилось.

Он ничего не забыл.

— Твоя приемная семья вела себя жестоко по отношению к тебе, верно?

— Да. Мрази все до единого. Только один человек продемонстрировал капельку сочувствия — вышибала по имени Родс. Но даже он... — продолжила Синдер, становясь всё более и более мрачной. — Даже он просто жалел меня, ничего не предпринимая для исправления ситуации. Научил паре трюков, чтобы немного успокоить совесть, но ограничился тем, что отвернулся, когда "мама" нацепила на меня шоковый ошейник и активировала его.

Жон промолчал, поскольку просто не знал, что тут можно было сказать.

Кошмар Синдер он помнил, но испытывать к ней хоть капельку симпатии не собирался. И в то же время не испытать ее было очень сложно. Ни один ребенок не заслуживал подобного отношения со стороны приемной матери. Возможно, если бы не это, Синдер не выросла бы таким чудовищем.

Вот только плакать, обнимать ее и заверять в том, что всё будет хорошо, оказалось немного поздновато. Синдер уже выросла чудовищем и совершила все свои преступления. Мотивы и оправдания тут не имели ни малейшего значения.

— А до того что было? — спросил Жон. — Как тебе жилось в приюте?

Синдер его вопросу явно удивилась.

— Довольно неплохо, — после недолгого молчания всё же ответила она. — Жизнь в приюте была... не скажу, что замечательной, но хотя бы обходилась без подобной жестокости. Слишком уж много детей скопилось под одной крышей, и те, кто за нас отвечал, старались везде успеть.

Синдер нахмурилась, а затем добавила:

— Я помню, как радовалась грядущему удочерению. Нам забили головы рассказами о том, какая это чудесная вещь. Меня обняли на прощание, отпустили и сказали быть счастливой.

И такое напутствие, если знать, что произойдет дальше, звучало как издевательство.

— Они разве не проверяли, как ты живешь?

— Нет. Или проверяли, но моя приемная мать разговаривала с ними, когда я отсутствовала. А возможно, детей было слишком много, чтобы каждому уделять хоть капельку внимания. Или же ей удалось их обмануть. Или им с самого начала было на меня наплевать, — пожала плечами Синдер. — В конце концов, пристроенная сирота — это уменьшение количества ртов в приюте. А еще они могли решить, что плохое детство гораздо лучше вообще никакого.

— Неправильно всё это... — проворчал Жон.

— Неправильно, — согласилась с ним Синдер. — Но что было, то было. Прошлое уже не изменить.

Жон нервно сглотнул, поскольку их разговор вплотную приблизился к самой сути.

— Чего ты хочешь? — поинтересовался он.

— Хм? — удивленно посмотрела на него Синдер. — Ты знаешь, чего я хочу.

— Конкретнее, пожалуйста, — попросил Жон, покончив с содержимым своей банки. — Просто "силы" — это слишком размыто. А то превращу тебя в железяку с целым табуном лошадиных сил.

Синдер усмехнулась.

— Правила джинна, так? Нет, в двигатель меня превращать не надо. Как и в тестостеронового качка. Мне моя внешность очень даже нравится. К тому же сомневаюсь, что Эмеральд твои усилия оценит.

О том, что в таком случае подручная Синдер попытается убить Жона, никто из них упоминать не стал.

— Я предпочитаю, чтобы ты прямо сказала, чего именно от меня ожидаешь. Гадать, из-за какой ерунды Эмеральд взбесится и перережет горло заложнице, мне совершенно не хочется.

— Понимаю. У меня тоже нет желания становится причиной смерти невинного ребенка. Ну что же, давай обсудим этот вопрос. Ты можешь сделать со мной то же самое, что и с Озпином?

— Сомневаюсь, — покачал головой Жон. — Я не наделял его магией, а лишь вернул к тому состоянию, в котором он уже когда-то находился. Если же попробую влезть в чье-либо Проявление, то... начнутся сложности. Это ведь продолжение души. Эксперименты с такими вещами... не самая лучшая идея.

— Да, давай обойдемся без экспериментов, — согласилась с его доводами Синдер. — Но физические изменения тебе под силу, так? Ты можешь сделать меня фавном?

— А ты хочешь стать фавном?.. — удивился Жон.

— У них очень много преимуществ перед людьми, — пожала плечами Синдер. — А основной недостаток — плохое отношение со стороны всё тех же людей. Но я бы не отказалась взглянуть на того, кто рискнет сделать меня объектом дискриминации.

— Полагаю, никто не рискнет...

Синдер была готова заплатить за силу куда большую цену, чем некоторое неудобство, а фавны и в самом деле обладали множеством интересных для нее черт. Способностью видеть в темноте, например. Или хорошим слухом, как у Блейк с ее кошачьими ушами. Или ядом, как у Тириана с его скорпионьим хвостом. Да даже обезьяний хвост Сана был достаточно гибким и крепким, чтобы помогать удерживать равновесие или хвататься им за различные предметы.

Чисто технически это действительно могло сделать ее сильнее.

— Итак, ты хочешь стать фавном, верно?

— Не откажусь от их преимуществ. Уши, глаза... Только без хвостов, пожалуйста. У меня нет желания подражать Тириану, не говоря уже о необходимости менять гардероб из-за появления дополнительных конечностей.

— Ладно, — кивнул Жон. — Это возможно.

Это было не только возможно, но и крайне просто. Да и угрызений совести точно бы не вызвало. В конце концов, улучшенные зрение и слух выглядели крайне блекло на фоне того, на что был способен обновленный Озпин.

— Как насчет кошачьих ушей? — предложил Жон. — Достаточно маленькие, и их всегда можно спрятать.

Синдер ухмыльнулась, наверняка вспомнив о Блейк.

— Сойдет. Но я ожидаю большего. Ты сам говорил, что дашь половину сейчас, половину потом. Уши на половину никак не тянут.

— Ладно. Что еще?

— Ты исцелил Айронвуду руку, так?

— Да. Но разве тебе нужно исцеление? Даже лицо уже зажило.

— В каком-то смысле нужно. У меня есть... проблема с паразитами...

Когда Жон улыбнулся, Синдер прошипела:

— Нет, не глисты! Гримм-паразит, подсаженный в меня Салем. Тварь, которая ползает внутри моего тела.

— Ты... позволила Салем подсадить в тебя паразита?..

— Я готова заплатить за силу любую цену, Арк. Но в данном случае это не столько "позволила", сколько "не имела выбора". Или ты думаешь, что в башне, где вокруг были только ее монстры и подручные, хоть кто-нибудь интересовался моим мнением? — закатила глаза Синдер. — Вариант отказаться мне как-то "забыли" предоставить.

— Она может воспользоваться паразитом, чтобы тебя убить? — уточнил Жон.

— Если увидит меня, то, наверное, сможет. Потому я и предпочитаю не попадаться ей на глаза, — ответила Синдер, подавшись немного вперед. — Я желаю избавиться от паразита, поскольку не знаю, как он себя поведет. Но это и в ваших с Озпином интересах. Вы же хотите, чтобы оставшаяся от Амбер сила после моей смерти оказалась кому-нибудь передана, а не уничтожена, так?

— Ты считаешь, что паразит способен помешать процессу передачи?

— Понятия не имею, — честно призналась Синдер. — Но не исключаю. Салем ведь зачем-то подсадила мне его, прежде чем отправить охотиться на деву. И приказала именно с его помощью украсть силу. Какая-то связь тут определенно прослеживается.

Жон кивнул.

— Ладно, — сказал он. — С паразитом тоже разберусь. Вынужден предупредить, что сон о том, как эта тварь будет вылезать из тебя, вряд ли покажется приятным.

— Если для избавления от ее влияния придется потерпеть кошмар, то потерплю, — пожала плечами Синдер.

— Итак, мы договорились? — уточнил Жон.

— Да, — кивнула Синдер. — Но я ожидаю чуть позже получить вторую половину. Потом, когда докажу, что выполняю мою часть нашего договора. Цени, насколько легко ты отделался.

Жон ценил.

А еще он понимал, что больше всего Синдер в данный момент беспокоил подсаженный Салем паразит. Что ее до ужаса пугала вероятность при встрече с бывшей начальницей моментально утратить контроль над собственным телом, а то и жизнь. Что же касалось новых глаз и ушей, то они служили лишь для подтверждения наличия у Жона способности вносить заранее обговоренные изменения в других людей, а также кое-какой помощи в прятках от Кроу.

Синдер знала, что действовать следовало медленно и осторожно. Наверняка ей очень хотелось потребовать гораздо больше, но она всё же не настолько поддалась своей жажде силы, чтобы бездумно загонять Жона в угол, в котором он убьет ее даже ценой собственной жизни.

Синдер умела быть терпеливой.

— Всё это возможно, — повторил Жон. — Но для того, чтобы превратить тебя в фавна, потребуется погрузится поглубже.

Синдер с подозрением уставилась на него.

— И что это значит? — спросила она.

— Только то, что мне нужен сон о твоем детстве, — ответил ей Жон, уже успев придумать объяснение, которое не заставит ее запаниковать. — Надо убедить тебя, что ты всегда была фавном, чтобы после пробуждения твое тело не принялось отторгать новые части, и кошачьи уши попросту бы не отвалились. Чем раньше произойдет их "знакомство", тем будет лучше. Какое у тебя самое раннее воспоминание?

— Хм-м... Звучит довольно логично. Да, это поможет привыкнуть к дополнительным конечностям и даст знание о том, как ими пользоваться. Что же касается воспоминания... подходит, пожалуй, только приют. То, что было раньше, слишком размыто, чтобы на такой зыбкой основе хоть что-то создать.

Жон понятия не имел, насколько искренней была Синдер, но воспоминания о жизни в приюте его вполне устраивали. Налепить ей на голову кошачьи уши ничто не мешало и без них. Они вообще требовались для другого.

Синдер и в самом деле могла забыть обо всех разногласиях между ними, особенно сейчас, когда за ней охотилась Салем, но это вовсе не означало, что Жон перестал считать ее своим врагом.

* * *

В десять часов утра абсолютное большинство жителей Вейла должно было бодрствовать, так что именно на это время оказалось назначено начало их эксперимента. К тому моменту Бикон уже наверняка устроил масштабную поисковую операцию, но Жон как-то сомневался в том, что им улыбнется удача.

— Эмеральд, внимательно следи за нами обоими, — проинструктировала свою подручную Синдер. — Если со мной начнет происходить что-нибудь необычное, сразу же буди его. Если я пострадаю или лишусь возможности себя защищать, то не колеблись и убивай Арка.

— Никаких колебаний не будет, — ответила Эмеральд, мрачно посмотрев на Жона. — Я ему быстро глотку перережу.

— Уши фавна в понятие "необычного" не входят, — спокойно заметил Жон. — Синдер сама их попросила.

— Уши?.. — удивленно переспросила Эмеральд.

— Да, кошачьи уши, — подтвердила Синдер, подняв руки к голове и продемонстрировав, как это будет выглядеть.

Жон проследил за тем, как Эмеральд покраснела.

Судя по довольной ухмылке Синдер, от ее внимания это тоже не ускользнуло.

— Но в остальном сразу же буди его, — добавила она. — А если сомневаешься, то буди обоих. Я сама скажу, что именно пошло не так.

Жон откашлялся.

— А если из нее вдруг полезет черный червь или какое-нибудь насекомое, то убивай тварь. Только голыми руками ни в коем случае не прикасайся.

Эмеральд прикусила губу.

— Мне это не нравится, Синдер. Риск слишком велик...

— Я уже говорила тебе, Эмеральд, что без риска обрести силу не выйдет. Присоединение к Салем было риском, а последующее предательство — еще большим. Арк куда менее склонен к хладнокровным убийствам, чем она, да и контролируется гораздо проще. Он не станет творить глупости, когда на кону стоит невинная детская жизнь.

— Не стану, — подтвердил Жон. — Кроме того, Синдер во мне нуждается. Вы обе во мне нуждаетесь. После моей смерти Салем никуда не исчезнет и лишь разозлится еще больше, поскольку Озпина я усилил, а ее — нет. Без меня вам с ней никогда не справиться.

Эмеральд нахмурилась.

— Тут он прав, — усмехнулась Синдер.

С точки зрения Жона, она сошла с ума, допуская его в свой сон. Но ведь Синдер прямо сказала, что была готова пойти на любой риск, верно? Она убила приемную семью, присоединилась к монстрам, тем самым предав Ремнант, а затем еще и предала королеву этих самых монстров. Для той, у кого в мире остались лишь враги, идея подпустить к себе одного из них в "контролируемой обстановке" не выглядела такой уж плохой.

Если Синдер умрет...

Она ведь всё равно была обречена, если не сумеет заручиться поддержкой Жона. Ни с Салем, ни с Озпином в своем нынешнем состоянии Синдер точно не справится. Да, его помощь тоже ничего не гарантировала, но с ней имелась хоть какая-то надежда на выживание.

Синдер сколько угодно могла вести себя так, будто победит всех, но в реальности оказалась между молотом и наковальней. И Жон бы ей даже посочувствовал, если бы она не убила Амбер и не попыталась убить его самого.

Лежа на раскладушке, он размышлял о ней. Вряд ли вокруг сейчас найдется так уж много подходящих целей для работы его Проявления, а потому попасть в чей-нибудь еще сон Жон попросту не мог.

— Синдер... — прошептала Эмеральд.

— Поговорим, когда я проснусь, — пообещала та.

"Ага, как же".

Жон сделал глубокий вдох, закрыл глаза и расслабился.

Для того, чтобы справиться с Синдер, у него имелась всего одна попытка, и действовать следовало крайне осторожно, чтобы Эмеральд не перерезала ему горло.

Короткая вспышка ауры помогла оказаться во сне.

Морщась от разбушевавшегося ветра, что бросал ему в лицо капли дождя, Жон в вечерних сумерках приближался к тихому зданию детского приюта...